Этот отрывок типичен для всей книги, целиком состоящей из рассказов о духах, самых страшных
заклинаний и самых непонятных слов. Смысл этих слов долго был загадкою; некоторые думали, что
это были действительно формулы заклинания демонов, другие, напротив, полагаясь на собственные
слова Тритгейма, держались того мнения, что в этих словах все естественно и что все дело состоит
только в том, чтобы найти их смысл. Это, наконец, удалось в 1676 г.; д-р прав Э. Гейдель из Вормса
открыл, что все эти варварские заклинания получают смысл, если зачеркнуть все нечетные слова,
т. е. первое, третье, пятое и т. Дч а в оставшихся словах снова зачеркнуть все буквы нечетного порядка,
т. е. 1, 3, 5 и т. д.; наконец, все буквы, оставшиеся после этих операций, написать в один ряд. Тогда
эти буквы (напечатанные здесь жирным шрифтом) дают объяснение различных видов тайного письма.
Таким образом мы получаем следующие слова из первого заклинания:
Sum taly cautela, ut pryme lyttere cvivslybet diccionys secretam intencionem tnam reddant legenty
(Я применяю такое правило предосторожности, что первая буква каждого слова сообщает читателю
тайный смысл). Заклинание, с которым читатель принимает письмо, дает совершенно такое же ука-
зание, именно: nym die ersten Bugstaben de omni uerbo (Возьми первые буквы от каждого слова). Вся
глава о стеганографии состоит из указаний, как можно посылать тайные сообщения: для этого надо
написать какой-нибудь рассказ так, чтобы, если взять от каждого его слова первые буквы и составить
их вместе, то они и заключали бы в себе данное сообщение. Подобно этому и в каждой из остальных
глав многоречиво трактуется один из видов скрытого письма.
Но все-таки остается довольно загадочным, почему Тритгейм скрыл свое изобретение о тайном
письме под столь странной формой. Он мог бы безо всякого затруднения выбрать для этой цели
другое столь же удобное средство, не возбуждая столь большого внимания и не создавая себе славы
чародея. Но, вероятно, ему отчасти нравилась такая слава; в глазах народа великий магик был все-таки
129
лицом почетным, внушавшим некоторый страх, и нет ничего невероятного, что Тритгейм, подобно
многим другим, был настолько тщеславен, что желал для себя такого положения, коль скоро его
можно было достигнуть без всякого риска, т. е. если в случае надобности можно было доказать свою
невинность. Как бы то ни было, едва ли может быть иначе объяснена та форма и способ изложения,
который мы находим у Тритгейма.
Свою идею о способах тайнописания Тритгейм несомненно нашел в кабале. Как раз в это время
вновь началось изучение старинной еврейской философии, которое было оставлено со времени Рай-
мунда Луллуса. Граф Пико-де-Мирандола (род. в 1463 г.) написал в I486 г. свои
Мирандолы посвятил Тритгейма в кабалу; кроме того Тритгейм был в дружеских отношениях с
Иоанном Рейхлином, который более чем кто-либо другой способствовал распространению сведений
о кабале и кабалистических методах. Рейхлин родился в 1455 г. в Швабии и изучал в Париже класси-
ческие языки; впоследствии он познакомился в Италии с несколькими еврейскими учеными, научил-
ся у них древнееврейскому языку и приобрел в нем до тех пор неслыханные познания. Тогда он
принялся изучать кабалу, рассчитывая 'найти в ней начатки христианской догматики; свои взгляды
на кабалу он изложил в сочинении:
посредством кабалистических способов основные начала христианского и ветхозаветного учения.
Из слова БРА <творить> он составляет такой нотарикон: АБ - БН - РВХ - ГКДШ, т. е. Отец, Сын
и Дух святой, так что в понятии творения он находит основание учения о святой Троице.
Благодаря этому искусству, Рейхлин является основателем так называемой христианской
кабалы, которой так ревностно занимались впоследствии и которая в настоящее время как будто
опять начинает входить в моду. Однако большее влияние имело второе из главных сочинений Рейхли-
на:
шие кабалистические учения и методы.
Эти учения и методы впервые стали доступны европейскому ученому миру
благодаря книге Рейхлина и только уже в последующее время приобрели суще-
ственное влияние на всю науку. Так знание кабалы уже явственно выступает в
большой магической системе Агриппы, ближайшим рассмотрением которой мы
теперь и займемся.
Агриппа и тайная
(оккультическая) философия
ЖИЗНЬ И ЗНАЧЕНИЕ АГРИППЫ
Генрих Корнелий Агриппа фон Неттесгейм родился в Кельне в 1456 г. Он
происходил из старинного, богатого дворянского рода и рано начал заниматься
наукой. Кроме своей специальности, правоведения, он изучал также классическую
литературу и живые языки; Агриппа сам писал в одном из своих писем, что он
знает восемь языков, и шесть из них так хорошо, что в совершенстве может на них
говорить, читать и писать. Кроме того, в молодости он с жаром предавался изуче-
нию тайных наук, и позднейшие его работы в этой области доказывают, что едва ли
существовало какое-либо значительное магическое сочинение, которое бы он не
читал. На практике он тоже занимался, по крайней мере, одной отраслью магии,
деланием золота, и кажется, что некоторые из владетельных князей в разное вре-
мя прибегали к его помощи, как делателя золота. Но бедность, в которой он провел
большую часть своей жизни, достаточно ясно доказывает, что в этом искусстве
он недалеко ушел, что, впрочем, признавал он и сам, как это мы ниже увидим. Два-
дцатилетним юношей Агриппа отправился в Париж, где основал общество для
изучения тайных наук. В следующие за тем годы он жил в разных местах; так в
1509 г. мы встречаем его в Бургундии, где он читает лекции о сочинении Рейхлина
пригласили учителем теологии в академию в Доле; однако вскоре он был удален
оттуда духовенством, которое, разумеется, видело ересь всюду, где было что-
нибудь такое, чего оно само не понимало. После нескольких столкновений Агрип-
па отказался от борьбы и отправился в Лондон, но уже в этом году он был в Вюрц-
бурге (в 1510 г.), когда Тритгейм бьи там аббатом. Во время рассуждений, проис-
ходивших между обоими учеными-магиками на их излюбленную тему, у Агриппы
130
возник план написать сочинение о магии, во всей ее совокупности, и, действи-
тельно, он написал свое большое сочинение, в трех томах:
окончив этот труд в поразительно короткий срок, вероятно, даже в течение того же
года. Это сочинение он отправил к Тритгейму с просьбой просмотреть его и испра-
вить в нем, что он найдет неверным. Оно произвело большое впечатление и распро-
странилось в ученом мире в многочисленных, но часто плохих списках.
Затем Агриппа поступил на им- __________ _________
участие в войне с венецианцами и за
свою храбрость был на поле битвы по-
священ в рыцари. После этого некото-
рое время он скитался по Италии, чи-
тал богословские лекции в Турине и
Павии, но, вероятно, и здесь поссо-
рился с местным духовенством, поче-
му и принужден был бежать. Вли-
ятельные друзья представили ему
место синдика в Метце. Здесь он так
энергично заступался за лиц, обви-
няемых в ведовстве, и так удачно за-
щищал их в качестве адвоката, что
многих действительно спас от костра.
Но так как такая деятельность, ко-
нечно, не по душе была монахам, то
вскоре он сам подвергся обвинению в
колдовстве и должен был бежать из
города (в 1519 г.). В Метце, вероятно,
был его учеником Иоанн Вейер, впо-
следствии зна^денитый врач, много
способствовавший тому, чтобы по-
шатнуть веру в возможность ведов-
ства. В следующие годы Агриппа жил
в разных местах, испытывая сильную
нужду; он потерял жену, но несколь-
ко лет спустя женился вторично.
В 1524 г. он был в Лионе лейб-меди-
ком матери Франциска I; но так как
его астрологические предсказания не
предвещали ей счастья, то он впал в
немилость и снова оказался без опре- Рис. 39. г. к. Агриппа.
деленного места, обремененный дол-
гами, и чувствуя на себе в различных
видах немилость двора. В это время он
написал свой труд:
бессилием науки.
Под давлением нужды в деньгах, он покинул Францию и недолгое время был
историографом при Маргарите Австрийской, наместнице Нидерландов. Однако
духовенство очень скоро выгнало его и оттуда, после чего он с небольшими пере-
рывами три года прожил в Кельне (1530-1533); здесь, несмотря на инквизицию,
ему посчастливилось напечатать свое сочинение Philosophia occulta. Наконец,
после многолетних скитаний, он снова вернулся в Лион и умер здесь (в 1535 г.)
в доме своего друга, генерального сборщика податей в Дофинэ.
Едва ли надо упоминать, что Агриппа был известен в народе как чародей и что про него расска-
зывалось множество историй. В Левене один студент, посвященный им в магию, должен был в его
131
отсутствие вызвать дьявола. Студент неверно начал заклинание, и дьявол лишил его за это жизни.
Когда Агриппа вернулся домой и увидел, что духи пляшут на крыше, он вызвал одного из них, при-
казал ему войти в мертвое тело и отправиться на базар. Здесь он выпустил духа из тела, так что
студент упал как бы пораженный ударом, и все думали, что он умер естественной смертью.- Черная
собака Агриппы, всегда сопровождавшая его, по народному мнению считалась самим дьяволом.
Когда Агриппа почувствовал приближение смерти, он снял с собаки ошейник с магической надписью
и сказал: <Ступай, проклятая тварь; ты виною всех моих несчастий!> Собака сейчас же бросилась
в Саону и бесследно исчезла. Таких историй было множество.
Агриппа приобрел значение главным образом своим сочинением о тайной
философии. Он объединил в ней все прежние магические науки в одну великую
систему, приведя их во взаимную связь и поставив в зависимость от известных
основных идей. Эти идеи не были оригинальны, поскольку они заимствованы были
из физики Аристотеля, астрономии Птоломея, философии позднейших последо-
вателей Платона и из европейской кабалы. Но заслуга Агриппы - та, что он
дал более цельную и определенную ' физиономию всей науке своего времени;
этим самым его Philosophia occulta оказала во многих отношениях большое влия-
ние на последующую эпоху. Задача, поставленная себе Агриппой, состояла в том,
чтобы дать более высокое и чистое представление о магии, указав на то, что все
отдельные магические операции не только согласуются с общим знанием его
времени о естественном порядке вещей, но даже и со всем тогдашним религиоз-
ным мировоззрением. Эту мысль он проводил с большой ловкостью и неопро-
вержимой логической последовательностью и достиг того, что на магические опе-
рации перестали смотреть как на что-то мистическое и сверхъестественное, а ста-
ли считать их за нечто легко объяснимое и вполне естественное. Доказав их связь
с общими представлениями о строе и закономерности всего существующего, он
тем самым дает им основание и права: так, напр., когда он объясняет, что маги-
ческие знаки и печати сообразно со способом их изображения получают извест-
ную силу от звезд, то выходит, что сила и действие этих печатей уже не есть нечто
сверхъестественное, мистическое и непонятное, но вполне естественное и подле-
жащее объяснению, как и действие самих звезд; таким же обраяом рассуждает
он и в других случаях. Цель Агриппы состояла в том, чтобы превратить магию из
сверхъестественной науки в физику, математику и теологию; магические операции
не должны быть тайным искусством, но только естественным применением этих
наук. Таким образом, Агриппа был первым, кто заговорил о <естественной магии>.
Этот взгляд прокладывал себе путь: и у всех магиков позднейшего времени мы
находим магическую систему Агриппы с более или менее существенными измене-
ниями.
Система Агриппы получила еще большее косвенное значение. Так как он
привел магическую науку в теснейшую связь с тогдашним мировоззрением, то
ученая магия держалась и пала вместе со средневековыми воззрениями на миро-
здание, а эти воззрения покоились преимущественно на двух основаниях - на
физике Аристотеля и на астрономии Птоломея. Поэтому и вера в магию исчезла
у исследователей, как только Коперник, Галилей и Кеплер низвергли эти почтен-
ные тысячелетние авторитеты. Тайная философия сыграла теперь свою роль и
стала лишь импонирующим памятником ошибок прошлого, исчезнувшего вре-
мени.
Далее мы изложим в главных чертах магическую систему в том виде, в каком она представляется
в
различные ее части не одинаково обработаны; кроме того Агриппа, как и все магики, любит в наиболее
интересных местах ограничиваться одними намеками, предоставляя самому читателю отыскивать
настоящий смысл. Он ясно говорит в конце книги: <одно изложено здесь в правильном порядке,
другое без соблюдения строгого порядка, а иное в виде отрывков, многое мною опущено и представле-
но изысканию понятливых; последние при некотором размышлении о написанном найдут в нем не
только полную теорию магии, но и безошибочные опыты. Я так изложил науку, что для умных и
понимающих в ней ничего не должно остаться скрытым; для дурных же и неверующих доступ к
этим тайнам должен быть закрыт>. Между тем, при современном знании естественных наук, вообще
довольно легко догадаться, что подразумевает Агриппа, когда он становится мистичен. Что же касает-
ся распределения содержания, то очевидно здесь смешаны между собой три различные изложения:
132
прежде всего теория настоящей магии, затем практические приложения и, наконец, все, что назы-
валось <эзотерической системой>; однако эти три части можно отделить одну от другой без больших
затруднений. Теперь мы займемся только самой теорией; практическое же применение мы изложим
в одном из следующих отделов и даже подробнее, чем у самого Агриппы. Напротив, мы только впослед-
ствии займемся третьим кругом идей, так называемым <эзотерическим учением> Агриппы, которое
в сущности состоит лишь из мимолетных догадок о физических и психических силах, посредством
которых производятся магические действия.
ВОЗЗРЕНИЯ ТАЙНОЙ ФИЛОСОФИИ
НА ПРИРОДУ
Средневековые воззрения на мир, как выше уже упомянуто, основывались на
учениях, заимствованных из Аристотелевой физики и Птолемеевой астрономии,
к которым христианство сделало свои необходимые специальные дополнения.
Согласно этому учению, вся вселенная состояла из трех миров, или царств. В сре-
дине была земля, грубый материальный, или стихийный мир, называемый так
потому, что все в нем образовалось из четырех стихий. Вокруг земли был небесный
свод, состоявший из семи сфер, в которых находились планеты, а за ними и вокруг
них простиралась восьмая сфера неподвижных звезд. Далее следовал <интеллек-
туальный мир, или мир идей>, как называл его Агриппа, т. е. обитель ангелов и
святых; наконец, в самом внешнем пространстве находился- Бог, обнимающий
собою все. Порядок во вселенной, согласно этому представлению, поддерживался
постоянными божественными распоряжениями. Последние выполнялись ангела-
ми, которые прежде всего остального управляли ходом звезд, а затем, в случае
надобности, принимали участие и в делах стихийного мира. Кроме того планеты
и неподвижные звезды имели также влияние на земные явления, как и вообще
последние были подвержены влиянию всего высшего, всего того, что находилось
вне стихийного мира.
Магическая теория Агриппы была построена на той мысли, что как высшее
влияет на низшее, так и-обратно - все низшее влияет на высшее, только в мень-
шей степени. Далее, все, стоящее на одной ступени, взаимно влияет одно на дру-
гое на основании закона: всякий предмет притягивается подобным себе и обратно,
всем своим существом притягивает к себе его силы. На этом законе основываются
все магические действия; поэтому они вполне естественны, как происходящие
согласно законам природы.
Об этом автор ясно и точно говорит в 1-й главе своей книги: <Мир имеет троякий характер:
стихийный, небесный и интеллектуальный; все низшее управляется высшим и от него получает свою
силу. Так сам прообраз и творец мира изливает силы своего всемогущества через ангелов, небеса,
звезды, стихии, животных, растения, металлы и камни и через них на нас, людей. Поэтому магики
не без основания полагают, что мы можем восходить по степеням через отдельные миры к миру
самих прообразов, к устроителю и к первопричине всех вещей, кем все существует и от кого все
происходит;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92