Не люблю насилия, но, честно говоря, мне приятно. Кстати, -
медик оглянулся, - боюсь, пострадавшая дней пять ходить не сможет. Про
руки она пусть забудет дней на двадцать, а хромать будет не меньше года.
В общем, случай серьезный. Что решишь?
- А что от меня требуется?
- С момента нашего выхода из города ни один больной дольше пары дней
у меня не задерживался. Или выздоравливал, или ты находил другой способ
избавить меня от пациента.
- Мы находились на грани жизни и смерти, Симеон, - не стал обижаться
правитель. - Теперь самое страшное позади. Пусть выздоравливает.
- Хорошо бы, конечно. Но, боюсь, на выбранной тобой дороге своей
смертью она все равно не умрет.
- Что ты имеешь в виду?
- Все. Вот, например, роща падалыциков. - Симеон указал на лес за
фунгусовой поляной. - Ведь ты направляешься туда?
- Вообще-то да. Может быть, по ту сторону холма нам удастся
установить контакт с Великой Богиней.
- Видишь, голые стволы и чашевидные кроны? Деревья - падалыцики. Они
дают пристанище вампирам, а сами питаются их объедками и испражнениями .
- Ты предлагаешь спуститься с холма и обойти его?
- Местность внизу заболочена. Ты ведь пробивался через болота в
прошлый раз, Найл?
- Рад видеть тебя, Симеон, - вмешался в разговор появившийся Шабр. -
Извини, но я должен сообщить правителю важное известие. Нефтис и Джарита
беременны.
- Знаю, - пожал плечами Найл. - Ну и что?
- Это наиболее перспективные матери, - пояснил паук, - и теперь,
когда прошло уже больше трети срока, о них нужно проявлять особую
заботу. Это период возможного самопроизвольного прерывания...
- Постой-постой, - прервал его Найл, - разве беременность протекает
не девять месяцев?
- Девять, - хором согласились паук и медик.
- Но ведь у Джариты срок меньше месяца, а у Нефтис - лишь чуть
больше!
- Три месяца у обоих! - возмутился Шабр. - Уж мне можешь поверить!
- Странно, я тоже ничего не замечал, - присоединился к сомнениям
Симеон.
- Джарита готовит обед, - сообщил восьмилапый селекционер. - Пойдем,
сам можешь убедиться.
Однако правителя вопросы чьей-то беременности интересовали меньше
всего. Он пытался определить, как долго им придется стоять перед этими
фунгусовыми пустошами. Как ни крути, а придется устраивать новую облаву.
Сытый желудок - важнейшая гарантия спокойствия среди людей.
x x x
Жаркое, высокое пламя плясало над темно-коричневой плешью, отделяющей
Найла, Мерлью и Дравига от голых частых стволов, от тенистой прохлады
под чашевидными кронами и низкой бледно-зеленой поросли на желтых
переплетенных корнях. Всего пять шагов, но спрятавшийся под ногами
земляной фунгус делал их смертельно опасными.
- Вот, принцесса. - Одна из охранниц положила к ногам девушки вязанку
толстых стеблей.
- Хорошо, Тания, - кивнула принцесса, - принесите еще одну, и,
пожалуй, достаточно.
Охранница на мгновение застыла, как этого требовали пауки, потом
почтительно поклонилась и убежала. Найл проводил ее взглядом.
- Нравится? - не поворачивая головы, спросила Мерлью.
- Просто я ее не знаю.
- Она из охраны Смертоносца-Повелителя, по дороге сюда один раз
свалилась, но оклемалась, и теперь даже довольна, любительница
приключений. - Принцесса улыбнулась и добавила: - Вот только мужчин не
любит. Говорит: "уродливые и вонючие".
- Мне-то что? - пожал плечами Найл. - Я просто удивляюсь, что ты всех
по именам называешь. Неужели со всеми знакома?
- Насчет знакомства ты перегнул, но поименно всех знаю.
- А я даже из своих стражниц только пять-шесть помню...
- Наверное, ты был слишком занят, - усмехнулась девушка, подняла
вязанку и бросила в огонь.
Дравиг попятился. Пожалуй, впервые в истории не люди испытывали
благоговейный страх перед смертоносцами, а наоборот. Ведь земляные
фунгусы, не имеющие не то что мозга, но и простейшей нервной системы,
никак не реагировали ни на волевые импульсы восьмилапых, ни на
парализующий яд, ни на укусы. Они представлялись паукам чем-то вроде
дождя, града или обвала - то есть неким стихийным явлением, бороться с
которым бесполезно, и остается только смириться и надеяться на лучший
исход. И вот обычные двуногие - неразумные, всегда покорные слуги и
рабы, годные разве на еду, - начали эту стихию планомерно, а главное,
успешно уничтожать!
Правда, истребить все фунгусы принцессе не удалось. Даже на то, чтобы
расчистить неширокий проход от ковыльных зарослей к лесу, и то ушло пять
дней. Все это время в воздухе висел едкий смрад, но никто не жаловался.
Зрелище утягиваемых под землю жертв еще сохранялось в памяти, и запах
паленой плоти вызывал у людей лишь мстительное удовлетворение. Даже
Симеон не особенно протестовал против такого надругательства над хищной
природой Дельты, хотя и буркнул, что Богине это может не понравиться.
Найл каждый день устраивал в зарослях облавы, и хотя добычи
становилось все меньше, а обожравшиеся до упаду пауки в конце концов
перестали принимать в охоте участие и валялись тут и там, словно
мертвые, грея под обжигающим солнцем раздувшиеся брюшки, но зато женщины
научились довольно уверенно держать в руках копья, перестали бояться
вырывающихся из засад огромных кузнечиков и при внезапной опасности уже
не сжимались в трясущийся комок, а выставляли жало клинка, готовые
разить врага и защищать собственную жизнь. Достаточно сказать, что им
удалось убить одного из тех странных хищников, от которых виден только
скелет. Зверь попался довольно крупный, шагов десять в длину, но все,
что он смог, отбиваясь от загонщиков, так это сломать ногу одной из
охотниц. Правда, мясо у него оказалось противное. Слизистое и с сильным
запахом тухлятины.
Стараниями принцессы заросли отступили довольно далеко от лагеря,
бояться нападений ночных тварей все перестали и чувствовали себя
вольготно. Будь здесь возможность постоянно добывать рыбу, как у реки, -
так вообще рай земной. Найл уже начал ловить себя на мысли, что Дельта -
это отнюдь не такое страшное место, как отложилось у него в памяти.
- Вот, принцесса. - Тания опустила к ногам Мерлью последнюю вязанку и
выпрямилась, ожидая распоряжений.
- Передай приказ готовиться к выступлению, - бросила принцесса.
Охранница замерла, поклонилась и побежала в лагерь. Правителя
неприятно кольнуло, что на него и внимания не обратили, но вмешиваться
он не стал.
- Недолго осталось. - Принцесса подняла вязанку и кинула в пламя. -
Дожаривается.
Найл оглянулся. Хотя всем было ясно, что именно сегодня вот-вот
откроется проход через поле фунгусов, но здесь, перед лесом, стояли
только они трое. Найл, принцесса и Дравиг. Ладно пауки, они любопытством
никогда не отличались, но из почти двух сотен людей не нашлось никого,
пришедшего взглянуть, что же там, дальше. Крепко же в них вбили покорную
пассивность... Ладно, хорошо хоть за оружие при опасности хвататься
научились.
Не стояла рядом и Нефтис - Шабр с Симеоном уж пятый день как
буквально прилипли к стражнице.
- Ага, готов...
Дохнуло смрадом, пламя просело метра на полтора в землю. Внизу
захлюпало, несколько раз дернулась под ногами почва. Дым костра стал
темно-бурым.
- Попробуем? - Принцесса ненавязчиво потянула к себе копье Найла и
осторожно направилась вперед по краю ямы, с силой тыча тупым концом
древка в кочки жухлой травы.
Через минуту все трое вошли в лес.
Первые метры они двигались с большой опаской, но ямы под ногами не
разверзались, корни не пытались добраться до горла, не вырастали из
стволов гибкие щупальца или жесткие клыки, не шевелились ветви, не
сверкали среди листвы голодные глаза. Деревья стояли крепко, с вековой
монументальностью, в воздухе пахло свежестью - безо всяких слащавых
примесей.
- Вроде все спокойно... - шепнула Мерлью.
- Это-то и странно, - так же шепотом отозвался Найл. - Не то место
Дельта, чтобы спокойствие означало безопасность.
- Чего ты опасаешься?
- Тишины. Никого нет. Помнишь рощу у реки? В ковылях, рядом с
хищниками, оказалось безопаснее.
В этот миг под ногой принцессы что-то хрустнуло. Девушка наклонилась,
поддела древком копья крученый желтый корень. Поросль на нем
раздвинулась, обнажив серый хитиновый покров пустынной саранчи.
- Старая. - Мер лью отпустила корень. - Засохла уже вся.
- Только как она сюда попала? В лесах они не водятся.
- Может, заблудилась? - пожав плечами, усмехнулась принцесса. - У них
скачки в половину дневного перехода. Три-четыре прыжка, и она здесь.
- Навеки... - скромно добавил Найл и раздвинул ногою ростки перед
собой. - О! Травяная блоха! Еще одна.
- Клоп, - откликнулась принцесса. - Тоже пересохший.
- Муха. Похоже, мы попали на кладбище.
- Здесь кто-то есть, - внезапно подал голос Дравиг. - Я чувствую.
- Где?
- Здесь... - Однако направление на невидимых хозяев паук определить
не мог. Старый смертоносец методично провел вокруг себя лучом ужаса.
Так восьмилапые испокон веков охотились на людей: излучали страх, и
когда человек подпадал под его влияние, то невольно откликался еще
большим ужасом, выдавая свое местонахождение. А самые слабые, безвольные
просто бросались наутек, становясь легкой добычей. Однако на этот раз
смертоносцу никто не откликнулся. Или противник отличался сильным
самообладанием, или вообще не имел мозга, способного пугаться.
- Надо же, скорпион, - удивилась Мерлью. - Совсем свеженький. Мы
вроде ни одного не встретили, Найл?
- И не надо, - ответил правитель и внезапно остановился. - Великая
Богиня...
- Что там? - подняла голову принцесса.
- Дравиг, - попросил Найл, - подойди сюда.
Перед правителем лежал панцирь смертоносца, еще совсем чистый. Корни
не успели забраться внутрь через оставшиеся от лап отверстия, жухлые
листья не успели нападать сверху, не скопилась в пустых глазницах грязь.
- Я знал его, - излучил Дравиг волну скорби. - Мы родились в один
год.
- Мне жаль... - присоединился Найл к его грусти.
- О Богиня! - вскрикнула принцесса. - Да здесь и маленькие!
- Они питались нами, Посланник Богини! - гневно вскинулся
смертоносец. - Они нас ели, а мы даже не замечали!
По окружающим деревьям вновь хлестнул луч ужаса, и вновь безответно.
- Ты прав, Найл. - Девушка, похоже, сделала еще одну страшную
находку. - Нужно уходить отсюда, да поскорее.
Лес тянулся больше чем на полкилометра, поднимаясь на самую вершину
холма и немного спускаясь на противоположную сторону. Здесь гладкие и
ровные стволы начали перемежаться невысокими кустами с серповидными
листьями и округлыми желтыми, с лиловыми прожилками, плодами.
- Та-ак, опять застряли...
- А что такое? - не поняла принцесса.
Найл молча отобрал у нее копье и ткнул древком в куст. В деревяшку с
сухим стуком вонзилось сразу шесть длинных черных шипов.
- Нравится? - Найл выдернул один из шипов и протянул девушке. -
Хорошо хоть, я этот кустарник уже встречал, а то походили бы мы сейчас
на тех самых черных гусениц.
- Что же делать?
- Что делать?.. - Найл привстал на цыпочки и бросил вниз оценивающий
взгляд. Нежно-серебристая зелень кустарников тянулась далеко вниз, почти
до подножия, где упиралась в стену тростника. - Похоже, думать о
ночлеге. Скоро солнце сядет. - Правитель сладко зевнул. - Завтра
попробуем говорить с Великой Богиней отсюда.
- Хочешь ночевать в лесу? - засомневалась принцесса.
Стоявший между ними Дравиг неожиданно "клюнул" передней частью тела,
но тут же выровнялся.
- Я очень устал, Посланник Богини, - извиняющимся тоном сказал седой
смертоносец. - Даже ноги подгибаются.
Правитель с принцессой переглянулись. Оба одновременно вспомнили про
хитиновые панцири, которыми был усыпан весь лес.
- Назад, скорее! - жестко хлестнул Найл паука своей волей, и
восьмилапый несколько приободрился.
Они развернулись, почти бегом припустили в обратном направлении, но
вскоре наткнулись на вялые кучки путников, квело бредущих по совершенно
безопасному на первый взгляд лесу. Сонные глаза, отчаянная зевота,
заплетающиеся ноги - правитель мгновенно вспомнил свой первый визит в
Дельту, полуистлевшие обрывки меха, оставшиеся от бородавочника на
заросшем травой холмике, и слова Симеона: "Они опасны, только если на
них заснешь..."
- Не спать! - закричал Найл, заметавшись между людьми. - Не спать!
Куда там! Глаза путников слипались, они усаживались поудобней,
обнимая гладкие стволы, ложились на хрусткие хитиновые останки,
подтягивая под головы желтые корни, заразительно зевали, устало хлопая
глазами. Что касается восьмилапых - валялись без движения почти все.
- Ну же, ну... - чуть не плакал Найл, но ничего не мог поделать.
В конце концов он наткнулся на Симеона, уложившего лохматую голову на
округлый живот посапывающей Нефтис, и от всей души дал медику пинка:
- Ты-то куда смотрел, скотина? Как ты мог позволить всем сюда
вломиться?!
- А ничего страшного, Найл, - сонно улыбнулся медик. - Это вампиры...
Очень крепкий сон навевают... Полезный... Ночные твари...
- Сожрут же всех за ночь!
- Не... Не сожрут... Они людей не едят... Только насекомых...
В-впрыскивают сок... пищеварительный... Потом сосут... Людей не едят...
У нас скелет внутренний... Не умеют... - Симеон потыкал пальцем вверх и
окончательно уснул.
Значит, это вампиры. Найл поднял голову и всмотрелся в плотные
чашевидные кроны. Людей они не едят, а вот смертоносцев... Сколько
пауков останется утром? Половина? Ни одного? Настанет ночь, и вампиры
спустятся вниз...
Найл огляделся. Неизвестно, какими чарами пользовались хозяева леса,
убаюкивая жертв, но действовало это не на всех одинаково. Еще шевелилось
несколько пауков, еще бродили, выбирая место для сна, десятка два
женщин.
- А ну, все сюда! - громко приказал Посланник Богини и одновременно
хлестнул волей способных шевелиться смертоносцев. Хлестнул, не жалея,
ментальной силой, собранной в тонкий жгут, сознательно причиняя боль. И
сумел-таки вырвать их из объятий полудремы.
- Вот здесь, здесь и здесь, - приказал правитель восьмилапым, -
натянуть паутину.
На словах этого объяснить было невозможно, однако Найл имел
достаточный опыт общения с пауками, чтобы нарисовать четкую и понятную
мысленную картинку липкой сети, прикрывающей, словно пологом,
пространство вокруг шагов на сорок. Постоянно понукаемые правителем,
смертоносцы забрались на деревья примерно на полтора человеческих роста,
дружно шлепнули брюшками о стволы и побежали по кругу, оставляя за собой
чистую белую нить.
- А вы, - повернулся Найл к женщинам, - разбейтесь на пары и сносите
всех пауков сюда.
Ряды трудящихся пауков быстро редели, но к тому времени, когда
последний из них начал петлять, словно удирающая от стрекозы муха, и
натыкаться на деревья, лесные кроны уже отделяло от земли некое подобие
огромного белого зонтика, нанизанного на стволы. Под "зонтик" охранницы
успели перенести довольно много сонных смертоносцев, но чем кончилась их
работа, правитель так и не узнал, поскольку веки его оказались слишком
тяжелыми, мысли - тягучими, а воля...
x x x
...Спросонок Найлу показалось, что над ним раскинулось ночное
звездное небо, и довольно долго правитель не мог понять, почему справа и
слева ясно и светло, зеленеют деревья, серебрится паутина, а над головой
- ночь. Только спустя изрядный промежуток времени до правителя дошло -
давно настал день, а над головой раскинулись огромные - метра два в
размахе - бархатисто-черные с точками-искорками крылья. Между
гигантскими крылами совсем незаметным казалось маленькое, тщедушное
тельце. Брюшко его не превышало размером новорожденного младенца, грудь
едва ли превышала человеческую голову, а голова казалась чуть больше
двух сложенных вместе кулаков, причем большую ее часть составляли
фасетчатые глаза. Вместо рта свивался и развивался длинный тоненький
хоботок. Как удается столь мелкому существу управляться со своими
громадными крыльями, оставалось загадкой. Во всяком случае, прилипнув к
паутине, таинственный лесной обитатель не мог даже шелохнуться, и лишь
свивающийся и развивающийся хоботок выдавал в нем признаки жизни. Найл с
любопытством прощупал сознание попавшего в ловушку темного летуна, но не
обнаружил там ничего, кроме безмерного удивления. Существо никак не
могло понять, почему за всю ночь ему так и не удалось добраться до столь
близкой добычи, и почему теперь не удается улететь обратно, и почему не
слушаются крылья, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41