!
Убежден, что и на этот раз они купят несколько вещиц, и я смогу переправить
тебе денег. Мне так стыдно перед тобой, родная, что пришлось обречь тебя н
а незаслуженный позор и постоянную зависимость от родителей!
Я теперь спокоен, как никогда раньше, ощущение невиновности дает мне рад
остную силу творить; единственное горе Ц это разлука с тобою и Маргарет.
Чем труднее я думаю о прошедшем, тем явственнее понимаю необходимость то
го вихря, который сметет старье и даст людям единственно им нужное: опред
еленное равенство в распределении благ. При этом я понимаю, что равенств
о есть некий вызов природе, которая не признает равенства, поскольку в пр
ериях живет лев и коза, то есть тиран и жертва. Но ведь если не верить в чудо
, которое рано или поздно принесет счастье каждому (только потому Ц всем
), стоит ли жить на земле?! Всегда надо быть героем в мыслях, только это позво
лит человеку в его деяниях соблюдать мало-мальски достойную порядочнос
ть. Вокруг нас так много плохих людей, которые алчно гасят те огни, которые
мы зажигаем в своей душе и в душах наших близких…
Ты должна быть уверена в нашем завтрашнем дне, Этол. Какие бы испытания ни
выпали на нашу долю, Правда победит. Нам осталось ждать встречи всего вос
емьсот девяносто семь дней, они пролетят как миг.
Нас, словно острова, бьет волнами страшный океан неизвестного, но ведь им
енно эти постоянные пенные удары и дают нам право на веру. Мы окружены бес
проглядной тайной; даже минута, которая наступит, может изменить нашу жи
знь, но кто сказал, что надо бояться Времени, таинственно спрессованного
в секунды и доли секунд?! Когда я ощущаю усталость, в голове моей возникают
вопросы, которые я гоню прочь, ибо они безжалостны, а человек, прикасающий
ся к перу, обязан быть милосердным, иначе он злодей и коварный обманщик. Да
, я отдаю себе отчет в том, что землетрясение равнодушно и силам, вызывающи
м его, совершенно безразлично, если под осыпающимися кирпичами дома поги
бнет новый Шекспир или зачатый накануне Моцарт. Да, правда жизни такова, ч
то тайфун одинаково беспощаден и к пророку и к лжецу, но это не дает право
литератору считать, что бессовестность стихии обрекает его на унылое бы
тописательство знакомой ему маленькой правды. Ироничная вера в чудо дас
т людям успокоенную надежду и чуть-чуть веры в свою силу. Это именно мне и
хочется выразить в тех рассказах, которые разрывают голову.
Любовь моя, береги себя и Маргарет.
Вы, словно маяки в ночи, когда с рейда Нового Орлеана выходят корабли и бер
ут курс в океан, навстречу ветрам и судьбе.
Я нарисовал эти маяки на рейде, но они вышли смешными, а потому жалкими, и я
не стал отправлять тебе этот рисунок. Воистину человек Ц это стиль, а ког
да начинается совмещение несовместимого, делается стыдно за автора.
Майкл Сноу, мой коллега по газете, пишет рассказы, в которых с невыразимой
тоской рассказывает о праздничном шуме французского квартала, где чуть
не до утра звучит музыка негритянских музыкантов, о веселье, царящем в ма
леньких ресторанчиках, где тепло и уютно, и страшной жизни в ночлежках, ра
сположенных совсем неподалеку. Каждый его рассказ Ц это плач, но кто ска
зал, что литература Ц синоним безысходности?! В настоящей прозе должны б
ыть открыто провозглашены не только Права человека, но и его Обязанности
! А человек обязан быть счастливым. Его надо побуждать к этому, требовать о
т него поступка, а не слезливого описания горестей, на него свалившихся,
Ц в этом я вижу задачу литератора.
Порою я задаю себе вопрос: а не избрал ли я роль Великого Обманщика? Ну и чт
о, отвечаю я себе, а почему нет? Есть же библейское выражение: «ложь во спас
ение», Ц и оно прекрасно, ибо в нем сокрыто сострадание истинное, а не сто
роннее.
Любовь моя, следующее письмо я напишу тебе через три дня, и оно будет таким
веселым, что ты будешь смеяться до слез, обещаю!
Целуй нашу маленькую.
Твой Билл".
20
"Дорогой мистер Камингс!
Поскольку говорят, что вы представляете интересы высокочтимого мистер
а Кинга, являющегося надеждой честных граждан Техаса, хочу поделиться с
вами моим горем.
Я, честный детектив Бенджамин Во, семь лет работал не за страх, а за совест
ь в юридической конторе Саймона Врука, Хьюстон, Техас.
Ныне я потерял работу из-за того, что президент «Скотопромышленного бан
ка» Филипп С. Тимоти-Аустин переслал мое доверительное предложение о со
трудничестве моему боссу, сопроводив письмо тенденциозным комментарие
м.
А дело в том, что некий землевладелец Ли Холл обратился к моему боссу с про
сьбой провести анализ общественного мнения по поводу дела «Первого Нац
ионального банка» в Остине.
Мне удалось выяснить, что наиболее агрессивен (тщательно скрывая это от
всех) по отношению к м-ру Портеру (это кассир, единственный привлеченный к
суду служащий банка) был именно м-р Тимоти-Аустин. Лоббируя Ц через наня
тых им юристов Ц за гражданскую казнь вышеназванного служащего «Перво
го Национального», человека, занятого химерами (Портер сочиняет и рисует
карикатуры), м-р Тимоти на самом деле преследовал иные цели, видимо, делов
ого порядка, а кассир был лишь средством давления на людей, против которы
х была предпринята атака. Зная эту агрессивность м-ра Тимоти-Аустина, я д
оверчиво внес ему предложение узнать адрес м-ра Ли Холла, что, мне кажется
, дало бы возможность установить место нахождения м-ра Портера. Естестве
нно, я определил ту цену, которая бы окупила мои затраты, неизбежные в тако
го рода поиске.
Вместо ответа м-р Тимоти-Аустин потребовал моего увольнения, и я теперь о
казался без средств к существованию.
Зная вашу доброту и отзывчивость, просил бы вас похлопотать за меня пере
д мистером Кингом и восстановить справедливость.
В ожидании вашего ответа.
Бенджамин Во, частный детектив-аналитик"
21
"Дорогой Кинг!
Посмотри письмо бедолаги Во. Не покажется ли оно тебе любопытным?
Если да Ц назначь время встречи, мы обсудим препозицию.
Один русский начальник сказал про Наполеона: «Резво шагает мальчик, не п
ора ли унять!» Я с готовностью повторяю слова этого генерала, соотнося их
с нашим зарвавшимся «скотским» деятелем.
Искренне твой
Камингс".
22
"Дорогой отец!
Я долго думал, отправлять ли тебе это письмо. Только не делай скоропалите
льного вывода, будто я взялся за перо оттого, что уже вторую неделю сплю в
бесплатной ночлежке для бедных.
Я решил написать тебе потому, что мой сосед по нарам бездомный репортер Б
илл Сидней, исхудавший до того, что локти у него похожи на острые палки, мн
ого рассказывал про своего отца, который получил диплом врача, однако вс
ю жизнь конструировал летательные аппараты и сельскохозяйственный ком
байн, а властная бабушка заставляла Билла сжигать не только чертежи, над
которыми старик проводил вечера и ночи напролет, но и готовые модели. Баб
ушка хотела отцу добра, она мечтала вернуть его на путь медицины, отбив у н
его охоту к бредовым идеям, за которые не платят и ломаного гроша.
У нас все было так же. Ты запрещал мне заниматься живописью, предрекал неу
дачи, хотел вернуть меня на стезю добродетели: ну как же, сын владельца фаб
рики, и вдруг малюет картинки!
Но Билл Сидней рассказывал про свою жизнь так, что мне было равно жаль и от
ца его и бабушку: каждый жил своей верой.
Ты всегда говорил мне, что я ничего не добьюсь в живописи. К моим первым ус
пехам ты отнесся критически и ты до сих пор не знаешь, отчего мне перестал
и делать заказы. Если человеку дан дар писать лица людей, он, следовательн
о, владеет таинственным свойством чувствовать в ангеле злодея, а в падше
й женщине Ц прелестные черты Манон Леско.
Помнишь, я не хотел писать твоего Джексона? Это был не каприз, просто я сли
шком хорошо чувствовал его, ощущал его внутренние пороки, а если так, то ки
сть мне уже неподвластна, она подчиняется тому, что во мне заложено. Джекс
он отказался купить свой портрет. Потом Эдлай отказался выкупить портре
т жены, а после пошли разговоры, что я бездарь, рисовать не умею, а лишь дела
ю злостные карикатуры на уважаемых людей.
Живопись, папа, это такая возлюбленная, за которую жизнь отдашь, не то, что
блага, вроде теплого дома и сытного обеда.
Если человек реализует себя в искусстве, сказал мне репортер Билл Сидней
, с которым мы спим в обнимку, чтоб не было так холодно, тогда он избежит тле
на и достигнет того, о чем мечтали все великие, Ц Бессмертия.
Я смогу вернуться к тебе только в том случае, если ты поймешь, что не из при
хоти и не по причине неуживчивого характера я писал портреты, которые вы
звали гнев против меня в нашем городе. Служение правде предполагает чест
ность. Прости за патетику, но это так.
Не могу дать тебе обратного адреса, ибо его у меня нет.
Билл Сидней нашел работу в порту, мы грузим ящики с сельскохозяйственным
инвентарем для Гондураса и Венесуэлы. Платят неплохо. На краски хватает.
Я напишу тебе, как будут развиваться мои дела в будущем.
Твой сын Эндрю, который все-таки считает себя художником".
23
"Дорогой Билл!
Я тут провел кое-какую работу и выяснил, что подавляющая часть жителей Ос
тина (я имею в виду тех, кто может повлиять на общественное мнение, то есть
на присяжных) совершенно убеждена в твоей невиновности. Определенная, ве
сьма незначительная часть полагает, что ты мог совершить ошибку в записи
, но отнюдь не из преступных целей, а по ошибке или неопытности. И единицы, а
прежде всего, сдается мне, этот самый Тимоти-Аустин (родинка у него на щек
е есть, и волос он не стрижет) мутит воду из своего далёка, а позиции у него д
овольно крепкие.
Поэтому я не могу сказать тебе с полной убежденностью: «Возвращайся, ты в
ыиграешь процесс!» Но и смотреть спокойно на то, как ты вынужден три года с
китаться, тоже не могу, твоя судьба отнюдь не безразлична мне.
В городе ходит слух, что на самом-то деле ты проявил благородство и покрыл
чью-то финансовую операцию, приняв удар на себя. Если это так, то, заклинаю
нашей старой дружбой, расскажи хотя бы мне всю правду.
Жду весточки, твой друг Ли Холл".
24
"Дорогой Ли!
У меня просто-напросто нет слов, чтобы выразить тебе благодарность за уч
астие в моей непутевой судьбе.
Если такое и было, что мне пришлось покрыть чью-то оплошность, то не стоит
рассказывать об этом кому бы то ни было. Даже тебе. Ведь я мог покрыть свое
й подписью только очень хорошего человека. Согласен? А хороший человек, з
ная, в каком я оказался положении должен был бы Ц по всем нормам человече
ских отношений Ц прийти в суд и сказать всю правду. А он не пришел…
Представь себе, как я буду выглядеть в глазах всех, кто меня знает, если се
йчас приползу в Остин на коленях и начну слезно топить другого человека?!
Доказать все равно я ничего не смогу (банк живет по законам пиратства, а пи
раты тоже люди Ц есть среди них благородные и смелые, есть низкие трусы, т
рясущиеся за свое положение в мире, тут уж ничего не поделаешь), а лицо пот
еряю в глазах всех, кто меня знает.
Словом положение таково, что не позавидуешь. Я смогу доказать людям свою
невиновность только одним Ц литературой. Попавший в жернова судебного
механизма не имеет надежды на Справедливость. Моя позиция однозначна: я
утверждал, что ни в чем не виноват но мне не поверили.. Я настаивал на своей
позиции, тогда мне предлагали взять вину в халатности и расхлябанности
Ц в этом случае сулили смягчение приговора, обещали посадить на скамью
подсудимых вместе со мною всех руководителей банка, а это есть «коллекти
вная ответственность», она не так позорна, однако я не подписал и такого р
ода сделку, ибо она противоречит нормам морали, которые я исповедую.
Итак, то, что знаю один я, недоказуемо, Ли. Есть Божий суд, и коли я виновен, ес
ли я лгу тебе, значит, Всевышний покарает меня самой страшной карой: творч
еским бесплодием, беспамятством, пыльной смертью под забором…
Пожалуйста, не пиши мне больше по прежнему адресу. Я сейчас подыскиваю но
вую квартиру, да и работу тоже, потому что прежний редактор в конце кондов
потребовал паспорт: он, чудак, хотел сделать добро, повысить меня по служб
е, сделав боссом всех репортеров. Ну, понятно, я назавтра пошел искать друг
ую газету. Найду. Квартира, в которой я теперь обитаю, вполне удобна, правд
а, несколько шумновато, поэтому писать рассказы приходится в парке, на ск
амейках.
Судьбы людей, которые проходят у меня перед глазами, совершенно поразите
льны. Сосед по новой квартире, Эндрю Маккормик Ц великолепный художник,
сын владельца фабрики в Детройте, обладает поразительным даром: он угады
вает людей. Денежные тузы его города подвергли парня остракизму, переста
ли заказывать портреты, потому, что он писал характер, а характер Ц обяза
тельно правда, то есть нелицеприятная честность.
Я делал репортажи о порте, познакомился там с капитаном; тот был в состоян
ии запойного опьянения, оттого что кто-то написал ему, что жена изменяет,
да и вообще стала его подругой жизни из корысти.
Я пригласил Эндрю и предложил капитану показать художнику портрет жены.
Тот долго рассматривал ее черты, а потом стал так рассказывать про эту же
нщину, что капитан протрезвел, расплакался и тут же заказал Эндрю сделат
ь портрет любимой. Через три дня Эндрю получил еще пять заказов от портов
иков. К нему повалил народ, а мне, как ты понимаешь, пришлось удалиться, что
бы не оказаться в фокусе повышенного интереса общественности. Что-то в п
оследнее время я стал особенно остро ощущать спиною и кожей чужие
взгляды. Когда это было у нас на границе, и мы были вооружены, и рядом
были ты и наши друзья, это не страшно, но, когда тебя гнетет одиночество, ко
гда ты в бегах, бесправен и лишен права на защиту, ощущение, говоря честно,
не из приятных.
Но, думаю я, это то самое настроение, от которого никто не застрахован. «И э
то пройдет!» Мудрость древних непреходяща, всегда надо верить в будущее,
которое обязано быть прекрасным. Иначе жить незачем.
Остаюсь твоим другом
Биллом".
25
"Дорогой Камингс!
Я совершенно с тобою согласен. Во-первых. Надо реализовать наши акции «Си
лвер филдз». Через нью-йоркские банки. Чем скорее мы это сделаем, тем лучш
е. Никаких связей с зарвавшимся «скотоводом». Во-вторых. Надо мягко порек
омендовать бедолаге Бенджамину Во продумать те действия, которые дадут
ему удовлетворение. Финансировать его работу согласится Эдвардс, котор
ый также точит зуб на «скотовода». В-третьих. Необходимо как можно скорее
отыскать этого самого кассира. Чтобы «скотовод» не играл на том, что кое-к
то в Вашингтоне покрывает те Директораты банков, которые работают по ста
ринке.
Свяжись с Эдвардсом. Пусть его люди негласно присмотрятся к Во. Я не намер
ен забывать обид, которые мне были нанесены кем бы то ни было. А уж «скотов
одами» Ц особенно.
Кинг".
26
"Дорогой Брат!
Пожалуйста, выручи меня в последний раз! Я прошу не за себя, клянусь честью
, а за моего благодетеля! Он спас меня, когда я упал от голода на улице. Он пр
одал свой уникальный английский костюм (желтый в коричневую клетку), в ко
тором по вечерам выходил из ночлежки в город на заработки в редакции газ
ет. Теперь он сам лишился куска хлеба, ибо его ковбойский комбинезон, в кот
ором он работает на разгрузке судов, порвался так, что из него торчит голо
е тело. Мы пробовали зашивать, но материал старый, нитки не держат, поэтому
опасно ходить по улицам, могут захомутать фараоны, они здесь вдруг стали
так ощериваться, что просто нет спасу.
Я не обещаю вернуть тебе двадцать баков сразу, но по частям, могу забожить
ся, пришлю в течение пяти месяцев.
Остаюсь твоим старшим, непутевым, но любящим тебя Братом,
Бартоломео Лифариди".
27
"Уважаемый мистер Б. Сидней!
Ваши рассказы, посланные в «Детройт фри пресс», были получены нами и отда
ны на прочтение квалифицированному литературному критику Джо Айвору С
паксу.
Возвращая Ваши рассказы, считаем своим долгом переслать заключение м-ра
Спакса, которое, конечно же, поможет Вам в дальнейшей работе.
Примите и проч.
Склайв, литературный обозреватель.
Приложение: три рассказа и заключение м-ра Спакса.
"Рассказы, принадлежащие перу м-ра Б. Сиднея, произвели на меня довольно с
транное впечатление. С одной стороны, начинающий литератор, бесспорно, в
ладеет пером. Сюжет дается ему без особого труда. Диалоги написаны изящн
о. Все вроде бы говорит за то, чтобы рекомендовать эти милые безделушки в п
ечать, и тем не менее я воздерживаюсь от этого по следующим причинам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Убежден, что и на этот раз они купят несколько вещиц, и я смогу переправить
тебе денег. Мне так стыдно перед тобой, родная, что пришлось обречь тебя н
а незаслуженный позор и постоянную зависимость от родителей!
Я теперь спокоен, как никогда раньше, ощущение невиновности дает мне рад
остную силу творить; единственное горе Ц это разлука с тобою и Маргарет.
Чем труднее я думаю о прошедшем, тем явственнее понимаю необходимость то
го вихря, который сметет старье и даст людям единственно им нужное: опред
еленное равенство в распределении благ. При этом я понимаю, что равенств
о есть некий вызов природе, которая не признает равенства, поскольку в пр
ериях живет лев и коза, то есть тиран и жертва. Но ведь если не верить в чудо
, которое рано или поздно принесет счастье каждому (только потому Ц всем
), стоит ли жить на земле?! Всегда надо быть героем в мыслях, только это позво
лит человеку в его деяниях соблюдать мало-мальски достойную порядочнос
ть. Вокруг нас так много плохих людей, которые алчно гасят те огни, которые
мы зажигаем в своей душе и в душах наших близких…
Ты должна быть уверена в нашем завтрашнем дне, Этол. Какие бы испытания ни
выпали на нашу долю, Правда победит. Нам осталось ждать встречи всего вос
емьсот девяносто семь дней, они пролетят как миг.
Нас, словно острова, бьет волнами страшный океан неизвестного, но ведь им
енно эти постоянные пенные удары и дают нам право на веру. Мы окружены бес
проглядной тайной; даже минута, которая наступит, может изменить нашу жи
знь, но кто сказал, что надо бояться Времени, таинственно спрессованного
в секунды и доли секунд?! Когда я ощущаю усталость, в голове моей возникают
вопросы, которые я гоню прочь, ибо они безжалостны, а человек, прикасающий
ся к перу, обязан быть милосердным, иначе он злодей и коварный обманщик. Да
, я отдаю себе отчет в том, что землетрясение равнодушно и силам, вызывающи
м его, совершенно безразлично, если под осыпающимися кирпичами дома поги
бнет новый Шекспир или зачатый накануне Моцарт. Да, правда жизни такова, ч
то тайфун одинаково беспощаден и к пророку и к лжецу, но это не дает право
литератору считать, что бессовестность стихии обрекает его на унылое бы
тописательство знакомой ему маленькой правды. Ироничная вера в чудо дас
т людям успокоенную надежду и чуть-чуть веры в свою силу. Это именно мне и
хочется выразить в тех рассказах, которые разрывают голову.
Любовь моя, береги себя и Маргарет.
Вы, словно маяки в ночи, когда с рейда Нового Орлеана выходят корабли и бер
ут курс в океан, навстречу ветрам и судьбе.
Я нарисовал эти маяки на рейде, но они вышли смешными, а потому жалкими, и я
не стал отправлять тебе этот рисунок. Воистину человек Ц это стиль, а ког
да начинается совмещение несовместимого, делается стыдно за автора.
Майкл Сноу, мой коллега по газете, пишет рассказы, в которых с невыразимой
тоской рассказывает о праздничном шуме французского квартала, где чуть
не до утра звучит музыка негритянских музыкантов, о веселье, царящем в ма
леньких ресторанчиках, где тепло и уютно, и страшной жизни в ночлежках, ра
сположенных совсем неподалеку. Каждый его рассказ Ц это плач, но кто ска
зал, что литература Ц синоним безысходности?! В настоящей прозе должны б
ыть открыто провозглашены не только Права человека, но и его Обязанности
! А человек обязан быть счастливым. Его надо побуждать к этому, требовать о
т него поступка, а не слезливого описания горестей, на него свалившихся,
Ц в этом я вижу задачу литератора.
Порою я задаю себе вопрос: а не избрал ли я роль Великого Обманщика? Ну и чт
о, отвечаю я себе, а почему нет? Есть же библейское выражение: «ложь во спас
ение», Ц и оно прекрасно, ибо в нем сокрыто сострадание истинное, а не сто
роннее.
Любовь моя, следующее письмо я напишу тебе через три дня, и оно будет таким
веселым, что ты будешь смеяться до слез, обещаю!
Целуй нашу маленькую.
Твой Билл".
20
"Дорогой мистер Камингс!
Поскольку говорят, что вы представляете интересы высокочтимого мистер
а Кинга, являющегося надеждой честных граждан Техаса, хочу поделиться с
вами моим горем.
Я, честный детектив Бенджамин Во, семь лет работал не за страх, а за совест
ь в юридической конторе Саймона Врука, Хьюстон, Техас.
Ныне я потерял работу из-за того, что президент «Скотопромышленного бан
ка» Филипп С. Тимоти-Аустин переслал мое доверительное предложение о со
трудничестве моему боссу, сопроводив письмо тенденциозным комментарие
м.
А дело в том, что некий землевладелец Ли Холл обратился к моему боссу с про
сьбой провести анализ общественного мнения по поводу дела «Первого Нац
ионального банка» в Остине.
Мне удалось выяснить, что наиболее агрессивен (тщательно скрывая это от
всех) по отношению к м-ру Портеру (это кассир, единственный привлеченный к
суду служащий банка) был именно м-р Тимоти-Аустин. Лоббируя Ц через наня
тых им юристов Ц за гражданскую казнь вышеназванного служащего «Перво
го Национального», человека, занятого химерами (Портер сочиняет и рисует
карикатуры), м-р Тимоти на самом деле преследовал иные цели, видимо, делов
ого порядка, а кассир был лишь средством давления на людей, против которы
х была предпринята атака. Зная эту агрессивность м-ра Тимоти-Аустина, я д
оверчиво внес ему предложение узнать адрес м-ра Ли Холла, что, мне кажется
, дало бы возможность установить место нахождения м-ра Портера. Естестве
нно, я определил ту цену, которая бы окупила мои затраты, неизбежные в тако
го рода поиске.
Вместо ответа м-р Тимоти-Аустин потребовал моего увольнения, и я теперь о
казался без средств к существованию.
Зная вашу доброту и отзывчивость, просил бы вас похлопотать за меня пере
д мистером Кингом и восстановить справедливость.
В ожидании вашего ответа.
Бенджамин Во, частный детектив-аналитик"
21
"Дорогой Кинг!
Посмотри письмо бедолаги Во. Не покажется ли оно тебе любопытным?
Если да Ц назначь время встречи, мы обсудим препозицию.
Один русский начальник сказал про Наполеона: «Резво шагает мальчик, не п
ора ли унять!» Я с готовностью повторяю слова этого генерала, соотнося их
с нашим зарвавшимся «скотским» деятелем.
Искренне твой
Камингс".
22
"Дорогой отец!
Я долго думал, отправлять ли тебе это письмо. Только не делай скоропалите
льного вывода, будто я взялся за перо оттого, что уже вторую неделю сплю в
бесплатной ночлежке для бедных.
Я решил написать тебе потому, что мой сосед по нарам бездомный репортер Б
илл Сидней, исхудавший до того, что локти у него похожи на острые палки, мн
ого рассказывал про своего отца, который получил диплом врача, однако вс
ю жизнь конструировал летательные аппараты и сельскохозяйственный ком
байн, а властная бабушка заставляла Билла сжигать не только чертежи, над
которыми старик проводил вечера и ночи напролет, но и готовые модели. Баб
ушка хотела отцу добра, она мечтала вернуть его на путь медицины, отбив у н
его охоту к бредовым идеям, за которые не платят и ломаного гроша.
У нас все было так же. Ты запрещал мне заниматься живописью, предрекал неу
дачи, хотел вернуть меня на стезю добродетели: ну как же, сын владельца фаб
рики, и вдруг малюет картинки!
Но Билл Сидней рассказывал про свою жизнь так, что мне было равно жаль и от
ца его и бабушку: каждый жил своей верой.
Ты всегда говорил мне, что я ничего не добьюсь в живописи. К моим первым ус
пехам ты отнесся критически и ты до сих пор не знаешь, отчего мне перестал
и делать заказы. Если человеку дан дар писать лица людей, он, следовательн
о, владеет таинственным свойством чувствовать в ангеле злодея, а в падше
й женщине Ц прелестные черты Манон Леско.
Помнишь, я не хотел писать твоего Джексона? Это был не каприз, просто я сли
шком хорошо чувствовал его, ощущал его внутренние пороки, а если так, то ки
сть мне уже неподвластна, она подчиняется тому, что во мне заложено. Джекс
он отказался купить свой портрет. Потом Эдлай отказался выкупить портре
т жены, а после пошли разговоры, что я бездарь, рисовать не умею, а лишь дела
ю злостные карикатуры на уважаемых людей.
Живопись, папа, это такая возлюбленная, за которую жизнь отдашь, не то, что
блага, вроде теплого дома и сытного обеда.
Если человек реализует себя в искусстве, сказал мне репортер Билл Сидней
, с которым мы спим в обнимку, чтоб не было так холодно, тогда он избежит тле
на и достигнет того, о чем мечтали все великие, Ц Бессмертия.
Я смогу вернуться к тебе только в том случае, если ты поймешь, что не из при
хоти и не по причине неуживчивого характера я писал портреты, которые вы
звали гнев против меня в нашем городе. Служение правде предполагает чест
ность. Прости за патетику, но это так.
Не могу дать тебе обратного адреса, ибо его у меня нет.
Билл Сидней нашел работу в порту, мы грузим ящики с сельскохозяйственным
инвентарем для Гондураса и Венесуэлы. Платят неплохо. На краски хватает.
Я напишу тебе, как будут развиваться мои дела в будущем.
Твой сын Эндрю, который все-таки считает себя художником".
23
"Дорогой Билл!
Я тут провел кое-какую работу и выяснил, что подавляющая часть жителей Ос
тина (я имею в виду тех, кто может повлиять на общественное мнение, то есть
на присяжных) совершенно убеждена в твоей невиновности. Определенная, ве
сьма незначительная часть полагает, что ты мог совершить ошибку в записи
, но отнюдь не из преступных целей, а по ошибке или неопытности. И единицы, а
прежде всего, сдается мне, этот самый Тимоти-Аустин (родинка у него на щек
е есть, и волос он не стрижет) мутит воду из своего далёка, а позиции у него д
овольно крепкие.
Поэтому я не могу сказать тебе с полной убежденностью: «Возвращайся, ты в
ыиграешь процесс!» Но и смотреть спокойно на то, как ты вынужден три года с
китаться, тоже не могу, твоя судьба отнюдь не безразлична мне.
В городе ходит слух, что на самом-то деле ты проявил благородство и покрыл
чью-то финансовую операцию, приняв удар на себя. Если это так, то, заклинаю
нашей старой дружбой, расскажи хотя бы мне всю правду.
Жду весточки, твой друг Ли Холл".
24
"Дорогой Ли!
У меня просто-напросто нет слов, чтобы выразить тебе благодарность за уч
астие в моей непутевой судьбе.
Если такое и было, что мне пришлось покрыть чью-то оплошность, то не стоит
рассказывать об этом кому бы то ни было. Даже тебе. Ведь я мог покрыть свое
й подписью только очень хорошего человека. Согласен? А хороший человек, з
ная, в каком я оказался положении должен был бы Ц по всем нормам человече
ских отношений Ц прийти в суд и сказать всю правду. А он не пришел…
Представь себе, как я буду выглядеть в глазах всех, кто меня знает, если се
йчас приползу в Остин на коленях и начну слезно топить другого человека?!
Доказать все равно я ничего не смогу (банк живет по законам пиратства, а пи
раты тоже люди Ц есть среди них благородные и смелые, есть низкие трусы, т
рясущиеся за свое положение в мире, тут уж ничего не поделаешь), а лицо пот
еряю в глазах всех, кто меня знает.
Словом положение таково, что не позавидуешь. Я смогу доказать людям свою
невиновность только одним Ц литературой. Попавший в жернова судебного
механизма не имеет надежды на Справедливость. Моя позиция однозначна: я
утверждал, что ни в чем не виноват но мне не поверили.. Я настаивал на своей
позиции, тогда мне предлагали взять вину в халатности и расхлябанности
Ц в этом случае сулили смягчение приговора, обещали посадить на скамью
подсудимых вместе со мною всех руководителей банка, а это есть «коллекти
вная ответственность», она не так позорна, однако я не подписал и такого р
ода сделку, ибо она противоречит нормам морали, которые я исповедую.
Итак, то, что знаю один я, недоказуемо, Ли. Есть Божий суд, и коли я виновен, ес
ли я лгу тебе, значит, Всевышний покарает меня самой страшной карой: творч
еским бесплодием, беспамятством, пыльной смертью под забором…
Пожалуйста, не пиши мне больше по прежнему адресу. Я сейчас подыскиваю но
вую квартиру, да и работу тоже, потому что прежний редактор в конце кондов
потребовал паспорт: он, чудак, хотел сделать добро, повысить меня по служб
е, сделав боссом всех репортеров. Ну, понятно, я назавтра пошел искать друг
ую газету. Найду. Квартира, в которой я теперь обитаю, вполне удобна, правд
а, несколько шумновато, поэтому писать рассказы приходится в парке, на ск
амейках.
Судьбы людей, которые проходят у меня перед глазами, совершенно поразите
льны. Сосед по новой квартире, Эндрю Маккормик Ц великолепный художник,
сын владельца фабрики в Детройте, обладает поразительным даром: он угады
вает людей. Денежные тузы его города подвергли парня остракизму, переста
ли заказывать портреты, потому, что он писал характер, а характер Ц обяза
тельно правда, то есть нелицеприятная честность.
Я делал репортажи о порте, познакомился там с капитаном; тот был в состоян
ии запойного опьянения, оттого что кто-то написал ему, что жена изменяет,
да и вообще стала его подругой жизни из корысти.
Я пригласил Эндрю и предложил капитану показать художнику портрет жены.
Тот долго рассматривал ее черты, а потом стал так рассказывать про эту же
нщину, что капитан протрезвел, расплакался и тут же заказал Эндрю сделат
ь портрет любимой. Через три дня Эндрю получил еще пять заказов от портов
иков. К нему повалил народ, а мне, как ты понимаешь, пришлось удалиться, что
бы не оказаться в фокусе повышенного интереса общественности. Что-то в п
оследнее время я стал особенно остро ощущать спиною и кожей чужие
взгляды. Когда это было у нас на границе, и мы были вооружены, и рядом
были ты и наши друзья, это не страшно, но, когда тебя гнетет одиночество, ко
гда ты в бегах, бесправен и лишен права на защиту, ощущение, говоря честно,
не из приятных.
Но, думаю я, это то самое настроение, от которого никто не застрахован. «И э
то пройдет!» Мудрость древних непреходяща, всегда надо верить в будущее,
которое обязано быть прекрасным. Иначе жить незачем.
Остаюсь твоим другом
Биллом".
25
"Дорогой Камингс!
Я совершенно с тобою согласен. Во-первых. Надо реализовать наши акции «Си
лвер филдз». Через нью-йоркские банки. Чем скорее мы это сделаем, тем лучш
е. Никаких связей с зарвавшимся «скотоводом». Во-вторых. Надо мягко порек
омендовать бедолаге Бенджамину Во продумать те действия, которые дадут
ему удовлетворение. Финансировать его работу согласится Эдвардс, котор
ый также точит зуб на «скотовода». В-третьих. Необходимо как можно скорее
отыскать этого самого кассира. Чтобы «скотовод» не играл на том, что кое-к
то в Вашингтоне покрывает те Директораты банков, которые работают по ста
ринке.
Свяжись с Эдвардсом. Пусть его люди негласно присмотрятся к Во. Я не намер
ен забывать обид, которые мне были нанесены кем бы то ни было. А уж «скотов
одами» Ц особенно.
Кинг".
26
"Дорогой Брат!
Пожалуйста, выручи меня в последний раз! Я прошу не за себя, клянусь честью
, а за моего благодетеля! Он спас меня, когда я упал от голода на улице. Он пр
одал свой уникальный английский костюм (желтый в коричневую клетку), в ко
тором по вечерам выходил из ночлежки в город на заработки в редакции газ
ет. Теперь он сам лишился куска хлеба, ибо его ковбойский комбинезон, в кот
ором он работает на разгрузке судов, порвался так, что из него торчит голо
е тело. Мы пробовали зашивать, но материал старый, нитки не держат, поэтому
опасно ходить по улицам, могут захомутать фараоны, они здесь вдруг стали
так ощериваться, что просто нет спасу.
Я не обещаю вернуть тебе двадцать баков сразу, но по частям, могу забожить
ся, пришлю в течение пяти месяцев.
Остаюсь твоим старшим, непутевым, но любящим тебя Братом,
Бартоломео Лифариди".
27
"Уважаемый мистер Б. Сидней!
Ваши рассказы, посланные в «Детройт фри пресс», были получены нами и отда
ны на прочтение квалифицированному литературному критику Джо Айвору С
паксу.
Возвращая Ваши рассказы, считаем своим долгом переслать заключение м-ра
Спакса, которое, конечно же, поможет Вам в дальнейшей работе.
Примите и проч.
Склайв, литературный обозреватель.
Приложение: три рассказа и заключение м-ра Спакса.
"Рассказы, принадлежащие перу м-ра Б. Сиднея, произвели на меня довольно с
транное впечатление. С одной стороны, начинающий литератор, бесспорно, в
ладеет пером. Сюжет дается ему без особого труда. Диалоги написаны изящн
о. Все вроде бы говорит за то, чтобы рекомендовать эти милые безделушки в п
ечать, и тем не менее я воздерживаюсь от этого по следующим причинам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24