В этой бутылке живет черт
- видишь, там что-то движется, словно тень какая-то. Это черт, или так
по крайней мере я думаю. Человек, который приобретет другу бутылку, бу-
дет повелевать чертом, и чего бы он отныне себе ни пожелал, все - лю-
бовь, слава, деньги, дома, подобные этому, да, да, и даже города, подоб-
ные этому, - все получит он по первому своему слову. Наполеон владел
этой бутылкой, и она сделала его властелином мира, но потом он продал ее
и пал. Капитан Кук владел этой бутылкой, и она открыла ему путь ко мно-
гим островам, но и он тоже продал ее, и был убит на Гавайях. Ибо, как
только продашь бутылку, сразу лишаешься ее могущественной защиты, и если
не удовольствуешься тем, что имеешь, к тебе приходит беда.
- А как же ты сам говоришь, что хочешь ее продать? - спросил Кэаве.
- У меня есть все, чего я могу пожелать, и ко мне подкрадывается ста-
рость, - отвечал человек. - Только одного не может сделать черт в бутыл-
ке: он не может продлить человеку жизнь. И было бы нечестно утаить от
тебя, что у этой бутылки есть недостаток: если человек умрет, не успев
ее продать, он обречен вечно гореть в аду.
- Да, уж это и впрямь недостаток, спору нет, - воскликнул Кэаве. - Я
бы нипочем не стал связываться с такой чертовщиной. Могу, слава тебе
господи, прожить и без дома. А вот накликать вечное проклятие на свою
голову - это уж нет, не согласен.
- Полно, не торопись, зачем так далеко заглядывать вперед, - возразил
человек. - Нужно только разумно воспользоваться услугами черта, а затем
продать бутылку кому-нибудь еще, как я сейчас продаю ее тебе, и ты за-
кончишь дни свои в покое и довольстве.
- А я вот что примечаю, - сказал Кэаве. - Первонаперво, ты то и дело
вздыхаешь, словно влюбленная девушка, а еще - больно уж дешево продаешь
ты эту бутылку.
- Я уже сказал тебе, почему я вздыхаю, - отвечал человек. - Чувствую
я, что здоровье мое слабеет, и это меня пугает; ведь ты же сам сказал:
никому не охота, померев, отправиться в преисподнюю. А вот почему я так
дешево продаю, - тут тебе надо объяснить еще одну особенность этой бу-
тылки. В незапамятные времена, когда Сатана впервые принес бутылку на
землю, она стоила неслыханно дорого, и Пресвитер Иоанн, первый, кто ее
купил, отдал за нее несколько миллионов долларов. Но дело в том, что эту
бутылку нельзя продать иначе, как с убытком для себя. Если ты продашь ее
за ту же цену, за какую купил, она снова вернется к тебе, как голубь в
голубятню. Понятно, что цена ее из века в век все падала и теперь уже
стала на удивление низкой. Я сам купил эту бутылку у одного из моих бо-
гатых соседей и уплатил всего девяносто долларов. Я могу продать ее за
восемьдесят девять долларов и девяносто девять центов, но ни на цент до-
роже, иначе она тут же вернется ко мне обратно... Из-за этого возникают
два затруднения: вопервых, когда ты хочешь продать такую диковинную бу-
тылку за какие-нибудь восемьдесят долларов, люди думают, что ты просто
шутишь. А во-вторых... Ну, да это потом... Я, собственно, не обязан вда-
ваться во все подробности. Только учти - бутылка продается лишь за ходя-
чую монету.
- Откуда мне знать, что все это правда? - сказал Кэаве.
- Кое-что ты можешь проверить сразу же, - отвечал человек. - Отдай
мне пятьдесят долларов, возьми бутылку и пожелай, чтобы твои деньги
возвратились к тебе в карман. Если этого не произойдет, честью тебе кля-
нусь, что буду считать сделку несостоявшейся и верну тебе деньги.
- Ты не обманываешь меня? - спросил Кэаве.
Человек торжественно поклялся, что говорит правду.
- Что ж, пожалуй, я рискну, - сказал Кэаве. - Ведь от этого беды не
будет.
И он отдал свои деньги человеку, а человек протянул ему бутылку.
- Ну, черт в бутылке, - промолвил Кэаве, - верни мне мои пятьдесят
долларов.
И что же - едва произнес он эти слова, как карман его снова стал так
же тяжел, как прежде.
- Это и в самом деле чудесная бутылка, - сказал Кэаве.
- А теперь прощай, приятель! - сказал человек. - Проваливай отсюда, и
дьявол с тобой!
- Постой! - сказал Кэаве. - Хватит с меня этих шуток. На, бери обрат-
но свою бутылку.
- Ты заплатил за нее меньше, чем я, - заметил человек, потирая руки,
- и теперь это твоя бутылка. А мне нужно только одно: побыстрей увидеть
твою спину. - И с этими словами он позвонил своему слуге-китайцу, и тот
выпроводил Кэаве из дома.
Очутившись на улице с бутылкой под мышкой, Кэаве принялся размышлять:
"Если все, что этот человек говорил, - правда, я, кажется, опростово-
лосился. Но, может, он просто дурачил меня?"
Тут Кэаве прежде всего пересчитал свои деньги: ровно сорок девять
американских долларов и одна чилийская монета.
"Похоже, что все правда, - сказал себе Кэаве. - Нука, испытаем ее те-
перь по-другому".
Улицы в этой части города были чистые-чистые, прямо как корабельная
палуба, и прохожих - ни души, хотя был уже полдень. Кэаве бросил бутылку
в водосточную канаву и зашагал прочь; раза два он оглянулся: пузатая,
молочно-белая бутылка лежала там, где он ее оставил. Кэаве оглянулся в
третий раз и завернул за угол, но не успел он сделать и шага, как что-то
ткнулось в его локоть, и - подумайте! - пузатая бутылка уже оттягивает
ему карман бушлата, а узкое горлышко ее торчит наружу.
"Похоже, что и это тоже правда", - подумал Кэаве.
Что же сделал теперь Кэаве? Он купил в лавке штопор и, выйдя из горо-
да, направился в безлюдное поле. Там он попытался откупорить бутылку, но
сколько ни ввинчивал в пробку штопор, его тут же выпирало обратно, а
пробка оставалась цела и невредима.
"Какой-то новый сорт пробки", - подумал Кэаве, и тут он вдруг весь
затрясся, как в лихорадке, и покрылся испариной: ему стало страшно.
Шагая обратно в порт, Кэаве увидел лавчонку, где какой-то человек
продавал раковины, дубинки дикарейостровитян, старинные монеты, старых
языческих божков, китайские и японские рисунки и прочие разные вещицы,
которые привозят в своих сундучках матросы. И тут Кэаве осенила новая
мысль. Он вошел в лавчонку и предложил хозяину купить у него бутылку за
сто долларов. Торговец сначала только посмеялся и предложил Кэаве пять
долларов; однако это и в самом деле была занятная бутылка - такого стек-
ла не выдувал ни один стеклодув на земле, ее молочная белизна так краси-
во переливалась всеми цветами радуги, и такая таинственная тень трепета-
ла у нее внутри... Словом, поторговавшись, как водится, хозяин дал Кэаве
шестьдесят серебряных долларов за его бутылку и водрузил ее на полке в
самом центре своей витрины.
"Ну вот, - сказал себе Кэаве, - я продал ее за шестьдесят долларов,
хотя купил за пятьдесят, а по правде, и того дешевле, - ведь один-то
доллар у меня был чилийский. Теперь проверим это дело еще раз".
И Кэаве вернулся на корабль, но когда он отомкнул свой сундучок, бу-
тылка была уже там: она его опередила. А у Кэаве на корабле был дружок,
которого звали Лопака.
- Что это с тобой? - спросил Лопака. - Чего ты уставился на свой сун-
дук?
Они были одни в кубрике, и Кэаве, взяв с товарища клятву молчать, по-
ведал ему все.
- Диковинная история, - сказал Лопака. - Боюсь, натерпишься ты горя с
этой бутылкой. Одно хоть ясно: ты знаешь, какая беда тебе угрожает. А
раз так, надо извлечь пользу из этой сделки. Обдумай хорошенько, что ты
хочешь себе пожелать, вели бутылке это сделать, а если она исполнит твою
волю, я сам куплю ее у тебя. Потому, как мне давно запала на ум одна
мыслишка: хочу заиметь шхуну и заняться торговлей на островах.
- Это не по мне, - сказал Кэаве. - Я хочу иметь красивый дом и сад на
побережье Кона, где я родился, и чтобы солнце светило прямо в окна, и в
саду цвели цветы, и в окнах были стекла, и на стенах картины, и на сто-
лах красивые скатерти и безделушки - словом, совсем, как в том доме, где
я был сегодня... И пусть даже мой дом будет на один этаж повыше и со
"всех сторон окружен балконами, как королевский дворец, и я буду жить
там без забот и веселиться с моими друзьями и родственниками.
- Вот что, - сказал Лопака. - Давай увезем ее с собой на Гавайи, и,
если все, чего ты пожелал, сбудется, я куплю у тебя бутылку, как уже
сказал, и попрошу себе шхуну.
На том и порешили, и вскоре корабль возвратился в Гонолулу и доставил
туда и Кэаве, и Лопаку, и бутылку.
Не успели они сойти на берег, как повстречали на пристани одного зна-
комого, и тот с первых же слов начал выражать Кэаве сочувствие.
- Не пойму я что-то, почему ты меня жалеешь? - спросил Кэаве.
- Да разве ты ничего не знаешь? - удивился знакомый. - Ведь твой дя-
дюшка... такой почтенный был старик... скончался, и твой двоюродный
брат... такой красивый был малый... утонул в море.
Кэаве очень опечалился, заплакал, и запричитал, и совсем забыл про
бутылку. Но у Лопаки другое было на уме, и, когда скорбь Кэаве поутихла,
Лопака сказал:
- А я вот о чем думаю: у твоего дядюшки не было ли землицы на Гава-
йях, в районе Каю?
- Нет, - сказал Кэаве, - в Каю не было. Был участок на гористом бере-
гу, малость южнее Хоокены.
- Теперь эта земля перейдет к тебе? - спросил Лопака.
- Да, ко мне, - молвил Кэаве и снова принялся оплакивать своих усоп-
ших родственников.
- Погоди, - сказал Лопака. - Перестань причитать на минуту, мне
кое-что пришло в голову. А может, все это наделала бутылка? Потому, как
видишь, уже и место готово для твоего дома.
- Ну, если так, - вскричал Кэаве, - хорошенькую же она мне сослужила
службу! Кто ее просил убивать моих родственников? А ведь, может, ты и
прав - домто представлялся мне точнехонько на том самом месте.
- Но дом же еще не построен, - сказал Лопака.
- Нет, да и не похоже, что будет когда-нибудь построен, - сказал Кэа-
ве. - Правда, у дядюшки было немного кофейных деревьев, айвы и бананов,
но этого мне только-только хватит на прожитие. А остальной его участок -
это просто черная лава.
- Давай-ка сходим к стряпчему, - сказал Лопака. - Все-таки эта мысль
не дает мне покоя.
Ну, а когда они пришли к стряпчему, оказалось, что дядюшка Кэаве пе-
ред самой смертью вдруг страшно разбогател и оставил после себя целое
состояние.
- Вот тебе и деньги на постройку дома! - воскликнул Лопака.
- Если вы намерены построить дом, - сказал стряпчий, - тут у меня
есть визитная карточка нового архитектора, его очень хвалят.
- Совсем хорошо! - сказал Лопака. - Смотри-ка, о нас уже позаботи-
лись. Надо только слушаться бутылки.
И они отправились к архитектору, а у того уже и чертежи на столе раз-
ложены.
- Вы ведь хотите что-нибудь необычное, - сказал архитектор. - А как
вам понравится вот это? - И он протянул чертеж Кэаве.
А Кэаве, как только глянул на чертеж, так не удержался и громко ах-
нул, потому что там был изображен в точности такой дом, какой являлся
ему в мечтах.
"Быть этому дому моим, - подумал он. - Знаю, темное это дело и не по
душе оно мне, но раз уж я связался с нечистой силой, так пусть хоть не
зря".
И он стал объяснять архитектору, чего ему хочется и как надо обста-
вить дом - и про картины на стенах и про безделушки на столах, - а потом
спросил его напрямик, сколько это будет стоить.
Архитектор задал Кэаве множество разных вопросов, затем взял перо и
принялся вычислять, а покончив с вычислениями, назвал ровнехонько ту
сумму, какая досталась Кэаве в наследство.
Лопака и Кэаве переглянулись и кивнули.
"Яснее ясного, - подумал Кэаве. - Хочу не хочу, а быть этому дому мо-
им. Достался он мне от Сатаны и до добра не доведет. Но одно я знаю
твердо: пока у меня эта бутылка, я больше никогда ничего себе не поже-
лаю. А с этим домом мне уже не разделаться, и теперь, куда ни шло, раз
связался с нечистой силой, так пусть хоть не зря".
И он заключил с архитектором контракт, и они оба его подписали. А по-
том Кэаве и Лопака снова нанялись на корабль и поплыли в Австралию, так
как уже решили промеж себя ни во что не вмешиваться и предоставить архи-
тектору и черту в бутылке строить дом и украшать его в свое удо-
вольствие.
Плавание их протекало благополучно, только Кэаве все время приходи-
лось быть начеку, чтобы чего-нибудь не пожелать, ибо он поклялся не при-
нимать больше милостей от дьявола. Домой они возвратились в срок. Архи-
тектор сообщил, что дом готов, и Кэаве с Лопакой сели на пароход "Ков-
чег" и поплыли вдоль берега Кона, чтобы поглядеть на дом - похож ли он
на тот, какой являлся Кэаве в мечтах.
Дом стоял на высоком берегу и был хорошо виден проходящим судам. Вок-
руг леса вздымались ввысь к самым облакам; внизу потоки черной лавы зас-
тыли в ущельях, где покоятся в пещерах останки древних царей. Вокруг до-
ма был разбит цветник, пестревший всеми оттенками радуги, и насажены
фруктовые деревья: по одну сторону дома - хлебные, по другую - папайя, а
прямо перед домом со стороны моря была водружена корабельная мачта, и на
верхушке ее вился флаг. Дом был трехэтажный, с просторными покоями и ши-
рокими балконами на каждом этаже. Стекла в окнах были прозрачные, как
вода, и светлые, как белый день. В покоях стояла красивая мебель. На
стенах висели картины в золоченых рамах, с изображением кораблей, и сра-
жений, и разных диковинных уголков земли, или портреты самых прекрасных,
какие только есть на свете, женщин, и во всем мире не сыскалось бы кар-
тин, писанных такими яркими красками, как те, что висели на стенах ново-
го дома Кэаве. А уж бессчетные безделушки были и подавно неслыханно хо-
роши: часы с мелодичным боем, и музыкальные шкатулки, и крошечные фигур-
ки людей с качающимися головами, и изящные замысловатые головоломки для
заполнения досуга одинокого человека. А так как кому захочется жить в
столь пышных хоромах - разве что пройтись по ним и поглазеть на все, -
дом был опоясан широкими-преширокими балконами, на которых могло бы
удобно разместиться население целого города, и Кэаве не знал, что же ему
предпочесть: то ли заднюю террасу дома, где открывался вид на фруктовые
деревья и цветники и легкий ветерок веял с гор, или балкон, украшавший
фасад дома, где можно было вдыхать свежий морской ветер и глядеть вниз с
откоса на то, как "Ковчег", примерно раз в неделю, держит путь из Хооке-
ны к холмам Пеле или шхуны с грузом леса, айвы и бананов бороздят приб-
режные воды.
Осмотрев все, Кэаве и Лопака уселись на задней террасе.
- Ну что? - спросил Лопака. - Так тебе это представлялось?
- У меня нет слов, - сказал Кэаве. - Это даже лучше, чем мои мечты, и
я так доволен, что голова идет кругом.
- Одно меня смущает, - сказал Лопака. - Все это могло ведь получиться
и само собой, и, может, черт в бутылке тут вовсе ни при чем. Если я куп-
лю бутылку, а потом окажется, что никакой шхуны мне не получить, значит,
я сунул голову в пекло совсем зазря. Я дал тебе слово, это верно, но,
по-моему, ты должен не поскупиться и сделать для меня еще одну пробу.
- Но я же поклялся не принимать больше никаких даров от бутылки. И
так уж я увяз по горло.
- Да я не о дарах вовсе думаю, - отвечал Лопака. - Мне бы только пог-
лядеть на черта. От этого же тебе никакого проку, значит, и совеститься
тут нечего. Просто, если я хоть разочек на него гляну, у меня больше бу-
дет веры в это дело. Так что уж будь другом, дай поглядеть на черта. А
тогда я тут же куплю у тебя бутылку - видишь, деньги у меня наготове.
- Я только вот чего боюсь, - сказал Кэаве. - Черт, может, очень уж
страшный с виду, и ты как разок на него поглядишь, так и раздумаешь по-
купать бутылку.
- Мое слово крепко, - молвил Лопака. - Гляди, я уже и деньги пригото-
вил.
- Ну, идет, - сказал Кэаве. - Мне и самому любопытно поглядеть. Лад-
но, позвольте нам взглянуть на вас разок, господин черт!
И только он это сказал, как черт выглянул из бутылки и проворно, что
твоя ящерица, ускользнул в нее обратно. А Кэаве и Лопака так и окамене-
ли. Уже спустилась ночь, а они все никак не могли опомниться и обрести
дар речи. Но вот наконец Лопака пододвинул к приятелю деньги и взял бу-
тылку.
- Я человек честный, - промолвил он, - и должен свое слово держать, а
не то я бы и мизинцем ноги не притронулся к этой бутылке. Ну, да ладно,
пусть только у меня будет шхуна да несколько монет в кармане, и я тут же
отделаюсь от этой чертовщины. Потому как, правду сказать, очень уж тошно
мне стало, когда я его увидел.
- Лопака, - сказал Кэаве, - если можешь, не думай обо мне слишком ху-
до. Я знаю, что сейчас ночь, и дорога сюда плохая, и в такой поздний час
негоже ехать мимо гробниц, но, ей-же-ей, после того как я увидел его
мерзкую рожицу, я уже не могу ни есть, ни спать, ни молиться богу, пока
эта бутылка здесь. Я дам тебе фонарь, и корзину, чтобы спрятать в нее
бутылку, и любую картину, и любую самую красивую вещь, какая Приглянется
тебе в моем доме, но только уезжай поскорей и переночуй в Хоокене у На-
хину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38