Вот погодите. Вы еще не знаете, что такое усталость.— Какие же мы с вами две старые развалины… а?Юмор иссяк. Свет давил на глаза, и они болели. Ощущались постоянная липкость от пота и какое-то неопределенное раздражение — предвестник многих меньших бед. «Несколько месяцев на Побережье, — подумала я, — и небольшой запас остающихся у меня жизненных сил закончится».— Я имею в виду, слишком стара для службы в иных мирах. Дугги, могу поклясться, что не знаю, как вы так можете.Он потягивал маленькими глотками острый на вкус спиртной напиток из дел'ри .— Я делаю это — привык это делать — никогда не впутываясь в то, что выходит за пределы интересов моей профессии. Линн… однако, если меня отсылают в Свободный порт, то это чистая теория. Кстати, спасибо за предупреждение.— Возможно, я последний раз была в состоянии такое сделать.Снаружи, с тропы, донесся шум, и на закрывавший вход занавес из дел'ри -ткани на мгновение упали тени проходивших мимо ортеанцев из хайек . Чувствовался запах пищи и дыма очагов, топившихся сухим навозом. То была последняя вспышка активности перед полуденным перерывом.Я сказала:— Все после нас валится, как костяшки домино, — дворцовый переворот в Кель Харантише, телестре , Дома-источники, войны между хайек …Дуг мрачно произнес:— Сообщения поступают на Землю.Я подумала: «Я пришла сюда для разговора; как мне поднять очень важную тему? Наплыв уверенности, энергии сейчас прошел. У меня нет того резерва сил, какой был в тридцать. Я изнемогаю от жары, от разреженного воздуха, от одного только груза предъявляемых ко мне требований».— Я думала, когда прилетела сюда с Компанией, что могу что-нибудь сделать. Знаете, я действительно так считала.— Вы сохранили политику Компании в ограниченных пределах. — Дуг задумчиво поднял бровь. — В очень ограниченных, если сравнить с чем-нибудь, скажем, с Миром Мелгуиша или с Европейскими Анклавами.Он улыбнулся. От этого у меня стало теплее на душе. Он — единственный здесь, кто так же, как и я, знает Компанию и в равной мере не одобряет ее методов.— Все то же самое, проблема не так проста. — Я вытерла пот со лба и шеи. — Жизнь здесь, на Побережье — это поддержание прожиточного минимума. Иногда, даже ниже этого уровня. Подходит ли это для нас, чтобы быть изоляционистами?Он пожал плечами — жест, говоривший о нежелании обсуждать аргументы.— Это та жизнь, какую они себе выбрали.— Выбрали? Какой же тут выбор?Я встала, оттолкнувшись от кресла, и подошла к занавесу из дел'ри -ткани, чтобы поднять его, надеясь, что из дверного проема хоть сколько-нибудь потянет сквозняком. Но его не было. Комната была невелика, как и все помещения в Махерве. Я посмотрела за узкую тропу, на освещенное солнцем пространство.— Может быть, мне удастся убедить Молли, что я все-таки пригожусь, — немного капризно сказала я. — Может, сказать, что, возможно, отправлюсь с торговцами в Касабаарде? Но это ей не нужно, если она нашла технику Колдунов, которую ищет.Он элегантно положил ногу на ногу.— Линн, позвольте мне, как старому другу, спросить вас кое о чем. Долго еще вы собираетесь бегать?— До тех пор, пока не пойму, от чего я бегу, куда и для чего.— Вы беспокоите меня. Я тревожился за вас некоторое время.Низкий потолок комнаты вызывал клаустрофобию. Я подошла к окну, остановилась и почувствовала легкое дуновение влажного воздуха. «Тебе нужна моя помощь против Компании, — подумала я. — Боже мой, Дугги, но это не то, это не то, что сейчас важно!»— Это выглядит примерно так, — осторожно сказала я. — Я поняла, что у меня есть проблема. Ко мне вернулось некое равновесие, но я не могу его сохранить, в какой-то момент я твердо стою на ногах, а в следующий — ощущаю себя больной. Это приходит ко мне… в виде воспоминаний, хотя они стерты. Если я брошу двигаться вперед и не пойму, что это, то утрачу это равновесие — тут мне и крышка. Но если я обнаружу причину…Дуг поставил свой бокал на низкий столик.— Что обнаружить, если точнее?— Все, что я теперь вижу, вызывает воспоминания. Думаю, что много времени назад со мной что-то произошло. Существует нечто такое, чего я не могу помнить, но я боюсь этого, потому что если я помню, то я… ну, делаю себя мишенью.Он испуганно взглянул на меня.— Мишенью для кого?— Не знаю!Дуг подошел и встал рядом со мной у окна, глядя на ортеанцев, проходивших по тропе. Не поворачивая ко мне головы, он сказал:— Линн, это классическая паранойя вследствие воздействия гипнолент. Вы считаете, что обрели знания каким-то таинственным способом, но все это выходит за пределы полученных ранее исследовательских данных. Вы знаете, что это такое! А что касается того, чтобы навлекать на себя нападки или становиться объектом нападения…— Это не только я. Это все пришельцы, которые здесь находятся. Я знаю, что это звучит как бред параноика, но…. вы никогда не видели Хавот-джайр.— Кого?— Это была женщина из Харантиша, которая шпионила за нами в Касабаарде, когда там вместе со мной находились Блейз, Хал и Эвален Керис-Андрете. Она стояла за попыткой убить нас. Мы позволили людям Чародея допросить ее, сломить.Почему мне не удается изгнать ее из своего сознания? Я смотрю в этом древнем городе в полированные металлические зеркала и вижу ее лицо.— Дугги, не говорите, что мне нужно проконсультироваться у психиатров.Он посмотрел на меня, и в каждой черте его лица отражалась нерешительность.— Я могу. Я знаю…— Что вы знаете?— Что случилось с вами, после того как умер Макс.Я почувствовала спиной холод: то был хирузет под расписанной штукатуркой. Я посмотрела на Дуга; краем глаза я могла видеть и лежавший за окном город.— Я находилась в состоянии распада. Да, что-то было вызвано смертью Макса, а что-то было реакцией на гипноимплантаты. Теперь мне это понятно. В то время я думала, что это все из-за Макса. Верно, Дуг, я целый год была в стороне от дел, в госпитале. Однако я все-таки знаю, о чем говорю!Искренность не всегда преимущество. Я видела, как мои усилия убедить его заставляли его еще больше сомневаться.— Оставим все как есть, — сказала я. — Это не что-нибудь такое, что я могу доказать. Еще нет. Это не тот случай, когда попросту сходит с ума женщина, бывшая прежде в Службе. За этим кроется нечто, начинающее действовать на всех нас.Я раздвинула занавес из дел'ри -ткани и вышла на тропу. Меня начинал обжигать медленный гнев, и я зашагала вниз по кривой тропе, к дну города. Я не оглядывалась, чтобы посмотреть, звал ли меня Дуг. «Не выношу, когда мне не доверяют! — подумала я. — Если мне кажется, будто я не знаю, что делаю, то это одно, однако я не хочу, чтобы кто-нибудь другой говорил мне об этом!»Нелепость таких рассуждений стала ясна мне, когда я дошла до конца тропы. Я не могла удержаться от довольного смешка, но не знала, смеяться мне или плакать…Мимо меня быстро прошли пятеро или шестеро ортеанцев. Когда они входили в расположенные в скальной стене помещения, я увидела, что они облачены в коричневые чешуйчатые доспехи, вооружены арбалетами и, следовательно, это ангелы-хранители купола. Я резко остановилась и стала наблюдать. Группу замыкал темнокожий мужчина невысокого роста. Этот полный ортеанец так неловко двигался в доспехе и нес оружие, словно подобное занятие было последним, к чему он привык. Его черная грива была коротко подстрижена. Когда он исчез во внутренних помещениях, и я поняла, что в прошлый раз видела эту гриву тщательно заплетенной, то потрясенно подумала: « Патри Шанатару!» Я шагнула в том же направлении, а затем остановилась в нерешительности. Патри Шанатару и безымянная женщина, бывшая Голосом Повелителя-в-Изгнании, исчезли во время «дворцового переворота» в Кель Харантише. Увидеть его сейчас здесь и явно замаскированным…«Нет, — подумала я. — Над этим следует поразмыслить».Я вошла в свое жилище и обнаружила Халдин Дамори сидящей на постели. Она встала, и это ее движение фехтовальщицы было лишено всякого видимого усилия. Звякнули харуры . Она вытерла шестипалые руки об обтянутые брюками бока. От смущения мигательные перепонки опустились вниз, прикрывая карие глаза.— Т'Ан , я… я пойму вас, если вы сочтете наш контракт расторгнутым.— Что такое? — Тут я поняла: инцидент с торговцами из Касабаарде. — О, нет-нет, ничего. — Я опустилась на ближайшую металлическую скамью и стянула ботинки с ног. Потом взглянула вверх и была ошеломлена благодарным взглядом молодой ортеанки, вспомнив, что вся ее группа также зависела от контракта.— Вы были в Доме-источнике, Т'Ан Халдин, — предположила я.Она стояла, слегка балансируя и расставив в стороны ноги в сапогах, в стойке фехтовальщицы. Ее взлохмаченная грива спускалась от заплетенных вверху кос. Обносившаяся, упрямая, наемница-убийца, и все же…— Чародей насмехается над нами, — почти сердито сказала она. — Мне не следует говорить об этом вне Дома-источника.— Однажды я была отмечена Ею в Доме-источнике.Всякий раз, когда я говорю об этом, какая-то маниакальная веселость убеждает меня, что кто-нибудь в один прекрасный день объяснит мне, что это означает.Она сказала:— Он насмехается над нами. Если его воспоминания — не что иное, как надувательство Колдунов, которое переходит от одного Чародея к другому, то наши воспоминания о прошлом… — Она сделала паузу, и мигательные перепонки скользнули с ее темных глаз. — Становясь старше, я помню больше. Т'Ан , я действительно не верю в то, что наши воспоминания о прошлом обманчивы. Мы жили прежде под Ее небом, и мы возвращаемся, встречаемся и расстаемся, снова встречаемся и не забываем.Подобный переход от сомнения к уверенности мог бы показаться необъяснимым, если бы она не была ортеанкой.— Я не хочу аннулировать контракт, — сказала я в заключение. — Есть одно дело, и я хочу, чтобы вы с вашими людьми сделали его. До середины второй половины дня, если сможете. Но непременно до сегодняшнего вечера…Небо заволокло тучами. Понижение температуры окружающего воздуха было просто поразительным. «Теперь я могла бы, наконец, поспать, — подумала я, — проспать весь полдень. Но я не отважусь уснуть».Фериксушар сказала: « Когда начнутся дожди », а дожди, как я предположила, будут муссонными, и теперь они уже недалеки.Прошло два часа, прежде чем я услышала в наружном помещении веселый голос Халдин Дамори. Когда она вошла, откинув в сторону занавес из дел'ри , я повернулась спиной к окну.— Я нашла его, — сообщила она. — И что еще важнее, Т'Ан , больше никто не знает, что я его нашла: ни хайек , ни С'аранти .— Ах, как хорошо. Он согласен на встречу здесь?— Он — они — они сейчас здесь, Т'Ан Кристи.Они? Я была поражена и последовала за нею во внешнее помещение.— Приветствую вас…— Шан'тай Кристи.Гладкий, полный мужчина поклонился, его смуглое лицо сияло. Он выглядел немного иначе, чем тогда, когда я видела его в Кель Харантише: изменились лишь коротко подстриженная грива и несколько осунувшееся лицо.— Патри Шанатару, — узнала я. Затем повернулась к его спутнице. — Сожалею, шан'тай , но я еще не знаю вашего имени.Напоминавшая белый огонь грива была теперь выкрашена в тон сепии, а золотистая кожа покрыта какой-то коричневой краской. На ней была простая рваная мантия мешаби . Она, как и прежде, смотрела на меня светящимися золотыми глазами, эта невысокая ортеанка, бывшая прежде Голосом Повелителя-в-Изгнании в Харантише.— Меня зовут Калил бел-Риоч, — мягко сказала она. — Я рада, что вы решили найти моего Патри Шанатару. Мне хотелось бы поговорить с инопланетянами- С'аранти .Ее окружало что-то вроде тишины, при которой ничего не значили шум и толкотня наемников, доносившиеся снаружи в эти комнаты. При встрече с внимательным взглядом этих желтых глаз меня бросило в дрожь. Песнопение без слов, ритуальное празднество… А затем она улыбнулась и стала просто молодой ортеанкой, лишенной великолепия, которым блистала в Кель Харантише.— Если вы не узнали меня, — сказала Калил бел-Риоч, — то это потому, что у меня нет желания быть убитой шпионами Повелителя-в-Изгнании. Я пришла сюда, чтобы найти союзников. Я хочу поговорить с вами, с шан'тай Рэйчел и с шан'тай Клиффордом.Ей известны и эти имена? Вот это интересно.Я сказала:— Мне нужно кое-что узнать. Вы пришли сюда с намерением торговать с Компанией?Калил задумчиво посмотрела на меня.— Я не могу больше оставаться Голосом, однако в Кель Харантише все-таки есть те, кто придерживается того же мнения, что и я. Я понимаю, что ваша Компания очень хотела бы торговать с харантишскими «Колдунами».Последнее слово было произнесено с очень странной интонацией и прозвучало отчасти с издевкой и отчасти с презрением к себе. Маленькая женщина пристально посмотрела в окно на эту таинственную конструкцию с куполом и колоннами, черневшую под солнцем на дне впадины — Махервы.— Когда-то я несколько лет служила среди охранников, — сказала Калил бел-Риоч, — и у меня среди них все еще есть друзья. Друзья, которые становились все ближе, поскольку я поднималась, чтобы стать Голосом…— Но теперь вы не Голос Повелителя.Она повернулась, чтобы посмотреть мне в лицо. Мигательные перепонки скользнули вниз по желтым глазам.— Шан'тай С'аранти , они знают меня, все равно, Голос я или нет. Я могу поручиться за них, что бы вы мне ни предложили. У меня есть друзья, которые, когда придет их очередь охранять Махерву, откроют двери мне, а также и «ПанОкеании», если я пожелаю.Патри Шанатару добавил:— Некоторые говорят, что в лице Калил бел-Риоч мы имеем линию крови, более близкую к линии Последнего Императора Сантендор'лин-сандру… Среди нас есть те, кто идет за бел-Риоч, а не за бел-Куриком.— Мы станем торговать, — сказала Калил.И это было сказано столь просто и без всякого драматизма, что я поняла. Это конечный пункт, где у меня есть шанс принять решение. Все время Кель Харантиш был враждебен, и вероятность доступа к системе каналов была мала. Однако если в Харантише есть отступники…Вплоть до настоящего момента обстоятельства сдерживали Компанию. Теперь же я либо возьму Калил бел-Риоч с собой к Молли, как примерная служащая Компании, и позволю всему этому продолжаться, либо…Что?А если я этого не сделаю, если я изберу этот путь, то, возможно, лишу Побережье каких-либо шансов получить программу Торговли и Помощи, помощи, в которой отчаянно нуждаются хайек .Так просто: сидя в небольшой убогой комнате, обозревая эту цилиндрическую впадину — Махерву, среди наемников и ортеанцев из хайек , вскоре после палящих полуденных часов. Так просто: что мне делать?Калил сказала с чистым и безжалостным любопытством:— Шан'тай , я полагаю, вы знакомы с моим городом. К чему же опасаться иметь дело с нами? Прежде вы вели дела с Кель Харантишем.Имела ли она в виду этот наш визит с Молли Рэйчел? Ее слова всколыхнули память, перенесли меня обратно в жару и пыль и напомнили, как я, стоя возле этого города, впервые за десять лет услышала от Патри имя Даннора бел-Курика, и тогда и сейчас Повелителя-в-Изгнании… Я стою рядом с большим кубическим блоком какого-то полупрозрачного вещества. Чародей кладет ладонь на его поверхность. Тот становится прозрачным из середины, словно происходит очищение вязкой субстанции. — Где… — в моем голосе появилась хрипота. Лицо этого старца, Чародея, в тени, в его глазных впадинах сплошная тьма. — Таких устройств не осталось больше нигде, только здесь и еще в этом древнем городе, Кель Харантише. Теперь изображение, формирующееся в блоке, стало четким, и я вижу на нем какое-то помещение. В том, другом помещении видны ковры с геометрическими узорами и подсвечники, гнезда которых имеют формы черепов животных. Мерцание свечей над остатками высокоразвитой техники. И ортеанец — его лицо обрамлено светлой гривой: узкий подбородок, широкий лоб и полуприкрытые глаза цвета влажного песка. Ему не более девятнадцати или двадцати лет. Даннор бел-Курик. Я вспоминаю лицо Сантендор'лин-сандру, Повелителя-Феникса тех времен, когда Золотая Женщина погубила Империю. Даннор бел-Курик являет собой жалкое его подобие, хотя, пожалуй, сейчас, когда Последний Император забыт, сойдет и такой. И вот этот метис, этот Полузолотой, мальчишка из Народа Колдунов… — Я не воюю с Повелителем-в-Изгнании, — говорит старец. — Но напоминаю ему о том, что его город — город изгнания и живет торговлей. Можете ли вы питаться скалами и песком? Устройства связи. Экран. Подобный мощный выброс энергии — все равно, какого рода ее источник, — должен был бы обнаружиться на снимках Каррика V, сделанных спутником, как радиомаяк. Неужели они пропустили его, просмотрели из-за дефекта передачи информации? — Ваша наемная убийца, Хавот-джайр, — говорит старец. — Она говорила о кораблях, плававших на север, к Ста Тысячам. О кораблях, которые были нагружены золотом для разрушения телестре… — Что вы хотите этим сказать? — со скучающим видом спрашивает мальчишка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81