Она немедленно вспомнила гигантского рыжеволосого воина, который пришел в Дайдодзи в поисках Дзебу. Это был именно он, или еще какой-нибудь монгол носил это имя?
Менгу оставил младшего брата в Каракоруме - Черных Стенах - столице империи монголов, построенной Чингисханом. Подобно Тули - младшему сыну Чингисхана, он получил титул Хранителя Очага. Он был правителем родной земли и командующим армией Центра.
Империя Сун была самой населенной из всех стран, которые когда-либо пытались захватить монголы, ее города были более крупными и лучше укрепленными. Кублай откровенно признался Танико, что захватчики просто увязли. Аргун осадил Гуайлинь в провинции Гуанси, армия Менгу стояла перед Учуанем в Сычуане, а Кублай находился здесь, в Хупехе, пытаясь взять Учжоу. Война продолжалась уже два года.
- Кстати, отряд твоих соотечественников делает эту войну более трудной для нас, - с улыбкой произнес Кублай. - Аргун докладывает, что подразделение воинов из Страны Карликов отвечает за оборону Гуайлиня. Они дерутся как дьяволы, почти так же хорошо, как монголы. Из-за них Аргуну все еще не удалось захватить город.
Танико постаралась, чтобы ее лицо осталось безучастным, хотя сердце стучало, как барабан тайко. Какая странная карма свела вместе Дзебу и его заклятого врага в отдаленном городе в Китае?
- Я не знала, что в Китае есть воины из моей страны, - сказала она.
Широкое лицо Кублая расколола улыбка.
- Правда? Князь Хоригава знал о них. Они являются членами и сторонниками того - проигравшего рода воинов, о котором ты мне рассказывала.
- Муратомо?
- Да. Но больше они не смогут сдерживать Аргуна. Через князя Хоригаву мы пришли к соглашению с одним китайским чиновником, благодаря которому они будут захвачены в ближайшее время. - Он внимательно следил за ней, наблюдая за реакцией.
Танико улыбнулась.
- Мой господин, моя страна может казаться вам маленькой, но в ней очень много людей, которых я не знаю, чья карма совсем не интересует меня. Моя семья относится к роду Такаши, и я всегда была близка с ними, а не с Муратомо.
Позже, в своей юрте, она плакала по себе и Дзебу, который должен был быть с самураями в Гуайлине, если все еще был жив. Она вспомнила, как Хоригава говорил, что самураи будут принесены в жертву главным советником императора Сун, намеревающегося заключить с монголами тайный союз. Они будут уничтожены в Гуайлине, а китайцы, которым они пришли на помощь, не пошевелят и пальцем, чтобы спасти их.
Сердце ее было полно скорби. С Дзебу все произойдет так, как было с Кийоси, В один из дней кто-нибудь небрежно сообщит ей, что он мертв.
Через несколько дней после этого ее разговора с Кублаем пришли ошеломляющие новости о другой смерти. На одиннадцатый день Седьмого месяца Года Овцы Великий Хан Менгу, старший брат Кублая, умер от дизентерии в Учуане. Буркина велела ей приготовиться к долгому путешествию.
- Мы доберемся до Шангту не раньше, чем через месяц.
- Кто, кроме нас, отправится туда?
- Все из окружения хана, кто еще не прибыл в Шангту. Его советники и министры. И все Левое Крыло нашей армии.
- Что мы там будем делать?
- Ждать и смотреть, что будут делать великие люди империи - братья хана и оставшиеся в живых из рода Огодая, члены других фамилий, ведущих свое происхождение от Чингисхана, нойаны, оркхоны, гурханы.
- А осада Учжоу?
- Она закончилась. Все это не имеет сейчас значения.
- Что с Гуайлинем? Он пал?
Буркина улыбнулась.
- А, там находятся люди из твоей страны, не так ли? Потребуется время, чтобы гонец гурхана Аргуна добрался до нас, но, по последним донесениям, Гуайлинь еще продолжает держаться. Войны с Китаем больше нет, госпожа. Нам предстоит решить более важный вопрос, от которого будет зависеть будущее Монголии, Китая и всего мира. Не говоря уже о твоем и моем будущем. Кто станет следующим Великим Ханом?
Глава 16
Сейчас Танико сидела на галерее огромного дворца в Шангту вместе с женами и наложницами Кублай-хана и наблюдала, как он принимает открытый вызов противников его избрания.
Кублай уселся на кресло из слоновой кости, которое когда-то принадлежало императору Кинь, правившему Иенкинем. Он вел себя скорее небрежно, чем церемонно, как будто удобно устроился в юрте с несколькими близкими друзьями. Так же небрежно он произнес:
- Ты озадачиваешь меня, Торлук. Прошло десять месяцев с того времени, как мой старший брат ушел от нас по воле Вечных Небес. Перед нами такие великие задачи, а мы стоим как стреноженные лошади, Сколько еще времени мы должны, по-твоему, ждать?
У Торлука, командира десяти тысяч воинов, был голос, который разносился по всему залу.
- Впервые курултай проводится не на родине, на берегах Керулана, - сказал он. - Все члены Золотой Семьи должны присутствовать. Почему этот курултай проходит в городе развлечений на завоеванной земле? Почему на нем так мало кровных родственников Чингисхана? Где Биркай, хан Золотой Орды в России? Где Кайду, внук Огодая? Где твой брат Хулагу? Где Аргун Багадур, великий начальник кампании в юго-западном Китае? Почему ты принимаешь советы только своих помощников из Левого Крыла - Байана и Уриангкатая - и чужеземцев: китайцев, турков, тибетских лам? Могут ли эти не пользующиеся авторитетом люди по праву избирать Великого Хана? Примет ли монгольский народ их выбор? Кроме того, где твой брат Арик Бука? По монгольскому обычаю, младший сын является наследником. Арик Бука - младший сын Тули, правитель родины, Хранитель Очага. Пусть он созовет истинный курултай на родине, о хан, и ты свято соблюдешь заветы Прародителя.
Один из военачальников Кублая прокричал:
- Голос твой, Торлук, но слова принадлежат врагам хана.
- Прошу вас, - сказал Кублай, - многие будут нападать на нас за происходящее сегодня по тем же причинам, что и Торлук. Хорошо, что нам представился шанс ответить сейчас.
Кублай встал. Многие из монголов были крупными людьми, но он был самым крупным среди них. Танико слышала, что его дед Чингисхан тоже был очень высок ростом.
- Что касается места проведения курултая. Мы - к северу от Великой Стены. Эти земли всегда были частью родины. Когда пришли вести о кончине моего брата, мы сражались на юге. Отсюда мы сможем быстрее вернуться на поле битвы, чем проделав весь путь от Каракорума. Пусть каждый обладающий правом голоса в управлении империи придет сюда, где мы эту империю строим.
Его голос, сначала спокойный, становился более яростным с каждым словом. Когда он замолк, послышались одобрительные возгласы собравшихся вождей, но он заставил всех замолчать, подняв вверх руку.
- Что касается тех, кого здесь нет. Ханы России не присутствовали на курултаях со времен моего деда. Им придется поддерживать любого, кого бы мы ни избрали. Мой брат Хулагу также далеко, сражается с арабами. Мамлюки Египта наседают на него, и он не может уйти оттуда, не потеряв все, что мы завоевали за тридцать лет сражений, Хулагу прислал мне разрешение воспользоваться его голосом по собственному усмотрению. Что касается Кайду, Аргуна и моего брата Арика Буки, то, быть может, ты сам, Торлук, скажешь, где они. Почему старшие пожиратели навоза уговорили моего младшего брата остаться в своей юрте рядом с Гоби, вместо того чтобы наслаждаться развлечениями в Шангту?
Раздались смешки, которые мгновенно стихли, когда Торлук стал отвечать.
- Позволь напомнить тебе, хан, что живущие в юртах всегда брали верх над купающимися в роскоши во дворцах. И пока твой брат остается в Каракоруме, этот курултай нельзя признать настоящим.
Молодой гурхан, в котором Танико узнала Байана, вышел вперед и обнажил саблю. Танико перестала дышать. На Священных Островах, если воин обнажал свой меч, он не мог уже вложить его обратно с честью, не пролив чьей-либо крови. Но Кублай что-то тихо сказал Байану, и тот вложил саблю в ножны и сел.
- Я одинаково чувствую себя дома и во дворце и в юрте, Торлук, - улыбаясь, произнес Кублай. - А тебе советую быть осторожным. - Улыбка исчезла, лицо стало суровым, как у высеченного из камня изображения бога. - Ты едва не сказал, что не признаешь решения этого курултая. А это было бы уже изменой.
Торлук по-прежнему стоял, но не произносил ни слова, пронзаемый взглядом Кублая. Наконец он отвернулся от хана и стал пробираться сквозь толпу, Кублай тихо разговаривал с сидящими рядом советниками. Огромный зал медленно наполнился гулом множества голосов.
«Какой странный способ решать государственные вопросы», - подумала Танико. Она еще ни разу не присутствовала на собраниях, где бы все говорили одновременно, не обращая внимания на своих вождей, а сами вожди, не обращая внимания на собравшихся, говорили между собой. Она попыталась представить себе, что бы случилось, если бы Сына Небес стали выбирать на собраниях, проводимых знатными людьми империи. Это было немыслимо, кощунственно. Но император Священных Островов был богом.
Теперь гурхан Байан стал призывать к тишине. Он произнес длинную речь по-монгольски. Танико прожила среди монголов уже достаточно долго, чтобы понять ее суть. Он призывал курултай избрать Великим Ханом Кублая. Он привел очень много доводов. Все они были очевидными. И все сводились к одному - кроме Кублай-хана, никто в мире не был способен править, поддерживать и расширять огромную монгольскую империю. Ей было непонятно, почему Арик Бука и его приверженцы не понимали этого?
Вожди ответили на речь Байана гулом одобрения. Теперь Кублай стал отказываться, называя себя недостойным. Он протянул вперед руки, отвергая предложенную ему честь. Буркина в деталях описала Танико, как будет происходить эта часть собрания, и, хотя она плохо понимала монгольский, смысл происходящего был ей понятен. Из толпы раздались крики, в которых звучало требование принять пост Великого Хана. Как странно и грубо - подданные выкрикивают приказы человеку, которого сами избрали своим правителем. Хотя не более странно и грубо, чем сама мысль о том, что люди могут выбирать себе правителя.
Гул стал более сильным, он уже пугал своей мощью. Некоторые скандировали его имя: «Кублай, Кублай». Но он по-прежнему качал головой и пытался, чтобы его отказ был услышан в этом страшном шуме - странное поведение для человека, сидящего на императорском троне и носящего на голове украшенную драгоценными камнями корону. Но от него ожидали именно этого, как объяснила Буркина.
Наконец, Кублай встал на ноги. Он вновь протянул вперед руки, но на этот раз жест выражал согласие. «Он кланяется, соглашаясь стать обладателем верховной власти», - подумала все еще изумленная Танико.
Крики вождей монголов стали оглушительными.
Байан и более пожилой военачальник - она решила, что это был Уриангкатай, - держали в руках длинную полосу темно-серого войлока. Это, объяснила ей Буркина, являлось традицией для всех монгольских ханов еще с того времени, когда их племя было создано духами снега и льда. Два военачальника обернули войлоком сиденье и подлокотники трона. Кублай медленно опустился на него.
«Как просто, - подумала Танико. - Человек опустил свои ягодицы на кусок войлока и стал властелином мира».
Приветственные крики стали вдвое более громкими, потом внезапно стихли. Один за другим люди снимали с себя головные уборы: меховые шапки, стальные шлемы, официальные шляпы китайского стиля, тюрбаны, бурнусы. В наступившей в зале тишине они расстегнули свои пояса. Мечи и кинжалы с глухим стуком упали на ковры. Все оставались на ногах и перекинули через плечо свои пояса. Таким традиционным способом они выразили свое повиновение новому Великому Хану.
Один за другим вожди подходили к Кублаю, чтобы приветствовать его и принести личные клятвы верности. Слуги с огромными фарфоровыми кувшинами с вином и огромными блюдами с жареной говядиной и бараниной стали ходить по залу. Танико заметила, как стал пробираться к выходу темник Торлук. Его войлочная шапка оставалась на голове, меч - на боку, но никто, казалось, не замечал его.
На галерее раздался голос Буркины:
- Мои госпожи, нам пора уходить. Пройдет со всем немного времени, и степень веселья и радости превысит безопасный уровень. Каждой из нас, несомненно, представится возможность поздравить Великого Хана по-своему и в свое время. - Раздались протестующие крики.
- Так будет лучше сделать чужеземке, - заявила Хотай. - Что касается меня, я всю свою жизнь присутствовала на пирах монголов. Я буду чувствовав себя в безопасности и покое и потому остаюсь.
- Действительно, она в полной безопасности, - тихо сказала Танико Сереметра. - Какой мужчина дважды посмотрит на эту корову?
Одна из китайских наложниц Кублая брякнула:
- Именно коров монголы любят больше всего.
Танико посмотрела на китаянку:
- Ты можешь лишиться головы, если кто-нибудь из монголов услышит это.
Женщина рассмеялась:
- Совсем нет. Называть женщину большой коровой считается высшим комплиментом у монголов, ты не знала?
За исключением Хотай и некоторых более старших и занимающих высокое положение монголок, включая главную жену, госпожу Дзамуи, все женщины позволили Буркине свести себя по лестнице с галереи и вывести из дворца. На другой стороне широкого двора, в центре которого располагался фонтан, стоял дворец для женщин. Хотя стоял уже Пятый месяц - начало лета, - ветер дул с расположенных на севере степей, и было холодно. Танико могла понять, почему Кублай выбрал Шангту для своей летней резиденции.
Женщины группой пересекли двор. «Как стая гусынь», - подумала Танико. К ним приблизился монах, один из немногих, пришедших из самых отдаленных уголков земли посмотреть на курултай и определить, чего ждать различным религиям от этих новых покорителей мира. Этот был чуть выше Танико, с белыми волосами и бородой. На нем были серые одежды.
- Отойди в сторону! - громко крикнула Буркина. - Никому не позволено приближаться к женам Великого Хана.
Пожилой монах хмыкнул и остался на месте.
- Моя госпожа, мужчина моего возраста, к тому же в одеждах монаха, явно не может представлять опасности.
- Очень часто одежды монаха скрывают опасное оружие, - ответила Буркина чуть более приятным голосом.
- Мое оружие в моем возрасте не стреляет слишком далеко, госпожа, - улыбаясь, сказал монах. - Уверяю, вы находитесь вне его досягаемости.
Танико задумалась о нем. По росту и внешнему облику он не походил ни на китайца, ни на монгола, а выглядел как выходец из ее родной страны. Только успев подумать это, она вдруг узнала эмблему на одежде. Это было ивовое дерево, подобное тому, которое она видела на одежде Дзебу. Старик был зиндзя со Священных Островов. Она была уверена в этом.
До этого момента она не догадывалась, как соскучилась по своей родине и людям, живущим там. Ей захотелось плакать.
- Что тебе нужно, старый монах? - резко спросила Буркина. - Если бы у тебя не было седых волос, я давно приказала бы стражникам отрубить тебе голову.
Старик поклонился так, как это умели делать только жители Священных Островов - с уважением, но и с достоинством.
- Я понимаю, что не могу поговорить прямо с одной из наложниц Великого Хана, - сказал монах. - Но среди вас я увидел женщину, в которой узнал свою соотечественницу. - Он посмотрел прямо на Танико, и глаза его сверкнули. - У меня есть для нее новости.
- Конечно, - сказала Буркина, - по твоей внушительной стати я должна была догадаться, что ты из Страны Карликов. - Некоторые из женщин захихикали, Танико посмотрела на них уничтожающим взглядом. Ей хотелось броситься через двор к ногам монаха, но она не смела даже прямо заговорить с ним.
- В прошлом году, - сказал монах, - маленький отряд наших воинов-карликов с успехом сдерживал огромную армию Аргуна Багадура, оснащенную осадными машинами, слонами и всем остальным, у стен города Гуайлинь. Когда умер Великий Хан, осада, как вы знаете, была снята. Так как Аргун не является сторонником вашего вновь избранного Великого Хана, я уверен, что неудача Аргуна доставит удовольствие всем женщинам. Но я могу доставить особенную радость женщине из моей страны. Если бы ей довелось прочитать список погибших, она не узнала бы ни одного имени.
Буркина сверлила Танико взглядом.
- Став подданным Великого Хана, человек бросает старые привязанности. Не так ли, госпожа Танико?
- О, конечно, - сказала Танико. Сердце ее выпрыгивало из груди. - Но мне хотелось бы узнать имя этого монаха, который был так добр, что передал такие интересные новости.
- Я - Тайтаро из Ордена зиндзя, - ответил старый монах. - Когда-то был настоятелем Храма Водной Птицы.
Храм Водной Птицы. Храм Дзебу. Он говорил однажды, что настоятель был его приемным отцом. Этот человек вырастил Дзебу. Несмотря на опасность, она должна поговорить с ним. Но старик уже ушел.
У нее кружилась голова. Ей казалось, что она вот-вот лишится чувств, и она схватилась за руку Сереметры, чтобы не упасть. Дзебу был жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55