..
- Да это же и есть вампир! - внезапно понял правитель.
Близость к Великой Богине позволила темному летуну развить достаточно
мощный мозг, но вся сила приобретения ушла в способность усыплять
добычу, которую потом оставалось только взять и унести. Вот потому и
налипло за ночь на паутину не меньше трех десятков не привыкших к
сюрпризам вампиров. Безмозглые повелители ночей...
Однако, когда Найл попытался вспомнить, сколько смертоносцев осталось
за пределами спасительного "зонтика", спеси у него сильно поубавилась.
Глупы вампиры или нет, но сократить численность пауков они могли
изрядно.
- Дравиг, ты меня слышишь? - спросил правитель.
- Да, Посланник Богини, - откликнулся старый смертоносец.
- А ты, Шабр?
- Да, Посланник Богини.
На душе немного полегчало. Исчезновение незнакомых людей и пауков
переносится не так остро, хотя и не становится от этого менее трагичным.
- Ты хотел попытаться заговорить с Великой Богиней? - переспросил
Дравиг.
- Да, - согласился правитель. - Сейчас я подойду к опушке леса и
сделаю новую попытку.
Однако, прежде чем выполнить свое намерение, Найл нашел принцессу и
шепотом попросил отыскать охранниц, помогавших вчера носить
смертоносцев, и узнать, сколько восьмилапых осталось за пределами
паутины на ночь.
Место, где остановился правитель, назвать опушкой можно было лишь с
большим трудом. Просто деревья здесь стояли пореже, а кусты с желтыми
плодами - почаще, так что пробраться дальше при всем желании казалось
невозможным. Правда, за редкими стволами уже ясно различались густые
тростниковые заросли у подножия холма, скалистый пригорок немного
впереди, высокое обрывистое плато с водопадом километрах в двадцати
справа. Великую Богиню скрывал от Найла еще один холм, а все остальное
пространство покрывала сочно-зеленая растительность. Между пригорком и
холмом сквозь зелень проблескивала вода, и правитель заподозрил там
болото или мелкое озеро. И то и другое для восьмилапых хуже смерти.
Впрочем, насколько помнил Найл, в Дельте воды избыток, куда ни ткнись -
везде хлюпает.
- Ты готов, Посланник Богини? - Старый паук не просто мысленно
связался с правителем, а лично явился на край леса и встал рядом.
- Да, Дравиг, я готов... - Найл опустился на колени и закрыл глаза.
Лес темных летунов представился ему теперь серой однородной массой,
под которой ярко просвечивали ауры путников, так и не слившиеся, увы, в
единое целое. Вокруг занятого лагерем холма расходились радужные круги.
Кое-где светились пятна существ, обладающих достаточно мощной
энергетикой, но в большинстве своем вокруг логовища вампиров водилась
только мелочь, индивидуальные ауры которой сливались в единую радугу.
Найл успел мысленно совместить часть ярких пятен с тем участком, где
поблескивала под зеленью вода, запомнить, что там, в таинственных
омутах, водятся крупные твари, - как вдруг границы видимости скачком
раздвинулись далеко в стороны.
На этот раз правитель был готов к поддержке пауков и ничуть не
испугался. Скорее, наоборот - обострившееся до невероятности зрение и
осветившиеся бескрайние просторы вызвали восхищение и восторг. Найлу
даже показалось, будто там, в бесконечности, за болотами и холмами, за
узкой полоской пляжа, он увидел среди сонных серых волн корабли. Правда,
только пять... Но это было слишком далеко.
Усилием воли правитель подтянул ясно видимые просторы по бокам ближе
к себе и выстелил этой ясностью дорогу вперед, открыв широкую полосу от
себя к Богине. Против такой концентрированной ментальной мощи не могли
устоять никакие расстояния, и Найл увидел ее. Огромная полусфера желтого
и яркого, словно утреннее солнце, света, а в центре - размером с гору -
ровная и гладкая, с высокой молодой ботвой вместо сожженной много лет
назад ударом молнии, росла она.
Великая Богиня Дельты.
Найл попытался услышать ее, но под куполом света отозвалась пустота.
Тогда правитель попробовал воззвать к ней, но Богиня не откликнулась.
Она царила там, за холмами, на берегу реки, монументальная и
неприступная.
Мир вокруг обрушился на правителя, сжался в единую точку, и Найл
открыл глаза. Над холмом, что прямо перед ним, с громким жужжанием
носились вспугнутые мухи и светлые мотыльки.
Рассказывать Дравигу о том, что произошло, не имело смысла - старый
смертоносец принимал участие в попытке контакта как частица разума
Посланника Богини.
- Но почему? - спросил паук.
- Не знаю, - пожал плечами Найл. - Великая Богиня излучает слишком
много энергии. Она питает жизненной силой все живое на тысячи километров
вокруг. Наверное, этот поток настолько мощен, что просто глушит наши
"слова". Она нас не слышит.
- Мы должны подойти ближе?
- Да.
Излишне прямолинейный смертоносец воспринял ответ правителя как
руководство к действию и, прежде чем Найл успел его остановить, сделал
шаг вперед. Ветви взметнулись, со свистом разрезав воздух, и в переднюю
лапу вонзилось несколько шипов. Паук шарахнулся назад, выстрелив
коротким мысленным залпом того, что на человеческом языке считалось бы
проклятиями, и в это мимолетное мгновение Найл впервые осознал причины
ненависти смертоносцев к двуногим.
Пауки, обладающие немалым преимуществом в силе, в терпении, в разуме,
имеющие в своем распоряжении почти овеществленную волю и парализующий
яд, относились к людям примерно так же, как сейчас к кустарнику - как к
чему-то тихому и безобидному. Разве нужно бояться безвольных, мягких,
медлительных и одновременно нервных, дерганых существ? Однако у людей,
как и у кустов, оказались шипы. Ненависть пауков к двуногим вызывалась
чувством несправедливости, бессилия перед этой несправедливостью. Они,
высшие существа, были вынуждены бояться каких-то примитивных созданий!
За несколько веков смертоносцам удалось "вырвать шипы" двуногим и
превратить их в то, чем они должны были быть, - в покорных домашних
животных. Вот только безопасные смиренные рабы стали вырождаться в
бесполезных уродов, и паукам пришлось прилагать немало сил для
поддержания "чистоты породы". В конце концов Смертоносец-Повелитель даже
предоставил племени слуг формальную свободу и равноправие, лишь бы те не
превратились в никому не нужных выродков.
Дравиг не вспоминал всего этого прямо. Просто подлое и неожиданное
нападение кустарника вызвало у него цепь достаточно ясных ассоциаций.
- Люди были достойными противниками, - внезапно заявил смертоносец,
который продолжал находиться в мысленном контакте с правителем. -
Победами над вами можно гордиться. Жуки сильнее двуногих, но они
трусливы и отказались от честной борьбы.
- Насколько я помню, - заметил Найл, - даже Смертоносец-Повелитель
всегда полагался на честность Хозяина и звал его в качестве третейского
судьи.
- Это потому, что жуки предпочитают прятаться за букву Договора. Они
лучше унизятся, ссылаясь на Договор, лишь бы не защищать свою честь в
бою. А когда что-то нужно им, они ссылаются на Договор, чтобы не
получить вызова от нас. Ведь не можем же мы драться с Договором?!
- Однако вы тоже не стремились начинать с ними войну.
- Мы не любим насилия. И никогда не любили. Мы применяем силу лишь
тогда, когда без этого не обойтись. С жуками не нужно воевать. Их община
с каждым поколением становится все меньше.
- Понятно, - кивнул правитель.
Три-четыре века, и жуки исчезнут сами. Смертоносцы логичны и
невозмутимы, у них нет эмоций, и они умеют ждать.
- Боюсь только, - вздохнул правитель, - на этот раз нам достался еще
более терпеливый противник.
Низкий кустарник невинно шевелил на ветерке острыми листьями и манил
желтыми аппетитными плодами. Никто не заподозрил бы в нем смертельной
опасности.
- Мы сможем пройти через эти заросли? - спокойно спросил Дравиг.
- Сможем.
- Как?
- Еще не знаю... - Посланник Богини покосился на паука и решил
воспользоваться хвалеными логическими способностями смертоносцев. -
Скажи, Дравиг, в чем преимущество куста перед нами?
- Его шипы пробивают наши панцири, он не устает, он не испытывает
страха, он не теряет бдительности, он не отвлекается... - принялся
перечислять восьмилапый.
- Хорошо. А в чем наше преимущество?
- Мы разумны, мы можем двигаться, мы сильнее, мы способны объединить
свои усилия, мы умеем пользоваться инструментами...
- ...и подставить вместо себя что-нибудь другое, - закончил за паука
Найл. - Ты прав. Пожалуй, мы прорвемся.
На то, чтобы срубить с помощью мачете одно из деревьев-падалыциков,
ушло почти полдня. Топора взять неоткуда - этот инструмент считался у
смертоносцев одним из опаснейших, и в городе ничего похожего не было уже
много столетий, - поэтому ствол пришлось обтесывать внизу до тех пор,
пока пахнущий кислятиной исполин не рухнул наземь. В небо взмыла тройка
вампиров, из чашеобразной кроны выкатилось несколько хитиновых панцирей
паучат и мух и десяток бледных пузатых личинок, которых тут же растащила
в стороны восьмилапая малышня. До обеда Найл успел очистить макушку от
листьев, а после еды ствол подняли на руки плечистые гужевые. Под
руководством правителя они донесли импровизированный таран до края леса,
немного разбежались и ударили комлем в основание ближнего куста.
Зеленое шипастое растение вывернуло из земли, однако оно не сдавалось
- и ствол загудел от множества сильных ударов, превращающих кору дерева
в шкуру дикобраза. Когда силы куста иссякли, Найл, вытянув мачете,
подкрался к нему поближе и несколькими сильными ударами поотрубал ветки.
Ствол кустарника - если можно так назвать бурый клубень с
четырехчелюстной беззубой пастью - еще продолжал шевелиться, пытаясь
достать обидчика меленькими ростками с еще мягкими иголками. Отрубленные
ветки тоже продолжали извиваться, подпрыгивая под ногами.
- Живучие, - покачала головой подошедшая принцесса. - Интересно, а
есть их можно?
- Чего это тебе вдруг в голову пришло? - удивился Найл. - Ты что,
такая голодная?
- Симеон только что недовольство высказывал. Мы, говорит, уже месяца
два одним мясом питаемся. А для лучшего развития в рационе необходимы
растительные добавки.
- Ну, не знаю, - пожал плечами правитель. - Может, эти клубни и
съедобны. Раньше никто их не пробовал.
- Понятно...
Однако приближаться к злобно хлопающему пастью клубню принцесса не
стала. Она, задумчиво поглаживая выбившийся локон, чего-то ждала и с
интересом наблюдала, как гужевые начали атаку на следующий куст.
- Слушай, Найл, а куда ты так рьяно пробиваешься? Может, знаешь, где
находится Счастливый Край?
- Смотри, - вытянул руку правитель. - Там, за этим холмом, километрах
в тридцати-сорока, растет Великая Богиня Дельты. Когда мы доберемся до
нее и поговорим, то получим помощь против захватчиков и освободим свой
город.
- Какую помощь?
- Пока не знаю. Однако помогла же она мне получить власть над городом
и дать свободу людям!
- Помню... - кивнула девушка. - Чтобы дать тебе эту власть,
смертоносцы потребовали от меня, чтобы я стала твоей женой или
любовницей. Однако ты предпочел сбежать сюда и получить власть из рук
Богини... Или стеблей? Как правильно?
- Зря ты к ней так... относишься... - замялся Найл, не зная, чего
больше в словах Мерлью - обиды или ревности. Хотя как можно ревновать к
растению, пусть даже и Богине?..
- Симеон говорит, что Дельта напоминает единый живой организм, -
спокойно продолжила принцесса. - Так?
Правитель кивнул.
- А тебе не приходило в голову, Найл, что Великая Богиня просто не
хочет подпускать вас к себе, а? Отсюда и гусеницы, и вампиры, и фунгусы,
и кусты?
- Ерунда, - отмахнулся Найл. - Ты не знаешь Дельты. Здесь это в
порядке вещей. Тут еще спокойно, вампиры всех вокруг распугали, а то
ведь будут еще и слепни, и жалящие мухи, и крабы-хамелеоны, и водные
чудища. Да всего и не перечислишь. В прошлый раз мы с помощью жнецов и
то дней пять к ней пробивались...
- Однако назад шли без проблем. Почему Богиня сейчас не может сделать
того же самого?
- Она просто не знает о нашем приходе. Моим мыслям не пробиться через
мощный поток ее жизненной энергии.
- Ладно, - внезапно согласилась Мерлью. - Одолжи свое копье, отнесу
кустик Симеону на пробу.
Она наколола еще шевелящийся клубень на острие и брезгливо
сморщилась:
- Кошмар... Чавкает... Интересно, как наши предки ели устриц? Если
верить книгам, эти существа еще и пищали во рту, пока их прожевывали...
Клубни кустов оказались несъедобными, но зато великолепно горели,
распространяя острый смолистый запах. А людям пришлось по-прежнему
придерживаться мясного рациона: к сплошь натянутой под пологом леса
паутине еженощно прилипало до двух десятков темных летунов. Смертоносцы
не ели вообще, пребывая без движения в тенистой прохладе, а вот
подросшие паучата лазали днем по кронам и таскали у вампиров личинок.
Найл подозревал, что к моменту выхода путников из леса повелителей ночи
в нем не останется, однако особого сочувствия к темным летунам,
исподтишка истребляющим спящие жертвы, не испытывал.
За шесть дней Найл пробил в зарослях шипа-стого кустарника проход
шириной метра три и в конце концов выбрался на поляну перед стеной
тростника, усеянную экзотическими цветками. Несколько броских,
сочно-розовых бутонов, возвышающихся над путаницей ползучих побегов,
показались правителю знакомыми.
- Значит, так, - оглянулся он на гужевых. - Вы отдыхайте, а я сейчас
приведу Симеона.
Решение отправиться за медиком самому пришло в недобрый час - не
успел Найл сделать и десятка шагов, как позади раздались истошные крики.
Правитель кинулся обратно.
Оказалось, один из гужевых, привлеченный красотой и нежным ароматом
цветка, сунулся на поляну и тут же был пойман гибкой лианой. Второй
кинулся на помощь и тоже был пойман. Третий... В общем, Найл увидел, как
все гужевые катаются по зеленой поляне, борясь с хваткими побегами.
Положение усугублялось тем, что гужевым никто не выдал даже ножика, а
облегчалось жадностью цветка - вместо того чтобы наброситься на одного
из людей и задушить наверняка, растение пыталось прихватить хоть слегка,
но каждого, и сил на всех у него явно не хватало.
Правитель взвесил в руке мачете и двинулся вперед. Какой-то хилый
стебелек попробовал прихватить за ногу и его, однако Найл отсек нахала и
принялся освобождать гужевого, схваченного за ногу и туловище. Тот
визжал, как попавшаяся скорпиону блоха, и едва ощутил свободу, как
немедленно метнулся прочь. Второй тоже орал на совесть, хотя жирный
стебель и душил его за шею. Однако тут правителя сцапали за стопу сразу
два высунувшихся из-под земли коричневых узловатых корня, и ему пришлось
приложить немало усилий, чтобы превратить их в обрубки. В этот момент
подоспела помощь, и на том дни ро-зовых цветков закончились - сочные и
вкусные бутоны унес довольный собой Симеон, не дав никому даже
попробовать.
- Тебе повезло, что мы успели вовремя, - сказала принцесса.
- Это гужевым повезло, - рассмеялся в ответ Найл. - Угораздило же их
так вляпаться! На самом деле травка достаточно безобидна, она
рассчитывает в первую очередь на неожиданность.
В воздухе хлопотливо закружили, хватая и унося с собой обрубки сочных
стеблей, слепни-табаниды. По счастью, только самцы - их самки
предпочитают мясо.
- Вот видишь, - кивнул на них Найл, - живность появилась. Так что
самое трудное позади. Дальше будет легче.
- Что дальше? - не поняла Мерлью.
- Да вот, - кивнул Найл на сухо шелестящий тростник, - прорубимся
сквозь него, обогнем холм и через два десятка километров выйдем к реке.
Богиня растет на берегу. Будь у нас жне-цы - к вечеру бы добрались. Ну
да все равно, тростник - это уже не хищный кустарник. Теперь будет
легче.
- И чего тебя несет к этой Богине? - со странной бархатистостью в
голосе удивилась девушка. - Я так чувствую, в здешних местах каждый
следующий шаг становится труднее, а не легче.
- Это точно, - кивнул правитель, - но нам все равно нужно дойти до
конца. Мы должны получить от нее помощь и вернуть себе город.
- Какая помощь может быть от брюквы-переростка? - низким баритоном
выдохнула принцесса. - Ты должен вырастить новое поколение и уйти...
- Что? - удивился правитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41