Многие (если не большинство) инквизиторы развивают свои личны
е языки для конфиденциального общения, один сложнее другого. Глоссия, ос
новы которой я разработал десятью годами ранее, была умеренно сложной и
органически развивалась по мере надобности.
Ц Шип запрашивает эгиду, восторженные звери под ним.
Ц Эгида поднимается, космического цвета. Ц Бетанкор ответил немедлен
но и точно.
Ц Розы шипы обильны, во имя пламенного света полумесяца.
Пауза.
Ц Во имя пламенного света полумесяца? Прошу подтвердить.
Ц Подтверждаю.
Ц Путь фаянсовой бритвы! Изображение цвета слоновой кости!
Ц Изображение отклонено. Изображение сурового испытания.
Ц Эгида поднимается. Конец связи. Он уже в пути.
Бетанкор принял известие о смерти Виббен настолько тяжело, насколько я и
предполагал. Но это не должно отразиться на его работе. Мидас Бетанкор вс
пыльчивый и порывистый человек, за что я его, отчасти, и люблю. И использую.

Я снова вышел из тени. Моя облаченная в перчатку рука чувствовала успока
ивающую тяжесть пистолета модели «Сципио», стоящего на вооружении в Вое
нном флоте. Тусклый хромированный корпус с инкрустированными щечками и
з слоновой кости на рукоятке, в пружинной обойме Ц десять пуль, каждая из
которых представляла собой надежный пресекатель человеческой жизни. Е
ще четыре полные обоймы лежали в моем набедренном кармане.
Не помню точно, где именно я приобрел «Сципио». Он прослужил мне уже неско
лько лет. Однажды ночью, года за три до сегодняшней, Виббен выдрала потерт
ые керамитовые щечки рукоятки с фабричной штамповкой и девизом Военно-к
осмического флота, заменив их собственноручно гравированными щечками
из слоновой кости. «Обычная практика на Торнише», Ц сообщила она мне, воз
вращая оружие на следующий день. На новых щечках было довольно примитивн
ое изображение человеческого черепа с прорастающей сквозь глазницу ро
зой, с шипов которой капала кровь. В эти капельки Лорес инкрустировала пу
нцовые драгоценные камни, дабы пресечь сомнения в том, что это именно кро
вь. Под черепом корявыми буквами она выцарапала мое имя.
Я рассмеялся тогда. Порой я просто-напросто стеснялся вытаскивать это п
о-бандитски разукрашенное оружие.
Теперь же, когда Виббен мертва, я понимаю, какой чести и какой преданности
был удостоен.
Я поклялся себе, что убью Эйклона из этого оружия.


* * *

Являясь преданным слугой Священной Инквизиции Его Величества Бога-Имп
ератора, я вывожу свою философию от амалатиан. Со стороны члены всех наши
х орденов кажутся весьма похожими: инквизитор Ц он всегда инквизитор. М
ногие удивляются, узнав, что внутри мы расколоты резко различающейся иде
ологией.
Это озадачивало Виббен. Как-то мне даже пришлось потратить целый день, пы
таясь втолковать ей разницу. В этом мероприятии я потерпел фиаско.
Если говорить простыми словами, то некоторые инквизиторы являются пури
танами, а некоторые Ц радикалами. Пуритане с верой проводят в жизнь трад
иционные положения Инквизиции, очищая наше галактическое сообщество о
т всяких преступных или враждебных элементов триумвирата зла Ц иных ра
с, мутантов и демонов. Все, что не является чистокровным человечеством, не
поддается проповедям Министорума и противоречит положениям Имперског
о законодательства, оказывается в поле внимания инквизитора-пуританин
а. Бескомпромиссность, верность догме, безжалостность Ц вот путь пурита
н.
Радикалы полагают, что допустимы любые методы, если они позволяют выполн
ить поставленную Инквизицией задачу. А некоторые, как я понимаю, принима
ют и используют запрещенные ресурсы Ц даже сам варп Ц в качестве оружи
я против врагов человечества.
Мне достаточно часто приходилось слышать их аргументы. И они пугают меня
. Вера радикалов еретична.
Я пуританин по призванию и амалатианин по выбору. Крайне строгие пути мо
нодоминантной философии также частенько соблазняют меня, но в их метода
х слишком мало драгоценной утонченности, так что это не мой путь.
Амалатиане ведут свое название от горы Амалат. Мы стараемся поддерживат
ь статус-кво Империума, занимаемся поиском и истреблением любых существ
или сообществ, способных дестабилизировать положение в Империуме, вне з
ависимости от того, находятся ли они в ее пределах или вовне. Мы верим в си
лу единения. Перемены Ц наш самый большой враг. Мы полагаем, что у Бога-Им
ператора есть некий священный план, и поддерживаем стабильность в Импер
иуме до тех пор, пока этот план не будет озвучен. Нам жаль, что в рядах Инкви
зиции произошел раскол и идет внутренняя борьба. Да и в самом деле, иногда
кажется какой-то глупой шуткой то, что наши верования определяют нас про
сто как одну из фракций политической пирамиды Инквизиции.
Мы Ц надежный хребет Империума, его иммунная система, мы сражаемся с бол
езнями, безумием, разрухой и диверсиями. И мне кажется, что нет лучшей служ
бы и нет ничего лучше, чем быть инквизитором.
Итак, теперь вы имеете обо мне представление. Грегор Эйзенхорн, инквизит
ор, пуританин, амалатианин сорока двух стандартных лет, состоящий в долж
ности инквизитора в течение последних восемнадцати лет. Я высок и широк
в плечах, силен, решителен. О силе своей воли уже говорил, и о моих бойцовск
их навыках вы тоже имеете представление.
Что еще? Чисто ли я выбрит? Да! У меня темные глаза, а волосы еще темнее и вес
ьма густы. Впрочем, это практически не имеет значения.
Так что позвольте мне продолжить и рассказать, как я убил Эйклона.

Глава вторая

ПРОБУЖДЕНИЕ МЕРТВЫХ
ХАРАКТЕР БЕТАЙКОРА
РАЗЪЯСНЕНИЯ ЭМОСА

Я держался тени, пробираясь по огромной гробнице настолько тихо, насколь
ко хватало мастерства. По оттаивающим хранилищам Молитвенника Два-Двен
адцать разносились кошмарные звуки: стук ладоней и кулаков, бьющих по кр
ышкам гробов, стоны, приглушенные вопли. Бульканье.
Души спящих возвращались в свои заточенные в гробах тела, страдающие от
последствий гибернации. Но их не встречал почетный караул, состоящий из
обученных криоинженеров, чтобы отпереть их, омыть их органы специальным
и биосоставами, ввести стимуляторы и разогнать застоявшуюся кровь.
Благодаря усилиям Эйклона двенадцать тысяч сто сорок два члена правяще
й элиты планеты пробудились раньше положенного срока, во время сурового
сезона Бездействия, пробудились без необходимого медицинского сопрово
ждения.
У меня не было никаких сомнений, что все они задохнутся в считанные минут
ы. Я вспоминал детали доклада, подготовленного моим помощником. В этом ме
сте существовала центральная диспетчерская, откуда можно было открыть
замки морозильных камер и, по крайней мере, всех освободить. Но ради чего?
Без реанимационных бригад они все равно погибнут.
И пойди я в диспетчерскую, у Эйклона появилось бы время сбежать.
Кодом глоссии я объяснил это затруднительное положение Бетанкору, прик
азав ему передать мои слова хранителям. Он сообщил мне после некоторой п
аузы, что аварийные и медицинские бригады уже в пути.
Но зачем? Этот вопрос по-прежнему оставался в силе. Зачем Эйклон совершил
это?
Массовое убийство не было чем-то необычным для последователей Хаоса, но
должен же существовать какой-то повод помимо удовлетворения своих сади
стских наклонностей?
Я раздумывал над этим, пока пересекал прилегающую галерею, значительно у
глубившись в западное крыло Молитвенника Два-Двенадцать. Изо всех камер
вокруг раздавался ужасный стук, а из дренажных трубок стекала и заливал
а полы смесь талой воды и биосоставов.
Прозвучал выстрел. Лазерный залп. Он прошел от меня на расстоянии не боль
шем чем ширина ладони и пробил переднюю панель морозильной камеры у меня
за спиной. Неистовый стук, исходивший оттуда, немедленно прекратился, а с
текавшая через трубки жидкость окрасилась в розовый цвет.
Я выстрелил из «Сципио», поразившись произведенному им шуму.
В мою сторону метнулись еще два лазерных луча.
Укрывшись за каменной переборкой, я опустошил всю обойму в направлении г
алереи. Пустые гильзы, выброшенные эжектором, дымились в воздухе и со зво
ном падали на пол. Меня обдало горячими парами кордита.
Я перебрался чуть глубже в укрытие, чтобы сменить обойму.
Мимо меня пронеслось еще несколько лазерных росчерков, а затем раздался
голос:
Ц Эйзенхорн? Грегор, это ты?
Эйклон. Я сразу узнал его высокий голос. И не ответил.
Ц Знаешь, Грегор, ты ведь уже труп. Такой же труп, как и все они. Труп, труп, т
руп. Выходи, давай закончим это по-быстрому.
Признаюсь, он был силен. Мои ноги чуть не вывели меня из-за переборки на от
крытое пространство. В дюжине населенных систем Эйклон приобрел дурную
славу благодаря своим суггестивным способностям. Иначе как бы ему удало
сь заставить темноглазых недоумков исполнять его приказы?
Но и у меня имелись подобные способности. И я хорошо их развил.
Бывает время, когда надо воспользоваться мыслью или голосом, чтобы изящн
о выманить свою мишень. А бывает время использовать их, подобно стабберу,
на близком расстоянии.
Сейчас время для последнего.
Я напряг глотку, уравновесил свое сознание и завопил:
Ц Для начала покажитесь сами!
Эйклон не поддался. Впрочем, иного я и не ожидал. Подобно мне, он годами тре
нировал сопротивляемость. Но двое его подручных оказались легкой добыч
ей.
Первый шагнул прямо в центр прохода, с грохотом роняя свой лазган. «Сципи
о» проделал дыру посреди его лба, разметав мозги по стенам. Второй, осозна
в свою ошибку, упал на колени и открыл огонь.
Один из его лазерных залпов опалил рукав моей куртки. Я нажал на курок, «Сц
ипио» дернулся и рявкнул в моей ладони.
Заряд пробил голову бандита чуть ниже носа, раздробил зубы и разнес чере
п. Противник зашатался и упал, но его мертвые пальцы судорожно задергали
сь, снова и снова нажимая на спуск лазгана, выжигая дикие узоры на стенах п
омещения гибернации. Вокруг разлетались вонючая вода, биосмеси и кусочк
и пластика. Крики стали громче, но не заглушили торопливые шаги.
Эйклон бежал.
Побежал и я, пересекая галерею за галереей.
Крики, стук... И да поможет Император, ведь мне никогда не забыть этого! Тыся
чи обезумевших душ, проснувшихся для того, чтобы встретиться с мучительн
ой смертью.
Мерзавец Эйклон! Будь он проклят и горит в адском пламени!
Пересекая третью галерею, я увидел, как он бежит параллельно мне. Он тоже у
видел меня, развернулся и выстрелил.
Я отшатнулся, и залпы из его лазерного пистолета прошипели мимо.
Я увидел его только мельком: жилистый человек, невысокого роста, с аккура
тно подстриженной козлиной бородкой и злобными глазками, облаченный в т
еплый коричневый костюм.
Я выстрелил в ответ, но он уже снова побежал.
У следующего перекрестка я опять засек его и выстрелил.
А еще через проход его уже не было видно. Я подождал, отстегивая верхнюю на
кидку. В Молитвеннике Два-Двенадцать становилось жарко и сыро. Когда про
шла еще одна минута, а Эйклона по-прежнему не было, я, подняв оружие, вернул
ся по галерее к тому месту, где видел его в последний раз. Через десять шаг
ов он выскочил из укрытия и пальнул в меня.
Тут бы мне и конец, не разыграй свою карту случай и развеселые боги судьбы.

В тот миг, когда Эйклон выстрелил, несколько криокамер наконец распахнул
ись и воющие, обнаженные, покрытые волдырями и ледяной коростой люди выв
алились в коридор. Они были слепы, обморожены и обварены, их рвало. Выстрел
ы Эйклона разорвали на части троих мужчин и тяжело ранили женщину. Если б
ы не эти несчастные, лазер прикончил бы меня.
Раздался торопливый топот. Он снова побежал.
Я поспешил по галерее, переступая через изувеченные тела «спящих», котор
ые, сами того не ведая, спасли мне жизнь. В мою ногу в поисках спасения вцеп
илась голая раненая женщина средних лет, лежащая в талой воде. Лазер Эйкл
она практически распотрошил ее.
Я заколебался. Ей мог помочь только милосердный выстрел в голову. Но я не м
ог. Знать Спеси, пробудившись, не оценит убийства из милосердия. Я застрян
у здесь на годы, пытаясь отстоять свою правоту во всех судах местных зако
нодательных органов.
Избавившись от ее отчаянной хватки, я пошел дальше.
Что, считаете меня мерзавцем? Ненавидите меня за то, что ставлю свой инкви
зиторский статус превыше нужд страдающего создания?
Если так, то мне есть что ответить вам. Я до сих пор вспоминаю об этой женщи
не, и мне мерзко оттого, что пришлось обречь ее на медленную смерть. Но есл
и вы презираете меня, то сразу могу сказать Ц вы не инквизитор. Нет в вас н
ужной моральной твердости.
Я мог прикончить ее и облегчить свою душу. Но это стало бы концом моей карь
еры. И я постоянно думаю о тысячах, может быть даже миллионах, которые могл
и бы умереть куда более страшной смертью, если бы не мои действия.
Высокомерие?
Возможно... И может быть, именно потому высокомерие можно считать достоин
ством Инквизиции. Я проигнорирую страдания одной души, если смогу спасти
больше на сотню, тысячу...
Человечество должно страдать, чтобы выжить. Это просто. Спросите Эмоса, о
н знает.
Но мне по-прежнему снятся ее страдания. Хотя бы за это посочувствуйте мне.

Я помчался мимо камер гробницы, но скоро мое продвижение замедлилось. Со
тни «спящих», вывалившихся из камер, ползали и корчились по коридорам в с
воей отчаянной, слепой боли. Я обогнул тех, кого мог, уворачиваясь от тянущ
ихся рук, перепрыгивая через тех, кто, беспомощно содрогаясь, лежал на пол
у. Хор истошных воплей и стонов был невыносим. В воздухе висела липкая оме
рзительная вонь разложения и отходов жизнедеятельности. Несколько раз
мне приходилось вырываться из схвативших меня рук.
Как ни странно, но в этом кошмаре выслеживать Эйклона стало проще. Каждые
несколько шагов попадался мертвый или умирающий «спящий», хладнокровн
о расстрелянный убегающими убийцами.
Служебная дверь в торце очередного коридора оказалась взломана и распа
хнута настежь, и я вышел на лестницу, пронзавшую все здание. Путь освещали
сферы, закрепленные в настенных кронштейнах. Откуда-то сверху прогремел
и выстрелы, и я стал подниматься, держа пистолет так, чтобы была возможнос
ть простреливать каждый лестничный пролет, Ц как меня учила Виббен.
Поднявшись до этажа, обозначенного как восьмой, я услышал мерный гул как
ого-то тяжелого оборудования. Еще одна сломанная служебная дверь вела в
галерею, огибавшую по кругу зал, который трафаретные руны на стенах опре
деляли как помещение главного криогенератора. Из выбитого смотрового о
кна клубами вырывался дым.
Зал криогенератора оказался просторным, его потолок достигал пирамида
льной крыши Молитвенника Два-Двенадцать. Размещавшееся в нем грохочуще
е оборудование было огромным и древним. Информационный планшет, выданны
й мне в айсмобиле, сообщал, что криогенераторами, ныне управляющими мавз
олеями гибернации Спеси, первоначально были оборудованы транспортные
суда, доставившие в этот мир колонистов. По прибытии эти машины сняли с ги
гантских барж и перенесли, возведя вокруг каменные гробницы. Братство те
хномагов, пошедшее от инженеров транспортного флота, поддерживало крио
генераторы в рабочем состоянии тысячи лет.
Этот криогенератор, выкрашенный в матово-красный цвет, достигал шестиде
сяти метров в высоту и был сработан из чугуна и меди. От него ответвлялось
множество трубопроводов и теплообменников, оплетавших вентиляторы в к
рыше. Горячий воздух помещения вибрировал в унисон с работающей машиной
и был наполнен дымом и паром. В тот же миг, когда я вошел в зал, по моему лицу
и спине заструился пот.
Я быстро осмотрел генератор и увидел, что несколько люков и защитных кры
шек выломано. Там, где применялся лом, краска была содрана и металл покоре
жен. Сотни лет техномаги наносили священную смазку, бережно ухаживали за
печатями лексмеханики, и вот Ц все труды пошли прахом.
Я заглянул в эти отверстия и увидел там ряды медных катушек, вибрирующие
стойки, влажные от черной смазки, закопченные переплетения заизолирова
нной электропроводки и сочащиеся конденсатом железные трубы, обмотанн
ые теплоизоляцией. На некоторых катушках были закреплены зубчатые мета
ллические зажимы, от которых отходили провода, ведущие к небольшой и, оче
видно, новой керамитовой конструкции, установленной в проеме люка. Цифро
вой рунический дисплей конструкции янтарно светился.
Отсюда люди Эйклона запустили процесс разморозки. А это значило, что он л
ибо нашел и завербовал местного техномага, либо привез с собой экспертов
из другого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36