Он знает о них. Часто он бывает взволнованным, разговаривая со мной, надолго замолкает. Когда мы обсуждаем государственные дела, он выплескивает свои страхи за будущее страны, ее страдания и несчастную жизнь людей. Но его отец ничего менять не хочет, и моему молодому господину остается только пытаться советовать ему. Я слышала, что приступы ярости Согамори стали более частыми и длятся дольше. Как раз два дня назад он разбил на кусочки пенную китайскую вазу, потому что Мотофуза, регент Фудзивара, выступил с критической речью на Великом Государственном Совете.
Я уступила моему молодому господину, потому что он знатен, силен, красив. Он обладает всем, что напрочь отсутствует у моего мужа и чем в больших количествах обладает только Дзебу. Я уступила, потому что жизнь коротка и я не могу пребывать все время в одиноких страданиях. Мне нужны объятия сильного мужчины. Я знаю, Амида Будда видит все и сочувствует мне. Но, Дзебу! Где ты?»
Десятый месяц, шестнадцатый день,
Год Обезьяны.
В Одиннадцатом месяце Танико определила, что, как иногда называли это придворные дамы, она не одна. Она была поражена, и первой реакцией ее была радость. Танико не думала, что когда-либо захочет иметь ребенка после смерти дочери. Еще два месяца после того, как она окончательно убедилась в этом, она скрывала свое состояние от Кийоси. Она не знала, будет ли он рад или, наоборот, рассержен, когда узнает.
Однажды ночью он прикоснулся кончиками пальцев к ее голому животу:
- Я думаю, вы посещаете слишком много пиров и пьете слишком много саке. Кажется, вы значительно округлились в бедрах.
Танико улыбнулась, потом рассмеялась. Кийоси, улыбаясь, смотрел на нее. Наконец она сказала:
- Неужели вы не можете догадаться, почему мой живот стал полнее?
- Сказано, как и подобает настоящей деревенской девчонке. Да, я догадывался. Чувствовал, что вы изменились. О, Танико-сан, я рад. Я надеялся, что в один из дней вы сообщите мне эту новость.
- Вы рады? Почему? У вас уже есть много сыновей и дочерей.
Он улыбнулся:
- Мне хотелось наградить тебя особенным даром!
Она протянула ему руки, и они прижались друг к другу.
Объемные наряды, которые носили знатные женщины Хэйан Кё, помогли скрыть беременность до последнего момента. Танико была способна, как и хотела, сопровождать Кийоси в короткие путешествия, ходить на пиры и другие праздники, появляться иногда на публике одна. Врач, служивший Такаши во время войны и мира, наблюдавший за здоровьем Согамори уже более тридцати лет, осмотрел Танико и дал свои рекомендации, пообещав быть на месте, когда наступит время родов. Танико надеялась, что роды будут менее болезненными и продолжительными, чем первые.
Ее надежды осуществились. Она почувствовала первые схватки на рассвете четырнадцатого дня Пятого месяца Года Петуха. К середине утра врач Такаши и повитуха, вызванная им, были в комнате для родов особняка Шимы. Чуть после полудня Танико мучительно напряглась в последний раз, и повитуха вытащила ребенка из ее тела.
- Его будут звать Ацуи, - сказала Танико, когда врач показал ей мальчика.
Кийоси пришел к ней и ребенку на закате. Удивительно, но с ним был его отец. Сквозь панели комнаты для родов Танико слышала шум сопровождающих Согамори конных самураев. Риуичи был вне себя от радости и волнения. Присутствие Согамори наполнило дом так, будто сама гора Хиэй спустилась в город и ходит среди людей.
- Нас не может быть слишком много! - сказал он. - Мальчик Ацуи является Такаши и с материнской, и с отцовской сторон. Он научится военному искусству, но он также научится поэзии, музыке, каллиграфии и танцам. Он, не смущаясь, сможет предстать перед самим императором. - Согамори сурово взглянул на Танико: - Вы позаботитесь об этом! Пока он останется у вас. Для его образования будет предоставлено все.
Танико взглянула на стоящего рядом с отцом Кийоси. В присутствии Согамори молодой человек казался приниженным, юношей без собственной головы на плечах. Танико видела, что Кийоси может быть более мудрым из них двоих, но, как говорили многие, именно воля и сила Согамори обеспечили могущественность Такаши.
Она почувствовала холод от зловещего слова Согамори - «пока». Кийоси ободряюще улыбнулся ей. «Завтра, - подумала она, - он придет, и мы будем разговаривать, как всегда».
Глава 23
Ранней весной двадцать третьего года жизни Дзебу он и Моко расположились лагерем рядом с воротами Расёмон, ведущими в Хэйан Кё, с группой самураев, переодетых в торговцев шелком. Они были собраны оставшимися в живых вожаками Муратомо, чтобы попытаться спасти из Рокухары Муратомо-но Юкио, которому, по слухам, угрожала опасность быть убитым подозрительным Согамори.
- Мальчик служит постоянным позором Согамори, - сказал Сензо Сабуро, предводитель отряда Дзебу. - Он напоминает Согамори, что Такаши убили его отца и деда, его старших братьев. Тиран не сможет успокоиться, пока не уничтожит все - поколения Муратомо.
Как выяснилось, ни один из самураев не был раньше в Хэйан Кё, кроме Дзебу и Моко, и никто из них не видел Рокухару. После совета самураи согласились, что в город первым должен отправиться Дзебу, в качестве разведчика.
- Оденься воинствующим монахом-буддистом, сохеем, Дзебу, - сказал Сензо Сабуро. - Ступай в город и наведи справки о Юкио. Осмотри Рокухару и Доложи мне, как сильно она охраняется и как мы сможем освободить господина Юкио. И побрей свою голову, Дзебу. Только твои рыжие волосы вызывают подозрения. В мире достаточно высоких монахов и крестьян.
Пока Моко брил ему голову, Дзебу достал из потайного кармана свиток с подсчетом мечей.
- Я собрал уже девяносто девять мечей. Остался всего один.
- Шике, это твое собирание мечей - полное безумие!
- Да, очень глупое занятие. Но в один из моментов я поддался порыву и дал клятву. Когда я добуду еще один меч, смогу прекратить.
После нескольких часов блуждания по широким проспектам и более узким боковым улицам Хэйан Кё с нагинатой на плече Дзебу чувствовал разочарование. Ему было нелегко добиться хоть слова от людей на улице или в лавке, а те, с которыми он разговаривал, приходили в ужас от разговоров с незнакомцем. Стоило ему только упомянуть имя «Муратомо», и разговор резко прерывался. Молодые люди в красных одеждах, патрулирующие улицы города по призыву Согамори, держали в страхе всех. Несколько раз Дзебу встречался с группами этих людей и предусмотрительно, как и другие жители столицы, переходил на другую сторону улицы.
Никто ничего не сказал Дзебу о состоянии господина Юкио, где его содержат в Рокухаре, как хорошо охраняют, каковы силы самураев. Но Такаши были настолько непопулярными, что на его осторожные вопросы все отвечали не враждебностью, а простым предупреждением, что он сует нос в дела, которые лучше оставить в покое. Дзебу решил, что он сам осмотрит цитадель Такаши и доложит о возможной силе обороны. Это хоть как-то оправдает его поход в город.
Потом оказалось, что эта экспедиция одного человека в город сможет принести еще один результат. В самое темное время ночи неторопливо идущий в западном направлении к реке Камо Дзебу услышал игру на флейте. Кто-то играл в манере восточных провинций. Было что-то почти волшебное в чистом, нежном звуке, разносившемся в тихом ночном воздухе. Дзебу с благодарностью улыбнулся.
Он вступил на мост Годзо через реку Камо. Это был именно тот мост, по которому он впервые вошел в Хэйан Кё вместе с Танико. В безлунной тьме Дзебу едва различил три башни Рокухары на другой стороне реки.
Потом он увидел на мосту приближавшегося к нему флейтиста, Это был мужчина в зелено-желтом охотничьем костюме, с длинным мечом на поясе. Он был небольшого роста, стройный и выглядел очень молодо. Его длинные черные волосы, не связанные, свисали ниже плеч. Самурайского узла на голове не было, но меч был самурайским. Он действительно очень молод. Странно, что такой мальчик так поздно ходит по улицам!
Сражаться и, возможно, убить этого флейтиста только ради того, чтобы добыть последний меч, слишком стыдно. Но вооруженный человек на улицах Хэйан Кё мог занимать только сторону Такаши. Быть может, это один из молодых громил Согамори, сменившийся с дежурства и снявший красный плащ. Если так, настала пора научить его смирению.
Опустив нагинату с плеча, Дзебу встал наизготовку, загородив юноше проход по мосту.
- Ты очень хорошо играешь!
- Спасибо, сохей, - вежливо поблагодарил мальчик, слегка подняв брови при взгляде на длинное оружие в руках Дзебу. - Чем могу вам служить?
- Мне нужен твой меч. Отдай его мне, и я позволю тебе пройти.
Юноша медленно убрал флейту в футляр, вынул из-за пояса веер и щелчком раскрыл его. Он был белым с красным диском по центру. Что, черт возьми, он собирается с ним делать? Дзебу увидел, что мальчик был очень приятного вида, хотя глаза под высоким лбом были крупнее обычных, что придавало ему чуть женскую смазливость. Когда он улыбался, были видны немного выступающие вперед зубы.
- Мой меч - единственная ценная у меня вещь, сохей. Я нахожу невежливым с вашей стороны предположить, что я отдам его без боя.
- Не заставляй нападать на тебя, юноша. Ты намереваешься защищаться этим веером?
- Сохей, если вы хорошо подготовлены, то должны знать об искусстве владения боевым веером. Я буду использовать его, пока не возникнет необходимость в более сильном оружии. Всегда лучше использовать слишком мало силы, чем слишком много, вы не согласны?
Дзебу рассмеялся:
- Так молод и такой мудрец?
- Я размышлял над военными проблемами. Вы будете стоять и разговаривать или все-таки нападете на меня? - Юноша чуть согнулся, выставив перед собой этот нелепый веер.
«Очень хорошо, - подумал Дзебу. - Я постараюсь подчинить себе юношу, не причинив ему вреда». Размахивая нагинатой из стороны в сторону, он сделал несколько угрожающих шагов вперед. Внезапно он ударил нагинатой по ногам юноши в попытке сбить того с ног длинным древком. В самый последний момент юноша быстро отступил, и клинок нагинаты вонзился в перила моста. Дзебу освободил оружие и отскочил, стараясь вызвать атаку противника. Но как он сможет нападать, вооруженный только веером? Флейтист остался на месте, внимательно наблюдая за Дзебу.
Дзебу снова бросился вперед, размахнув нагинатой по широкой дуге, пытаясь не ранить юношу, а заставить его потерять равновесие, уклоняясь от удара. На этот раз юноша не стал отступать, а совершил неестественный прыжок вверх. Нагината Дзебу безвредно просвистела в пустом пространстве.
Дзебу считал себя самым быстрым фехтовальщиком из всех, с кем ему доводилось встречаться, кроме некоторых наставников зиндзя, с которыми он тренировался. Но прыжки этого юноши действительно ослепляли скоростью. Из положения полной неподвижности молодой человек мог перейти в движение настолько быстро, что это невозможно было уловить. Дзебу несколько раз атаковал места, где находился его противник мгновение назад, только для того, чтобы понять, что юноша находится уже в шести шагах от этого места.
Затем мальчик прорвался сквозь защиту и ударил Дзебу веером в лицо, ослепив его. Потом, сложив веер, ударил его твердыми ребрами по ладоням Дзебу. Боль была мучительна, Дзебу едва удержал в руках нагинату. Мальчик стучал веером по голове и лицу Дзебу, удары сыпались так быстро и неистово, что походили на стук клюва дятла о ствол дерева. Взревев, как рассерженный зверь, Дзебу с трудом оттолкнул юношу.
Получить поражение от мальчика, вооруженного только веером, было унизительно. Он должен победить его и забрать меч!
Нет, подумал Дзебу. Почему он должен победить этого юношу? Его противник был превосходным, он сам был хорош. Они братья по военному искусству. Не имеет значения, кто из них победит!
Удовлетворенный, что теперь он дерется только ради получения удовольствия от собственного мастерства, Дзебу обнаружил, что все получается значительно лучше. Он заставил юношу отступать. Он прижал его к перилам моста. Он взглянул в большие глаза противника и увидел в них легкое изумление, а еще глубже - Сущность, смотрящую на него.
Юноша вскочил на перила и встал там, балансируя на пальцах босых ног. Он смеялся. Дзебу рубанул по его лодыжкам, и юноша подпрыгнул, заставив клинок просвистеть под ним. Приземлился и, танцуя, стал удаляться от Дзебу, отбивая его удары раскрытым веером. Его подвижность вызывала благоговейный ужас. Дзебу вспомнил о демоне Расёмон и вдруг засомневался, не сражается ли он с духом.
Достаточно, подумал Дзебу, перестав сражаться и опустив нагинату. Он улыбнулся, а потом громко захохотал. Стоял на мосту и ревел от хохота и наслаждения.
- Ты лучший противник, с которым мне довелось встречаться. Лучший! Кто ты?
С улыбкой, даже не запыхавшись, юноша легко спрыгнул с перил, с показной аккуратностью сложил веер и сунул за зеленый пояс.
- Кто ты? - снова спросил Дзебу.
- Самураи спрашивают своих противников, кто они, перед боем, вы делаете это после. Я с самого начала знал, что вы - Дзебу, шике зиндзя.
- Откуда ты меня знаешь?
- Многие годы я слышал легенды об огромном монахе, который ходит по стране, нападает на самураев и забирает их мечи. Говорят, что у него рыжие волосы. Ваша голова выбрита, видимо, вы считаете это маскировкой. Сколько мечей в вашей коллекции сейчас, Дзебу?
- Девяносто девять. Я поклялся собрать сотню! Твой должен был стать последним. Но встреча с тобой значит для меня значительно больше, чем добыча еще одного меча.
- Я рад этому! Вы сражались рядом с моими отцом и братьями. Я хочу быть вашим другом.
- Кто вы?
- Муратомо-но Юкио.
Дзебу упал на колени и прижал лоб к деревянному настилу моста:
- Я искал вас!
- Искали? Я только сегодня ночью убежал из Рокухары.
- И остановились драться со мной? А если бы Такаши гнались за вами? Нужно было просто отдать мне меч и спешить дальше.
Юкио рассмеялся:
- Я не мог упустить шанс узнать результат состязания с великим Дзебу.
- Где вы научились так пользоваться веером? Я слышал, что вы получили образование в буддистском монастыре.
- Боевым искусствам меня обучали тешу. Каждую ночь я убегал из монастыря и тренировался с ними.
- Тешу?
- Маленькие создания, наполовину люди, наполовину птицы, живущие в горах. Очень искусные в обращении с любыми типами оружия, включая боевой веер и чайник.
- Вы ожидаете, что я поверю в это? Юкио захохотал.
- Монахи на горе Хиэй поверили. Монахи обычно очень суеверны.
- Только не монахи зиндзя, - сказал Дзебу. - Господин Юкио, я состою в отряде союзников вашей семьи, прибывших сюда в надежде вызволить вас от Согамори, прежде чем он причинит вам вред. Мы стоим лагерем за границей города, у Расёмон. Я очень рад, что вы спаслись, но нам необходимо покинуть город немедленно. После схватки с вами я убедился, что вы достойны возглавить клан Муратомо.
- Главой клана Муратомо является мой старший брат Хидейори, - сказал Юкио. - Он в изгнании, в Камакуре, но выступит в нужное время.
- Как прикажете, господин, - Дзебу снова поклонился. - Никаких собираний мечей больше. Сегодня ночью я приношу другую клятву. Так как господин Муратомо-но Юкио не позволил мне выполнить клятву - собрать сто мечей - и потому, что он показал мне, что такое настоящее искусство владения оружием, я клянусь служить ему верно и постоянно, пока живы мы оба. Я клянусь в этом честью Ордена зиндзя! Как символ этой клятвы, я предлагаю ему свой меч!
Обнажив свой меч зиндзя, он протянул его Юкио. Приятный юноша протянул ладонь под клинком, не касаясь его, - обычный самурайский жест, означающий принятие предложения службы.
- Я принимаю ваш меч, и я глубоко тронут. Как сын Муратомо-но Домея, я, видимо, могу ожидать, что по прошествии времени многие будут присягать мне на верность. Вы - первый. Я знаю, что этот меч был преподнесен вам на церемонии вашего посвящения в Орден и, таким образом, является символом вашего святого предназначения. От имени клана Муратомо я принимаю ваше предложение. В свою очередь, обещаю вам и вашему Ордену верность со своей стороны, подобную той, что предложили мне вы, - он передал меч обратно Дзебу, который вложил его в ножны со слезами на глазах.
- А теперь, - сказал Юкио, - пора присоединиться к нашим друзьям в Расёмон. Быть может, тот, кто выбрил вам голову, сможет произвести церемонию посвящения меня в мужчины. По каким-то причинам, хотя мне уже пятнадцать лет, господин Согамори не разрешал этого.
Глава 24
Удивительно, но трио, столь странное по внешнему облику, - Дзебу, Юкио и Моко, - постоянно ускользало от самураев, посланных за ними Такаши. Иногда они едва успевали улизнуть в одну дверь, когда преследователи врывались в другую. Иногда наслаждались долгими периодами покоя под покровительством того или другого дружески настроенного землевладельца. Иногда им становилось скучно от вызванного безопасностью безделья, и они были почти счастливы, когда до них доходило сообщение, что отряд самураев под знаменем Красного Дракона движется в их сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Я уступила моему молодому господину, потому что он знатен, силен, красив. Он обладает всем, что напрочь отсутствует у моего мужа и чем в больших количествах обладает только Дзебу. Я уступила, потому что жизнь коротка и я не могу пребывать все время в одиноких страданиях. Мне нужны объятия сильного мужчины. Я знаю, Амида Будда видит все и сочувствует мне. Но, Дзебу! Где ты?»
Десятый месяц, шестнадцатый день,
Год Обезьяны.
В Одиннадцатом месяце Танико определила, что, как иногда называли это придворные дамы, она не одна. Она была поражена, и первой реакцией ее была радость. Танико не думала, что когда-либо захочет иметь ребенка после смерти дочери. Еще два месяца после того, как она окончательно убедилась в этом, она скрывала свое состояние от Кийоси. Она не знала, будет ли он рад или, наоборот, рассержен, когда узнает.
Однажды ночью он прикоснулся кончиками пальцев к ее голому животу:
- Я думаю, вы посещаете слишком много пиров и пьете слишком много саке. Кажется, вы значительно округлились в бедрах.
Танико улыбнулась, потом рассмеялась. Кийоси, улыбаясь, смотрел на нее. Наконец она сказала:
- Неужели вы не можете догадаться, почему мой живот стал полнее?
- Сказано, как и подобает настоящей деревенской девчонке. Да, я догадывался. Чувствовал, что вы изменились. О, Танико-сан, я рад. Я надеялся, что в один из дней вы сообщите мне эту новость.
- Вы рады? Почему? У вас уже есть много сыновей и дочерей.
Он улыбнулся:
- Мне хотелось наградить тебя особенным даром!
Она протянула ему руки, и они прижались друг к другу.
Объемные наряды, которые носили знатные женщины Хэйан Кё, помогли скрыть беременность до последнего момента. Танико была способна, как и хотела, сопровождать Кийоси в короткие путешествия, ходить на пиры и другие праздники, появляться иногда на публике одна. Врач, служивший Такаши во время войны и мира, наблюдавший за здоровьем Согамори уже более тридцати лет, осмотрел Танико и дал свои рекомендации, пообещав быть на месте, когда наступит время родов. Танико надеялась, что роды будут менее болезненными и продолжительными, чем первые.
Ее надежды осуществились. Она почувствовала первые схватки на рассвете четырнадцатого дня Пятого месяца Года Петуха. К середине утра врач Такаши и повитуха, вызванная им, были в комнате для родов особняка Шимы. Чуть после полудня Танико мучительно напряглась в последний раз, и повитуха вытащила ребенка из ее тела.
- Его будут звать Ацуи, - сказала Танико, когда врач показал ей мальчика.
Кийоси пришел к ней и ребенку на закате. Удивительно, но с ним был его отец. Сквозь панели комнаты для родов Танико слышала шум сопровождающих Согамори конных самураев. Риуичи был вне себя от радости и волнения. Присутствие Согамори наполнило дом так, будто сама гора Хиэй спустилась в город и ходит среди людей.
- Нас не может быть слишком много! - сказал он. - Мальчик Ацуи является Такаши и с материнской, и с отцовской сторон. Он научится военному искусству, но он также научится поэзии, музыке, каллиграфии и танцам. Он, не смущаясь, сможет предстать перед самим императором. - Согамори сурово взглянул на Танико: - Вы позаботитесь об этом! Пока он останется у вас. Для его образования будет предоставлено все.
Танико взглянула на стоящего рядом с отцом Кийоси. В присутствии Согамори молодой человек казался приниженным, юношей без собственной головы на плечах. Танико видела, что Кийоси может быть более мудрым из них двоих, но, как говорили многие, именно воля и сила Согамори обеспечили могущественность Такаши.
Она почувствовала холод от зловещего слова Согамори - «пока». Кийоси ободряюще улыбнулся ей. «Завтра, - подумала она, - он придет, и мы будем разговаривать, как всегда».
Глава 23
Ранней весной двадцать третьего года жизни Дзебу он и Моко расположились лагерем рядом с воротами Расёмон, ведущими в Хэйан Кё, с группой самураев, переодетых в торговцев шелком. Они были собраны оставшимися в живых вожаками Муратомо, чтобы попытаться спасти из Рокухары Муратомо-но Юкио, которому, по слухам, угрожала опасность быть убитым подозрительным Согамори.
- Мальчик служит постоянным позором Согамори, - сказал Сензо Сабуро, предводитель отряда Дзебу. - Он напоминает Согамори, что Такаши убили его отца и деда, его старших братьев. Тиран не сможет успокоиться, пока не уничтожит все - поколения Муратомо.
Как выяснилось, ни один из самураев не был раньше в Хэйан Кё, кроме Дзебу и Моко, и никто из них не видел Рокухару. После совета самураи согласились, что в город первым должен отправиться Дзебу, в качестве разведчика.
- Оденься воинствующим монахом-буддистом, сохеем, Дзебу, - сказал Сензо Сабуро. - Ступай в город и наведи справки о Юкио. Осмотри Рокухару и Доложи мне, как сильно она охраняется и как мы сможем освободить господина Юкио. И побрей свою голову, Дзебу. Только твои рыжие волосы вызывают подозрения. В мире достаточно высоких монахов и крестьян.
Пока Моко брил ему голову, Дзебу достал из потайного кармана свиток с подсчетом мечей.
- Я собрал уже девяносто девять мечей. Остался всего один.
- Шике, это твое собирание мечей - полное безумие!
- Да, очень глупое занятие. Но в один из моментов я поддался порыву и дал клятву. Когда я добуду еще один меч, смогу прекратить.
После нескольких часов блуждания по широким проспектам и более узким боковым улицам Хэйан Кё с нагинатой на плече Дзебу чувствовал разочарование. Ему было нелегко добиться хоть слова от людей на улице или в лавке, а те, с которыми он разговаривал, приходили в ужас от разговоров с незнакомцем. Стоило ему только упомянуть имя «Муратомо», и разговор резко прерывался. Молодые люди в красных одеждах, патрулирующие улицы города по призыву Согамори, держали в страхе всех. Несколько раз Дзебу встречался с группами этих людей и предусмотрительно, как и другие жители столицы, переходил на другую сторону улицы.
Никто ничего не сказал Дзебу о состоянии господина Юкио, где его содержат в Рокухаре, как хорошо охраняют, каковы силы самураев. Но Такаши были настолько непопулярными, что на его осторожные вопросы все отвечали не враждебностью, а простым предупреждением, что он сует нос в дела, которые лучше оставить в покое. Дзебу решил, что он сам осмотрит цитадель Такаши и доложит о возможной силе обороны. Это хоть как-то оправдает его поход в город.
Потом оказалось, что эта экспедиция одного человека в город сможет принести еще один результат. В самое темное время ночи неторопливо идущий в западном направлении к реке Камо Дзебу услышал игру на флейте. Кто-то играл в манере восточных провинций. Было что-то почти волшебное в чистом, нежном звуке, разносившемся в тихом ночном воздухе. Дзебу с благодарностью улыбнулся.
Он вступил на мост Годзо через реку Камо. Это был именно тот мост, по которому он впервые вошел в Хэйан Кё вместе с Танико. В безлунной тьме Дзебу едва различил три башни Рокухары на другой стороне реки.
Потом он увидел на мосту приближавшегося к нему флейтиста, Это был мужчина в зелено-желтом охотничьем костюме, с длинным мечом на поясе. Он был небольшого роста, стройный и выглядел очень молодо. Его длинные черные волосы, не связанные, свисали ниже плеч. Самурайского узла на голове не было, но меч был самурайским. Он действительно очень молод. Странно, что такой мальчик так поздно ходит по улицам!
Сражаться и, возможно, убить этого флейтиста только ради того, чтобы добыть последний меч, слишком стыдно. Но вооруженный человек на улицах Хэйан Кё мог занимать только сторону Такаши. Быть может, это один из молодых громил Согамори, сменившийся с дежурства и снявший красный плащ. Если так, настала пора научить его смирению.
Опустив нагинату с плеча, Дзебу встал наизготовку, загородив юноше проход по мосту.
- Ты очень хорошо играешь!
- Спасибо, сохей, - вежливо поблагодарил мальчик, слегка подняв брови при взгляде на длинное оружие в руках Дзебу. - Чем могу вам служить?
- Мне нужен твой меч. Отдай его мне, и я позволю тебе пройти.
Юноша медленно убрал флейту в футляр, вынул из-за пояса веер и щелчком раскрыл его. Он был белым с красным диском по центру. Что, черт возьми, он собирается с ним делать? Дзебу увидел, что мальчик был очень приятного вида, хотя глаза под высоким лбом были крупнее обычных, что придавало ему чуть женскую смазливость. Когда он улыбался, были видны немного выступающие вперед зубы.
- Мой меч - единственная ценная у меня вещь, сохей. Я нахожу невежливым с вашей стороны предположить, что я отдам его без боя.
- Не заставляй нападать на тебя, юноша. Ты намереваешься защищаться этим веером?
- Сохей, если вы хорошо подготовлены, то должны знать об искусстве владения боевым веером. Я буду использовать его, пока не возникнет необходимость в более сильном оружии. Всегда лучше использовать слишком мало силы, чем слишком много, вы не согласны?
Дзебу рассмеялся:
- Так молод и такой мудрец?
- Я размышлял над военными проблемами. Вы будете стоять и разговаривать или все-таки нападете на меня? - Юноша чуть согнулся, выставив перед собой этот нелепый веер.
«Очень хорошо, - подумал Дзебу. - Я постараюсь подчинить себе юношу, не причинив ему вреда». Размахивая нагинатой из стороны в сторону, он сделал несколько угрожающих шагов вперед. Внезапно он ударил нагинатой по ногам юноши в попытке сбить того с ног длинным древком. В самый последний момент юноша быстро отступил, и клинок нагинаты вонзился в перила моста. Дзебу освободил оружие и отскочил, стараясь вызвать атаку противника. Но как он сможет нападать, вооруженный только веером? Флейтист остался на месте, внимательно наблюдая за Дзебу.
Дзебу снова бросился вперед, размахнув нагинатой по широкой дуге, пытаясь не ранить юношу, а заставить его потерять равновесие, уклоняясь от удара. На этот раз юноша не стал отступать, а совершил неестественный прыжок вверх. Нагината Дзебу безвредно просвистела в пустом пространстве.
Дзебу считал себя самым быстрым фехтовальщиком из всех, с кем ему доводилось встречаться, кроме некоторых наставников зиндзя, с которыми он тренировался. Но прыжки этого юноши действительно ослепляли скоростью. Из положения полной неподвижности молодой человек мог перейти в движение настолько быстро, что это невозможно было уловить. Дзебу несколько раз атаковал места, где находился его противник мгновение назад, только для того, чтобы понять, что юноша находится уже в шести шагах от этого места.
Затем мальчик прорвался сквозь защиту и ударил Дзебу веером в лицо, ослепив его. Потом, сложив веер, ударил его твердыми ребрами по ладоням Дзебу. Боль была мучительна, Дзебу едва удержал в руках нагинату. Мальчик стучал веером по голове и лицу Дзебу, удары сыпались так быстро и неистово, что походили на стук клюва дятла о ствол дерева. Взревев, как рассерженный зверь, Дзебу с трудом оттолкнул юношу.
Получить поражение от мальчика, вооруженного только веером, было унизительно. Он должен победить его и забрать меч!
Нет, подумал Дзебу. Почему он должен победить этого юношу? Его противник был превосходным, он сам был хорош. Они братья по военному искусству. Не имеет значения, кто из них победит!
Удовлетворенный, что теперь он дерется только ради получения удовольствия от собственного мастерства, Дзебу обнаружил, что все получается значительно лучше. Он заставил юношу отступать. Он прижал его к перилам моста. Он взглянул в большие глаза противника и увидел в них легкое изумление, а еще глубже - Сущность, смотрящую на него.
Юноша вскочил на перила и встал там, балансируя на пальцах босых ног. Он смеялся. Дзебу рубанул по его лодыжкам, и юноша подпрыгнул, заставив клинок просвистеть под ним. Приземлился и, танцуя, стал удаляться от Дзебу, отбивая его удары раскрытым веером. Его подвижность вызывала благоговейный ужас. Дзебу вспомнил о демоне Расёмон и вдруг засомневался, не сражается ли он с духом.
Достаточно, подумал Дзебу, перестав сражаться и опустив нагинату. Он улыбнулся, а потом громко захохотал. Стоял на мосту и ревел от хохота и наслаждения.
- Ты лучший противник, с которым мне довелось встречаться. Лучший! Кто ты?
С улыбкой, даже не запыхавшись, юноша легко спрыгнул с перил, с показной аккуратностью сложил веер и сунул за зеленый пояс.
- Кто ты? - снова спросил Дзебу.
- Самураи спрашивают своих противников, кто они, перед боем, вы делаете это после. Я с самого начала знал, что вы - Дзебу, шике зиндзя.
- Откуда ты меня знаешь?
- Многие годы я слышал легенды об огромном монахе, который ходит по стране, нападает на самураев и забирает их мечи. Говорят, что у него рыжие волосы. Ваша голова выбрита, видимо, вы считаете это маскировкой. Сколько мечей в вашей коллекции сейчас, Дзебу?
- Девяносто девять. Я поклялся собрать сотню! Твой должен был стать последним. Но встреча с тобой значит для меня значительно больше, чем добыча еще одного меча.
- Я рад этому! Вы сражались рядом с моими отцом и братьями. Я хочу быть вашим другом.
- Кто вы?
- Муратомо-но Юкио.
Дзебу упал на колени и прижал лоб к деревянному настилу моста:
- Я искал вас!
- Искали? Я только сегодня ночью убежал из Рокухары.
- И остановились драться со мной? А если бы Такаши гнались за вами? Нужно было просто отдать мне меч и спешить дальше.
Юкио рассмеялся:
- Я не мог упустить шанс узнать результат состязания с великим Дзебу.
- Где вы научились так пользоваться веером? Я слышал, что вы получили образование в буддистском монастыре.
- Боевым искусствам меня обучали тешу. Каждую ночь я убегал из монастыря и тренировался с ними.
- Тешу?
- Маленькие создания, наполовину люди, наполовину птицы, живущие в горах. Очень искусные в обращении с любыми типами оружия, включая боевой веер и чайник.
- Вы ожидаете, что я поверю в это? Юкио захохотал.
- Монахи на горе Хиэй поверили. Монахи обычно очень суеверны.
- Только не монахи зиндзя, - сказал Дзебу. - Господин Юкио, я состою в отряде союзников вашей семьи, прибывших сюда в надежде вызволить вас от Согамори, прежде чем он причинит вам вред. Мы стоим лагерем за границей города, у Расёмон. Я очень рад, что вы спаслись, но нам необходимо покинуть город немедленно. После схватки с вами я убедился, что вы достойны возглавить клан Муратомо.
- Главой клана Муратомо является мой старший брат Хидейори, - сказал Юкио. - Он в изгнании, в Камакуре, но выступит в нужное время.
- Как прикажете, господин, - Дзебу снова поклонился. - Никаких собираний мечей больше. Сегодня ночью я приношу другую клятву. Так как господин Муратомо-но Юкио не позволил мне выполнить клятву - собрать сто мечей - и потому, что он показал мне, что такое настоящее искусство владения оружием, я клянусь служить ему верно и постоянно, пока живы мы оба. Я клянусь в этом честью Ордена зиндзя! Как символ этой клятвы, я предлагаю ему свой меч!
Обнажив свой меч зиндзя, он протянул его Юкио. Приятный юноша протянул ладонь под клинком, не касаясь его, - обычный самурайский жест, означающий принятие предложения службы.
- Я принимаю ваш меч, и я глубоко тронут. Как сын Муратомо-но Домея, я, видимо, могу ожидать, что по прошествии времени многие будут присягать мне на верность. Вы - первый. Я знаю, что этот меч был преподнесен вам на церемонии вашего посвящения в Орден и, таким образом, является символом вашего святого предназначения. От имени клана Муратомо я принимаю ваше предложение. В свою очередь, обещаю вам и вашему Ордену верность со своей стороны, подобную той, что предложили мне вы, - он передал меч обратно Дзебу, который вложил его в ножны со слезами на глазах.
- А теперь, - сказал Юкио, - пора присоединиться к нашим друзьям в Расёмон. Быть может, тот, кто выбрил вам голову, сможет произвести церемонию посвящения меня в мужчины. По каким-то причинам, хотя мне уже пятнадцать лет, господин Согамори не разрешал этого.
Глава 24
Удивительно, но трио, столь странное по внешнему облику, - Дзебу, Юкио и Моко, - постоянно ускользало от самураев, посланных за ними Такаши. Иногда они едва успевали улизнуть в одну дверь, когда преследователи врывались в другую. Иногда наслаждались долгими периодами покоя под покровительством того или другого дружески настроенного землевладельца. Иногда им становилось скучно от вызванного безопасностью безделья, и они были почти счастливы, когда до них доходило сообщение, что отряд самураев под знаменем Красного Дракона движется в их сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55