- Убей собаку, и покончим с этим, Вейчо!
Как только Дзебу почувствовал, что острие сильнее вжалось в кожу, он взмахнул рукой и отбил лезвие в сторону. Быстрым ударом другой руки он сломал длинное древко, на котором было закреплено лезвие. Изогнутое стальное лезвие с всплеском упало в воду, и Дзебу нащупал его. Схватил за обломок дерева, держа нагинату как меч. Но по-прежнему не смел вылезти из склепа.
- Придите и возьмите меня, - сказал он.
- Приди и возьми нас, - сказал Вейчо.
- Он не станет, - сказал Фудо. - Он по-прежнему считает, что умрет, если вылезет из этой могилы.
- Дзебу, - тихо сказал Вейчо. - Мы можем сделать так, что вода поднимется до самого верха твоей камеры. Передай нам Откровение, или мы утопим тебя как котенка.
- Я не знаю никакого Откровения!
- Тогда продай, Дзебу. Может, в следующей жизни ты будешь мудрее.
Дзебу услышал скрежет камня, потом тяжелый удар, когда плита встала на место. Поднялась ли вода? Возможно.
Он научился, как всякий стремящийся стать зиндзя, замедлять дыхание так, что воздуха почти не требовалось. Это он сейчас мог сделать, но дышать под водой он не мог. Вода уже щекотала края его ноздрей. Он поднял голову и, извиваясь, устроился так, что голова оказалась вжатой в верхний задний угол каменной коробки. Положение было неудобным, но не более, чем когда ему приходилось часами висеть на руках во время тренировок, а это он мог делать без видимого усилия. Он стал считать свои выдохи - один, два, три, четыре… Вошел в легкий транс.
Он парил на спине белого дракона, шевелящего крыльями не чаще раза в минуту, настолько мощным был каждый взмах. Далеко внизу Дзебу видел четыре великих острова Страны Восходящего Солнца - Хоккайдо, Хонсю, Сикоку и Кюсю - и четыре тысячи более мелких островов. Потом они оказались над синим Западным морем. Они летели по небу, чистому над головой Дзебу, но на юге темнели массивные серо-зеленые грозовые облака, как будто там собиралась ужасная буря.
Они летели над землей. Внизу проплывали огромные, обнесенные стенами города и дворцы с красными крышами на берегах гигантских извилистых рек. Дзебу видел каменную стену со сторожевыми башнями, которая все тянулась и тянулась, как бесконечный коленчатый ствол бамбука, по равнинам, горам и долинам.
Могучая армия всадников устремилась на стену. Все двигались как один человек, перекатываясь волнами по земле внизу. Они накатывались на стену, словно поток на плотину.
Дзебу видел, как разразилась страшная битва. Люди на лошадях встретились с другой армией - на запряженных лошадьми повозках - и рассеяли ее, оставив за собой землю, усыпанную мертвыми.
Потом белый дракон парил над пустыней, окрашенной в золотой цвет близящимся к закату солнцем. Дзебу видел палатки из шкур диких людей и стада скота. Скотоводы, одетые в меха, сидели вокруг дымных костров. Скотина жевала серо-зеленую растительность. Дзебу чувствовал, что дракон несет его назад не только в пространстве, но и во времени, что скотоводы потом стешут той ужасной армией на лошадях, которую он видел в стране огромных городов.
Потом он летел к великану.
Великан был выше окружающих его гор и стоял, расставив ноги в меховой обуви по разным берегам широкого озера. Голову его покрывал стальной шлем, отделанный мехом. Одет он был также в меха, на шее великана висело ожерелье из драгоценных камней. Один белый драгоценный камень, значительно крупнее других, горел у него на груди. Лицо великана было грубым, похожим на изъеденную ветром скалу. Зеленые глаза блестели, он раскинул в стороны руки, разогнав облака, засмеялся навстречу летящему к нему неторопливыми, величавыми взмахами крыльев белому дракону.
Голосом, от которого затряслась земля, он сказал:
- Добро пожаловать на родину, мой маленький родич!
Глава 2
Дзебу почувствовал, как был поднят множеством рук. Его поставили на ноги и растерли теплыми одеялами. Все еще дрожа, он попытался отбиться от помогающих ему. Он должен вернуться в наполненный водой гроб, пока его не позовет отец-настоятель. - Дзебу, проснись!
Это был голос Тайтаро. Дзебу стоял в склепе, лицом к нему. Позади Тайтаро находились девяносто девять урн, по бокам стояли Вейчо и Фудо и два монаха, приведших Дзебу в склеп. Когда же он перестанет дрожать?
- Поднимайся наверх, Дзебу, - сказал Тайтаро. - Можешь постоять у жаровни, пока не согреешься.
Завернувшись в толстое покрывало, Дзебу побрел по ступеням, едва переступая ногами, отказывающимися шевелиться, с обеих сторон поддерживаемый монахами. Впереди шел Тайтаро. Они ввели Дзебу в основное помещение храма и подвели к разложенным около угольной жаровни подушкам. Он сел лицом к Тайтаро напротив алтаря. Все монахи храма расселись, скрестив ноги, рядами на полу, надвинув на лица капюшоны. Храм все еще освещался свечами, установленными в свисающих с потолка бронзовых лампах. Солнце еще не взошло.
- Расскажи мне все, что случилось ночью, - сказал Тайтаро.
Дзебу начал повествование не с посещения Тайтаро, а с того, что произошло между ним и Вейчо с Фудо. Когда он бросал на них обвиняющие взгляды, те ухмылялись с вызывающей ярость наглостью. Дзебу продолжил рассказ о путешествии на спине белого дракона и встрече с великаном.
Тайтаро сказал:
- Если в своем видении во время посвящения ты увидел животное или птицу, это означает, что эти животное или птица приняли тебя. Не бывает ками более мудрого, могущественного и счастливого, чем ками драконов. То, что ты путешествовал на белом драконе, предполагает, что будущее твое связано с кланом Муратомо, гербом которого является белый дракон.
- Что означал великан? - спросил Дзебу.
- По твоему описанию можно предположить, что это был твой отец или убийца твоего отца, но ничто в видении не указывает, что это были именно они. Великан, вне всяких сомнений, соотечественник твоего отца. Это, должно быть, сильный дух. Поэтому ты увидел его в образе великана. - Тайтаро улыбнулся. - Может понадобиться весь остаток твоей жизни, чтобы до конца разгадать все, что ты видел и слышал этой ночью. Ты испытал подлинное видение и достиг подлинного понимания. Я приветствую твое вступление в ряды зиндзя! Принесите ему одеяние брата Ордена!
Радость охватила Дзебу подобно солнечному свету, залившему пустыню в его видении. Ему внезапно показалось, что крылья дракона в его видении стали его крыльями. Он внутренне воспарил, все еще сидя на подушках, не спуская глаз с Тайтаро. Он прошел испытание, завоевал наконец награду, к которой стремился с раннего детства.
Вперед выступил монах с наброшенным на вытянутые руки серым одеянием. Дзебу посмотрел за его спину и увидел в открытой двери храма сапфирный свет утра. Монах помог Дзебу надеть через голову одеяние. Оно более всего походило на балахон, достигая чуть ниже колен. Рукава опускались до половины предплечий. К левой стороне был пришит шелковый белый круг с вышитой на нем синей нитью ивой. Одеяние казалось очень простым, но с внутренней его стороны имелось множество потайных карманов для размещения различного оружия и инструментов зиндзя. Полоса серой ткани служила поясом. Дзебу завязал концы пояса сложным узлом змея вселенной, который зиндзя всегда использовали для этой цели. На голову он надвинул капюшон.
- Кроме этого одеяния, ты не нуждаешься ни в чем, - сказал Тайтаро.
Монахи в унисон пропели:
- В сером - все цвета. В ткани - вся суть. В дереве ивы - все время.
Тайтаро сказал:
- Принесите ему лук и стрелы зиндзя.
Еще один монах выступил вперед с коротким, мощным, изогнутым луком, который использовался Орденом на протяжении веков, и колчаном из ткани, содержащим двадцать три стрелы с различными наконечниками: «ивовый лист», «головка репы», «промежность лягушки», «пронзающий доспехи», «вынимающий внутренности». Монах повесил лук и колчан на левое плечо Дзебу. Взглянув за дверь храма, Дзебу увидел, что небо стало почти белым.
- Ты воин так же, как и монах, монах так же, как и воин, - сказал Тайтаро. - Бери в руки лук и стрелу без желания. Используй лук со страхом. Скорби о тех, кто падет под твоими стрелами. Но пусть ни одна из стрел не пропадет даром.
Монахи пропели:
- Стрелы убивают желание и указывают путь к познанию!..
Тайтаро сказал:
- Принесите ему меч зиндзя.
Третий монах вышел вперед с мечом в простых деревянных ножнах и повязал его на пояс Дзебу. Дзебу, не сдержавшись, вытащил меч и посмотрел на лезвие. Меч зиндзя был шире и наполовину короче мечей большинства самураев, но он был тяжелым, острым и настолько прочным, что мог резать камень. Рукоятка была длиннее и шире на конце, чем у меча самурая. Мечи зиндзя выковывались Орденом с применением обработки, секрет которой уходил в века. Внезапно полированная сталь отразила свет, ослепивший Дзебу. Он взглянул за дверь храма. Вставало солнце. Его алый край появился из-за склона горы, очертив силуэты сосен, растущих рядом с храмом.
Тайтаро сказал:
- Бери в руку меч без желания. Обнажай его со страхом. Скорби о тех, кто падет от него. Но пусть ни один удар не пропадет даром.
Монахи пропели:
- Меч - это Сущность, разрезающая плоть и время, проникая в понимание.
Тайтаро встал и поднял вверх руки:
- Добро пожаловать, новый брат, в Орден зиндзя!
Внезапно храм, всегда такой торжественный и тихий, огласился невероятным шумом. Монахи в серых одеждах сбросили капюшоны, обнажив головы, и закричали в честь Дзебу. Нарушив ряды, они окружили его, прикасаясь к нему, сжимая руки, хлопая по плечу, обнимая. Многие открыто плакали. Гордость и радость вознесли его вверх, как ветер возносит змея. Он стал зиндзя. Над головами монахов он уже мог видеть полный диск солнца в обрамлении дверей храма.
Потом он вспомнил. Вейчо и Фудо стояли чуть в стороне от толпы, улыбаясь ему, как и все остальные.
Дзебу вырвался из толпы доброжелателей и поднял вверх руку:
- Подождите! Отец-настоятель, я разоблачил этих двух перед вами. Требую от вас правосудия!
Тайтаро рассмеялся:
- Я присуждаю им звание превосходных актеров. Испытание братьями Ордена является вершиной церемонии, которую должен пройти испытуемый, чтобы стать зиндзя.
- Нам выпала тяжелая задача, - сказал Фудо. - Наше повиновение Ордену заключается в кажущемся неповиновении.
- Наш успех заключается в неудаче, - произнес Вейчо с болью во взгляде. - Если мы окажемся достаточно искусными, чтобы обмануть испытуемого, именно на нас возлагается обязанность убить его.
Дзебу хотел спросить, приходилось ли им убивать. Он попытался вспомнить, заканчивалось ли посвящение во время его пребывания в храме загадочным исчезновением испытуемого. Он смог вспомнить только пять обрядов посвящения, и никогда после них он не видел испытуемых.
Тайтаро, будто предчувствуя его вопрос, произнес:
- После обряда вновь посвященный монах немедленно отсылается из храма. Ученики не могут знать, что с ним стало. Таким образом, они не могут быть уверены, закончилось ли посвящение рождением нового брата или смертью испытуемого.
- Я тоже буду отослан?
- Да. Сейчас мы пройдем в мою келью, и я скажу, куда ты будешь послан. - Тайтаро улыбнулся. - После этого у тебя останется время, чтобы попрощаться.
Жилище монахов было выстроено из кипарисовых брусьев, с кровлей из дранки, со стенами из бумаги и бамбука. Оно было скрыто от стоящего на берегу моря утеса, на котором возвышался сам храм. За жилищем располагались конюшни.
Дзебу поднялся по ступеням и вошел в одноэтажное здание. Подстилки, на которых спали монахи, были скатаны к стенам. Ширма, ограждающая место настоятеля в северо-западном углу, закрыта. Тайтаро ждал его там, чуть отодвинув ширму и знаком приглашая войти.
Келья Тайтаро была пуста, если не считать темно-коричневой вазы на низком некрашеном столике в одном из углов. В ней стоял темно-красный цветок пиона с двумя ветками ивы. Ширма на восточной стороне комнаты была открыта, представляя взору сосновый лес, растущий на склоне горы.
На шее Тайтаро был все еще повязан белый шнур, соответствующий его сану. Он медленно снял его и аккуратно положил на стол перед вазой. Его темные усталые глаза прожигали Дзебу, и он понял, что Тайтаро, должно быть, не спал всю предыдущую ночь. Тайтаро открыл Дзебу свои объятия, и они застыли молча. Дзебу первый разомкнул их, мозг его был занят невысказанным вопросом: «Что сейчас думает обо мне мой отец?»
Но первым вопрос задал Тайтаро:
- Скажи мне, Дзебу, следовало ли мне сделать обряд более легким для тебя?
Дзебу был потрясен:
- Стыд пожирал бы меня вечно, если бы я посмел подумать, что ты сделал нечто такое!
Тайтаро улыбнулся. Дзебу показалось, что он испытал облегчение.
- Обряд был для тебя не более мучительным, чем для любого из зиндзя. Но не в нашей власти сделать посвящение более суровым, чем грядущая жизнь. Для тебя как и для всех нас, самое худшее впереди.
Дзебу вспомнил слова, которые его приемный отец произнес, когда он, испытуемый, лежал в каменном гробу: «Зиндзя - дьяволы».
- Мы можем поговорить об Откровении Высшей Силы? - спросил он.
- Разговорами об этом мы не приобретем ничего, но можем многое потерять. Ты должен обдумать его, прожить его только для себя, в молчании.
- Тогда скажи мне, Отец. Что я должен сделать для Ордена? Какую задачу поставит он мне?
Тайтаро хмыкнул:
- Задач значительно больше, чем зиндзя, чтобы их выполнить. Ты отправишься в Камакуру, небольшой город на северо-западном побережье Хонсю. Будешь служить Шима, очень влиятельному семейству, стоящему во главе Камакуры. Они являются ветвью клана Такаши.
- Такаши, - сказал Дзебу. - Род Красного Дракона.
- Да. Несмотря на то что в твоем видении был Белый Дракон Муратомо, первым твоим заданием будет служба его главному врагу - Такаши.
Во время своего обучения Дзебу изучил вражду между двумя могучими кланами самураев, но сейчас, после смерти и возрождения через обряд посвящения, все казалось ему отдаленным.
- Сенсей, расскажи мне снова, почему Такаши и Муратомо стали злейшими врагами?
Тайтаро напомнил историю:
- В давние времена у императоров было много жен и много сыновей. Императорская семья разрослась настолько, что стала непосильным бременем для народа. Было решено обрубить некоторые ветви, дать им новые имена, земли и предоставить самим заботиться о себе. Потомки императора Камму, который построил Хэйан Кё, стали называться Такаши. Своим символом они избрали Красного Дракона. Потомки императора Сейва получили имя Муратомо, их гербом стал Белый Дракон. Получив независимость от трона, вновь испеченные семейства утратили вежливые, утонченные манеры императорского двора, стали грубыми и самонадеянными. Они взяли в руки оружие, чтобы защитить свои земли от приграничных варваров и других землевладельцев, домогающихся их имущества. Они вооружили своих слуг, которые стали известны как самураи. В это время армия императора сократилась до нескольких утонченно наряженных льстецов, которые не имели ни возможности, ни желания воевать. Таким образом, когда предстояли жестокие битвы, когда землевладельцы восставали против трона, когда волосатые айну атаковали с севера, когда пираты сделали Внутреннее море невозможным для судоходства, Сын Небес взывал к помощи своих родственников - Такаши и Муратомо. Вооруженные кланы стали известны как «зубы и когти короны», и их армии самураев становились все крупнее. Разумеется, два семейства стали соперниками, стараясь превзойти друг друга, стремясь к славе и завоеваниям. Так же неизбежно они были вовлечены в интриги вокруг императора. Всегда существовали фракции, борющиеся за место рядом с троном, которые, потерпев поражение в политической игре, иногда пытались одержать верх силой, с помощью самураев. Само собой разумеется, если Муратомо занимали одну из сторон, Такаши поддерживали противоположную.
Соперничество между Такаши и Муратомо переросло в кровавую вражду четыре года назад, когда брат императора поднял бунт, стремясь завладеть престолом. Глава клана Муратомо выступил в защиту претендента, создав цитадель во дворце Хэйан Кё и призывая к себе подкрепление.
Один из видных членов семейства Муратомо сохранил преданность занимающему трон Сыну Небес. Это был Домей, начальник дворцовой стражи. Он принес клятву защищать императора и считал притязания мятежного брата незаконными. Домей был сыном главы клана Муратомо, таким образом, это решение ставило его в мучительное положение борьбы с собственным отцом.
Такаши также приняли сторону императора. Главой Такаши был Согамори, коварный, кровожадный и честолюбивый воин. Увидев, что большинство Муратомо поддерживают претендента, Согамори нашел в этом возможность разгромить враждебный клан, вступив с ним в войну. Таким образом, несчастный Домей вынужден был сражаться рядом с врагами своего клана. Домей был прославленным, смелым воином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55