Мы решили
поохотиться на него. На этот раз он не уйдет. Если у тебя есть желание, прие
зжай ко мне (твой винчестер висит над моей кроватью), надевай свои джинсы,
сомбреро и мексиканские шпоры и мотай вместе с нами! Потом напишешь об эт
ом для своего «Перекати-поля». Мое предложение вполне серьезно.
Посылаю тебе восемь долларов двенадцать центов с просьбой считать меня
подписчиком твоей газеты. В течение этой недели я намереваюсь переговор
ить с моими друзьями в форте. Думаю, ты приобретешь еще семь-восемь новых
читателей. Напиши для них что-нибудь кошмарное, это будут листать, и ты за
ткнешь за пояс «Нью-Йорк таймс».
Твой
Ли Холл".
33
"Дорогой Майкл!
Я знаю, как тяжко ты болен, но не могу не сообщить тебе новость, которая нев
ероятно тяготит меня.
Тот ревизор, что однажды был у вас в «Первом Национальном», написал прост
ранную жалобу. Он обвинил меня в том, что я попустительствую Акулам Капит
ала (то есть всем вам), которые держали в кассе преступника, выдававшего де
ньги направо и налево, по своей прихоти. Этого кассира, по словам ревизора
, «откупили от тюрьмы» состоятельные граждане Остнна, потому что он явля
ется зятем мистера Роча, одного из самых богатых людей в округе. Хотя я зна
ю, что Портер обыкновенный разгильдяй, а не жулик и живет на свои скромные
заработки, получаемые от писания статеек в его подлую газетенку, поделат
ь ничего нельзя: из Вашингтона пришло указание поднять из архива закрыто
е мною дело и передать его в Суд.
Мне же пока объявлен выговор за «непонятный либерализм к нарушителю фед
ерального закона».
Единственно, на что можно надеяться, так это на то, что среди присяжных, ср
еди этих двенадцати олухов, найдется семь-восемь человек, с которыми мож
но будет заранее откровенно поговорить, попросив их вникнуть в дело самы
м пристальным, но в то же время доброжелательным образом.
Должен заметить, что ревизор (это мне поведали друзья в Вашингтоне) посто
янно делает упор на то, что Билл Портер стал растратчиком, чуть не пустив с
молотка весь твой Банк, поскольку в нем прорезался репортерский зуд и он
купил лицензию на издание «Роллинг стоун», которая находится на грани ба
нкротства.
Прости, дорогой Майкл, за то, что я вынужден сообщить тебе столь неприятны
е новости.
Если состояние здоровья не позволит тебе приехать ко мне, чтобы самому з
аранее ознакомиться с обвинительным заключением, которое я вынужден пи
сать, то пришли своего самого доверенного человека, которому я смогу пок
азать все документы. Пусть твой Банк будет загодя готов к защите, ибо я теп
ерь думаю, что удар против Портера на самом деле есть чей-то удар против т
ебя.
Остаюсь твоим вечно благодарным другом, хоть и прокурором
Дэйвом Кальберсоном".
34
"Многоуважаемый мистер Джонстон!
Поскольку Вы являетесь главным редактором могущественной «Хьюстон пос
т», которую читают и в Техасе и особенно те, с кем я начинал осваивать Дики
й Запад, я посчитал возможным обратиться с этим письмом, полагая, что с Вам
и уже поговорили о том, за кого я хлопочу.
Билл Сидней Портер Ц один из самых прекрасных людей, с которыми меня сво
дила жизнь.
Судьба его драматична и неординарна: приговоренный к смерти от чахотки,
ушедший в себя, озлобленный и недоверчивый, он был поначалу отринут мной,
как симулянт и гнусный обманщик, тем более что доктор, которому я поручил
его обследовать, сказал, что парень здоров как бык. (Потом выяснилось, что
спьяну доктор обследовал не Портера, а мальчишку-мексиканца.) Я прогнал П
ортера из дома в прерию. Там он спал под открытым небом. Началось кровотеч
ение, и Джон Сандайк, ковбой, которого мы все звали «Сучья лапа», чудом его
выходил, втирая в спину барсучье сало и заставляя пить молоко кобылиц по
полам с медом. Более того, он поселил его на конюшне, чтобы парень дышал те
м воздухом, который «Сучья лапа» считал целебным, и утверждал, что, если бы
он имел хотя два класса общеобразовательной школы, он бы открыл лечебни
цу для чахоточных в конюшнях. (Еще он предложил мне взять патент на «Ящик д
олголетия», где должны стоять два улья и конь, отделенные друг от друга се
ткой, а в третьем отсеке нужно держать больного: «Полгода Ц и я гарантиру
ю, что семидесятилетний дед после пребывания в моем „ящике здоровья“ спр
авится с семнадцатилетней девушкой, причем сделает это лучше тридцатил
етнего Дон Хуана».) Так вот, Билл Портер выздоровел и стал прекрасным ковб
оем (он сирота, мать ушла из жизни, когда он был маленьким, отец Ц безумный
изобретатель и алкоголик), стрелком, почтмейстером, поваром, уборщиком, с
тригалем овец, певцом, дояром, учителем, бойцом в нашей группе, охранявшей
границу от набегов бандитов, и уложил немало дьяволов в честной драке, од
ин на один, а то и против двух или трех. (Стрелял он лучше, чем сейчас пишут в
дешевых романах о ковбоях, Ц бил на лету черешню с первой пули, почти не ц
елясь.) Затем он похитил самую красивую девушку Остина, падчерицу мистер
а Роча, начал собственную жизнь, не унижая себя положением прихлебателя
в богатом доме, стал работать кассиром Банка, а потом, скопив денег и получ
ив ссуду в двести пятьдесят долларов, принялся выпускать свою газету «Ро
ллинг стоун».
Я посылаю Вам, сэр, пять номеров этого «Перекати-поля», издаваемого самым
настоящим перекати-полем: все Ц от первой до последней строки Ц написа
но им, им же все и нарисовано.
Прошу Вас прочитать сочинения Билла Портера, которые он писал по ночам, п
осле того как возвращался из своей вонючей, душной кассы на чердак, в комн
атенку, где и овцу-то с трудом уместишь, не то что человека. Там он и поныне
сочиняет все, что я отсылаю Вам.
Сейчас его газета обанкротилась: он был слишком задирист, этого не проща
ют тем, у кого нет хорошего счета в Банке и громкого имени у публики. Из Бан
ка Портеру пришлось уйти, поскольку в кассе была обнаружена недостача. Я
не смею скрывать этот факт потому, что абсолютно уверен в полнейшей неви
новности Портера. Он может застрелить, если оскорбят его близких друзей;
он может перегнать через границу стадо мустангов, если его попросит об э
том человек, которому он верит, или если приятель оказался в беде и ему над
о помочь, но он не способен на мелкую, трусливую подлость, на кражу в том Ба
нке, куда его пригласили работать те люди, которых он глубоко, по-сыновьи
уважал.
Сейчас против него снова начали копать тихие ревизорские мыши из Вашинг
тона.
Благородная задача сильных и добрых людей, истинно думающих о судьбах Шт
атов, заключается в том, думается мне, чтобы делать все для выявления и под
держки талантов. Лишь талант является тем, что может объединить наши Шта
ты, сделав их умнее, богаче, достойней. Только безответственные идиоты мо
гут не замечать неординарное, а то и попросту пинать его ногами.
Именно поэтому, сэр, я прошу Вас прочитать малую часть написанного Порте
ром и высказать свое отношение к дару (может, я ошибаюсь и никакого дара не
т?) этого человека.
В случае, если Вам понравятся работы, пожалуйста, не говорите ему, что это
я послал Вам подборку газет, Ц он болезненно честолюбив, видимо, как и вс
е творческие люди.
Остаюсь к Вашим услугам,
Ли Холл, землевладелец и скотовод".
35
"Уважаемый мистер Портер!
Мне удалось ознакомиться с несколькими номерами газеты «Роллинг стоун
».
Прежде чем я выскажу ряд суждений, хотел бы задать Вам два вопроса:
1. Действительно ли Вы один являлись автором всех материалов газеты, ее фе
льетонов, юморесок и корреспонденций, а также карикатур, опубликованных
на ее страницах?
2. Соответствует ли действительности то, что Вы привлечены к уголовной от
ветственности по обвинению в растрате, будучи кассиром и счетоводом «Пе
рвого Национального банка» в Остине?
В ожидании Вашего ответа,
Фрэд. С. Джонстон.
Издатель и редактор «Хьюстон пост».
36
"Уважаемый мистер Джонстон!
1. Да, действительно, это я писал все те материалы, о которых Вы запрашивали
меня в своем письме.
2. Я ни при каких обстоятельствах не был и не буду растратчиком или же вооб
ще человеком, когда-либо преступившим или собирающимся преступить черт
у закона.
Билл Сидней Портер".
37
"Дорогой мистер Кинг!
Сердечно благодарен за все то, что было сделано! Думаю, в самом ближайшем б
удущем, после того, как будет вынесен обвинительный вердикт «Первому Нац
иональному», после того, как процесс вскроет полнейшую некомпетентност
ь его руководителей и покажет гражданам всю ту анархию, которая отличает
стиль «работы» отцов предприятия, можно не сомневаться, что большинство
вкладчиков перейдут к нам, что, собственно, и требовалось доказать.
Соблаговолите сообщить номер счета, куда следует прислать Ваши деньги п
о учету процентов с акций «Силвер филдз».
Искренне Ваш
Филипп Тимоти-Аустин, банкир и экономист".
38
"Уважаемый мистер Портер!
Ваш ответ вполне удовлетворил меня.
Ваша газета «Роллинг стоун», переставшая, к сожалению, выходить ввиду ба
нкротства, представляется мне вполне профессиональной, правда, чересчу
р для столь маленького издания резкой и недипломатичной.
Что касается юморесок и странички «Планквильского патриота», что вел «п
олковник Аристотель Джордан», то это просто-напросто хорошо сделано.
Все это позволяет мне с чистым сердцем предложить Вам возглавить отдел ю
мора нашей «Хьюстон пост».
Что касается второго вопроса в моем прошлом письме, то, как я понял, Вы не с
читаете для себя возможным говорить об этом. Что ж, Ваше право. Я лишь наме
рен был предложить свои услуги в качестве человека, который заинтересов
ан в том, чтобы талантливый журналист писал на свободе, а не в тюремной кам
ере.
Мои условия: Вы переезжаете в Хьюстон. Я плачу Вам пятнадцать долларов в н
еделю. Если будете работать «с набором», на подъеме, я прибавлю Вам еще дес
ять долларов; однако об этом можно будет говорить по прошествии месяца-д
вух.
В случае, если согласитесь с моим предложением, писать не надо Ц приезжа
йте.
Примите и пр.
Фрэд. С. Джонстон, издатель и редактор «Хьюстон пост».
39
"Уважаемый прокурор Кальберсон!
Это мое письмо не носит характер делового. Скорее оно продиктовано добры
м отношением к провинциальному коллеге, и Ваше право не отвечать на него.
Как нам здесь, в министерстве юстиции, стало известно, Билл Сидней Портер,
обвиненный в хищениях и халатности по делу «Первого Национального банк
а» Остина, покинул город, где ведется следствие, не поставив в известност
ь об этом ни Ваш аппарат, ни секретарей Большого Жюри.
Не думаете ли Вы, что Портер намерен уйти от следствия и судебного разбир
ательства, и, таким образом, «похоронить» дело об анархии в Банке? (Как мне
стало известно, Ревизионный отдел намерен инкриминировать ему растрат
у более чем пяти тысяч долларов, а это такое хищение, которое предполагае
т тюремное заключение сроком до десяти лет.) Я не смею приказывать Вам или
настаивать на чем-либо. Просто как Ваш коллега я счел своим долгом подели
ться соображениями, которые возникли у меня, как у человека, курирующего
вопросы правопорядка в Техасе.
У меня на памяти два случая, когда бухгалтер (в первом эпизоде) и (во втором)
вице-директор, обвиненные в растрате, скрылись из-под следствия на три го
да. Мы были вынуждены прекратить дело против Банка за отсутствием обвиня
емых. Главный порок Банка Ц разгильдяйство, халатность, недостаточно ст
рогое ведение дел, выдача ссуд без достаточных на то оснований Ц осталс
я ненаказанным, а по прошествии трех лет и вице-директор (во втором эпизод
е), и бухгалтер (в первом) вернулись в свой город и поселились в роскошных д
омах. Мы же были лишены возможности привлечь их к ответственности, ибо за
кон стоит на их стороне: «По прошествии трех лет виновные в растрате сумм
ы, не превышающей десяти тысяч долларов, к уголовной ответственности не
привлекаются и дела, возбужденные против них, прекращаются автоматичес
ки».
Несмотря на то, что вся пресса поднялась против двух этих расхитителей, н
есмотря на то, что, казалось, правда была на стороне возмущенных граждан, п
обедила сухая буква закона.
Еще раз прошу Вас считать это письмо отнюдь не деловым.
Я полагаюсь на Ваши решения целиком и полностью Ц особенно после того, к
ак Вы подписали постановление на возбуждение уголовного дела против По
ртера.
С искренним приветом
Даниэл Хьюдж, советник департамента по надзору".
40
"Мой дорогой Кинг!
Советник департамента по надзору Даниэл Хьюдж по-настоящему одаренный
человек, о чем свидетельствует копия его письма прокурору Кальберсону п
о поводу «Первого Национального».
Он, конечно, сам не просил меня показать тебе его военную хитрость, но в гл
азах этого юридического змея я прочитал такую мольбу сделать это, особен
но накануне предстоящих пертурбаций в его ведомстве, что посчитал целес
ообразным просить тебя просмотреть этот документ.
Поскольку ты вполне мог забыть существо дела, напомню, что речь идет о поп
ытке Филиппа Тимоти-Аустина задавить «Первый Национальный» и сделатьс
я монопольным банковским боссом в южном и северно-восточном регионах Те
хаса.
Поскольку его «Силвер филдз» приносит нам семь к одному, то, я полагаю, име
ет смысл поддержать и Тимоти и ту его команду, которая надежно страхует
законный успех его предприятий. Бесспорно, Даниэл Хьюдж може
т считаться украшением этой команды.
Его стратегический план заключается в том, чтобы подбросить людям из «Пе
рвого Национального» Ц через Кальберсона, который многим обязан одном
у из банковских президентов, Ц идею, смысл которой заключается в том, что
бы Портер (это кассир, мелкая сошка, он объект игры, через него можно бить с
амую структуру Банка) скрылся на три года, тогда, мол, дело само по себе заг
лохнет, имя Банка не будут трепать. (Тимоти загодя скупил ряд газет в Техас
е, поставив во главе изданий надежных людей, внешне с ним никоим образом н
е связанных. Довольно сложной была его борьба против бойкой газетки «Рол
линг стоун», но он смог и ее подвести к банкротству, сделавшись, таким обра
зом, единственным человеком, контролирующим общественное мнение Остин
а.) В случае, если конечная задумка Тимоти-Аустина, аккуратно переданная и
м Хьюджу и столь умело разыгранная юридическим змеем, даст плоды, в случа
е, если «Первый Национальный» клюнет на это, техасская пресса начнет кам
панию, которая заставит прежних хозяев города потесниться, сдать захвач
енные позиции, а потом и вовсе уйти из штата. Время романтики поры освоени
я Дикого Запада кончилось, честь и хвала тем, кто его завоевал, но настали
новые времена, машинная техника и все такое прочее, следовательно, пришл
а пора смены караула. В большом, общегосударственном деле всегда надо ум
еть жертвовать малым, как это, впрочем, ни прискорбно для всех нас.
Прими мою дружбу, дорогой Кинг, твой Камингс".
41
"Дорогой Ли!
Хочу поделиться с тобою новостью: я житель Хьюстона! Но и это не все: ты име
ешь теперь дело с шефом отдела юмора газеты «Хьюстон пост»!
Главный редактор где-то нашел подборку моих «Роллинг стоун», прочитал и
пригласил перебираться к нему. После первых десяти дней работы он отдал
в мое бесконтрольное ведение рубрику «Городские истории», предупредив
заранее (будто знает меня много лет, особенно мою тягу задирать только те
х, кто сильнее меня), что в Хьюстоне есть двенадцать семей, к которым примы
кает еще семь фамилий, их травить нельзя ни в коем случае, а уж если припре
т, то лишь после консультации с ним и с теми его друзьями, которые понимают
толк в политической борьбе, то есть в Оптовой Торговле Протухшими Овоща
ми.
Я теперь начал спать без кошмарных сновидений. Тот ужас, что случился в Ос
тине, как-то стирается в памяти. Люди быстро забывают плохое, нам свойстве
нна вера в лучшее, этим и живо человечество, хотя историки делают все, чтоб
ы мы, обитатели планеты Земля, лучше всего знали именно про войны, моры, ст
рашные годы тирании. Им, мне кажется, мало платят, если они пишут о прекрас
ной поре Возрождения, или о нашей революции, борьбе за независимость, или
о французских просветителях. Со свойственной старым бабкам тягой к спле
тням они умудряются выискивать самые черные пятна даже в солнечных пика
х истории, они идут в своих посылах не от того, что именно в недрах Святой И
нквизиции, которая на словах радела об устоях веры христовой, а на деле ср
ажалась против всего нового, чистого, зародилась философия свободы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
поохотиться на него. На этот раз он не уйдет. Если у тебя есть желание, прие
зжай ко мне (твой винчестер висит над моей кроватью), надевай свои джинсы,
сомбреро и мексиканские шпоры и мотай вместе с нами! Потом напишешь об эт
ом для своего «Перекати-поля». Мое предложение вполне серьезно.
Посылаю тебе восемь долларов двенадцать центов с просьбой считать меня
подписчиком твоей газеты. В течение этой недели я намереваюсь переговор
ить с моими друзьями в форте. Думаю, ты приобретешь еще семь-восемь новых
читателей. Напиши для них что-нибудь кошмарное, это будут листать, и ты за
ткнешь за пояс «Нью-Йорк таймс».
Твой
Ли Холл".
33
"Дорогой Майкл!
Я знаю, как тяжко ты болен, но не могу не сообщить тебе новость, которая нев
ероятно тяготит меня.
Тот ревизор, что однажды был у вас в «Первом Национальном», написал прост
ранную жалобу. Он обвинил меня в том, что я попустительствую Акулам Капит
ала (то есть всем вам), которые держали в кассе преступника, выдававшего де
ньги направо и налево, по своей прихоти. Этого кассира, по словам ревизора
, «откупили от тюрьмы» состоятельные граждане Остнна, потому что он явля
ется зятем мистера Роча, одного из самых богатых людей в округе. Хотя я зна
ю, что Портер обыкновенный разгильдяй, а не жулик и живет на свои скромные
заработки, получаемые от писания статеек в его подлую газетенку, поделат
ь ничего нельзя: из Вашингтона пришло указание поднять из архива закрыто
е мною дело и передать его в Суд.
Мне же пока объявлен выговор за «непонятный либерализм к нарушителю фед
ерального закона».
Единственно, на что можно надеяться, так это на то, что среди присяжных, ср
еди этих двенадцати олухов, найдется семь-восемь человек, с которыми мож
но будет заранее откровенно поговорить, попросив их вникнуть в дело самы
м пристальным, но в то же время доброжелательным образом.
Должен заметить, что ревизор (это мне поведали друзья в Вашингтоне) посто
янно делает упор на то, что Билл Портер стал растратчиком, чуть не пустив с
молотка весь твой Банк, поскольку в нем прорезался репортерский зуд и он
купил лицензию на издание «Роллинг стоун», которая находится на грани ба
нкротства.
Прости, дорогой Майкл, за то, что я вынужден сообщить тебе столь неприятны
е новости.
Если состояние здоровья не позволит тебе приехать ко мне, чтобы самому з
аранее ознакомиться с обвинительным заключением, которое я вынужден пи
сать, то пришли своего самого доверенного человека, которому я смогу пок
азать все документы. Пусть твой Банк будет загодя готов к защите, ибо я теп
ерь думаю, что удар против Портера на самом деле есть чей-то удар против т
ебя.
Остаюсь твоим вечно благодарным другом, хоть и прокурором
Дэйвом Кальберсоном".
34
"Многоуважаемый мистер Джонстон!
Поскольку Вы являетесь главным редактором могущественной «Хьюстон пос
т», которую читают и в Техасе и особенно те, с кем я начинал осваивать Дики
й Запад, я посчитал возможным обратиться с этим письмом, полагая, что с Вам
и уже поговорили о том, за кого я хлопочу.
Билл Сидней Портер Ц один из самых прекрасных людей, с которыми меня сво
дила жизнь.
Судьба его драматична и неординарна: приговоренный к смерти от чахотки,
ушедший в себя, озлобленный и недоверчивый, он был поначалу отринут мной,
как симулянт и гнусный обманщик, тем более что доктор, которому я поручил
его обследовать, сказал, что парень здоров как бык. (Потом выяснилось, что
спьяну доктор обследовал не Портера, а мальчишку-мексиканца.) Я прогнал П
ортера из дома в прерию. Там он спал под открытым небом. Началось кровотеч
ение, и Джон Сандайк, ковбой, которого мы все звали «Сучья лапа», чудом его
выходил, втирая в спину барсучье сало и заставляя пить молоко кобылиц по
полам с медом. Более того, он поселил его на конюшне, чтобы парень дышал те
м воздухом, который «Сучья лапа» считал целебным, и утверждал, что, если бы
он имел хотя два класса общеобразовательной школы, он бы открыл лечебни
цу для чахоточных в конюшнях. (Еще он предложил мне взять патент на «Ящик д
олголетия», где должны стоять два улья и конь, отделенные друг от друга се
ткой, а в третьем отсеке нужно держать больного: «Полгода Ц и я гарантиру
ю, что семидесятилетний дед после пребывания в моем „ящике здоровья“ спр
авится с семнадцатилетней девушкой, причем сделает это лучше тридцатил
етнего Дон Хуана».) Так вот, Билл Портер выздоровел и стал прекрасным ковб
оем (он сирота, мать ушла из жизни, когда он был маленьким, отец Ц безумный
изобретатель и алкоголик), стрелком, почтмейстером, поваром, уборщиком, с
тригалем овец, певцом, дояром, учителем, бойцом в нашей группе, охранявшей
границу от набегов бандитов, и уложил немало дьяволов в честной драке, од
ин на один, а то и против двух или трех. (Стрелял он лучше, чем сейчас пишут в
дешевых романах о ковбоях, Ц бил на лету черешню с первой пули, почти не ц
елясь.) Затем он похитил самую красивую девушку Остина, падчерицу мистер
а Роча, начал собственную жизнь, не унижая себя положением прихлебателя
в богатом доме, стал работать кассиром Банка, а потом, скопив денег и получ
ив ссуду в двести пятьдесят долларов, принялся выпускать свою газету «Ро
ллинг стоун».
Я посылаю Вам, сэр, пять номеров этого «Перекати-поля», издаваемого самым
настоящим перекати-полем: все Ц от первой до последней строки Ц написа
но им, им же все и нарисовано.
Прошу Вас прочитать сочинения Билла Портера, которые он писал по ночам, п
осле того как возвращался из своей вонючей, душной кассы на чердак, в комн
атенку, где и овцу-то с трудом уместишь, не то что человека. Там он и поныне
сочиняет все, что я отсылаю Вам.
Сейчас его газета обанкротилась: он был слишком задирист, этого не проща
ют тем, у кого нет хорошего счета в Банке и громкого имени у публики. Из Бан
ка Портеру пришлось уйти, поскольку в кассе была обнаружена недостача. Я
не смею скрывать этот факт потому, что абсолютно уверен в полнейшей неви
новности Портера. Он может застрелить, если оскорбят его близких друзей;
он может перегнать через границу стадо мустангов, если его попросит об э
том человек, которому он верит, или если приятель оказался в беде и ему над
о помочь, но он не способен на мелкую, трусливую подлость, на кражу в том Ба
нке, куда его пригласили работать те люди, которых он глубоко, по-сыновьи
уважал.
Сейчас против него снова начали копать тихие ревизорские мыши из Вашинг
тона.
Благородная задача сильных и добрых людей, истинно думающих о судьбах Шт
атов, заключается в том, думается мне, чтобы делать все для выявления и под
держки талантов. Лишь талант является тем, что может объединить наши Шта
ты, сделав их умнее, богаче, достойней. Только безответственные идиоты мо
гут не замечать неординарное, а то и попросту пинать его ногами.
Именно поэтому, сэр, я прошу Вас прочитать малую часть написанного Порте
ром и высказать свое отношение к дару (может, я ошибаюсь и никакого дара не
т?) этого человека.
В случае, если Вам понравятся работы, пожалуйста, не говорите ему, что это
я послал Вам подборку газет, Ц он болезненно честолюбив, видимо, как и вс
е творческие люди.
Остаюсь к Вашим услугам,
Ли Холл, землевладелец и скотовод".
35
"Уважаемый мистер Портер!
Мне удалось ознакомиться с несколькими номерами газеты «Роллинг стоун
».
Прежде чем я выскажу ряд суждений, хотел бы задать Вам два вопроса:
1. Действительно ли Вы один являлись автором всех материалов газеты, ее фе
льетонов, юморесок и корреспонденций, а также карикатур, опубликованных
на ее страницах?
2. Соответствует ли действительности то, что Вы привлечены к уголовной от
ветственности по обвинению в растрате, будучи кассиром и счетоводом «Пе
рвого Национального банка» в Остине?
В ожидании Вашего ответа,
Фрэд. С. Джонстон.
Издатель и редактор «Хьюстон пост».
36
"Уважаемый мистер Джонстон!
1. Да, действительно, это я писал все те материалы, о которых Вы запрашивали
меня в своем письме.
2. Я ни при каких обстоятельствах не был и не буду растратчиком или же вооб
ще человеком, когда-либо преступившим или собирающимся преступить черт
у закона.
Билл Сидней Портер".
37
"Дорогой мистер Кинг!
Сердечно благодарен за все то, что было сделано! Думаю, в самом ближайшем б
удущем, после того, как будет вынесен обвинительный вердикт «Первому Нац
иональному», после того, как процесс вскроет полнейшую некомпетентност
ь его руководителей и покажет гражданам всю ту анархию, которая отличает
стиль «работы» отцов предприятия, можно не сомневаться, что большинство
вкладчиков перейдут к нам, что, собственно, и требовалось доказать.
Соблаговолите сообщить номер счета, куда следует прислать Ваши деньги п
о учету процентов с акций «Силвер филдз».
Искренне Ваш
Филипп Тимоти-Аустин, банкир и экономист".
38
"Уважаемый мистер Портер!
Ваш ответ вполне удовлетворил меня.
Ваша газета «Роллинг стоун», переставшая, к сожалению, выходить ввиду ба
нкротства, представляется мне вполне профессиональной, правда, чересчу
р для столь маленького издания резкой и недипломатичной.
Что касается юморесок и странички «Планквильского патриота», что вел «п
олковник Аристотель Джордан», то это просто-напросто хорошо сделано.
Все это позволяет мне с чистым сердцем предложить Вам возглавить отдел ю
мора нашей «Хьюстон пост».
Что касается второго вопроса в моем прошлом письме, то, как я понял, Вы не с
читаете для себя возможным говорить об этом. Что ж, Ваше право. Я лишь наме
рен был предложить свои услуги в качестве человека, который заинтересов
ан в том, чтобы талантливый журналист писал на свободе, а не в тюремной кам
ере.
Мои условия: Вы переезжаете в Хьюстон. Я плачу Вам пятнадцать долларов в н
еделю. Если будете работать «с набором», на подъеме, я прибавлю Вам еще дес
ять долларов; однако об этом можно будет говорить по прошествии месяца-д
вух.
В случае, если согласитесь с моим предложением, писать не надо Ц приезжа
йте.
Примите и пр.
Фрэд. С. Джонстон, издатель и редактор «Хьюстон пост».
39
"Уважаемый прокурор Кальберсон!
Это мое письмо не носит характер делового. Скорее оно продиктовано добры
м отношением к провинциальному коллеге, и Ваше право не отвечать на него.
Как нам здесь, в министерстве юстиции, стало известно, Билл Сидней Портер,
обвиненный в хищениях и халатности по делу «Первого Национального банк
а» Остина, покинул город, где ведется следствие, не поставив в известност
ь об этом ни Ваш аппарат, ни секретарей Большого Жюри.
Не думаете ли Вы, что Портер намерен уйти от следствия и судебного разбир
ательства, и, таким образом, «похоронить» дело об анархии в Банке? (Как мне
стало известно, Ревизионный отдел намерен инкриминировать ему растрат
у более чем пяти тысяч долларов, а это такое хищение, которое предполагае
т тюремное заключение сроком до десяти лет.) Я не смею приказывать Вам или
настаивать на чем-либо. Просто как Ваш коллега я счел своим долгом подели
ться соображениями, которые возникли у меня, как у человека, курирующего
вопросы правопорядка в Техасе.
У меня на памяти два случая, когда бухгалтер (в первом эпизоде) и (во втором)
вице-директор, обвиненные в растрате, скрылись из-под следствия на три го
да. Мы были вынуждены прекратить дело против Банка за отсутствием обвиня
емых. Главный порок Банка Ц разгильдяйство, халатность, недостаточно ст
рогое ведение дел, выдача ссуд без достаточных на то оснований Ц осталс
я ненаказанным, а по прошествии трех лет и вице-директор (во втором эпизод
е), и бухгалтер (в первом) вернулись в свой город и поселились в роскошных д
омах. Мы же были лишены возможности привлечь их к ответственности, ибо за
кон стоит на их стороне: «По прошествии трех лет виновные в растрате сумм
ы, не превышающей десяти тысяч долларов, к уголовной ответственности не
привлекаются и дела, возбужденные против них, прекращаются автоматичес
ки».
Несмотря на то, что вся пресса поднялась против двух этих расхитителей, н
есмотря на то, что, казалось, правда была на стороне возмущенных граждан, п
обедила сухая буква закона.
Еще раз прошу Вас считать это письмо отнюдь не деловым.
Я полагаюсь на Ваши решения целиком и полностью Ц особенно после того, к
ак Вы подписали постановление на возбуждение уголовного дела против По
ртера.
С искренним приветом
Даниэл Хьюдж, советник департамента по надзору".
40
"Мой дорогой Кинг!
Советник департамента по надзору Даниэл Хьюдж по-настоящему одаренный
человек, о чем свидетельствует копия его письма прокурору Кальберсону п
о поводу «Первого Национального».
Он, конечно, сам не просил меня показать тебе его военную хитрость, но в гл
азах этого юридического змея я прочитал такую мольбу сделать это, особен
но накануне предстоящих пертурбаций в его ведомстве, что посчитал целес
ообразным просить тебя просмотреть этот документ.
Поскольку ты вполне мог забыть существо дела, напомню, что речь идет о поп
ытке Филиппа Тимоти-Аустина задавить «Первый Национальный» и сделатьс
я монопольным банковским боссом в южном и северно-восточном регионах Те
хаса.
Поскольку его «Силвер филдз» приносит нам семь к одному, то, я полагаю, име
ет смысл поддержать и Тимоти и ту его команду, которая надежно страхует
законный успех его предприятий. Бесспорно, Даниэл Хьюдж може
т считаться украшением этой команды.
Его стратегический план заключается в том, чтобы подбросить людям из «Пе
рвого Национального» Ц через Кальберсона, который многим обязан одном
у из банковских президентов, Ц идею, смысл которой заключается в том, что
бы Портер (это кассир, мелкая сошка, он объект игры, через него можно бить с
амую структуру Банка) скрылся на три года, тогда, мол, дело само по себе заг
лохнет, имя Банка не будут трепать. (Тимоти загодя скупил ряд газет в Техас
е, поставив во главе изданий надежных людей, внешне с ним никоим образом н
е связанных. Довольно сложной была его борьба против бойкой газетки «Рол
линг стоун», но он смог и ее подвести к банкротству, сделавшись, таким обра
зом, единственным человеком, контролирующим общественное мнение Остин
а.) В случае, если конечная задумка Тимоти-Аустина, аккуратно переданная и
м Хьюджу и столь умело разыгранная юридическим змеем, даст плоды, в случа
е, если «Первый Национальный» клюнет на это, техасская пресса начнет кам
панию, которая заставит прежних хозяев города потесниться, сдать захвач
енные позиции, а потом и вовсе уйти из штата. Время романтики поры освоени
я Дикого Запада кончилось, честь и хвала тем, кто его завоевал, но настали
новые времена, машинная техника и все такое прочее, следовательно, пришл
а пора смены караула. В большом, общегосударственном деле всегда надо ум
еть жертвовать малым, как это, впрочем, ни прискорбно для всех нас.
Прими мою дружбу, дорогой Кинг, твой Камингс".
41
"Дорогой Ли!
Хочу поделиться с тобою новостью: я житель Хьюстона! Но и это не все: ты име
ешь теперь дело с шефом отдела юмора газеты «Хьюстон пост»!
Главный редактор где-то нашел подборку моих «Роллинг стоун», прочитал и
пригласил перебираться к нему. После первых десяти дней работы он отдал
в мое бесконтрольное ведение рубрику «Городские истории», предупредив
заранее (будто знает меня много лет, особенно мою тягу задирать только те
х, кто сильнее меня), что в Хьюстоне есть двенадцать семей, к которым примы
кает еще семь фамилий, их травить нельзя ни в коем случае, а уж если припре
т, то лишь после консультации с ним и с теми его друзьями, которые понимают
толк в политической борьбе, то есть в Оптовой Торговле Протухшими Овоща
ми.
Я теперь начал спать без кошмарных сновидений. Тот ужас, что случился в Ос
тине, как-то стирается в памяти. Люди быстро забывают плохое, нам свойстве
нна вера в лучшее, этим и живо человечество, хотя историки делают все, чтоб
ы мы, обитатели планеты Земля, лучше всего знали именно про войны, моры, ст
рашные годы тирании. Им, мне кажется, мало платят, если они пишут о прекрас
ной поре Возрождения, или о нашей революции, борьбе за независимость, или
о французских просветителях. Со свойственной старым бабкам тягой к спле
тням они умудряются выискивать самые черные пятна даже в солнечных пика
х истории, они идут в своих посылах не от того, что именно в недрах Святой И
нквизиции, которая на словах радела об устоях веры христовой, а на деле ср
ажалась против всего нового, чистого, зародилась философия свободы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24