— Будьте осторожны, — крикнула я и улыбнулась про себя: Блейз — боец с сорокалетним опытом, а такие люди осторожны. Прежде чем скурраи-джасин успела пересечь Площадь, я оглянулась и увидела, как он обсуждал что-то с двумя мужчинами, носившими гребни Гвардии Короны.Повозка с запряженными в нее скурраи тряслась вниз по узким улочкам. Небо между домами телестре виднелось как полоса легкого тумана, от бледных стен отражалась влажная жара. Через открытые арки ворот я видела заполненные народом внутренние дворы, и тут мне пришло в голову наклониться вперед и велеть вознице ехать по Кольцу Гильдий, где я могла послушать рыночные сплетни. Из-за одолевавшей меня вялой усталости и жары я плохо видела. Влажность поглощала городские запахи: пищи, травяного чая и помета скурраи и мархацев . А вот здесь я начинала свое путешествие восемь лет назад, отправляясь на север в холодную Ремонде, преследуемая неизвестным убийцей, нанятым СуБаннасен… А улыбнулась бы она, увидев его Т'Ан Командующим? Могла ли желать этого Родион? Родион-Полузолото, спросившая меня однажды: «Он хороший арикей !» Да: но это не ответ на мой вопрос…— Кристи!Я вздрогнула и сделала вознице знак остановиться. Мы проезжали мимо палаток торговцев на Кольце Гильдий и теперь остановились у одного из общественных домов вблизи доков. Улицу пересекала женщина в маске и коричневом плаще Касабаарде.— Я слышала новости из островных телестре , — сказала Рурик Чародей. — Вы возвращаетесь в Резиденцию? Я расскажу вам по дороге. Стоит ли говорить сейчас с Нелумом Сантилом? Хотя если стоит, — она сделала паузу, забираясь в джасин , — то впервые за время моего знакомства с ним!— Не недооценивайте Нелума. Помните, что с ним Хал.— Я не забываю.Она откинулась назад, в угол джасин, катившейся по немощеной улице. Разбегались в стороны с пути животного аширен . Клочки пришедшего с моря тумана светились вокруг плоских крыш домов телестре , слабая влажность оседала на черной стриженой гриве Рурик. Маска смущала тем, что была сплошной: линии рта не выдавали ничего.Когда мы выехали к докам, и в нос ударил запах травы декани и портового мусора, она сказала:— Времена такие, когда мне нравится играть только роль Орландис.Капюшон плаща обрамлял ее жилистую шею и худые плечи, ниспадая складками и скрывая подвязанный пустой рукав сорочки, и мне захотелось утешить ее — но она не Орландис — или дотянуться, но маска — ее защита. Однако мне хотелось бы видеть ее желтые глаза.— Что за новости из телестре !— Что Сто Тысяч в безопасности, пока хайек ссорятся друг с другом. Что, как говорят здесь, в городе, означает вечную безопасность. — Ее улыбка исчезла. — Я слышу разговоры об инопланетном оружии… не используемом, как вы понимаете, а замеченном, когда из островных телестре плавали на переговоры с кораблями Пустынного Побережья. Нам известно также, что в Римните и Кеверилде есть это инопланетное оружие…— Это не кончится до тех пор, пока не кончится.— Пока это не закончилось. Кристи, я видела — помню — слишком многое. Это меня страшит. Мы действительно собираемся выйти из этой передряги?— Есть еще люди Калил.Подушечки ног скурраи захлюпали по грязи там, где утром с рыбацких лодок вывалили улов. Подул более сильный ветер, рассеявший пришедший с моря туман. Свет плясал на волнах дельты реки. Кружили в воздухе и кричали рашаку-базур , и эти крики напоминали скрежет металла. Вдоль всего причала рядами стояли джаты и джат-рай , а возле складов, общественных домов и палаток, торговавших продуктами, толпилось множество ортеанцев.— Я хочу поговорить об этом с Дугги и Кори Мендес, — сказала я. Потом взглянула на Рурик: на ее темный профиль, на резкие черты ее лица неземлянина. — Я не уверена, что способна судить об обстоятельствах, когда в происходящее вовлечена Калил бел-Риоч. Из-за Раквири, из-за Махервы… скажем, из-за того, что я «помню». Я была бы рада, если бы здесь был другой представитель Компании.— Вы испугались?— Я в ужасе. Рурик, я буду это делать, потому что должна. Это просто… помните, что вы однажды сказали? Вы назвали обитателей другого мира «Колдунами».Темное лицо продолжало смотреть вперед.— Помню. Это было в Цитадели, когда меня отправляли в изгнание.— Из-за того, кто мы, из-за того, что мы земные люди, мы, мне думается, понимаем Золотой Народ Колдунов лучше, чем любой ортеанец. И вы должны знать это, потому что вы Чародей и знаете, что знаю я. — Я схватилась за поручень джасин , когда мы повернули от гавани, двинувшись к узким улочкам Западного холма. — Даже Нелум Сантил думает, что это война из-за земли, что это все оттого, что семъи- хайек жили в нищете, а теперь больше не хотят так жить. Народ Колдунов из Харантиша знает другое. Вы понимаете, что я хочу сказать, Рурик? Что даже если Калил лишится поддержки семей- хайек , то она все равно остается в Мелкати, и с ней по-прежнему ее люди, и у нее, возможно… возможно, есть оружие, приведшее к гибели Золотой Империи.— Возможно, а возможно, и нет. Она не самый безумный правитель в истории Харантиша, — сказала Чародей, и ее губы под маской улыбнулись.«Нет, — подумала я. — Я не могу судить Калил». Я помню Город Над Внутренним Морем, то было видение в сухой и пыльной стране, и помню, что видела в телестре Раквири, что мертвы те, другие, кто это видел, и… все, что я знаю — этот страх безрассуден, и я вопреки здравому смыслу боюсь.Мы проехали мимо домов телестре , и когда склон холма стал круче, скурраи замедлили шаг. Солнечный свет блестел на лохматых шкурах цвета бронзы и двух парах обрезанных и закрытых колпачками рогов.— Даже хайек недовольны, — сказала Рурик, — еще нет; требуются переговоры. Это в лучшем случае временное перемирие. Кристи, мне нужно, чтобы здесь был мир. Кроме всего прочего, мне нужно обсудить с вами то, о чем мы говорили прежде: сможет ли наука другого мира, получив доступ к тому, что есть у меня в Башне, найти какой-нибудь способ избавить этот мир от опустошения… уничтожить то, что Калил называет «древним светом».— У вас нет гарантий, что наш биологический вид способен анализировать науку Золотых. Скурраи-джасин подъехала к Арентине на Западном холме. Через арку входа я увидела во внутреннем дворе Дуга Клиффорда, который приветственно кивнул мне. Спускаясь с повозки, Рурик сказала:— Я хочу поговорить с ним и с вами и, если это можно будет устроить, с Нелумом Сантилом, а также с кем-нибудь из рэйку на кораблях Анжади.Я думала, что все позади, но то было лишь временное затишье, мне казалось, что все закончилось, но все только начиналось.— Возможно, шан'тай Патри Шанатару говорит правду, — сказала ортеанка. Она подняла руку, чтобы снять маску, когда мы вошли в Арентине на Западном холме, и в ее блестящих желтых глазах на темном лице были заметны и усталость, и немалый страх. — Возможно, все, что есть у К'ай Калил и ее людей, это память о древнем свете и беспочвенные угрозы. Если мы закончили здесь сражение — хорошо, но, может быть, настоящая война только начинается.Около полудня того же дня я вылетела на Кумиэл и лично побеседовала там с ЭВВ-репортерами. Это заняло несколько часов. Едва я успела закончить общение с прессой, как в купол центра связи вошла Кори Мендес и тяжело опустилась в кресло рядом со мной.— Дайте мне сил! — сказала она. — Линн, ваша идея с операцией наблюдения… масштабна, мягко выражаясь. Хорошо, мы это сделали. Теперь я хотела бы знать, какие меры предосторожности вы хотите предпринимать с настоящего времени, учитывая сложившуюся ситуацию.Я наклонилась вперед — за моим креслом протиснулся Оттовэй. Чандры Хейнзелла не было видно. «Это должно означать, что они эвакуировались на орбитальную станцию, — поняла я. — Значит, безопасность на планете обеспечивает только персонал Компании? Думаю, это…»— Я хочу держаться на позициях умеренности, — сказала я, а потом, когда Оттовэй вернулся и завис надо мной, добавила: — Не так ли?— Контакт в реальном масштабе времени, Представитель. Просят вас, из Мира Тьерри.Кори удивленно подняла бровь, а я извинилась и отошла к дальнему из головизоров под этим временным куполом.— Кристи на связи.Изображение в головизоре забивалось «снегом», затем стало ясным. Вздрогнув, я собралась говорить, но вспомнила о тридцатисекундном интервале при связи с Миром Тьерри в реальном масштабе времени. Этих секунд хватило, чтобы узнать желтоватую тихоокеанскую кожу, жесткие светлые волосы и молодое, бледное от болезни лицо. Дэвид Осака: под кожей отчетливо проступали кости черепа.— Линн? Неужели я пробился? Я настойчиво требовал дать мне возможность сообщить вам о себе. Он не стал бы слушать ни меня, ни врачей… то есть Рашид Акида. Он сказал, что должен доложить лично. Прошу прощения за то, что меня трудно понять. Меня накачали болеутоляющим.— Почему Рашид возвращается? Здоров ли он настолько, чтобы совершать перелеты?Дэвид смотрел прямо в камеру. Потом я увидела, что мои слова дошли к нему.— Нет. Врачи говорят, что нет. Речь идет об отчете исследовательской группы о работе в Махерве. Он настоял на том, что об этом нельзя говорить по каналам коммуникатора.— Дэвид, вы можете объяснить мне что-нибудь?Снова пауза, после которой он ответил:— Нет. У меня не было допуска к этим документам. Линн, я не знаю, почему он так уверен, что это важно. Я подумал, вы должны знать, что он в пути.Привыкнув к порядкам в «ПанОкеании», я без труда перевела: не предпринимай ничего, пока не услышишь, что он скажет. «А в чем дело, ты не можешь сказать по открытому каналу?» — с удивлением подумала я.— Хорошо, у меня есть сообщение. Вы… нет, оставайтесь, пожалуйста, на связи, Дэвид. Я хочу, чтобы вы сделали сообщение для службы Безопасности, пока вы на связи.За полминуты, нужные, чтобы мои слова достигли его, я встала и позвала к головизору Оттовэя.— Дэвид Осака на Тьерри. Вы хотели знать о том, что он видел в Кель Харантише, если ему известно что-нибудь о смерти Представителя Рэйчел. Вот, пожалуйста.Мое внимание было поглощено вычислением возможного срока прибытия корабля с Мира Тьерри, и потому Дугги пришлось дважды позвать меня, прежде чем я увидела его, подходившего по тропе к куполу центра связи. Усыпанное дневными звездами небо позади него было цвета молочной голубизны, оно сливалось с мох-травой острова, и ветер приносил запах влажной растительности.— Вы отправляетесь обратно в город?Я пожала плечами.— Я выбралась оттуда, чтобы подышать немного воздухом, вот и все. Дугги, скажу вам правду: я не знаю, что делать.— Для этого должна существовать веская причина, — сказал он, рассеянно стряхивая с рукава пыль и оглядываясь на материк. Отчетливо был виден Таткаэр: белые дома телестре на склонах холмов. — Причина может заключаться в том, что любые С'арант и — прошу прощения, любые пришельцы из другого мира — мало что могут сделать в данный момент. Могу ли я предложить дождаться пока будет что делать?— Ортеанцам Пустынного Побережья и Ста Тысячами нужен третейский судья.— Думаю, — осторожно сказал он, — что уроженец Топей Тетмет и другое лицо из Башни вполне способны справиться с этой ролью. По крайней мере, похоже, что несколько часов назад они отправились с этой целью на Перниэссе.Дугги (забавляясь, отметила я про себя), заботило не то, что мне хотелось бы услышать, а присутствие возле коммуникатора офицеров Кори. Цифра шесть, обозначающая количество часов, засела в моем сознании: в конце концов, я заключила, что это самый ранний срок, когда в реальном масштабе времени мог со сверхсветовой скоростью прибыть корабль из Мира Тьерри. «То есть сегодня вечером при заходе солнца, — подумала я. И твердо решила отказаться от размышлений об этом. — Может быть, в отчете исследовательской группы нет вообще ничего полезного…»— Я намерен составить другой отчет для управления на Земле, — добавил Дуг. — Линн, если ситуация здесь стабилизируется, я собираюсь лично отправиться на Землю… да, я знаю, что вы хотите сказать: это потребует времени. Однако если я нахожусь в затруднительном положении, но в состоянии воспользоваться теми связями, которыми располагаю, то, думаю, у меня есть приличный шанс добиться для Орте Защищенного Статуса.— Вы рассказываете об этом представителю Компании?Уголок его аккуратного рта чуть приподнялся: Дугги веселился. Он заложил руки за голову. Теперь в нем ощущалась уверенность, которая отсутствовала (как мне подумалось) с Дома-источника в Ашиэле и смерти Сетри.Он сказал:— Я говорю это вам , Линн. Вы видели реакцию общественности по каналам ЭВВ. Я отправлюсь туда, чтобы проталкивать это со стороны правительства. Вы собираетесь подталкивать Компанию на этот же путь.— Собираюсь? — Я взглянула на него. — Я бы сказала иначе: я это делаю.Его внимание сосредоточилось на чем-то позади меня, и я вовремя обернулась, увидев приближавшихся ЭВВ-репортеров Лутайю и Висконти. Я почувствовала руку у себя на плече.— Если бы я мог предложить свое непрошеное мнение, то посоветовал бы вам отдохнуть, прежде чем снова погрузиться в работу, Линн. Мы оба не столь молоды, как прежде, а если говорить о себе, то я старюсь каждую минуту. Мне не нравится, когда у вас такой напряженный вид.— Я отдохну, — согласилась я. — Я решила составить собственный отчет для управления на Земле в Пасифике. Шесть часов . «А что еще может произойти здесь к тому времени, — подумала я. — Мы до сих пор поддерживали такое хрупкое равновесие, что мне почти страшно дышать… И почему ничего не происходит в Мелкати?»Затем, как это часто случается, я совершенно не к месту подумала об обоих: о Дугги… и Блейзе. Я знаю Дугги. Знаю, что в нем присутствует изрядная доля позерства и что маленький испуганный человек, какой живет внутри каждого из нас, в случае с Дугги совсем не так уж напуган. А о том, чего не знаю, я могу догадаться по общим фоновым данным: страна, планета, биологический вид. Что я действительно знаю об инопланетянине, гуманоиде Медуэнине?Я знаю, что испытываю странные материнские чувства к этому коренастому мужчине в шрамах, который тридцать лет воевал наемником и не нуждается в чьей-либо защите. Кто сказал, что чувства следуют за разумом? Что-то волнует сердце, а мы, придумывая рационалистические объяснения, следуем его зову. Я знаю, что Блейз обладает и способностью посмеяться над собой, и чувством юмора, и не только этим, и знаю, что его глазами вижу себя лучше, чем я есть.Я готовилась лететь на «челноке» на орбитальную станцию и встретиться с Рашидом Акидой после его прибытия, когда мой наручный коммуникатор запищал, вызывая меня к F90. Когда я спускалась по трапу на грунт временной посадочной площадки, что-то темное закрыло небо, сиявшее светом вторых сумерек, и на землю с едва слышным, почти как шепот, шумом опустился орбитальный «челнок». Я через подошвы ботинок ощутила вибрации при его посадке. Он замер на Кумиэле, возвышаясь над летательными аппаратами меньших размеров.Когда поднялся выходной люк, оттуда вырвался луч, желтый на фоне голубого сумеречного света. Пока я прошла сотню ярдов, отделявшую меня от «челнока», по трапу спустилась невысокая фигура, оглядываясь, чтобы сориентироваться.— Доктор Акида? — Он ли это? Я поразилась. Этот изможденный сино-индиец выглядел совсем не тем человеком, какого я видела в Морврене. Комбинезон висел на нем мешком, а лицо прорезали глубокие морщины. Его глаза встретились с моими; я увидела, что он пошатывался.— Мисс Кристи? Вы теперь Представитель? Мне нужно срочно поговорить с вами… только при соблюдении условий безопасности, прошу вас. Я вынужден настаивать на этом. Везде на Кумиэле нас запишут, а везде в Таткаэре за нами шпионят. Я чуть не рассмеялась. Ты забываешь о том, что следует считать само собой разумеющимся. Мне вспомнилась моя прежняя подготовка, и я показала ему тропинку, что вела вниз, к берегу моря, почти незаметную теперь, в эти долгие сумерки.— Мы переберемся в город, в правительственную Резиденцию; расскажете мне по дороге. Вы можете пройти такое расстояние?— Конечно, я… если бы вы шли медленнее, мисс Кристи, я смог бы.Теперь, в сумерки, серо-голубая мох-трава, когда мы наступали на ее побеги, источала аромат. На обнаженные скальные породы с запада падал последний серебристый свет Звезды Каррика, косые лучи освещали лицо Акиды, который выглядел скорее на шестьдесят, чем на сорок… «Если он свалится от слабости и болезни, что ты будешь делать?» — спросила я себя, замедлила шаги и тихо приготовила наручный коммуникатор для вызова скорой медицинской помощи.Наконец — он еще не заговорил — я сказала:— Молли Рэйчел оставила в Кель Харантише сообщение, прежде чем умерла. Она сказала, что считает необходимым уничтожить всю документацию Компании по исследованиям в Махерве. Зачем это?— Чтобы обитатели этого поселения как-нибудь не услышали, что я… что мы сделали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81