Самолет наконец убрал над самым
обрывом шасси, и тут я увидел протянувшиеся к нему дымовые трассы и два пи
кирующих «мессершмитта». Машина резко перевернулась через крыло и пров
алилась за обрыв морского берега. Все произошло так неожиданно и быстро,
что многие, как мне рассказали потом, не успели даже среагировать или не п
оняли, что случилось. Решили, что меня сбили. Я же пошел на этот маневр, чтоб
ы обмануть преследователей.
Рывок Ц и самолет резко идет в высоту.
Пока «мессершмитты» развернулись, Катров тоже взлетел и был уже рядом со
мной. Теперь прикрытие аэродрома обеспечено. Одна за другой поднялись в
воздух пары Бабаева и Макеева. «Мессершмитты» держались в стороне. Мы не
сомневались, что они вызвали по радио бомбардировщиков. Так и есть-«Юнке
рсы» не заставили себя ждать, но до их прихода Губрий успел выпустить эск
адрилью штурмовиков. За ними поднялись остатки И-16.
Сопровождать штурмовики до цели нам помешали «мессеры». Над балаклавск
ой долиной их оказалось более тридцати штук. Чтобы отвлечь внимание прот
ивника от штурмовиков, пришлось вступить в неравный бой. Сразу же закрут
илась карусель. «Илы» прижались к земле и под прикрытием «ишачков» ушли
на передний край.
Мы попробовали втянуть «мессеров» в бой на вертикалях, но их было во мног
о раз больше и они не приняли такого боя. Борис Бабаев удачно пристроился
к одному «мессершмитту», открыл огонь. Гитлеровец загорелся, начал падат
ь. Но и Бабаев, как мы узнали потом, тут же почувствовал запах гари в своей к
абине и увидел выбивавшееся из-под приборной доски пламя.
Он дал едва уловимое для атакующего скольжение на крыло, оглянулся. Стре
лявший по нему «мессершмитт» тоже горел и неуклюже зарывался носом, а сз
ади сверху от самолета Акулова еще тянулись к нему огненные нити. «Мессе
ршмитт» будто висел на них, на этих тоненьких светящихся нитях, и, как толь
ко они оборвались, рухнул вниз.
А в кабине уже нечем было дышать. Бабаев сдвинул назад фонарь-пламя тягой
метнулось вверх, лизнуло лицо. Фонарь пришлось закрыть. Пламя снова спря
талось под приборную доску.
Припекало ноги, ежились от близкого огня полы реглана, жарились в кожаны
х перчатках руки. А из боя выходить нельзя-очень невыгодное положение, чт
обы стремительно уйти вниз или выброситься на парашюте. Нужно как-то пре
дупредить Акулова, пусть пристроится к паре командира эскадрильи или «к
ороля» воздуха. Одного сразу собьют. Но как предупредить: радиопередатчи
к уже не работал. Кабина наполнилась дымомЦ через стекла ничего не видн
о. Пламя ударило в лицо. Пришлось снова сдвинуть назад фонарь. От сильной т
яги воздуха огонь метнулся вверх, охватил Бабаева. Ремни сиденья были за
ранее отстегнуты. Бабаев сделал горку, толкнул ручку от себя.
Его выкинуло из пылающей кабины, бедром ударило! о стабилизатор. «Надо бы
резче отдать ручку, Ц подумал он. Ц Только бы не прогорел парашют». Но ра
скрывать его не спешил Ц вокруг бешено носились десятки самолетов, где
свои, где чужие, сразу не разобрать. Дернул за кольцо, когда земля была уже
близко.
Приземлился Бабаев неудачно. Нога запуталась в стропе, и, когда он коснул
ся земли совхозных огородов, купол парашюта потянуло ветром, стропа подс
екла ногу и летчик упал лицом вниз, выбил передние зубы и рассек верхнюю г
убу. Обожженными руками освободился он от парашюта, с трудом поднялся на
ноги, недалеко увидел свой самолет, вернее, догорающие груды обломков. Не
сколько западней виднелись рядом еще два костраЦ сбитые им и Акуловым «
мессершмитты».
В той же стороне приземлялся парашютист. К нему бежали с разных сторон лю
ди. Бабаев тоже хотел бежать, но не смог. С трудом отошел от раздуваемого в
етром купола в сторону. Посмотрел вверх-чего доброго взбредет какому-ни
будь фашисту добивать его на земле, лежачего, как осенью прошлого года по
д Перекопом Любимова.
А небо осатанело ревело десятками моторов, лаяло пулеметными очередями,
рычало пушками. Где же командир эскадрильи? Вон, левей. И Катров с ним, оття
гивают бой к зенитной батарее.
Ц Товарищ капитан, горите! Вы горите, товарищ капитан, Ц женский голос в
ернул Бабаева к действительности. Обернувшись он увидел фельдшера Веру
и санитарную машину. «Как вы сюда попали?» Ц хотел спросить он, не подума
в, что не успел далеко уйти от аэродрома. Вера и выскочивший из кабины моло
денький водитель-моряк помогли ему снять парашютные ремни и дымящийся р
еглан с выгоревшими на съежившихся полах дырами. Он стянул с головы шлем
офон, обнажив взмокшие, запекшиеся кровью светлые волосы.
Вера быстро перевязала капитану голову и принялась колдовать над его ли
цом, чем-то смазывала ожоги, а он непокорно задирая голову, следил за возд
ушным боем, что-то выкрикивал, давал советы, которые никто, кроме фельдшер
ицы и водителя, не мог слышать.
Из карусели вывалился один подбитый «мессершмитт» и потянул жиденький
хвост дыма в сторону Балаклавы. Тут же большая часть «мессеров», одновре
менно пикируя, вышла из боя и стала уходить на большой скорости к линии фр
онта. Бабаев посмотрел туда. Ясно в чем дело: от передовой под прикрытием з
вена И-16 на бреющем возвращались домой «илы».
Ц Держись, ребята! Ц крикнул Бабаев. Ц Товарищ капитан, в машину, Ц тре
бовательно сказала Вера. Ц Быстренько.
Ц Одну минутку, доктор. Одну минутку, Ц бормотал летчик, не отрывая взгл
яд от самолетов. Ц Да что же это, что делается! Они не видят, доктор.
И ребята, будто услышав его голос, выдвинулись вперед и пошли навстречу в
рагу. Истребители встретились в лобовую на очень малой высоте. Два «месс
ершмитта», не выходя из пике, ударились о землю и взорвались.
Ц Так их. Молодцы, Ц шептал Бабаев, Ц молодцы. Верткие И-16 проскочили скв
озь строй в шесть раз превосходящего противника и оказались выше его, в б
олее выгодной позиции. Но преимущество это было коротким, «мессершмитты
» набирают высоту быстрее.
Ц Поехали, товарищ капитан, Ц настаивала Вера. Он порывисто шагнул к ма
шине и от боли в бедре замер. Еще раз глянул, как дерутся И-16, Один весь в огне
шел на посадку, другой падал, видимо, убило летчика, а третий еще держался.
А где же «яки»? Бабаев напряженно оглядывал небо. Вот они! Нашим удалось от
тянуть бой к 35-й батарее. Борис без труда отыскал три «яка» и отдельно два.
Сосчитал «мессершмиттов» Ц одиннадцать Командир атакует одного снизу
. За ним разворачивается с набором высоты Катров. Выше Катрова идет сбоку
«мессершмитт». А Катров плавно описывает дугу-не видит.
Ц Сашка-а! Ц заорал Бабаев.
«Мессершмитт» проскочил, а самолет Катрова будто придержали за хвост-из
мотора-пар. От самолета отделился комочек.
Ц Жив Сашка, Ц обрадовался Бабаев.
Командир прекратил атаку, стал прикрывать Катрова, а тот падает и падает.
Наверное решил затяжным. Когда до земли осталось совсем ничего, Бабаев о
твернулся. За спиной вскрикнула Вера…
В укреплениях 35-й батареи было совсем безопасно. Ни бомбы, ни снаряды не мо
гли пробить массивных перекрытий. Под их защиту и поместили Бабаева в ко
мнату, где в полумраке лежали подготовленные к эвакуации раненые летчик
и.
Ц Боря! Ц услышал он голос замкомэска Алексеева, Ц Ну что там? Что с тоб
ой?
Ц Не спрашивай… не могу, сейчас, Ц Бабаев тяжело дыша, Ц отвернулся. Ка
тров разбился, Ц выдавил он через силу.
Ц Саша!?
Ц Парашют не раскрылся.
Алексеев больше ничего не спрашивал. Раненые перешептывались между соб
ой, говорили о Катрове Ц его знали на Херсонесе все. Я зашел к Бабаеву веч
ером.
Ц Почему у него парашют не раскрылся? Ц спросил он.
Ц Вытяжной тросик перебило пулей. Помолчали.
Похоронили Катрова в одном ряду с Мининым, Платоновым и Рыбалко.
Ц Штурмовики вернулись? Ц спросил Бабаев.
Ц Все сели… И один и-шестнадцатый.
Ц Ну? Ц удивился Борис. Ц Как же он выкрутился? Не знаешь кто?
Ц Не слыхал.
Ц Говорят, Коля Сиков, Ц вставил Акулов. Заговорили о старшем лейтенант
е Сикове Ц лучшем воздушном разведчике в Севастополе, и о его женитьбе с
«благословения» командующего на красавице журналистке из Севастополь
ского радио, об их свадьбе на огненном аэродроме Херсонеса. Жизнь везде е
сть жизнь. Это тут же подтвердил и Бабаев.
Ц Если ночью нас не отправят, Миша, Ц сказал он, Ц пусть кто-нибудь прин
есет мои вещички. А то и переодеться не во что.
Ц Ладно, Ц я горько улыбнулся. Ц Нашел, о чем беспокоиться. А тебе, Костя,
что-нибудь нужно? Нет? Ну, ребята, выздоравливайте.
Батько просил: поклонитесь за нас Большой земле. Увидите Гриба или еще ко
го из наших Ц привет им.
На всякий случай расцеловались Ц кто знает, удастся ли свидеться.
Выручай, земля!
А потом был бой, в котором я до сих пор не могу объяснить себеЦ как мы выжи
ли. Во всяком случае, сто шансов из ста были за то, чтобы мы свернули тогда с
ебе голову.
Когда меня спрашивают-«Какой бой был у вас самым тяжелым» Ц я в мельчайш
их подробностях вспоминаю все это…
В эскадрилью приехал генерал Ермаченков. Снял фуражку, вытер скомканным
платком пот.
Ц У вас тут хоть дышать можно, с моря продувает. А в городе все горит-пыль,
дым и жара-сдохнуть можно. Водичка есть?
Ему дали напиться;
Ц Раненых увезли ночью на подводной лодке В Сочи. А теперь потолковать н
адо. Сколько у тебя летчиков осталось? Ц спросил он меня, хотя без доклад
а знал, все знал отлично.
Ц Вот все перед вами, товарищ генерал. Командир звена гвардии лейтенант
Яков Макеев…
Ц «Король» воздуха?
Ц «Король» воздуха.
Ц Ты смотри… Ц Ермаченков смотрел на Макеева с нескрываемым любопытс
твом, Ц маленький, а поди ж ты, ни одному асу немецкому не уступает.
Яша густо покраснел.
Ц Его ведомый Ц гвардии лейтенант Протасов. Командующий снова прервал
.
Ц Иван Иванович?
Ц Я, товарищ генерал, Ц отозвался Протасов.
Ц Я же тебя сержантом помню.
Ц Мой ведомый гвардии лейтенант Афанасий Акулов, Ц представил я Петю.
Ц И я.
Ц Небогато! Ц Ермаченков задумался. Ц Не густо. Ц Он потер кулаком сво
й круглый подбородок и, как бы подводя итог разговору, сказал. Ц Завтра п
одброшу тебе целую эскадрилью на «яках», в полном составе.
На другой день в условленное время я вылетел со своими ребятами встречат
ь пополнение. Отбились от круживших над Херсонесом «мессершмиттов» и уш
ли на траверзу Балаклавы. «Яков» с Большой земли оказалось в строю не вос
емь, как сказал по телефону Василий Васильевич, а семь. Потом на земле выяс
нилось, что одного успели утопить два Me-109-охотники. С трудом удалось избеж
ать потерь новичков и при посадке на нашем перепаханном снарядами и бомб
ами «аэродроме».
Командующий прислал, как и обещал, эскадрилью на новеньких самолетах во
главе с командиром-майором и комиссаром Ц капитаном.
Меня немного смутило, что командир был старше по воинскому званию и с ака
демическим образованием. Но тут своя академия, херсонесская. Майор стал
моим заместителем. А как быть с новым комиссаром, я не знал. Предложил выхо
д он сам:
Ц Я прибыл сюда воевать и это главное, Ц сказал капитан. Ц Кем назначит
е меня для пользы дела, тем и буду: командиром звена, рядовым летчиком Ц м
не все равно…
Ц Придется побыть день-другой без портфеля…
Командир и комиссар понравились. Хорошие парниЦ молодые, рвутся в бой. В
глубине души мне вдруг стало жалко их всех: как они с такого аэродрома, в т
аких адских условиях будут воевать? Привыкать здесь некогда Ц завтра в
бой.
Все, что можно было рассказать новичкам о работе истребителей на Херсоне
сском аэродроме, о задачах и особенностях воздушной войны под Севастопо
лем, мы рассказали. Посоветовал пока посмотреть, как это делается практи
чески.
Мы вылетели на рассвете до бомбежки и артналета и показали, как нужно раз
гонять «мессершмитты», чтобы не мешать взлету штурмовиков. Потом снова п
однялись четверкой после бомбежки и после артналета. И взлет, и воздушны
й бой, и посадка выполнялись нами привычно: со стороны все это казалось не
обычайно просто. На третий вылет взяли с собой командира и комиссара. И он
и справились, хотя нам пришлось не столько вести бой, сколько оберегать и
х.
Среди дня выпала небольшая передышка. Пообедали. В блиндаж вбежал побыва
вший на КП группы Ныч и звонко, прямо с порога, потрясая бумажкой:
Ц Товарищи! Телеграмма Верховного Главнокомандования защитникам Сев
астополя. Все вскочили: где, что?
Ц Слушайте, Ц сказал Ныч и начал читать.
«Вице-адмиралу тов. Октябрь
скому.
Генерал-майору тов. Петрову.
…Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для в
сей Красной Армии и советского народа…»
Неожиданно майор повернулся ко мне.
Ц Товарищ капитан, разрешите, нам самостоятельный вылет, Ц попросил он.
Ц Я сам поведу эскадрилью на сопровождение штурмовиков.
Ц А почему не со мной? Ц удивился было я. Но все сразу понял: после чтения
телеграммы нетрудно было догадаться, что у каждого на душе.
Но, пожалуй, наш совет будет им не лишним.
Ц Хорошо! Только учтите, что неразрывность пары и взаимная выручка в бою
, если на первый раз и не принесут вам победы, то спасут от многих неожидан
ностей. И еще Ц не гонитесь за количеством сбитых истребителей.
На всякий случаи я все же послал с новой эскадрильей Макеева и Протасова
и велел им держаться сзади эскадрилья метров на пятьсот и настолько же в
ыше, чтобы сковывать в случае чего прорвавшихся «мессеров».
Сам же я взлетел парой вслед за штурмовикам и, набирая высоту, наблюдал за
боевым порядком новичков. Майор был ведущий всей группы. Его заместителе
м-комиссар. Строй был боевой, но седьмой оказывался как бы лишним. То туда,
то сюда ткнется.
«Пропадет сержант», подумал я тогда. Догнал его, показал: иди, мол, ведущим.
Сержант кивнул головой, понял, Я и Акулов завяли места двух ведомых Ц поя
вилось в строю третье полноценное звено. Давно не приходилось летать мне
ведомым. Тут обязанностей Ц смотри в оба. да еще бы запасные глаза не меш
ало иметь на затылке. Осмотрелся. Опасности вроде бы близко нет. Все на сво
их местах. Глянул вниз Ц вздыбленная от множества взрывов, вся в дыму Бел
ьбекская долина. Штурмовики начали свою работу. Значит Ц жди гостей.
И как-то сразу появилась небольшая группа «мессеров». Майор дал команду
по радио и повел всю группу в лобовую атаку. Карусель закрутилась.
Пока штурмовикам ничего не угрожало, я не вмешивался в управление боем. Н
о вот показалась другая группа Me-109-шесть штук. Их отсекает от «илов» пара М
акеева. Она ведет бой в бешеном темпе. Немцы, с которыми кружилась в карусе
ли группа майора, стали оттягивать бой на свою сторону. Тогда я дал сержан
ту команду поменяться местами, разогнал карусель, но оторваться от этой
группы «мессершмиттов» не удалось. Немецкие истребители прибывали неб
ольшими группами и со всех сторон «облепляли» девятку «яков». У комиссар
а сбили ведомого. Бросаюсь на выручку майору. Потом вдвоем с Акуловым спа
саем сержанта. А в это время сбили майора и ведомого его звена. Второй ведо
мый майора пристроился к комиссару.
Я вызвал комиссара по радио и приказал ему немедленно пикированием выйт
и со своими ведомыми из боя догнать штурмовики и прикрыть их на посадке.
Немного погодя, тоже самое приказал сделать Акулову и сержанту. Сам реши
л прикрыть их отход.
Вот здесь мне и досталось. Против меня шло сразу сорок самолетов противн
ика.
Выполнение задачи и спасение было в однойЦ сбить их с толку сложными и с
тремительными маневрами, запутать, ошеломить.
Я не помню, что я выделывал тогда в самых фантастических каскадах фигур-п
икировал, выходил в Лобовые атаки, проваливался вниз.
Скоро немцы поняли, что «скопом» ничего не добьешься в такой свалке толь
ко перебьешь своих. Часть «мессеров» отвалилась и пошла в догонку за «ил
ами». Другая-решила взять меня в клещи.
Мне казалось тогда, что от адского каскада фигур, в которые я бросал самол
ет, он разлетится вдребезги. Не раз помянул я потом добрым словом наших ко
нструкторов: машина выдержала все, не подвела, спасла мне жизнь.
Во время этой сумасшедшей карусели я и не заметил, как оказался над Севас
тополем. С тревогой смотрю на стрелки приборов Ц хватило бы бензина!
«Илы» ушли.
Теперь Ц моя очередь: глупо становиться мишенью, когда задание выполнен
о и победа одержана. Но как уходить? Разъяренные гитлеровцы не отстанут: е
сли не в воздухе, так при посадке меня непременно собью г. Я вспомнил тогда
Чкалова: пролетел же тот под речным мостом. В этом единственная возможно
сть уйти.
Преследовавшие меня «мессеры» взмыли вверх. Вероятно, их летчики ошалел
о старались понять, что делает этот русский самоубийца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
обрывом шасси, и тут я увидел протянувшиеся к нему дымовые трассы и два пи
кирующих «мессершмитта». Машина резко перевернулась через крыло и пров
алилась за обрыв морского берега. Все произошло так неожиданно и быстро,
что многие, как мне рассказали потом, не успели даже среагировать или не п
оняли, что случилось. Решили, что меня сбили. Я же пошел на этот маневр, чтоб
ы обмануть преследователей.
Рывок Ц и самолет резко идет в высоту.
Пока «мессершмитты» развернулись, Катров тоже взлетел и был уже рядом со
мной. Теперь прикрытие аэродрома обеспечено. Одна за другой поднялись в
воздух пары Бабаева и Макеева. «Мессершмитты» держались в стороне. Мы не
сомневались, что они вызвали по радио бомбардировщиков. Так и есть-«Юнке
рсы» не заставили себя ждать, но до их прихода Губрий успел выпустить эск
адрилью штурмовиков. За ними поднялись остатки И-16.
Сопровождать штурмовики до цели нам помешали «мессеры». Над балаклавск
ой долиной их оказалось более тридцати штук. Чтобы отвлечь внимание прот
ивника от штурмовиков, пришлось вступить в неравный бой. Сразу же закрут
илась карусель. «Илы» прижались к земле и под прикрытием «ишачков» ушли
на передний край.
Мы попробовали втянуть «мессеров» в бой на вертикалях, но их было во мног
о раз больше и они не приняли такого боя. Борис Бабаев удачно пристроился
к одному «мессершмитту», открыл огонь. Гитлеровец загорелся, начал падат
ь. Но и Бабаев, как мы узнали потом, тут же почувствовал запах гари в своей к
абине и увидел выбивавшееся из-под приборной доски пламя.
Он дал едва уловимое для атакующего скольжение на крыло, оглянулся. Стре
лявший по нему «мессершмитт» тоже горел и неуклюже зарывался носом, а сз
ади сверху от самолета Акулова еще тянулись к нему огненные нити. «Мессе
ршмитт» будто висел на них, на этих тоненьких светящихся нитях, и, как толь
ко они оборвались, рухнул вниз.
А в кабине уже нечем было дышать. Бабаев сдвинул назад фонарь-пламя тягой
метнулось вверх, лизнуло лицо. Фонарь пришлось закрыть. Пламя снова спря
талось под приборную доску.
Припекало ноги, ежились от близкого огня полы реглана, жарились в кожаны
х перчатках руки. А из боя выходить нельзя-очень невыгодное положение, чт
обы стремительно уйти вниз или выброситься на парашюте. Нужно как-то пре
дупредить Акулова, пусть пристроится к паре командира эскадрильи или «к
ороля» воздуха. Одного сразу собьют. Но как предупредить: радиопередатчи
к уже не работал. Кабина наполнилась дымомЦ через стекла ничего не видн
о. Пламя ударило в лицо. Пришлось снова сдвинуть назад фонарь. От сильной т
яги воздуха огонь метнулся вверх, охватил Бабаева. Ремни сиденья были за
ранее отстегнуты. Бабаев сделал горку, толкнул ручку от себя.
Его выкинуло из пылающей кабины, бедром ударило! о стабилизатор. «Надо бы
резче отдать ручку, Ц подумал он. Ц Только бы не прогорел парашют». Но ра
скрывать его не спешил Ц вокруг бешено носились десятки самолетов, где
свои, где чужие, сразу не разобрать. Дернул за кольцо, когда земля была уже
близко.
Приземлился Бабаев неудачно. Нога запуталась в стропе, и, когда он коснул
ся земли совхозных огородов, купол парашюта потянуло ветром, стропа подс
екла ногу и летчик упал лицом вниз, выбил передние зубы и рассек верхнюю г
убу. Обожженными руками освободился он от парашюта, с трудом поднялся на
ноги, недалеко увидел свой самолет, вернее, догорающие груды обломков. Не
сколько западней виднелись рядом еще два костраЦ сбитые им и Акуловым «
мессершмитты».
В той же стороне приземлялся парашютист. К нему бежали с разных сторон лю
ди. Бабаев тоже хотел бежать, но не смог. С трудом отошел от раздуваемого в
етром купола в сторону. Посмотрел вверх-чего доброго взбредет какому-ни
будь фашисту добивать его на земле, лежачего, как осенью прошлого года по
д Перекопом Любимова.
А небо осатанело ревело десятками моторов, лаяло пулеметными очередями,
рычало пушками. Где же командир эскадрильи? Вон, левей. И Катров с ним, оття
гивают бой к зенитной батарее.
Ц Товарищ капитан, горите! Вы горите, товарищ капитан, Ц женский голос в
ернул Бабаева к действительности. Обернувшись он увидел фельдшера Веру
и санитарную машину. «Как вы сюда попали?» Ц хотел спросить он, не подума
в, что не успел далеко уйти от аэродрома. Вера и выскочивший из кабины моло
денький водитель-моряк помогли ему снять парашютные ремни и дымящийся р
еглан с выгоревшими на съежившихся полах дырами. Он стянул с головы шлем
офон, обнажив взмокшие, запекшиеся кровью светлые волосы.
Вера быстро перевязала капитану голову и принялась колдовать над его ли
цом, чем-то смазывала ожоги, а он непокорно задирая голову, следил за возд
ушным боем, что-то выкрикивал, давал советы, которые никто, кроме фельдшер
ицы и водителя, не мог слышать.
Из карусели вывалился один подбитый «мессершмитт» и потянул жиденький
хвост дыма в сторону Балаклавы. Тут же большая часть «мессеров», одновре
менно пикируя, вышла из боя и стала уходить на большой скорости к линии фр
онта. Бабаев посмотрел туда. Ясно в чем дело: от передовой под прикрытием з
вена И-16 на бреющем возвращались домой «илы».
Ц Держись, ребята! Ц крикнул Бабаев. Ц Товарищ капитан, в машину, Ц тре
бовательно сказала Вера. Ц Быстренько.
Ц Одну минутку, доктор. Одну минутку, Ц бормотал летчик, не отрывая взгл
яд от самолетов. Ц Да что же это, что делается! Они не видят, доктор.
И ребята, будто услышав его голос, выдвинулись вперед и пошли навстречу в
рагу. Истребители встретились в лобовую на очень малой высоте. Два «месс
ершмитта», не выходя из пике, ударились о землю и взорвались.
Ц Так их. Молодцы, Ц шептал Бабаев, Ц молодцы. Верткие И-16 проскочили скв
озь строй в шесть раз превосходящего противника и оказались выше его, в б
олее выгодной позиции. Но преимущество это было коротким, «мессершмитты
» набирают высоту быстрее.
Ц Поехали, товарищ капитан, Ц настаивала Вера. Он порывисто шагнул к ма
шине и от боли в бедре замер. Еще раз глянул, как дерутся И-16, Один весь в огне
шел на посадку, другой падал, видимо, убило летчика, а третий еще держался.
А где же «яки»? Бабаев напряженно оглядывал небо. Вот они! Нашим удалось от
тянуть бой к 35-й батарее. Борис без труда отыскал три «яка» и отдельно два.
Сосчитал «мессершмиттов» Ц одиннадцать Командир атакует одного снизу
. За ним разворачивается с набором высоты Катров. Выше Катрова идет сбоку
«мессершмитт». А Катров плавно описывает дугу-не видит.
Ц Сашка-а! Ц заорал Бабаев.
«Мессершмитт» проскочил, а самолет Катрова будто придержали за хвост-из
мотора-пар. От самолета отделился комочек.
Ц Жив Сашка, Ц обрадовался Бабаев.
Командир прекратил атаку, стал прикрывать Катрова, а тот падает и падает.
Наверное решил затяжным. Когда до земли осталось совсем ничего, Бабаев о
твернулся. За спиной вскрикнула Вера…
В укреплениях 35-й батареи было совсем безопасно. Ни бомбы, ни снаряды не мо
гли пробить массивных перекрытий. Под их защиту и поместили Бабаева в ко
мнату, где в полумраке лежали подготовленные к эвакуации раненые летчик
и.
Ц Боря! Ц услышал он голос замкомэска Алексеева, Ц Ну что там? Что с тоб
ой?
Ц Не спрашивай… не могу, сейчас, Ц Бабаев тяжело дыша, Ц отвернулся. Ка
тров разбился, Ц выдавил он через силу.
Ц Саша!?
Ц Парашют не раскрылся.
Алексеев больше ничего не спрашивал. Раненые перешептывались между соб
ой, говорили о Катрове Ц его знали на Херсонесе все. Я зашел к Бабаеву веч
ером.
Ц Почему у него парашют не раскрылся? Ц спросил он.
Ц Вытяжной тросик перебило пулей. Помолчали.
Похоронили Катрова в одном ряду с Мининым, Платоновым и Рыбалко.
Ц Штурмовики вернулись? Ц спросил Бабаев.
Ц Все сели… И один и-шестнадцатый.
Ц Ну? Ц удивился Борис. Ц Как же он выкрутился? Не знаешь кто?
Ц Не слыхал.
Ц Говорят, Коля Сиков, Ц вставил Акулов. Заговорили о старшем лейтенант
е Сикове Ц лучшем воздушном разведчике в Севастополе, и о его женитьбе с
«благословения» командующего на красавице журналистке из Севастополь
ского радио, об их свадьбе на огненном аэродроме Херсонеса. Жизнь везде е
сть жизнь. Это тут же подтвердил и Бабаев.
Ц Если ночью нас не отправят, Миша, Ц сказал он, Ц пусть кто-нибудь прин
есет мои вещички. А то и переодеться не во что.
Ц Ладно, Ц я горько улыбнулся. Ц Нашел, о чем беспокоиться. А тебе, Костя,
что-нибудь нужно? Нет? Ну, ребята, выздоравливайте.
Батько просил: поклонитесь за нас Большой земле. Увидите Гриба или еще ко
го из наших Ц привет им.
На всякий случай расцеловались Ц кто знает, удастся ли свидеться.
Выручай, земля!
А потом был бой, в котором я до сих пор не могу объяснить себеЦ как мы выжи
ли. Во всяком случае, сто шансов из ста были за то, чтобы мы свернули тогда с
ебе голову.
Когда меня спрашивают-«Какой бой был у вас самым тяжелым» Ц я в мельчайш
их подробностях вспоминаю все это…
В эскадрилью приехал генерал Ермаченков. Снял фуражку, вытер скомканным
платком пот.
Ц У вас тут хоть дышать можно, с моря продувает. А в городе все горит-пыль,
дым и жара-сдохнуть можно. Водичка есть?
Ему дали напиться;
Ц Раненых увезли ночью на подводной лодке В Сочи. А теперь потолковать н
адо. Сколько у тебя летчиков осталось? Ц спросил он меня, хотя без доклад
а знал, все знал отлично.
Ц Вот все перед вами, товарищ генерал. Командир звена гвардии лейтенант
Яков Макеев…
Ц «Король» воздуха?
Ц «Король» воздуха.
Ц Ты смотри… Ц Ермаченков смотрел на Макеева с нескрываемым любопытс
твом, Ц маленький, а поди ж ты, ни одному асу немецкому не уступает.
Яша густо покраснел.
Ц Его ведомый Ц гвардии лейтенант Протасов. Командующий снова прервал
.
Ц Иван Иванович?
Ц Я, товарищ генерал, Ц отозвался Протасов.
Ц Я же тебя сержантом помню.
Ц Мой ведомый гвардии лейтенант Афанасий Акулов, Ц представил я Петю.
Ц И я.
Ц Небогато! Ц Ермаченков задумался. Ц Не густо. Ц Он потер кулаком сво
й круглый подбородок и, как бы подводя итог разговору, сказал. Ц Завтра п
одброшу тебе целую эскадрилью на «яках», в полном составе.
На другой день в условленное время я вылетел со своими ребятами встречат
ь пополнение. Отбились от круживших над Херсонесом «мессершмиттов» и уш
ли на траверзу Балаклавы. «Яков» с Большой земли оказалось в строю не вос
емь, как сказал по телефону Василий Васильевич, а семь. Потом на земле выяс
нилось, что одного успели утопить два Me-109-охотники. С трудом удалось избеж
ать потерь новичков и при посадке на нашем перепаханном снарядами и бомб
ами «аэродроме».
Командующий прислал, как и обещал, эскадрилью на новеньких самолетах во
главе с командиром-майором и комиссаром Ц капитаном.
Меня немного смутило, что командир был старше по воинскому званию и с ака
демическим образованием. Но тут своя академия, херсонесская. Майор стал
моим заместителем. А как быть с новым комиссаром, я не знал. Предложил выхо
д он сам:
Ц Я прибыл сюда воевать и это главное, Ц сказал капитан. Ц Кем назначит
е меня для пользы дела, тем и буду: командиром звена, рядовым летчиком Ц м
не все равно…
Ц Придется побыть день-другой без портфеля…
Командир и комиссар понравились. Хорошие парниЦ молодые, рвутся в бой. В
глубине души мне вдруг стало жалко их всех: как они с такого аэродрома, в т
аких адских условиях будут воевать? Привыкать здесь некогда Ц завтра в
бой.
Все, что можно было рассказать новичкам о работе истребителей на Херсоне
сском аэродроме, о задачах и особенностях воздушной войны под Севастопо
лем, мы рассказали. Посоветовал пока посмотреть, как это делается практи
чески.
Мы вылетели на рассвете до бомбежки и артналета и показали, как нужно раз
гонять «мессершмитты», чтобы не мешать взлету штурмовиков. Потом снова п
однялись четверкой после бомбежки и после артналета. И взлет, и воздушны
й бой, и посадка выполнялись нами привычно: со стороны все это казалось не
обычайно просто. На третий вылет взяли с собой командира и комиссара. И он
и справились, хотя нам пришлось не столько вести бой, сколько оберегать и
х.
Среди дня выпала небольшая передышка. Пообедали. В блиндаж вбежал побыва
вший на КП группы Ныч и звонко, прямо с порога, потрясая бумажкой:
Ц Товарищи! Телеграмма Верховного Главнокомандования защитникам Сев
астополя. Все вскочили: где, что?
Ц Слушайте, Ц сказал Ныч и начал читать.
«Вице-адмиралу тов. Октябрь
скому.
Генерал-майору тов. Петрову.
…Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для в
сей Красной Армии и советского народа…»
Неожиданно майор повернулся ко мне.
Ц Товарищ капитан, разрешите, нам самостоятельный вылет, Ц попросил он.
Ц Я сам поведу эскадрилью на сопровождение штурмовиков.
Ц А почему не со мной? Ц удивился было я. Но все сразу понял: после чтения
телеграммы нетрудно было догадаться, что у каждого на душе.
Но, пожалуй, наш совет будет им не лишним.
Ц Хорошо! Только учтите, что неразрывность пары и взаимная выручка в бою
, если на первый раз и не принесут вам победы, то спасут от многих неожидан
ностей. И еще Ц не гонитесь за количеством сбитых истребителей.
На всякий случаи я все же послал с новой эскадрильей Макеева и Протасова
и велел им держаться сзади эскадрилья метров на пятьсот и настолько же в
ыше, чтобы сковывать в случае чего прорвавшихся «мессеров».
Сам же я взлетел парой вслед за штурмовикам и, набирая высоту, наблюдал за
боевым порядком новичков. Майор был ведущий всей группы. Его заместителе
м-комиссар. Строй был боевой, но седьмой оказывался как бы лишним. То туда,
то сюда ткнется.
«Пропадет сержант», подумал я тогда. Догнал его, показал: иди, мол, ведущим.
Сержант кивнул головой, понял, Я и Акулов завяли места двух ведомых Ц поя
вилось в строю третье полноценное звено. Давно не приходилось летать мне
ведомым. Тут обязанностей Ц смотри в оба. да еще бы запасные глаза не меш
ало иметь на затылке. Осмотрелся. Опасности вроде бы близко нет. Все на сво
их местах. Глянул вниз Ц вздыбленная от множества взрывов, вся в дыму Бел
ьбекская долина. Штурмовики начали свою работу. Значит Ц жди гостей.
И как-то сразу появилась небольшая группа «мессеров». Майор дал команду
по радио и повел всю группу в лобовую атаку. Карусель закрутилась.
Пока штурмовикам ничего не угрожало, я не вмешивался в управление боем. Н
о вот показалась другая группа Me-109-шесть штук. Их отсекает от «илов» пара М
акеева. Она ведет бой в бешеном темпе. Немцы, с которыми кружилась в карусе
ли группа майора, стали оттягивать бой на свою сторону. Тогда я дал сержан
ту команду поменяться местами, разогнал карусель, но оторваться от этой
группы «мессершмиттов» не удалось. Немецкие истребители прибывали неб
ольшими группами и со всех сторон «облепляли» девятку «яков». У комиссар
а сбили ведомого. Бросаюсь на выручку майору. Потом вдвоем с Акуловым спа
саем сержанта. А в это время сбили майора и ведомого его звена. Второй ведо
мый майора пристроился к комиссару.
Я вызвал комиссара по радио и приказал ему немедленно пикированием выйт
и со своими ведомыми из боя догнать штурмовики и прикрыть их на посадке.
Немного погодя, тоже самое приказал сделать Акулову и сержанту. Сам реши
л прикрыть их отход.
Вот здесь мне и досталось. Против меня шло сразу сорок самолетов противн
ика.
Выполнение задачи и спасение было в однойЦ сбить их с толку сложными и с
тремительными маневрами, запутать, ошеломить.
Я не помню, что я выделывал тогда в самых фантастических каскадах фигур-п
икировал, выходил в Лобовые атаки, проваливался вниз.
Скоро немцы поняли, что «скопом» ничего не добьешься в такой свалке толь
ко перебьешь своих. Часть «мессеров» отвалилась и пошла в догонку за «ил
ами». Другая-решила взять меня в клещи.
Мне казалось тогда, что от адского каскада фигур, в которые я бросал самол
ет, он разлетится вдребезги. Не раз помянул я потом добрым словом наших ко
нструкторов: машина выдержала все, не подвела, спасла мне жизнь.
Во время этой сумасшедшей карусели я и не заметил, как оказался над Севас
тополем. С тревогой смотрю на стрелки приборов Ц хватило бы бензина!
«Илы» ушли.
Теперь Ц моя очередь: глупо становиться мишенью, когда задание выполнен
о и победа одержана. Но как уходить? Разъяренные гитлеровцы не отстанут: е
сли не в воздухе, так при посадке меня непременно собью г. Я вспомнил тогда
Чкалова: пролетел же тот под речным мостом. В этом единственная возможно
сть уйти.
Преследовавшие меня «мессеры» взмыли вверх. Вероятно, их летчики ошалел
о старались понять, что делает этот русский самоубийца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22