Данный Указ, в отличие от Закона от 7 августа
1932 г., не содержавшего квалифицирующего признака
шайки, ввел такой признак, подчеркнув тем самым, что
наличие шайки увеличивает опасность данной формы
совместной преступной деятельности в целом, а следова-
тельно, и обусловливает повышенную ответственность
всех ее членов.
/Различная степень участия в преступной группе, без-
условно, должна учитываться судом при назначении на-
казанияст.ст. 17, 32, 33, 34 Основ уголовного законода-
тельства 1958 года), она может быть подчас даже одним
из оснований для применения ст. 37 Основ уголовного
законодательства 1958 года (ст. 51 УК) к второстепен-
ным членам шайки, но обусловить различную квалифи-
кацию это обстоятельство не может. В подобных слу-
чаях возможна лишь различная степень индивидуальной.
вины, но не природа преступления. Поэтому ответствен-
ность отдельных членов шайки по другим статьям Указа
или со ссылкой на ст. 17 УК является недопустимой.
Иное дело, когда при совершении хищений социалисти-
ческого имущества, краж личного имущества и разбоя
совместная преступная деятельность не образует шайки
или совместно с шайкой в преступлении принимают уча-
стие еще и другие лица, которые не могут быть признаны
членами шайки. В таких случаях квалификация действий
соучастников (подстрекателей, пособников, укрывателей)
должна производиться по общим правилам, т. е. по
ст. 17 УК и, в зависимости от осведомленности соучаст-
ников о характере совершенного преступления и квали-
фицирующих признаках, по соответствующей статье Ука-
за от 4 июня 1947 г.
Изложенный порядок ответственности относится лишь
к тем преступлениям, по которым законодатель органи-
зованную группу (шайку) выделяет в качестве квалифи-
цирующего признака состава. По остальным преступле-
Правильно указывалось в утратившем ныне силу постанов-
лении Пленума Верховного Суда СССР от 19 марта 1948 г. <О
применении Указов от 4 июня 1947 г.>, что при наличии шайки
<...ответственность по соответствующим статьям Указов от 4 июня
1947 г. несут не только организаторы, по и участники организован-
ной группы (шайки) (<Судебная практика Верховного Суда СССР
1948 г.>, М., 1948, вып. III, стр. 4).
178
ниям факт совершения их организованной группой не
освобождает от ссылки на ст. 17 УК, если тот или иной
член группы не принимал непосредственного участия в
выполнении данного преступления. Ссылка на ст. 17 УК
в этих случаях становится необходимой для обоснования
ответственности таких соучастников.
Специального рассмотрения заслуживает вопрос о
правилах квалификации действий членов преступного со-
общества (банды, организации и т. п.).
В тех случаях, когда преступное сообщество является
признаком того или иного преступления (измены роди-
не, бандитизма, контрабанды) действия всех членов та-
кого сообщества независимо от выполняемых ими ролей
должны квалифицироваться непосредственно по соответ-
ствующей статье закона (ст.ст. 1, 14, 15 Закона об уго-
ловной ответственности за государственные преступле-
ния).
Гораздо сложнее об.стоит дело с квалификацией дей-
ствий членов преступного сообщества тогда, когда ими
совершается преступление, состав которого не содержит
подобного основного или квалифицирующего признака.
В практике встречаются случаи совершения устойчивой
преступной группой убийства, спекуляции и других пре-
ступлений, причем отдельные члены таких преступных
сообществ могут не принимать непосредственного уча-
стия в выполнении соответствующих преступлений. В со-
ответствии сп. 2 ст. 34 Основ уголовного законодатель-
ства факт совершения преступления организованной
группой, а тем более, конечно, преступным сообществом,
является отягчающим обстоятельством. Порядок ответст-
венности и правила квалификации действий членов пре-
ступного сообщества в подобных случаях нигде не ого-
вариваются. Поэтому, если следовать общему правилу,
то действия членов преступного сообщества, непосред-
ственно не участвовавших в выполнении определенного
преступления, следует квалифицировать не непосред-
ственно по соответствующей статье закона, а с обя-
зательной ссылкой на ст. 17 УК. Однако такой порядок
квалификации (а именно его и придерживалась в соот-
ветствии с законом судебная практика) не отражает фак-
та. наличия сплоченного преступного сообщества. Более
того, зачастую применение общих правил квалификации
действий соучастников в подобного рода случаях скрады-
вает факт существования преступного сообщества, в ре-
зультате чего это обстоятельство вопреки требований
закона вовсе не учитывается для всех членов преступно-
го сообщества. В опубликованных за последние годы
определениях Судебной коллегии по уголовным делам и
постановлениях Пленума Верховного Суда СССР и в изу-
ченной нами практике Верховного суда РСФСР, Москов-
ского областного и городского судов крайне редко мож-
но встретить указания на преступное сообщество как на
отягчающее обстоятельство в связи с преступлениями, по
которым эта форма соучастия не является квалифици-
рующим признаком. В то же самое время среди этих
преступлений имеют место случаи совершения их такой
группой, которая имеет все признаки преступного сооб-
щества . Такое положение, конечно, не отвечает задаче
эффективной борьбы с объединенной преступной дея-
тельностью в форме преступного сообщества и не способ-
ствует индивидуализации наказания в соответствии с об-
щественной опасностью преступления и преступника.
Поэтому было бы целесообразно в развитие положе-
ний о соучастии, закрепленных .в Основах уголовного за-
конодательства, в уголовных кодексах союзных респуб-
лик дать определение преступного сообщества, как наи-
более опасной формы соучастия, и установить особый
порядок ответственности всех членов преступного сооб-
щества, в соответствии с которым их действия квалифи-
цировались бы по статьям Особенной части, содержа-
щим данный вид преступления, со ссылкой на норму Об-
щей части уголовных кодексов о преступном сообществе.
Такая квалификация позволила бы четко отразить по-
В качестве примера преступного сообщества можно приве-
сти разоблаченную в начале 1957 года группу спекулянтов, состоя-
щую из ряда лиц, в течение длительного времени заянмающуюся
спекуляцией. Участники этой группы бо1ли тесно связаны друг с
другом, причем их преступная деятельность была строго разграни-
чена. Начальник скорняцкого цеха артели <Московский швейник>
С. 1И скорняк артели <Труд инвалида> К. при помощи преступяых
махинаций добывали цигейку, каракуль, мерлушку и другие меха.
По их заданию Г., Ф. и другие делали из этого меха крой на дам-
ские шубы. И, наконец, X., Н" и Т. по высоким ценам сбывали
меховые изделия в Москве, Таллине и Риге. Масштабы спекуля-
тивных операций были весьма широкими. Только у С. обнаружено
при обыске 12 каракулевых воротников и три скорняжных маши-
ны. А всего у участников группы отобрано несколько десятков ме-
ховых шуб и кроя на 130 тыс. руб. по государственным ценам, зо-
лотых изделий на 22 тыс. руб., описано имущества на 700 тыс. руб.
(см. <Вечерняя Москва> 16 марта 1957 г.),
пышенную общественную опасность деятельности в фор-
ме преступного сообщества при совершении им умыш-
ленных преступлений и дала бы возможность в соответ-
ствии сп. 2 ст. 34 Основ уголовного законодательства
учитывать это обстоятельство при назначении наказания
всем членам сообщества.
В новом общесоюзном законодательстве указанный
порядок ответственности и квалификации членов пре-
ступного сообщества принят лишь по особо опасным го-
сударственным преступлениям, в отношении которых в
Законе об уголовной ответственности за государственные
преступления, как и в ранее действующем законодатель-
стве, выделяется специальная норма, предусматриваю-
щая преступную деятельность в составе антисоветской
организации (ст. 9). Эта норма позволяет квалифициро-
вать действия всех участников (членов) антисоветской
организации независимо от выполняемых ими ролей по
той статье Закона об уголовной ответственности за госу-
дарственные преступления, которая предусматривает
подготовляемое или совершенное данной организацией
преступление. Такой порядок ответственности членов
антисоветской организации является, безусловно, пра-
вильным. Он должен, по нашему мнению, быть воспри-
нятым уголовными кодексами союзных республик и для
случаев совершения преступным сообществом других,
наиболее опасных преступлений, предусмотренных зако-
нодательством союзных республик.
Однако, воспринимая указанный порядок ответствен-
ности членов преступного сообщества, необходимо реши-
тельно отвергнуть ошибочные толковани-я принципа от-
ветственности членов преступного сообщества, предло-
женные в свое время А. Я. Вышинским, а затем воспри-
нятые и многими другими теоретиками. Сущность этих
предложений сводилась к тому, чтобы в случаях совер-
шения преступным сообществом ряда преступлений (а
это, как известно, чаще всего присуще преступному со-
обществу) вменять в ответственность каждому из его
членов всю совокупность совершенных сообществом пре-
ступлений независимо от участия данного члена сообще-
ства в подготовке или совершении отдельных из них и
даже независимо от осведомленности его об этих пре-
ступлениях.
<По нашему мнению, - писал А. Я. Вышинский, -
такой участник преступной группы должен быть признан
181
ответственным за всякое конкретное преступление, если
оно вытекает из общей преступной установки этой груп-
пы или стоит в известном плане преступной ее деятель-
ности> . Нетрудно заметить, что подобные предложения,
хотя авторы их и ссылались в подтверждение своей точ-
ки зрения на ст. 58 УК, фактически ничего общего не
имели ни с положениями ст. 58 УК, ни с общими прин-
ципами советского уголовного права. Статья 58 " УК име-
ла в виду вменение каждому участнику контрреволю-
ционной организации такого преступления, для подготов-
ки или совершения которого она создана. Таким обра-
зом, в законе речь шла только о случаях совершения
контрреволюционной организацией одного преступления,
в котором каждый участник организации должен или
принимать непосредственное участие, или, во всяком слу-
чае, в какой-то форме содействовать его подготовке либо
сокрытию, или, по крайней мере, знать о нем.
О совершении преступным сообществом ряда преступ-
лений и объеме ответственности отдельных членов в этих
случаях в законодательстве не было прямых указаний.
Этот вопрос должен был решаться на основе общих
принципов советского уголовного права, в соответствии
с которыми является недопустимым вменять в ответст-
венность лицу, пусть даже оно является и членом пре-
ступного сообщества, те преступления, о которых данное
лицо ничего не знало, согласия на совершение которых
не давало и никакого реального вклада в их подготовку
и совершение не сделало. Ссылка А. Я. Вышинского и
других авторов на знание членов сообщества <общей
установки>, <общего преступного плана>, как достаточ-
ное основание для вменения всех преступлений, вряд ли
может быть признана состоятельной. Если участие в пре-
ступном сообществе являлось само по себе преступлени-
ем, как это имело место в отношении участия в контрре-
волюционной организации (ст. 58" УК), бандитской
группе (ст. 59 УК) и лжекооперативной организации (ст.
129-а УК), то вступление в одно из этих преступных со-
обществ и знание его общего преступного плана могло
А. Я. Вышинский, Вопросы теории государства и права,
М., 1949, стр. 115, 116; см. также А. Н. Трайнин. Учение о соуча-
стии. М., 1941, стр. 94; А. А. П и о н т к о век и и, В. Д. М ень ша-
ги н, Курс советского уголовного права, т. 1, М., 1955, стр. 200-
202: <Советское уголовное право. Часть Общая>, М., 1952, стр.
"08-309.
182
являться лишь основанием для ответственности именно
за участие в данном сообществе. В свою вчередь преде-
лы и объем этой ответственности, по нашему мнению,
должны уже определяться не только знанием <общего
преступного плана>, но и степенью осведомленности о
конкретных преступлениях, совершаемых данным сооб-
ществом, и степенью участия в их подготовке, соверше-
нии и т. д. Только при соблюдении этого требования мож-
но говорить .об индивидуализации ответственности чле-
нов преступного сообщества. Вменение же в равной мере
каждому участнику сообщества всей совокупности пре-
ступлений, совершенных данным сообществом, неизбежно
вело бы к объективному вменению и уравниловке при
определении меры наказания виновным, так как игнори-
ровались бы важнейшие критерии их опасности - сте-
пень осведомленности и степень участия в деятельности
сообщества. В редакционной статье журнала <Комму-
нист> с полным основанием отмечалось, что на практи-
ке положение А. Я. Вышинского об ответственности уча-
стников преступной группы <могло вести лишь к необос-
нованным осуждениям, к применению необоснованных
суровых, несправедливых наказаний к людям, вина ко-
торых была незначительной>.
При применении нового общесоюзного и республикан-
ского законодательства, которое в основном восприни-
мает упомянутые выше формы соучастия особого рода,
прежние недостатки и ошибки не должны иметь места.
В соответствии с общими принципами советского уголов-
ного. права при совершении антисоветской организацией
ряда преступлений или совершении бандой нескольких
нападений, а также в других случаях совершения ряда
преступлений сообществом каждому из членов этих пре-
ступных объединений должны вменяться только те пре-
ступления или эпизоды, в которых данное лицо принима-
ло какое-либо участие или, по крайней мере, знало об
их подготовке или совершении другими членами.
2. Индивидуализация наказания
Соблюдение принципа индивидуализации наказания,
лежащего в основе деятельности советского суда при на-
значении наказания преступникам, особенно важно при
1 <Укрепление социалистической законности
наука>, <Коммунист> 1956 г. № II, стр. 21,
и юридическая
183
определении конкретной меры наказания соучастникам.
В данном случае, поскольку речь идет о совместном уча-
стии нескольких лиц в совершении одного и того же пре-
ступления, особенно важно точно соразмерить общест-
венную опасность деятельности каждого из соучастни-
ков, учесть личность виновных и назначить в пределах
санкции соответствующей статьи действительно справед-
ливое наказание каждому соучастнику. Ошибки суда в
определении меры наказания отдельным соучастникам
подрывают авторитет социалистического правосудия и
значительно снижают эффективность приговора в отно-
шении выполнения задач как специального, так и обще-
го предупреждения.
Советское уголовное законодательство дает суду в
вопросе назначения наказания соучастникам четкие ука-
зания, позволяющие на основе материальных критериев
определить реальную опасность каждого соучастника и
назначить ему действительно справедливое наказание,
отражающее степень его вины перед социалистическим
государством. Эти указания по своему характеру ничего
общего не имеют с положениями буржуазного уголовно-
го законодательства или отказывающегося вообще от
дифференциации ответственности соучастников за счет
расширения понятий исполнителей, или пытающегося
регламентировать деятельность суда при назначении на-
казания формальными критериями, на деле не только не
помогающими, но даже мешающими назначению спра-
ведливого наказания. В этом отношении многие буржу-
азные законодательства идут разными путями. Англий-
ское, например, подразделяет априори по формальным
признакам соучастников на главных и второстепенных и
связывает с этим делением степень наказуемости отдель-
ных соучастников. Немецкое (УК 1870 года) устанавли-
вает заранее по формальным признакам для отдельных
соучастников обязательность смягчения наказания.
Швейцарское (УК 1937 года) указывает на возможность
смягчения наказания некоторым соучастникам опять-
таки в зависимости от формально выполняемой ими ро-
ли. Как можно видеть, ответственность соучастников
строится по принципу формальной оценки опасности пре-
ступной деятельности соучастников.
Советскому уголовному праву, построенному на мате-
риальной оценке преступления, чужд формальный метод
Щ
оценки степени общественной опасности преступной дея-
тельности соучастников. Поэтому, не давая заранее ука-
заний о степени наказуемости отдельных соучастников
по формально выполняемым ими функциям и провозгла-
шая ответственность всех соучастников за совершенное
ими преступление на равных основаниях, советское уго-
ловное законодательство в то же время в целях достиже-
ния максимальной индивидуализации наказания винов-
ным всегда предлагало суду определять наказание со-
участникам <в зависимости как от степени их социаль-
ной опасности, так и от степени участия в преступлении>
(ст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
1932 г., не содержавшего квалифицирующего признака
шайки, ввел такой признак, подчеркнув тем самым, что
наличие шайки увеличивает опасность данной формы
совместной преступной деятельности в целом, а следова-
тельно, и обусловливает повышенную ответственность
всех ее членов.
/Различная степень участия в преступной группе, без-
условно, должна учитываться судом при назначении на-
казанияст.ст. 17, 32, 33, 34 Основ уголовного законода-
тельства 1958 года), она может быть подчас даже одним
из оснований для применения ст. 37 Основ уголовного
законодательства 1958 года (ст. 51 УК) к второстепен-
ным членам шайки, но обусловить различную квалифи-
кацию это обстоятельство не может. В подобных слу-
чаях возможна лишь различная степень индивидуальной.
вины, но не природа преступления. Поэтому ответствен-
ность отдельных членов шайки по другим статьям Указа
или со ссылкой на ст. 17 УК является недопустимой.
Иное дело, когда при совершении хищений социалисти-
ческого имущества, краж личного имущества и разбоя
совместная преступная деятельность не образует шайки
или совместно с шайкой в преступлении принимают уча-
стие еще и другие лица, которые не могут быть признаны
членами шайки. В таких случаях квалификация действий
соучастников (подстрекателей, пособников, укрывателей)
должна производиться по общим правилам, т. е. по
ст. 17 УК и, в зависимости от осведомленности соучаст-
ников о характере совершенного преступления и квали-
фицирующих признаках, по соответствующей статье Ука-
за от 4 июня 1947 г.
Изложенный порядок ответственности относится лишь
к тем преступлениям, по которым законодатель органи-
зованную группу (шайку) выделяет в качестве квалифи-
цирующего признака состава. По остальным преступле-
Правильно указывалось в утратившем ныне силу постанов-
лении Пленума Верховного Суда СССР от 19 марта 1948 г. <О
применении Указов от 4 июня 1947 г.>, что при наличии шайки
<...ответственность по соответствующим статьям Указов от 4 июня
1947 г. несут не только организаторы, по и участники организован-
ной группы (шайки) (<Судебная практика Верховного Суда СССР
1948 г.>, М., 1948, вып. III, стр. 4).
178
ниям факт совершения их организованной группой не
освобождает от ссылки на ст. 17 УК, если тот или иной
член группы не принимал непосредственного участия в
выполнении данного преступления. Ссылка на ст. 17 УК
в этих случаях становится необходимой для обоснования
ответственности таких соучастников.
Специального рассмотрения заслуживает вопрос о
правилах квалификации действий членов преступного со-
общества (банды, организации и т. п.).
В тех случаях, когда преступное сообщество является
признаком того или иного преступления (измены роди-
не, бандитизма, контрабанды) действия всех членов та-
кого сообщества независимо от выполняемых ими ролей
должны квалифицироваться непосредственно по соответ-
ствующей статье закона (ст.ст. 1, 14, 15 Закона об уго-
ловной ответственности за государственные преступле-
ния).
Гораздо сложнее об.стоит дело с квалификацией дей-
ствий членов преступного сообщества тогда, когда ими
совершается преступление, состав которого не содержит
подобного основного или квалифицирующего признака.
В практике встречаются случаи совершения устойчивой
преступной группой убийства, спекуляции и других пре-
ступлений, причем отдельные члены таких преступных
сообществ могут не принимать непосредственного уча-
стия в выполнении соответствующих преступлений. В со-
ответствии сп. 2 ст. 34 Основ уголовного законодатель-
ства факт совершения преступления организованной
группой, а тем более, конечно, преступным сообществом,
является отягчающим обстоятельством. Порядок ответст-
венности и правила квалификации действий членов пре-
ступного сообщества в подобных случаях нигде не ого-
вариваются. Поэтому, если следовать общему правилу,
то действия членов преступного сообщества, непосред-
ственно не участвовавших в выполнении определенного
преступления, следует квалифицировать не непосред-
ственно по соответствующей статье закона, а с обя-
зательной ссылкой на ст. 17 УК. Однако такой порядок
квалификации (а именно его и придерживалась в соот-
ветствии с законом судебная практика) не отражает фак-
та. наличия сплоченного преступного сообщества. Более
того, зачастую применение общих правил квалификации
действий соучастников в подобного рода случаях скрады-
вает факт существования преступного сообщества, в ре-
зультате чего это обстоятельство вопреки требований
закона вовсе не учитывается для всех членов преступно-
го сообщества. В опубликованных за последние годы
определениях Судебной коллегии по уголовным делам и
постановлениях Пленума Верховного Суда СССР и в изу-
ченной нами практике Верховного суда РСФСР, Москов-
ского областного и городского судов крайне редко мож-
но встретить указания на преступное сообщество как на
отягчающее обстоятельство в связи с преступлениями, по
которым эта форма соучастия не является квалифици-
рующим признаком. В то же самое время среди этих
преступлений имеют место случаи совершения их такой
группой, которая имеет все признаки преступного сооб-
щества . Такое положение, конечно, не отвечает задаче
эффективной борьбы с объединенной преступной дея-
тельностью в форме преступного сообщества и не способ-
ствует индивидуализации наказания в соответствии с об-
щественной опасностью преступления и преступника.
Поэтому было бы целесообразно в развитие положе-
ний о соучастии, закрепленных .в Основах уголовного за-
конодательства, в уголовных кодексах союзных респуб-
лик дать определение преступного сообщества, как наи-
более опасной формы соучастия, и установить особый
порядок ответственности всех членов преступного сооб-
щества, в соответствии с которым их действия квалифи-
цировались бы по статьям Особенной части, содержа-
щим данный вид преступления, со ссылкой на норму Об-
щей части уголовных кодексов о преступном сообществе.
Такая квалификация позволила бы четко отразить по-
В качестве примера преступного сообщества можно приве-
сти разоблаченную в начале 1957 года группу спекулянтов, состоя-
щую из ряда лиц, в течение длительного времени заянмающуюся
спекуляцией. Участники этой группы бо1ли тесно связаны друг с
другом, причем их преступная деятельность была строго разграни-
чена. Начальник скорняцкого цеха артели <Московский швейник>
С. 1И скорняк артели <Труд инвалида> К. при помощи преступяых
махинаций добывали цигейку, каракуль, мерлушку и другие меха.
По их заданию Г., Ф. и другие делали из этого меха крой на дам-
ские шубы. И, наконец, X., Н" и Т. по высоким ценам сбывали
меховые изделия в Москве, Таллине и Риге. Масштабы спекуля-
тивных операций были весьма широкими. Только у С. обнаружено
при обыске 12 каракулевых воротников и три скорняжных маши-
ны. А всего у участников группы отобрано несколько десятков ме-
ховых шуб и кроя на 130 тыс. руб. по государственным ценам, зо-
лотых изделий на 22 тыс. руб., описано имущества на 700 тыс. руб.
(см. <Вечерняя Москва> 16 марта 1957 г.),
пышенную общественную опасность деятельности в фор-
ме преступного сообщества при совершении им умыш-
ленных преступлений и дала бы возможность в соответ-
ствии сп. 2 ст. 34 Основ уголовного законодательства
учитывать это обстоятельство при назначении наказания
всем членам сообщества.
В новом общесоюзном законодательстве указанный
порядок ответственности и квалификации членов пре-
ступного сообщества принят лишь по особо опасным го-
сударственным преступлениям, в отношении которых в
Законе об уголовной ответственности за государственные
преступления, как и в ранее действующем законодатель-
стве, выделяется специальная норма, предусматриваю-
щая преступную деятельность в составе антисоветской
организации (ст. 9). Эта норма позволяет квалифициро-
вать действия всех участников (членов) антисоветской
организации независимо от выполняемых ими ролей по
той статье Закона об уголовной ответственности за госу-
дарственные преступления, которая предусматривает
подготовляемое или совершенное данной организацией
преступление. Такой порядок ответственности членов
антисоветской организации является, безусловно, пра-
вильным. Он должен, по нашему мнению, быть воспри-
нятым уголовными кодексами союзных республик и для
случаев совершения преступным сообществом других,
наиболее опасных преступлений, предусмотренных зако-
нодательством союзных республик.
Однако, воспринимая указанный порядок ответствен-
ности членов преступного сообщества, необходимо реши-
тельно отвергнуть ошибочные толковани-я принципа от-
ветственности членов преступного сообщества, предло-
женные в свое время А. Я. Вышинским, а затем воспри-
нятые и многими другими теоретиками. Сущность этих
предложений сводилась к тому, чтобы в случаях совер-
шения преступным сообществом ряда преступлений (а
это, как известно, чаще всего присуще преступному со-
обществу) вменять в ответственность каждому из его
членов всю совокупность совершенных сообществом пре-
ступлений независимо от участия данного члена сообще-
ства в подготовке или совершении отдельных из них и
даже независимо от осведомленности его об этих пре-
ступлениях.
<По нашему мнению, - писал А. Я. Вышинский, -
такой участник преступной группы должен быть признан
181
ответственным за всякое конкретное преступление, если
оно вытекает из общей преступной установки этой груп-
пы или стоит в известном плане преступной ее деятель-
ности> . Нетрудно заметить, что подобные предложения,
хотя авторы их и ссылались в подтверждение своей точ-
ки зрения на ст. 58 УК, фактически ничего общего не
имели ни с положениями ст. 58 УК, ни с общими прин-
ципами советского уголовного права. Статья 58 " УК име-
ла в виду вменение каждому участнику контрреволю-
ционной организации такого преступления, для подготов-
ки или совершения которого она создана. Таким обра-
зом, в законе речь шла только о случаях совершения
контрреволюционной организацией одного преступления,
в котором каждый участник организации должен или
принимать непосредственное участие, или, во всяком слу-
чае, в какой-то форме содействовать его подготовке либо
сокрытию, или, по крайней мере, знать о нем.
О совершении преступным сообществом ряда преступ-
лений и объеме ответственности отдельных членов в этих
случаях в законодательстве не было прямых указаний.
Этот вопрос должен был решаться на основе общих
принципов советского уголовного права, в соответствии
с которыми является недопустимым вменять в ответст-
венность лицу, пусть даже оно является и членом пре-
ступного сообщества, те преступления, о которых данное
лицо ничего не знало, согласия на совершение которых
не давало и никакого реального вклада в их подготовку
и совершение не сделало. Ссылка А. Я. Вышинского и
других авторов на знание членов сообщества <общей
установки>, <общего преступного плана>, как достаточ-
ное основание для вменения всех преступлений, вряд ли
может быть признана состоятельной. Если участие в пре-
ступном сообществе являлось само по себе преступлени-
ем, как это имело место в отношении участия в контрре-
волюционной организации (ст. 58" УК), бандитской
группе (ст. 59 УК) и лжекооперативной организации (ст.
129-а УК), то вступление в одно из этих преступных со-
обществ и знание его общего преступного плана могло
А. Я. Вышинский, Вопросы теории государства и права,
М., 1949, стр. 115, 116; см. также А. Н. Трайнин. Учение о соуча-
стии. М., 1941, стр. 94; А. А. П и о н т к о век и и, В. Д. М ень ша-
ги н, Курс советского уголовного права, т. 1, М., 1955, стр. 200-
202: <Советское уголовное право. Часть Общая>, М., 1952, стр.
"08-309.
182
являться лишь основанием для ответственности именно
за участие в данном сообществе. В свою вчередь преде-
лы и объем этой ответственности, по нашему мнению,
должны уже определяться не только знанием <общего
преступного плана>, но и степенью осведомленности о
конкретных преступлениях, совершаемых данным сооб-
ществом, и степенью участия в их подготовке, соверше-
нии и т. д. Только при соблюдении этого требования мож-
но говорить .об индивидуализации ответственности чле-
нов преступного сообщества. Вменение же в равной мере
каждому участнику сообщества всей совокупности пре-
ступлений, совершенных данным сообществом, неизбежно
вело бы к объективному вменению и уравниловке при
определении меры наказания виновным, так как игнори-
ровались бы важнейшие критерии их опасности - сте-
пень осведомленности и степень участия в деятельности
сообщества. В редакционной статье журнала <Комму-
нист> с полным основанием отмечалось, что на практи-
ке положение А. Я. Вышинского об ответственности уча-
стников преступной группы <могло вести лишь к необос-
нованным осуждениям, к применению необоснованных
суровых, несправедливых наказаний к людям, вина ко-
торых была незначительной>.
При применении нового общесоюзного и республикан-
ского законодательства, которое в основном восприни-
мает упомянутые выше формы соучастия особого рода,
прежние недостатки и ошибки не должны иметь места.
В соответствии с общими принципами советского уголов-
ного. права при совершении антисоветской организацией
ряда преступлений или совершении бандой нескольких
нападений, а также в других случаях совершения ряда
преступлений сообществом каждому из членов этих пре-
ступных объединений должны вменяться только те пре-
ступления или эпизоды, в которых данное лицо принима-
ло какое-либо участие или, по крайней мере, знало об
их подготовке или совершении другими членами.
2. Индивидуализация наказания
Соблюдение принципа индивидуализации наказания,
лежащего в основе деятельности советского суда при на-
значении наказания преступникам, особенно важно при
1 <Укрепление социалистической законности
наука>, <Коммунист> 1956 г. № II, стр. 21,
и юридическая
183
определении конкретной меры наказания соучастникам.
В данном случае, поскольку речь идет о совместном уча-
стии нескольких лиц в совершении одного и того же пре-
ступления, особенно важно точно соразмерить общест-
венную опасность деятельности каждого из соучастни-
ков, учесть личность виновных и назначить в пределах
санкции соответствующей статьи действительно справед-
ливое наказание каждому соучастнику. Ошибки суда в
определении меры наказания отдельным соучастникам
подрывают авторитет социалистического правосудия и
значительно снижают эффективность приговора в отно-
шении выполнения задач как специального, так и обще-
го предупреждения.
Советское уголовное законодательство дает суду в
вопросе назначения наказания соучастникам четкие ука-
зания, позволяющие на основе материальных критериев
определить реальную опасность каждого соучастника и
назначить ему действительно справедливое наказание,
отражающее степень его вины перед социалистическим
государством. Эти указания по своему характеру ничего
общего не имеют с положениями буржуазного уголовно-
го законодательства или отказывающегося вообще от
дифференциации ответственности соучастников за счет
расширения понятий исполнителей, или пытающегося
регламентировать деятельность суда при назначении на-
казания формальными критериями, на деле не только не
помогающими, но даже мешающими назначению спра-
ведливого наказания. В этом отношении многие буржу-
азные законодательства идут разными путями. Англий-
ское, например, подразделяет априори по формальным
признакам соучастников на главных и второстепенных и
связывает с этим делением степень наказуемости отдель-
ных соучастников. Немецкое (УК 1870 года) устанавли-
вает заранее по формальным признакам для отдельных
соучастников обязательность смягчения наказания.
Швейцарское (УК 1937 года) указывает на возможность
смягчения наказания некоторым соучастникам опять-
таки в зависимости от формально выполняемой ими ро-
ли. Как можно видеть, ответственность соучастников
строится по принципу формальной оценки опасности пре-
ступной деятельности соучастников.
Советскому уголовному праву, построенному на мате-
риальной оценке преступления, чужд формальный метод
Щ
оценки степени общественной опасности преступной дея-
тельности соучастников. Поэтому, не давая заранее ука-
заний о степени наказуемости отдельных соучастников
по формально выполняемым ими функциям и провозгла-
шая ответственность всех соучастников за совершенное
ими преступление на равных основаниях, советское уго-
ловное законодательство в то же время в целях достиже-
ния максимальной индивидуализации наказания винов-
ным всегда предлагало суду определять наказание со-
участникам <в зависимости как от степени их социаль-
ной опасности, так и от степени участия в преступлении>
(ст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33