№ 8,
стр. 92; <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1955 г. № 1,
стр. 5-7; <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1955 г. № 2,
стр. 14-15.
" См. дело № 44-У-23. архив Верховного суда Туркменской ССР.
Аналогично решен вопрос Судебной коллегией по уголовным делам
Верховного суда Таджикской ССР по делу П" О. и др. дело
№ 22-36, определение от 25 февраля 155 г.
В последние годы судебная практика и теория совет-
ского уголовного права считают необходимым признак
устойчивости группы для признания ее преступным сооб-
ществом, в частности бандой. По этому же пути, как
было отмечено, пошло и новое уголовное законодатель-
ство. Однако четкого определения понятия устойчивости,
к сожалению, еще не дано нашей теорией. В. Д. Мень-
шагин, например, признавая устойчивость группы ха-
рактерным признаком банды, ограничивается в описа-
нии этого признака лишь указанием на то, что устойчи-
вость может выражаться как в объединении нескольких
лиц для совершения преступлений, так и в объединении
тех же лиц для совершения хотя бы одного преступле-
ния . Подобное определение не раскрывает содержания
признака устойчивости и не может помочь в разграни-
чении преступного сообщества и других форм соучастия.
В приведенном определении н указан характер связей
между соучастниками или, как это сказано в упоминав-
шемся определении Верховного Суда СССР от 21 июня
1954 г. по делу Ч" не выяснено, <какие взаимоотноше-
ния> характерны для членов преступного сообщества.
На этот вопрос весьма определенно дает ответ судеб-
ная практика, которая под устойчивостью, как необхо-
димым признаком, например, банды, понимает наличие
в группе стойких организационных форм связи - со-
вершение группой целого ряда преступлений, представ-
ляющих собою реализацию заранее задуманного плана
объединенной преступной деятельности , выработка
См. С. Бородин. Еще раз о соучастии, <Социалистическая
законность> 1957 г. № 12, стр. 21; А. Н. Трайнин, Некоторые
вопросы учения о соучастии, <Социалистическая законность> 1957 г.
№ 2, стр. 78. ..
См. А. А. П и о нтковс к и и, В. Д. Меньшаги н. Курс
советского уголовного права, т. 1, М., 1955, стр. 228-229.
Ї Верховный суд РСФСР в определении от 7 декабря 1955 г.
признал правильной квалификацию действий Е., Б. и других по ст.
59 УК, так как они представляли из себя баидятскую группу и име-
ли на своем вооружении кинжал, кортики, кастеты и другое холодное
оружие, которое хранилось у Е. я выдавалось участникам банды
для совершения преступлений. Эта группа имела свои постоянные
пункты сбора и специальное наименование (См. архив Верховного
суда РСФСР, дело № 39-05-51 р.).
Верховный суд Узбекской ССР в определении от 7 июня 1956 г.
признал наличие бандитской группы, поскольку Н" К., М" Б. и дру-
гие лица, имея между собою знакомство, организовали устойчивую
вооруженную банду и на протяжении нескольких лет занимались
своеобразных форм и методов преступной деятельности
и т. п.
Преступная деятельность бандитской группы чаще
всего состоит в подготовке и совершении нескольких
преступлений. Однако иногда она может выражаться и
в подготовке одного очень серьезного и сложного пре-
ступления, когда в процессе подготовительной деятель-
ности устанавливаются прочные связи между членами
группы, вырабатываются определенные организацион-
ные формы и т. д. В судебной практике сложилось
именно такое понятие устойчивости как обязательного
признака банды и любого другого преступного сообще-
ства. Это понятие устойчивости целиком отвечает также
смыслу нового уголовного законодательства и должно
последовательно проводиться в практике.
В целом нам представляется возможным определить
преступное сообщество как организован-
н у ю устойчивую группу из двух .или бо-
лее лиц, объединившихся д-л я занятия
преступной деятельностью по подготов-/
ке и совершению одного или нескольких
преступлений. -
В свое время в качестве критериев, характеризую-
щих взаимоотношения между членами преступного со-
общества, выдвигались еще обязательность иерархиче-
ского построения преступной группы и <объединение
нескольких лиц на почве права власти и подчинения> ".
Эти черты в той или иной мере всегда присущи любому
преступному сообществу. Без известной дисциплины, без
организующей преступной деятельности каких-то лиц
вооруженными налетами, для этих целей они привлекали и других
лиц (См. архив Верховного суда Узбекской ССР, определение
№ 217-К).
Президиум Верховного суда РСФСР в постановлении от 22
марта 1957 г. оставил в силе приговор Московского городского су-
да, которым С., К., Г. и другие были признаны виновными по ст.
59 УК, поскольку они организовались в -баидитскую группу, кото-
рая с сентября 1951 года по октябрь 1952 года в М,оскве я Москов-
ской области совершила 24 вооруженных нападения на граждан с
целью их ограбления. Нападения совершались в каждом отдельном
случае группами по два, три человека из числа осужденных по
настоящему делу (<Советская юстиция> 1957 г. № 3, стр. 80).
" В. Н. О шеро в, Преступная группа, шайка-банда и сооб-
щество-организация по Уголовному кодексу, <Право я жизнь>
1924г.кн.7-8,Стр.74.
не может быть создана устойчивая группа, являющаясч
сплоченным преступным сообществом. Однако считать
эти признаки конструктивными признаками преступного
сообщества было бы неправильно, так как в отдельных
случаях и при отсутствии четко выраженного иерархиче-
ского построения группы или всеми признанного права
власти и подчинения, могут сложиться очень тесные от-
ношения между несколькими ляпами, могут образовать-
ся весьма устойчивые формы связи, объединяющие нес-
кольких лиц в сплоченное преступное сообщество. Судеб-
ная практика совершенно правильно никогда не при-
знавала иерархию построения группы в качестве конст-
руктивного признака преступного сообщества и рас-
сматривала обычно это как обстоятельство, свидетельст-
вующее об особой опасности данного преступного сооб-
, щества.
Большое теоретическое и практическое значение имеет
вопрос о круге лиц, которые могут быть признаны чле-
нами преступносо сообщества. В советской юридической
литературе этому вопросу уделялось очень ма"о внима-
ния и нередко он решался таким образом, что невоз-
можно было провести различие между членами пре-
ступного сообщества, соучастниками и даже прикосно-
венными лицами.
Так, А. А. Пионтковский, касаясь вопроса о членстве
(участии) в контрреволюционной организации, полагал,
что <...отдельный участник организации может и не
проявить организационной деятельности, направленной
к подготовке или совершению контрреволюционного
преступления. Самый факт участия в контрреволюцион-
ной организации (например, дача согласия на вхожде-
ние в организацию, принятие преступных заданий, уча-
стие в ее собраниях и т. д.) уже влечет за собой уголов-
ную ответственность> .
Аналогичную точку зрения высказывает В. М. Чхи-
квадзе, который пишет: <Не может рассматриваться как
участие в контрреволюционной организации одно вы-
сказывание намерения вступить в контрреволюцион-
ную организацию без действительного вступления в нее,
выраженного в виде дачи подписки, получения конкрет-
ного задания, участия в разработке плана совершения
А. А. П и о я т к оъ с кий, В. Д. Меньшагин, Курс со-
ветского уголовного права, т. 1-, 1955, стр. 202.
112
того или иного контрреволюционного преступлений, при-
сутствия на сборищах контрреволюционной организа-
ции и т. д.> .
Таким образом, по мнению указанных авторов к
членам преступного сообщества, в данном случае контр-
революционной организации, в равной мере относились
как лица, давшие согласие на вступление в организа-
цию, так и лица, хотя не давшие такого согласия, но
принявшие преступное задание или даже участвовавшие
в собраниях организации. Такое толкование членства
в преступном сообществе представляется ошибочным,
так как оно может повлечь за собой признание членами
сообщества лиц, которые фактически ими не являются,
а выступают в качестве пособников или даже недоно-
сителей. Рассмотрение таких лиц, подчас случайно под-
павших под влияние враждебных элементов, в качестве
членов преступного сообщества, повело бы фактически
к отказу от дифференциации ответственности, что, в свою
очередь, явилось бы грубым нарушением принципов со-
циалистического уголовного права и лишь затруднило
бы борьбу "с действительными врагами Советской вла-
сти.
В борьбе с антисоветской преступной деятельностью,
как это отметил тов. А. Н. Шелепин в своей речи на
XXI съезде КПСС, в настоящее время в полной мере
должны быть восстановлены славные традиции ВЧК.
<Беспощадно относясь к врагам социалистического го-
сударства, к врагам рабочего класса, органы ВЧК в то
же время бережно, внимательно и чутко относились к
тем, кто из среды рабочего класса и беднейшего кре-
стьянства невольно, по глупости, по своей политической
неподготовленности совершал проступки и даже пре-
ступления, не желая умышленно нанести вред своему
классу, своему государству. Органы ВЧК в то время
широко использовали меры предупреждения в целях
отрыва от контрреволюционных элементов людей, слу-
чайно подпавших под их влияние. Дзержинский умел
отличать настоящего врага Советского государства от
гражданина, случайно подпавшего под влияние врага.
<Советское уголовное п?аво. Часть Особенная>, М" 1957,
стр. 79.
8 п. И. Гришае>, Г. А. Кригер 1 13
Он требовал от работников, чтобы привлекались к от-
ветственности только те, кто действительно опасен для
Советской власти, чтобы аресты совершались лишь на
основании доказанной преступной деятельности, а не по
подозрению> .
Преступное сообщество, как уже отмечалось, пред-
ставляет собой сплоченную группу лиц, имеющих друг
с другом определенные устойчивые организационные
формы связи и намеревающихся совместно заниматься
преступной деятельностью. Отсюда следует, что член-
ство в такой группе предполагает как знание характера
группы, целей и методов ее преступной деятельности,
так и обязательное изъявление желания заниматься
преступной деятельностью именно в составе данного со-
общества. Причем отдельные члены сообщества могут
не участвовать во всех преступлениях, совершаемых
членами определенного преступного ооъединения, могут
не знать всех его членов и руководителей, однако они,
зная характер и цели сообщества, должны в той или
иной форме изъявить желание на членство в данном
сообществе и быть принятыми в него Порядок вступ-
ления в преступное сообщество может быть весьма раз-
личным, ибо он определяется характером преступного
сообщества, обстановкой и условиями его деятельности.
Конечно, вовсе не обязательно, чтобы он был связан с
каким-либо ритуалом. Важно лишь то, чтобы с момента
вступления в преступное сообщество поступающий счи-
тал себя связанным общностью преступной цели с дру-
гими членами группы, а они, в свою очередь, могли рас-
считывать на более или менее активную помощь нового
члена, выразившего желание участвовать в преступной.
<Правда> 5 февраля 1959 г.
" В отношении возможного построения <преступного сообщества
значительный интерес представляет организациоиная структура
вредительской организации так называемой <Промпартии>, разоб-
лаченной в 130 году. Как выяснилось в ходе судебного следствия,
эта организация была <построена по принципу отраслевой связи, по
так называемым цепочкам шло руководство из одного объединенно-
го центра, руководство различными вредительскими организациями
и где поэтому часто вредители одной цепочки не зналя вредителей
другой цепочки. Работники в одной определенной отрасли не знали
работников других отраслей, кроме основных руководителей, кроме
головки. Периферия знала лишь свое ближайшее вредительское
начальство, через кого происходит общее объединение во вредитель-
ском центре> (см, <Советская юстиция> 1930 г. № 33, стр. 9-10).
деятельности сообщества. Поэтому участие в собрании
организации или даже эпизодическая помощь сообще-
ству в его преступной деятельности (выполнение отдель-
ного задания, сокрытие отдельных членов и т. д.) дает
основание для привлечения виновных к ответственности
лишь в качестве недоносителей, укрывателей или со-
участников (пособников), если, конечно, они знали, что
не доносят или оказывают содействие деятельности оп-
ределенного преступного сообщества.
<Ст. 58" УК РСФСР,-как справедливо указывалось
в свое время в учебном пособии для вузов, - не может
быть применена к лицам, которые, не будучи членами
контрреволюционной организации, но зная о ее сущест-
вовании, оказали ей или ее членам определенное содей-
ствие. Например, занимались укрывательством, снаб-
жали членов организации продовольствием или одеждой
и т. п. В таких случаях ответственность должна опреде-
ляться по ст. 17 УК и соответствующей статье У К о
контрреволюционных преступлениях>
Именно такие условия признания членства в прес-
тупном сообществе в отличие от соучастия и прикосно-
венности вытекают из общего понятия этой наиболее
опасной формы соучастия, давая возможность индиви-
дуализировать ответственность виновных в полном соот-
ветствии с общими принципами советского социалисти-
ческого уголовного права.
Правильность изложенных критериев разграничения
членства (участия) в преступном сообществе и соуча-
стия в его деятельности подтверждается законодатель-
ным построением ответственности за отдельные виды
преступного сообщества и судебной практикой. Так, в
ст. 14 Закона об уголовной ответственности за госу-
дарственные преступления, так же как и ранее в ст. 59
УК, устанавливается ответственность за организацию
вооруженных банд, участие в них и за участие в орга-
низуемых бандами нападениях. Таким образом, зако-
нодатель, хотя и устанавливает ответственность за
членство в банде и за участие не членов банды в от-
дельных нападениях по одной статье закона, что обус-
ловлено повышенной общественной опасностью бан-
дитской деятельности, однако различает эти два вида
<Советское уголовное право. Часть Особенная>, М., 1957,
стр. 81.
участия, что, безусловно, должно учитываться судом
при назначении наказания виновным. Тем более долж-
ны различаться другие менее опасные случаи соуча-
стия в бандитизме, когда .лицо, не являясь членом бан-
ды, оказывает бандитам менее существенную помощь
(скрывает следы отдельных преступлений или укрывает
отдельных членов банды, дает совет, как добраться до.
намеченного бандой объекта нападения, предоставляет
орудия преступления и т. п.).
О соучастии в бандитизме были даны исчерпываю-
щие указания в определении Судебной коллегии по уго-
ловным делам Верховного Суда СССР от 7 марта
1955 г. Приговором областного суда К., О., В. и М. бы-
ли осуждены по ст. 5617 УКУССР (ст. 59> УК РСФСР)
по обвинению в том, что они, сорганизовавшись в бан-
дитскую группу, ворвались в дом Б. и ограбили его
квартиру. П. признан судом виновным в том, что он
указал осужденным дом Б. как объект для ограбления
и дал им железную палку, с помощью которой граби-
тели взломали дверь и причинили ранения Б. Указан-
ные действия П. были квалифицированы судом по ст. 20
и ст. 56 у К УССР (ст. 17 и ст. 59> У К РСФСР).
В определении Судебной коллегии по уголовным де-
лам Верховного Суда СССР не оспаривается в прин-
ципе возможность квалификации действий П. именно
как соучастника (пособника) в бандитизме, а не члена
банды, если бы было установлено, что П. сознательно
оказал содействие преступникам. Однако последнее об-
стоятельство не было доказано судом, а потому в отно-
шении П. дело вообще было прекращено .
В практике по применению постановлений закона о
контрреволюционной организации также всегда прово-
дилось разграничение между членством (участием) в
организации и соучастием в ее преступной деятельности.
Так, по делу об организаторах, руководителях и уча-
стниках одной антисоветской организации наряду с чле-
нами данной организации, действия которых были ква-
лифицированы по ст. ст. 58, 58" и 58" УК, проходила
также группа лиц, которые не были членами этой орга-
низации, но являлись соучастниками в ее диверсионной
и террористической деятельности.
Действия таких лиц были квалифицированы по ст. 17
и ст. ст. 58>, 58> и 58" УК.
Таким образом, советский закон и судебная практи-
ка не склонны игнорировать различные виды участия
в преступном сообществе и в соответствии с общими
принципями социалистического уголовного права четко
и последовательно разграничивают членство в преступ-
ном сообществе и соучастие в его преступной деятель-
ности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
стр. 92; <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1955 г. № 1,
стр. 5-7; <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1955 г. № 2,
стр. 14-15.
" См. дело № 44-У-23. архив Верховного суда Туркменской ССР.
Аналогично решен вопрос Судебной коллегией по уголовным делам
Верховного суда Таджикской ССР по делу П" О. и др. дело
№ 22-36, определение от 25 февраля 155 г.
В последние годы судебная практика и теория совет-
ского уголовного права считают необходимым признак
устойчивости группы для признания ее преступным сооб-
ществом, в частности бандой. По этому же пути, как
было отмечено, пошло и новое уголовное законодатель-
ство. Однако четкого определения понятия устойчивости,
к сожалению, еще не дано нашей теорией. В. Д. Мень-
шагин, например, признавая устойчивость группы ха-
рактерным признаком банды, ограничивается в описа-
нии этого признака лишь указанием на то, что устойчи-
вость может выражаться как в объединении нескольких
лиц для совершения преступлений, так и в объединении
тех же лиц для совершения хотя бы одного преступле-
ния . Подобное определение не раскрывает содержания
признака устойчивости и не может помочь в разграни-
чении преступного сообщества и других форм соучастия.
В приведенном определении н указан характер связей
между соучастниками или, как это сказано в упоминав-
шемся определении Верховного Суда СССР от 21 июня
1954 г. по делу Ч" не выяснено, <какие взаимоотноше-
ния> характерны для членов преступного сообщества.
На этот вопрос весьма определенно дает ответ судеб-
ная практика, которая под устойчивостью, как необхо-
димым признаком, например, банды, понимает наличие
в группе стойких организационных форм связи - со-
вершение группой целого ряда преступлений, представ-
ляющих собою реализацию заранее задуманного плана
объединенной преступной деятельности , выработка
См. С. Бородин. Еще раз о соучастии, <Социалистическая
законность> 1957 г. № 12, стр. 21; А. Н. Трайнин, Некоторые
вопросы учения о соучастии, <Социалистическая законность> 1957 г.
№ 2, стр. 78. ..
См. А. А. П и о нтковс к и и, В. Д. Меньшаги н. Курс
советского уголовного права, т. 1, М., 1955, стр. 228-229.
Ї Верховный суд РСФСР в определении от 7 декабря 1955 г.
признал правильной квалификацию действий Е., Б. и других по ст.
59 УК, так как они представляли из себя баидятскую группу и име-
ли на своем вооружении кинжал, кортики, кастеты и другое холодное
оружие, которое хранилось у Е. я выдавалось участникам банды
для совершения преступлений. Эта группа имела свои постоянные
пункты сбора и специальное наименование (См. архив Верховного
суда РСФСР, дело № 39-05-51 р.).
Верховный суд Узбекской ССР в определении от 7 июня 1956 г.
признал наличие бандитской группы, поскольку Н" К., М" Б. и дру-
гие лица, имея между собою знакомство, организовали устойчивую
вооруженную банду и на протяжении нескольких лет занимались
своеобразных форм и методов преступной деятельности
и т. п.
Преступная деятельность бандитской группы чаще
всего состоит в подготовке и совершении нескольких
преступлений. Однако иногда она может выражаться и
в подготовке одного очень серьезного и сложного пре-
ступления, когда в процессе подготовительной деятель-
ности устанавливаются прочные связи между членами
группы, вырабатываются определенные организацион-
ные формы и т. д. В судебной практике сложилось
именно такое понятие устойчивости как обязательного
признака банды и любого другого преступного сообще-
ства. Это понятие устойчивости целиком отвечает также
смыслу нового уголовного законодательства и должно
последовательно проводиться в практике.
В целом нам представляется возможным определить
преступное сообщество как организован-
н у ю устойчивую группу из двух .или бо-
лее лиц, объединившихся д-л я занятия
преступной деятельностью по подготов-/
ке и совершению одного или нескольких
преступлений. -
В свое время в качестве критериев, характеризую-
щих взаимоотношения между членами преступного со-
общества, выдвигались еще обязательность иерархиче-
ского построения преступной группы и <объединение
нескольких лиц на почве права власти и подчинения> ".
Эти черты в той или иной мере всегда присущи любому
преступному сообществу. Без известной дисциплины, без
организующей преступной деятельности каких-то лиц
вооруженными налетами, для этих целей они привлекали и других
лиц (См. архив Верховного суда Узбекской ССР, определение
№ 217-К).
Президиум Верховного суда РСФСР в постановлении от 22
марта 1957 г. оставил в силе приговор Московского городского су-
да, которым С., К., Г. и другие были признаны виновными по ст.
59 УК, поскольку они организовались в -баидитскую группу, кото-
рая с сентября 1951 года по октябрь 1952 года в М,оскве я Москов-
ской области совершила 24 вооруженных нападения на граждан с
целью их ограбления. Нападения совершались в каждом отдельном
случае группами по два, три человека из числа осужденных по
настоящему делу (<Советская юстиция> 1957 г. № 3, стр. 80).
" В. Н. О шеро в, Преступная группа, шайка-банда и сооб-
щество-организация по Уголовному кодексу, <Право я жизнь>
1924г.кн.7-8,Стр.74.
не может быть создана устойчивая группа, являющаясч
сплоченным преступным сообществом. Однако считать
эти признаки конструктивными признаками преступного
сообщества было бы неправильно, так как в отдельных
случаях и при отсутствии четко выраженного иерархиче-
ского построения группы или всеми признанного права
власти и подчинения, могут сложиться очень тесные от-
ношения между несколькими ляпами, могут образовать-
ся весьма устойчивые формы связи, объединяющие нес-
кольких лиц в сплоченное преступное сообщество. Судеб-
ная практика совершенно правильно никогда не при-
знавала иерархию построения группы в качестве конст-
руктивного признака преступного сообщества и рас-
сматривала обычно это как обстоятельство, свидетельст-
вующее об особой опасности данного преступного сооб-
, щества.
Большое теоретическое и практическое значение имеет
вопрос о круге лиц, которые могут быть признаны чле-
нами преступносо сообщества. В советской юридической
литературе этому вопросу уделялось очень ма"о внима-
ния и нередко он решался таким образом, что невоз-
можно было провести различие между членами пре-
ступного сообщества, соучастниками и даже прикосно-
венными лицами.
Так, А. А. Пионтковский, касаясь вопроса о членстве
(участии) в контрреволюционной организации, полагал,
что <...отдельный участник организации может и не
проявить организационной деятельности, направленной
к подготовке или совершению контрреволюционного
преступления. Самый факт участия в контрреволюцион-
ной организации (например, дача согласия на вхожде-
ние в организацию, принятие преступных заданий, уча-
стие в ее собраниях и т. д.) уже влечет за собой уголов-
ную ответственность> .
Аналогичную точку зрения высказывает В. М. Чхи-
квадзе, который пишет: <Не может рассматриваться как
участие в контрреволюционной организации одно вы-
сказывание намерения вступить в контрреволюцион-
ную организацию без действительного вступления в нее,
выраженного в виде дачи подписки, получения конкрет-
ного задания, участия в разработке плана совершения
А. А. П и о я т к оъ с кий, В. Д. Меньшагин, Курс со-
ветского уголовного права, т. 1-, 1955, стр. 202.
112
того или иного контрреволюционного преступлений, при-
сутствия на сборищах контрреволюционной организа-
ции и т. д.> .
Таким образом, по мнению указанных авторов к
членам преступного сообщества, в данном случае контр-
революционной организации, в равной мере относились
как лица, давшие согласие на вступление в организа-
цию, так и лица, хотя не давшие такого согласия, но
принявшие преступное задание или даже участвовавшие
в собраниях организации. Такое толкование членства
в преступном сообществе представляется ошибочным,
так как оно может повлечь за собой признание членами
сообщества лиц, которые фактически ими не являются,
а выступают в качестве пособников или даже недоно-
сителей. Рассмотрение таких лиц, подчас случайно под-
павших под влияние враждебных элементов, в качестве
членов преступного сообщества, повело бы фактически
к отказу от дифференциации ответственности, что, в свою
очередь, явилось бы грубым нарушением принципов со-
циалистического уголовного права и лишь затруднило
бы борьбу "с действительными врагами Советской вла-
сти.
В борьбе с антисоветской преступной деятельностью,
как это отметил тов. А. Н. Шелепин в своей речи на
XXI съезде КПСС, в настоящее время в полной мере
должны быть восстановлены славные традиции ВЧК.
<Беспощадно относясь к врагам социалистического го-
сударства, к врагам рабочего класса, органы ВЧК в то
же время бережно, внимательно и чутко относились к
тем, кто из среды рабочего класса и беднейшего кре-
стьянства невольно, по глупости, по своей политической
неподготовленности совершал проступки и даже пре-
ступления, не желая умышленно нанести вред своему
классу, своему государству. Органы ВЧК в то время
широко использовали меры предупреждения в целях
отрыва от контрреволюционных элементов людей, слу-
чайно подпавших под их влияние. Дзержинский умел
отличать настоящего врага Советского государства от
гражданина, случайно подпавшего под влияние врага.
<Советское уголовное п?аво. Часть Особенная>, М" 1957,
стр. 79.
8 п. И. Гришае>, Г. А. Кригер 1 13
Он требовал от работников, чтобы привлекались к от-
ветственности только те, кто действительно опасен для
Советской власти, чтобы аресты совершались лишь на
основании доказанной преступной деятельности, а не по
подозрению> .
Преступное сообщество, как уже отмечалось, пред-
ставляет собой сплоченную группу лиц, имеющих друг
с другом определенные устойчивые организационные
формы связи и намеревающихся совместно заниматься
преступной деятельностью. Отсюда следует, что член-
ство в такой группе предполагает как знание характера
группы, целей и методов ее преступной деятельности,
так и обязательное изъявление желания заниматься
преступной деятельностью именно в составе данного со-
общества. Причем отдельные члены сообщества могут
не участвовать во всех преступлениях, совершаемых
членами определенного преступного ооъединения, могут
не знать всех его членов и руководителей, однако они,
зная характер и цели сообщества, должны в той или
иной форме изъявить желание на членство в данном
сообществе и быть принятыми в него Порядок вступ-
ления в преступное сообщество может быть весьма раз-
личным, ибо он определяется характером преступного
сообщества, обстановкой и условиями его деятельности.
Конечно, вовсе не обязательно, чтобы он был связан с
каким-либо ритуалом. Важно лишь то, чтобы с момента
вступления в преступное сообщество поступающий счи-
тал себя связанным общностью преступной цели с дру-
гими членами группы, а они, в свою очередь, могли рас-
считывать на более или менее активную помощь нового
члена, выразившего желание участвовать в преступной.
<Правда> 5 февраля 1959 г.
" В отношении возможного построения <преступного сообщества
значительный интерес представляет организациоиная структура
вредительской организации так называемой <Промпартии>, разоб-
лаченной в 130 году. Как выяснилось в ходе судебного следствия,
эта организация была <построена по принципу отраслевой связи, по
так называемым цепочкам шло руководство из одного объединенно-
го центра, руководство различными вредительскими организациями
и где поэтому часто вредители одной цепочки не зналя вредителей
другой цепочки. Работники в одной определенной отрасли не знали
работников других отраслей, кроме основных руководителей, кроме
головки. Периферия знала лишь свое ближайшее вредительское
начальство, через кого происходит общее объединение во вредитель-
ском центре> (см, <Советская юстиция> 1930 г. № 33, стр. 9-10).
деятельности сообщества. Поэтому участие в собрании
организации или даже эпизодическая помощь сообще-
ству в его преступной деятельности (выполнение отдель-
ного задания, сокрытие отдельных членов и т. д.) дает
основание для привлечения виновных к ответственности
лишь в качестве недоносителей, укрывателей или со-
участников (пособников), если, конечно, они знали, что
не доносят или оказывают содействие деятельности оп-
ределенного преступного сообщества.
<Ст. 58" УК РСФСР,-как справедливо указывалось
в свое время в учебном пособии для вузов, - не может
быть применена к лицам, которые, не будучи членами
контрреволюционной организации, но зная о ее сущест-
вовании, оказали ей или ее членам определенное содей-
ствие. Например, занимались укрывательством, снаб-
жали членов организации продовольствием или одеждой
и т. п. В таких случаях ответственность должна опреде-
ляться по ст. 17 УК и соответствующей статье У К о
контрреволюционных преступлениях>
Именно такие условия признания членства в прес-
тупном сообществе в отличие от соучастия и прикосно-
венности вытекают из общего понятия этой наиболее
опасной формы соучастия, давая возможность индиви-
дуализировать ответственность виновных в полном соот-
ветствии с общими принципами советского социалисти-
ческого уголовного права.
Правильность изложенных критериев разграничения
членства (участия) в преступном сообществе и соуча-
стия в его деятельности подтверждается законодатель-
ным построением ответственности за отдельные виды
преступного сообщества и судебной практикой. Так, в
ст. 14 Закона об уголовной ответственности за госу-
дарственные преступления, так же как и ранее в ст. 59
УК, устанавливается ответственность за организацию
вооруженных банд, участие в них и за участие в орга-
низуемых бандами нападениях. Таким образом, зако-
нодатель, хотя и устанавливает ответственность за
членство в банде и за участие не членов банды в от-
дельных нападениях по одной статье закона, что обус-
ловлено повышенной общественной опасностью бан-
дитской деятельности, однако различает эти два вида
<Советское уголовное право. Часть Особенная>, М., 1957,
стр. 81.
участия, что, безусловно, должно учитываться судом
при назначении наказания виновным. Тем более долж-
ны различаться другие менее опасные случаи соуча-
стия в бандитизме, когда .лицо, не являясь членом бан-
ды, оказывает бандитам менее существенную помощь
(скрывает следы отдельных преступлений или укрывает
отдельных членов банды, дает совет, как добраться до.
намеченного бандой объекта нападения, предоставляет
орудия преступления и т. п.).
О соучастии в бандитизме были даны исчерпываю-
щие указания в определении Судебной коллегии по уго-
ловным делам Верховного Суда СССР от 7 марта
1955 г. Приговором областного суда К., О., В. и М. бы-
ли осуждены по ст. 5617 УКУССР (ст. 59> УК РСФСР)
по обвинению в том, что они, сорганизовавшись в бан-
дитскую группу, ворвались в дом Б. и ограбили его
квартиру. П. признан судом виновным в том, что он
указал осужденным дом Б. как объект для ограбления
и дал им железную палку, с помощью которой граби-
тели взломали дверь и причинили ранения Б. Указан-
ные действия П. были квалифицированы судом по ст. 20
и ст. 56 у К УССР (ст. 17 и ст. 59> У К РСФСР).
В определении Судебной коллегии по уголовным де-
лам Верховного Суда СССР не оспаривается в прин-
ципе возможность квалификации действий П. именно
как соучастника (пособника) в бандитизме, а не члена
банды, если бы было установлено, что П. сознательно
оказал содействие преступникам. Однако последнее об-
стоятельство не было доказано судом, а потому в отно-
шении П. дело вообще было прекращено .
В практике по применению постановлений закона о
контрреволюционной организации также всегда прово-
дилось разграничение между членством (участием) в
организации и соучастием в ее преступной деятельности.
Так, по делу об организаторах, руководителях и уча-
стниках одной антисоветской организации наряду с чле-
нами данной организации, действия которых были ква-
лифицированы по ст. ст. 58, 58" и 58" УК, проходила
также группа лиц, которые не были членами этой орга-
низации, но являлись соучастниками в ее диверсионной
и террористической деятельности.
Действия таких лиц были квалифицированы по ст. 17
и ст. ст. 58>, 58> и 58" УК.
Таким образом, советский закон и судебная практи-
ка не склонны игнорировать различные виды участия
в преступном сообществе и в соответствии с общими
принципями социалистического уголовного права четко
и последовательно разграничивают членство в преступ-
ном сообществе и соучастие в его преступной деятель-
ности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33