— Мы не дураки, с'аранти . Аширен поставило на стол передо мной бокал с травяным чаем. Эти столы были вырезаны из гранитных плит. Ими уставлен весь Каменный Сад: они стояли в углублениях, или на склонах, либо — как наш — были установлены в нише под аркой. И весь этот гранит был покрыт тонким слоем почвы, на которой росла голубая, ярко-красная, желтая и изумрудная мох-трава, но теперь это не было заметно из-за большого числа ортеанцев и ортеанок, собравшихся на такой небольшой территории. Над головами с черными гривами я мельком увидела чей-то черный комбинезон, а разглядев, что это был Джэмисон, подумала, что где-то недалеко и Кори. Потом заметила и ее, сидевшую с Дугом Клиффордом за другим столом, где их окружили с'ан в римонских одеяниях.Нелум Сантил сидел, сцепив пальцы, отодвинувшись от стола. Его темная грива была гладко причесана, а вокруг черных зрачков едва виднелись белки — признак усталости. Однако теперь он с большей легкостью нес бремя власти Т'Ан Сутаи-телестре .— Вам нечего добавить, т'ан Кристи?— У меня лишь вопросы, Т'Ан Сантил. Через несколько часов корабли хайек будут у Островов Сестер… или же пройдут стороной и тогда чуть позже окажутся в пределах видимости побережья Мелкати. Что вы намерены делать, если это произойдет?Его темная голова повернулась в сторону ортеанцев, собравшихся говорливыми группами в этом саду.— Вы знаете Сто Тысяч, т'ан Кристи. И, так сказать, совсем не благодаря мне или моему такширие .Кассирур поставила на стол свой бокал с травяным чаем.— Я бы сказала вот что: сражаться или выжидать, чтобы убивать тайком, если бы не — нет, Т'Ан Халтерн, я скажу — если бы не гуляющие по городу слухи, будто с флотом к нам движется оружие Колдунов.— Это может быть правдой, а может и не быть.— Я спрашивал т'ана Патри Шанатару, — сказал Халтерн. Его голос звучал ровно, но, тем не менее, в нем ощущался холодок.— Вы не…— Шанатару находится в Доме-источнике, — сказала Говорящая-с-землей Кассирур, коротко кивнув головой с алой гривой на город, лежавший под скалистым утесом.Нелум Сантил сказал:— Правда заключается в том, что у нас нет единого мнения насчет того, что нам делать. Кристи, наша сила была в том, что кто бы ни нападал на нас, встречался не с одним противником, а с сотней тысяч. Теперь же идут споры между с'анами и такширие , и каждая телестре спорит со своим с'аном, Свободный порт Морврен приходит в запустение из-за нападения, но по побережью Мелкати в сторону Римнита и Кеверилде движутся всадники со всех Ста Тысяч.Я попробовала кислого на вкус травяного чая. Поднялся прохладный ветер, донесший до нас шум реки Оранон, протекавшей примерно в ста футах ниже, у подножия скалы, на которой стояла Цитадель. Мужчина в мантии священника подошел переговорить о чем-то с Кассирур, после чего та встала из-за стола и они удалились.Я сказала:— Наверно, мне придется полностью вывести силы Компании из этой зоны. Возможно, флот атакует остров Кумиэл…Нелум Сантил удивленно поднял бровь.— Даже если у них в руках есть оружие с'аранти , Т'Ан Кристи, мне думается, вы переоцениваете опасность.— Не будь глупцом, Сантил, — выпрямился Халтерн, пристально посмотрев на Т'Ана Сутаи-телестре , словно тот все еще оставался начальником порта в Алес-Кадарете, уличенным в интригах и глупости, и я увидела, что Нелум Сантил развеселился.— Глуп, неужели?— Она имеет в виду увести их раньше, чем может произойти провокация. Я прав, С'арант !— Да, это, пожалуй, устранит опасность мести с их стороны.— И оставит нам одни харур ы, чтобы противостоять вашей технике, — кисло заметила Бетан.— Вы станете сражаться?Прямые вопросы не вызывают у такширие восторга. В ответ я услышала только замечание Нелума Сантила, сопровождавшееся небрежным взмахом руки в сторону собравшихся с'анов :— Некоторые — возможно. Другие, возможно, нет. Вам следует спросить их. Спросить каждого с'ан телестре , что находятся ближе к флоту, и каждого мужчину и женщину этих телестре , и тогда, может быть, вы узнаете. Если знают они сами.Женщина с золотым кольцом с'ан опустилась на свободное место Кассирур, с нею пришли еще шесть или восемь ортеанцев в римонской одежде. Она начала беседовать с Нелумом Сантилом по-имирски с неясным акцентом. Бетан Т'Ан Иврис подалась вперед, присоединяясь к дискуссии.— Пройдемся, — предложил мне Халтерн Бет'ру-элен.Я помедлила. Бросив взгляд, заметила, что группа ортеанцев, сидевших за столом Дугги, покинула его. Он что-то тихо говорил Корасон Мендес, хмурившей брови. Я подумала: «Мы не смогли принять реального участия в этих переговорах, таких важных для Ста Тысяч…» Я встала, взяла под руку Хала, и сначала мы прошли по небольшому каменному мостику, затем поднялись по устланным мох-травой ступеням, пока не оказались в тени самой Цитадели. На проволоке висели небольшие масляные фонари, освещая то, что оставлял в тени свет звезд. От ближнего стола встала высокая, тонкая фигура: я узнала коричневую мантию и гладкую бритую гриву Уроженца Топей Тетмета.— Где она? — спросил Хал. Я нахмурилась, но потом поняла, что под «ней» он мог подразумевать только одного человека.Худощавый ортеанец пожал плечами.— Она не могла ждать, шан'тай . Здесь один в коричневой мантии сказал ей, что Голос Повелительницы-в-Изгнании содержится как пленник в Доме-источнике, и она ушла поговорить с ним, если удастся. Она просила подождать вас и сказать об этом.Старик еще грузнее оперся на мою руку. Он кивнул, сочувственно улыбнулся, и я ясно увидела по его лицу, что это все тот же старый хитрый Халтерн Бет'ру-элен.— С'арант , я подумал, что вы снова должны поговорить с Патри Шанатару… но я, кажется, забегаю вперед. Отправляйтесь вниз. Мой л'ри-ан проводит вас. Я бы пошел сам, но быстро устаю.— Разве есть какая-нибудь польза от моего разговора с ним, Хал?— Кто знает? — проговорил Хал. — Это тот случай, С'арант , когда не остается ничего иного… способ скоротать время до той поры, когда корабли хайек достигнут Перниэссе. Ступайте, С'арант-те .Он подал знак, и к нам по ступеням взбежал юный аширен в мантиях Пейр-Дадени. У ребенка было пухлое личико, и он чем-то походил на Бет'ру-элена. Я пошла за ним, рядом шел Уроженец Топей Тетмет, один раз я оглянулась и увидела Хала на освещенной фонарями террасе. Старик смотрел вниз, на столы в Каменном Саду. Я вспомнила высказанную им восемь лет назад мысль: ночь, проведенная в наблюдениях за! перемещениями членов такширие во время бесед при подобных обстоятельствах, могла на всю жизнь научить пониманию политики телестре . Могут ли его наблюдения сказать ему, что произойдет завтра?Залы Цитадели с низкими потолками были так же заполнены народом, как и Каменный Сад, и аширен Хала вело нас сквозь густую толпу. Цитадель походила на кроличий садок, и во всех ее помещениях и галереях было полно с'анов , мужчин и женщин из города, из сельских Домов-источников, с кораблей, приплывших в гавань Таткаэра откуда-то из Ста Тысяч. Меня теснили ортеанцы в ремондских мехах, со страхом поглядывая на Тетмета — у них имелись причины опасаться аборигенов Больших Топей. Я щурилась — свет масляных ламп отражался от хрустальных бус, вплетенных в гривы, и от украшенных драгоценными камнями харуров . Тут были и всадники на мархац ах из Дадени, и корабельщики из Алес-Кадарета, и земледельцы из Римона и верховьев рек Имира… Меня толкали грубо, умышленно, но я не обращала на это внимания. Видимо, с'аранти теперь не пользовались любовью.Наконец мы снова вышли в парк и пошли мимо лапууров с плотно сжавшимися в ночном воздухе ветвями, вниз по зигзагообразным Ступеням Короны, к Площади. Находившийся под нами город был невидим, мерцали лишь искры огоньков — в общественных домах, подумалось мне — да в свете звезд проступали призрачно-серые контуры. Ветер доносил далекие голоса. Давно прозвонил полуночный колокол, но по-прежнему пахло готовившейся пищей: Таткаэр был более переполнен, чем даже в день летнего солнцестояния, и не спал…— Погодите.Я остановилась у подножия Ступеней Короны и проверила работу наручного коммуникатора. На голографическом изображении были видны легко распознаваемые символы, отражавшие показания инфракрасных датчиков. Сложно было, стоя здесь, на холодных камнях в сердце города, представлять себе эти символы как джаты и джат-рай , плывущие в открытом море.— Есть какие-то изменения?— Никаких, Представитель. Расчетное время прибытия по-прежнему 09.00 местного времени.— Держите меня в курсе. — Я отключила связь. На лице Тетмета отсутствовало какое-либо выражение, но юный л'ри-ан смотрел снизу вверх то ли с интересом, то ли с отвращением. Ке повернулось и повело нас через Площадь к воротам Дома-источника. Огромные ворота из древесины зику были заперты.В ста пятидесяти милях к востоку отсюда находились ортеанцы с Пустынного Побережья. В Римните и Кеверилде. И Колдуны из Харантиша, и их «Повелительница»… Там ли Калил?Когда открылась смотровая щель в воротах, я сказала:— Скажите вашей Говорящей-с-землей, что я хотела бы побеседовать с шан'тай Патри Шанатару. Он может знать об убийстве Представителя Молли Рэйчел.Смотровая щель снова закрылась. Я успела почувствовать холод, — в том, что в городе так прохладно ночами, сказывалось влияние рек Таткаэра, — взглянуть на скопления звезд и зевнуть, после чего большие ворота бесшумно открылись, и появилась Кассирур Альмадхера.— Приветствую вас, т'ан . Вы в странной компании.Я оглянулась через плечо на Тетмета, но тот молчал.— То же можно было бы сказать и о нем.— Хорошо, у нас с шан'тай Патри находятся и другие друзья Башни, — проговорила Говорящая-с-землей. Со стороны внутреннего двора ее позвал чей-то голос, и она обернулась, чтобы ответить, но потом сказала: — Мне нужно заняться сообщениями, которые доставили рашаку . Другие телестре хотят знать, что здесь происходит. Входите, если вам это необходимо, С'арант , но не мешайте нам.Как только мы оказались во внутреннем дворе, большой купол Дома-источника и более низкие строения закрыли свет звезд. Тетмет шел не спотыкаясь, но у меня не было его ночного зрения, и прошло несколько минут, прежде чем я различила небольшое куполообразное здание, к которому нас вело аширен Халтерна. А пленник ли ты, Патри? Я сама была здесь пленницей вместе с Блейзом и Родион и с той другой женщиной из нашей группы, Хавот-джайр…— Я знаю дорогу, — сказала я, входя.Главная, запертая комната, невелика. Свет лампы освещал купол из бурого кирпича, низкие столики и скамьи, падал на полную фигуру Патри, сидевшего за одним из столов, и на его собеседницу в накинутом на голову капюшоне мантии, прислонившуюся к стене. Она подняла голову, взглянув на нас, когда мы вошли, и ее губы под маской улыбнулись.— Передаю вам его с радостью. С'арант , я не могу добиться от него вообще ничего полезного. — Рурик приветственно кивнула Тетмету.Комнаты без дверей. Это первое, что я подумала в Кель Харантише, а сейчас и здесь обнаружилась эта комната с одним входом и совершенно без окон… Я пододвинула скамью и села рядом с Патри.— Я хочу знать, как убили Молли Рэйчел, — сказала я. — Шан'тай Патри, вы были Голосом Повелительницы; если вы на самом деле не видели, как это происходило, то я, черт возьми, абсолютно уверена, что вы знаете, как и почему это было сделано. Я хочу знать.Я почувствовала, что Тетмет отошел, чтобы поговорить с Чародеем. В желтом свете лампы маслянисто поблескивала темная кожа харантишца. Он нервно сцепил пальцы, и под рукавом его мантии я увидела край тканевой повязки. Видимо, люди Хала допрашивали его более жестко, чем я могла представить.— Я не… это не было… — Он поднял голову. Карие глаза ярко блестели, и я испугалась, когда поняла, что то был гнев. — Что я должен сделать, чтобы убедить вас в своей честности? Я спас вашего посла с'аранти Клиффорда, я рассказал вам все, что знаю о планах К'ай Калил. Я полагал, что пробуду пленником недолго, но вопросам все нет конца! Сначала они, теперь вы.— Шан'тай Патри…Он хлопнул ладонью по столу.— Все, чего я хочу, это покоя!Я изучала его, думая: «Насколько же ты ловкий лжец?» Этот невысокий, темнокожий человек, еще одетый в испачканные харантишские мантии, на которых под грязью виднелась украшенная драгоценными камнями вышивка, сидел, опустив голову, и длинная грива падала ему на лицо.— Вы привели нас в Кель Харантиш, — сказала я. — Молли и меня, в тот день, когда мы впервые пришли к вам. Теперь она мертва, и я хочу знать, как это случилось. Мне нужно представить отчет, но это неважно. Я хочу это знать.Не поднимая глаз, он пробормотал:— Спросите К'ай Калил.— Если бы я могла, спросила бы. Поверьте.При этих словах он поднял голову. В выражении его лица не было ничего вкрадчивого или манерного.— Да, я скажу вам. Шан'тай , я скажу. Она и другие ваши С'арант и были в городе, когда был низвергнут Повелитель Даннор бел-Курик, и я разместил их там наилучшим, как мне казалось, образом, то есть подальше от сражения. А потом, когда Даннор был безжалостно убит, а его голова отрублена и положена первой из многих у подножия трона Феникса… тогда К'ай Калил ушла поговорить с вашим шан'тай Акидой и вашим шан'тай Осакой в месте их пленения, где я их спрятал. А потом она пошла, на девятый уровень, где я поместил шан'тай Рэйчел, и говорила с шан'тай Рэйчел.Он замолчал, с трудом дыша, и его лицо выражало неприкрытую злобу.— Я скажу. К'ай Калил что-то узнала от первых двух, о чем говорила с третьим из моих пленников. А когда я вернулся в комнату шан'тай Рэйчел, то шан'тай Рэйчел была мертва. Это сделали небольшим лезвием, таким, какие носят городские нищие. Думаю, вы обрадовались, не обнаружив мертвых с'аранти в тронном зале, шан'тай Кристи.«Взобравшаяся на трон Калил бел-Риоч: маленькая, грязная, сияющая и мерзкая, с лицом сумасшедшего ребенка… и все же она женщина из Золотых, — подумала я. — …Но кем бы она ни была, за ней идут Колдуны Харантиша».— Зачем же, черт возьми, ей понадобилось это делать?— Вы думаете, я знаю, — ответил Патри Шанатару, — но я не знаю. Могу сказать одно — я уверен: вашего друга убила К'ай Калил, хотя я не видел, чтобы она это делала. Но я ее знаю.Я отошла и встала возле двери. Меня овевал пробивавшийся снаружи холодный ветер. Через какое-то время я заметила рядом с собой Рурик.— С вами все в порядке? — спросила она.— Кое-что такое я видела в Кель Харантише… мне больно вспоминать об этом.Стены заглушали звуки. Снаружи, где стояли на страже Говорящие-с-землей, до моего слуха доносился только мягкий топот босых ног. Узнала ли Молли от Акиды что-нибудь об исследованиях в Махерве… и если да, то, что она обнаружила? И не есть ли это убийство лучший способ заставить кого-то замолчать? Или женщина, повинная в той мясорубке, которую я видела, психопатка…— Это ничуть не позволит мне продвинуться вперед, — тихо сказала я Рурик. — Это не дает мне никаких доказательств. Однако у меня созрела мысль.— Что за мысль?— Если я в любое время смогу получить доказательства от того, кто в этом виноват, они у меня будут. Даже если это сама Калил. Кто-то за это ответит.Темнокожая женщина ничего не сказала, и я была ей благодарна за это; даже если такие угрозы были пустыми, произнести их вслух было своего рода утешением. Она стояла рядом со мной, безымянная фигура в маске; одетый в свою коричневую мантию Тетмет тем временем задавал Патри Шанатару несколько отрывочных вопросов, на которые получал невероятно лаконичные ответы. Мой наручный коммуникатор подал сигнал вызова через час после полуночи. Я проверила показания датчиков, но в них не было ничего такого, чего я не ожидала увидеть, — джаты приближались к материку. И погода по-прежнему не менялась.— Для вас было бы лучше держаться подальше от К'ай Калил, — тихо сказала Рурик Чародей. — Судя по тому, что вы рассказали мне о ваших опытах в телестре Раквири, вы восприимчивы.«Сочувствует», — уныло подумала я. Упоминание о Раквири снова возвращало мои мысли к Молли, и я опять подумала об этом странном совпадении: мертвы и она, и Баррис, и Джахариен, а из всех, присутствовавших при том видении, или что это такое было, в живых оставалась и могла рассказать о нем лишь я одна. Я взглянула на Патри, чувствуя даже в нем (хотя и не могла сказать, каким образом) некую частичку крови Золотых.— Я их понимаю, — сказала я. — И вы тоже.Теперь, когда я впускаю их в себя, воспоминания Башни не мучают меня, и все же они никуда не делись. «Да, — подумала я, — я понимаю их: Сантендор'лин-сандру, Зилкезру и Золотых… Они питались смертью, жирели на смерти, пресыщались смертью. Зная, что должен наступить час угасания, они чувствовали, что это знание распространялось назад и отравляло все предшествовавшие смертному мигу часы и годы до такой степени, что вся жизнь окрашивалась этим сияющим мраком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81