Однако полную благих намерений даму встр
етил яростный отпор правоверных зороастрийцев. Решительность, с которо
й они это сделали, видимо, потрясла ее. Тем не менее она осталась в Бомбее н
а несколько лет, а затем вернулась в США, где эта оккультистская группа им
еет незначительное количество приверженцев.
Зороастрийцы в современном
Иране
К середине XX в. иранские зороастрийцы тоже в основном стали городскими жи
телями. Тегеран дляих общины играл ту же ведущую роль, что и Бомбей для пар
сов. В 1900 г. подавляющее большинство зороастрийцев, около 10 тысяч человек, п
роживало в Йезде и окрестных селениях, и там же по традиции продолжалась
активная религиозная деятельность Ц ремонтировались старые храмы огн
я и святилища, создавались новые, сооружались резервуары для воды и прои
зводились другие общественно полезные работы. Деньги от частных пожерт
вований тратились на устройство празднеств-гахамбаров. Было отремонти
ровано внушительных размеров Гахамбар-ханэ (букв. «Дом гахамбара»), в кот
ором проводили общинные религиозные службы и устраивали угощения. Пост
роили новые школы, и среди них первую в Иране школу для девочек, учрежденн
ую в начале века Сохрабом Кайанианом, главой анджомана зороастрийцев Йе
зда. В 50-е годы XIX в. под руководством Манекджи, представителя парсов, традиц
ионные советы старшин и в Йезде, и в Кермане превратились в избираемые ан
джоманы со своими секретарями, и письменными протоколами, но, так же как м
в панчаяте парсов, в них сохранялся.принцип наследственности. В Йезде жр
ецы организовали собрание во главе с Дастуран дастуром. Оно пользовалос
ь значительным авторитетом.
Хотя отдельные торговцы и стали богатыми, а потому влиятельными людьми,
однако в основном зороастрийцы Йезда и Кермана все еще оставались прези
раемыми, над ними часто издевались, а иногда их жестоко истязали. В Тегера
не им жилось легче, но в 1900-е годы дороги были трудны и опасны, и зороастрийц
ы Южной Персии предпочитали поддерживать связи с Бомбеем. Тогда община в
Тегеране насчитывала около 325 человек и имела только одно место обществе
нного богослужения Ц небольшое святилище в честь Бахрам-Изэд, божества
дорог (построено примерно в 30-е годы XIX в., когда крестьяне-зороастрийцы ле
том приходили пешком с юга на сезонную работу в садах столицы).
Тегеранский анджоман был учрежден в 1898 г., а спустя десять лет тегеранские
зороастрийцы организовали священный огонь Адаран, который поддерживал
и жрецы из Йезда. Для этого огня храм строили по плану парсов. Священный ог
онь поместили в металлической емкости в центральном святилище, видимом
для всех, кто входил в храм, что свидетельствует о том, что жить в то время в
Тегеране было безопасно, и об изменившихся отношениях между двумя общин
ами: в благодарность за помощь иранские зороастрийцы уступили парсам то
т авторитет, который парсы ранее присваивали единоверцам на своей давне
й родине.
Еще до того, как зажгли огонь при анджомане, священный огонь Дадгах подде
рживал в своем собственном доме крупный торговец и банкир Джамшид Бахма
н Джамшидиан. Он стал одним из самых богатых и влиятельных люден в Иране. Э
тот человек обладал свойственной зороастрийцам любовью к справедливос
ти и добивался ее торжества не только для своей общины, но и для всех угнет
енных в стране. Он поддерживал движение за конституционные реформы. Посл
е многочисленных трудностей в 1906 г. созвали парламент Ц меджлис, и Джамши
диан стал одним из первых депутатов. Так более чем через тысячу лет голос
зороастрийца вновь зазвучал в правящем совете Ирана. В 1909 г. было решено, ч
то каждое национальное меньшинство Ирана должно избрать одного предст
авителя в меджлис.
Первым официальным депутатом зороастрийцев стал Кей-Хосров Шахрох. Это
т замечательный человек происходил из старой ученой керманской семьи. М
альчиком он был послан Манекджи учиться в Бомбей, где его глубоко порази
ли и успехи самих парсов, и то, что он узнал о былой славе древнего Ирана. (Пр
еподаватели Элфинстонского института, воспитанные в традициях классич
еской науки, могли много рассказать об этом своим ученикам, и именно в XIX в.
имя Кир распространилось среди парсов, а крылатый диск из Персеполя был
принят в качестве зороастрийского символа и гордо предстал перед всеоб
щими взорами на воротах храмов огня и зороастрийских школ.) Когда Кей-Хос
ров вернулся из Индии, его обуяли два честолюбивых замысла Ц способство
вать развитию своей общины и помочь восстановить Ирану утраченное им ве
личие. Он много сделал для достижения этих двух целей, потому что он был зо
роастрийским депутатом тринадцати сессий меджлиса и одним из самых неу
томимых и самоотверженных общественных деятелей Ирана на протяжении б
олее тридцати лет.
В 1925 г. меджлис под воздействием Шахроха одобрил употребление зороастрий
ских имен для названий месяцев солнечного календаря. В том же году меджл
ис низложил последнего представителя династии Каджаров и возвел на пре
стол вместо него Реза-Хана, бывшего премьер-министра. Воцарившись под им
енем Реза-Шаха Пехлеви, он стремился увеличить благосостояние Ирана пут
ем модернизации и в то же время усилить чувство национального самосозна
ния и национальной гордости, пробуждая интерес к необыкновенному велич
ию имперского прошлого. Цели шаха и зороастрийского депутата, таким обра
зом, совпали.
Благодаря эпической поэме Фирдоуси «Шахнаме» в Иране всегда сохраняли
сь симпатии к домусульманской эпохе. Разумеется, религиозные элементы в
эпосе были незначительны. Теперь, в связи с новым подъемом патриотически
х чувств, пробуждался интерес не только к прошлому, но и к прежней религии
. Одним из выдающихся деятелей в этой области стал Ибрахим Пур-Давуд, бывш
ий, подобно Шахроху, горячим патриотом и идеалистом. Будучи по рождению м
усульманином, он уверовал в то, что Персия скорее восстановят свое былое
величие, если ее население оставит философию покорности судьбе и, так же
«как „доблестные и правдивые предки“, научится смотреть на жизнь как на
вечную борьбу между добром и злом в соответствии с вероучением Зороастр
а. Для этого он решил познакомить своих сограждан с Авестой и взялся за тя
жкий труд Ц перевод Авесты на персидский язык.
Работая над переводом, он обращался к работам европейских ученых, и в пер
вую очередь к трудам великого немецкого лексикографа Христиана Бартол
омэ, а представляя зороастризм мусульманскому Ирану, конечно, был рад по
дчеркнуть мнение о строгом монотеизме Зороастра, не содержавшем даже пр
имеси богословского дуализма. «Спор идет только между духом добра и зла
внутри нас в мире… Ц писал Пур-Давуд. Ц Благие мысли, благие слова, благи
е дела Ц вот основные принципы религии Заратуштры. Для Ирана и иранцев в
ечным источником славы и гордости должно быть то, что когда-то один из сын
овей этой страны передал человечеству свое великое откровение Ц возде
рживаться даже от дурных мыслей» (Pur-Davud, 1927, с. 48, 50Ц 51).
Зороастрийцы горячо приветствовали усилия Пур-Давуда, направленные на
то, чтобы снискать признание благородства их древней религии у тех, кто и
здавна презирал ее как многобожие и огнепоклонничество. Его перевод Гат
при содействии парсов напечатали в Бомбее, а его труд в целом они провозг
ласили предвестником наступающего взаимопонимания между всеми жителя
ми Ирана. Несомненно, труд этот способствовал пробуждению чувства уваже
ния к старой религии со стороны образованных и либеральных иранцев. Неко
торые из них даже обратились к другим сочинениям, написанным иранскими з
ороастрийцами для просвещения общины. Среди подобных сочинений два при
надлежали Кей-Хосрову Шахроху Ц «Айини-Маздеснан» (букв. «Вера зороаст
рийцев») и «Фурупи-Маздеснан» (букв. «Сияние зороастрийцев»). В них автор
пытался показать иранским зороастрийцам, как парсы-реформисты предста
вляют себе свою старую религию (характеризовавшуюся будто бы первонача
льно простым вероучением, высокими нравственными законами и не имевшую
фактически никаких обрядов).
Поскольку идеи реформистов происходили первоначально из Европы, то тол
кования Шахроха полностью соответствовали изложению Пур-Давуда. Эти пр
едставления имели, однако, меньшее воздействие на верующих в Иране, чем р
анее в Индии, потому что большая часть иранских зороастрийцев продолжал
а проживать и провинции, где сохраняла прежний образ жизни. Иранских зор
оастрийцев не волновали новые интерпретации религии.
В 30-е годы одно планировавшееся нововведение вынужденно привлекло вним
ание всей общины. В Индии на Кей-Хосрова подействовали доводы в пользу ка
лендаря Фасли, и он счел принятие его само по себе желательным явлением и
необходимым для согласования зороастрийского летосчисления с новым об
щенародным. Он убедил Сохраба Кайаниана (Йезд) и Соруша Сорушиана, главу з
ороастрийского анджомана (Керман), и в 1939 г., после долгих лет объяснений и у
вещеваний, реформаторы заставили всю общину иранских зороастрийцев пр
инять новый календарь Фасли, названный ими Бастани , то есть «Др
евний» (потому что они на самом деле считали его древним). Труднее всего бы
ло уговорить жителей Йезда, многие люди там были обеспокоены тем, что пос
тупают неправильно, используя чужой, светский способ летосчисления для
подсчета своих священных дней. Поэтому вскоре, ведомые жрецами, они верн
улись к календарю Кадими, то есть к «Старому». Таким образом, с 1940 г. небольш
ая иранская община следовала двум календарям, так что в 70-е годы тегеранс
кие и керманские зороастрийцы отмечали религиозный Ноуруз (1-е
Фарвардина) в марте, а большая часть зороастрийцев Йезда праздновала его
в конце июля. Парсы продолжали использовать три календаря, то есть два те
же, что и в Иране, и собственное летосчисление партии Шеншаи (с Ноурузом в
августе).
Тегеранские реформисты под нажимом шаха выразили готовность отменить
древний обычай выставления трупов, как не соответствующий современном
у образу жизни. В 1937 г. они основали арамгах , или кладбище (букв. «м
есто упокоения»), и забросили дахму на склоне горы, построенную Манекджи.
Вопреки заповедям священных писаний (заключавшихся в том, что мертвых ну
жно оставлять в пустынных местах), арамгах имел проточную воду, деревья и
зелень. Однако были приняты меры для того, чтобы изолировать трупы от бла
гой земли посредством гробов, помещаемых в могилы, изнутри выложенные це
ментом (что было, разумеется, гораздо дороже трупоположений на общинной
башне). Спустя два года Соруш Сорушиан организовал арамгах также и в Керм
ане, но дахму там продолжали употреблять по желанию вплоть до 60-х годов, а в
Йезде кладбище начали использовать лишь в 1965 г. Через десять лет дахма про
должала поддерживаться и использоваться только в Шарифабаде, сохранив
шем давние жреческие традиции правоверия. С начала века парсы тоже стали
предпочитать погребение выставлению трупов, а в перенаселенном Бомбее
возникло движение за использование крематория. Это огорчало традицион
алистов, и большинство жрецов отказывались в таких случаях совершать по
хоронные обряды. «Башни молчания» продолжают использоваться в прекрас
ных садах на Малабарском холме, но это некогда пустынное место окружено
теперь высокими жилыми домами, и масса протестов раздается против древн
его обычая и в самой общине, и за ее пределами.
На юге Персии в правление Реза-Шаха происходило относительно меньше пер
емен, но с упрочением безопасности численность зороастрийцев в Йезде ув
еличилась до 12 тысяч человек. В 40-е годы в Иран вошли британские и русские в
ойска Здесь а
втор имеет в виду ввод в Иран союзных войск в августе 1941 г.
. Началось интенсивное строительство дорог и большое автомобильно
е движение. Когда иностранные войска покинули страну, часть автомашин пр
одали на местах, и вскоре автобусы и машины уже колесили между провинция
ми и Тегераном, так как столица стала усиленно развиваться. Здесь находи
лся единственный в стране университет, промышленность процветала, а быс
трая модернизация делала жизнь в столице более разнообразной и привлек
ательной. Для зороастрийцев жизнь в столице обладала еще и тем преимущес
твом, что здесь они фактически не подвергались дискриминации. Кроме того
, упадок торговли с независимой Индией и многолетняя засуха сократили до
ходность крестьянских хозяйств. Поэтому происходило постоянное пересе
ление на север страны, и между 1945 и 1965 гг. численность зороастрийцев в Йезде
уменьшилась примерно наполовину, а в Тегеране соответственно на стольк
о же увеличилась. Число служащих жрецов упало еще более резко, так что с дв
ух сотен в 30-е годы оно сократилось до десяти. Среди них не было больше приз
нанного верховного жреца, Дастуран дастура. Они утратили свою былую влас
ть в Йезде и не приобрели взамен никаких новых прав в Тегеране, потому что
большая часть жрецов иих сыновей, уехавших в столицу, занялась светскими
профессиями. Керман тоже уступил большое число своего зороастрийского
населения северной столице. Последняя крестьянская семья зороастрийце
в покинула округу в 1962 г., а в самом Кермане в то время оставалось лишь три ил
и четыре служащих жреца.
Таким образом, миряне в иранской общине приобретали власть даже быстрее
и полнее, чем в общине парсов, и в Тегеране по мере концентрации средств и
предприятий зороастрийский анджоман стал играть такую же руководящую
роль, как и панчаят в Бомбее. Тегеранский анджоман тоже был светским орга
ном, занимавшимся в основном поощрением общественных и благотворитель
ных мероприятий, и среди избиравшихся в него членов были как традиционал
исты, так и реформисты, так как во время переселения с юга в столицу попало
значительное число традиционно правоверных зороастрийцев, многие из к
оторых изо всех сил старались сохранить старые обычаи в условиях новой г
ородской жизни. Реформисты, наоборот, стремились к тому, чтобы убедить об
щину достичь «разумной религиозности» и отменить многие обряды и обыча
и. Они организовывали общества для дискуссий и исследований, публиковал
и книги и периодику, посылали лекторов в Йезд и Керман, чтобы убедить един
оверцев в необходимости прогресса, а с 70-х годов стали привозить оттуда д
етей в летние лагеря, чтобы поближе познакомить их с современной жизнью.
Парсы в независимой Индии и П
акистане
Конец британского владычества в Индии в 1947 г. сулил парсам большие переме
ны, угрожая тем связям, которые соединяли вместе всю общину. Пять тысяч па
рсов Карачи, Лахора и Кветты оказались в мусульманском государстве Паки
стан и обязаны были вместо гуд-жарати учить урду. Часть парсов эмигриров
ала оттуда и из Индии по большей части в Англию, Канаду и США, но большинст
во остались, став либо индийцами, либо пакистанцами. Они играли важную ро
ль в жизни двух государств, так как из их числа вышло поразительное (сораз
мерно величине общины) число общественных деятелей, военных, летчиков, у
ченых, промышленников, издателей газет. Общественная деятельность и гос
ударственная служба давно уже считались парсами религиозным долгом, ча
стью обязанностей каждого человека, в соответствии с его возможностями,
заботиться о своих ближних.
Поскольку Индия Ц светское государство, то никакой речи не могло быть о
б умышленной дискриминации против парсов, и если они вообще терпели каки
е-либо притеснения как религиозная община, то происходило это случайно.
Так, меры по экономии, принятые во время войны 1939Ц 1945 гг. и продленные после
получения независимости, включала запрет на все общественные угощения,
что фактически положило конец вековой традиции празднования общинных
гахамбаров. Стало трудно также ввозить шерсть для плетения поясов-кусти
(в то время оно было обязанностью жен жрецов в Индия и мирянок в Иране), и па
нчаят парсов вынужден был заявить протест для получения особой квоты. Ре
лигиозные школы оказались вынуждены открыть свои двери всем посетител
ям, и в парсийских школах стало невозможно сохранять по-настоящему зоро
астрийскую обстановку. Кроме этих правительственных акций материальны
й прогресс продолжал производить свое безжалостное разрушающее действ
ие. С угасанием домашних очагов (на смену дровам пришли электричество, жи
дкое топливо и газ) в зороастрийских домах и в Бомбее, и в Тегеране исчезал
о и место семейных богослужений. В то же время новые интересы и занятия сп
особствовали увеличивавшемуся пренебрежению религией и безразличию к
ней, более убийственному, чем столкновения любых противоречий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
етил яростный отпор правоверных зороастрийцев. Решительность, с которо
й они это сделали, видимо, потрясла ее. Тем не менее она осталась в Бомбее н
а несколько лет, а затем вернулась в США, где эта оккультистская группа им
еет незначительное количество приверженцев.
Зороастрийцы в современном
Иране
К середине XX в. иранские зороастрийцы тоже в основном стали городскими жи
телями. Тегеран дляих общины играл ту же ведущую роль, что и Бомбей для пар
сов. В 1900 г. подавляющее большинство зороастрийцев, около 10 тысяч человек, п
роживало в Йезде и окрестных селениях, и там же по традиции продолжалась
активная религиозная деятельность Ц ремонтировались старые храмы огн
я и святилища, создавались новые, сооружались резервуары для воды и прои
зводились другие общественно полезные работы. Деньги от частных пожерт
вований тратились на устройство празднеств-гахамбаров. Было отремонти
ровано внушительных размеров Гахамбар-ханэ (букв. «Дом гахамбара»), в кот
ором проводили общинные религиозные службы и устраивали угощения. Пост
роили новые школы, и среди них первую в Иране школу для девочек, учрежденн
ую в начале века Сохрабом Кайанианом, главой анджомана зороастрийцев Йе
зда. В 50-е годы XIX в. под руководством Манекджи, представителя парсов, традиц
ионные советы старшин и в Йезде, и в Кермане превратились в избираемые ан
джоманы со своими секретарями, и письменными протоколами, но, так же как м
в панчаяте парсов, в них сохранялся.принцип наследственности. В Йезде жр
ецы организовали собрание во главе с Дастуран дастуром. Оно пользовалос
ь значительным авторитетом.
Хотя отдельные торговцы и стали богатыми, а потому влиятельными людьми,
однако в основном зороастрийцы Йезда и Кермана все еще оставались прези
раемыми, над ними часто издевались, а иногда их жестоко истязали. В Тегера
не им жилось легче, но в 1900-е годы дороги были трудны и опасны, и зороастрийц
ы Южной Персии предпочитали поддерживать связи с Бомбеем. Тогда община в
Тегеране насчитывала около 325 человек и имела только одно место обществе
нного богослужения Ц небольшое святилище в честь Бахрам-Изэд, божества
дорог (построено примерно в 30-е годы XIX в., когда крестьяне-зороастрийцы ле
том приходили пешком с юга на сезонную работу в садах столицы).
Тегеранский анджоман был учрежден в 1898 г., а спустя десять лет тегеранские
зороастрийцы организовали священный огонь Адаран, который поддерживал
и жрецы из Йезда. Для этого огня храм строили по плану парсов. Священный ог
онь поместили в металлической емкости в центральном святилище, видимом
для всех, кто входил в храм, что свидетельствует о том, что жить в то время в
Тегеране было безопасно, и об изменившихся отношениях между двумя общин
ами: в благодарность за помощь иранские зороастрийцы уступили парсам то
т авторитет, который парсы ранее присваивали единоверцам на своей давне
й родине.
Еще до того, как зажгли огонь при анджомане, священный огонь Дадгах подде
рживал в своем собственном доме крупный торговец и банкир Джамшид Бахма
н Джамшидиан. Он стал одним из самых богатых и влиятельных люден в Иране. Э
тот человек обладал свойственной зороастрийцам любовью к справедливос
ти и добивался ее торжества не только для своей общины, но и для всех угнет
енных в стране. Он поддерживал движение за конституционные реформы. Посл
е многочисленных трудностей в 1906 г. созвали парламент Ц меджлис, и Джамши
диан стал одним из первых депутатов. Так более чем через тысячу лет голос
зороастрийца вновь зазвучал в правящем совете Ирана. В 1909 г. было решено, ч
то каждое национальное меньшинство Ирана должно избрать одного предст
авителя в меджлис.
Первым официальным депутатом зороастрийцев стал Кей-Хосров Шахрох. Это
т замечательный человек происходил из старой ученой керманской семьи. М
альчиком он был послан Манекджи учиться в Бомбей, где его глубоко порази
ли и успехи самих парсов, и то, что он узнал о былой славе древнего Ирана. (Пр
еподаватели Элфинстонского института, воспитанные в традициях классич
еской науки, могли много рассказать об этом своим ученикам, и именно в XIX в.
имя Кир распространилось среди парсов, а крылатый диск из Персеполя был
принят в качестве зороастрийского символа и гордо предстал перед всеоб
щими взорами на воротах храмов огня и зороастрийских школ.) Когда Кей-Хос
ров вернулся из Индии, его обуяли два честолюбивых замысла Ц способство
вать развитию своей общины и помочь восстановить Ирану утраченное им ве
личие. Он много сделал для достижения этих двух целей, потому что он был зо
роастрийским депутатом тринадцати сессий меджлиса и одним из самых неу
томимых и самоотверженных общественных деятелей Ирана на протяжении б
олее тридцати лет.
В 1925 г. меджлис под воздействием Шахроха одобрил употребление зороастрий
ских имен для названий месяцев солнечного календаря. В том же году меджл
ис низложил последнего представителя династии Каджаров и возвел на пре
стол вместо него Реза-Хана, бывшего премьер-министра. Воцарившись под им
енем Реза-Шаха Пехлеви, он стремился увеличить благосостояние Ирана пут
ем модернизации и в то же время усилить чувство национального самосозна
ния и национальной гордости, пробуждая интерес к необыкновенному велич
ию имперского прошлого. Цели шаха и зороастрийского депутата, таким обра
зом, совпали.
Благодаря эпической поэме Фирдоуси «Шахнаме» в Иране всегда сохраняли
сь симпатии к домусульманской эпохе. Разумеется, религиозные элементы в
эпосе были незначительны. Теперь, в связи с новым подъемом патриотически
х чувств, пробуждался интерес не только к прошлому, но и к прежней религии
. Одним из выдающихся деятелей в этой области стал Ибрахим Пур-Давуд, бывш
ий, подобно Шахроху, горячим патриотом и идеалистом. Будучи по рождению м
усульманином, он уверовал в то, что Персия скорее восстановят свое былое
величие, если ее население оставит философию покорности судьбе и, так же
«как „доблестные и правдивые предки“, научится смотреть на жизнь как на
вечную борьбу между добром и злом в соответствии с вероучением Зороастр
а. Для этого он решил познакомить своих сограждан с Авестой и взялся за тя
жкий труд Ц перевод Авесты на персидский язык.
Работая над переводом, он обращался к работам европейских ученых, и в пер
вую очередь к трудам великого немецкого лексикографа Христиана Бартол
омэ, а представляя зороастризм мусульманскому Ирану, конечно, был рад по
дчеркнуть мнение о строгом монотеизме Зороастра, не содержавшем даже пр
имеси богословского дуализма. «Спор идет только между духом добра и зла
внутри нас в мире… Ц писал Пур-Давуд. Ц Благие мысли, благие слова, благи
е дела Ц вот основные принципы религии Заратуштры. Для Ирана и иранцев в
ечным источником славы и гордости должно быть то, что когда-то один из сын
овей этой страны передал человечеству свое великое откровение Ц возде
рживаться даже от дурных мыслей» (Pur-Davud, 1927, с. 48, 50Ц 51).
Зороастрийцы горячо приветствовали усилия Пур-Давуда, направленные на
то, чтобы снискать признание благородства их древней религии у тех, кто и
здавна презирал ее как многобожие и огнепоклонничество. Его перевод Гат
при содействии парсов напечатали в Бомбее, а его труд в целом они провозг
ласили предвестником наступающего взаимопонимания между всеми жителя
ми Ирана. Несомненно, труд этот способствовал пробуждению чувства уваже
ния к старой религии со стороны образованных и либеральных иранцев. Неко
торые из них даже обратились к другим сочинениям, написанным иранскими з
ороастрийцами для просвещения общины. Среди подобных сочинений два при
надлежали Кей-Хосрову Шахроху Ц «Айини-Маздеснан» (букв. «Вера зороаст
рийцев») и «Фурупи-Маздеснан» (букв. «Сияние зороастрийцев»). В них автор
пытался показать иранским зороастрийцам, как парсы-реформисты предста
вляют себе свою старую религию (характеризовавшуюся будто бы первонача
льно простым вероучением, высокими нравственными законами и не имевшую
фактически никаких обрядов).
Поскольку идеи реформистов происходили первоначально из Европы, то тол
кования Шахроха полностью соответствовали изложению Пур-Давуда. Эти пр
едставления имели, однако, меньшее воздействие на верующих в Иране, чем р
анее в Индии, потому что большая часть иранских зороастрийцев продолжал
а проживать и провинции, где сохраняла прежний образ жизни. Иранских зор
оастрийцев не волновали новые интерпретации религии.
В 30-е годы одно планировавшееся нововведение вынужденно привлекло вним
ание всей общины. В Индии на Кей-Хосрова подействовали доводы в пользу ка
лендаря Фасли, и он счел принятие его само по себе желательным явлением и
необходимым для согласования зороастрийского летосчисления с новым об
щенародным. Он убедил Сохраба Кайаниана (Йезд) и Соруша Сорушиана, главу з
ороастрийского анджомана (Керман), и в 1939 г., после долгих лет объяснений и у
вещеваний, реформаторы заставили всю общину иранских зороастрийцев пр
инять новый календарь Фасли, названный ими Бастани , то есть «Др
евний» (потому что они на самом деле считали его древним). Труднее всего бы
ло уговорить жителей Йезда, многие люди там были обеспокоены тем, что пос
тупают неправильно, используя чужой, светский способ летосчисления для
подсчета своих священных дней. Поэтому вскоре, ведомые жрецами, они верн
улись к календарю Кадими, то есть к «Старому». Таким образом, с 1940 г. небольш
ая иранская община следовала двум календарям, так что в 70-е годы тегеранс
кие и керманские зороастрийцы отмечали религиозный Ноуруз (1-е
Фарвардина) в марте, а большая часть зороастрийцев Йезда праздновала его
в конце июля. Парсы продолжали использовать три календаря, то есть два те
же, что и в Иране, и собственное летосчисление партии Шеншаи (с Ноурузом в
августе).
Тегеранские реформисты под нажимом шаха выразили готовность отменить
древний обычай выставления трупов, как не соответствующий современном
у образу жизни. В 1937 г. они основали арамгах , или кладбище (букв. «м
есто упокоения»), и забросили дахму на склоне горы, построенную Манекджи.
Вопреки заповедям священных писаний (заключавшихся в том, что мертвых ну
жно оставлять в пустынных местах), арамгах имел проточную воду, деревья и
зелень. Однако были приняты меры для того, чтобы изолировать трупы от бла
гой земли посредством гробов, помещаемых в могилы, изнутри выложенные це
ментом (что было, разумеется, гораздо дороже трупоположений на общинной
башне). Спустя два года Соруш Сорушиан организовал арамгах также и в Керм
ане, но дахму там продолжали употреблять по желанию вплоть до 60-х годов, а в
Йезде кладбище начали использовать лишь в 1965 г. Через десять лет дахма про
должала поддерживаться и использоваться только в Шарифабаде, сохранив
шем давние жреческие традиции правоверия. С начала века парсы тоже стали
предпочитать погребение выставлению трупов, а в перенаселенном Бомбее
возникло движение за использование крематория. Это огорчало традицион
алистов, и большинство жрецов отказывались в таких случаях совершать по
хоронные обряды. «Башни молчания» продолжают использоваться в прекрас
ных садах на Малабарском холме, но это некогда пустынное место окружено
теперь высокими жилыми домами, и масса протестов раздается против древн
его обычая и в самой общине, и за ее пределами.
На юге Персии в правление Реза-Шаха происходило относительно меньше пер
емен, но с упрочением безопасности численность зороастрийцев в Йезде ув
еличилась до 12 тысяч человек. В 40-е годы в Иран вошли британские и русские в
ойска Здесь а
втор имеет в виду ввод в Иран союзных войск в августе 1941 г.
. Началось интенсивное строительство дорог и большое автомобильно
е движение. Когда иностранные войска покинули страну, часть автомашин пр
одали на местах, и вскоре автобусы и машины уже колесили между провинция
ми и Тегераном, так как столица стала усиленно развиваться. Здесь находи
лся единственный в стране университет, промышленность процветала, а быс
трая модернизация делала жизнь в столице более разнообразной и привлек
ательной. Для зороастрийцев жизнь в столице обладала еще и тем преимущес
твом, что здесь они фактически не подвергались дискриминации. Кроме того
, упадок торговли с независимой Индией и многолетняя засуха сократили до
ходность крестьянских хозяйств. Поэтому происходило постоянное пересе
ление на север страны, и между 1945 и 1965 гг. численность зороастрийцев в Йезде
уменьшилась примерно наполовину, а в Тегеране соответственно на стольк
о же увеличилась. Число служащих жрецов упало еще более резко, так что с дв
ух сотен в 30-е годы оно сократилось до десяти. Среди них не было больше приз
нанного верховного жреца, Дастуран дастура. Они утратили свою былую влас
ть в Йезде и не приобрели взамен никаких новых прав в Тегеране, потому что
большая часть жрецов иих сыновей, уехавших в столицу, занялась светскими
профессиями. Керман тоже уступил большое число своего зороастрийского
населения северной столице. Последняя крестьянская семья зороастрийце
в покинула округу в 1962 г., а в самом Кермане в то время оставалось лишь три ил
и четыре служащих жреца.
Таким образом, миряне в иранской общине приобретали власть даже быстрее
и полнее, чем в общине парсов, и в Тегеране по мере концентрации средств и
предприятий зороастрийский анджоман стал играть такую же руководящую
роль, как и панчаят в Бомбее. Тегеранский анджоман тоже был светским орга
ном, занимавшимся в основном поощрением общественных и благотворитель
ных мероприятий, и среди избиравшихся в него членов были как традиционал
исты, так и реформисты, так как во время переселения с юга в столицу попало
значительное число традиционно правоверных зороастрийцев, многие из к
оторых изо всех сил старались сохранить старые обычаи в условиях новой г
ородской жизни. Реформисты, наоборот, стремились к тому, чтобы убедить об
щину достичь «разумной религиозности» и отменить многие обряды и обыча
и. Они организовывали общества для дискуссий и исследований, публиковал
и книги и периодику, посылали лекторов в Йезд и Керман, чтобы убедить един
оверцев в необходимости прогресса, а с 70-х годов стали привозить оттуда д
етей в летние лагеря, чтобы поближе познакомить их с современной жизнью.
Парсы в независимой Индии и П
акистане
Конец британского владычества в Индии в 1947 г. сулил парсам большие переме
ны, угрожая тем связям, которые соединяли вместе всю общину. Пять тысяч па
рсов Карачи, Лахора и Кветты оказались в мусульманском государстве Паки
стан и обязаны были вместо гуд-жарати учить урду. Часть парсов эмигриров
ала оттуда и из Индии по большей части в Англию, Канаду и США, но большинст
во остались, став либо индийцами, либо пакистанцами. Они играли важную ро
ль в жизни двух государств, так как из их числа вышло поразительное (сораз
мерно величине общины) число общественных деятелей, военных, летчиков, у
ченых, промышленников, издателей газет. Общественная деятельность и гос
ударственная служба давно уже считались парсами религиозным долгом, ча
стью обязанностей каждого человека, в соответствии с его возможностями,
заботиться о своих ближних.
Поскольку Индия Ц светское государство, то никакой речи не могло быть о
б умышленной дискриминации против парсов, и если они вообще терпели каки
е-либо притеснения как религиозная община, то происходило это случайно.
Так, меры по экономии, принятые во время войны 1939Ц 1945 гг. и продленные после
получения независимости, включала запрет на все общественные угощения,
что фактически положило конец вековой традиции празднования общинных
гахамбаров. Стало трудно также ввозить шерсть для плетения поясов-кусти
(в то время оно было обязанностью жен жрецов в Индия и мирянок в Иране), и па
нчаят парсов вынужден был заявить протест для получения особой квоты. Ре
лигиозные школы оказались вынуждены открыть свои двери всем посетител
ям, и в парсийских школах стало невозможно сохранять по-настоящему зоро
астрийскую обстановку. Кроме этих правительственных акций материальны
й прогресс продолжал производить свое безжалостное разрушающее действ
ие. С угасанием домашних очагов (на смену дровам пришли электричество, жи
дкое топливо и газ) в зороастрийских домах и в Бомбее, и в Тегеране исчезал
о и место семейных богослужений. В то же время новые интересы и занятия сп
особствовали увеличивавшемуся пренебрежению религией и безразличию к
ней, более убийственному, чем столкновения любых противоречий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40