Этот потрясающий пример не только доказывает всю силу внушения, но указы-
вает нам на тот новый факт, что очень многие люди одновременно могут получить
внушение в одинаковом направлении. Такие <массовые> внушения в истории чело-
веческого рода играли, конечно, немалую роль. Первый и пятый крестовые походы
представляют собой несомненно результат массового внушения, что ясно видно из
каждого сколько-нибудь обстоятельного изложения их возникновения. Как ис-
ходная точка суеверий, массовое внушение имеет также большое значение; его
можно найти возде в основе тех случаев, когда многие люди имеют одни и те же
галлюцинации. К сожалению, явление массового внушения еще очень мало разъ-
яснено, вследствие трудности применить к нему метод экспериментального ис-
следования. В своем небольшом, но интересном сочинении'
лее склонна к внушению, чем отдельные люди.
Переходя к исследованию влияния Внушения на суеверия, мы для удобства
изложения рассмотрим последовательно в отдельных главах действие его на чув-
ственные восприятия, на воззрения и воспоминания и, наконец, на телесные со-
стояния и поступки.
346
II. Внушенные галлюцинации
Сколько известно, психолог Г. Мейер первый заметил, что при крайнем сосре-
доточении внимания на каком-либо воспоминании или фантастическом образе,
можно достигнуть того, что они предстанут перед нами с отчетливостью, не усту-
пающей обыкновенным чувственным восприятием. Ему самому удалось вызвать
таким образом только зрительные образы и осязательные ощущения. Позже по-
добные опыты были повторены многими другими, причем оказалось, что слуховые
галлюцинации могут быть вызываемы по произволу; менее достоверно это отно-
сительно вкусовых и обонятельных ощущений, что, впрочем, вполне естественно,
так как воспоминания в этой области не обладают достаточной яркостью. Опыты
доказали также и то, что степень успеха очень много зависит от индивидуаль-
ности. Одним опыты удаются легко, другим почти никогда не удаются; у иных
возникают только зрительные, у других лишь слуховые галлюцинации и т. д.
Впрочем, такие галлюцинации, разумеется, никогда не смешива?тся с действи-
тельностью, так как лицо производящее опыт всегда сознает, что полученное впе-
чатление вызвано им произвольно, с известным усилием.
Иначе обстоит дело, когда при повышении восприимчивости к внушению, вни-
манием надолго завладевает какое-нибудь воспоминание. Причины такого состоя-
ния могут быть разнообразны: иногда действуют внушения со стороны, невольно
сосредоточивая внимание на известных образах и представлениях посредством
устных или письменных рассказов о данных предметах; при других обстоятель-
ствах мы имеем дело с самовнушениями, возникшими на почве ожидания или стра-
ха. И в том и другом случае сосредоточение внимания может иметь последствием
переход представления в галлюцинацию, не только равную по яркости и отчетли-
вости действительному чувственному восприятию, но даже допускающую полное
их смещение, тем более, что индивидуум не сознает того, что ощущаемый им образ
вызван им самим. Примеры этого были приведены в одной из предыдущих глав,
(см. стр. 332), теперь же мы прибавим еще несколько фактов из истории суеверия,
которые всего легче могут быть объяснены в качестве внушенных галлюцинаций.
По старинным рассказам, ясновидящий, имеющий видение, может передать
его другому ясновидящему путем простого прикосновения. Впрочем я не имею до-
стоверных сообщений о таких явлениях, хотя в литературе и есть указания на та-
кие факты, но нет никаких действительных гарантий, что оба ясновидящие в са-
мом деле имели тождественные видения. Если же один сообщал другому их со-
держание, то совпадение делалось вполне естественным. Лица, склонные к гал-
люцинациям вообще, конечно, также легко подвергаются и внушенным галлюци-
нациям; поэтому вполне понятно, что рассказ о видении одного ясновидящего
действовал на другого как внушение, вызывавшее у него то же видение. Пример
такого рода мы имели в видении пастора Лизиуса, переходившего путем словес-
ного внушения на сестер. Впрочем даже здесь нам неизвестно, совпадало ли со-
держание видения у обоих родственников; очень вероятно, что они тоже видели
труп, так как он определенно утверждает, это; но очень сомнительно, чтобы ви-
дения совпадали во всех частностях. Одним словом передача галлюцинаторного
образа от одного человека к другому может быть вполне объяснена как действие
внушения.
Видения духов также в большинстве случаев могут быть объяснены внуше-
ниями или самовнушениями. Если человек верит в духов и ожидает увидеть их в
известный момент, то восприимчивость к внушению, усиленная верой, окажет свое
действие в данный момент, он будет иметь соответствующую галлюцинацию. Та-
кое явление, как говорят очевидцы, бывает весьма нередко у сибирских народов.
Шаман, или священный колдун, чудесные операции которого были описаны в пер-
вой главе, придя в состояние экстаза, постоянно видит духов в образе людей или
животных. Присутствующие, уверенные, что он одержим духами, часто видят си-
ний туман, как будто исходящий от него и думают, что это уходят духи. В спири-
347
тических сеансах дело происходит очевидно точно так же: все световые феномены
и более или менее материализованные образы духов, есть только внушенные гал-
люцинации; только в некоторых частных случаях <духи> имеют другое про-
исхождение и более материальную подкладку. Но об этом мы скажем после.
Могут возразить, что все это гипотезы, верность которых ничем не доказана.
<Почему вы знаете,- скажет спирит,- что духи на самом деле не существуют?>
Рис. 129. Изгнание бесов.
Гравюра Адама ван-Ноорта (1562-1641).
См. также рис. 23, стр. 83.
На это можно ответить, что совершенно излишне допускать вмешательство духов
там, где все может быть объяснено самым простым способом, посредством есте-
ственных факторов. Обязанность доказать падает всегда на того, кто выдвигает
новую гипотезу; поэтому спириты должны доказать, что явления духов во всех
случаях, где не было явного обмана, или медиум не находился в состоянии транса,
не было эффектом внушенных галлюцинаций. Кроме того, мы имеем и положи-
тельное доказательство, что дело именно в этом. Только верующий видит духов;
а вера и ожидание почти неизбежно влекут за собой галлюцинации. Остяки и тун-
гу зы видят, как духи улетают из шамана, спирит видит духов возле медиума;
в древности и в средние века многочисленные свидетели видели, как бесы остав-
ляли одержимого под влиянием заклинаний. Древние авторы именно говорят, что
бесы были видимы многими, или оставляли видимые следы своего присутствия.
Изгнание бесов один из любимейших мотивов древней иконописи, где они изобра-
жаются в виде крылатых существ, выходящих изо рта одержимого. Почему же
европейский путешественник не видит духов, видимых всеми остальными присут-
348
ствующими в юрте? Почему критически настроенный наблюдатель не видит духов
на спиритических сеансах, за исключением случаев, когда сам медиум берет на
себя их роль, надев соответствующий костюм? Наконец, одержимые есть и в наши
дни: это несчастные гистеро-эпилептики, врачевание которых перешло теперь к
психиатрам. Почему, однако, последние не видят летающих чертей при излече-
нии своих пациентов от их припадков? Ответ очень прост: духов видеть нельзя,
и видит их только тот, кто ждет их появления и доводит себя путем внушения
до галлюцинаций.
Учение Рейхенбаха о силе <Од> (см. стр. 207) также основано на внушенных
галлюцинациях в соединении с. некоторыми другими психическими особенностя-
ми. Что свет <Од> есть явление чисто воображаемое, существующее только в со-
знании верующего, доказывается тем, что он не влияет на чувствительную фото-
графическую пластинку. Это знал и Рейхенбах, только он из этого факта вывел
то заключение, что зрение людей, способных видеть свет <Од>, чувствительнее,
чем пластинка. 40 лет тому назад, когда были известны только влажные коллои-
дальные пластинки, такое заключение было, пожалуй, допустимо, теперь же -
ни в каком случае. S.P.R. испытывало остроту зрения у субъектов, видевших свет
<Од>, и убедилось, что она нисколько не превосходит нормальную. С другой сто-
роны, современные бромо-серебряно-желатиновые пластинки настолько чувстви-
тельны, что сохраняют отпечатки световых лучей, решительно недоступных чело-
веческому глазу. Известный английский астроном Гёггинс, основательно изучив-
ший также фотографическое искусство, делал опыт фотографирования гигант-
ских электромагнитов и получил вполне отрицательные результаты. Таким обра-
зом на магнитных полюсах не существует никаких световых явлений, и все наблю-
даемые феномены имеют чисто субъективный характер.
Не трудно понять происхождение света <Од>. И в этом случае главную роль
играет внушение, так как усиленное, напряженное внимание в ожидании что-либо
увидеть, создает самые удобные условия для галлюцинаций. Явление это происхо-
дит тем легче, что опыты производятся в абсолютно темной комнате, куда не
проникает ни один луч света. При таких условиях у людей, склонных вообще к
отчетливому воспроизведению зрительных образов памяти, очень легко появля-
ются светящиеся очерки предметов, на которые было направлено их внимание.
Таким образом, <чувствительный субъект>, есть просто человек, способный подда-
ваться внушению и воспроизводству в памяти зрительных образов. Этим путем
легко объясняются наиболее обыкновенные феномены <темной комнаты> Рейхен-
баха. Если <чувствительный> субъект уверен, что в известном месте есть какой-
либо предмет, то немедленно соответствующее зрительное впечатление появля-
ется для него на том месте, т. е. ему кажется, что он его видит. Иногда действи-
тельно кажется, что такие субъекты видят и могут найти вещи на неизвестных им
местах в темной комнате, но это явление на самом деле основано на совершенно
других обстоятельствах, а именно на свойствах темноты вызывать гиперэстезию
или обострение внешних чувств. Известно, что слух и осязание очень усилены у
слепых. По-видимому, то же явление наблюдается, только в более слабой степени,
и у нормальных людей, пробывших целый час в абсолютно темной комнате. Слух
и чувство температуры становится на место зрения и делаются так чутки, что до
сознания доходят раздражения даже очень малой силы. Почти невозможно по-
шевелиться незаметно для такого <чувствительного> лица, и способность находить
предметы зависит у них главным образом от того, что они слышат малейший шорох
при перемещении предметов. Чувство температуры играет здесь также значитель-
ную роль. Так как <чувствительный субъект> вообще не привык делать точных
наблюдений, то он большей частью не может определить, каким именно путем
он воспринимает слабые раздражения. Начало восприятии остается вне сознания,
но они вызывают зрительный образ, относимый к известному месту в простран-
стве. <Чувствительный>, думает, что он видит там предмет, тогда как он имеет
только галлюцинацию зрения, вызванную внешними раздражениями.
349
Субъективный характер явления <Од>, уже очень скоро после первых заявле-
ний Рейхенбаха, был констатирован комиссией, составленной из врачей.
Я лично имел случаи убедиться в правильности приведенных объяснений путем опытов, в которых
я принимал участие несколько лет тому назад. В числе многих участников были, кроме меня, еще три
лица, способных видеть свет <Од>. Мы все принадлежали к <зрительному типу>, т. е. обладали спо-
собностью очень отчетливо воспроизводить картины памяти в форме зрительных образов. Пробыв неко-
торое время в совершенно темной комнате, я увидел, что магнит светится, когда я его двигаю, светились
также и мои пальцы, когда я двигал ими, а один раз и все тело. Металлическая пластинка с многочис-
ленными остриями испускала очень сильное сияние, когда я прикасался к ней пальцами; удар по гонгу
вызвал в моих глазах блеск молнии. Все это доказывает, как внешние раздражения других чувств вы-
ражаются в зрительных образах, яркость которых пропорциональна силе раздражения. Когда по го-
лосу, шуму шагов или иным звукам я мог определить положение других лиц в комнате, то у меня не-
медленно возникал их образ на предполагаемом месте, причем такие угадывания не всегда оказывались
правильными. Температурные ощущения вызывали также зрительные образы. Когда один из присут-
ствующих без моего ведома начал с некоторого расстояния направлять на меня <магические лучи>,
то я испытывал попеременно ощущения тепла и холода, и тотчас же переводил их в зрительные
образы, причем мне казалось, что я вижу перед собой образ этого человека с протянутыми ко мне
пальцами.
При моих опытах с другими <чувствительными> лицами сперва меня поражало, что они хватали
магнит или мою руку именно там, откуда, по их мнению, исходит свет. Я думаю, однако, что у них про-
исходило то же, что в предыдущем опыте и у меня, так как, с одной стороны, мне не удавалось про-
изводить мои манипуляции совершенно бесшумно, с другой стороны, я ясно заметил, что их движения
были очень неопределенны и шатки,- они как бы ощупывали кругом и около, пока им Не удавалось
схватить предмет. Решительное доказательство субъективности видимых при этом образов состоит в
том, что никто из нас не мог дать даже приблизительного описания контуров предметов, совершенно
нам не известных, хотя бы они и находились прямо перед нашими глазами. Необходимо сначала иметь
представление о предмете, после чего уже появляются его зрительные образы.
Нетрудно понять, как возникло Рейхенбахово учение об <Оде>. Его идея сла-
бого северного сияния у полюсов магнита была сама по себе недурна. Но так как
сам он ничего не видал, то он привлек к опыту несколько восприимчивых женщин,
которым очень легко было внушить галлюцинации. Когда это случилось, то он со-
вершенно утратил власть над дальнейшим развитием дела. Так как внимание <чув-
ствительных> субъектов прежде всего было обращено на зрительные впечатле-
ния, то все предметы и начали для них светиться в темноте; а так как многие
опыты с разыскиванием предметов оказались удачными, то и сам Рейхенбах уве-
ровал в существование света <Од>. Не обладая нужными психологическими све-
дениями, чтобы объяснить поразившие его факты, он принужден был допустить
существование некоторой особой силы <Од>, проявляющейся, главным образом,
в световых феноменах. Таким образом, этот интересный эпизод из истории ок-
культизма весь с начала до конца состоит из внушений и самовнушений.
III. Внушенные воззрения и воспоминания
Когда нам сообщают какие-нибудь сведения, то мы обыкновенно считаем их
верными, если они не слишком неправдоподобны, или если мы не имеем особых
оснований сомневаться в правдивости рассказчика. При этих условиях, мы, по
большей части, верим всякому сообщению без критики и без ближайшей проверки.
Очевидно, верность такого сообщения ничем не гарантирована. Путем внушения
оно передается в сознание потому, что ему удалось завладеть вниманием и что у
получившего его не явилось никакого представления, возбуждающего его крити-
ческое отношение. Такие внушения можно наблюдать ежедневно и без них челове-
ческое сожитие и сношения с окружающими стали бы невыносимы и невозможны.
Даже большая часть нашего положительного знания состоит не из того, что мы
действительно <знаем>, а из того, что принято нами на веру; путем внушения все
это проникло в наше сознание и оказывает направляющее действие на наши мысли
и поступки. За исключением истин математических, верность которых выводится
нами из ряда логических доказательств и небольшого числа фактов из области
естественных наук, в достоверности которых мы на опыте убеждаемся, все осталь-
ное наше знание основано на внушенных представлениях. Как много, напр., есть
350
на свете животных и растений, в существовании которых мы не сомневаемся, хотя
и не знакомы с ними наглядно. Мы признаем их существование по доверию к
людям, которые нам о них сообщают. Это значит, что слова этих людей невольно
завладели нашим вниманием и проникли в наше сознание в силу восприимчивости
к внушению, повышенной у нас вследствие доверия к сообщающим. Если такого
доверия нет, то внимание остается свободным и мы ищем основания для того, что-
бы признать или отвергнуть сообщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92