Но
Блаунт не желал разговаривать по душам ни с кем, кроме немого. Даже странн
о.
Ц Спасибо за сигару, Ц сказал Блаунт. Ц Еще увидимся. Пока.
Биф поглядел, как Блаунт направляется к выходу своей раскачивающейся, ма
тросской походкой. А потом принялся за неотложные дела. Осмотрел выставк
у в витрине. На стекло было наклеено сегодняшнее меню, а под ним для привле
чения посетителей поставили дежурный обед со всем, что к нему полагалось
. Выглядело все это прескверно. Даже противно было смотреть. Утиное сало н
атекло в клюквенный соус, а в сладкое попала муха.
Ц Эй, Луис! Ц крикнул Биф. Ц Убери-ка это все из окна. И принеси мне красн
ую глиняную миску и фрукты.
Он постарался разложить фрукты покрасивее, подбирая их по цвету и по фор
ме.
В конце концов он остался доволен убранством витрины. Потом зашел на кух
ню и побеседовал с поваром. Приподнял крышки кастрюль и понюхал пищу, пра
вда без особого интереса. Эту часть работы раньше выполняла Алиса. Заход
ить на кухню он не любил. Нос у него вытянулся, когда он заметил сальную ра
ковину с не убранными из нее отбросами. Он выписал меню и заказы на следую
щий день, с облегчением вышел из кухни и снова занял свой пост за кассой.
По воскресеньям к нему приходили обедать Люсиль и Бэби. Девочка очень по
дурнела. На голове у нее все еще была повязка, и доктор запретил снимать ее
весь месяц. Марлевый бинт вместо золотых кудрей придавал ее головке как
ой-то общипанный вид.
Ц Поздоровайся с дядей Бифом, деточка, Ц подтолкнула ее Люсиль.
Бэби вдруг раскапризничалась.
Ц Поздоровайся с дядей Бифом, деточка! Ц передразнила она мать.
Когда Люсиль захотела снять с нее нарядное пальтишко, она стала отбивать
ся.
Ц Будь паинькой, Ц уговаривала Люсиль. Ц Надо снять пальто, не то схват
ишь воспаление легких, когда мы выйдем. Будь паинькой…
Биф вмешался в спор. Он отвлек Бэби шариком сладкой жевательной резинки
и снял с нее пальто. Ее платьице смялось во время борьбы с Люсиль. Биф одер
нул его так, чтобы кокетка ровно лежала на груди. Перевязал пояс и расправ
ил бант. Потом похлопал Бэби по попке.
Ц А у нас сегодня клубничное мороженое, Ц сообщил он.
Ц Бартоломью, из тебя бы вышла прекрасная мать.
Ц Спасибо. Вот это комплимент, Ц сказал Биф.
Ц Мы с ней сейчас были в воскресной школе. Бэби, прочти дяде Бифу стих из Б
иблии, который ты для него выучила.
Ребенок дулся.
Ц Иисус плакал, Ц в конце концов проронила она. Презрение, которое она в
ложила в эти два слова, делало поведение Иисуса крайне предосудительным.

Ц Хочешь повидать Луиса? Ц спросил Биф. Ц Он там, на кухне.
Ц Хочу Вилли! Хочу слушать, как Вилли играет на гармонике.
Ц Бэби, детка, ты нарочно себя изводишь, Ц оборвала ее Люсиль. Ц Сама зн
аешь, что Вилли нет. Вилли посадили в тюрьму.
Ц Но Луис тоже умеет играть на гармонике, Ц вмешался Биф. Ц Ступай скаж
и ему, чтобы достал мороженое и сыграл тебе что-нибудь.
Бэби отправилась на кухню, слегка волоча ножку. Люсиль положила шляпу на
стойку. В глазах у нее стояли слезы.
Ц Ты ведь знаешь, я всегда говорю: если ребенок чистый, ухоженный, хороше
нький, тогда он и ласковый, и способный. Но если ребенок грязный и уродливы
й, ничего хорошего от него не жди. Я вот к чему: Бэби стыдится, что потеряла с
вои кудри, и этой повязки на голове и потому выкамаривает почем зря. Не хоч
ет учиться декламации и вообще ничего делать не желает. Так переживает, т
ак переживает, просто сладу с ней нет.
Ц Если ты не будешь к ней постоянно цепляться, она придет в себя.
Наконец он усадил их в кабинку возле окна. Люсиль ела утку, а Бэби подали т
онко нарезанную грудку цыпленка с морковью и манную кашу со сливками. Де
вочка нехотя ковыряла еду и пролила молоко на платьице. Биф посидел с ним
и, пока в ресторан не повалил народ. Тогда ему пришлось встать на свое мест
о и следить за порядком.
Люди едят. Широко раскрывают рты и заталкивают туда пищу. Как там было ска
зано? Он недавно прочел фразу: «Жизнь Ц это только приобретение, питание
и воспроизводство». В зале было полно. По радио передавали джазовую музы
ку.
Наконец вошли те двое, кого он ждал. Первым переступил порог Сингер Ц оче
нь прямой и элегантный в своем сшитом на заказ выходном костюме. Сзади, чу
ть не вплотную, следовал Блаунт. Что-то в том, как они шли, поразило Бифа. Он
и уселись за столик. Блаунт сразу накинулся на еду, не переставая с жаром ч
то-то рассказывать, а Сингер лишь вежливо за ним следил. Пообедав, оба на н
есколько минут задержались у кассы. Но потом, когда они направились к две
ри, то, как они шли, опять заставило Бифа задуматься. Что бы это могло значи
ть? Внезапное озарение из самых глубин памяти заставило его вздрогнуть.
Тучный глухонемой кретин Ц с ним Сингер иногда вместе ходил на работу. Н
еряха грек, который готовил сладости для Чарльза Паркера. Грек всегда ше
л впереди, а Сингер Ц сзади. Биф не обращал на них особого внимания, потом
у что в ресторан они никогда не ходили. Но как же он мог о нем забыть? Без кон
ца ломать себе голову и упустить такую подробность. Углядеть букашку, а с
лона и не приметить. Ну а в сущности, какое это имеет значение?
Биф сощурил глаза. Кем Сингер был раньше, не играет роли. Важно, что Блаунт
и Мик сделали из него нечто вроде доморощенного божка. Пользуясь тем, что
он немой, они с легкостью наделяют его всеми нужными им качествами. Все эт
о так. Но как же могла произойти такая поразительная вещь? И почему?
Вошел однорукий человек, и Биф угостил его виски за счет заведения. Но раз
говаривать ему ни с кем не хотелось. Воскресный обед всегда носил семейн
ый характер. Люди, пившие в будние дни пиво в одиночку, по воскресеньям при
водили жен и детишек. Часто приходилось вытаскивать высокий стульчик, ст
оявший про запас в чулане. В половине третьего обед подходил к концу, хотя
многие столики были еще заняты. Биф стоял на ногах уже четыре часа и чувст
вовал усталость. Раньше он свободно простаивал и по четырнадцать часов к
ряду. Но, видно, он постарел. И порядком. Никакого сомнения тут нет. А можно в
ыразиться и так: он стал вполне пожилым человеком. Еще не стариком, покуда
еще нет. Шум в зале то накатывал волнами в уши, то стихал. Да, он уже человек
пожилой. У него резало глаза, и будто от лихорадки все вокруг стало ослепи
тельно ярким.
Биф окликнул одну из официанток:
Ц Замените меня, пожалуйста. Мне надо выйти.
Воскресная улица была пустынной. Солнце светило ярко, но не давало тепла.
Биф поднял воротник пиджака. Оказавшись один на улице, он почувствовал с
ебя каким-то потерянным. От реки веяло холодом. Надо вернуться назад в рес
торан, там его место. Куда и зачем его несет? Вот уже четыре воскресенья с н
им происходит одно и то же. Бродит по тем улицам, где может встретить Мик. В
этом есть что-то не совсем приличное. Вот именно. Дурное.
Он медленно шел по тротуару мимо дома, где она жила. В прошлое воскресенье
она читала на крыльце комиксы. Но на этот раз, окинув взглядом дом, он увид
ел, что ее нет. Биф надвинул на глаза фетровую шляпу. Может, она попозже при
дет в ресторан. По воскресеньям после ужина она часто заходила выпить го
рячего какао и всегда задерживалась возле столика, где сидел Сингер. По в
оскресеньям она не носила синей юбки и свитера, как в обычные дни. Она наде
вала платье Ц темно-красное, шелковое, с кружевным воротничком не перво
й свежести. Как-то раз на ней даже были чулки со спущенными петлями. Ему та
к хотелось что-нибудь для нее сделать, что-нибудь ей подарить. И не пломби
р, не просто лакомство, а что-то стоящее. Вот и все, что ему было надо, Ц прав
о дарить. Губы у Бифа сурово сжались. Он не делал ничего дурного, но в душе о
щущал странное чувство вины. Почему? Безотчетное чувство вины живет во в
сяком мужчине, Ц неизмеримой и не имеющей названья вины.
По дороге домой Биф нашел в канаве среди мусора пенни. Он бережно поднял м
онетку, обтер носовым платком и спрятал в свой черный кошелек. Было уже че
тыре часа дня, когда он вернулся в ресторан. Там царил полный застой. В зал
е не было ни одного посетителя.
Часам к пяти дела пошли на поправку. Парень, которого он недавно нанял на н
еполный рабочий день, появился сегодня рано. Его звали Гарри Миновиц. Жил
он по соседству с Мик и Бэби. На объявление Бифа в газете явилось одиннадц
ать претендентов, но Гарри показался ему самым подходящим. Он был рослым
для своих лет и аккуратным. Пока они беседовали, Биф обратил внимание на е
го зубы. Зубы всегда верный показатель. У этого малого зубы крупные, очень
белые, чистые. Гарри носит очки, но в работе они не помеха. Его мать зарабат
ывает десять долларов в неделю Ц берет на дом шитье у портного с их улицы
, а кроме Гарри, детей у нее нет.
Ц Ну как, Гарри? Вот ты работаешь у меня уже неделю, Ц сказал Биф. Ц Тебе т
ут нравится?
Ц Конечно, сэр. Конечно, нравится.
Биф повертел на пальце кольцо.
Ц Скажи мне вот что. Когда ты кончаешь занятия в школе?
Ц В три часа, сэр.
Ц Что ж, у тебя остается на уроки и отдых часа два в день. Ты же здесь с шест
и до десяти. Успеваешь выспаться?
Ц Вполне. Зачем мне так много спать?
Ц В твоем возрасте, сынок, на сон нужно девять с половиной часов. На здоро
вый, беспробудный сон.
Он вдруг сконфузился. А вдруг Гарри подумает, что он лезет не в свое дело? И
будет, в сущности, прав. Биф отвернулся. Но в голову ему пришла новая мысль.

Ц Ты ходишь в профессиональное училище?
Гарри кивнул и потер очки о рукав.
Ц Постой-ка… Я там знаю много ребят. Альву Ричардс Ц я знаком с ее отцом.
Мэгги Генри… И еще одну девочку, ее зовут Мик Келли… Ц Ему показалось, чт
о у него вспыхнули уши. Он понимал, что ведет себя как последний дурак. Ему
хотелось повернуться и уйти, но он продолжал стоять, улыбаясь и потирая б
ольшим пальцем нос. Ц Ты с ней знаком? Ц еле слышно спросил он.
Ц Конечно, мы с ней соседи. Но в школе я в старшем классе, а она Ц в младшем.

Биф приберег эти небогатые сведения для дальнейших размышлений в одино
честве.
Ц Дела тут пока идут тихо, Ц поспешно сказал он. Ц Я все оставляю на теб
я. Ты уже знаешь, как распорядиться. Только смотри за посетителями, которы
е пьют пиво, и запоминай, сколько кто выпил, чтобы потом не пришлось спраши
вать и брать их слова на веру. Не торопись, давая сдачу, и присматривай за в
сем.
Биф заперся в каморке внизу. Тут он хранил подшивки газет. В комнате было т
олько одно окошко, выходившее на боковую улочку; воздух в ней стоял холод
ный и затхлый. Толстые кипы газет были навалены до потолка. Одну стену зан
имал кустарно сбитый шкаф для картотеки. У двери стояли старомодная кача
лка и столик, на котором лежали большие ножницы, словарь и мандолина. Все б
ыло так завалено газетами, что нельзя было ступить больше двух шагов в лю
бую сторону.
Биф покачивался в качалке, лениво пощипывая струны мандолины. Прикрыв гл
аза, он запел жалобным голосом:

Я пошел на птичий рынок.
Были птички там и звери,
А старый бабуин при лунном свете
Рыжий свой чесал вихор.

Биф закончил песню струнным аккордом, и он, дрожа, замер в холодном воздух
е.
Усыновить парочку детишек. Мальчика и девочку. Не старше трех-четырех ле
т, чтобы они полюбили его, как родного отца. Их папа. Наш отец. Девочку, похож
ую на Мик (или на Бэби?) в эти годы. Круглые щечки, серые глаза и льняные воло
сики. Он ей сошьет платьице Ц розовое крепдешиновое платьице с изящной
оборочкой на кокетке и рукавчиках. Купит шелковые носки и белые замшевые
туфельки. Красную бархатную шубку, капор и муфту на зиму. А мальчик будет
смуглый, черноволосый. Станет ходить за ним следом, подражать всему, что о
н делает. Летом они все втроем поедут на дачу к морю; он оденет ребят в купа
льные костюмчики и осторожно поведет в зеленую мелкую воду. Они будут цв
ести, пока он будет стареть. «Наш отец». И приходить к нему со всеми своими
вопросами, а он будет отвечать на них.
Биф снова взял мандолину.

Там-ти-там, ти-тин, тай-ти.
Крашеная куколка пошла под венец…

Мандолина, дразня, вторила припеву. Он спел все строфы песни с начала до ко
нца, покачивая в такт ногой. Потом сыграл «К-к-кэти» и «Старую нежную песн
ю любви». Эти песни были вроде цветочной воды Ц они будили воспоминания.
Обо всем. Весь первый год он был счастлив, и казалось, даже она была счастл
ива. Дважды за три месяца под ними сломалась кровать, и он не знал, что все э
то время ее голова занята тем, как сэкономить лишний медяк или выжать еще
десять центов. А потом он с Рио и с другими девушками из того места, откуда
она. Джин, Маделайн и Лу. И позже, когда он вдруг все это потерял. Когда он уж
е больше не мог спать с женщиной. Матерь божия! Поначалу ему казалось, что
вообще все потеряно.
Люсиль всегда понимала, как у них обстоят дела. Она знала, что представляе
т собой Алиса. А может, знала и про него. Люсиль даже уговаривала их развес
тись. И делала все, чтобы уладить их ссоры.
Биф передернулся и скинул руку со струн мандолины так резко, что оборвал
музыкальную фразу. Он весь сжался. А потом тихо рассмеялся себе под нос. Че
го ради он об этом вспомнил? Ах ты господи, господи… У него был день рожден
ия Ц ему исполнилось двадцать девять лет, Ц и Люсиль попросила его забе
жать к ней после зубного врача, к которому он был записан. Он знал, что полу
чит маленький подарок: блюдо пирожных с вишнями или нарядную рубашку. Он
а встретила его у дверей и завязала ему глаза, не дав даже переступить пор
ог. Потом сказала, что сейчас вернется. Он прислушивался к ее шагам в тишин
е и, когда она дошла до кухни, шумно выпустил газы. Стоя посреди комнаты с з
авязанными глазами, он громко портил воздух. И вдруг с ужасом понял, что он
не один. Сначала послышалось хихиканье, потом его оглушили громовые рас
каты смеха. Тут вернулась Люсиль и развязала ему глаза. Она несла на блюде
торт с кремом. Комната была полна гостей. Сидел Лерой со своей бражкой и, к
онечно, Алиса. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Он стоял перед ними
понурившись, сгорая от стыда. Его совсем задразнили, и целый час он чувств
овал себя не лучше, чем тогда, когда умерла мать, Ц так ему было тяжко. В то
т вечер он выпил целый литр виски. И целые недели потом… О господи!
Биф хмыкнул. Он взял несколько аккордов и запел разухабистую ковбойскую
песню. У него был глуховатый тенор, и он когда пел, то прикрывал глаза. В ком
нате было почти темно. Сырость и холод пробрали его до костей, и ноги у нег
о заныли от ревматизма.
Наконец он отложил мандолину и стал медленно покачиваться в темноте. Сме
рть. Временами он просто чувствовал ее рядом с собой в комнате. Он раскачи
вался в качалке. Понял ли он что-нибудь в жизни? Ничего. Куда он идет? Никуда
. Чего он хочет? Знать. Что знать? Смысл существования. Зачем? Непонятно.
В его мозгу мелькали образы, словно разрозненные части головоломки. Алис
а мылится в ванной. Рожа Муссолини. Мик тянет в повозочке ребенка. Жареная
индейка в витрине. Рот Блаунта. Лицо Сингера. Ему казалось, что он чего-то ж
дет. В комнате стало совсем темно. Из кухни доносилось пение Луиса.
Биф встал и рукой остановил качалку. Когда он отворил дверь в коридор, отт
уда хлынули свет и тепло. Он подумал, что сейчас может прийти Мик. Одернув
пиджак, он пригладил волосы. Ему стало теплее, и он оживился. В ресторане с
тоял гам. Там пили пиво и подавали воскресный ужин. Биф добродушно улыбну
лся молодому Гарри и занял место за кассой. Он быстро обвел взглядом зал, с
ловно накинул на него лассо. В ресторане было людно, слышался гул голосов.
Ваза с фруктами в окне выглядела изысканно и очень живописно. Биф следил
за дверью, в то же время оглядывая наметанным глазом зал. Он был настороже
н и полон нетерпения. Наконец появился Сингер и написал серебряным каран
дашиком, что сегодня он возьмет только суп и виски Ц у него простуда. Но М
ик так и не пришла.

7

Теперь у нее никогда не бывало в кармане даже пяти центов. Так они обеднел
и. Деньги стали главной заботой в доме. Только и слышно было: деньги, деньг
и, деньги. Им пришлось платить втридорога за отдельную палату для Бэби Уи
лсон и за отдельную сиделку. Но это составило только малую часть их расхо
дов. Стоило им за что-нибудь расплатиться, как тут же появлялись новые сче
та. Они задолжали около двухсот долларов, которые необходимо было немедл
енно отдать. Дом им уже не принадлежал. Папа передал банку закладную и пол
учил за это сто долларов. Потом он занял еще пятьдесят долларов, и мистер С
ингер подписал вместе с ним обязательство. И теперь их уже каждый месяц м
учила тревога. Но уже не из-за налогов, а из-за арендной платы за дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38