Лешка не волновался, не разделял душевных мук и терзаний прочих деревенских девчонок и парней. Он твердо знал, кем и когда станет, когда придет его время. Он не торопился сдавать куда-нибудь документы на поступление. Не корпел над учебниками, готовясь к вступительным экзаменам.
Если улыбнется удача, то ты, счастливый обладатель заветных пропускных баллов, очень скоро начнешь грызть гранит науки, в избранном направлении. Если же судьба не занесет тебя в список любимчиков, повернется своей филейной частью и вместо счастливого билета, ты вытащишь на экзамене самый, что ни на есть не счастливейший, о выбранной специальности, можно забыть. И тогда документы в охапку и бегом на любой из факультетов ВУЗа, туда, где конкурс поменьше, как и желающих.
И для девчонок, и для парней, попадание в институт означало многое, хотя и по разным причинам. Для девчонок, учеба в ВУЗе, в течение 5 лет, - это не только проживание в общежитии, но и посещение всех увеселительных и развлекательных заведений города. И они по большей части озабочены вовсе не тем, чтобы учиться только на «отлично», постигая тонкости выбранной профессии. Это, они тоже делали, но без особого рвения, больше стараясь не для знаний, а для получения положительных оценок и зачетов. Что позволяло продолжать обучение в ВУЗе, получать стипендию и прочесывать город в поисках главного, ради чего они готовы вычеркнуть из жизни целых 5 лет.
Можно было и не сбегать из родного села за сотни верст. Учиться где-нибудь неподалеку, на рабочую специальность, столь необходимую в сельском хозяйстве. А это прямая дорого обратно, в село, в лесную глушь, без малейшей надежды когда-нибудь вырваться оттуда. Сельские училища удел неудачников, которых подавляющее большинство. Мало кому из выпускников сельских школ удавалось попасть внутрь заветных институтских стен, слишком суровы вступительные испытания. Слишком разнился уровень образования в городских и сельских школах.
В сфере народного образования, история в точности повторяла ту, что сложилась в здравоохранении. Трудиться на селе желающих не находилось, за исключением алкоголиков, лентяев и бездарей, возомнивших себя светилами педагогики. Подобравшийся на селе учительский контингент, в свое время был изгнан из городских школ, либо бежал оттуда сам, не выдержав, предъявляемых к профессии учитель, требований.
На селе все было гораздо проще. Не было иных требований, кроме того, чтобы уроки проводились, а учебные планы выполнялись. Темпы выполнения были отражены в графах отчетности, ежемесячно сдаваемой в район. А как делается эта самая отчетность, откуда берутся все эти цифры, никого не интересовало. Процесс идет, школы загружены работой, учебный план выполняется и это главное, а как все обстоит в действительности, никого не интересовало.
Молодая и перспективная молодежь, окончившая педагогический ВУЗ, иногда попадала в Шишигино, оказавшись там после распределения. Но максимум, насколько она задерживалась, это на период отработки. Планы о том, как покинуть сельскую глушь, начинались разрабатываться едва ли не по приезду на место. Планы бегства, легко внедрялись в жизнь и молодые преподавательские кадры, бежали из села намного раньше, оговоренного в договоре с колхозом, срока. Причем у всех были настолько убедительные причины, что и придраться было не к чему.
Немногие дотягивали в школе до конца, отмеренного договором срока. После чего и они не задерживались в Шишигино и дня. Собрав вещички, исчезали из сельской глуши навсегда. Перебираясь обратно в город, где тоже была нехватка в учителях, а условия жизни, и развлечения, были несоизмеримы с теми, что могла дать молодым девчатам сельская глубинка. И уж совсем редкие единицы, оставались в деревне навсегда. Те, что нашли сказочного принца не в городе, в костюме инженера, а в промасленном комбинезоне тракториста.
Каждому вновь прибывшему педагогическому работнику, колхоз выделял для проживания дом, который при продлении контракта становился собственностью учителя, выделял ссуду желающим завести собственное хозяйство, обеспечивал картошкой за счет колхоза и делал еще многое, чтобы привлечь для работы на селе учительские кадры. Но, все равно, не желала молодежь учительствовать на селе, разбегаясь при первой же возможности.
Постоянная смена учительских кадров, чехарда с преподаванием различных дисциплин, нежелание оставшихся работать должным образом, создавало благоприятную почву, для соответствующего образовательного уровня. И поэтому сельский отличник, имеющий в аттестате одни пятерки, в действительности был слабее, чем заурядный городской хорошист, чей аттестат не обременен отличными оценками.
Исходя из реального уровня знаний поступающей в ВУЗы молодежи, они уже давно должны были стать местом учебы исключительно горожан. Селянам с их уровнем подготовки, были уготованы места лишь в профессиональных училищах и самое большее, на что они могли рассчитывать, - это техникум. Прекрасно понимали истинное положение вещей в министерстве народного образования. Чтобы не случилось в обществе расслоение людей на первосортных, для кого ВУЗы и второсортных, чей удел училище, было выпущено специальное предписание. Согласно которому, каждый техникум и ВУЗ, имел определенную квоту, специально предназначенную для поступающих из сельской глубинки. Согласно полученным сверху разнарядкам, каждый ВУЗ был обязан, принять в число своих студентов предписанное количество сельских выпускников.
Благодаря министерским квотам, ВУЗы по разному подходили к оценке знаний выпускников. Абитуриентов условно делили на две группы, городскую и сельскую. После сдачи экзаменов, из каждой группы, в соответствии с количеством мест, отбирались лучшие, которые потом объединялись в одну группу. В которой в процессе обучения четко прослеживалось разделение на успевающих и неуспевающих. Успевающие студенты, ребята из городских школ, а кому с учебой было нелегко, сельчане. Хотя и здесь, как и в любом деле, бывали исключения, но они только подтверждали общее правило.
3.2. Девчонки из сельской глубинки
Девчонкам, приехавшим из сельской глубинки, удачно сдавшим экзамены и получившим долгожданное звание студента, выпадал реальный шанс устроить свою жизнь. В течение 5 лет им предстояло учиться в городе, пользуясь всеми благами и достижениями цивилизации, возвращаясь, домой только на время каникул, все остальное время, поддерживая связь с родными и близкими посредством бесконечных слезливых писем. Писем, общее содержание которых сводилось к тому, что им одиноко, голодно и холодно, и тяжко грызть гранит науки.
И шли из деревни в город бесконечным потоком утешительные письма, денежные переводы, посылки с домашними заготовками, с салом и колбасами, чтобы подкормить бедных кровиночек, убивающихся в чужом городе, ради получения знаний. А любимые скромницы-дочки, в это время развлекались по полной программе, в многочисленных городских, увеселительных заведениях, став их постоянными посетителями. Полученные от родителей денежки уплывали в объятия красивой жизни. И чем быстрее они таяли в девчоночьих руках, тем длиннее и слезливее становились письма домой, с просьбой выслать еще денег. И снова текли из деревни денежные ручейки, растворяясь в злачных местах, где они не просто развлекались. Танцевали, пили пиво, вино и водку, обжимались с городскими парнями, и трахались по клубным туалетам. Они выполняли программу максимум, ради которой и приехали в город, ведь учеба была далеко не главным.
Про учебу они тоже не забывали. Им каким-то образом удавалось совмещать и учебу, и ночные увеселения, потихоньку переходя с курса на курс. Главное их предназначение было в другом. Все они без исключения, в городе, стремились найти будущего мужа, очаровать его, пленить девичьими чарами, молодыми прелестями и красотой. Каждая стремилась подороже продать свою красоту, отхватить жениха получше. А где его искать, сказочного принца на белом коне? И уж конечно не в библиотеке, и не в театре. Искать нужно на дискотеке, в баре, в кино и иных местах увеселений. Только там, встречаются они, молодые, красивые, обеспеченные, жаждущие отыскать себе верную спутницу жизни.
И они находили друг друга. И были клятвы в вечной любви и верности, ночные серенады под окнами общежития, цветы, пылкие признания в любви, ухаживания, прогулки по улицам держась за руки. И ворковали они словно голуби, с умилением глядя друг на друга. Когда девчонка понимала, что парень у нее в руках и нужно сделать последний шаг, чтобы навсегда привязать его к себе, не дать уйти к другой, более доступной девчонке, отношения переходили на новый уровень. В одну из ночей случалось то, что рано, или поздно, но обязательно должно было произойти. Она становилась женщиной в объятиях любимого мужчины, поклявшегося в вечной любви и верности.
Последующие несколько месяцев пролетали, словно один миг, утонув в безумном, любовном дурмане. Учеба оказывалась окончательно заброшена, а ее койко-место в общаге, все чаще и чаще бомбардировалось грозными записками из деканата, с угрозами насчет отчисления. Но потерявшей от любви рассудок дурехе, было наплевать на угрозы институтского начальства, ведь с ней был любимый мужчина, не дававший продыху общежитской кровати. На ней они провели много незабываемых часов, когда подружки уходили в институт на занятия.
Несколько месяцев пролетали, словно один день, в сладостном любовном опьянении. Лишь неосознанная тревога, нарушала благодушное очарование этих дней. И вовсе не по поводу грозных посланий из деканата. Этот вопрос всегда можно уладить, ведь они не сопливые первокурсницы, которые ничего не знают и не умеют. Они обжились, знали все ходы и выходы, куда и кому, сколько и чего дать, где пустить слезу, покаяться и пообещать быть в будущем паинькой, чтобы утрясти вопрос с возможным отчислением. Тревогу вызывало другое обстоятельство. Радостное для любой женщины, но неизвестно как к этому отнесется мужчина, тем более, совсем еще молодой парень. Тот самый первый раз, что случился в кустах, в городском парке, в ту незабываемую ночь, когда она стала женщиной, преподнес ей, а точнее им подарок, который и вызывал смутную тревогу.
Тот, самый первый раз, не прошел бесследно. С каждым новым днем она все отчетливее понимала, что теперь не одна, что внутри нее развивается новая жизнь, плод любви. То, что она поначалу принимала за легкое недомогание, таковым не оказалось. Она беременна и скоро у них будет ребенок, законный итог страстной любви. Вот только, как отнесется любимый к известию о том, что скоро станет отцом? Будет также рад, как и она, или возненавидит ее за подобный подарок?
Это можно узнать, только открывшись ему. При каждой новой встрече, она пыталась это ему сказать, но всякий раз находила убедительную причину этого не делать. На подсознательном уровне она опасалась, что любимый испугается ответственности, посчитает, что она сделала это специально для того, чтобы захомутать его. Но в глубине души она надеялась, что ее избранник не такой, и к беременности отнесется без негативных эмоций.
И все-таки каждый раз при встрече с любимым, она вновь находила повод оставить его в неведении. Утягивалась, шла на иные ухищрения, чтобы скрыть от него и от подруг, все более округливающийся животик, хотя делать это становилось все труднее. С каждым днем она становилась все капризнее и слезливее, а на ее лице, стали появляться какие-то пятна, могущие напугать кого угодно. И вскоре соседки по комнате, а вместе с ними и вся студенческая общага, знали ее тайну. И только избранник продолжает оставаться в неведении относительно ее интересного положения, недоуменно поглядывая на девчат из общаги, косящихся на него.
Но, проходит еще некоторое время, и дальше скрывать беременность не представляется возможным, и нужно решаться. Тем более что невозможно без конца отказывать любимому в полноценном сексе, ссылаясь на головную боль, внезапно наступившие месячные, или еще какую-нибудь надуманную причину. Конечно, он в состоянии потерпеть недельку-другую, будучи отлучен от тела, но не более того. Тем более что она обостренным из-за интересного положения взором подметила, что уже после первого отказа, любимый начал постреливать глазами по сторонам. В поисках более доступного и сговорчивого объекта, который можно без проблем уложить на лопатки, и пощекотать мягкий и податливый животик, раз подруга вздумала играть с ним.
И хотя пока он не предпринимал конкретных шагов в данном направлении, ограничиваясь лишь пристальным разглядыванием девиц, с оголенными для всеобщего обозрения прелестями, но до бесконечности так продолжаться, не может. Сколько он продержится, не согрешив с какой-нибудь смазливой обитательницей студенческого общежития? Неделю, две, а затем обязательно случится то, чего она опасалась.
Не смотря на взаимовыручку, процветающую в стенах общаги, каждая девица в первую очередь заботилась о собственной выгоде. И у каждой есть мечта, обольстить городского парня, чтобы, выйдя замуж, навсегда остаться в городе, и не возвращаться в родное захолустье. А если и возвратиться, то только в качестве гостя, с детьми и мужем. Любая девчонка из общежития, не упустит случая подцепить ускользнувшего из рук подруги парня.
Девчонка прекрасно понимала, что так оно и случится, если она и впредь будет под надуманными предлогами отказывать парню в интимной близости. Нужно удовлетворять его мужские потребности, чтобы не потерять любимого, не подтолкнуть к другой. Но живот, раздувшийся как мячик, не очень заметный под одеждой, без нее очень даже отчетливо выпирает, выдавая ее интересное положение.
Самое время рассказать обо всем будущему папаше. Но она боится неизбежного за признанием объяснения и в очередной раз откладывает разговор на потом. Чтобы любимый не сбежал к одной из общежитских девчонок, более доступных в плане секса, ей приходится удовлетворять его иными способами, исключающими лицезрение ее округлого животика. И плевать на то, что после такого секса, ее выворачивает наизнанку, а задница ноет от жгучего жжения. Раз за разом все становится лучше. Проходит тошнота, да и задница более благосклонно отвечает на вторжение в ее глубины возбужденной мужской плоти.
Но если в интимном плане все стало налаживаться, с другой стороны начались неприятности. Настойчивее и чаще стали звучать призывы деканата рассчитаться с «хвостами», реальнее становилась угроза отчисления за неуспеваемость. В те редкие дни, когда она все-таки появлялась в институте, пыталась утрясти возникшие проблемы с учебой, что-то сдать, что-то пересдать, что-то договориться перенести на более поздний срок. Она крутилась как белка в колесе, стараясь справиться с проблемами на личном фронте и в учебе. Продолжая уделять неослабное внимание своему парню, не отпуская далеко во избежание соблазнов, и стараясь что-то учить, сдавать экзамены и зачеты, и хоть изредка посещать лекции.
Но, нельзя делать две вещи одинаково хорошо. Что-то получится лучше, что-то хуже. Несмотря на все ухищрения, выкрутиться из ставшей запутанной ситуации с учебой, не вышло. С каждым днем, проблемы связанные с учебой, нарастали как снежный ком, готовый в любой миг рухнуть ей на голову.
Выпущенный на время из рук любимый, начал странно себя вести. Подозрительно переглядывался с темноволосой, кареглазой студенткой с большой грудью, с параллельного потока. Пару раз она застукала его в общежитии в неурочное время, когда ее там, заведомо быть не могло, о чем он был прекрасно осведомлен. Но зато в это время в общежитии находилась кареглазая девушка, глаза которой всегда подозрительно блестели при встрече. И хотя ее возлюбленный оба раза удачно выкрутился из создавшейся ситуации, найдя убедительные оправдание своему пребыванию в общаге, чувство тревоги все нарастало. И хотя она поверила любимому, настолько убедительны были его аргументы, на душе остался неприятный, горький осадок.
Женским чутьем она подозревала, что ее парень не так честен с нею, как прежде. Врет правдиво, неустанно повторяя о том, что у него к ней неизменные чувства. Но сердцем она понимает, что с каждым днем чувства истончаются, теряя былую прочность. Пройдет еще немного времени и он перестанет утруждать себя придумыванием отговорок, ограничиваясь наглым и циничным враньем. А потом просто пошлет ее подальше, объявив, что нашел другую. Более интересную, привлекательную и сексуальную, устраивающую его во всех отношениях.
И девчонка наконец-то решилась, тем более что скрывать беременность и дальше, не имело смысла. О ее беременности знала не только вся общага, но и половина института, а другая половина, включая преподавательский состав, догадывалась об истинном положении дел нерадивой студентки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143