Ц А сбитый тобой фриц уже, наверное, в раю…
Лицо Аллахвердова расплылось в улыбке.
Ц Да простит мне аллах сей грех, Ц пошутил он.
Ц Ты точно видел, что он упал? Ц продолжал Капитунов, не поворачивая гол
овы.
Ц Лопнули б мои глаза, Ц поклялся Аллахвердов. Ц У совхоза «Червонный
чабан» в землю врезался. Ц Он перестал строгать.
Ц Сейчас пойдем на задание Ц покажешь.
Ц Не верите? Ц вспылил Аллахвердов. Ц Я уничтожил фашиста, а видел кто,
не видел-он все равно сгорел.
Ц А чего ж кипятишься? Ц пробасил Филатов. Капитунов повернулся на бок,
испытующе посмотрел на Аллахвердова.
Ц Верю, охотно верю, Мустафа, Ц сказал он. Ц Честь тебе и хвала. А за то, чт
о ты меня подленько бросил, как самая последняя… Ц Капитунов перехвати
л взгляд Минина, осекся. В его присутствии никто никогда не сквернослови
л. Ц Ладно. Уточнять не будем. Кляузу не охота разводить. Подкрадись сзад
и парочка гуляющих «мессеров» Ц дорого бы нам обошелся твой фриц.
Ц Так долго не навоюем, Ц рассудительно сказал Минин. Ц Пусть ты броси
л нас не в бою, пусть над своей территорией погнался за одиночным «сто дев
ятым», пусть даже сбил его, все равно ты нас предал. А в твоем докладе коман
диру получается вроде бы мы тебя бросили, и не где-нибудь, в бою…
Ц О твоем поступке, Аллахвердов, я, как ведущий группы, обязан буду долож
ить командиру, Ц строго сказал Филатов.
Ц Лучше видеть в хвосте врага, чем узнать, что тебя бросил ведомый, споко
йно и твердо закончил свою мысль Минин.
Ц Я попрошу, Ц заявил Капитунов, Ц чтобы вместо тебя дали мне кого-нибу
дь из молодых.
Аллахвердов вскочил на ноги. Черные, лучистые глаза его повлажнели.
Ц Честное комсомольское, я сбил «мессершмитта». Я хотел… Я не думал… Как
ой-же я предатель? Товарищ старший лейтенант, не отказывайтесь от меня. Сл
ово даю-никогда такого не будет…
Капитунов тоже встал, смахнул с брюк сухой листочек белой акации, одерну
л китель. Поднялись Филатов и Минин.
Ц Черт с тобой, Ц сказал Капитунов сухо. Ц Но если еще раз откроешь мой
хвост всякой фашистской сволочи, Ц он хотел ввернуть крепкое словцо, но
только выставил щитом ладонь в сторону Минина. Ц Уточнять не будем… Я са
м изуродую тебя почище, чем бог черепаху. Пусть потом обоих судят.
Аллахвердов скрестил руки на груди.
Ц Клянусь, никогда этого не случится, Ц пообещал он.
Филатов обвел всех строгим испытующим взглядом.
Ц Что ж, если Минин согласен, Ц подытожил он, Ц весь этот неприятный раз
говор останется между нами. Ц Минин кивнул головой. Ц Вам, товарищ млад
ший лейтенант, придется попросить извинения у старшего политрука. Подум
ать только перед кем грудь выпятил: «В бою об этом не думаешь»… И как у теб
я язык повернулся Батьку обидеть?!
Аллахвердов молча смотрел себе под ноги. На душе у него было до обидного с
кверно и в то же время слова Филатова принесли какое-то спасительное обл
егчение.
Ц Теперь по машинам, Ц продолжал Филатов. Ц Напоминаю задание. Штурмо
виков встречаем у реки Чатырлык. Сопровождаем до цели и обратно. Непосре
дственное прикрытие Ц Капитунов Ц Аллахвердов. Для обеспечения свобо
дного маневра держитесь от подопечных метров на двести, превышение Ц не
более ста. Я и Минин-сковывающая пара. Будем метров на пятьсот сзади и на с
только же выше. В случае нападения воздушного противника мы вступаем в б
ой. И как бы нам не было туго, ни в коем случае не идите выручать нас. От «ило
в» никуда. Ясно?
На земле всегда все ясно. В воздухе же столько неожиданного, непредусмот
ренного, что нужно непрерывно в какие-то доли секунды принимать все новы
е и новые решения, и насколько они будут верны, зависит исход боя, жизнь тв
оя и твоих товарищей.
Отпустив летчиков, Любимов и Ныч направились к землянке командного пунк
та эскадрильи. Батько был совсем расстроен. Как только вышли за лесную по
лосу, где никто не мог слышать их разговора, он с серьезным видом спросил Л
юбимова:
Ц Видал когда-нибудь квочку, высидевшую диких утят? Ц и, не ожидая ответ
а, продолжал. Ц Вывела, выходила, они взмахнули крылышками и в небо, а она п
о двору носится, как дура. Не видал? Так вот она, гляди!
Ныч остановился, ткнул большим пальцем в свою выпуклую грудь. Лицо его по
багровело, по лбу из-под лакированного козырька флотской фуражки скатыв
ались крупные горошины пота. А Любимов смотрел на своего комиссара широк
о раскрытыми глазами и не понимал, куда он гнет.
Ц Тебе, Вася, что, Ц горячо наседал Ныч, Ц кинул клич: «Вперед! За мной!», с
ел на своего крылатого жеребца и пошел со своими орлятами в бой. Сам дереш
ься, их подбадриваешь. А у меня этой малюсенькой добавочки «за мной» и не х
ватает. Я любого имею право послать в бой, могу воодушевить, могу приказат
ь, а сам?.. То-то. Вот тут это у меня камнем давит, Вася.
Ц Брось, Батько, ерунду городить, Ц вставил Любимов.
Ц Ни, голубок! До войны это как-то незаметно было. А ты слышал, что сказал с
ейчас Аллахвердов? Не летаешь, мол, и помалкивай. Ты это не уловил, а мне Ц н
ож в самое сердце. Теперь понял мою беду? И тут ничего не поделаешь. Жизнь с
ама подсказывает: у моряков комиссаром должен быть моряк, а у летчиков Ц
летчик. Буду в морскую пехоту проситься. Там мое место, Вася.
Ц Вроде и солнце не очень печет, а несешь какую-то чепуху. Ц Любимов гово
рил невозмутимо спокойно, словно хотел умерить этим пыл Ныча. Ц Ну скажи
по совести, что я без тебя буду делать? У хорошего комиссара и на земле раб
оты невпроворот. Да и как это ты от нас уйдешь? Тебя же, старого черта, вся эс
кадрилья любит. Батьком зовут. А батько в лихую годину сынов своих не брос
ает. Вот так-то, дорогой мой, Иван Константинович. Ц И уже другим тоном. Ц
Не обижайся. Аллахвердов молод Ц попетушился малость перед старшими, ем
у же потом стыдно будет.
Низко протарахтел У-2. Вернулся отвозивший в штаб полка донесение старши
й лейтенант Сапрыкин. Но я упредил его доклад командиру эскадрильи.
Мне не терпелось сообщить, что задание по «переучиванию на „яки“» молоды
х пилотов прошло успешно, без всяких ЧП, что Платонов и Макеев теорию и тех
нику пилотирования сдали на «отлично». И, наконец, чертовски хотелось ещ
е раз поздороваться с ними no-приятель-ски, без свидетелей.
Я не выдержал, обхватил руками Ныча и Любимова, прижал к себе:
Ц До чего же я, братцы, рад, что снова вместе. Ну, ну… Да улыбнитесь же, черти!
И Ныч сдался. Лицо его посветлело, обозначились ямочки на щеках. Добродуш
но, с лукавинкой щурились глаза Любимова. Ныч без труда прочитал в них: «Хо
чешь, Батько, выдам твою тайну?» Казалось, что с губ Любимова готовы сорват
ься первые слова.
Ц Вася, Ц умоляюще произнес комиссар.
Ц Могила! Ц заверил Любимов.
Ц Секреты от меня? Ц Я стукнул их лбами, Ц Ладно, не надо.
И я продолжал рассказывать:
Ц Особенно красиво летает сержант Платонов, до чего чисто все делает. Ко
роче говоря, готов с ними в бой хоть сейчас.
Ц Успеешь, Ц сказал Любимов. Ц После обеда с кем-нибудь из обстрелянны
х подежуришь…
Ц Можно с Филатовым?
Ц Хорошо, с Филатовым. Потом в зону «сходишь» с сержантами. А чтобы не блу
дили, собери сейчас своих молодцов, пусть приготовят карты для изучения
района. Занятия проведу я. Тебе тоже не лишне послушать. Действуй. Ц И тут
же подошедшему Сапрыкину, Ц как там в полку, что комиссар, как наш Наум За
харович?
Сапрыкин взял под козырек.
Ц Разрешите доложить, товарищ капитан?
Любимов и Ныч тоже приложили руки к козырьку. Но комэск тут же предложил:
Ц Сядем, рассказывай.
Уселись у землянки в тени новенькой, еще не выцветшей палатки. Сапрыкин в
ыкладывал разные штабные новости, не забыл и о том, что командир полка май
ор Павлов Ц это и есть Наум Захарович Ц очень удручен. Было в полку пять
эскадрилий, трудами и потом подготовленные к обороне, а командовать почт
и нечем: разбросали по всему Крыму и даже в Одессу.
Ц Извини, Иван Иванович, перебью, Ц прервал его Любимов. Ц Раз уж зашла
речь об Одессе, то придется тебе… Звонил зам. командующего ВВС Ермаченко
в, приказал отправить в Одессу звено истребителей. Трудновато сейчас там
, надо помочь. Район тебе знаком и мы решили старшим назначить тебя.
Ц Я готов, Ц не задумываясь ответил Сапрыкин. Ц Кто со мной и когда выле
тать?
Ц Вылет завтра на рассвете. А состав группы… Кого бы, ты сам выбрал?
Сапрыкин на минуту задумался. С кем лететь в осажденную Одессу ему было д
алеко не безразлично, ведь эскадрилья состояла на половину из молодых пи
лотов. А при сопровождении кораблей придется драться над водой с немецки
ми самолетами-торпедоносцами и с истребителями. И Сапрыкину хотелось вы
брать самых отчаянных и самых опытных. К тому же умеющих самостоятельно
подготовить свою машину к полету. Лучше, конечно, взять бывших техников, п
ереучившихся на летчиковЦ Капитунова, Минина или Скачкова.
Иван Иванович крякнул в кулак, как бы поправляя голос, назвал все три фами
лии, подробно обосновав каждую.
Ц Ты Ц гений! Ц Любимов добродушно улыбнулся, глаза сощурились. Ц Но с
ержанта одного придется все-таки взять. Не для счету же они нам даны.
Ц Оно, конечно, Ц Сапрыкин сказал это тоном обреченного, глядя в сторон
у.
Ц Почему бы и нет? Ц вмешался Ныч. Ц Левым ведомым пусть Капитунов, прав
ым, поближе к себе Ц из новеньких. Авдеев подскажет, кто посильней.
Сапрыкин заупрямился.
Ц Ну ладно, Ц сказал Любимов. Ц Неволить не буду. Бери двух старших лейт
енантов Капитунова и Скачкова. Подробные разъяснения получишь в штабе г
руппы.
Любимов
Возвращались с обеда. Молодым пилотам, как распорядился комэск, предстоя
л ознакомительный полет к линии фронта. Лучше, конечно, зайти на Сиваши с К
аркинитского залива, Ц думалось мне, Ц обстрелять на первый раз какую-
нибудь колонну за передним краем противника и обратно через залив. Над в
одой безопасней. Внизу все, как на ладони, и никакая зенитка не угрожает, с
мотри только в оба за воздухом. Хорошо бы парочку захудалых «мессершмитт
ов» повстречать с бензином на исходе. Для начала и этого с сержантов дост
аточно. А если попадемся мы, да настоящим асам, их штук восемь-двенадцать?..
Нет, Любимов так нас не выпустит. Эх, нет Жени Ларионова… Ну, какой же ознак
омительный полет без штурмана эскадрильи?!
Повели молодых к передовой всей эскадрильей, на земле осталась лишь дежу
рная пара. Любимов выбрал для полета такое время, когда в небе не встретиш
ь ни одного вражеского самолета. Возможно, у немецких летчиков был по рас
порядку обед или послеобеденный отдых: немцы-то Ц народ пунктуальный,
Потом Любимов повел группу прикрытия наших пикирующих бомбардировщико
в, подавлявших артиллерийские и минометные батареи за совхозом «Кремен
чуг». Из сержантов в этот вылет взяли только двоих Ц Платонова и Макеева.
Мне с Филатовым и остальными сержантами пришлось дежурить на аэродроме.
Сидя в кабине истребителя, я снова вспомнил Ларионова. Не хотелось верит
ь в его гибель. Кажется совсем недавно барражировал с ним над главной баз
ой, летал на разведку движения войск противника в районе Очакова. Вспомн
илось что-то приятное о Евгении, довоенное, но тут откуда-то взялся впере
ди самолета Мажерыкин. С криком «Воздух!» он указывал зажатой в руке раке
тницей на север. В стороне и на высоте тысяч трех приближалась пара «месс
ершмиттов». Мгновенно взревели двигатели «яков», а уже через минуту мы с
Филатовым шли на сближение с противником. Атака по ведомому фашисту сниз
у близилась к успешной развязке. Филатов (он имел на своем счету два лично
сбитых самолета) несколько раз подлетал ко мне, подавал разные знаки и не
мог понять, почему я не стрелял.
Ц Что же вы? Я и так и этак вам Ц бей! А вы хвост ему нюхаете, горячился пото
м Филатов на земле, что редко с ним бывало. Ц Такую возможность упустили.
А я не знал, чем и оправдываться.
Ц Думаешь, Гриша, мне не хотелось сбить его? Надо бы подойти ближе, чтобы н
аверняка. Может, я и не прав, с «мессершмиттами» Ц то впервые… Смущала мен
я вторая пара, на солнце. Ты видал ее?
Ц Нет.
Ц Ее и остерегался.
Ц Да-а, Ц чуть поостыл Филатов. Ц Не заметь вы вторую пару, дали бы они на
м прикурить.
Ц Сняли бы нас раньше, чем мы «мессершмитта».
О хитрости немцев мне кое-что рассказывал майор Наумов Н. А. инспектор ВВС
, летчик опытный и бесстрашный, Они подставляли под удар пару своих истре
бителей как приманку, а другая пара находилась на высоте в засаде, чаще на
солнечной стороне.
Ц Заходя в хвост «мессершмитту», Ц наставлял Николай Александрович, г
лянь повыше, нет ли засады. Прежде чем открыть огонь, посмотри себе под хво
ст, не висит ли там «веер»,
Нас предупредили Ц к концу дня ожидать большое начальство. Никто из ком
андования эскадрильи никогда не видел генерала Жаворонкова, но понаслы
шались будто начальник морской авиации очень строг, шумлив и нетерпим к
любым упущениям.
Вернулись с задания летчики, большой диск румяного солнца вот-вот покат
ится по степи в сторону залива, а генерала все не было. Настроение у людей
приподнятое Ц поработали славно и без потерь. Любимов собрался позвони
ть начальнику оперативного отдела штаба Фрайдорфской авиагруппы и дол
ожить о последнем вылете, но где-то опередили его Ц коробка полевого тел
ефона ожила, настойчиво подзывая к себе. Глядя на красивое предзакатное
солнце, в лучах которого строем тянулись на Сиваши бомбардировщики, каже
тся, наши СБ, Любимов взял трубку.
Ц «Чайка» слушает, Ц отозвался он. Ц «Юнкерсы»?..
Комэск не спускал глаз с приближавшихся самолетов. Он и сам теперь видел,
что это не наши. В нарастающем гуле моторов уже слышалось характерное по
двывание,
Ц Вижу, товарищ генерал… Поднять некогоЦ только отработали, заправляю
тся… Один мой в готовности… Есть, товарищ генерал, вылетаю.
Любимов бросил трубку телефонисту и торопливо собравшимся:
Ц Жаворонков разнос дал! Немец, говорит, сам в руки лезет, а вы спите. Ц И п
обежал к своему самолету.
* * *
А «юнкерсы» совсем близко. Все задрали головы. Идут прямо на аэродром, без
прикрытия истребителей. Неужели обнаружили, бомбить будут? Небо над степ
ью противно выло и дрожало. Но Любимов взлетать не торопился, не хотел дем
аскировать свою площадку поднятой при взлете пылью. «Юнкерсы» разверну
лись над деревней и взяли курс на Перекопский перешеек.
Ц С тыла на наших заходят, Ц заметил кто-то.
Ц Эх, такая добыча уплывает! Ц зло протянул Капитунов, ввернув острое с
ловечко.
Догнал Любимов их быстро. «Юнкерсы» не отстреливались. Не заметили или п
одпускают ближе? Зашел крайнему правому в хвост, в мертвую, не прострелив
аемую стрелком зону. «Пока до цели дойдут, я должен минимум троих свалить
», Ц решил Любимов. «Юнкерс» уже надежно сидел в прицеле, осталось до нег
о метров двадцать. «Если с этой дистанции дать по нему полным букетом на г
лазах развалится», Ц подумал Любимов. Он уверенно нажал на общую гашетк
у пулеметов и пушки… и не ощутил привычного при стрельбе вздрагивания ма
шины. В нос не ударил острый запах порохового дыма и горящего масла, не уви
дел он впереди себя трасс.
Пулеметы и пушка молчали…
Это случилось так неожиданно, что Любимов на какой-то миг не то, чтобы рас
терялся, он просто, недоумевая, оцепенел. Тут же с досады бросил машину на
левую плоскость крыла вниз, развернулся, сделал механическую перезаряд
ку бортового оружия Ц не может же оно не стрелять, ведь летал сегодня и вс
е было исправно! И снова с набором высоты увязался за правым крайним «юнк
ерсом». Прицелился метров за сто, чтобы в случае повторного отказа успет
ь перезарядить пулеметы, не выходя из атаки, и нажал на гашетку…
И на этот раз, и потом до самого Перекопа, сколько ни пытался он, дергая за т
росы и растирая ими в кровь руки, заставить заговорить оружие, оно молчал
о.
Такого позора и такого беспомощного состояния, когда вражеские бомбард
ировщики бомбят наши войска, а он рядом, на прекрасном новеньком истреби
теле, и ничем не может им помешать, Любимов еще не испытывал. Приземлился Л
юбимов в сумерках. Вылез из кабины мрачный и усталый. Моторист и механик п
омогли отстегнуть парашют и освободиться от ремней. Быстро темнело.
Ц Мазур здесь? Ц тихо спросил Любимов.
Ц Я… Ц отозвался старший техник по авиавооружению.
Ц Посмотри, дружок, что-то пулеметы не работали. И пушка тоже, Ц сказал к
омэск, будто ничего особенного не случилось, и ушел на КП.
Мазур остолбенел, не смог выговорить даже положенное «есть». Его бросило
в жар. У командира в воздухе отказало оружие Ц это же такое ЧП…
А командир уже звонил в штаб и докладывал заместителю командующего ВВС Ч
ерноморского флота генералу Ермаченкову о неудачном вылете, сожалея, чт
о не удалось сбить ни одного «юнкерса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Лицо Аллахвердова расплылось в улыбке.
Ц Да простит мне аллах сей грех, Ц пошутил он.
Ц Ты точно видел, что он упал? Ц продолжал Капитунов, не поворачивая гол
овы.
Ц Лопнули б мои глаза, Ц поклялся Аллахвердов. Ц У совхоза «Червонный
чабан» в землю врезался. Ц Он перестал строгать.
Ц Сейчас пойдем на задание Ц покажешь.
Ц Не верите? Ц вспылил Аллахвердов. Ц Я уничтожил фашиста, а видел кто,
не видел-он все равно сгорел.
Ц А чего ж кипятишься? Ц пробасил Филатов. Капитунов повернулся на бок,
испытующе посмотрел на Аллахвердова.
Ц Верю, охотно верю, Мустафа, Ц сказал он. Ц Честь тебе и хвала. А за то, чт
о ты меня подленько бросил, как самая последняя… Ц Капитунов перехвати
л взгляд Минина, осекся. В его присутствии никто никогда не сквернослови
л. Ц Ладно. Уточнять не будем. Кляузу не охота разводить. Подкрадись сзад
и парочка гуляющих «мессеров» Ц дорого бы нам обошелся твой фриц.
Ц Так долго не навоюем, Ц рассудительно сказал Минин. Ц Пусть ты броси
л нас не в бою, пусть над своей территорией погнался за одиночным «сто дев
ятым», пусть даже сбил его, все равно ты нас предал. А в твоем докладе коман
диру получается вроде бы мы тебя бросили, и не где-нибудь, в бою…
Ц О твоем поступке, Аллахвердов, я, как ведущий группы, обязан буду долож
ить командиру, Ц строго сказал Филатов.
Ц Лучше видеть в хвосте врага, чем узнать, что тебя бросил ведомый, споко
йно и твердо закончил свою мысль Минин.
Ц Я попрошу, Ц заявил Капитунов, Ц чтобы вместо тебя дали мне кого-нибу
дь из молодых.
Аллахвердов вскочил на ноги. Черные, лучистые глаза его повлажнели.
Ц Честное комсомольское, я сбил «мессершмитта». Я хотел… Я не думал… Как
ой-же я предатель? Товарищ старший лейтенант, не отказывайтесь от меня. Сл
ово даю-никогда такого не будет…
Капитунов тоже встал, смахнул с брюк сухой листочек белой акации, одерну
л китель. Поднялись Филатов и Минин.
Ц Черт с тобой, Ц сказал Капитунов сухо. Ц Но если еще раз откроешь мой
хвост всякой фашистской сволочи, Ц он хотел ввернуть крепкое словцо, но
только выставил щитом ладонь в сторону Минина. Ц Уточнять не будем… Я са
м изуродую тебя почище, чем бог черепаху. Пусть потом обоих судят.
Аллахвердов скрестил руки на груди.
Ц Клянусь, никогда этого не случится, Ц пообещал он.
Филатов обвел всех строгим испытующим взглядом.
Ц Что ж, если Минин согласен, Ц подытожил он, Ц весь этот неприятный раз
говор останется между нами. Ц Минин кивнул головой. Ц Вам, товарищ млад
ший лейтенант, придется попросить извинения у старшего политрука. Подум
ать только перед кем грудь выпятил: «В бою об этом не думаешь»… И как у теб
я язык повернулся Батьку обидеть?!
Аллахвердов молча смотрел себе под ноги. На душе у него было до обидного с
кверно и в то же время слова Филатова принесли какое-то спасительное обл
егчение.
Ц Теперь по машинам, Ц продолжал Филатов. Ц Напоминаю задание. Штурмо
виков встречаем у реки Чатырлык. Сопровождаем до цели и обратно. Непосре
дственное прикрытие Ц Капитунов Ц Аллахвердов. Для обеспечения свобо
дного маневра держитесь от подопечных метров на двести, превышение Ц не
более ста. Я и Минин-сковывающая пара. Будем метров на пятьсот сзади и на с
только же выше. В случае нападения воздушного противника мы вступаем в б
ой. И как бы нам не было туго, ни в коем случае не идите выручать нас. От «ило
в» никуда. Ясно?
На земле всегда все ясно. В воздухе же столько неожиданного, непредусмот
ренного, что нужно непрерывно в какие-то доли секунды принимать все новы
е и новые решения, и насколько они будут верны, зависит исход боя, жизнь тв
оя и твоих товарищей.
Отпустив летчиков, Любимов и Ныч направились к землянке командного пунк
та эскадрильи. Батько был совсем расстроен. Как только вышли за лесную по
лосу, где никто не мог слышать их разговора, он с серьезным видом спросил Л
юбимова:
Ц Видал когда-нибудь квочку, высидевшую диких утят? Ц и, не ожидая ответ
а, продолжал. Ц Вывела, выходила, они взмахнули крылышками и в небо, а она п
о двору носится, как дура. Не видал? Так вот она, гляди!
Ныч остановился, ткнул большим пальцем в свою выпуклую грудь. Лицо его по
багровело, по лбу из-под лакированного козырька флотской фуражки скатыв
ались крупные горошины пота. А Любимов смотрел на своего комиссара широк
о раскрытыми глазами и не понимал, куда он гнет.
Ц Тебе, Вася, что, Ц горячо наседал Ныч, Ц кинул клич: «Вперед! За мной!», с
ел на своего крылатого жеребца и пошел со своими орлятами в бой. Сам дереш
ься, их подбадриваешь. А у меня этой малюсенькой добавочки «за мной» и не х
ватает. Я любого имею право послать в бой, могу воодушевить, могу приказат
ь, а сам?.. То-то. Вот тут это у меня камнем давит, Вася.
Ц Брось, Батько, ерунду городить, Ц вставил Любимов.
Ц Ни, голубок! До войны это как-то незаметно было. А ты слышал, что сказал с
ейчас Аллахвердов? Не летаешь, мол, и помалкивай. Ты это не уловил, а мне Ц н
ож в самое сердце. Теперь понял мою беду? И тут ничего не поделаешь. Жизнь с
ама подсказывает: у моряков комиссаром должен быть моряк, а у летчиков Ц
летчик. Буду в морскую пехоту проситься. Там мое место, Вася.
Ц Вроде и солнце не очень печет, а несешь какую-то чепуху. Ц Любимов гово
рил невозмутимо спокойно, словно хотел умерить этим пыл Ныча. Ц Ну скажи
по совести, что я без тебя буду делать? У хорошего комиссара и на земле раб
оты невпроворот. Да и как это ты от нас уйдешь? Тебя же, старого черта, вся эс
кадрилья любит. Батьком зовут. А батько в лихую годину сынов своих не брос
ает. Вот так-то, дорогой мой, Иван Константинович. Ц И уже другим тоном. Ц
Не обижайся. Аллахвердов молод Ц попетушился малость перед старшими, ем
у же потом стыдно будет.
Низко протарахтел У-2. Вернулся отвозивший в штаб полка донесение старши
й лейтенант Сапрыкин. Но я упредил его доклад командиру эскадрильи.
Мне не терпелось сообщить, что задание по «переучиванию на „яки“» молоды
х пилотов прошло успешно, без всяких ЧП, что Платонов и Макеев теорию и тех
нику пилотирования сдали на «отлично». И, наконец, чертовски хотелось ещ
е раз поздороваться с ними no-приятель-ски, без свидетелей.
Я не выдержал, обхватил руками Ныча и Любимова, прижал к себе:
Ц До чего же я, братцы, рад, что снова вместе. Ну, ну… Да улыбнитесь же, черти!
И Ныч сдался. Лицо его посветлело, обозначились ямочки на щеках. Добродуш
но, с лукавинкой щурились глаза Любимова. Ныч без труда прочитал в них: «Хо
чешь, Батько, выдам твою тайну?» Казалось, что с губ Любимова готовы сорват
ься первые слова.
Ц Вася, Ц умоляюще произнес комиссар.
Ц Могила! Ц заверил Любимов.
Ц Секреты от меня? Ц Я стукнул их лбами, Ц Ладно, не надо.
И я продолжал рассказывать:
Ц Особенно красиво летает сержант Платонов, до чего чисто все делает. Ко
роче говоря, готов с ними в бой хоть сейчас.
Ц Успеешь, Ц сказал Любимов. Ц После обеда с кем-нибудь из обстрелянны
х подежуришь…
Ц Можно с Филатовым?
Ц Хорошо, с Филатовым. Потом в зону «сходишь» с сержантами. А чтобы не блу
дили, собери сейчас своих молодцов, пусть приготовят карты для изучения
района. Занятия проведу я. Тебе тоже не лишне послушать. Действуй. Ц И тут
же подошедшему Сапрыкину, Ц как там в полку, что комиссар, как наш Наум За
харович?
Сапрыкин взял под козырек.
Ц Разрешите доложить, товарищ капитан?
Любимов и Ныч тоже приложили руки к козырьку. Но комэск тут же предложил:
Ц Сядем, рассказывай.
Уселись у землянки в тени новенькой, еще не выцветшей палатки. Сапрыкин в
ыкладывал разные штабные новости, не забыл и о том, что командир полка май
ор Павлов Ц это и есть Наум Захарович Ц очень удручен. Было в полку пять
эскадрилий, трудами и потом подготовленные к обороне, а командовать почт
и нечем: разбросали по всему Крыму и даже в Одессу.
Ц Извини, Иван Иванович, перебью, Ц прервал его Любимов. Ц Раз уж зашла
речь об Одессе, то придется тебе… Звонил зам. командующего ВВС Ермаченко
в, приказал отправить в Одессу звено истребителей. Трудновато сейчас там
, надо помочь. Район тебе знаком и мы решили старшим назначить тебя.
Ц Я готов, Ц не задумываясь ответил Сапрыкин. Ц Кто со мной и когда выле
тать?
Ц Вылет завтра на рассвете. А состав группы… Кого бы, ты сам выбрал?
Сапрыкин на минуту задумался. С кем лететь в осажденную Одессу ему было д
алеко не безразлично, ведь эскадрилья состояла на половину из молодых пи
лотов. А при сопровождении кораблей придется драться над водой с немецки
ми самолетами-торпедоносцами и с истребителями. И Сапрыкину хотелось вы
брать самых отчаянных и самых опытных. К тому же умеющих самостоятельно
подготовить свою машину к полету. Лучше, конечно, взять бывших техников, п
ереучившихся на летчиковЦ Капитунова, Минина или Скачкова.
Иван Иванович крякнул в кулак, как бы поправляя голос, назвал все три фами
лии, подробно обосновав каждую.
Ц Ты Ц гений! Ц Любимов добродушно улыбнулся, глаза сощурились. Ц Но с
ержанта одного придется все-таки взять. Не для счету же они нам даны.
Ц Оно, конечно, Ц Сапрыкин сказал это тоном обреченного, глядя в сторон
у.
Ц Почему бы и нет? Ц вмешался Ныч. Ц Левым ведомым пусть Капитунов, прав
ым, поближе к себе Ц из новеньких. Авдеев подскажет, кто посильней.
Сапрыкин заупрямился.
Ц Ну ладно, Ц сказал Любимов. Ц Неволить не буду. Бери двух старших лейт
енантов Капитунова и Скачкова. Подробные разъяснения получишь в штабе г
руппы.
Любимов
Возвращались с обеда. Молодым пилотам, как распорядился комэск, предстоя
л ознакомительный полет к линии фронта. Лучше, конечно, зайти на Сиваши с К
аркинитского залива, Ц думалось мне, Ц обстрелять на первый раз какую-
нибудь колонну за передним краем противника и обратно через залив. Над в
одой безопасней. Внизу все, как на ладони, и никакая зенитка не угрожает, с
мотри только в оба за воздухом. Хорошо бы парочку захудалых «мессершмитт
ов» повстречать с бензином на исходе. Для начала и этого с сержантов дост
аточно. А если попадемся мы, да настоящим асам, их штук восемь-двенадцать?..
Нет, Любимов так нас не выпустит. Эх, нет Жени Ларионова… Ну, какой же ознак
омительный полет без штурмана эскадрильи?!
Повели молодых к передовой всей эскадрильей, на земле осталась лишь дежу
рная пара. Любимов выбрал для полета такое время, когда в небе не встретиш
ь ни одного вражеского самолета. Возможно, у немецких летчиков был по рас
порядку обед или послеобеденный отдых: немцы-то Ц народ пунктуальный,
Потом Любимов повел группу прикрытия наших пикирующих бомбардировщико
в, подавлявших артиллерийские и минометные батареи за совхозом «Кремен
чуг». Из сержантов в этот вылет взяли только двоих Ц Платонова и Макеева.
Мне с Филатовым и остальными сержантами пришлось дежурить на аэродроме.
Сидя в кабине истребителя, я снова вспомнил Ларионова. Не хотелось верит
ь в его гибель. Кажется совсем недавно барражировал с ним над главной баз
ой, летал на разведку движения войск противника в районе Очакова. Вспомн
илось что-то приятное о Евгении, довоенное, но тут откуда-то взялся впере
ди самолета Мажерыкин. С криком «Воздух!» он указывал зажатой в руке раке
тницей на север. В стороне и на высоте тысяч трех приближалась пара «месс
ершмиттов». Мгновенно взревели двигатели «яков», а уже через минуту мы с
Филатовым шли на сближение с противником. Атака по ведомому фашисту сниз
у близилась к успешной развязке. Филатов (он имел на своем счету два лично
сбитых самолета) несколько раз подлетал ко мне, подавал разные знаки и не
мог понять, почему я не стрелял.
Ц Что же вы? Я и так и этак вам Ц бей! А вы хвост ему нюхаете, горячился пото
м Филатов на земле, что редко с ним бывало. Ц Такую возможность упустили.
А я не знал, чем и оправдываться.
Ц Думаешь, Гриша, мне не хотелось сбить его? Надо бы подойти ближе, чтобы н
аверняка. Может, я и не прав, с «мессершмиттами» Ц то впервые… Смущала мен
я вторая пара, на солнце. Ты видал ее?
Ц Нет.
Ц Ее и остерегался.
Ц Да-а, Ц чуть поостыл Филатов. Ц Не заметь вы вторую пару, дали бы они на
м прикурить.
Ц Сняли бы нас раньше, чем мы «мессершмитта».
О хитрости немцев мне кое-что рассказывал майор Наумов Н. А. инспектор ВВС
, летчик опытный и бесстрашный, Они подставляли под удар пару своих истре
бителей как приманку, а другая пара находилась на высоте в засаде, чаще на
солнечной стороне.
Ц Заходя в хвост «мессершмитту», Ц наставлял Николай Александрович, г
лянь повыше, нет ли засады. Прежде чем открыть огонь, посмотри себе под хво
ст, не висит ли там «веер»,
Нас предупредили Ц к концу дня ожидать большое начальство. Никто из ком
андования эскадрильи никогда не видел генерала Жаворонкова, но понаслы
шались будто начальник морской авиации очень строг, шумлив и нетерпим к
любым упущениям.
Вернулись с задания летчики, большой диск румяного солнца вот-вот покат
ится по степи в сторону залива, а генерала все не было. Настроение у людей
приподнятое Ц поработали славно и без потерь. Любимов собрался позвони
ть начальнику оперативного отдела штаба Фрайдорфской авиагруппы и дол
ожить о последнем вылете, но где-то опередили его Ц коробка полевого тел
ефона ожила, настойчиво подзывая к себе. Глядя на красивое предзакатное
солнце, в лучах которого строем тянулись на Сиваши бомбардировщики, каже
тся, наши СБ, Любимов взял трубку.
Ц «Чайка» слушает, Ц отозвался он. Ц «Юнкерсы»?..
Комэск не спускал глаз с приближавшихся самолетов. Он и сам теперь видел,
что это не наши. В нарастающем гуле моторов уже слышалось характерное по
двывание,
Ц Вижу, товарищ генерал… Поднять некогоЦ только отработали, заправляю
тся… Один мой в готовности… Есть, товарищ генерал, вылетаю.
Любимов бросил трубку телефонисту и торопливо собравшимся:
Ц Жаворонков разнос дал! Немец, говорит, сам в руки лезет, а вы спите. Ц И п
обежал к своему самолету.
* * *
А «юнкерсы» совсем близко. Все задрали головы. Идут прямо на аэродром, без
прикрытия истребителей. Неужели обнаружили, бомбить будут? Небо над степ
ью противно выло и дрожало. Но Любимов взлетать не торопился, не хотел дем
аскировать свою площадку поднятой при взлете пылью. «Юнкерсы» разверну
лись над деревней и взяли курс на Перекопский перешеек.
Ц С тыла на наших заходят, Ц заметил кто-то.
Ц Эх, такая добыча уплывает! Ц зло протянул Капитунов, ввернув острое с
ловечко.
Догнал Любимов их быстро. «Юнкерсы» не отстреливались. Не заметили или п
одпускают ближе? Зашел крайнему правому в хвост, в мертвую, не прострелив
аемую стрелком зону. «Пока до цели дойдут, я должен минимум троих свалить
», Ц решил Любимов. «Юнкерс» уже надежно сидел в прицеле, осталось до нег
о метров двадцать. «Если с этой дистанции дать по нему полным букетом на г
лазах развалится», Ц подумал Любимов. Он уверенно нажал на общую гашетк
у пулеметов и пушки… и не ощутил привычного при стрельбе вздрагивания ма
шины. В нос не ударил острый запах порохового дыма и горящего масла, не уви
дел он впереди себя трасс.
Пулеметы и пушка молчали…
Это случилось так неожиданно, что Любимов на какой-то миг не то, чтобы рас
терялся, он просто, недоумевая, оцепенел. Тут же с досады бросил машину на
левую плоскость крыла вниз, развернулся, сделал механическую перезаряд
ку бортового оружия Ц не может же оно не стрелять, ведь летал сегодня и вс
е было исправно! И снова с набором высоты увязался за правым крайним «юнк
ерсом». Прицелился метров за сто, чтобы в случае повторного отказа успет
ь перезарядить пулеметы, не выходя из атаки, и нажал на гашетку…
И на этот раз, и потом до самого Перекопа, сколько ни пытался он, дергая за т
росы и растирая ими в кровь руки, заставить заговорить оружие, оно молчал
о.
Такого позора и такого беспомощного состояния, когда вражеские бомбард
ировщики бомбят наши войска, а он рядом, на прекрасном новеньком истреби
теле, и ничем не может им помешать, Любимов еще не испытывал. Приземлился Л
юбимов в сумерках. Вылез из кабины мрачный и усталый. Моторист и механик п
омогли отстегнуть парашют и освободиться от ремней. Быстро темнело.
Ц Мазур здесь? Ц тихо спросил Любимов.
Ц Я… Ц отозвался старший техник по авиавооружению.
Ц Посмотри, дружок, что-то пулеметы не работали. И пушка тоже, Ц сказал к
омэск, будто ничего особенного не случилось, и ушел на КП.
Мазур остолбенел, не смог выговорить даже положенное «есть». Его бросило
в жар. У командира в воздухе отказало оружие Ц это же такое ЧП…
А командир уже звонил в штаб и докладывал заместителю командующего ВВС Ч
ерноморского флота генералу Ермаченкову о неудачном вылете, сожалея, чт
о не удалось сбить ни одного «юнкерса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22