Но даже в лес, привыкший всю жизнь трудиться ветеран, отправляется не на отдых, и не на увеселительную прогулку. В лесу, отдыхая от шума и смрада большого города, он совмещает полезное, с приятным. И если приятное это общение с природой, исцеляющей тело и душу, то полезное, это сбор даров природы, на которые она столь щедра в летнюю, благодатную пору. И потому, спешащая в лес самая многочисленная категория отдыхающих, отправляется на природу во всеоружии, должным образом оснащенная и экипированная.
Подобных собирателей лесных даров легко распознать еще по дороге на вокзал, откуда отходили автобусы, увозящие людей на природу. Они отличались от прочих горожан тем, во что были одеты, и чем были заняты их руки. Если ветераны, мотающиеся на общественном транспорте из одного конца города в другой в поисках чего подешевле, одеты были довольно разнообразно, то пенсионеры отправляющиеся за город, выглядели одинаково. Куртка-штормовка с капюшоном на случай дождя из похожего на брезент материала, который не по зубам зловредным клещам, затаившимся на деревьях, поглядывающим по сторонам злобными глазенками в ожидании грибника. На которого можно наскочить лихим кавалерийским наскоком, с наслаждением впившись в мягкое и податливое человеческое тело, неиссякаемый источник благодатной кровушки, излюбленного лакомства лесного паразита. Неизменная бейсболка для мужчин-пенсионеров и их коллег женского пола, или же фуражка для одних, и платок для других, чтобы затруднить злобному насекомому дорогу до тела.
Если бы человек обладал слухом, во сто крат превышающим тот, которым его от рождения наделила природа, и мог понимать язык животных, и прочих обитающих на земле тварей, он услышал бы много интересного. Услышал бы, как прыгают, целясь на голову жертвы, лесные десантники, кровососы-клещи, как стукаются один за другим, рикошетя от жесткой кожи бейсболки. Как они кричат и грязно матерятся, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы остановить бесконечное скольжение. Но остановить скольжение не в состоянии ни многочисленные лапы клеща, ни отборная матерщина в адрес человека, припершегося в лес в таком дурацком наряде. И падает клещ в траву, на хвойные иглы, на крохотные для человека песчинки, для клеща здоровенные булыжники, об которые легко отбить даже такую невесомую, как у насекомого задницу, и лапы переломать к чертовой матери, существенно уменьшив их количество. Лежа в траве, потирая отбитые бока и злобно матерясь, клещ клянет на чем свет стоит человека, припершегося в его лес, и не желающего платить дань кровососу. Злобный мат мелкого лесного монстра в состоянии прервать лишь сапог грибника, нагрянувшего в лес за природными дарами.
Но чаще всего, исчерпав запасы матерного красноречия, клещу приходилось, кряхтя, морщась от боли отправляться в очередное, дальнее путешествие. Дорога длинной в два человеческих шага, для клеща становится бесконечной, и на преодоление ее, уйдут многие часы, масса физической и моральной энергии. Если он и доберется до своего наблюдательного пункта, то только к ночи, или на излете дня, когда лес погружается во тьму, становясь тихим и пустынным. Кровососу уже ничего не светит в плане поживы и ночь ему придется провести со сведенным от голода желудком, в ожидании дня, и очередной попытки, могущей стать более удачной.
Подобные обломы в жизни клеща случаются довольно часто и если бы не особенности строения организма, давно бы вымер весь их злобный род. Он мог очень долго обходиться без пищи, не утрачивая жизненных функций, а при благоприятном исходе охоты напиться кровушки так, что раздутое брюхо, в десяток раз превышало обычные размеры. В случае удачи клещ заряжался жизненной энергией на длительное время, которое в большинстве своем будет состоять из обманутых надежд, и череды горьких разочарований.
Клещ терпеливо ждет своего часа, когда ему повезет, и он вонзит жало в живое тело, источник кровушки желанного блюда. И не важно, кто это, зверь, или человек, забредший в звериное царство. Все они, и люди, и звери, созданы небесами для того, чтобы стать пищей клещу, истинному, владыке леса. Уставший после изнурительного путешествия по земле, сквозь густые, травянистые заросли, затем по древесному стволу, на излюбленную ветку, клещ засыпал, видя себя во сне всемогущим пожирателем жизни. И невдомек было ему, что только он считал себя лесным владыкой, что были на белом свете существа, не разделяющие его взглядов. И что мелкая, неприметная пичуга, скачущая по ветвям в поисках добычи, ничего о его могуществе не знает, заботясь только о том, чтобы склевать на обед. И притаившийся на ветке клещ, ничуть не хуже другой пищи, не смотря на специфический привкус.
Можно было и не тратить столько усилий, карабкаться на дерево и замирать в засаде. Можно напасть и из травы, куда так часто суют руки неразумные людишки, собирающие нечто, не представляющее для клеща ни малейшего интереса. Теоретически такой шанс был, но практическая вероятность его осуществления приближалась к нулю. Зато стократно увеличивались шансы испустить дух, будучи раздавленным одним из великанов, беспрестанно рыскающих по лесу. На двух и на четырех ногах, не глядя под ноги, и ничуть не беспокоясь о том, чтобы не раздавить ненароком букашку, пресмыкающуюся в ничтожестве под ногами. Великаны раздавят разом с десяток таких ничтожных тварей, как клещ, и даже не заметят этого.
Даже если клещ извернется, исхитрится прыгнуть с нависшей над землей травинки и напасть, он вновь окажется поверженным на землю, не удержавшись за волосатую лапу животного, или соскользнув со скользкой резины сапога. Даже если человек будет шарить в траве в поисках ягод грибов, за которыми он в лес и заявился, и клещ сумеет наскочить на руку, шансы поживиться свежей кровушкой нулевые. В лучшем случае будет небрежно отброшен в сторону, в худшем, его безжалостно размажут эти самые руки, в которые он собирался впиться.
Дополняли наряд грибников и ягодников, преимущественно состоящих из пенсионеров, выбравшихся на природу отдохнуть и разжиться дарами леса, резиновые сапоги. Чтобы не дать иглам хвои, острым камушкам, и прочим колючим предметам шанса причинить им вред. Надевая резиновые сапоги для поездки в лес, отдыхающие даже и не думали о крохотном клеще, который может представлять угрозу для их ног. Сапоги были излюбленными лесными вездеходами, и исправно выполняли возложенные на них функции, плюс некоторые дополнительные, о которых люди не догадывались, но о существовании, которых был прекрасно осведомлен мелкий лесной вампир, - клещ.
Довершали экипировку самой многочисленной категории выбравшихся на природу отдыхающих, ценителей и собирателей даров леса, ведра и плетеные корзины. В которых надлежало храниться до возвращения домой собранному урожаю, на который так богат лес, и за которым нужно не лениться нагибаться. Возвращались пенсионеры вечером того же дня, на том же самом, старом и раздолбанном рейсовом автобусе в город, радостные и довольные, хвастая друг перед другом богатым уловом. Демонстрируя наполненные до краев грибами корзины, или ведра, полные лесной ягоды. Уставшие от бесконечного хождения по лесу, и целого дня стояния на коленях на ягодной поляне, но чрезвычайно довольные собой, возвращались в грязный и пыльный город, чтобы укрыть в квартирах, собранный за день урожай.
Отдохнув, удачливые грибники-ягодники приступали к разделке и сортировки привезенного из леса добра. Часть шла на варенья и домашние грибные заготовки, другая часть, почищенная и отмытая для придания товарного вида, готовилась к продаже. Всеми заготовками и сортировками занималась, как правило, женская половина собирателей даров природы. Мужчины, утомленные проведенным в лесу днем, лежа на диване и почитывая газету, неторопливо смаковали заветную бутылку пива, выданную прижимистой супругой в награду за трудовые подвиги на лоне природы.
И пока на дворе стоят погожие летние денечки, каждый отдельно взятый грибник пенсионного возраста, побывает в лесу еще не раз, перетаскав оттуда ни одну корзину грибов, и ни одно ведро лесной ягоды. На осень, зиму и весну, до наступления очередного благодатного лета, в доме будет сделан достаточный запас варенья, а также соленых и сушеных грибов. Излишки всего этого великолепия, перекочевывают на городской рынок, где расходятся на ура, по приемлемой цене. Их с удовольствием покупают люди, в силу различных жизненных причин, не могущие позволить себе даже редкую вылазку на природу, или просто ленящиеся это делать, предпочитая потратить немного денег, и заполучить лесные дары без лишних трудов. И все довольны сложившимся положением дел. Горожане, всегда имеющие возможность приобрести грибы-ягоды у собравших их людей, и пенсионеры, не только обеспечившие себя лесными деликатесами на целый год, но и сумевшие заработать на продаже немного денег, которые отнюдь не лишние в скудном бюджете пенсионера.
Вторая категория отдыхающих, трясущихся по выходным на стареньком рейсовом автобусе по проселочным дорогам, менее многочисленная, нежели первая, но многократно превышающая третью группу, к которой принадлежал Леший, и ему подобные, чудаковатые индивидуумы, в век высоких технологий и безумных скоростей мечтающие о романтике. Эта категория людей отправлялась в лес действительно отдохнуть, особо не утруждая себя брожением по лесу и всякого рода поисками. Эту группу можно было разделить на две подгруппы. Дикие отдыхающие и цивилизованные.
Дикие стремились отдыхать в палатках, под звуки гитары и отблеск костра, в чем были немного похожи на Лешего, хотя на этом похожесть и заканчивалась. Все необходимое для полноценного отдыха они везли с собой, поклажа приятно оттягивала руки, распространяя по салону автобуса аромат маринованного мяса, радуя слух звоном стекла, доносящимся из бездонных сумок на каждой выбоине разбитой дороги. Вывалившись из автобуса шумной гурьбой, нацепив на плечи рюкзаки, ухватив сумки покрепче, они исчезали в зелени леса, направляясь к излюбленному месту отдыха, открытому компанией еще в незапамятные времена. Изжарив на костре аппетитно шкворчащие шашлыки, запивая это великолепие спиртным, веселились на полную катушку, под грохочущие звуки магнитофона, от рева которого, разбегалось все лесное зверье в радиусе километра, спеша укрыться от страшных, грохочущих звуков.
Наевшись шашлыков до отвала, упившись водкой до умопомрачения, расползались по палаткам, проваливаясь в чернильный омут сна. Более слабые организмом, не в должной мере закаленные спиртным, до палаток так и не добирались. Засыпали прямо в траве, кормом для комаров и прочей, кровососущей и жалящей мерзости, в бесчисленных количествах обитающей в лесу.
Утром компания, уже не была столь шумной и веселой, нежели вечером. Морщась от головной боли, кряхтя от натуги, они вновь собиралась у костра. Доставались не съеденные давеча шашлыки, из бездонных баулов извлекались емкости со спиртным, переливаясь в пластиковые стаканы страдальцев. И светлели лица мучеников. На минуту назад таких угрюмых и помятых физиономиях расцветали улыбки. Молчаливая доселе поляна оживала, наполняясь звуками и движением. Вскоре на поляне вновь грохотала музыка, отпугивая все живое в радиусе километра, вернувшееся ночью, обманутое на время воцарившейся тишиной. До самого вечера продолжался праздник жизни, пока не приходило время возвращаться на трассу, чтобы не пропустить следующий в город автобус, в который они и загружались пьяной, шумной толпой, всю дорогу оживленно делясь впечатлениями.
Вторая подгруппа отдыхающих, относящаяся к цивилизованным, не утруждала себя баулами с закуской и спиртным. Люди действительно ехали на отдых, где этого добра, пусть и подороже, вполне достаточно. Для мужчины небольшой чемоданчик с джентльменским набором, состоящим из костюма, пары сменных носков и свежей рубашки, полотенца, мыльно-рыльных принадлежностей, бритвенного станка. Тот самый набор, без которого ни один, уважающий себя мужчина, не отправится в дорогу длиною в несколько суток.
Женский набор для отдыха был, куда как более обширным. Чтобы уместить женский гардероб для отдыха и уйму обязательных мелочей, мало и двух здоровенных чемоданов, под завязку набитых нарядами, тащить которые предстояло мужчинам, сопровождающим дам на отдых. Количество чемоданов с нарядами всегда было неизменно и мало зависело от продолжительности отдыха, будь то выезд на выходные, или на полноценный заезд по путевке в дом отдыха, или санаторий. Главное для женщины, если она не обременена спутником, который потащит через весь город ее тряпичное богатство, дотащить поклажу до автобуса, который умчит ее, красивую, на отдых.
По прибытии на место, обязательно найдется галантный кавалер из числа отдыхающих, прибывших ранее, озабоченный поиском пассии для совместного, приятного времяпрепровождения. Заметив дамочку, груженную сумками, кавалер не упустит возможности помочь незнакомке с багажом до дверей ее номера. По дороге не грех познакомиться, и предложить услуги гида на правах бывалого отдыхающего, в плане посещения здешних достопримечательностей.
Дамочке остается лишь кокетливо соглашаться на услуги добровольного проводника и гида, даже если она бывала здесь уже не раз, и знала все наизусть. Ведь она, такая молодая и красивая, нуждается в мужском внимании и участии, и совсем не прочь завести курортный роман. В котором есть и безумная страсть, и томные стоны где-нибудь в зеленом массиве санатория, или в номере одного из участников любовного дуэта. На курорте все молоды и красивы, а главное свободны. Даже если дома остались обрюзгшие мужья, предпочитающие отдыхать на диване пред экраном телевизора. Или сварливые жены с неизменными бигудями на голове, льющие слезы над очередным бесконечным и плаксивым латиноамериканским сериалом.
Обручальное кольцо, без которого супруг не выпустит дражайшую половину из дома, при входе в автобус, перекочевывает в потаенный кармашек, дабы объявиться лишь на обратном пути. Чтобы предстать перед встречающим примерным супругом, бесконечно радостным от встречи с законной половиной.
Но радость, написанная на лицах, должная означать восторг после долгой разлуки со второй половиной, как правило, показушная, нарочитая. Восторг оттого, что у законной половины, вне зависимости от того, мужчина это, или женщина, отчетливо просматривались огромные, ветвистые рога, которым мог позавидовать матерый северный олень. Такие огромные, что окружающим стоило поберечь себя, чтобы не пораниться. И самое удивительное, что рогатый супруг, или супружница, в глупости своей не замечает рогатого великолепия, полученного в награду от вернувшейся с отдыха, половины. Хотя, зачастую и вернувшиеся с отдыха половинки не замечали, что у самих рога хоть куда, такие здоровенные, что супругам впору бодаться друг с другом.
Они начинали это делать немного позже, когда кто-то скажет лишнее, делясь впечатлениями об отдыхе, или обнаружит в доме нечто, чего там не должно быть ни при каких обстоятельствах и почувствует тяжесть и зуд ветвистых рогов.
Существовала третья категория отдыхающих на природе, к которой и принадлежал Леший. Это люди, которые действительно выезжали на природу, чтобы просто отдохнуть, впитать каждой клеточкой тела ее благость и величие. Они не шастали по лесу вооруженные суковатыми палками, как грибники пенсионеры, прочесывающие окрестности в поисках добычи на десятки километров. Они не устраивали шумных пьянок иных любителей природы, и не предавались бездумной лени и флирту, как третья категория отдыхающих на лоне природы граждан.
Дары леса их не интересовали, пьяные оргии не прельщали, бесконечный флирт на фоне лесных пейзажей им был не нужен. Флиртовать было некогда, да и не с кем. Как правило, такие люди, как Леший, выбирались в лес в одиночку, реже вдвоем и только в исключительных случаях, их могло быть больше двух.
С огромными рюкзаками за плечами, выбирались одиночки из автобуса и исчезали в лесу. Причем выходили не на общепринятых остановках, а в промежутках между ними, чтобы избежать встречи с вездесущими грибниками, и любителями шумных гулянок. Которые обосновывались, как правило, неподалеку от автобусных остановок, чтобы не тащить далеко привезенное из города добро, которым они были нагружены под завязку, и не идти далеко обратно, когда будет тяжело передвигаться вследствие перепоя, или мучительного похмелья.
Выбравшись из автобуса, они, по одним им ведомым тропкам-дорожкам уходили в лес никем не замеченные. В заветном месте из огромного рюкзака извлекалась палатка, продукты и прочие необходимые для двухдневного пребывания в лесу, вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143