Соучастия также нет, когда
умышленно действуют третьи лица, а исполнитель -
неосторожно. Но соучастие имеется во всех случаях сов-
местного совершения несколькими лицами одного и того
же неосторожного преступления> ".
Доказывая возможность соучастия в неосторожном
преступлении, он ссылается на ряд логически сконструи-
рованных примеров. Причем большинство из них не
имеет отношения к судебной практике.
В частности, А. Н. Трайнин приводит следующий
пример, заимствованный им из русской дореволюцион-
ной юридической литературы.
Трое охотников - А., Б. и В., возвращаясь домой,
увидели вдали крестьянина, курившего трубку. А. обра-
тился к В. с предложением показать свое искусство и
попасть в трубку крестьянина. В. согласился, но с усло-
вием, что Б. подставит ему плечо для ружья. Б. согла-
сился. Последовал выстрел, пуля, однако, попала не в
трубку, а в голову, и крестьянин был убит.
Анализируя данный пример, А. Н. Трайнин приходит
к выводу, что все трое являются соучастниками одного
и того же преступления - неосторожного убийства.
Нам представляются приведенные А. Н. Трайниным
доказательства возможности соучастия в неосторожном
преступлении неубедительными. А. Н. Трайнин утверж-
дает, что все трое охотников действовали неосторожно-
с преступной самонадеянностью, так как каждый из них
предвидел возможность наступления смерти крестьяни-
на, но легкомысленно надеялся предотвратить эту
А. Н. Т рай нин, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 114.
" Та м же.
смерть, полагаясь на искусство стрелка. Однако такое
суждение не вытекает из обстоятельств, изложенных, в
примере. Как известно, при самонадеянности субъект,
предвидя общественно опасные последствия своих дей-
ствий, надеется предотвратить эти последствия, пола-
гаясь на сумму каких-то конкретных обстоятельств.
Можно ли назвать обстоятельства, которые, по мнению
охотников, должны были предотвратить наступление
смерти крестьянина, конкретными? Думается, что ответ
на этот вопрос может быть только отрицательным.
В самом деле, какая гарантия была у охотников,
что крестьянин не тронется с места и будет терпеливо
ждать, когда охотник прицелится и выстрелит в трубку?
Само собой понятно, что такой гарантии у них не было.
Не было у них уверенности в том, что Б., подставивший
плечо для ружья, не пошевельнется в момент выстрела
хотя бы от испуга, не вздохнет глубже или чаще чем
обычно. А это не могло не отразиться на меткости
стрельбы.
Следовательно, обстоятельства, в надежде на кото-
рые охотники рассчитывали предотвратить предвиден-
ную ими смерть потерпевшего, настолько неконкретны
и надежда на них является по сути дела такой неопреде-
ленной, что о преступной самонадеянности не может
быть и речи.
Поэтому, по нашему мнению, в разобранном примере
все трое виновных действовали с косвенным умыслом и,
если бы такой случай произошел в советской судебной
практике, то действия В. следовало бы квалифицировать
по, ст. 137 УК, а действия А. и Б. по ст. ст. 17 и 137 УК.
Нельзя признать убедительным и другой пример, ко-
торым А. Н. Трайнин пытается доказать возможность
соучастия в неосторожном преступлении.
<К старшему стрелочнику, - пишет А. Н. Трайнин,-
приходит уволенный со службы железнодорожник.
Стрелочник, по инструкции, прежде чем принять поезд,
обязан лично удостовериться, что путь свободен. Гость
уговаривает стрелочника не ходить на проверку, убеж-
дая, что все <обойдется>. Но происходит крушение с
тяжкими последствиями> . А. Н. Трайнин утверждает,
что эти последствия причинены стрелочником по неосто-
рожности. С этим согласиться также нельзя, так как
А. Н. Трайния, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 115
надежда стрелочника на то, что все <обойдется> - это
надежда на <авось>. На железнодорожном транспорте,
где приходится иметь дело с источниками повышенной
опасности, каждый работник сознает, что надеяться на
то, что все <обойдется>, нельзя и если кто-либо и до-
пускает такую надежду, то это свидетельствует о его
безразличном отношении к предвиденным последствиям,
то есть об умышленном нарушении трудовой дисципли-
ны на транспорте.
Поэтому нам думается, что А. Н. Трайнин неправ,
полагая, что стрелочник действовал с преступной само-
надеянностью. Он проявил преступное бездействие с
косвенным умыслом. То же самое следует сказать и о
подстрекателе - бывшем железнодорожнике. Уговари-
вая стрелочника не проверять путь, он действовал с кос-
венным умыслом и поэтому должен нести ответствен-
ность за подстрекательство к умышленному нарушению
трудовой дисциплины на транспорте.
Наконец, А. Н. Трайнин, стремясь обосновать воз-
можность соучастия в неосторожном преступлении,
ссылается на имевший в судебной практике место слу-
чай привлечения к уголовной ответственности за соуча-
стие в неосторожном убийстве гражданина Р" пытав-
шегося скрыть следы преступления (неосторожного
убийства), которое совершил шофер В. .
По поводу ссылки на этот пример необходимо преж-
де всего отметить, что он противоречит конструкции со-
участия, развиваемой А. Н. Трайниным, который, как
указывалось, утверждает, что <соучастия... нет, когда
умышленно действуют третьи лица, а исполнитель -
неосторожно>
В анализируемом примере исполнитель действовал
неосторожно, а укрыватель умышленно. Следовательно,
А. Н. Трайнин должен был бы последовательно прийти
к выводу, что в данном случае не было соучастия. К та-
кому же выводу А. Н. Трайнин должен был прийти еще
и потому, что он сам относит заранее не обещанное ук-
рывательство не к соучастию, а к действиям, примыка-
ющим к соучастию, то есть к прикосновенности.
См. А. Н. Трайнин, Учение о соучастии, М., 1941, стр.
2 Там же, стр. 114.
См> там же, стр. ВО.
Таким образом, и этот пример не может служить
подкреплением позиции А. Н. Трайнина. Поэтому нам
представляется бездоказательным его утверждение о
том, что <абсолютное... и автоматическое исключение
самой возможности соучастия в неосторожных пре-
ступлениях, не вытекая из общего учения о соучастии,
находится в противоречии с отмеченной выше судебной
практикой> .
Таким образом, соучастие возможно в тех случаях
совместного совершения двумя или более лицами, когда
каждое из этих лиц действует умышленно. Соучастия
нет, когда хотя бы один из соучастников действует
неосторожно. Тем более отсутствует соучастие в тех
случаях, когда неосторожно действуют все соучастники.
Верховный Суд СССР неоднократно отмечал, что
действия могут рассматриваться как соучастие в пре-
ступной деятельности другого лица только в тех случа-
ях, когда лицо сознавало преступный характер намере-
ний или действий исполнителя преступления. Отсутствие
такой осведомленности исключает соучастие.
- М. Д. Шаргородский попытался дополнить и испра-
вить точку зрения А. Н. Трайнина по вопросу о возмож-
ности соучастия в неосторожном преступлении. М. Д.
Шаргородский утверждает, что соучастие возможно
голько в отношении тех неосторожных преступлений, где
действитбершатсумышешюазультатнасту-
паетпо неосторожности, так как в этих случаях соуча-
стник сознает характер действий истготтителя
Такое утверждение М. Д. Шаргородского нельзя
_признать правильным.
Основное различие между умышленными и неосто-
рожными преступлениями по советскому уголовному
праву"состоит в том, что при совершении умышленного
преступления субъект имеет намерение совершить пре-
ступление, тогда как при совершении неосторожного
преступления у субъекта отсутствует такое намерение.
,Дрм. А. Н. Т рай нин. Учение о соучастии, М., 1941, стр. 118.
Лм. <Судебная практика Верховного С\да СССР> 1951 г.№2,
стрПЗ-14; 1951 г. .№ 4, стр. 6- 7; 1951 г. № 4, стр. 7; 1955 г. .№ 4.
стр. 10 и др.
з С.м. М. Д. Ш а 1р городски и, рецензия на книгу А. Н, Трай-
нина <Учение о составе преступления>, <Советская книга> 1947 г.
№ 5, стр. 72; его же, Вопросы общей части уголовного права, Л."
1956, стр. 143.
Следовательно, под умышленным действием в уго-
ловном праве необходимо понимать не всякое волевое и
сознаваемое действие, а только такое действие, которое
является проявлением намерения субъекта совершить
преступление. Поэтому советское уголовное право рас-
сматривает как неосторожные такие действия, которые
хотя фактически и совершаются осознанно, однако не яв-
ляются проявлением намерения субъекта совершить
преступление.
. Для иллюстрации этого положения можно привести
следующие примеры.
Шофер А. развил большую скорость, полагая, что он
в любой момент может легко затормозить автомашину
и избежать несчастного случая. Однако тормоза отказа-
лись работать в нужный момент, шофер сбил переходив-
шего улицу пешехода и причинил ему тяжелые телес-
ные повреждения.
Военнослужащий Б., находясь в комнате для чистки
оружия, нажал на спусковой крючок пистолета, предва-
рительно не проверив, заряжен пистолет или нет. В ре-
зультате был тяжело ранен другой военнослужащий,
находившийся в той же комнате.
Не трудно видеть, что и в приведенных примерах
виновные действовали осознанно, однако их преступные
действия мы называем неосторожными, так как у ви-
новных не было намерения совершить преступления.
Значит советское уголовное право не знает какой-то
особой категории неосторожных преступлений, <где дей-
ствие совершается умышленно, а результат наступает
по неосторожности>.
Советскому уголовному праву известны случаи, ког-
да умышленно совершенное преступление приводит
не только к предвиденным результатам, но и к послед-
ствиям, которые не предвиделись виновным, хотя и дол-
жны были им предвидеться. Например, при нанесении
умышленного тяжкого телесного повреждения может
наступить не только потеря зрения, слуха и другой
предвиденный виновным результат, но и смерть потер-
певшего, которую в данном случае виновный не предви-
дел, однако по обстоятельствам дела должен был пред-
видеть. Такое непредвиденное последствие не меняет
умышленного характера совершенного преступления.
Это положение находит подтверждение, в частности, в
39
том, что в данном случае квалификация преступления
не меняется: деяние квалифицируется как умышленное
тяжкое телесное повреждение, окончившееся смертью
потерпевшего (ч. 2 ст. 142 УК).
Аналогичное положение может возникнуть и при со-
участии, т. е. в результате совместного умышленного
участия нескольких лиц в совершении одного и того же
умышленного преступления могут наступить такие по-
следствия, которые не предвиделись ни одним из соуча-
стников (например, нанесение умышленного тяжкого
телесного повреждения, повлекшего смерть пострадав-
шего). Однако приведенное обстоятельство не меняет
умышленного характера преступления и, следовательно,
не колеблет общего положения о невозможности соуча-
стия в неосторожном преступлении.
В случае совершения несколькими лицами не-
осторожного преступления, каждый из них несет ответ-
ственность только за свои неосторожные действия неза-
висимо от другого.
Правила о соучастии в данном случае не применя-
ются.
В заключение следует отметить, что точка зрения
А. Н. Трайнина и М. Д. Шаргородского не нашла под-
держки у советских криминалистов, подавляющее боль-
шинство которых считает, что соучастием может быть
признана умышленная совместная деятельность двух
или более лиц, участвующих в совершении одного и того
же умышленного преступления . К тому же она проти-
воречит законодательному понятию ..соучастия, данному
в ст. 17 Основ уголовного законодательства Союза ССР
II союзных республик 1958 года.
Таким образом, с субъективной стороны соучастие
характеризуется наличием умышленной вины соучаст-
См. <Уголовное право. Общая часть>, М., 1939, стр. 236; <Уго-
ловное право. Общая часть>, М., 1943, стр. 193; <Уголовное право.
Общая часть>, М., 1948, стр. 409; <Советское уголовное право. Часть
Общая>, М., 1952, стр. 290; М.Д. Меньшагин, 3. А. Вышин-
ская, Советское уголовное право, М., 1950, стр. 144. Аналогичное
определение соучастия дается и в других работах. См. Б. С. У те в-
с кий, Уголовное пр1аво, М., 1950, стр. 63: Н. Д. Дурманов, Воп-
росы соучастия в судебной практике Верховного Суда СССР, <Со-
циалистическая законность> 1947 г. № 8; А. Соловьев, Понятие
соучастия по советскому уголовному праву и практика Верховного
Суда СССР, <Социалистическая законность> 1954 г. № Ни лр.
М)
ников, причем умысел может быть как прямым, так и
косвенным.
Некоторые криминалисты считают, что соучастием
может быть признана лишь такая умышленная совмест-
ная деятельность, по поводу которой между участника-
ми состоялось соглашение.
Другие, наоборот, утверждают, что включение согла-.
шения или сговора в число обязательных признаков
субъективной стороны соучастия необоснованно сужает
пределы этого правового института и превращает соуча-
стие из особой формы совершения преступлений в осо-
бое основание ответственности . Следует заметить, что
рассматриваемый спорный вопрос является не новым,
он довольно оживленно обсуждался еще в русской доре-
волюционной юридической литературе
В советской юридической литературе впервые за
включение соглашения в число обязательных признаков
субъективной стороны соучастия высказался А. Лаптев,
который писал: <Соучастие по советскому уголовному
праву можно определить как участие нескольких лиц,
основанное на соглашении, в совершении одного или
нескольких преступлений>
См., например, А. Н. Тра и н и н, Учение о соучастии, М., 1941,
стр. 73.
2 См. статью русского криминалиста Полетаева <Прикосновен-
ность к преступлению>, напечатанную в <Журнале Министерства
юстиции> т. XIV, 1862 г. Полетаев писал: <Участие в уголовном смыс-
ле есть совершение одного и того же преступления сознательно сово-
купными силами нескольких лиц...>. Выдвинутое Полетаевым поло-
жение позднее более четко сформулировал Н. С. Тагаицав, который
писал: <Соглашение составляет коренное условие соучастия. Пока
оно >е доказано по отношению к каждому из лиц, привлекаемых к
совместной ответственности, до тех пор немыслимо говорить о со-
участии, как о специальном типе виновности> (см. <Курс русского
уголовного права. Часть Общая>, кн. 1, Учение о преступлении, СПб.,
1902, стр. 5). Против этой теории в русской дореволюционной лите-
ратуре выступали: Г. Е. Колоколов в работе <О соучастии в пре-
ступлении> (М., 1881, стр. 47-48), Н. Д. Сергеевский в работе <Рус-
ское уголовное право> (СПб., 1908, стр. 312-313) и другие авторы.
А. Лаптев, Соучастие по советскому уголовному праву,
<Советская юстиция> 1938 г. № 23-24, стр. 13. Аналогичную пози-
цию в данном вопросе занимает М. А. Шнейдер, который пишет,
что <соучастием может быть признано не всякое совершение пре-
ступления двумя и.чи несколькими лицами, а лишь такая совместная
деятеяьяость, по поводу которой между участниками состоялось
соглашение> (см. М. А. Шнейдер, Соучастие в преступлении по
советскому уголовному праву. М., 1958, стр. 17).
Из этого определения видно, что А. Лаптев допускает
соучастие лишь в случаях, если имеется соглашение не-
скольких лиц на совершение преступления.
А. Лаптев различает соучастие с предварительным
соглашением и соучастие с соглашением во время .со-
вершения преступления .
. Под соглашением А. Лаптев понимает <...объедине-
ние преступной воли для совместной общей деятельно-
сти, в которой индивидуальная преступная деятель-
ность, индивидуальное преступное поведение, пред-
ставляют собою нераздельную часть общей совместной
преступной деятельности, направленной к одной общей
цели, при одном общем намерении осуществить преступ-
ный замысел, достичь общей цели...> .
Прежде всего, само определение соглашения, которое
дано А. Лаптевым, вызывает возражение, так как из
этого определения следует, что главную опасность при
соучастии представляет не совместная деятельность со-
участников, а их объединенная преступная воля. Это
противоречит духу советского уголовного права, соглас-
но которому опасность для общества представляет не
<преступная воля> и не какие-либо другие субъектив-
ные качества людей, а совершенные ими деяния, пося-
гающие на советский строй и социалистический право-
порядок
Указанное определение вызывает возражение еще и
потому, что оно значительно сужает рамки соучастия.
Исходя из данного определения можно сделать вывод,
что автор допускает соучастие лишь в случаях, когда
все соучастники действуют с прямым умыслом, ибо
только при прямом умысле виновный ставит себе цель,
к достижению которой он стремится. Между тем соуча-
Утверждение А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
умышленно действуют третьи лица, а исполнитель -
неосторожно. Но соучастие имеется во всех случаях сов-
местного совершения несколькими лицами одного и того
же неосторожного преступления> ".
Доказывая возможность соучастия в неосторожном
преступлении, он ссылается на ряд логически сконструи-
рованных примеров. Причем большинство из них не
имеет отношения к судебной практике.
В частности, А. Н. Трайнин приводит следующий
пример, заимствованный им из русской дореволюцион-
ной юридической литературы.
Трое охотников - А., Б. и В., возвращаясь домой,
увидели вдали крестьянина, курившего трубку. А. обра-
тился к В. с предложением показать свое искусство и
попасть в трубку крестьянина. В. согласился, но с усло-
вием, что Б. подставит ему плечо для ружья. Б. согла-
сился. Последовал выстрел, пуля, однако, попала не в
трубку, а в голову, и крестьянин был убит.
Анализируя данный пример, А. Н. Трайнин приходит
к выводу, что все трое являются соучастниками одного
и того же преступления - неосторожного убийства.
Нам представляются приведенные А. Н. Трайниным
доказательства возможности соучастия в неосторожном
преступлении неубедительными. А. Н. Трайнин утверж-
дает, что все трое охотников действовали неосторожно-
с преступной самонадеянностью, так как каждый из них
предвидел возможность наступления смерти крестьяни-
на, но легкомысленно надеялся предотвратить эту
А. Н. Т рай нин, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 114.
" Та м же.
смерть, полагаясь на искусство стрелка. Однако такое
суждение не вытекает из обстоятельств, изложенных, в
примере. Как известно, при самонадеянности субъект,
предвидя общественно опасные последствия своих дей-
ствий, надеется предотвратить эти последствия, пола-
гаясь на сумму каких-то конкретных обстоятельств.
Можно ли назвать обстоятельства, которые, по мнению
охотников, должны были предотвратить наступление
смерти крестьянина, конкретными? Думается, что ответ
на этот вопрос может быть только отрицательным.
В самом деле, какая гарантия была у охотников,
что крестьянин не тронется с места и будет терпеливо
ждать, когда охотник прицелится и выстрелит в трубку?
Само собой понятно, что такой гарантии у них не было.
Не было у них уверенности в том, что Б., подставивший
плечо для ружья, не пошевельнется в момент выстрела
хотя бы от испуга, не вздохнет глубже или чаще чем
обычно. А это не могло не отразиться на меткости
стрельбы.
Следовательно, обстоятельства, в надежде на кото-
рые охотники рассчитывали предотвратить предвиден-
ную ими смерть потерпевшего, настолько неконкретны
и надежда на них является по сути дела такой неопреде-
ленной, что о преступной самонадеянности не может
быть и речи.
Поэтому, по нашему мнению, в разобранном примере
все трое виновных действовали с косвенным умыслом и,
если бы такой случай произошел в советской судебной
практике, то действия В. следовало бы квалифицировать
по, ст. 137 УК, а действия А. и Б. по ст. ст. 17 и 137 УК.
Нельзя признать убедительным и другой пример, ко-
торым А. Н. Трайнин пытается доказать возможность
соучастия в неосторожном преступлении.
<К старшему стрелочнику, - пишет А. Н. Трайнин,-
приходит уволенный со службы железнодорожник.
Стрелочник, по инструкции, прежде чем принять поезд,
обязан лично удостовериться, что путь свободен. Гость
уговаривает стрелочника не ходить на проверку, убеж-
дая, что все <обойдется>. Но происходит крушение с
тяжкими последствиями> . А. Н. Трайнин утверждает,
что эти последствия причинены стрелочником по неосто-
рожности. С этим согласиться также нельзя, так как
А. Н. Трайния, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 115
надежда стрелочника на то, что все <обойдется> - это
надежда на <авось>. На железнодорожном транспорте,
где приходится иметь дело с источниками повышенной
опасности, каждый работник сознает, что надеяться на
то, что все <обойдется>, нельзя и если кто-либо и до-
пускает такую надежду, то это свидетельствует о его
безразличном отношении к предвиденным последствиям,
то есть об умышленном нарушении трудовой дисципли-
ны на транспорте.
Поэтому нам думается, что А. Н. Трайнин неправ,
полагая, что стрелочник действовал с преступной само-
надеянностью. Он проявил преступное бездействие с
косвенным умыслом. То же самое следует сказать и о
подстрекателе - бывшем железнодорожнике. Уговари-
вая стрелочника не проверять путь, он действовал с кос-
венным умыслом и поэтому должен нести ответствен-
ность за подстрекательство к умышленному нарушению
трудовой дисциплины на транспорте.
Наконец, А. Н. Трайнин, стремясь обосновать воз-
можность соучастия в неосторожном преступлении,
ссылается на имевший в судебной практике место слу-
чай привлечения к уголовной ответственности за соуча-
стие в неосторожном убийстве гражданина Р" пытав-
шегося скрыть следы преступления (неосторожного
убийства), которое совершил шофер В. .
По поводу ссылки на этот пример необходимо преж-
де всего отметить, что он противоречит конструкции со-
участия, развиваемой А. Н. Трайниным, который, как
указывалось, утверждает, что <соучастия... нет, когда
умышленно действуют третьи лица, а исполнитель -
неосторожно>
В анализируемом примере исполнитель действовал
неосторожно, а укрыватель умышленно. Следовательно,
А. Н. Трайнин должен был бы последовательно прийти
к выводу, что в данном случае не было соучастия. К та-
кому же выводу А. Н. Трайнин должен был прийти еще
и потому, что он сам относит заранее не обещанное ук-
рывательство не к соучастию, а к действиям, примыка-
ющим к соучастию, то есть к прикосновенности.
См. А. Н. Трайнин, Учение о соучастии, М., 1941, стр.
2 Там же, стр. 114.
См> там же, стр. ВО.
Таким образом, и этот пример не может служить
подкреплением позиции А. Н. Трайнина. Поэтому нам
представляется бездоказательным его утверждение о
том, что <абсолютное... и автоматическое исключение
самой возможности соучастия в неосторожных пре-
ступлениях, не вытекая из общего учения о соучастии,
находится в противоречии с отмеченной выше судебной
практикой> .
Таким образом, соучастие возможно в тех случаях
совместного совершения двумя или более лицами, когда
каждое из этих лиц действует умышленно. Соучастия
нет, когда хотя бы один из соучастников действует
неосторожно. Тем более отсутствует соучастие в тех
случаях, когда неосторожно действуют все соучастники.
Верховный Суд СССР неоднократно отмечал, что
действия могут рассматриваться как соучастие в пре-
ступной деятельности другого лица только в тех случа-
ях, когда лицо сознавало преступный характер намере-
ний или действий исполнителя преступления. Отсутствие
такой осведомленности исключает соучастие.
- М. Д. Шаргородский попытался дополнить и испра-
вить точку зрения А. Н. Трайнина по вопросу о возмож-
ности соучастия в неосторожном преступлении. М. Д.
Шаргородский утверждает, что соучастие возможно
голько в отношении тех неосторожных преступлений, где
действитбершатсумышешюазультатнасту-
паетпо неосторожности, так как в этих случаях соуча-
стник сознает характер действий истготтителя
Такое утверждение М. Д. Шаргородского нельзя
_признать правильным.
Основное различие между умышленными и неосто-
рожными преступлениями по советскому уголовному
праву"состоит в том, что при совершении умышленного
преступления субъект имеет намерение совершить пре-
ступление, тогда как при совершении неосторожного
преступления у субъекта отсутствует такое намерение.
,Дрм. А. Н. Т рай нин. Учение о соучастии, М., 1941, стр. 118.
Лм. <Судебная практика Верховного С\да СССР> 1951 г.№2,
стрПЗ-14; 1951 г. .№ 4, стр. 6- 7; 1951 г. № 4, стр. 7; 1955 г. .№ 4.
стр. 10 и др.
з С.м. М. Д. Ш а 1р городски и, рецензия на книгу А. Н, Трай-
нина <Учение о составе преступления>, <Советская книга> 1947 г.
№ 5, стр. 72; его же, Вопросы общей части уголовного права, Л."
1956, стр. 143.
Следовательно, под умышленным действием в уго-
ловном праве необходимо понимать не всякое волевое и
сознаваемое действие, а только такое действие, которое
является проявлением намерения субъекта совершить
преступление. Поэтому советское уголовное право рас-
сматривает как неосторожные такие действия, которые
хотя фактически и совершаются осознанно, однако не яв-
ляются проявлением намерения субъекта совершить
преступление.
. Для иллюстрации этого положения можно привести
следующие примеры.
Шофер А. развил большую скорость, полагая, что он
в любой момент может легко затормозить автомашину
и избежать несчастного случая. Однако тормоза отказа-
лись работать в нужный момент, шофер сбил переходив-
шего улицу пешехода и причинил ему тяжелые телес-
ные повреждения.
Военнослужащий Б., находясь в комнате для чистки
оружия, нажал на спусковой крючок пистолета, предва-
рительно не проверив, заряжен пистолет или нет. В ре-
зультате был тяжело ранен другой военнослужащий,
находившийся в той же комнате.
Не трудно видеть, что и в приведенных примерах
виновные действовали осознанно, однако их преступные
действия мы называем неосторожными, так как у ви-
новных не было намерения совершить преступления.
Значит советское уголовное право не знает какой-то
особой категории неосторожных преступлений, <где дей-
ствие совершается умышленно, а результат наступает
по неосторожности>.
Советскому уголовному праву известны случаи, ког-
да умышленно совершенное преступление приводит
не только к предвиденным результатам, но и к послед-
ствиям, которые не предвиделись виновным, хотя и дол-
жны были им предвидеться. Например, при нанесении
умышленного тяжкого телесного повреждения может
наступить не только потеря зрения, слуха и другой
предвиденный виновным результат, но и смерть потер-
певшего, которую в данном случае виновный не предви-
дел, однако по обстоятельствам дела должен был пред-
видеть. Такое непредвиденное последствие не меняет
умышленного характера совершенного преступления.
Это положение находит подтверждение, в частности, в
39
том, что в данном случае квалификация преступления
не меняется: деяние квалифицируется как умышленное
тяжкое телесное повреждение, окончившееся смертью
потерпевшего (ч. 2 ст. 142 УК).
Аналогичное положение может возникнуть и при со-
участии, т. е. в результате совместного умышленного
участия нескольких лиц в совершении одного и того же
умышленного преступления могут наступить такие по-
следствия, которые не предвиделись ни одним из соуча-
стников (например, нанесение умышленного тяжкого
телесного повреждения, повлекшего смерть пострадав-
шего). Однако приведенное обстоятельство не меняет
умышленного характера преступления и, следовательно,
не колеблет общего положения о невозможности соуча-
стия в неосторожном преступлении.
В случае совершения несколькими лицами не-
осторожного преступления, каждый из них несет ответ-
ственность только за свои неосторожные действия неза-
висимо от другого.
Правила о соучастии в данном случае не применя-
ются.
В заключение следует отметить, что точка зрения
А. Н. Трайнина и М. Д. Шаргородского не нашла под-
держки у советских криминалистов, подавляющее боль-
шинство которых считает, что соучастием может быть
признана умышленная совместная деятельность двух
или более лиц, участвующих в совершении одного и того
же умышленного преступления . К тому же она проти-
воречит законодательному понятию ..соучастия, данному
в ст. 17 Основ уголовного законодательства Союза ССР
II союзных республик 1958 года.
Таким образом, с субъективной стороны соучастие
характеризуется наличием умышленной вины соучаст-
См. <Уголовное право. Общая часть>, М., 1939, стр. 236; <Уго-
ловное право. Общая часть>, М., 1943, стр. 193; <Уголовное право.
Общая часть>, М., 1948, стр. 409; <Советское уголовное право. Часть
Общая>, М., 1952, стр. 290; М.Д. Меньшагин, 3. А. Вышин-
ская, Советское уголовное право, М., 1950, стр. 144. Аналогичное
определение соучастия дается и в других работах. См. Б. С. У те в-
с кий, Уголовное пр1аво, М., 1950, стр. 63: Н. Д. Дурманов, Воп-
росы соучастия в судебной практике Верховного Суда СССР, <Со-
циалистическая законность> 1947 г. № 8; А. Соловьев, Понятие
соучастия по советскому уголовному праву и практика Верховного
Суда СССР, <Социалистическая законность> 1954 г. № Ни лр.
М)
ников, причем умысел может быть как прямым, так и
косвенным.
Некоторые криминалисты считают, что соучастием
может быть признана лишь такая умышленная совмест-
ная деятельность, по поводу которой между участника-
ми состоялось соглашение.
Другие, наоборот, утверждают, что включение согла-.
шения или сговора в число обязательных признаков
субъективной стороны соучастия необоснованно сужает
пределы этого правового института и превращает соуча-
стие из особой формы совершения преступлений в осо-
бое основание ответственности . Следует заметить, что
рассматриваемый спорный вопрос является не новым,
он довольно оживленно обсуждался еще в русской доре-
волюционной юридической литературе
В советской юридической литературе впервые за
включение соглашения в число обязательных признаков
субъективной стороны соучастия высказался А. Лаптев,
который писал: <Соучастие по советскому уголовному
праву можно определить как участие нескольких лиц,
основанное на соглашении, в совершении одного или
нескольких преступлений>
См., например, А. Н. Тра и н и н, Учение о соучастии, М., 1941,
стр. 73.
2 См. статью русского криминалиста Полетаева <Прикосновен-
ность к преступлению>, напечатанную в <Журнале Министерства
юстиции> т. XIV, 1862 г. Полетаев писал: <Участие в уголовном смыс-
ле есть совершение одного и того же преступления сознательно сово-
купными силами нескольких лиц...>. Выдвинутое Полетаевым поло-
жение позднее более четко сформулировал Н. С. Тагаицав, который
писал: <Соглашение составляет коренное условие соучастия. Пока
оно >е доказано по отношению к каждому из лиц, привлекаемых к
совместной ответственности, до тех пор немыслимо говорить о со-
участии, как о специальном типе виновности> (см. <Курс русского
уголовного права. Часть Общая>, кн. 1, Учение о преступлении, СПб.,
1902, стр. 5). Против этой теории в русской дореволюционной лите-
ратуре выступали: Г. Е. Колоколов в работе <О соучастии в пре-
ступлении> (М., 1881, стр. 47-48), Н. Д. Сергеевский в работе <Рус-
ское уголовное право> (СПб., 1908, стр. 312-313) и другие авторы.
А. Лаптев, Соучастие по советскому уголовному праву,
<Советская юстиция> 1938 г. № 23-24, стр. 13. Аналогичную пози-
цию в данном вопросе занимает М. А. Шнейдер, который пишет,
что <соучастием может быть признано не всякое совершение пре-
ступления двумя и.чи несколькими лицами, а лишь такая совместная
деятеяьяость, по поводу которой между участниками состоялось
соглашение> (см. М. А. Шнейдер, Соучастие в преступлении по
советскому уголовному праву. М., 1958, стр. 17).
Из этого определения видно, что А. Лаптев допускает
соучастие лишь в случаях, если имеется соглашение не-
скольких лиц на совершение преступления.
А. Лаптев различает соучастие с предварительным
соглашением и соучастие с соглашением во время .со-
вершения преступления .
. Под соглашением А. Лаптев понимает <...объедине-
ние преступной воли для совместной общей деятельно-
сти, в которой индивидуальная преступная деятель-
ность, индивидуальное преступное поведение, пред-
ставляют собою нераздельную часть общей совместной
преступной деятельности, направленной к одной общей
цели, при одном общем намерении осуществить преступ-
ный замысел, достичь общей цели...> .
Прежде всего, само определение соглашения, которое
дано А. Лаптевым, вызывает возражение, так как из
этого определения следует, что главную опасность при
соучастии представляет не совместная деятельность со-
участников, а их объединенная преступная воля. Это
противоречит духу советского уголовного права, соглас-
но которому опасность для общества представляет не
<преступная воля> и не какие-либо другие субъектив-
ные качества людей, а совершенные ими деяния, пося-
гающие на советский строй и социалистический право-
порядок
Указанное определение вызывает возражение еще и
потому, что оно значительно сужает рамки соучастия.
Исходя из данного определения можно сделать вывод,
что автор допускает соучастие лишь в случаях, когда
все соучастники действуют с прямым умыслом, ибо
только при прямом умысле виновный ставит себе цель,
к достижению которой он стремится. Между тем соуча-
Утверждение А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33