Нет ли их еще? Не слышится ли в проулках, в дверных проемах звук меча — треск вспоротого шелка — наемного убийцы, когда клинок тащат из ножен? Нет ли их сейчас поблизости? Мое сердце стучит, как молот. А третий из нас, стройная белогривая женщина, бежит, хромая. Черная кровь проступает сквозь ее пальцы, обхватившие руку. Она не более чем дитя, дитя Рурик: Родион Орландис. Она наталкивается на меня, когда мы пересекаем этот участок голой земли между домами-Орденами и садами, окружающими Башню. — Сюда. — Другого убежища нет. Девушка начинает спотыкаться, и я подхватываю ее и несу оставшиеся ярды в это единственное убежище от всех нападений: в Коричневую Башню… Свет Звезды Каррика по-прежнему был ослепительно бел, и я увидела, как щурился Дуг. Он неловко нащупывал защитные фильтры. Я убрала воспоминание десятилетней давности обратно в память. Адреналин все еще заставлял колотиться мое сердце. Воздействие воспоминания? Или того, что происходит сейчас?— Дуг, Башня зависит от умения хранить тайну. Я единственная, кто им подходит, чтобы впустить к себе, потому что я уже знаю… и вы правы: над этим стоит подумать; этого недостаточно, чтобы пойти туда, не так ли?Свет отражался от стеклянных фильтров, закрывавших его глаза. Он сказал:— Пожалуй, неблагоразумно с моей стороны болтать, но, полагаю, это все равно дошло бы до вас. У меня есть для вас сообщение… дословное сообщение, если ортеанцы, служащие в Башне, говорят правду. От Чародея. Из ваших старых отчетов следует, что вы и прежде получали подобные сообщения.— Дугги, Бога ради, что они сказали ?— Сообщение следующее: «Придите, потому что вы помните комнату в Цитадели, в городе-острове Таткаэре».Я осторожно остановила все мысли, все ощущения. Солнце обжигало, как раскаленное добела железо, где-то кричали рашаку . В воздухе слышались приглушенные голоса находившихся в дюжине ярдов от меня ортеанцев из хайек .— Дуг, идемте к Башне.Возле входа стояли двое бледнокожих ортеанцев с рыжевато-бурыми гривами, в коричневых мантиях мешаби . Я ощущала под ногами теплую пыль, доходившую почти до лодыжек, запах лапуура и кацсиса , по-паучьи преодолевая свой темно-красный путь по высившейся передо мной стене из коричневого кирпича.— Приветствую вас, — сказал мужчина. Его тень, черная, как яма, лужей лежала у него под ногами.Женщина стояла спиной к металлической плите около десяти футов высотой и около семи шириной, представлявшей собой единственное нарушение кирпичной кладки. Плита была вмонтирована в простую кирпичную арку и имела цвет ила.Дуг прикоснулся к наручному коммуникатору.— Я буду связываться с вами через каждые пять минут. Дайте им понять, что это связь, налаженная с орбитальной станцией через «челнок». Линн, я бы хотел, чтобы обошлось без этого.Его резервный коммуникатор был закреплен на моем левом запястье, и это казалось мне постоянным неудобством. Я на миг положила Дугу руку на плечо, а затем двинулась вперед. Металлическая плита скользнула вверх, открыв находящийся за нею коридор с ровными стенами. Входя, я не оглянулась.Что-то в сухом воздухе заставило смолкнуть разговор. Это был мягкий звук, с которым опустилась обратно металлическая плита, отсекая жару и белый солнечный свет. Рядом со мной стояли двое в коричневых мантиях. Я протянула руку и провела пальцами по стене. Сухой камень, блеклый, без каких-либо стыков. Да. В Башне есть определенные места, которые иногда видят ортеанцы. И там не видно ничего, что их могло бы беспокоить.— Идемте, шан'тай , — сказала женщина. Оба показались мне молодыми, чуть старше двадцати.Идя за ними, я ощущала действующий на подсознание гул, мощность которого была чуть ниже порога восприятия. Я подумала: «Уходила ли я когда-нибудь отсюда? Последние десять лет могли быть просто сном. Но это тело — не тело молодой женщины, а что касается меня…»Наконец мы пришли в комнату, некогда знакомую мне. Она была одною из немногих, где были окна, и белый свет Звезды Каррика наклонно падал внутрь, обесцвечивая и без того бледные стены. Комната была невелика, ее затемняли полки, занимавшие почти каждый свободный участок пространства; на этих полках громоздились свитки, связки книг, бумаги, карты. Я шла вперед, терзаясь желанием узнать, есть ли здесь все-таки большой стол перед камином.— Вам не нужно тешить мои нежные чувства, — сказала я, — мне известно, что в Архивах Башни больше техники, нежели перо и чернила…Мир отодвинулся. Разум отказывался верить, но тело реагировало: я ощутила головокружение, озноб, потрясение.За столом сидела и что-то писала стройная ортеанка. Белая сорочка и черные брюки, сильно выпуклые ступни босы. Взглянув на меня, она повернулась, закинув руку на спинку кресла. Рукав был небрежно закатан, демонстрируя пыльную, цвета антрацита, кожу предплечья и длинные пальцы, державшие палочку для письма. Другой рукав был пуст, ткань завязана простым узлом ниже плеча.Я не верю…Грива, словно крыло ворона, падала ей на лоб, где (наполовину прикрытая) виднелась черная кожа, сморщенная шрамом от старого ожога. Клеймо изгнания. Выжженное в камере под Цитаделью в городе-острове Таткаэре. Теперь этому продолговатому лицу за сорок. Его пропорции слегка неверны: скулы делают лицо слишком широким, а челюсть — слишком узким. Она быстро прижала тыльную сторону запястья к носу и губам, и глаза ее, когда с них соскользнули мигательные перепонки, прояснились. Печальные, непоколебимые глаза, желтые, как солнечный свет; они почти светились в тени этой комнаты. Стройная стареющая женщина: небрежная, облеченная достаточной властью, молчаливая.Она бросила на стол палочку для письма и встала, резко отодвинув кресло, все это — одним движением. И застыла в позе птичьего равновесия, нахохлившись, глядя на меня.— Рурик, — сказала я. Смогла лишь сказать. Амари Рурик Орландис. Постаревшая, но я узнала бы ее и из десяти тысяч.И, поскольку мне нужна была уверенность, что это не только воспоминание, я шагнула вперед, протянула руки и схватила эту шестипалую руку, эту сухую, горячую кожу.— «Рурик»… — ортеанка покачала головой, затем сказала: — Кристи, я хотела бы быть, кем была… хотела бы быть вся Рурик, вся Орландис, но нет. Теперь я Чародей. Глава 15. Зеркало, увиденное в тумане и жемчуге Там, куда через окно падал белый свет Звезды Каррика, стояла простая деревянная скамья. Я устроилась на ней. Пылинки в солнечном свете были яркими, отчетливыми. Ортеанка стояла рядом со мной, положив мне на плечо свои длинные пальцы и снимая ими часть пережитого мной потрясения. Ты не можешь быть кем-то другим, а потому должна быть… — Рурик?Она подошла к столу, села на край, подтянув одну ногу, и налила вездесущего чая из арниака с привычной, несмотря на увечье, сноровкой.— Я вынуждена просить вас сохранить эту тайну Башни. В Ста Тысячах не должны узнать, кто Чародей. — Женщина поставила бокал, откинула назад нависшую гриву. Клеймо представляло собой зубчатую линию, проходившую от брови до виска, светло-коричневую на черной коже: рельефная полоса плоти. Клеймо изгнания. На мгновение тонкая сеть морщин вокруг желтых глаз разгладилась: она могла быть молодой Рурик, Т'Ан Командующей армии, Т'Ан Мелкати.— Полагают , что вы мертвы.В моем голосе прозвучала некая претензия. Женщина ухмыльнулась.— Сожалею, что не могу сделать вам такого одолжения. Вы были бы не единственной, кто при этом ощутил бы разочарование.— Я не имела этого в виду.— Разве? Вы, тем не менее, испытывали те же чувства.Полуденный свет делал ее тенью, черной на черном. Стройная сорокалетняя ортеанка с молодой улыбкой. Как узнать, связано ли происшедшее с ней изменение с тем, что она Чародей, или с тем, что она стала старше на десять лет?— Если вы Чародей… — В таком случае я говорю с тем стариком, которого встретила в Башне, когда Рурик Орландис устраивала заговоры и интриговала в Таткаэре… Я помню его голос: « И когда она будет говорить с вами, она будет помнить это так же, как я сейчас, и будет мною ».Женщина опустилась на корточки перед скамьей, и я встретилась со взглядом ее желтых глаз.— Да, я Чародей. Кристи, вы полагаете, будто понимаете, что я под этим подразумеваю. Но вы не понимаете.— Как вы можете так говорить? Вы знаете, что мне известно!Она состроила гримасу, встала, прогнула спину. Расстегнутая белая сорочка с вырезом на спине демонстрировала ее небольшие высокие груди и вторую пару рудиментарных сосков на расположенных ниже ребрах. Она повернулась, и я увидела, что черная грива, образуя V, спускалась вдоль спины к пояснице.— Нет харур-нилгири , — удивленно сказала я. — Пожалуй, вы уже убедили меня. Ортеанец из телестре без харура , да к тому же Рурик Орландис…Она резко повернулась ко мне, сверкнув глазами.— Они изгнали меня, но это не значит, что у меня нет земли! Помещение в Цитадели в Таткаэре… — Рурик Орландис, прежде Т'Ан Командующая, а теперь Т'Ан Мелкати, именуемая прежде «Однорукой» и «Желтым Глазом», кого отныне и навеки будут называть убийцей, заговорщицей и платным предателем Ста Тысяч. И сами эти слова, написанные предателем.Я встала, нетвердо держась на ногах, и подошла, чтобы взять бокал с арниаком . Она наблюдала за мной. Темно-красная жидкость была едва тепловатой, и я выпила ее залпом.— Прежде всего, я хотела поговорить с вами. — Она посмотрела вниз. — Я послала мои коричневые мантии, чтобы пригласить сюда правительственного посланника и двоих инопланетян из «ПанОкеании».— Вы позволите им войти внутрь Башни?— Башне нужно посоветоваться с Землей. Я планировала это. Проблема заключается в вас, Кристи… — Ортеанка помедлила и кисло сказала: — Я думала, что никогда более не произнесу этого имени. Проблема в вас. Вы мутите воду. И я не вижу иного способа решения вопросов.В открытое окно дунул горячий воздух, зашелестели бумаги на полках, легко постукивала о кирпичный свод лоза кацсиса . Рурик Орландис дотянулась и придавила лежавшие на столе бумаги керамическим бокалом.— А как именно я делаю мутной воду?— Разглашая нечто, во что вас заставил поверить мой предшественник… нет, не стану лгать. Нечто, во что он заставил вас поверить. Умышленно.В этот момент с удвоенной и утроенной силой полностью вернулись страх и ощущение зыбкости, какие я испытывала в Махерве, а потом стали медленно убывать. Я внимательно изучала лицо Рурик.— Возможно, с годами я поглупела, Рурик. Расшифруйте же то, что вы сказали.Я увидела, как она сделала вдох. Это резкое движение выгнутых ребер не характерно для землян. Мигательные перепонки скользнули вниз, прикрывая глаза.— За это я не отвечаю. Тогда меня даже не было здесь. Кристи, мне стыдно. — Она потерла лоб. Когти на ее шестипалой руке были аккуратно подстрижены. Потом бросила на меня резкий, жесткий взгляд. — О, Мать-Солнце! Нелегко мне с вами. Тогда вот что. Чародей, носивший этот титул до меня… Так вот, это все наркотики, как вы их называете. И способы, рождающиеся иногда во внутреннем городе, посредством которых кого-нибудь заставляют видеть или слышать нечто нереальное. Кристи, не верьте ничему из того, что, как вы считали, произошло с вами, когда вы были здесь прежде! Он лгал вам, как Башня всегда лжет про память, но он заставил вас в это поверить.Рурик помолчала, а затем, наконец, добавила:— Как мне объяснить, что я очень сожалею об этом? Тогда меня даже не было здесь. Не знаю, что побудило его это сделать и знал ли он, что это причинит вред обитателю другого мира, как причинило вред вам. Было сделано недоброе дело.Я с изумлением смотрела на нее.— Нет. Нет, я знаю. Я помню …И снова та же кривая улыбка.— Я не жду, что вы поверите моим словам или словам кого-то из Башни. Это еще одна причина того, почему я приглашаю и других инопланетян. Им также понадобится доказательство. Доказательство того, что вы… дезинформированы. Вы наполовину убедили этого мужчину, Клиффорда.— Ради Бога, я пережила последний месяц не только для того, чтобы… я знаю , что я знаю! Рурик, это было довольно трудно преодолеть. Я знаю, я уверена.И тут я снова подумала о темногривой женщине с Побережья, Хавот-джайр. Ей причинили вред. Мое воспоминание о том, как это произошло, было четким, ясным… и неточным. Это не я приговорила ее к подобному, то была Эвален Керис-Андрете (хотя я могла остановить ее). Если это воспоминание — никакое не воспоминание…Времени на раздумья не было. Рурик повернулась: в дверь комнаты вошел слуга в коричневой мантии; она коротко обменялась с ним несколькими словами и кивнула.— Мне сказали, что здесь находится правительственный посланник.В состоянии полного неверия и смущения я смогла лишь сказать:— Как вы можете впускать в Башню посторонних?— Потому что они посторонние. Я не могла позволить войти сюда своим людям. В Башне есть кое-какие вещи, если даже это и совсем не то, что, по-вашему, здесь есть. А Земле и мне нужно поговорить, — тихо сказала Рурик. — Если я еще что-то и изучила за восемь лет, так это природу проблемы. На сей раз я не стану стараться решить ее огнем и харур ом. Кристи, минуло много времени, но поверьте в одно: я по-прежнему не стану зрителем, наблюдающим, как ваши люди губят Орте.«Это невозможно понять, — подумала я. — «Он лгал вам, как Башня всегда лжет про память, но заставил вас в это поверить». …уверяю вас, что это великая честь, — спокойно сказал Дуг Клиффорд, когда ортеанцы в коричневых мантиях ввели его в небольшое помещение библиотеки. Он огляделся с неодобрением, затем скрыл его.— Приветствую вас, — сказала Орландис. — Необычная встреча, наконец, Т'Ан Клиффорд. У меня были косвенные дела с вами и вашим правительством… теперь уже шесть лет назад.— Чародей. — В его голосе звучал едва слышный вопрос. Достаточно ли он знаком с моими старыми отчетами, чтобы понять, кто она? Потом я заметила на лице Дуга любопытство, которого не могла скрыть даже его дипломатичность, и поняла: да, он знает. Рурик отошла в сторону, чтобы переговорить со светлогривым мужчиной в коричневой мантии Башни. Пока она разговаривала, ее глаза цвета золота, прикрытые перепонками, ловили мой взгляд.Дуг тихо проговорил:— Линн, вы хорошо себя чувствуете?— Нет, но погодите немного.— Я не ожидал этого, — сказал он. — Я отправил через «челнок» на орбитальную станцию сигнал временной тревоги. Если мы не выйдем отсюда в течение приемлемого времени…— Предупредить людей о том, что мы здесь, — одно. Выйти же отсюда — возможно, нечто совсем иное.Частью сознания я отметила, что это разумное замечание, учитывая мое душевное состояние. Остальная часть моего «я» была в панике.Человек в коричневой мантии ушел, и Рурик повернулась, глядя нам в лицо.— Скоро здесь будут двое инопланетян из Компании «ПанОкеания». Я узнала кое-что и должна сказать вам об этом до их прихода сюда. Т'Ан Клиффорд, вы и Линн Кристи имеете влияние, насколько это касается Орте; вы за политику невмешательства…— Могу ли я спросить, как вы пришли к такому заключению? — с подчеркнутой вежливостью осведомился Дуг.— Слухи. Внутренний город. — Она посмотрела на меня. — «Я буду действовать как внутренний источник информации». И прочее.Я наблюдала за нею и ждала. Она прошла к окну и протянула вверх руку, чтобы наполовину закрыть арку окна металлическим ставнем с резными украшениями. Ослепительный полуденный блеск уменьшился. Тень пятнами падала на белую дел'ри -ткань ее сорочки. Кожа и грива исчезли, смешавшись с тьмой.— Я знаю, что вам сказала Кристи. Важно, что мы начинаем говорить начистоту, — сказала Рурик, — не веря в ложь и полуправду. Т'Ан Клиффорд, в Башне хранят науку Народа Колдунов. Но это не то, о чем вам рассказывала Кристи. Мы должны вместе поработать для Орте. Мы должны верить друг другу. И потому мне нужно показать вам, чем в действительности являются Архивы Башни.Сделав шаг и перейдя границу тени, отбрасываемой ставнем, она оказалась на свету Звезды Каррика. В этом белом ослепительном свете ее лицо выдавало возраст.— Что бы я ни выбрала, во всем есть риск. Привести инопланетян внутрь Башни, сказать им правду, которой не знают люди моей планеты… опасно. Позволять вам верить в ложь — еще большая опасность. Особенно с тех пор, как нам может понадобиться помощь Земли. — Выражение ее лица изменилось, когда она посмотрела на меня. — Мне не хотелось бы, чтобы вы находились сейчас здесь. Но я в долгу перед вами. За то, что сделал последний Чародей. И за ложь, которую я однажды сказала вам.Все, что я смогла сказать, лишаясь воспоминаний десятилетней давности, было:— Как можно верить вашим словам?Ее глаза, как янтарная смола, излучали чистый и неясный свет.— Я ни от кого не жду веры. Не было ли сказано: кроме вас? — Идемте, — решительно сказала она. — То, каким будет ваш отчет, я предоставляю решать вам, Т'Ан Клиффорд. Не говорите об этом лишь людям моей планеты.Клиффорд втянул носом воздух, одна бровь поползла вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81