Наверное, человек может привыкнуть ко всему. Иначе как объяснишь, что сев
астопольский ад стал для нас нормальным бытом. И мы не представляли себе
иного существования, и не мыслили себя в иных условиях, и не считали чем-л
ибо из ряда вон выходящим бой с многократно превосходящим тебя противни
ком.
А как можно было поступить иначе? Дать немцам безраздельно господствова
ть в небе? Оставить свои части или корабли без прикрытия? Подвести друзей?
Стать равнодушным к судьбе Севастополя?
Нет, ни один из нас не был способен даже в мыслях на что-либо подобное, а Сев
астополь… Боль, гордость, судьба наша Ц мы были его частью, его дыханием,
его камнями.
Мы могли сгореть, не вернуться с задания, но изменить Севастополю!.. Само п
редположение такое показалось бы тогда даже не то что оскорбительным, а
попросту ненормальным, несусветным, невообразимым.
Наверное, для тех, кто пережил блокаду Ленинграда, таким сокровенно свят
ым был город на Неве, для сталинградцев Ц страшные в развалинах своих во
лжские откосы, для оборонявших Одессу Ц ее судьбы и все, что связано с ней
.
Севастополь был все. И все было в Севастополе.
Во всяком случае так мы чувствовали и так жили.
Нелегко нам было: гитлеровцы имели трехЦ и пятикратное превосходство в
истребителях и подавляющееЦ в бомбардировщиках. К концу обороны это пр
евосходство все время возрастало.
К началу боев за Севастополь в главной базе находилось только 76 исправны
х самолетов.
«Значит, нужно было драться так, чтобы у фашистов двоилось, а еще лучше тро
илось в глазах», Ц шутили летчики.
Много крови стояло за этой шуткой.
Крови, самоотречения, беспрерывно продолжающегося во времени подвижни
чества.
Аэродром Херсонесский маяк был крепостью.
Наиболее надежным укрытием здесь считался «Дворец культуры» авиаполка
-сооружение, имевшее около 12 метров в длину, 6-в ширину, углубленное на 3 метр
а под землею и с большой наземной насыпью-перекрытием, возвышающимся на
д поверхностью юго-западной части аэродрома.
Управление авиачасти с командного пункта 6-го гвардейского авиаполка.
92-й дивизион зенитной артиллерии, взвод пулеметных установок М-Ц и неско
лько приспособленных авиационных пулеметов составляли собственное зе
нитное прикрытие аэродрома-крепости. Минометы, станковые и ручные пулем
еты, связки гранат, бутылки с горючей жидкостью, минные поля, проволочные
препятствия предназначались для отражения морского и воздушного десан
тов. Плавучая батарея в бухте Казачьей также сыграла большую роль в защи
те аэродрома.
Да, он действительно был крепостью. Только осажденной крепостью.
Лишь за 24 июня по Херсонесскому аэродрому было выпущено 1230 артиллерийски
х снарядов и сброшено до 200 крупнокалиберных бомб.
Мощность огневых налетов гитлеровцев выражалась от 400 до 900 снарядов в сут
ки, шквалами по 140Ц 170 снарядов в самые сжатые сроки. Начало ночных налетов
и неизбежная при этом световая активность или появление пыли на аэродро
ме при начале выруливания. днем неизменно вызывали шквальный артиллери
йский огонь.
Немцы думали, что на Херсонесском маяке имеется подземный аэродром и пот
ому били по нему нередко 8-дюймовыми бронебойными или бетонобойными сна
рядами.
В общем Ц скучать не приходилось!
Мы были неотделимы друг от друга Ц морской бомбардировочный авиаполк, и
стребительный авиаполк преобразованный в ходе боев в 6-й гвардейский ав
иаполк, штурмовой авиаполк и бомбардировочная авиагруппа.
Одно крылатое братство, и в бою мы с одинаковым напряженным вниманием сл
едили и за атакой друга истребителя, и за отчаянной штурмовкой «илов».
Бок о бок с нами, истребителями, дрались летчики бомбардировочной, штурм
овой и разведывательной авиации под командованием И. И. Морковкина, И. А. Т
окарева, И. Е. Корзунова, А. А. Губрия, И. В. Нехаева.
И к какому бы роду авиации мы ни принадлежали Ц это в бою, собственно, не и
мело значения: мы твердо знали, что можем положиться на идущего рядом, как
на самого себя.
Взаимодействие различных типов самолетов было уже отработано до того с
овершенства когда мастерство неминуемо включает в себя и известную дол
ю приобретенного в боях автоматизма.
Мы долго обсуждали тогда две атаки.
22 ноября воздушная разведка донесла, что на аэродроме находится около 40 с
амолетов противника. Было решено нанести удар силами штурмовой и бомбар
дировочной авиации на рассвете следующего дня.
Пять Ил-2, четыре Пе-2, шесть Як-1 и четыре И-16 легли на боевой курс. Значительн
ая часть пути пролегала над морем.
Подходя к береговой черте, бомбардировщики резко увеличили скорость и в
ышли вперед, штурмовики, не теряя их из виду, перешли на бреющий полет.
Первыми на цель вышли бомбардировщики.
Раздались взрывы бомб, и через одну-две минуты пошли в атаку штурмовики.

Удар был настолько неожиданным, что зенитная артиллерия противника лиш
ь на отходе смогла открыть беспорядочный огонь по авиагруппе.
А 2 января 1942 года два звена Пе-2 под командованием Корзунова и Пешкова прои
звели новый бомбоудар.
Звено Корзунова на боевом курсе было атаковано тремя «мессершмиттами».
Основной удар фашисты направили против ведущего, решив, очевидно, сбить
сначала его, а потом и ведомых.
Но им это не удалось. Ведомые защитили командира. Один Me-109 рухнул на землю, д
ругие были вынуждены отвернуть.
Бомбардировщики, удачно сбросив «груз», возвращались домой. Но на машине
старшего лейтенанта Мордина после сбрасывания бомб не закрылись люки. С
амолет резко сбавил скорость.
Воспользовавшись этим, два гитлеровца немедленно атаковали его.
На помощь другу рванулись звено Корзунова, майор Пешков и капитан Кондра
шин.
Загорелся первый «мессершмитт». Задымил второй.
Солдатская взаимовыручка Ц великая сила, ей все по плечу: за вылет наша ш
естерка уничтожила четыре Ю-88 на аэродроме и два Me-109 в воздушном бою. И сама
вернулась без потерь.
Как-то услышал я на аэродроме песню «Марш пикировщиков». Сложили ее, как м
не рассказывали, летчики Плохой и Бондаренко.

В шуме ветра рокочут моторы.

Дан приказ Ц вылетать поскорей!
И ушла в голубые просторы
Эскадрилья отважных друзей…
Ветер, спутник полетов орлиных,
Флаг победы над морем развей!
Бьются смело за счастье народа
Эскадрилья отважных друзей…

Мне подумалось тогда: что же под такими словами подпишется и наш брат-ист
ребитель, и ребята с «илов».
Даже как-то не подходило к тому, как мы воевали, холодное слово «взаимодей
ствие».
Дружба, скрепленная кровью… Ц так сказать вернее…
Как мы работали?
Прикрытие базы и города осуществлялось непрерывным патрулированием в
течение всего светлого времени 2Ц 3 звеньями истребителей. Был на земле и
резерв примерно в таком же составе. Он находился в боевой готовности № 1. Т
акой способ обороны базы требовал большого числа машин, а их, как я уже гов
орил, не было.
Истребители летали днем в составе звена в заранее установленных зонах н
а высотах от 3500 до 7000 метров. В ночное время мы несли дежурство на земле и пер
иодически, когда возникала угроза со стороны противника, в воздух подним
ались один-два истребителя.
В дальнейшем, с улучшением работы постов ВНОС и с прибытием новейших ско
ростных истребителей, дневное прикрытие базы осуществлялось дежурство
м истребителей на земле.
Когда появились установки «редут», почти полностью исключающие возмож
ность внезапного налета авиации противника, такой метод работы истреби
телей вполне себя оправдал.
В этот период прикрытие базы патрулированием истребителей в воздухе пр
оизводилось только тогда, когда в базу приходили корабли или транспорты.

В воздух одновременно поднимались одна-две пары самолетов, которые патр
улировали не в зонах, а непосредственно над базой.
Им ставилась задача Ц не допустить самолеты противника к цели, помешать
прицельному бомбометанию.
Скоростные истребители, находясь в готовности на аэродроме, вылетали по
вызову к КП ПВО.
Радиоустановки почти на каждом самолете обеспечивали надежное управле
ние истребителям в воздухе и наведение их на самолеты противника.
Истребителям было предоставлено право уничтожать врага во всех зонах П
ВО. Во время атаки самолетов противника нашими истребителями в зоне огня
зенитчики были обязаны временно прекращать огонь или переносить его на
другую цель.
В период третьего наступления на Севастополь действия наших истребите
лей так же, как и других видов авиации, базирующихся на аэродромах ГБ, были
скованы.
Постоянного прикрытия базы истребителями уже не производилось: это вле
кло за собой большой расход средств истребительной авиации, а противник
всегда мог создать преимущество в силах.
Для отражения налетов на город или войска на линии фронта в воздух перио
дически поднимались группы наших истребителей в составе до 15 машин.
В эти группы входили все типы наших истребителей как маневренные, так и с
коростные. Взлет с аэродрома и набор высоты происходили под прикрытием о
дной-двух пар истребителей И-153. Вылет таких групп производился по нескол
ьку раз в день, воздушные бои в большинстве случаев проходили успешно.
6 июня 1942 года при отражении налета противника на базу Севастополь произо
шел ожесточенней воздушный бой. В этом бою наши истребители сбили три Ю-88
и подбили шесть Ю-88. Истребители потерь не имели.
8 июня 1942 года в воздушных боях было сбито три Ю-88, один Ю-87, один Хе-111 и четыре Me-
109, повреждено одиннадцать Ю-88 и два Me-109. Наша группа потеряла три истребител
я Як-1. Воздушные бои продолжались от 30 минут до часу и более.
Были у нас и иные задачи. Например, сопровождение и прикрытие транспорто
в.
Теперь лишь можно сказать, что каждый день летчиков был тогда подвигом.
А в то время мы называли это работой.
…12 ноября летчик 32-го истребительного авиаполка младший лейтенант Яков И
ванов на истребителе МиГ-3, таранит Хе-111. 17 ноября он сбивает еще два самоле
та, причем один До-215, снова тараном. В этом бою Иванов погиб. Ему посмертно п
рисваивается звание Героя Советского Союза. В тот же день 12 ноября летчик
капитан Н. Т. Хрусталёв повторил подвиг Гастелло Ц врезался на горящей м
ашине в скопление вражеской техники в Бельбекской долине.
О подвиге Иванова нужно рассказать здесь особо…
Яков Иванов дежурил у самолета, когда красная ракета, внезапно взвившаяс
я в серое небо, известила о вылете. Нужно было отразить налет вражеских са
молетов на базу. Не прошло и двух минут, как истребитель оказался в воздух
е.
Иванов шел прямо на базу. Скоро в воздухе послыша лись частые разрывы зен
итных снарядов. Фашистские самолеты подходили к городу. Густая облачнос
ть, мешала летчику разглядеть врага. Ориентируясь по дымкам разрывов зен
иток, Иванов обнаружил скоро группу приближавшихся немецких бомбардир
овщиков.
Они шли на небольшой высоте, поминутно скрываясь за тучами. Обойдя самол
еты, чтобы они, в свою очередь, не сразу его заметили, летчик неожиданно об
рушился на врага.
Фашисты остервенело отстреливались. Спокойно и уверенно Иванов наноси
л врагу удар за ударом. После нескольких минут боя немецкий бомбардировщ
ик, качаясь из стороны в сторону, отстал от остальных и пошел на снижение.
Черный дым повалил из его моторов, и самолет, войдя в пике, скоро скрылся в
волнах.
«Один есть», Ц подумал Иванов и продолжал преследовать гитлеровцев.
Теперь уже самолеты противника шли не строем, разбившись поодиночке, они
рвались к цели. Сделав боевой разворот, Иванов с правой стороны заметил в
рага совсем близко. Летчик пошел в атаку.
Немецкий стрелок из задней кабины яростно отстреливался от наседавшег
о на него ястребка. Дав несколько очередей по фашисту, Иванов сделал посл
едний решительный заход.
Самолет в сетке прицела.
Пальцы выжали гашетку, но выстрелов не последовало. Патронные ящики были
пусты.
Только на какую-то долю секунды задумался летчик, в следующее мгновение
истребитель, пронзительно гудя мотором, рубанул по хвосту фашиста. Все п
роизошло так быстро и так точно, что летчик сам вначале не ощутилЦ что же
произошло?
Потеряв управление, бомбардировщик камнем полетел вниз, описывая в возд
ухе странную неестественную спираль.
Иванов видел, как он взорвался на собственных бомбах.
Летчик продолжал полет. Машину трясло. Скоро впереди по курсу показался
Херсонесский маяк.
Рассчитав заход, пилот благополучно совершил посадку.
Самолет получил незначительные повреждения. После замены винта и выпра
вления лобовых капотов мотора он снова был в строю.
Прошло несколько дней в напряженных воздушных боях, во время которых Ива
нов сбил еще один, уже третий, самолет противника.
Снова в этот памятный день поднял он в воздух свой истребитель.
На этот раз Иванов встретился в воздухе с большим немецким бомбардировщ
иком До-215. Фашист сбрасывал бомбы на город. Летчик пошел в атаку. Немец отс
треливался из всех пулеметов. Уверенно поливал Иванов фашиста меткими о
чередями. Поврежденный бомбардировщик продолжал уходить в море. «Прегр
адить дорогу врагу, не упустить его во что бы то ни стало», мелькнуло у нег
о в голове, и снова его истребитель на полном газу таранил фашистский сам
олет.
Тяжелый бомбардировщик развалился на части. Но не стало и нашего боевого
друга, замечательного человека и летчика Якова Михайловича Иванова…
Ц Похоже мы с тобой старушку-смерть до смерти перепугали, Ц бросил мне
как-то, вернувшись с полета, К. Д. Денисов, прославленный командир И-16.
Он провел рукавом куртки по лбу, и коричневая кожа ее стала мокрой.
Ц Устал?
Ц Не знаю… Голова какая-то ватная… Поспать бы…
Ц Как раз немцы нам дадут поспать…
Ц Это тоже верно, Ц равнодушно заметил Денисов, помогая техникам закат
ывать машину в капонир.
Много раз истребители Денисова, защищая корабли; становились между ними
и бешено атакующими гитлеровскими бомбардировщиками. Сотни раз вместе
с нами отгоняли стервятников от позиций наших войск, прикрывали «илы» и
сами ходили на смертельные штурмовки.
Однажды эскадрилья, которой командовал Денисов, встретила на пути к враж
ескому аэродрому шквальный заградительный огонь.
Ц С курса не сворачивать. Цель должна быть уничтожена! Ц приказал Денис
ов.
Небо немцы превратили тогда в огненный костер. Но истребители шли сквозь
огонь, разваливая его изрешеченными плоскостями. Шли, били по самолетам,
разворачивались, и опять кидались в атаку.
А когда на них рванули «мессеры», они приняли и этот бой. И столь ошеломляю
щим был их натиск, что ни многократное превосходство в машинах, ни злоба н
е помогли гитлеровцам.
В этот день эскадрилья уничтожила на аэродромах и в воздухе 14 самолетов, б
олее 10 автомашин, около 250 фашистских солдат, заставила замолчать несколь
ко зенитных батарей и пулеметных точек противника.
Назвать такое просто храбростью Ц значит ничего не сказать. Это был выс
ший героизм, помноженный на мастерство, мужество, презрение к смерти.
Ведь дрогни ониЦ их тут же разметали бы «мессеры», поодиночке повыбивал
и бы немецкие батарейцы.
Но было здесь и еще одно немаловажное обстоятельство: все ведомые Денисо
ва верили ему, как себе. И у них были на то все основания: 73 раза водил Денисо
в свою эскадрилью на штурмовки, в воздушных боях лично сбил тогда 13 гитлер
овских самолетов.
Неукротимое братство по оружию равнялось на командира. Значит, и он не им
ел права ни дрогнуть, ни свернуть с курса…
С тревогой и гордостью следили мы за тем, что происходит в Севастополе.
И каждая новость Ц как листовка, как напоминание о том, что ты должен оказ
аться достойным чести защищать этот город.
…Огонь крупнокалиберной артиллерии был направлен на реликвии и памятн
ики города, памятники русской славы и гордости. Авиация бомбила Севастоп
ольскую панораму. Летом 1942 года одиннадцатидюймовыми фугасными снаряда
ми была пробита стена в здании панорамы, изрешечено осколками разорвавш
ихся снарядов огромное живописное полотно Франца Алексеевича Рубо пло
щадью 1610 квадратных метров. Затем фашистские летчики специально обрушил
и на панораму серию фугасных и зажигательных бомб. Возник пожар. Гибель у
никальной картины была неминуема…
Но ее спасли. Спасли, жертвуя собой, матросы и солдаты. Сыны Севастополя,
Почему я вспомнил о панораме? Ведь уже тогда было много такого, что сразу с
тановилось и историей и легендой: с последними гранатами кидались матро
сы под танки, батареи бились до последнего и взрывали себя вместе с ворва
вшимися на их позиции гитлеровцами, чадящие пожарами гордые корабли дра
лись, пока не уходил под воду их бело-голубой флаг со звездой, серпом и мол
отом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22