Даже самый сильный Ц
лысый черепоносец Пётр, и тот Ц таки отказывается три раза от Учителя, ка
к Учитель ему и предсказал (это несложно, требуется лишь знание человече
ской натуры), ещё до того, как пропел петух. Но другие апостолы не становят
ся предателями, они всего лишь люди, их слабость заложена в них от рождени
я. Многие, те кто сумел свою слабость победить, становятся святыми. У Иуды
предательство не слабость, это миссия. Я неточно услышал и потом небрежн
о записал:
«Однако предательство тоже приятная миссия». Я недослышал, на самом деле
следовало услышать «великая» миссия. Великая, древняя, мистическая, ужа
сная, трагическая. Ужасная, потому что Иуда обрекает на смертные муки сво
его Учителя, близкого, любящего его, и наверняка любимого им. В Мировой ист
ории Иуд Ц множество. Эта архетипическая трагедия проигрывается вновь
и вновь. Брут был приёмным сыном Цезаря. «И ты, Брут!» Ц этот крик удивлени
я-узнавния, издал Цезарь. Ему следовало добавить: «Иуда!»Самым подходящи
м, лучшим словом в приведённом стихотворном отрывке будет даже не «велик
ая», но «священная». «Однако предательство Ц тоже священная миссия». Во
т как следовало мне услышать, и записать.
Основная история предательства Учителя Лимонова Ц это алтайская исто
рия. В ней архетипически точно участвуют ровно 13 человек. Я: Учитель. Преда
тель: Артем Акопян. Но он мало знает, чтобы его предательство санкциониро
вало муки Учителя. Обрекло его на муки. Посему на основную историю Алтайс
кого «заговора» (карается статьями 205-й и 208-й) наложена дополнительная уре
занная история (точнее полу-история): «Саратовская». В ней участвуют шест
ь человек, считая меня. Точнее семь, но ФСБ спрятало человека, продавшего о
ружие Лалетину, Карягину и Пентелюку. В этой полу-истории свой Иуда Ц Дми
трий Карягин. (Саратовская история карается статьей 222-й. Статьи здесь вез
де важны, ибо это степень крестных мук, на которые будет обречён Учитель).
Если Прокураторы (Прокуратура и Суд) его осудят.
И Алтайский заговор и Саратовская история отмечены мистикой и кровью. Кр
овью и мистикой. Два апостола Учителя из двенадцати погибли насильствен
ной смертью. Два из двенадцати в течении месяцев Ц ненормально много, чт
обы такой рейтинг смертоубийства мог считаться случайностью. Бурыгин
Ц верный, немудрёный, но честный апостол национал-большевизма, такой се
бе народный человек, агитировавший в среднеазиатских поездах за дело на
ционал-большевизма. Золотарёв Ц человек без паспорта, инструктор, лесо
вик, хиппи, исцелитель. Он исцелял и в Боочи, смущённый вернулся, помню, с ис
целения с алтайкой Мариной, неся в сеточке продукты, плату за исцеление. Н
о он исцелял и до этого и в Барнауле. Он верил в «энергетику», он знал многи
х рериховцев и староверов. Он прыгал как олень по горам в поисках маралье
го корня, красного корня, золотого корня. Он был народный, но не простой че
ловек. К концу сентября он уверовал в наше дело. Его выбросили из окна.
Теперь о личности Иуды Акопяна. Полукровка с русской мамой и отцом армян
ином, архитектором. Через Украину семья бежала в Москву. Быстрый, остроум
ный, быстро схватывающий юноша. Любящий себя и своё тело. Каждое утро ходи
л голым обливаться с ведром к ледяному ручью. Высокомерен очень. С презре
нием относился к своим товарищам. Я постоянно старался ставить его на ме
сто, доказывая ему, что он ничем не лучше. И то обстоятельство, что он прини
мает душ ежедневно и чаще меняет комплекты одежды, вовсе не есть знак изб
ранности. Как и то обстоятельство, что он автор нескольких ехидных стате
й. Чистый, остриженный, разрушительно остроумный, творчески бесплодный,
лишённый уважения к национал-большевистскому коллективу, что он делал у
нас? Его несомненно привлекала моя личность, которую он оспаривал. Оспар
ивал он меня тем, что приблизился, когда появилась возможность, вплотную (
в Алтайской истории) и наблюдал. Надеясь обнаружить слабости и тем разру
шить Учителя. Акопян крайне тщеславен. Так получилось, что он оказался ст
аршим и ему пришлось руководить акцией на съезде Демократического выбо
ра России 30 января 1999 года. (Тогда нацболы в количестве 13 человек устроили на
съезде партии Гайдара обструкцию. Встали и проскандировали: «Сталин! Бе
рия! Гулаг!», разбросали листовки. Завязалась драка). Когда к вечеру того ж
е дня все основные СМИ посвятили скандалу на съезде ДВР большие репортаж
и, Акопян, единственный раз, довольный, воскликнул, поглядев на себя на экр
ане телевизора: «Вот она пришла настоящая слава!» Но через несколько дне
й сбежал в украинскую глушь, спрятался.
Иуда второй истории, наложенной на первую, дабы служить ей дополнением
Ц Дмитрий Карягин. Вместе дополняя друг друга два пацана Ц ПолуИуды об
разую полновесную трагическую фигуру зла Ц Иуду. Библейского. У каждого
Учителя есть свой Иуда, а если такового не наблюдается, значит Ц ОН не Уч
итель. Т.е. первый признак Учителя Ц Иуда.
Впервые Карягин предстал передо мною в облике высокого студента в бейсб
олке. У него был типаж такой: «студент». Студента избрали в президиум I-го В
сероссийского Съезда НБП, и на сцене кинотеатра «Алмаз», где происходил
съезд, так получилось, мой будущий Иуда, один из двух моих Иуд, оказался си
дящим сразу за мной. Так мы с ним познакомились. В перерыве он сразу щеголь
нул отличным знанием моего творчества. «А почему Вы, Эдуард Вениаминович
, написали стихотворение „Саратов“? Вы что бывали в Саратове?» Ц спросил
он меня. Для того, чтобы прочесть стихотворение «Саратов» необходимо был
о получить в руки хотя бы единожды сборник стихов «Русское», изданный ам
ериканским издательством ARDIS в штате Мичиган в 1979 году тиражом всего три ты
сячи экземпляров. Карягин читал, следовательно, этот редкий сборник. Тог
да я не мог ответить ему ничего путного, пробормотал лишь что-то вроде… «С
аратов? Ну поскольку это типично русский город…»
Теперь я могу ответить Карягину. «Из глуби времени я узрел будущее, Дима. 33
года тому назад (стихотворение написано в 1968 году) я узнал, что ты предашь м
еня в Саратове».
Когда за мною закрылась дверь в камеру №24 крепости Лефортово, 9 апреля, я вд
руг припомнил концовку (оно длинное) этого пророческого, как оказалось, с
тихотворения, и похолодел от ужаса:

"Меня народ сжимает, не уйдёш
ь!
"Народ, народ: я более хорош,
Чем ты, и я на юге жить достоин…"
Но держат все: старик, дурак, и воин…
Так слабые за сильного держались
И никогда их пальцы не разжались
И сильный был в Саратове замучен,
А после смерти тщательно изучен!".

Каково, а! В решку! В будущее! В трагедию! Дело в том, что именно по показания
м Дмитрия Карягина я был арестован. А Дмитрий Карягин был задержан в Сара
тове! И именно там, в Саратове, расставила свои сети ФСБ! Именно там приобр
етали оружие протагонисты моего уголовного дела: Карягин, Лалетин, Пенте
люк. Карягин не жил в Саратове, он родился в деревне, долго жил в г. Балашов С
аратовской области, и только в последние полгода переехал в Саратов. Что
бы осуществить написанное незримо в Скрижалях Судеб. Этот текст Скрижал
ей я подсмотрел в 1968, 33 года назад, и написал стихотворение, так и называется
: «Саратов». Из глуби прошлого я узрел будущее. Я знал что произойдёт в Сар
атове!
А Карягина притащило в Саратов. Он вряд ли планировал предать меня. Это ка
рма. Это было написано. И Иуде было написано предать Христа. Это была его к
арма: лучшего, любимейшего из учеников Христа. Не 30 серебряников, не завис
ть, не борьба за лидерство общиной. Но карма. Рок.
И вот очная ставка 7 июня 2001 года. Карягин: «После этого беседа стала носить
бессловесный характер при помощи собственноручных составлений мною и
Лимоновым текстовых предложений на бумаге. Лимонов писал вопросы, а я от
вечал на них. Так в записке он пояснил, что необходимо приобрести оружие, и
поставил вопрос о моём согласии выполнить это дело. Я написал, что попыта
юсь это сделать, но мне неизвестен продавец оружия. После этого Лимонов с
казал, что мне нужно побеседовать на эту тему с Сергеем Аксёновым Ц акти
вистом Московского отделения партии. Спустя некоторое время приехал Ши
лин и в его сопровождении я уехал в Штаб партии».
Вот что я написал об очной ставке на следующий день: «Вчера я видел сломле
нного человека из жидкой глины. Право слово, Аллах сделал человека из гли
ны! В нем как будто ни одной кости не осталось, в Карягине. На меня не смотре
л. В сторону, вверх и вправо, не только глаза и лицо как можно дальше от меня
уводя, но сам как картофельный росток тянулся от меня весь к окну. Можно ещ
е сравнить то, что я видел с отёкшей свечой, или с несчастным червём, висящ
им от шкафа (голова его была у шкафа) на стул… И этот человек писал, подписы
вался Ц Карягин-Опричник! Рассуждал о длинной воле!»
Через месяц из тюремной библиотеки Лефортово мне доставили книгу «Запи
ски революционера» князя Петра Кропоткина. Там на 249 странице я обнаружил
интересное описание как везли на казнь Каракозова, покушавшегося на имп
ератора. «Когда его вывезли из крепости, привязанного к столбу на высоко
й платформе телеги, прыгавшей на неровной поверхности, я думал вначале, ч
то везут вешать резиновую куклу. Я думал, что Каракозов, верно, уже умер, и ч
то вместо него везут куклу. Представьте себе, голова, руки висели, точно ко
стей не было вовсе, или их переломали. Страшно было смотреть. Но потом, ког
да два солдата сняли Каракозова с телеги, он двигал ногами и употреблял в
се усилия, чтобы без поддержки подняться на эшафот. Так что это была не кук
ла и он был не в обмороке…»
Комментария здесь не требуется. Иуда повесился на корявом, искорёженном
горном дереве, растущем в Палестине на обрывах: бледные струпья ветвей, л
истьев почти нет, цветёт кровавыми цветами. Судя по обнаруженным бумагам
Карягина он много размышлял и писал обо мне, Учителе… Судя даже по коротк
ому перечню изъятых у него дома при обыске бумаг, Лимонов поминается там
часто. Документ 4, начинающийся словами: «Его творчество Ц пособие для че
ловека, желающего поменять». Документ 5: «пятидесятилетний юноша», «Лимо
нов». Документ 6: «Несомненно, Эдуард Лимонов»… «привыкшего к сусально-пу
ританской литературе». Документ 7: «Забрать у Масловой Жанны Э.Л. „Убийств
о часового“ и „Анатомию героя“…» То есть мой Иуда пристально изучал меня
. При обыске у него изъят также сборник его собственных стихов. Машинопис
ный.

МОИ ПЕНЕЛОПЫ

Наталья Медведева, 43, певица, писательница, моя жена, явилась ко мне на свид
ание в тюрьму Лефортово 30 октября. Ту часть тюрьмы, где происходят свидани
я, коридор и камеры для свиданий я до этого никогда не видел. Поскольку род
ители мои, отец 83 лет и мать 80 лет, еле ползают с палочками по квартире, а боль
ше близких родственников у меня нет, то семь месяцев я просидел без свида
ния с родственниками. Так что я не знал, как вся эта церемония выглядит, то
лько в американских фильмах когда-то видел. Вообще-то я пророчески напис
ал в книге «Анатомия Героя»: "Если когда-нибудь я попаду в тюрьму и ты прип
рёшься на свидание, и скажешь, что ты моя жена, я скажу: «Гоните её прочь, у м
еня нет жены, это должно быть какая-то проститутка!» Так я написал, но как б
удто меня тянуло сделать наперекор книге, я поступил против своей же, выс
казанной в книге, воли. Частично меня вынудили обстоятельства. Дело в том,
что я БОМЖ, лицо без определённого места жительства. И чтобы быть выпущен
ным, скажем, на свободу по подписке о невыезде, или чтобы судья могла меня
выпустить, если я вдруг, предположим, получу условное наказание, для этог
о мне нужна прописка или регистрация в РФ. Поначалу для этой цели я хотел р
азвестись с Натальей, жениться на другой и прописаться. Жениться я собир
ался на крошечной Насте, о чём и поставил её в известность в письме из тюрь
мы. В ответ крошечная Настя сообщила, что «брак Ц это отстой», что она мен
я любит и без брака, а в конце приписала, что ждёт дальнейших приказаний, г
отова выполнить любые. Подумав вместе с адвокатом, мы решили от идеи разв
ода отказаться. По множеству причин. И разводиться, когда один из разводя
щихся находится в тюрьме, будет сложно. Поскольку я не признаю свою вину, с
ледователь будет ставить мне в мои колёса все палки, какие у него есть, а у
него их много. Брак заключён в Париже, и это создаст дополнительные трудн
ости. Следователи будут чинить препятствия не только при разводе, но и пр
и заключении нового брака. Так, следователь не дал разрешение Сергею Акс
ёнову на брак с Анной Дунаенко, нашим партийным товарищем, вот они и остал
ись не связанными узами брака. И, наконец, крошечная Настя прописана сама
у мамки с папкой, и её папка вряд ли будет счастлив прописать у себя борода
того государственного преступника на долгих 39 лет старше его маленькой
дочурки.
Потому я потопал, руки за спиной, конвоируемый молодым унтер-офицером чр
ез внутренности буквы "К" (щёлканье мембраны, стук ключа об обрезки трубы,
носом в стену, «стой!», Ц все привычные прелести конвоя), в направлении па
радного выхода из тюрьмы. Но вместо того, чтобы повернуть, как обыкновенн
о, или налево по коридору к адвокатским комнатам, там я встречался с моим з
ащитником Беляком несколько десятков раз; или пройти прямо в парадные дв
ери, за ними обыкновенно стоит автозэк, если нас вывозят; я повернул напра
во. Прошёл по коридору мимо закрытых дверей с номерами и дойдя до номера "2"
встал носом к стене. Мне открыли дверь и ввели в смехотворное, с точки зрен
ия зэка Савенко, помещение. Part time оно очевидно употреблялось как кафе или ме
сто отдыха наших охранителей. Впрочем в нём ничем не пахло. Пустой тюрьмо
й и только. Основная часть помещения была заставлена столами и лавками и
з блондинистого полированного дерева с сучками. У дальней стены возвыша
лось какое-то подобие разоружённого бара. Вдоль ближней к двери стены, сл
ева, узкий, располагался как бы «отдельный кабинет» этого разоружённого
и демобилизованного кафе, за стеклом и решётками, но не классическими пр
утьями в клеточку. Нет, решётки были кручены цветами такими поверх стекл
а. Был создан кагебешный уют. Я вошёл в одну из дверей (отъездную такую две
рь как в купе ж/д вагона), сел на лавку. Передо мною были полстола, стекло, та
кая же уютная домашняя, завитыми рогаликами решётка. Слева на стене теле
фон. Рядом прямо на стене была нарисована вегетарианская картина маслом
. Лес, деревья, лужи. Цвета: желтые, зелёные, ядовитые. Бедолага тюремный худ
ожник или не имел других масляных красок или ему запретили ими пользоват
ься. Я забыл упомянуть, что два огромных жирных лесных пейзажа украшали б
ольшую стену кафе «Лефортово»: толстые деревья, болотце между ними, ряск
а всех цветов хаки. Через некоторое время привели Наталью Медведеву.
Я увидел её голову на той же высоте, где она и находилась шесть лет тому на
зад, но голова была другая, ссохлась, словно чучело, сделанное из той этой
головы. Время полумумифицировало голову моей некогда любимой женщины. О
на не находилась в той степени мумификации, как знакомая мне с возраста 24
лет (я только приехал тогда в Москву) мумия в Египетском зале музея имени П
ушкина, но была на полпути к этому состоянию. Вообще-то если бы я был добры
й человек, мне следовало бы всплеснуть руками, ничего ей не сказать, разум
еется, но возвратившись в камеру написать что-нибудь вроде баллады Фран
суа Вийона «Дамы былых времён». Это если по-нормальному. Но так как я госу
дарственный преступник, судя по статьям, отъявленно жестокосердная лич
ность, припомнив сколько эта женщина попортила мне крови, я со злорадств
ом подумал: «Так тебе и надо! Твоя некогда прекрасная физиономия фотомод
ели, Ц похожа на суховатую палку. Твои глаза: один меньше другого, они как
два пупка. Тебя, Наталья Георгиевна, время изуродовало за твои пороки. В 43 г
ода женщина не должна так ужасно выглядеть. Ты похожа на ветеранку-алког
оличку (перевод с французского alcogolique enventeric)». Впрочем зэка Савенко мгновенно п
ронзила жалость к тебе, и жалось сменила моё праведное злорадство. Где-то
лет в двадцать шесть в Париже, помню, ты вдруг стала пышной, большой, толст
ой, красноволосой, необыкновенно красивой. У тебя был огненный куст воло
с как куст шиповника в горах Пиренеев, как же ты тогда была красива и чувст
венна! Ты даже стала добрее тогда. О Пиренеях это не случайная метафора-кр
асивость, мы с тобой жили весной 1990 года в Пиренеях, там цвели на горах таки
е кусты...
«Ты пришла. Спасибо», Ц сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39