Автор утверждал, что мать Сталин
а Ц Екатерина Ц происходила из семьи горских евреев Ц разносчиков, чт
о отец её был богатым торговцем. Что мать Сталина была выдана замуж за сап
ожника осетина, за необразованного пьяницу. Я позвонил в издательство «Ф
айяар» и попытался выяснить у них, кто автор опубликованной в их издател
ьстве полсотни лет назад книги. Кто скрывается за псевдонимом «имам Рагу
за». Ответа мне дать не смогли, сказали что все архивы издательства погиб
ли в период Оккупации и Сопротивления и никто в издательстве не знает ни
чего об «имаме Рагуза»…
Аслан, выслушав мой рассказ, сообщил что чечены Ц евреи не горят желание
м умереть за Родину, и многие об этом открыто говорят. У евреев детей воспи
тывает мать, Ц говорит Аслан. Отсюда все беды. К женщинам Аслан относится
крайне жёстко. Рассказал, как русский тракторист из станицы Червлёной п
окончил самоубийством Ц сенокосилкой снёс себе голову, предварительн
о сняв с сенокосилки чехол; после того как застал свою жену ебущейся в кук
урузе с армянином. «У нас в селе все знали, что она гулящая. Ему говорили Ц
у тебя жена со всеми спит, выгони её или убей. Нужно было убить жену и прико
пать», Ц спокойно вещает Аслан со шконки, сидя. «Женщина ведь это твоя ве
щь…»
Разговор переходит к чеченским нравам. «У нас пацан везде за отцом следу
ет, чуть подрос. Отец играет в карты, ругается, рассказывает истории, как о
н там подрался, здесь подрался. Хвалится дракой. Это откладывается в памя
ти чеченского мальчика. Чеченского мальчика воспитывает отец…»
По радио сообщают, что в Курчалоевском районе погиб Салман Абоев, полков
ник-мент. «Вот, эта сука погибла, хорошо!» Ц радуется Аслан. «Это Кадыров с
делал его полковником, какой он полковник… Вор он. Дом отстроил себе, Ц м
рамором украшен. Сын ездил в школу за 200 метров в джипе „Гранд-Чероки“. Сына
школьники один раз взорвали, бросили гранату в джип».
«Я считал, что хоть вы друг за друга, чеченцы, а вы враждуете как русские».

«А мы друг за друга. Те, кто солдаты, подчинённые им всё прощается. Виноват
только лидер. Тот, кто главный, ну, может, второй человек наказывается, ост
альные чеченцы Ц братья». Из рассказов Аслана вырастает чеченское обще
ство Ц крайне консервативное, даже реакционное. Где брат не может увиде
ть даже кусок обнажённой кожи сестры. Одновременно это храброе общество
. Наказ чеченских командиров своим бойцам звучит примерно так: «Попадёте
в плен, будут пытать, не молчите, называйте командиров. Меня называйте! Ес
ли не скажешь, русские убьют тебя. Мы Ц небольшой народ. Потому вы должны
беречь себя, чтобы роды ваши продолжались. Особенно молодые, бездетные, б
ерегите себя».
«Аслан, как будет „здравствуйте“ по-чеченски?»
"Много есть выражений. На улице, подходя к незнакомым говоришь «Салям але
йкум» Если встретился с кем-то, то говоришь: «Марш вохыл» или «марш воыл».
Это значит «Проходи свободным!»
«А как будет „до свиданья“, Аслан?»
«Адэкюэль», -жизнь чтоб твоя лучше была"
Слова чеченского языка похожи на французские слова, делаю я вывод. «Марш
» может быть произведено от французского глагола «marcher» Ц ходить, марширо
вать. А какое само по себе пожелание гордое «проходи» или «ходи свободны
м!» Рядом может быть поставлена, впрочем, тоже гордая воровская клятва: «В
ек свободы не видать!»
Когда началась Первая Чеченская война, национал-большевики её шумно при
ветствовали. «Да здравствует война!» Ц был лозунг «Лимонки» №2. Я тогда не
был знаком с Асланом. Я не уверен, что мы убрали бы лозунг, если бы я был зна
ком с Асланом, в конце концов политический лидер себе не принадлежит, и ег
о личные симпатии Ц всего лишь его личные симпатии), но истолковывали мы
бы лозунг по-иному. Это не подлежит сомнению.
Иван с ненавистью смотрит на «талибов» по ящику. «Во, обезьяны!» Я, погляде
в на фотографии лиц, объявленных американцами угонщиками самолётов, уст
ремившими их затем в террористическую атаку на Мировой Торговый Центр, и
мел неосторожность сказать о Мохаммеде Атта, что у него «доброе лицо чел
овека в очках». Иван на взвинченных тонах сказал, что угонщики Ц «больны
е люди». Я возразил: «Эти люди Ц герои, а у тебя, Иван, идеал Ц человек Ц пр
ямая кишка, в рот Ц еда, из задницы Ц дерьмо. Ты не понимаешь, Иван, героизм
а, на хочешь понять, что люди, вонзившиеся в Американские башни, сделали эт
о в особом состоянии духа. Они Ц герои…»
«В атаке, Ц поддержал меня Аслан, Ц даже смерти ищешь. Умереть даже хоче
тся». Я встретил в жизни совсем не много людей, способных отстаивать подо
бную точку зрения. Она не современна и не своевременна в европейском общ
естве. Аслан сделан из того же теста, что и анонимные герои, погибшие в сам
олётах. Он скотовод, человек от кошары и от трактора. Он средневековый Чел
овек. И воин.
Ещё один сон Аслана. «Я бегу, автомат в правой руке, разгрузка Ц в левой. См
отрю конные милиционеры. Я по ним стрельбу открыл. А автомат не стреляет. Б
егу, где бы спрятаться. А там наши чеченские пожарные. Я обращаюсь к ним, Ц
„Спрячьте меня скорее. У меня патроны кончились!“ Они прячут. А я их вовсю
крою, почему они от войны укрылись. Родину не хотят защищать».
Аслан придвигается к чёрному телу телевизора всякий раз, когда говорят о
Чечне или он видит на экране чеченца. Недавние стычки в Гудермесе и Аргун
е дали ему хорошее настроение. Совершив омовение он залезает на шконку м
олиться. «Аллах!» Ц обращается он к Богу.

ТАТУИРОВАННЫЕ ХРИСТЫ…

Преступление Ц одна область реальности, наказание Ц совсем иная облас
ть. Пойманный преступник становится заключённым.
Зэк одет унизительно. Когда анархиста князя Кропоткина привезли в Петро
павловскую крепость в Петербурге, его заставили надеть жёлтый халат и дл
инные зелёные шерстяные чулки. Это было унизительно. Когда меня кинули 9 а
преля в Лефортово, у меня отобрали мои вещи и выдали брюки и куртку Ц темн
о-синего цвета, без подкладки, хлопчато-бумажные. Вызвала эта одежда у ме
ня неприятные ассоциации с робой, которую дают приговорённому к казни на
электрическом стуле. Я быстро, впрочем, уверил себя, что лефортовский кос
тюмчик похож на китайскую крестьянскую робу. Такой носил Мао. Стало легч
е.
Власти всегда хотели высмеять заключённых, унизить их, дать им нелепую о
дежду неестественных цветов. Преступников вываливали в смоле, а затем в
пухе и перьях. Христа везли на осле, усадив лицом назад. Инквизиция одевал
а своих жертв в шутовские колпаки. Если обратиться у Умберто Эко, этот спе
циалист по средневековью приведёт сотни примеров.
В больших тюрьмах в камерах общего режима зэки ходят в трусах. Поскольку
зэков много, воздух раскалён десятками тел, пот льётся ручьями, Можно в ту
алет не ходить, вся выпитая вода выходит через поры. Если зэки одеты, то он
и в банных шлёпанцах, в спортивных шароварах и в футболках. Иная одежда тр
ебуется зэку только для свиданки, для встреч с адвокатом, для выездов в су
д и на этап. Обыватель изредка может увидеть дикие физиономии и полуголы
е тела зэков по телевизору (заснятые храбрым оператором по разрешению пр
едприимчивого начальника тюрьмы) Ц в родной им стихии, в мокрой горячей
дыре камеры. Грубо остриженные, полуголые, деформированные, с выражениям
и лица, соответствующиму состоянию их психики, зэки не могут нравиться о
бывателю. Но они и сами себе в таком виде не нравятся и ненавистны. Они с уд
овольствием бы оделись в чистые, отглаженные костюмы и избавились бы от
агрессивно-страдальческих выражений лиц. Искусанные клопами и тюремны
ми комарами, с расчёсанными в кровавые раны руками, с язвами, бедная, вонюч
ая толпа. Российская тюрьма очень похожа на больничку для нищих. Потому ч
то и в тюрьме и в больничке ты лежишь, сидишь, ходишь беспомощным, переодет
ым в костюм больного: нижнее бельё, тапочки, халат. В тюрьме ты переодет в б
анные вьетнамки или шлёпанцы, в тренировочные, не стесняющие движения до
машние штаны. Лишённый ботинок, каблуков, шнурков,ремешка на брюках, лишё
нный часов, Ц ты лишён строгой подтянутой мужественности, стержня в оде
жде. Тебе оставлено лишь бесформенное, халатообразное, округлое, рыхлое,
женское. Бессильное. В этом твоём облике тебе осталось лишь подчиняться.

Ты сидишь, лежишь, ждёшь, пока твои следователи безнаказанно фабрикуют д
ело, запугивают твоих подельников в тюрьме и свидетелей на воле, добываю
т доказательства своей фантазии и не торопятся при этом. Ты пролёживаешь
бока, ноги твои атрофируются, потому что ты ходишь лишь час на прогулке, р
уки твои атрофируются, потому что ты (если не занимаешься жалким тюремны
м спортом) не работаешь ими. Твоя сексуальная жизнь сведена к мастурбаци
и под одеялом, втайне от сокамерников. Твоя психическая жизнь Ц полный р
азлом и кошмар. Мозг твой шокирован и страдает от безделия и бессилия. Моз
г привык повелевать твоим телом, а в тюрьме он не повелевает твоим телом, о
н испуганно наблюдает, как телом повелевают чужие.
Кровожадный, требующий на референдумах смертной казни, обыватель не пон
имает трагедии заключённого. Не способны понять её и те, кто решает судьб
у заключённого. Ни следователь, ни судья, ни прокурор не провели в тюрьме и
суток. Я спросил старшего следователя по особо важным делам подполковни
ка Олега Шишкина что-то по архитектуре Лефортово и с удивлением узнал, чт
о он вообще не бывал в нашей тюрьме. Следственный корпус, между тем, соедин
яется с тюремным одной дверью. Однако следователь никогда не был в тюрьм
е, где содержатся обвиняемые им люди. Он посетил тюрьму (это не было Лефорт
ово) всего один раз, когда был студентом, в составе группы, находился в тюр
ьме минут тридцать. По Российскому Уголовному Кодексу по статье 158-й, «кра
жа», человек, пойманный за кражей штанов в магазине, получает от закона в с
реднем три года. Потому что те господа, кто писал тексты УК РФ, ни суток не н
аходились в заключении. Если бы пробыли в заключении какое-то время, то и
тридцать суток показалось бы им карой чрезмерной, чтобы подвергнуть ей ч
еловека, укравшего штаны.
Обыватель, несмотря на пять выпусков «Криминала» и четыре «Дорожного па
труля» в сутки, не знает преступника в заключении и его мизерной доли. Чел
овеческих эмоций сострадания и понимания обыватель не испытывает. Обыв
атель с личным интересом, с испугом следил только что за поисками сбежав
ших из Бутырской тюрьмы преступников, очень Ц очень опасных убийц, как е
му сказали, совершивших подкоп. Он волновался три недели. И наконец с обле
гчением узнал, что двое из очень Ц очень опасных, столь опасных, что отдан
был приказ застрелить их при задержании, что они арестованы, слава Богу! П
реступники, как оказалось, жили тихо как лесные мыши, в землянке в лесу в М
осковской области, никого не трогали. Имея славу убийц и самых-самых опас
ных, не убили, не ограбили даже никого, не поцарапали: не оправдали тем сво
ю опасность. А ведь какие страшные физиономии: лысые черепа, страшные ску
лы, оттопыренные уши! (Обыватель никогда ведь не осмелился стричься под н
оль, в наши времена тифом не болеют, потому он и не имел шанса увидеть свою
собственную балду без украшения волос.) Знаменательно, что по всей Росси
и не нашлось ни одного журналиста, чтобы посочувствовать пойманным зэка
м, так блистательно бежавшим из якобы неприступной тюрьмы. Людям, пригов
орённым к пожизненному заключению, не посочувствовал никто. Никто не зад
умался, почему же убийцы, находясь на свободе, никого не убили. Может быть
они вообще не убийцы, тогда нужно пересмотреть их дела!
Зэк Ц несчастный пленный зверь, как он не хорохорится. Зэк живёт в полутё
мных, мокрых, наполненных никотином помещениях, где, чтобы зажечь спичку
следует пробиться к окну, там из окна тянет струйка воздуха. Чтобы зэк не м
ог разглядеть даже очертаний воли, а его самого было невозможно разгляде
ть с воли, в дополнение к решётками на окно наварены металлические ржавы
е жалюзи Ц «реснички». В результате Ц прямой свет не достигает камеру, т
олько опосредованно отражённый. Лефортово Ц единственная тюрьма в Мос
кве, где отсутствуют «реснички» на окнах. Зато здесь готовят на такие сро
ка, что лучше бы света не было.
Мученики зэка живут в камерах называемых «хатами». В привилегированной
тюрьме для государственных преступников, в Лефортово Ц все камеры трёх
местные, с тремя шконками. Есть две шестиместные хаты, но они очень редко з
аняты. Обыкновенно в лефортовской хате сидят трое, иногда некоторое врем
я сидят двое. В то время как в общих тюрьмах заключённые спят в две и даже в
три смены, не слыхано никогда было в Лефортово, чтобы на одну спальную шко
нку приходилось бы двое заключённых. Тюрьма для государственных престу
пников пока ещё может позволить себе роскошь стоять полупустой. Хата в Л
ефортово Ц это параллепипед воздуха с округлым потолком бочкой, размер
ами семь с половиной шагов в длину и три с половиной в ширину. По узким тор
цам хаты расположены на одном: железная дверь, глубоко упрятанная в нишу
стены (в двери глазок и кормушка); на другой стене глубоко упрятанное окно
из двух рам, размером метр на метр. Решка просвечивается за стеклом окна. О
кно двустворчатое, верхняя часть его Ц форточка. Второе стекло Ц непро
зрачное, так что свет просачивается, но что за окном Ц разглядеть нет воз
можности. Камера Ц это гроб узника. Покидает он свой гроб лишь по велению
охраны. В гробу у него помимо «шконок» и «дубков» вонючая деревянная ваз
а туалета Ц «дальняк» и раковина.
В тюрьме всё служит насилию. В такой тюрьме как Лефортовский следственны
й изолятор насилие концентрированное и холодное, отстранённое, на «Вы».
Прежде всего удивляет и холодит душу то, что обслуживают тюрьму военные.
Вчера, когда меня привезли из Лефортовского суда, и автозэк стоял у подъе
зда тюрьмы, молодые зэка, выглядывая вбок от решётки с опасением выдохну
ли. «О, пиздец, тут у вас солдаты!» Они привыкли к расхлябанной милицейской
серости Бутырки и Матроски, а здесь из дверей вполне буржуазного особня
чка (ступени под фальшивый мрамор, совсем как в офисе, в фирме) вышли прапо
рщики и капитан с погонами. Сочетание ступеней под мрамор, Ц нестрашног
о интерьера Ц с хаки и погонами, напоминает о здании механико-технологи
ческой военной школы, где любили пытать и расстреливать своих левых поли
тических противников Ц пленных молодые офицеры генерала Пиночета. Обы
чный зэк привык к матерящимся, откровенным, забубённым, чубы из-под фураж
ек, чешущимся, потным, полупьяным, мятым обычным ментам. В Лефортово с нами
имеют дело сдержанные солдаты. Они, разумеется, не расхаживают парадным
строем, иногда можно услышать со двора и из коридора и бранные слова, обра
щённые солдатами друг к другу, но в целом Ц это иная Вселенная безмолвно
го холода Государства. Здесь Его Величество Государство мучает своих за
ключённых. Холодно, без удовольствия на губах, без криков и издержек. Осущ
ествляются основные условия государственного насилия: лишение свободы
и изоляция от внешнего мира. Внешний мир сведён к одному, максимум двум че
ловеческим существам, Ц сокамерникам, находящимся в таких же удручающи
х обстоятельствах, что и ты. Изоляция от внешнего мира дополняется и усуг
убляется полным отсутствием общения, даже если только визуального, с дру
гими заключёнными вне хаты Ц гроба. И запретом на общение с заключённым
и обслуживающему персоналу. Солдаты в основном строго следуют этому зап
рету. Даже самые смелые рискуют перекинуться парой слов с зэка разве что
в бане или лифте, но обязательно наедине. Подобный же запрет существует и
в других тюрьмах, но в других милицейская орда его полностью игнорирует,
так как связана экономически и психологически с миром заключённых. Само
е большее, на что может рискнуть конвоир-солдат, это бытовые реплики, типа
беседы, которую я имел сегодня с сопровождавшим меня с прогулки крупным
прапорщиком.
Я: «Чего вздыхаете?»
Он: «Да надоело всё…»
Я: «Смените жену, любовницу…»
Он: «Э, лучше я сменю работу…»
Всё. Потому что внизу, у лифта меня будет конвоировать уже другой Zoldaten. Он ме
ня ждёт. Разговор обрывается. Солдаты доносят друг на друга начальству. Н
ередки случаи увольнения за неуставные отношения с заключёнными. Неуст
авными отношениями могут быть квалифицированны такие случаи: взял сига
рету у заключённого, беседовал с зэком, открыв кормушку дольше чем следу
ет, при этом смеялся… и подобные же проступки.
В Бастилии Лефортово правит бал штучное, ручное индивидуальное насилие,
в то время как в таких массовых тюрьмах как Бутырка или Матросская тишин
а насилие имеет более патриархально-консервативный, расхлябанный хара
ктер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39