В другом, большего размера помещении стоя
л пустой алтарь в виде колонны, на котором помещали горящие угли для уеди
нённых молитв или общественных празднеств. Следовательно, миряне лишал
ась радости смотреть на свои любимые священные огни, стараясь получше за
щитить их.
Европейцы, так же как и до них Геродот, заметили, что зороастрийцы воюют пр
отив зловредных существ Ц храфстра. «С невероятным отвращением, Ц пис
ал Пьетро делла Валле, Ц они относятся к лягушкам, черепахам, ракам и дру
гим тварям, которые, как они думают, портят и загрязняют воду; они настольк
о их ненавидят, что убивают так много, сколько найдут» (Pietro delta Valle, 1661Ц 1663, с. 107). Ж. Та
верние заметил, что «в один день в году в каждом городе и каждом селении вс
е женщины собираются убивать всех лягушек, которых они могут найти в пол
ях» (Tavernier, 1684, с. 166). Несколько далее он добавляет: «Есть некоторые животные, кот
орых гауры весьма почитают и которым они оказывают очень много уважения
. Есть и другие, к которым они питают отвращение и стараются уничтожать, ск
олько их ни на есть, считая, что они не сотворены богом, а появились из тела
дьявола, чью злую сущность и сохраняют» (Tavernier, 1684, с. 168).
Европейцы также очень заинтересовались, как и все, кто сталкивался с зор
оастрийцами, их способам обращения с мертвыми. Даже будучи бедными, исфа
ханские гауры построили величественную круглую башню в уединенном мес
те за городом «из больших тесаных камней… около тридцати пяти футов высо
той и девяноста футов в диаметре, без всякой двери или входа», чтобы никто
не пытался «осквернить место, которое они почитают гораздо больше, чем м
агометане или христиане могилы своих умерших» (Chardin, 1735, с. 186). Зороастрийцы кла
ли своих покойников на эти башни одетыми, а не обнаженными, как полагалос
ь по традиции, несомненно, из-за вмешательства мусульман. Ж. Шардэн расска
зывает, что в пятидесяти футах от башни находилось небольшое здание из с
ырцового кирпича, в котором поддерживался огонь для утешения душ умерши
х. Обычай этот был общим и у иранцев, и у парсов.
Другой обычай, на который обратил внимание Таверние, касался законов очи
щения. Он писал: «Как только женщины или девушки почувствуют приближение
природного обыкновения, они сейчас же покидают свои жилища и остаются о
дни в поле, в маленьких домиках, сплетенных из прутьев, с куском материи, с
лужащим дверью. Пока они находятся в таком положении, им каждый день прин
осят еду и питье, а когда освобождаются, они посылают, в соответствии со св
оим достатком, козу, или курицу, или голубя в качестве приношения, после че
го моются, а затем приглашают нескольких родственников на небольшое уго
щение» (Tavernier, 1684, с. 166). Это неудобное уединенное затворничество должно было оч
ень тяжело переноситься женщинами, особенно летом, в жару, и зимой, в холод
, а иногда оно становилось просто опасным, и с XIX в места для удаления женщин
ам отводили под защитой дворов или конюшен. Заканчивая это испытание «не
большим угощением» с друзьями, зороастрийцы демонстрируют свою способ
ность использовать любую возможность для того, чтобы повеселиться.
Таверние сообщает о гаурах, что «они любят празднества, хорошо есть и пит
ь» (Tavernier, 1684, с. 167). Он же упоминает о том, что «день рождения их пророка празднует
ся с необычайной торжественностью, и, кроме того, в этот день они раздают м
ного милостыни» (Tavernier, 1684, с. 166). День рождения пророка, или Великий Ноуруз, отме
чался 6-го Фарвардина, что могло с таким же правом считаться днем рождения
Зороастра, как 25 декабря днем рождения Христа. Тогда еще в Кермане, очевид
но, были состоятельные зороастрийцы, которые могли щедро благотворител
ьствовать. Сохранился изящно высеченный мраморный камень, сообщающий о
строительстве Ханеи-Михр («Дома Михра») неким Рустамом Бундар
ом в правление шаха Аббаса. («Дом Михра», обычно Дари-Михр или
Бари-Михр , Ц так всегда называлось в позднее время ме
сто богослужения, или храм огня.)
Люди, обладавшие достатком, подобно Рустаму Бундару, вероятно, и были «су
дьями», или даварами, в местных общинах (как Чанга-Аса в Навсари). Видимо, он
и без труда правили делами общины, но если между двумя ее членами возника
л спор и старшины не могли решить дело в чью-либо пользу, тогда, как излага
ется в ривайатах (Dhabhar, 1932, с. 39 и сл.), «судьи» могли потребовать, чтобы обвиняемы
й торжественно поклялся в храме огня и выпил ритуальную серную воду (что
было разновидностью древней ордалии огнем).
После произнесения молитвы Хоршед-Михр-Нийайеш («Моление сол
нцу-Михру»), в которой солнце и Михр призываются в свидетели, дающий показ
ания человек должен был призвать семь Амахраспандов иих творе
ния, а затем сказать клятвенную формулу, включающую следующие слова: «Ес
ли я нарушаю клятву, то все мои добрые дела, которые я сделал, передаю тебе (
обвинителю), а за все прегрешения, совершенные тобою, я понесу наказание н
а мосту Чинват. Михр, Срош и праведный Рашн знают, что я
говорю правду…» Зороастрийцы были убеждены, что всякий нарушающий клят
ву будет вскоре поражен богом, но в целом они стремились, чтобы дело не дох
одило до такого разбирательства, а соблюдалась честность, потому что нар
ушитель договора уже подпал «под власть Ахримана и демонов» (Dhabhar, 1932, с. 41).
Даже будучи честными, миролюбивыми, работящими и живущими, насколько это
возможно, сами по себе, зороастрийцы все равно не могли избежать притесн
ений. Ж. Шардэн рассказывает (Chardin, 1735, с. 179), что шах Аббас услышал молву о чудесн
ом содержании книг гауров, и в особенности об одной из них, будто бы написа
нной Авраамом и содержащей предсказания обо всех событиях, которые прои
зойдут до конца времен. Он настойчиво искал эту книгу и заставлял зороас
трийцев приносить ему свои рукописи. Шардэн слышал о двадцати шести тома
х, хранившихся в царском книгохранилище в Исфахане, но фантастическую кн
игу Авраама, естественно, достать не могли, и в конце концов раздосадован
ный шах приказал убить Дастуран дастура, а вместе с ним еще неск
ольких человек.
В письме к парсам, относящемся к 1635 г., иранские жрецы с горечью пишут об эти
х событиях. Скорбь их в это время усиливалась от еще одного разочаровани
я. Они пришли к убеждению, что десятое тысячелетие «мирового года» начал
ось с воцарением Йездигерда III, и поэтому ожидали его славного окончания с
пришествием Спасителя (Саошйанта) через тысячу лет, то есть в 1630 г. За четыр
е года до этого они писали парсам: «Тысячелетие Ахримана окончилось, нас
тупает тысячелетие Ормазда, и мы ожидаем увидеть лик славного Царя Побед
ы, и Хушедар и Пешотан непременно придут» (Dhabhar, 1932, с. 593Ц 594). То, что год оказался
ничем не примечательным, было для них жестоким ударом, и хотя зороастрий
цы никогда не переставали надеяться на приход Саошйанта, их мечты с тех п
ор стали более неопределенными. Ж. Шардэн заметил, однако, что «одно из неи
зменных убеждений зороастрийцев заключается в том, что вера их опять ста
нет господствующей… а верховная власть снова будет принадлежать им. Они
поддерживают себя и своих детей этой надеждой» (Chardin, 1735, с. 184).
После шаха Аббаса Великого дела зороастрийцев пошли еще хуже. Аббас II (1642Ц
1667) переселил исфаханских гауров в новый пригород (желая старый приспособ
ить под место для отдыха), а при последнем сефевидском шахе, Султан-Хусейн
е (1694Ц 1722), зороастрийцы жестоко пострадали, потому что вскоре после восшес
твия на престол он издал закон обих насильственном обращении в ислам. Хр
истианский архиепископ оказался свидетелем принятых для этого безжало
стных мер: зороастрийский храм разрушили, большое число гауров под угроз
ой смерти принудили принять ислам, а те, кто отказался это сделать, окраси
ли реку своей кровью. Немногие спаслись бегством, и до сих пор в районе Йез
да есть семьи, ведущие свое происхождение от таких беглецов.
Парсы XVI-XVII вв.
В то время парсам жилось лучше. Они постепенно богатели и приобретали по
ложение в обществе. Император Акбар интересовался религиями, и когда в 1573
г. он расспрашивал парсов Сурата, они пригласили ученого жреца из пантха
Бхагариа, некоего Мехерджи Рана, для того, чтобы он разъяснил ему их веров
ания. Через пять лет Мехерджи позвали ко двору Моголов на дискуссию межд
у приверженцами разных религий, о чем один из мусульманских историков со
общает следующее: «Огнепоклонники тоже пришли из Навсари в Гуджарате и д
оказали Его Величеству истину учения Зороастра: они назвали огнепоклон
ничество великим культом и произвели на императора такое хорошее впеча
тление, что он разузнал у них религиозные обычаи и обряды парсов и приказ
ал… чтобы священный огонь при дворе поддерживался днем и ночью по обычаю
древних персидских царей» (Commissariat, 1938, с. 222). По своей веротерпимости, Акбар отме
нил подушный налог- джизйа и даровал всем свободу вероисповеда
ния. Благодарные парсы из Навсари, принявшие участие во всеобщем ликован
ии, пожаловали Мехерджи Рана и его потомкам на вечные времена должность
своего верховного жреца, или Великого Дастура. (До сего дня пантхом Бхага
риа руководит Дастур Мехерджи Рана.)
Позднее, возможно по совету парсов, Акбар попросил шаха Аббаса Великого
прислать ему ученого зороастрийца, чтобы тот помог составить персидски
й словарь. Поэтому Дастур Ардашир Ношираван из Кермана провел 1597 г. при дво
ре Акбара. Два других парсийских жреца были удостоены императором титул
а мулла за их познания в религии, и, подобно Дастуру Мехерджи Ра
на, им были пожалованы земли, о чем сохранились документы с печатями. Начи
ная с того времени письменные архивы парсов становятся постепенно боле
е обширными и включают юридические документы, реестры религиозных прин
адлежностей и взносов, списки посвящений жрецов, соглашения между жреца
ми и мирянами, описи пожертвований на благотворительные нужды. Все такие
документы вместе с надписями на дахмах и храмах огня собраны в XIX в. ученым
парсом Баманджи Байрамджи Пателом в сочинении, написанном на языке гудж
арати и названном Парси Пракаш («Парсийское сияние»), являющем
ся бесценным источником по истории общины.
У европейцев, торговых соперников португальцев, сохранилось также неск
олько сообщений о парсах XVII в. Некоторые из них уже знали гауров после посе
щений Исфахана. Большинство парсов в то время, как они сообщают, были, так
же как и иранские зороастрийцы, «в основном земледельцами, а не торговца
ми и не желали отправляться за границу» (Fryer, 1915, с. 295); хотя большинство из них ж
ило на побережье, но древнее почтение к творениям не позволяло им путеше
ствовать по воде. «И если они когда-либо путешествуют на корабле, они не о
блегчаются в море или же в воду, но имеют для этой цели сосуды; если их дома
горят, пожар они тушат не водой, а предпочитают засыпать огонь пылью или п
еском» (Streynsham, 1888, с. CCCXV). Они жили в жалких одноэтажных жилищах, маленьких и темны
х, таких же, как у гауров в Исфахане; дома эти содержались как оплоты веры, и
иноверцы в них не допускались. Жители их были «очень трудолюбивыми и при
лежными, они старались обучить своих детей труду и ремеслам. Они Ц первы
е ткачи во всей стране, и большая часть шелка и сукна в Сурате производитс
яихруками» (Ovington, 1929, с. 219). Тем не менее эти люди не утратили зороастрийской скл
онности к развлечениям и стали большими любителями тодди
Тодди
Ц перебродивший сок винной пальмы (или пальмиры), в прошлом основно
й алкогольный напиток Индии.
, заменив этим возбуждающим напитком вино своей родной страны.
Когда европейцы (с разрешения Моголов) основали в Гуджарате торговые фак
тории, то индусы и парсы охотно нанялись к ним на работу. В 1620 г. служащий-па
рс английской фактории в Сурате был переводчиком между жрецом своей вер
ы и одним любопытствующим английским священником, неким Генри Лордом, ко
торый записал то, что ему удалось узнать (Lord, 1630 с. 29 и сл.). Жрец-парс, описывая об
щину, сказал, что на мирянина, «отвлеченного мирскими заботами от богосл
ужений, накладываются менее тяжелые предписания». Однако ему следует вс
егда опасаться, как бы не лишиться райского блаженства, и, «когда бы он ни
делал что-нибудь, он должен думать о том, хорошо или плохо то, что он собира
ется совершить».
Обыкновенный священнослужитель, «называемый ими эрбуд», должен знать, «
как молиться богу, соблюдая обряды, предписанные в книге „Зандавастав“,
потому что богу больше нравятся те виды молений, которые он дал в своей кн
иге». Священнослужители должны быть внутренне дисциплинированны, прав
дивы, «известны только по своей профессии и не могут интересоваться мирс
кими делами; лишь им приличествует учить других тому, что угодно богу. Всл
едствие этого бехдин
Бехдин Ц букв. «[принадлежащий] благой вере», то ес
ть зороастриец.
должен следить, чтобы он [священнослужитель] ни в чем не нуждался, и п
редоставить ему все, и он не будет просить лишнего». Наконец, он обязан «хр
анить себя чистым и неоскверненным… потому что чист бог, которому он слу
жит, и от него ожидается то же». Что касается верховного жреца, то, «поскол
ьку он выше остальных достоинством, он обязан быть выше других и по свято
сти… Он никогда не имеет права прикасаться к кому-либо из чужой касты или
секты… и даже к кому-либо из рядовых приверженцев своей веры, и ему следуе
т омываться… Он должен делать все, что ему подобает, своими собственными
руками… чтобы лучше сохранять чистоту… Он не может пользоваться роскош
ью или излишествовать, так, чтобы те большие доходы, которые он ежегодно п
олучает, не накапливались бы в конце года, но тратились бы на благие нужды
Ц либо на благотворительные пожертвования для бедных, либо на строител
ьство храмов богу… Дом, в котором он постоянно живет, должен примыкать к ц
еркви… Дастур должен знать все учения, содержащиеся в «Зандава
став»… Ему не следует бояться никого, кроме бога, и ничего, кроме греха… та
к, чтобы… если кто-либо согрешит, он сказал бы этому человеку о его грехе, к
ак бы ни был велик этот человек».
Относительно обычаев парсов Г. Лорд узнал (Lord, 1630, с. 46Ц 47), что через некоторое
время после рождения родители приносят ребенка в храм, где жрец дает ему
немного хома, «произнося следующую молитву: „Пусть бог очистит его от не
чистоты его отца и от месячного осквернения его матери“». В возрасте око
ло семи лет (вместо традиционных пятнадцати, несомненно, под влиянием бр
ахманизма) жрец учит ребенка «произносить некоторые молитвы и обучает е
го религии». Затем над ребенком совершается полное ритуальное омовение,
и жрец надевает ему священную рубашку и пояс, «который он с тех пор носит н
а себе, сплетенный… самим проповедником». О праздниках Лорд сообщает
(Lord, 1630, с. 41Ц 42), что есть только гахамбары, «празднуемые пять дней подряд, и каж
дый из них посвящен одному из шести творений». Празднование гахамбаров б
ыло уменьшено до пяти дней по образцу «пяти дней Гат» в начале исламског
о периода.
Джон Овингтон, посетивший парсов после Лорда, наблюдал в 1689 г., что «на их то
ржественных празднествах, куда собираются иногда сто или двести челове
к, каждый приносит с собой, по своему вкусу и достатку, яства, которые деля
т поровну и вкушают сообща все присутствующие» (Ovington, 1929, с. 218). Лорд далее сообщ
ает, что «их закон допускает большую свободу в еде и питье… Когда они едят
что-либо из дичи или мяса, то немного несут в агиари , т. е. в храм, в
качестве приношения для умиротворения бога за то, что ради пропитания он
и вынуждены отнимать жизнь у его тварей» (Lord, 1630, с. 40). Здесь, несомненно, упомин
ается приношение огню Ц аташ-зохр.
Молодому немецкому аристократу де Манделсло, побившему Сурат в 1638 г., прип
исывается знакомство, возможно косвенное, с парсийскими учениями.Он зап
исал, что парсы верят «только в одного бога, хранится мира», но «весьма поч
итают» также и «семь служителей бога», которые имеют «более низкое назна
чение». Помимо этих «подчиненных духов… обладающих очень высоким полож
ением, у бога есть двадцать шесть других прислужников, каждый из которых
имеет свои особые обязанности» Ц и автор перечисляет по именам календа
рные божества-язад. Парсы верят, пишет он, что эти существа обладают полно
й властью над тем, чем бог поручил им управлять, поэтому они беспрепятств
енно и поклоняются им» (Mandelslo, 1669, с. 59Ц 60). Из свидетельств этих независимых очев
идцев явствует что верования парсов и иранских зороастрийцев были в то в
ремя идентичными и традиционными.
Лорд описывает две дахмы, построенные около Сурата на земле, пожалованно
й Акбаром, Ц «круглые, довольно высоко возвышавшиеся над землей, достат
очно вместительные и большие;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
л пустой алтарь в виде колонны, на котором помещали горящие угли для уеди
нённых молитв или общественных празднеств. Следовательно, миряне лишал
ась радости смотреть на свои любимые священные огни, стараясь получше за
щитить их.
Европейцы, так же как и до них Геродот, заметили, что зороастрийцы воюют пр
отив зловредных существ Ц храфстра. «С невероятным отвращением, Ц пис
ал Пьетро делла Валле, Ц они относятся к лягушкам, черепахам, ракам и дру
гим тварям, которые, как они думают, портят и загрязняют воду; они настольк
о их ненавидят, что убивают так много, сколько найдут» (Pietro delta Valle, 1661Ц 1663, с. 107). Ж. Та
верние заметил, что «в один день в году в каждом городе и каждом селении вс
е женщины собираются убивать всех лягушек, которых они могут найти в пол
ях» (Tavernier, 1684, с. 166). Несколько далее он добавляет: «Есть некоторые животные, кот
орых гауры весьма почитают и которым они оказывают очень много уважения
. Есть и другие, к которым они питают отвращение и стараются уничтожать, ск
олько их ни на есть, считая, что они не сотворены богом, а появились из тела
дьявола, чью злую сущность и сохраняют» (Tavernier, 1684, с. 168).
Европейцы также очень заинтересовались, как и все, кто сталкивался с зор
оастрийцами, их способам обращения с мертвыми. Даже будучи бедными, исфа
ханские гауры построили величественную круглую башню в уединенном мес
те за городом «из больших тесаных камней… около тридцати пяти футов высо
той и девяноста футов в диаметре, без всякой двери или входа», чтобы никто
не пытался «осквернить место, которое они почитают гораздо больше, чем м
агометане или христиане могилы своих умерших» (Chardin, 1735, с. 186). Зороастрийцы кла
ли своих покойников на эти башни одетыми, а не обнаженными, как полагалос
ь по традиции, несомненно, из-за вмешательства мусульман. Ж. Шардэн расска
зывает, что в пятидесяти футах от башни находилось небольшое здание из с
ырцового кирпича, в котором поддерживался огонь для утешения душ умерши
х. Обычай этот был общим и у иранцев, и у парсов.
Другой обычай, на который обратил внимание Таверние, касался законов очи
щения. Он писал: «Как только женщины или девушки почувствуют приближение
природного обыкновения, они сейчас же покидают свои жилища и остаются о
дни в поле, в маленьких домиках, сплетенных из прутьев, с куском материи, с
лужащим дверью. Пока они находятся в таком положении, им каждый день прин
осят еду и питье, а когда освобождаются, они посылают, в соответствии со св
оим достатком, козу, или курицу, или голубя в качестве приношения, после че
го моются, а затем приглашают нескольких родственников на небольшое уго
щение» (Tavernier, 1684, с. 166). Это неудобное уединенное затворничество должно было оч
ень тяжело переноситься женщинами, особенно летом, в жару, и зимой, в холод
, а иногда оно становилось просто опасным, и с XIX в места для удаления женщин
ам отводили под защитой дворов или конюшен. Заканчивая это испытание «не
большим угощением» с друзьями, зороастрийцы демонстрируют свою способ
ность использовать любую возможность для того, чтобы повеселиться.
Таверние сообщает о гаурах, что «они любят празднества, хорошо есть и пит
ь» (Tavernier, 1684, с. 167). Он же упоминает о том, что «день рождения их пророка празднует
ся с необычайной торжественностью, и, кроме того, в этот день они раздают м
ного милостыни» (Tavernier, 1684, с. 166). День рождения пророка, или Великий Ноуруз, отме
чался 6-го Фарвардина, что могло с таким же правом считаться днем рождения
Зороастра, как 25 декабря днем рождения Христа. Тогда еще в Кермане, очевид
но, были состоятельные зороастрийцы, которые могли щедро благотворител
ьствовать. Сохранился изящно высеченный мраморный камень, сообщающий о
строительстве Ханеи-Михр («Дома Михра») неким Рустамом Бундар
ом в правление шаха Аббаса. («Дом Михра», обычно Дари-Михр или
Бари-Михр , Ц так всегда называлось в позднее время ме
сто богослужения, или храм огня.)
Люди, обладавшие достатком, подобно Рустаму Бундару, вероятно, и были «су
дьями», или даварами, в местных общинах (как Чанга-Аса в Навсари). Видимо, он
и без труда правили делами общины, но если между двумя ее членами возника
л спор и старшины не могли решить дело в чью-либо пользу, тогда, как излага
ется в ривайатах (Dhabhar, 1932, с. 39 и сл.), «судьи» могли потребовать, чтобы обвиняемы
й торжественно поклялся в храме огня и выпил ритуальную серную воду (что
было разновидностью древней ордалии огнем).
После произнесения молитвы Хоршед-Михр-Нийайеш («Моление сол
нцу-Михру»), в которой солнце и Михр призываются в свидетели, дающий показ
ания человек должен был призвать семь Амахраспандов иих творе
ния, а затем сказать клятвенную формулу, включающую следующие слова: «Ес
ли я нарушаю клятву, то все мои добрые дела, которые я сделал, передаю тебе (
обвинителю), а за все прегрешения, совершенные тобою, я понесу наказание н
а мосту Чинват. Михр, Срош и праведный Рашн знают, что я
говорю правду…» Зороастрийцы были убеждены, что всякий нарушающий клят
ву будет вскоре поражен богом, но в целом они стремились, чтобы дело не дох
одило до такого разбирательства, а соблюдалась честность, потому что нар
ушитель договора уже подпал «под власть Ахримана и демонов» (Dhabhar, 1932, с. 41).
Даже будучи честными, миролюбивыми, работящими и живущими, насколько это
возможно, сами по себе, зороастрийцы все равно не могли избежать притесн
ений. Ж. Шардэн рассказывает (Chardin, 1735, с. 179), что шах Аббас услышал молву о чудесн
ом содержании книг гауров, и в особенности об одной из них, будто бы написа
нной Авраамом и содержащей предсказания обо всех событиях, которые прои
зойдут до конца времен. Он настойчиво искал эту книгу и заставлял зороас
трийцев приносить ему свои рукописи. Шардэн слышал о двадцати шести тома
х, хранившихся в царском книгохранилище в Исфахане, но фантастическую кн
игу Авраама, естественно, достать не могли, и в конце концов раздосадован
ный шах приказал убить Дастуран дастура, а вместе с ним еще неск
ольких человек.
В письме к парсам, относящемся к 1635 г., иранские жрецы с горечью пишут об эти
х событиях. Скорбь их в это время усиливалась от еще одного разочаровани
я. Они пришли к убеждению, что десятое тысячелетие «мирового года» начал
ось с воцарением Йездигерда III, и поэтому ожидали его славного окончания с
пришествием Спасителя (Саошйанта) через тысячу лет, то есть в 1630 г. За четыр
е года до этого они писали парсам: «Тысячелетие Ахримана окончилось, нас
тупает тысячелетие Ормазда, и мы ожидаем увидеть лик славного Царя Побед
ы, и Хушедар и Пешотан непременно придут» (Dhabhar, 1932, с. 593Ц 594). То, что год оказался
ничем не примечательным, было для них жестоким ударом, и хотя зороастрий
цы никогда не переставали надеяться на приход Саошйанта, их мечты с тех п
ор стали более неопределенными. Ж. Шардэн заметил, однако, что «одно из неи
зменных убеждений зороастрийцев заключается в том, что вера их опять ста
нет господствующей… а верховная власть снова будет принадлежать им. Они
поддерживают себя и своих детей этой надеждой» (Chardin, 1735, с. 184).
После шаха Аббаса Великого дела зороастрийцев пошли еще хуже. Аббас II (1642Ц
1667) переселил исфаханских гауров в новый пригород (желая старый приспособ
ить под место для отдыха), а при последнем сефевидском шахе, Султан-Хусейн
е (1694Ц 1722), зороастрийцы жестоко пострадали, потому что вскоре после восшес
твия на престол он издал закон обих насильственном обращении в ислам. Хр
истианский архиепископ оказался свидетелем принятых для этого безжало
стных мер: зороастрийский храм разрушили, большое число гауров под угроз
ой смерти принудили принять ислам, а те, кто отказался это сделать, окраси
ли реку своей кровью. Немногие спаслись бегством, и до сих пор в районе Йез
да есть семьи, ведущие свое происхождение от таких беглецов.
Парсы XVI-XVII вв.
В то время парсам жилось лучше. Они постепенно богатели и приобретали по
ложение в обществе. Император Акбар интересовался религиями, и когда в 1573
г. он расспрашивал парсов Сурата, они пригласили ученого жреца из пантха
Бхагариа, некоего Мехерджи Рана, для того, чтобы он разъяснил ему их веров
ания. Через пять лет Мехерджи позвали ко двору Моголов на дискуссию межд
у приверженцами разных религий, о чем один из мусульманских историков со
общает следующее: «Огнепоклонники тоже пришли из Навсари в Гуджарате и д
оказали Его Величеству истину учения Зороастра: они назвали огнепоклон
ничество великим культом и произвели на императора такое хорошее впеча
тление, что он разузнал у них религиозные обычаи и обряды парсов и приказ
ал… чтобы священный огонь при дворе поддерживался днем и ночью по обычаю
древних персидских царей» (Commissariat, 1938, с. 222). По своей веротерпимости, Акбар отме
нил подушный налог- джизйа и даровал всем свободу вероисповеда
ния. Благодарные парсы из Навсари, принявшие участие во всеобщем ликован
ии, пожаловали Мехерджи Рана и его потомкам на вечные времена должность
своего верховного жреца, или Великого Дастура. (До сего дня пантхом Бхага
риа руководит Дастур Мехерджи Рана.)
Позднее, возможно по совету парсов, Акбар попросил шаха Аббаса Великого
прислать ему ученого зороастрийца, чтобы тот помог составить персидски
й словарь. Поэтому Дастур Ардашир Ношираван из Кермана провел 1597 г. при дво
ре Акбара. Два других парсийских жреца были удостоены императором титул
а мулла за их познания в религии, и, подобно Дастуру Мехерджи Ра
на, им были пожалованы земли, о чем сохранились документы с печатями. Начи
ная с того времени письменные архивы парсов становятся постепенно боле
е обширными и включают юридические документы, реестры религиозных прин
адлежностей и взносов, списки посвящений жрецов, соглашения между жреца
ми и мирянами, описи пожертвований на благотворительные нужды. Все такие
документы вместе с надписями на дахмах и храмах огня собраны в XIX в. ученым
парсом Баманджи Байрамджи Пателом в сочинении, написанном на языке гудж
арати и названном Парси Пракаш («Парсийское сияние»), являющем
ся бесценным источником по истории общины.
У европейцев, торговых соперников португальцев, сохранилось также неск
олько сообщений о парсах XVII в. Некоторые из них уже знали гауров после посе
щений Исфахана. Большинство парсов в то время, как они сообщают, были, так
же как и иранские зороастрийцы, «в основном земледельцами, а не торговца
ми и не желали отправляться за границу» (Fryer, 1915, с. 295); хотя большинство из них ж
ило на побережье, но древнее почтение к творениям не позволяло им путеше
ствовать по воде. «И если они когда-либо путешествуют на корабле, они не о
блегчаются в море или же в воду, но имеют для этой цели сосуды; если их дома
горят, пожар они тушат не водой, а предпочитают засыпать огонь пылью или п
еском» (Streynsham, 1888, с. CCCXV). Они жили в жалких одноэтажных жилищах, маленьких и темны
х, таких же, как у гауров в Исфахане; дома эти содержались как оплоты веры, и
иноверцы в них не допускались. Жители их были «очень трудолюбивыми и при
лежными, они старались обучить своих детей труду и ремеслам. Они Ц первы
е ткачи во всей стране, и большая часть шелка и сукна в Сурате производитс
яихруками» (Ovington, 1929, с. 219). Тем не менее эти люди не утратили зороастрийской скл
онности к развлечениям и стали большими любителями тодди
Тодди
Ц перебродивший сок винной пальмы (или пальмиры), в прошлом основно
й алкогольный напиток Индии.
, заменив этим возбуждающим напитком вино своей родной страны.
Когда европейцы (с разрешения Моголов) основали в Гуджарате торговые фак
тории, то индусы и парсы охотно нанялись к ним на работу. В 1620 г. служащий-па
рс английской фактории в Сурате был переводчиком между жрецом своей вер
ы и одним любопытствующим английским священником, неким Генри Лордом, ко
торый записал то, что ему удалось узнать (Lord, 1630 с. 29 и сл.). Жрец-парс, описывая об
щину, сказал, что на мирянина, «отвлеченного мирскими заботами от богосл
ужений, накладываются менее тяжелые предписания». Однако ему следует вс
егда опасаться, как бы не лишиться райского блаженства, и, «когда бы он ни
делал что-нибудь, он должен думать о том, хорошо или плохо то, что он собира
ется совершить».
Обыкновенный священнослужитель, «называемый ими эрбуд», должен знать, «
как молиться богу, соблюдая обряды, предписанные в книге „Зандавастав“,
потому что богу больше нравятся те виды молений, которые он дал в своей кн
иге». Священнослужители должны быть внутренне дисциплинированны, прав
дивы, «известны только по своей профессии и не могут интересоваться мирс
кими делами; лишь им приличествует учить других тому, что угодно богу. Всл
едствие этого бехдин
Бехдин Ц букв. «[принадлежащий] благой вере», то ес
ть зороастриец.
должен следить, чтобы он [священнослужитель] ни в чем не нуждался, и п
редоставить ему все, и он не будет просить лишнего». Наконец, он обязан «хр
анить себя чистым и неоскверненным… потому что чист бог, которому он слу
жит, и от него ожидается то же». Что касается верховного жреца, то, «поскол
ьку он выше остальных достоинством, он обязан быть выше других и по свято
сти… Он никогда не имеет права прикасаться к кому-либо из чужой касты или
секты… и даже к кому-либо из рядовых приверженцев своей веры, и ему следуе
т омываться… Он должен делать все, что ему подобает, своими собственными
руками… чтобы лучше сохранять чистоту… Он не может пользоваться роскош
ью или излишествовать, так, чтобы те большие доходы, которые он ежегодно п
олучает, не накапливались бы в конце года, но тратились бы на благие нужды
Ц либо на благотворительные пожертвования для бедных, либо на строител
ьство храмов богу… Дом, в котором он постоянно живет, должен примыкать к ц
еркви… Дастур должен знать все учения, содержащиеся в «Зандава
став»… Ему не следует бояться никого, кроме бога, и ничего, кроме греха… та
к, чтобы… если кто-либо согрешит, он сказал бы этому человеку о его грехе, к
ак бы ни был велик этот человек».
Относительно обычаев парсов Г. Лорд узнал (Lord, 1630, с. 46Ц 47), что через некоторое
время после рождения родители приносят ребенка в храм, где жрец дает ему
немного хома, «произнося следующую молитву: „Пусть бог очистит его от не
чистоты его отца и от месячного осквернения его матери“». В возрасте око
ло семи лет (вместо традиционных пятнадцати, несомненно, под влиянием бр
ахманизма) жрец учит ребенка «произносить некоторые молитвы и обучает е
го религии». Затем над ребенком совершается полное ритуальное омовение,
и жрец надевает ему священную рубашку и пояс, «который он с тех пор носит н
а себе, сплетенный… самим проповедником». О праздниках Лорд сообщает
(Lord, 1630, с. 41Ц 42), что есть только гахамбары, «празднуемые пять дней подряд, и каж
дый из них посвящен одному из шести творений». Празднование гахамбаров б
ыло уменьшено до пяти дней по образцу «пяти дней Гат» в начале исламског
о периода.
Джон Овингтон, посетивший парсов после Лорда, наблюдал в 1689 г., что «на их то
ржественных празднествах, куда собираются иногда сто или двести челове
к, каждый приносит с собой, по своему вкусу и достатку, яства, которые деля
т поровну и вкушают сообща все присутствующие» (Ovington, 1929, с. 218). Лорд далее сообщ
ает, что «их закон допускает большую свободу в еде и питье… Когда они едят
что-либо из дичи или мяса, то немного несут в агиари , т. е. в храм, в
качестве приношения для умиротворения бога за то, что ради пропитания он
и вынуждены отнимать жизнь у его тварей» (Lord, 1630, с. 40). Здесь, несомненно, упомин
ается приношение огню Ц аташ-зохр.
Молодому немецкому аристократу де Манделсло, побившему Сурат в 1638 г., прип
исывается знакомство, возможно косвенное, с парсийскими учениями.Он зап
исал, что парсы верят «только в одного бога, хранится мира», но «весьма поч
итают» также и «семь служителей бога», которые имеют «более низкое назна
чение». Помимо этих «подчиненных духов… обладающих очень высоким полож
ением, у бога есть двадцать шесть других прислужников, каждый из которых
имеет свои особые обязанности» Ц и автор перечисляет по именам календа
рные божества-язад. Парсы верят, пишет он, что эти существа обладают полно
й властью над тем, чем бог поручил им управлять, поэтому они беспрепятств
енно и поклоняются им» (Mandelslo, 1669, с. 59Ц 60). Из свидетельств этих независимых очев
идцев явствует что верования парсов и иранских зороастрийцев были в то в
ремя идентичными и традиционными.
Лорд описывает две дахмы, построенные около Сурата на земле, пожалованно
й Акбаром, Ц «круглые, довольно высоко возвышавшиеся над землей, достат
очно вместительные и большие;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40