- А я не откажусь. - Найл отложил копье и уселся прямо на землю.
- Тания! - громко приказала Мерлью. - Приборы мне и Посланнику
Богини. Миски Юккуле и Риону!
- Равноправие, - заметил Найл. - Между прочим, по одной дороге идем,
одинаково рискуем...
- Между правителем и слугой всегда должна быть ясная грань, -
негромко перебила принцесса. - Если простой смертный вообразит себя
равным нам, то с какой стати он станет подчиняться?
- Ты говоришь так, - улыбнулся Найл, - будто сама бессмертна.
- Не забывай, что я принцесса, - вновь прорезался этот низкий
бархатный голос. - Кто знает...
- Платьев не хватит, - попытался подколоть девушку Найл: Мерлью снова
была в невесомом изумрудном платье с наборным поясом, волосы
поддерживала тонкая золотая нить.
- Скорее умру, чем буду выглядеть, как Джарита или Тания, - спокойно
ответила принцесса.
Девушка в светлой тунике принесла тарелки, другая подала ложки и
бокалы с водой. Найл благодарно кивнул и задумался. Ему показалось, что
это его служанки. Неужели влияние принцессы распространилось и на них?
Мерлью тем временем поманила пальцем одну из девушек к себе и шепотом
попросила:
- Налейте две миски ученицам Симеона. Только постарайтесь отвлечь
девочек в сторонку, а то этот костоправ оставит их голодными.
- Кстати, ты не помнишь, как их зовут? - внезапно спросил Найл.
- Сонра и Ляния, - с ехидной улыбкой ответила принцесса и приподняла
бокал: - Твое здоровье, Посланник Богини.
Стараниями медика стоны на поляне прекратились. Раненые даже поели,
хотя раньше им было не до того. Вода, естественно, опять кончилась, и
Мерлью послала Танию за свежей. Возвращаться приказала уже не на поляну,
а в лес вампиров.
- Сворачиваем лагерь? - спросил принцессу Найл и взялся за копье. -
Там, на просеке, тростниковых ростков как песчинок в бархане. Пойду
добуду несколько "капканов" - хоть день-другой заботиться о пропитании
не придется.
- Один не ходи... - вскинулась было Мерлью, но увидела поднимающихся
Юккулу и Риона и удовлетворенно кивнула.
Пока остальные сворачивали лагерь, Найлу вместе со своей "охраной"
удалось выковырять из земли четырех жирных тварей, и с последней из них
- самой тяжелой - на плечах они замкнули уходящую с поляны колонну.
Точнее, нанизанного на копье "капкана" несли телохранители, а сам
правитель шел последним, сжимая двумя руками копье и поминутно
оглядываясь.
Избавившись от пришельцев, голубые цветы опять тонко и гнусно
запищали. Похоже, этот гнусный звук был достаточно действенным средством
самообороны: мухи, облепившие трупы, моментально взвились в воздух,
однако совсем улететь от начавшей попахивать добычи не смогли и кружили
на небольшой высоте, время от времени пикируя вниз, но тут же взмывая
обратно. Тела павших в короткой схватке и умерших от ран успели густо
зарасти зелеными побегами и не были заметны на травяном ковре. Все, что
изменилось на поляне за прошедшие сутки, - это появился каменный божок,
хорошо заметный в центре круга пожухлой травы.
Тростники тихо шуршали на ветру, никакой опасности от них не
ощущалось, и когда пузатое воплощение зла скрылось за склоном холма,
Найл несколько расслабился. У входа на просеку принцесса Мерлью
пропустила колонну вперед и пошла рядом с Найлом.
- Тебе не кажется все это слишком странным?
- Что?
- То, как быстро развиваются зародыши у женщин.
- Нет. - Окончательно успокоившийся правитель вскинул копье на плечо.
- Целью Великой Богини является развитие разума на нашей планете. Именно
поэтому все живые организмы, получая от нее энергию, начинают усиленно
развиваться. У человека развитой интеллект уже имеется, и он к вибрациям
Богини нечувствителен. Но ведь у ребенка разума еще нет? Вот дети и
впитывают энергию, растут, как опунции после дождя.
- Странный способ поддерживать мыслящих существ у твоей Богини.
Вместо уже разумных людей она вырастила смертоносцев, превративших нас в
рабов. Неразумные дети развиваются с такой скоростью, что их матери
оказываются на грани смерти... Своего Посланника она не видит и не
слышит, а на пришедших поклониться верующих позволяет нападать всему,
что только шевелится. А ты уверен, что у твоего корнеплода нет желания
просто-напросто прикончить всех нас?
- Нет. Я разговаривал с Великой Богиней. Она и ее сородичи не
способны ни развиваться, ни размножаться без мощного всепланетного
интеллектуального поля. Вот они и хотят развить разум, чтобы такое поле
на нашей планете появилось.
- И все-таки, - продолжала гнуть свое принцесса. - Почему
человеческие зародыши развиваются так, что их матери вот-вот начнут
умирать от перенапряжения, а паучата еле растут?
- А если без помощи Богини они росли бы еще медленнее? Что тогда?
Мерлью некоторое время молчала, потом фыркнула:
- А ведь правда, раньше я детей смертоносцев вообще не встречала. Их
всегда прятали, пока не подрастут. Ладно, буду надеяться, что ты прав.
- Ты не веришь в Богиню?
- Верю. А вот в то, что она делает... Шесть женщин пришлось увозить в
повозках. Четверо умерло вчера. Шабр говорит, что перенервничали во
время нападения человеко-лягушек. А ведь большинство из них еще
находятся на половине срока. Что будет дальше?
- Может, есть смысл уйти от Богини подальше? Вернуться пока к реке?
- Поздно, - покачала головой принцесса. - Они не дойдут.
Однако до леса вампиров дошли все в целости и сохранности. Здесь
путники почувствовали себя как дома - они возвращались на место, где уже
провели несколько дней и ночей; оказались под крышей - пусть этим кровом
и была всего-навсего натянутая между деревьев паутина. Они больше не
боялись нападений неведомых тварей - ведь незаметно сюда было никак не
подобраться.
- Сидония! - окликнула начальницу охраны принцесса. - Посланник
Богини приказал выставить постоянную охрану у проходов через колючий
кустарник и через фунгусовое поле. На все время пребывания здесь он
передает под твое начало стражниц и гвардейцев.
- Да? - негромко выразил удивление Найл.
- Нефтис все равно сейчас ни на что не способна, - тихо напомнила
Мерлью. - А Сидония - командир опытный. Извини, что воспользовалась
твоим именем, но меня она могла не послушать.
- Ладно, - кивнул Найл. - Ужин-то приготовить успеем? Уже темнеет.
- А готовить не надо, - довольно улыбнулась принцесса. - Достаточно
разогреть то, что осталось с обеда.
x x x
- Ты еще жив, Посланник Богини? - любезно поинтересовался Шабр.
- И тебя еще переживу! - не выдержал Найл.
Свой вопрос Шабр задавал каждое утро - уже четвертый день подряд, с
тех самых пор, как Симеон предложил отрезать правителю ногу, а Найл
отказался. Сейчас нога выглядела вполне нормальной, а вот к вечеру
следующего дня по возвращении в лес она распухла как бревно и была
примерно такого же цвета.
Древняя поговорка, согласно которой судьба благоволит отважным,
доказала свою истинность с неожиданной прямолинейностью: заплеванные
человеко-лягушками охранницы выздоровели довольно быстро. Как утверждал
Симеон, "яд оказал активное дезинфицирующее воздействие". А вот
полученные в свалке укусы воспалились практически у всех. Найл еще
дешево отделался - ему повезло: он полдня "промывал" рану в болоте.
Другие перенесли загноение намного хуже...
Но теперь все это позади. В память о схватке на ноге Найла остался
только овал из белых коротких шрамов.
- У меня приятное известие, Посланник Богини, - не смутился отповедью
правителя смертоносец. - Четверо паучат достигли половой зрелости.
Пожалуй, скоро и у нас появится потомство.
- Четверо? А сколько детей рождается за раз у одной самки?
- Мы никогда не считали, - заметно смутился Шабр. В вопросе правителя
слишком явно просматривался второй смысл. - К тому же высокая смертность
среди малышей предусмотрена самой природой.
- Ты уверен? - Найл сразу вспомнил Тройлека, его рассказ о детстве, о
братьях и отце.
- Это заложено в нашей природе, - попытался доказать свою правоту
ученый паук. - Давным-давно, когда мы еще не обрели единства,
подрастающий смертоносец должен был уходить с охотничьего участка
матери, искать для себя жизненное пространство. Больше того, молодежь
улетела по воздуху, на паутинах. Именно с тех времен у нас сохранилась
любовь к полетам по воздуху и стремление молодых к передвижениям. Вот и
сейчас взрослые смертоносцы находятся в засадах, выбрав удобные места, а
подростки носятся туда-сюда. Естественно, кое-кто из них попадает на
обед земляным фунгусам, кое-кто влезает в колючие кусты, некоторых ловят
крупные хищники. Избежать этого невозможно!
Шабр оправдывался, но скрыть жестокой правды не мог. Половой зрелости
одновременно достигли четыре подростка, а у паучихи рождается не меньше
полусотни малышей. Значит, выживает в лучшем случае один из десятка. И
это лишь тогда, если четверо паучат - братья. А если просто ровесники?
Листва раздвинулась, в чаше появилась Мерлью с соблазнительно
пахнущей грудкой вампира и полной флягой в руках.
- Рада видеть тебя, Шабр.
- Рад видеть тебя, принцесса, - с облегчением поздоровался паук,
довольный возможностью уйти от неприятного разговора. - Не буду вам
мешать.
Восьмилапый попятился и спрыгнул с кроны.
- Странно, - удивилась девушка. - Раньше его ничего не смущало.
- Просто я задал ему неприятный вопрос, - признался правитель. - Ну,
как там внизу?
- Спокойно, - пожала плечами принцесса и протянула ему печеную
грудку.
Идея забраться в кроны деревьев-падальщиков родилась в горячечном
бреду Найла, когда Симеон пожаловался, что женщины на сырой земле могут
заболеть. "Так давай поднимемся на второй этаж! - заявил Найл. - Чем мы
хуже вампиров?" И даже попытался забраться на дерево, забыв про
распухшую ногу.
Принцесса его не пустила, послала двух охранниц в сопровождении
доброго десятка маленьких паучат. Минут через десять Дравиг вместе с
Шабром осторожно подняли на дерево больного правителя.
Вампиры уступили свой дом безропотно. Просто вспорхнули в небо,
сделали прощальный круг и медленно удалились в направлении далекого
плато, а их личинок мгновенно растащили паучата.
На "втором этаже" оказалось неожиданно удобно: крупные чашеобразные
кроны деревьев-падалыциков позволяли с удобством разместиться
троим-четверым людям; широкие мягкие листья хорошо сохраняли тепло и
жадно поглощали все отходы - от испражнений до объедков, - не пытаясь
при этом слопать самих постояльцев. Голубое небо над головой, свежий
воздух. Днем прохладно, ночью тепло. Пожалуй, даже во дворце никогда не
было так хорошо.
К тому же рядом находилась Мерлью.
Девушка с первого дня делила с Найлом одну крону, неотлучно сидела
рядом, пока он балансировал между бредом и явью, носила ему еду и питье,
спала, уткнувшись носом ему в шею и... И больше ничего. В отличие от
женщин города, принцесса прекрасно знала, откуда берутся дети, и здесь,
в Дельте, где беременность связана с реальной опасностью для жизни,
рисковать не хотела. Все, чего удалось добиться Найлу, - это просьбы
подождать и несколько искренних поцелуев. Но все равно, она была рядом.
Он мог трогать ее волосы, касаться обнаженных плеч, рук, гладить теплый
мягкий живот - а она делала вид, будто спит, но улыбалась, как бы сквозь
сон просила перестать, и прижималась крепче.
- Возьми нож и вилку.
- Спасибо.
Особой нужды пользоваться столовым прибором для поглощения вампира
Найл не видел, но перечить девушке у него и в мыслях не было. Раз нужно
расковыривать мясо ножом и вилкой, значит, нужно. Ради Мерлью можно
немного и помучиться.
- А где бокалы?
- Ты их еще вчера забрала.
- Правда? - Принцесса поколебалась, потом решительно махнула рукой: -
А-а, все равно никто не видит! - и сделала несколько глотков из горлышка
фляги. - Один раз можно.
- Можно, - согласился Найл. Ему очень хотелось разломить панцирь и
выгрести остатки мяса зубами, но совершить подобное при девушке
правитель не решался. В конце концов, дабы не соблазняться, он отбросил
остатки завтрака к основаниям листьев. Черенок немного отстал от ствола,
объедки провалились в образовавшуюся щель, и та с сухим хрустом
закрылась.
- Были бы такие деревья у нас в Дире, - вздохнула принцесса. -
Никакие бы жуки не понадобились.
- Что там жуки, - ответил Найл. - Эти деревья вполне могли бы
заменить городскую канализацию. Ни запаха, ни выгребных ям, ни свалок,
ни хлопот. Чисто и красиво. Если вернемся в город, обязательно там
посадим.
- Ты так говоришь, словно и сам в это уже не веришь.
- Просто я совершенно не представляю, когда мы сможем двинуться
дальше, к Великой Богине.
- Не знаю. - Принцесса аккуратно положила остаток вампирьей грудки
рядом со стволом. - Ты как себя чувствуешь?
- Великолепно.
- Вампиры перестали попадаться в паутину. Ты сможешь устроить облаву
в ковылях?
- Запросто! - Правитель обрадовался возможности наконец-то ощутить
под ногами твердую землю.
- Вот только, боюсь, больше полусотни здоровых людей мы не соберем.
Этого хватит?
- Сколько?! А где все остальные?
- Не волнуйся, большинство у Шабра. Но свободных рук не хватает...
x x x
Охота оказалась удачной - за прошедшие со времен последней облавы дни
животные вернулись на привычные места и оказались в кольце загонщиков.
Но радость от богатой добычи омрачилась расплатой за везение: хотя
Дравиг охотно выделил смертоносцев в помощь немногочисленной кучке
людей, но теперь это были в основном вечно голодные подростки - паучата
ростом от силы по колено. Поначалу Найл не беспокоился - в конце концов,
пауки, наголову разгромившие армию Айвара Жестокого, размером не
превышали кошку. Однако, то ли паучата еще не научились толково
пользоваться своей волей, то ли не набрали достаточной ментальной силы,
то ли вблизи от Великой Богини дичь обладала слишком высокой
энергетикой, но почти десяток восьмилапых загонщиков затоптали
вырвавшиеся из оцепления зеленые травяные клопы. На людей эти
напоминающие ходячие столы вонючие существа тоже нападали, но точные и
сильные удары копий их быстро "успокоили". За сытный обед заплатили
жизнями только смертоносцы.
Впрочем, на самих смертоносцев это не произвело никакого впечатления.
Взрослые пауки закинули за спину коконы с добычей и убежали к лесу, а
подростки, деловито разодрав на куски блох и гусениц, принялись
заматывать их в паутину прямо на телах мертвых товарищей. Отношения
смертоносцев между собой, конечно, правителя не касались, но осадок на
душе остался неприятный.
Впервые за последние дни людям достался не просто сытный, но и
разнообразный обед: помимо уже привычных гусениц, блох и кузнечиков,
жестких и вонючих клопов, Найл набрел на стайку мокриц. Эти забавные
существа при малейшей опасности сворачиваются в прочный костяной шарик,
пряча мягкое нутро под прочным панцирем, который ничем не разбить.
Однако именно в таком виде их очень удобно закатывать в пламя костра,
где они за считанные минуты превращаются в душистое и рассыпчатое,
словно парная каша, жаркое.
К сожалению, общих посиделок у костра не получилось - под
руководством Шабра и Симеона служанки и паучата бодро растащили еще
горячую еду по кронам деревьев. Найл еле успел откатить себе и Мерлью
два горячих костяных шарика.
Вскоре подошла и сама принцесса, устало опустилась рядом, протянула
флягу:
- Опять вода кончается. Такое чувство, будто со всех сил бежишь по
кругу. Еда, вода, караулы. Еда, вода, караулы. Еда, вода, караулы...
Иногда появляется желание забеременеть, забраться в уютную крону, и
пускай Шабр с Симеоном бегают вокруг, потея от стараний, а я буду только
спать да греться на солнышке.
- Ничего. Попробуй лучше вот этого. - Найл просунул лезвие мачете в
щель между самыми узкими из пластин, нажал. Костяной шарик открылся,
наружу вырвалось густое белое облако. - Можно черпать прямо из панциря.
Вот только ложек у меня нет.
- Да? - Девушка осторожно коснулась угощения. - Горячее. Много
удалось добыть? Что, если завтра я десяток человек отправлю к озеру?
- Отправляй. Только поешь сперва.
- Ну, голодовки я объявлять не собираюсь. - Мерлью наклонилась к
мокрице, глубоко втянула нежный аромат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41