Прежде чем передать банку Вилли, Длинный попросил у Порции губну
ю помаду и красной чертой отметил уровень вина. В ответ на эту шутку разда
лся сдавленный смех и бульканье. Джейк доел пончик и, взяв свой стакан, вер
нулся на скамью к старикам. Самодельное вино было душистым и крепким, как
коньяк. Вилли заиграл на гармонике тихую, жалостную песню. Порция, прищел
кивая пальцами, прошлась вокруг комнаты в танце.
Джейк обратился к Маршаллу Николлсу:
Ц Вы говорили, что отец Порции Ц врач?
Ц Да, сэр. Вот именно. Очень знающий врач.
Ц А чем он болен?
Негры настороженно переглянулись.
Ц С ним произошел несчастный случай, Ц сказал Джон Робертс.
Ц Какой?
Ц Очень тяжелый. В высшей степени обидный.
Маршалл Николлс складывал и расправлял свой шелковый платок. Ц Как мы у
же позволили себе заметить, крайне важно не подвергать наши д
ружественные отношения испытанию. И наоборот, всячески их развивать в лю
бом доступном нам направлении. Мы, представители цветной расы, должны, по
елику возможно, духовно возвышать наших сограждан. Доктор, который там л
ежит, прилагал к этому всяческие усилия. Но иногда, как мне кажется, онвсе
же не совсем хорошо понимал некоторые элементы различия рас
и общую ситуацию…
Джейк нетерпеливо проглотил остаток вина.
Ц Господи спаси, чего ты крутишь, говори по-простому. Не пойму я, к чему ты
ведешь?
Маршалл Николлс и Джон Робертс обменялись обиженным взглядом. В другом у
глу комнаты Вилли по-прежнему наигрывал на гармонике. Губы его ползали п
о квадратным отверстиям, как живые, надутые гусеницы. Плечи у него были ши
рокие, могучие. Обрубки ног подергивались в такт музыке. Длинный танцева
л, а Порция с Бадди отбивали ладонями такт.
Джейк поднялся и почувствовал, что он пьян. Он пошатнулся и, словно оправд
ываясь, оглядел присутствующих, но никто как будто ничего не заметил.
Ц Где Сингер? Ц еле ворочая языком, спросил он Порцию.
Музыка прекратилась.
Ц Как же, мистер Блаунт, я думала, вы видели, что он ушел. Когда вы сидели за
столом и ели пончик, он подошел к двери и показал на свои часы Ц время мне
уходить. Вы смотрели прямо на него и даже головой ему покачали. Я-то думал
а, вы это видели.
Ц Наверно, о чем-то задумался. Ц Он сердито обернулся к Вилли: Ц Я ведь д
аже объяснить не успел, зачем я пришел. Вовсе не затем, чтобы просить вас ч
то-то сделать . Все, чего я от вас хотел, Ц вы и те двое должны дат
ь показания о том, что с вами случилось, а я объясню причину, и только. Самое
важное тут не то, что произошло , а почему это произо
шло. Я бы возил вас по городу на повозочке, вы рассказывали бы вашу историю
, а я объяснял, почему это могло случиться. И может, это что-нибу
дь даст.
Может…
Джейк почувствовал, что над ним смеются, и от смущения забыл, что хотел ска
зать. Кухня была полна чужих, темных лиц, и в ней было слишком душно. Замети
в дверь, он, спотыкаясь, вышел в нее и очутился в темном чулане, пропахшем л
екарствами. Но тут рука его нащупала ручку другой двери.
Он стоял на пороге маленькой выбеленной комнаты, всю обстановку которой
составляли железная койка, шкаф с выдвижными ящиками и два стула. На кров
ати лежал тот ужасный негр, которого он встретил на лестнице у Сингера. Ли
цо его выглядело совсем черным на белой накрахмаленной наволочке. Темны
е глаза горели ненавистью, но толстые синеватые губы были спокойно сжаты
. Лицо его было бы неподвижным, как черная маска, если бы не редкое подраги
вание широких ноздрей.
Ц Убирайтесь, Ц сказал негр.
Ц Погодите, Ц беспомощно произнес Джейк. Ц Почему вы меня гоните?
Ц Это мой дом.
Джейк не мог оторвать глаз от этого ужасного лица.
Ц Ну и что?
Ц Вы Ц белый, и я вас не знаю.
Джейк не ушел. Он взял с неуклюжей осторожностью один из жестких белых ст
ульев и сел. Негр пошевелил руками на покрывале. Его черные глаза лихорад
очно сверкали. Джейк молча наблюдал за ним. Оба как будто чего-то ждали. В к
омнате стояла мертвая, напряженная тишина, как перед взрывом.
Полночь давно миновала. Теплый сумеречный воздух весеннего утра разгон
ял по комнате слоистые облака синего табачного дыма. На полу валялись ск
омканные бумажки и стояла наполовину пустая бутылка джина. На покрывале
серел пепел. Доктор Копленд глубоко вдавил голову в подушку. Он снял хала
т и закатал рукава бумажной ночной сорочки. Джейк сидел, подавшись всем т
уловищем вперед. Он распустил галстук, и воротник его рубашки взмок от по
та. Долгий, изнурительный диалог шел у них уже несколько часов. Теперь нас
тупила пауза.
Ц Значит, по-вашему, время приспело… Ц начал Джейк.
Но доктор Копленд его прервал.
Ц Теперь, видно, надо, чтобы мы… Ц хрипло прошептал он. Оба замолчали. Они
смотрели друг другу в глаза и ждали. Ц Извините, я вас прервал, Ц сказал
доктор Копленд.
Ц Простите меня, Ц пробормотал Джейк. Ц Продолжайте.
Ц Нет, говорите вы.
Ц Хорошо, Ц произнес Джейк. Ц Но я не буду договаривать того, что начал.
Вместо этого давайте наконец скажем еще кое-что о Юге. Об удушенном Юге. О
б истощенном Юге. О рабском Юге.
Ц И о негритянском народе.
Джейк подкрепился долгим глотком жгучего пойла из бутылки. Потом он нето
ропливо подошел к шкафу и взял маленький дешевый глобус, которым доктор
прижимал бумаги. Он повертел в руках земной шар.
Ц Вот что я могу сказать: мир до краев полон подлости и зла. Ха! Три четверт
и земного шара находится в состоянии войны или порабощения. Лгуны и злод
еи объединились, а люди, которые прозрели, одиноки и беззащитны. И все же! И
все же, если бы вы попросили меня показать вам наименее цивилизованную ч
асть земного шара, я бы выбрал вот эту…
Ц Аккуратнее, Ц предложил доктор Копленд. Ц Вы попали пальцем в океан.
Джейк снова повертел глобус и ткнул кургузым грязным пальцем в тщательн
о выбранную на этот раз точку.
Ц Вот. Эти тринадцать штатов. Я знаю, о чем говорю… Я читаю книжки, брожу по
земле. Я побывал в каждом из этих чертовых штатов. И в каждом из них работа
л. Я вот почему так думаю: мы живем в богатейшей стране на свете. Тут с избыт
ком хватило бы на то, чтобы ни один мужчина, женщина или ребенок не знали н
ужды. И вдобавок к этому наше государство было основано на, казалось бы, вы
соком, благороднейшем принципе Ц свобода, равенство и права личности. Х
а! А к чему оно пришло? У нас корпорации, владеющие миллиардами долларов, и
сотни тысяч людей, которым нечего есть. А в этих тринадцати штатах эксплу
атация такова, что с трудом веришь своим глазам. Я в своей жизни видел тако
е, от чего впору свихнуться. Не меньше трети южан живут хуже, чем последний
батрак в любой фашистской стране Европы. Средний заработок рабочего на
ферме арендатора Ц семьдесят три доллара в год. И не забудьте, что это сре
дний заработок! А издольщики получают от тридцати пяти до девяноста долл
аров на рыло. Тридцать пять долларов в год составляет около десяти центо
в за полный рабочий день. Повсюду свирепствуют пеллагра, глисты, малокро
вие. И откровенная голодуха. И все же! Ц Джейк потер губы костяшками гряз
ного кулака. На лбу у него блестел пот. Ц И все же! Ц повторил он. Ц Это яв
ное зло Ц то, что можно увидеть или пощупать. Куда хуже другое. Я говорю о т
ом, что от народа прячут правду. О том, как ему морочат голову, чтобы он не ви
дел этой правды. Пичкают ядовитой ложью. Не дают добраться до истины.
Ц А негры, Ц сказал доктор Копленд. Ц Чтобы понять, что с нами происходи
т, надо…
Джейк с ожесточением его перебил:
Ц Кому принадлежит Юг? Корпорации Севера владеют тремя четвертями Юга.
Говорят, что старая корова пасется повсюду Ц и на юге, и на западе, и на сев
ере, и на востоке. Но доят ее только в одном месте. Ее старое вымя, когда оно
полно молока, висит только над одним ведром. Пасется она повсюду, а доят ее
в Нью-Йорке. Возьмите наши текстильные фабрики, бумажные фабрики, предпр
иятия, где производят упряжь, матрацы. Ими владеет Север. И что получается?
Ц Усы Джейка сердито задергались. Ц Вот вам пример: небольшое местечко
, фабричный поселок, типичное порождение великой отеческой заботы амери
канской промышленности. А владеют им те, кто живет совсем в другом месте, с
кажем на Севере. Поселок состоит из большого кирпичного здания фабрики,
а вокруг лепятся четыреста или пятьсот лачуг. Для человеческого жилья не
пригодных. Более того, домишки эти с самого начала задуманы как трущобы. С
остоят они из двух или трех комнат и клозета, а выстроены куда менее забот
ливо, чем строят хлев для скотины. С гораздо меньшим учетом нужд, чем свина
рники. Ибо при нашей системе свиньи Ц это ценность, а люди Ц мусор. Ведь и
з тощих заводских ребятишек ни колбасы, ни свиных отбивных не наделаешь.
И больше половины людей никому не продашь. А зато свинья…
Ц Обождите! Ц остановил его доктор Копленд. Ц Вы отклонились в сторон
у. И упускаете из виду совершенна особый негритянский вопрос. А мне не дае
те слова вставить. Мы уже обо всем этом говорили, но нельзя понять общую ка
ртину, не включая в нее нас, негров.
Ц Нет, вернемся опять к нашему фабричному поселку, Ц продолжал Джейк.
Ц Молодой прядильщик начинает работать, получая высокую плату в восемь
или десять долларов в неделю, если есть спрос на рабочую силу. Он женится.
После первого ребенка жене тоже приходится поступать на фабрику. Их общи
й заработок, когда оба имеют работу, достигает, скажем, восемнадцати долл
аров в неделю. Ха! Четверть они платят за лачугу, которую им сдает та же фаб
рика. Пищу и одежду им надо покупать в лавке, которая либо принадлежит той
же фабрике, либо управляется ею. Лавка дерет с них за все втридорога. Имея
трех или четырех ребят, они попадают в такую кабалу, как будто их заковали
в кандалы. И в этом фокус современного крепостного рабства. А мы в Америке
зовем себя свободными. И самое смешное, что это убеждение так крепко вбил
и в голову издольщикам, прядильщикам и всем прочим, что они в это искренне
верят. Но сколько понадобилось всякого вранья, чтобы задурить им головы?
Ц Есть только один выход, Ц начал доктор Копленд.
Ц Два. Всего два. Было же время, когда эта страна расширяла свои границы! К
аждый думал, что может чего-то добиться. Ха-ха! Но время это прошло, и прошл
о навсегда. Менее ста корпораций все сожрали вчистую, не считая кое-каких
объедков. Промышленность высосала кровь и размягчила костяк у народа. Бы
лые дни экспансии миновали. Вся система капиталистической демократии п
рогнила насквозь. Перед нами открыты только два пути. Первый Ц фашизм. Вт
орой Ц перестройка самого что ни на есть революционного характера, и на
всегда.
Ц И негритянский вопрос! Не забывайте о неграх. Во всем, что касается мен
я и моего народа, на Юге уже царит фашизм, и царил всегда.
Ц Ну да.
Ц Фашисты лишают евреев законных прав, изгоняют из хозяйственной и кул
ьтурной жизни. А негры здесь всегда были этого лишены. И если у нас и не был
о повсеместного и трагического грабежа денег и имущества, как в Германии
, то прежде всего потому, что неграм никогда не позволяли приобрести сост
ояние.
Ц Да, такие у нас порядки, Ц согласился Джейк.
Ц Евреи и негры! Ц с горечью продолжал доктор Копленд. Ц Историю нашег
о народа можно сравнить только с нескончаемыми страданиями евреев, но в
нашей истории еще больше крови и насилия. Это напоминает мне особую поро
ду морских чаек. Если поймать одну из этих птиц и завязать у нее на ноге кр
асный шнурок, вся остальная стая заклюет ее насмерть.
Доктор Копленд снял очки и закрепил проволочку, заменявшую сломанный ви
нтик. Потом протер стекла подолом ночной сорочки. Руки его дрожали от воз
буждения.
Ц Мистер Сингер Ц еврей.
Ц Вы ошибаетесь.
Ц Я в этом уверен. И фамилия Ц Сингер… Я сразу определил его национально
сть, с первого взгляда. По глазам. Да он и сам мне это сказал.
Ц Как он мог вам это сказать? Ц упорствовал Джейк. Ц Уж кто-кто, а он Ц ч
истейший англосакс. Ирландец пополам с англосаксом.
Ц Но…
Ц Ручаюсь. На сто процентов.
Ц Ну что ж, Ц сказал доктор Копленд. Ц Не будем спорить.
Снаружи похолодало, и в комнате стало знобко. Приближался рассвет. Ранни
м утром небо было шелковисто-синее, а луна из серебряной стала белой. Повс
юду было тихо. Из темноты доносилось только звонкое пение одинокой весен
ней птицы. Но хотя из окна дул ветерок, воздух в комнате был по-прежнему ки
словатый и спертый. Оба чувствовали одновременно и какую-то напряженнос
ть, и крайнее изнеможение. Доктор Копленд приподнялся с подушки и наклон
ился вперед. Глаза у него были воспалены, руки судорожно сжимали край оде
яла. Ночная сорочка сбилась набок, обнажив костлявое плечо. Джейк уперся
каблуками в перекладину стула; его громадные лапищи были выжидательно, п
о-детски сложены на коленях. Под глазами легли синяки, волосы были растре
паны. Оба молча смотрели друг на друга и словно чего-то ждали. Молчание дл
илось, и напряжение от этого стало более ощутимым.
Наконец доктор Копленд, откашлявшись, произнес:
Ц Надо думать, что вы пришли ко мне с какой-то целью. Не сомневаюсь, что мы
с вами не зря проспорили всю ночь. Мы обговорили все, за исключением самог
о главного: каков же выход? Что делать?
Они продолжали выжидать, наблюдая друг за другом. Лица обоих выражали на
дежду. Доктор Копленд выпрямился и сел, опираясь на подушки. Джейк подпер
кулаком подбородок и наклонился вперед. Но они все молчали. А потом нереш
ительно заговорили разом.
Ц Извините, Ц сказал Джейк. Ц Продолжайте.
Ц Нет, говорите вы. Вы же начали первый.
Ц Валяйте.
Ц Фу! Ц поморщился доктор Копленд. Ц Договаривайте же!
Джейк уставился на него туманным, отсутствующим взглядом.
Ц Значит, вот оно как. Во всяком случае, я так думаю. Единственное решение
Ц это чтобы народ наконец прозрел. Если он увидит правду, его уже нельзя б
удет угнетать. Пусть хотя бы половина прозреет Ц бой выигран.
Ц Да, если они поймут, как устроено это общество. Но как вы собираетесь им
это открыть?
Ц Послушайте, Ц сказал Джейк. Ц Как насчет писем цепочкой? Один челове
к посылает письма в десять адресов, а потом каждый из этих десяти посылае
т их новому десятку, Ц понимаете? Ц Он запнулся. Ц Я-то писем не пишу, но
задача та же. Хожу и рассказываю. И если в каком-нибудь городе я могу откры
ть правду хотя бы десяти слепцам, мне кажется, что я чего-то достиг. Ясно?
Доктор Копленд посмотрел на Джейка с изумлением. Он сердито фыркнул.
Ц Это детский разговор! Нельзя же только ходить и разглагольствовать! П
исьма цепочкой, тоже выдумали! Зрячие и слепцы!
Губы Джейка задрожали и брови насупились от гнева.
Ц Ладно. А что вы можете предложить?
Ц Должен признаться, что когда-то я относился к этому делу вроде вас. Но с
коро выяснил, как неправильно становиться в такую позицию. Полвека я дум
ал, что самое мудрое Ц это терпение.
Ц Я не предлагаю терпеть.
Ц Когда творились зверства, я соблюдал осторожность. Видя несправедлив
ость, я молчал. Жертвовал достигнутым во благо призрачной общей цели. Вер
ил в слово, а не в кулак. Учил людей, что бороться против угнетения можно то
лько терпением и верой в человеческую душу. Теперь я знаю, как был не прав.
Я предавал и себя, и свой народ. Все это чушь. Теперь время действовать, и де
йствовать быстро. Бороться коварством против коварства и силой против с
илы.
Ц Но как? Ц спросил Джейк. Ц Как?
Ц А просто Ц выйти на улицу и действовать. Собирать народ, звать его на д
емонстрацию.
Ц Ха! Этой фразой вы себя выдали: «…звать на демонстрацию»! А что толку в д
емонстрациях, если люди не видят, против чего идут? Это вы все хотите делат
ь через жо-бемоль…
Ц Я не выношу таких грубых выражений, Ц брезгливо поморщился доктор Ко
пленд.
Ц Ради бога! Плевать я хотел, выносите вы их или нет.
Доктор Копленд поднял руку.
Ц Давайте не горячиться, Ц сказал он. Ц Попробуем найти общую точку зр
ения.
Ц Идет. Я с вами ругаться не хочу.
Они замолчали. Доктор Копленд переводил взгляд с одной точки потолка на
другую. Он несколько раз облизнул губы, пытаясь заговорить, но всякий раз
невысказанные слова замирали у него на языке. Наконец он произнес:
Ц Мой совет вам такой: не вздумайте действовать в одиночку.
Ц Но…
Ц Никаких «но», Ц нравоучительно перебил его доктор. Ц Самое убийстве
нное, что может сделать человек, Ц это действовать в одиночку.
Ц Я понимаю, к чему вы клоните.
Доктор Копленд поправил сорочку и стянул ее потуже у ворота.
Ц Вы сочувствуете борьбе моего народа за его человеческие права?
Волнение доктора и его мягкий, едва слышный вопрос до слез растрогали Дж
ейка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ю помаду и красной чертой отметил уровень вина. В ответ на эту шутку разда
лся сдавленный смех и бульканье. Джейк доел пончик и, взяв свой стакан, вер
нулся на скамью к старикам. Самодельное вино было душистым и крепким, как
коньяк. Вилли заиграл на гармонике тихую, жалостную песню. Порция, прищел
кивая пальцами, прошлась вокруг комнаты в танце.
Джейк обратился к Маршаллу Николлсу:
Ц Вы говорили, что отец Порции Ц врач?
Ц Да, сэр. Вот именно. Очень знающий врач.
Ц А чем он болен?
Негры настороженно переглянулись.
Ц С ним произошел несчастный случай, Ц сказал Джон Робертс.
Ц Какой?
Ц Очень тяжелый. В высшей степени обидный.
Маршалл Николлс складывал и расправлял свой шелковый платок. Ц Как мы у
же позволили себе заметить, крайне важно не подвергать наши д
ружественные отношения испытанию. И наоборот, всячески их развивать в лю
бом доступном нам направлении. Мы, представители цветной расы, должны, по
елику возможно, духовно возвышать наших сограждан. Доктор, который там л
ежит, прилагал к этому всяческие усилия. Но иногда, как мне кажется, онвсе
же не совсем хорошо понимал некоторые элементы различия рас
и общую ситуацию…
Джейк нетерпеливо проглотил остаток вина.
Ц Господи спаси, чего ты крутишь, говори по-простому. Не пойму я, к чему ты
ведешь?
Маршалл Николлс и Джон Робертс обменялись обиженным взглядом. В другом у
глу комнаты Вилли по-прежнему наигрывал на гармонике. Губы его ползали п
о квадратным отверстиям, как живые, надутые гусеницы. Плечи у него были ши
рокие, могучие. Обрубки ног подергивались в такт музыке. Длинный танцева
л, а Порция с Бадди отбивали ладонями такт.
Джейк поднялся и почувствовал, что он пьян. Он пошатнулся и, словно оправд
ываясь, оглядел присутствующих, но никто как будто ничего не заметил.
Ц Где Сингер? Ц еле ворочая языком, спросил он Порцию.
Музыка прекратилась.
Ц Как же, мистер Блаунт, я думала, вы видели, что он ушел. Когда вы сидели за
столом и ели пончик, он подошел к двери и показал на свои часы Ц время мне
уходить. Вы смотрели прямо на него и даже головой ему покачали. Я-то думал
а, вы это видели.
Ц Наверно, о чем-то задумался. Ц Он сердито обернулся к Вилли: Ц Я ведь д
аже объяснить не успел, зачем я пришел. Вовсе не затем, чтобы просить вас ч
то-то сделать . Все, чего я от вас хотел, Ц вы и те двое должны дат
ь показания о том, что с вами случилось, а я объясню причину, и только. Самое
важное тут не то, что произошло , а почему это произо
шло. Я бы возил вас по городу на повозочке, вы рассказывали бы вашу историю
, а я объяснял, почему это могло случиться. И может, это что-нибу
дь даст.
Может…
Джейк почувствовал, что над ним смеются, и от смущения забыл, что хотел ска
зать. Кухня была полна чужих, темных лиц, и в ней было слишком душно. Замети
в дверь, он, спотыкаясь, вышел в нее и очутился в темном чулане, пропахшем л
екарствами. Но тут рука его нащупала ручку другой двери.
Он стоял на пороге маленькой выбеленной комнаты, всю обстановку которой
составляли железная койка, шкаф с выдвижными ящиками и два стула. На кров
ати лежал тот ужасный негр, которого он встретил на лестнице у Сингера. Ли
цо его выглядело совсем черным на белой накрахмаленной наволочке. Темны
е глаза горели ненавистью, но толстые синеватые губы были спокойно сжаты
. Лицо его было бы неподвижным, как черная маска, если бы не редкое подраги
вание широких ноздрей.
Ц Убирайтесь, Ц сказал негр.
Ц Погодите, Ц беспомощно произнес Джейк. Ц Почему вы меня гоните?
Ц Это мой дом.
Джейк не мог оторвать глаз от этого ужасного лица.
Ц Ну и что?
Ц Вы Ц белый, и я вас не знаю.
Джейк не ушел. Он взял с неуклюжей осторожностью один из жестких белых ст
ульев и сел. Негр пошевелил руками на покрывале. Его черные глаза лихорад
очно сверкали. Джейк молча наблюдал за ним. Оба как будто чего-то ждали. В к
омнате стояла мертвая, напряженная тишина, как перед взрывом.
Полночь давно миновала. Теплый сумеречный воздух весеннего утра разгон
ял по комнате слоистые облака синего табачного дыма. На полу валялись ск
омканные бумажки и стояла наполовину пустая бутылка джина. На покрывале
серел пепел. Доктор Копленд глубоко вдавил голову в подушку. Он снял хала
т и закатал рукава бумажной ночной сорочки. Джейк сидел, подавшись всем т
уловищем вперед. Он распустил галстук, и воротник его рубашки взмок от по
та. Долгий, изнурительный диалог шел у них уже несколько часов. Теперь нас
тупила пауза.
Ц Значит, по-вашему, время приспело… Ц начал Джейк.
Но доктор Копленд его прервал.
Ц Теперь, видно, надо, чтобы мы… Ц хрипло прошептал он. Оба замолчали. Они
смотрели друг другу в глаза и ждали. Ц Извините, я вас прервал, Ц сказал
доктор Копленд.
Ц Простите меня, Ц пробормотал Джейк. Ц Продолжайте.
Ц Нет, говорите вы.
Ц Хорошо, Ц произнес Джейк. Ц Но я не буду договаривать того, что начал.
Вместо этого давайте наконец скажем еще кое-что о Юге. Об удушенном Юге. О
б истощенном Юге. О рабском Юге.
Ц И о негритянском народе.
Джейк подкрепился долгим глотком жгучего пойла из бутылки. Потом он нето
ропливо подошел к шкафу и взял маленький дешевый глобус, которым доктор
прижимал бумаги. Он повертел в руках земной шар.
Ц Вот что я могу сказать: мир до краев полон подлости и зла. Ха! Три четверт
и земного шара находится в состоянии войны или порабощения. Лгуны и злод
еи объединились, а люди, которые прозрели, одиноки и беззащитны. И все же! И
все же, если бы вы попросили меня показать вам наименее цивилизованную ч
асть земного шара, я бы выбрал вот эту…
Ц Аккуратнее, Ц предложил доктор Копленд. Ц Вы попали пальцем в океан.
Джейк снова повертел глобус и ткнул кургузым грязным пальцем в тщательн
о выбранную на этот раз точку.
Ц Вот. Эти тринадцать штатов. Я знаю, о чем говорю… Я читаю книжки, брожу по
земле. Я побывал в каждом из этих чертовых штатов. И в каждом из них работа
л. Я вот почему так думаю: мы живем в богатейшей стране на свете. Тут с избыт
ком хватило бы на то, чтобы ни один мужчина, женщина или ребенок не знали н
ужды. И вдобавок к этому наше государство было основано на, казалось бы, вы
соком, благороднейшем принципе Ц свобода, равенство и права личности. Х
а! А к чему оно пришло? У нас корпорации, владеющие миллиардами долларов, и
сотни тысяч людей, которым нечего есть. А в этих тринадцати штатах эксплу
атация такова, что с трудом веришь своим глазам. Я в своей жизни видел тако
е, от чего впору свихнуться. Не меньше трети южан живут хуже, чем последний
батрак в любой фашистской стране Европы. Средний заработок рабочего на
ферме арендатора Ц семьдесят три доллара в год. И не забудьте, что это сре
дний заработок! А издольщики получают от тридцати пяти до девяноста долл
аров на рыло. Тридцать пять долларов в год составляет около десяти центо
в за полный рабочий день. Повсюду свирепствуют пеллагра, глисты, малокро
вие. И откровенная голодуха. И все же! Ц Джейк потер губы костяшками гряз
ного кулака. На лбу у него блестел пот. Ц И все же! Ц повторил он. Ц Это яв
ное зло Ц то, что можно увидеть или пощупать. Куда хуже другое. Я говорю о т
ом, что от народа прячут правду. О том, как ему морочат голову, чтобы он не ви
дел этой правды. Пичкают ядовитой ложью. Не дают добраться до истины.
Ц А негры, Ц сказал доктор Копленд. Ц Чтобы понять, что с нами происходи
т, надо…
Джейк с ожесточением его перебил:
Ц Кому принадлежит Юг? Корпорации Севера владеют тремя четвертями Юга.
Говорят, что старая корова пасется повсюду Ц и на юге, и на западе, и на сев
ере, и на востоке. Но доят ее только в одном месте. Ее старое вымя, когда оно
полно молока, висит только над одним ведром. Пасется она повсюду, а доят ее
в Нью-Йорке. Возьмите наши текстильные фабрики, бумажные фабрики, предпр
иятия, где производят упряжь, матрацы. Ими владеет Север. И что получается?
Ц Усы Джейка сердито задергались. Ц Вот вам пример: небольшое местечко
, фабричный поселок, типичное порождение великой отеческой заботы амери
канской промышленности. А владеют им те, кто живет совсем в другом месте, с
кажем на Севере. Поселок состоит из большого кирпичного здания фабрики,
а вокруг лепятся четыреста или пятьсот лачуг. Для человеческого жилья не
пригодных. Более того, домишки эти с самого начала задуманы как трущобы. С
остоят они из двух или трех комнат и клозета, а выстроены куда менее забот
ливо, чем строят хлев для скотины. С гораздо меньшим учетом нужд, чем свина
рники. Ибо при нашей системе свиньи Ц это ценность, а люди Ц мусор. Ведь и
з тощих заводских ребятишек ни колбасы, ни свиных отбивных не наделаешь.
И больше половины людей никому не продашь. А зато свинья…
Ц Обождите! Ц остановил его доктор Копленд. Ц Вы отклонились в сторон
у. И упускаете из виду совершенна особый негритянский вопрос. А мне не дае
те слова вставить. Мы уже обо всем этом говорили, но нельзя понять общую ка
ртину, не включая в нее нас, негров.
Ц Нет, вернемся опять к нашему фабричному поселку, Ц продолжал Джейк.
Ц Молодой прядильщик начинает работать, получая высокую плату в восемь
или десять долларов в неделю, если есть спрос на рабочую силу. Он женится.
После первого ребенка жене тоже приходится поступать на фабрику. Их общи
й заработок, когда оба имеют работу, достигает, скажем, восемнадцати долл
аров в неделю. Ха! Четверть они платят за лачугу, которую им сдает та же фаб
рика. Пищу и одежду им надо покупать в лавке, которая либо принадлежит той
же фабрике, либо управляется ею. Лавка дерет с них за все втридорога. Имея
трех или четырех ребят, они попадают в такую кабалу, как будто их заковали
в кандалы. И в этом фокус современного крепостного рабства. А мы в Америке
зовем себя свободными. И самое смешное, что это убеждение так крепко вбил
и в голову издольщикам, прядильщикам и всем прочим, что они в это искренне
верят. Но сколько понадобилось всякого вранья, чтобы задурить им головы?
Ц Есть только один выход, Ц начал доктор Копленд.
Ц Два. Всего два. Было же время, когда эта страна расширяла свои границы! К
аждый думал, что может чего-то добиться. Ха-ха! Но время это прошло, и прошл
о навсегда. Менее ста корпораций все сожрали вчистую, не считая кое-каких
объедков. Промышленность высосала кровь и размягчила костяк у народа. Бы
лые дни экспансии миновали. Вся система капиталистической демократии п
рогнила насквозь. Перед нами открыты только два пути. Первый Ц фашизм. Вт
орой Ц перестройка самого что ни на есть революционного характера, и на
всегда.
Ц И негритянский вопрос! Не забывайте о неграх. Во всем, что касается мен
я и моего народа, на Юге уже царит фашизм, и царил всегда.
Ц Ну да.
Ц Фашисты лишают евреев законных прав, изгоняют из хозяйственной и кул
ьтурной жизни. А негры здесь всегда были этого лишены. И если у нас и не был
о повсеместного и трагического грабежа денег и имущества, как в Германии
, то прежде всего потому, что неграм никогда не позволяли приобрести сост
ояние.
Ц Да, такие у нас порядки, Ц согласился Джейк.
Ц Евреи и негры! Ц с горечью продолжал доктор Копленд. Ц Историю нашег
о народа можно сравнить только с нескончаемыми страданиями евреев, но в
нашей истории еще больше крови и насилия. Это напоминает мне особую поро
ду морских чаек. Если поймать одну из этих птиц и завязать у нее на ноге кр
асный шнурок, вся остальная стая заклюет ее насмерть.
Доктор Копленд снял очки и закрепил проволочку, заменявшую сломанный ви
нтик. Потом протер стекла подолом ночной сорочки. Руки его дрожали от воз
буждения.
Ц Мистер Сингер Ц еврей.
Ц Вы ошибаетесь.
Ц Я в этом уверен. И фамилия Ц Сингер… Я сразу определил его национально
сть, с первого взгляда. По глазам. Да он и сам мне это сказал.
Ц Как он мог вам это сказать? Ц упорствовал Джейк. Ц Уж кто-кто, а он Ц ч
истейший англосакс. Ирландец пополам с англосаксом.
Ц Но…
Ц Ручаюсь. На сто процентов.
Ц Ну что ж, Ц сказал доктор Копленд. Ц Не будем спорить.
Снаружи похолодало, и в комнате стало знобко. Приближался рассвет. Ранни
м утром небо было шелковисто-синее, а луна из серебряной стала белой. Повс
юду было тихо. Из темноты доносилось только звонкое пение одинокой весен
ней птицы. Но хотя из окна дул ветерок, воздух в комнате был по-прежнему ки
словатый и спертый. Оба чувствовали одновременно и какую-то напряженнос
ть, и крайнее изнеможение. Доктор Копленд приподнялся с подушки и наклон
ился вперед. Глаза у него были воспалены, руки судорожно сжимали край оде
яла. Ночная сорочка сбилась набок, обнажив костлявое плечо. Джейк уперся
каблуками в перекладину стула; его громадные лапищи были выжидательно, п
о-детски сложены на коленях. Под глазами легли синяки, волосы были растре
паны. Оба молча смотрели друг на друга и словно чего-то ждали. Молчание дл
илось, и напряжение от этого стало более ощутимым.
Наконец доктор Копленд, откашлявшись, произнес:
Ц Надо думать, что вы пришли ко мне с какой-то целью. Не сомневаюсь, что мы
с вами не зря проспорили всю ночь. Мы обговорили все, за исключением самог
о главного: каков же выход? Что делать?
Они продолжали выжидать, наблюдая друг за другом. Лица обоих выражали на
дежду. Доктор Копленд выпрямился и сел, опираясь на подушки. Джейк подпер
кулаком подбородок и наклонился вперед. Но они все молчали. А потом нереш
ительно заговорили разом.
Ц Извините, Ц сказал Джейк. Ц Продолжайте.
Ц Нет, говорите вы. Вы же начали первый.
Ц Валяйте.
Ц Фу! Ц поморщился доктор Копленд. Ц Договаривайте же!
Джейк уставился на него туманным, отсутствующим взглядом.
Ц Значит, вот оно как. Во всяком случае, я так думаю. Единственное решение
Ц это чтобы народ наконец прозрел. Если он увидит правду, его уже нельзя б
удет угнетать. Пусть хотя бы половина прозреет Ц бой выигран.
Ц Да, если они поймут, как устроено это общество. Но как вы собираетесь им
это открыть?
Ц Послушайте, Ц сказал Джейк. Ц Как насчет писем цепочкой? Один челове
к посылает письма в десять адресов, а потом каждый из этих десяти посылае
т их новому десятку, Ц понимаете? Ц Он запнулся. Ц Я-то писем не пишу, но
задача та же. Хожу и рассказываю. И если в каком-нибудь городе я могу откры
ть правду хотя бы десяти слепцам, мне кажется, что я чего-то достиг. Ясно?
Доктор Копленд посмотрел на Джейка с изумлением. Он сердито фыркнул.
Ц Это детский разговор! Нельзя же только ходить и разглагольствовать! П
исьма цепочкой, тоже выдумали! Зрячие и слепцы!
Губы Джейка задрожали и брови насупились от гнева.
Ц Ладно. А что вы можете предложить?
Ц Должен признаться, что когда-то я относился к этому делу вроде вас. Но с
коро выяснил, как неправильно становиться в такую позицию. Полвека я дум
ал, что самое мудрое Ц это терпение.
Ц Я не предлагаю терпеть.
Ц Когда творились зверства, я соблюдал осторожность. Видя несправедлив
ость, я молчал. Жертвовал достигнутым во благо призрачной общей цели. Вер
ил в слово, а не в кулак. Учил людей, что бороться против угнетения можно то
лько терпением и верой в человеческую душу. Теперь я знаю, как был не прав.
Я предавал и себя, и свой народ. Все это чушь. Теперь время действовать, и де
йствовать быстро. Бороться коварством против коварства и силой против с
илы.
Ц Но как? Ц спросил Джейк. Ц Как?
Ц А просто Ц выйти на улицу и действовать. Собирать народ, звать его на д
емонстрацию.
Ц Ха! Этой фразой вы себя выдали: «…звать на демонстрацию»! А что толку в д
емонстрациях, если люди не видят, против чего идут? Это вы все хотите делат
ь через жо-бемоль…
Ц Я не выношу таких грубых выражений, Ц брезгливо поморщился доктор Ко
пленд.
Ц Ради бога! Плевать я хотел, выносите вы их или нет.
Доктор Копленд поднял руку.
Ц Давайте не горячиться, Ц сказал он. Ц Попробуем найти общую точку зр
ения.
Ц Идет. Я с вами ругаться не хочу.
Они замолчали. Доктор Копленд переводил взгляд с одной точки потолка на
другую. Он несколько раз облизнул губы, пытаясь заговорить, но всякий раз
невысказанные слова замирали у него на языке. Наконец он произнес:
Ц Мой совет вам такой: не вздумайте действовать в одиночку.
Ц Но…
Ц Никаких «но», Ц нравоучительно перебил его доктор. Ц Самое убийстве
нное, что может сделать человек, Ц это действовать в одиночку.
Ц Я понимаю, к чему вы клоните.
Доктор Копленд поправил сорочку и стянул ее потуже у ворота.
Ц Вы сочувствуете борьбе моего народа за его человеческие права?
Волнение доктора и его мягкий, едва слышный вопрос до слез растрогали Дж
ейка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38