Она буквально взлетела по лестнице, перепрыгивая через три ступени и крепко прижимая к боку ноутбук. На середине второго пролета до нее долетел грохот захлопнувшейся за Конти подвальной двери. Не останавливаясь, она глянула вниз и увидела силуэт Конти, бегущего вверх по винтовой лестнице.
Выскочив на площадку, Шарлотта уже знала, что у нее есть две возможности: дверь служебного выхода – прямо на улицу, или же дверь для персонала, ведущая в галерею музея. Не раздумывая, она толкнула первую дверь так, что та распахнулась настежь. Но вместо того чтобы выскочить на улицу, женщина бросилась к двери для персонала и вошла в музей так тихо, как только могла, осторожно прикрыв за собой створки.
* * *
На подходе к верхнему пролету крутой лестницы Конти услышал звук захлопнувшейся двери служебного выхода. Преодолев последние ступени, он толкнул ее и выбежал наружу.
Чертовой бабы нигде не оказалось – ни на аллеях сада, ни за углом музея. Как не было поблизости и подходящего места, чтобы спрятаться. Он резко развернулся и кинулся в здание.
* * *
Быстро шагая вдоль галереи Пио, Шарлотта понимала, что ей надо как можно скорее убираться из Ватикана. Вероятно, через ворота Святой Анны. Слава богу, что паспорт, деньги и кредитные карточки при ней, надежно спрятаны на поясе, охватывающем талию, об остальных вещах даже думать не стоило.
Чувствуя головокружение – не от бега, а от действия мельфалана, – Шарлотта сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть чуть-чуть привести в порядок голову. Острый приступ тошноты отпустил так же внезапно, как и пришел.
Зная, что лишь ненадолго избавилась от Конти, Шарлотта напряженно размышляла. Что делать? Попробовать затеряться в необъятных галереях музея? Места, конечно, предостаточно, но повсюду стоят камеры наблюдения, и ей не хотелось предоставлять этому ублюдку шанс подключить к охоте службу безопасности музея. К тому же в длинных коридорах, тянущихся по периметру гигантского основания здания, ее будет легко заметить. Одинокая туристка в ярко-розовой блузке, с компьютерной сумкой, кудрявая, с каштановыми волосами, к тому же не задерживается ни перед одним экспонатом.
К счастью, галерея Пио располагалась совсем недалеко от главного выхода из музея. Осмотрев пространство за стеклянными дверями, Шарлотта выскользнула наружу.
Пробравшись через толпы туристов, слоняющихся по внутреннему двору, она обогнула угол здания и поспешила по дорожке, идущей вдоль восточной стены музея. Конти пока видно не было. Но Шарлотта не позволяла себе расслабиться, поскольку знала наверняка, что этот человек из тех, кто идет до конца.
Пройдя через короткий туннель под древним крепостным валом города, она очутилась среди невысоких домиков, прятавшихся в тени заднего фасада громады Апостольского дворца. Мелькнула мысль: «Донован все еще общается со своим кукловодом Сантелли? Как может такой приятный человек быть замешан в таком грязном деле?»
Когда Шарлотта свернула на Борго Пио, взгляд ее невольно упал на пост швейцарских гвардейцев у открытых ворот.
«Интересно, – подумала она, – предупредил ли их Сантелли? Попытаются меня задержать или нет?»
Шарлотта устремилась вперед, понимая, что это ее единственный шанс.
И в тот момент, когда до ворот оставалось метров двадцать, она увидела Конти. И заметила то, на что прежде не обратила внимания: на виске у него была рана.
Уперев руки в бедра и тяжело дыша, Конти стоял между Шарлоттой и воротами, бросая ей вызов и перекрывая дорогу.
Но она не замедлила шаг. Поскольку назад пути не было, единственной надеждой Шарлотты оставалась попытка прорваться вперед. Место людное. Охрана рядом. Разумеется, гвардейцы не допустят, чтобы стычка произошла здесь, даже если они на его стороне.
Сосредоточив взгляд на воротах, Шарлотта бросилась вперед.
Конти среагировал молниеносно, вылетев на проезжую часть и едва увернувшись от грузового фургона, направлявшегося в город. Рявкнул клаксон, но Конти не обратил на него внимания, стараясь не упустить из поля зрения свою жертву.
Шарлотта успела преодолеть еще десять метров, когда в опасной близости от нее вырос наемник. Обойти его она не могла.
* * *
Конти преградил ей путь.
– Эту штучку я тебе не дам вынести, – прорычал он, показав глазами на сумку с ноутбуком.
Непонятно почему, но она не испугалась. Он заметил, что женщина поглядывала то на огромную багровую шишку на его виске, то за его плечо – в сторону ворот.
А затем Шарлотта сделала то, чего Конти никак не ожидал. Она завизжала.
* * *
На мгновение Конти остолбенел.
– Помогите! – опять завизжала Шарлотта, на этот раз еще громче.
Гвардейцы у ворот услышали ее. Двое из них, в синей форме и черных беретах, бросились к ней, на ходу вытягивая из кобуры «беретты» и расталкивая толпу испуганных туристов.
Конти решил было вырвать у нее сумку. Но куда потом деваться? Сам себя наказал, идиот, что не захватил оружие.
– А как же ваше соглашение о конфиденциальности, доктор Хеннеси? – спокойно спросил он. – Забыли? Могу напомнить.
Как только Шарлотта заметила, что его внимание на мгновение отвлеклось на приближающихся охранников, она решилась проделать то, о чем не переставала думать с первого момента, когда познакомилась с этим подонком. Чуть присев, левой ногой она нанесла преследователю сильнейший удар в пах.
Конти переломился пополам. От жуткой боли ему пришлось опереться обеими руками на землю, чтобы не рухнуть ничком.
– Сука! – Вены на его побагровевшем лице вздулись, когда он поднял злобный взгляд на американку.
Двое подоспевших охранников встали по обе стороны от Конти, направив пистолеты ему в голову.
– Не двигаться! – скомандовал один из них, сначала по-английски, затем – по-итальянски.
Хватая ртом воздух, Конти сразу узнал в нем cacasenno того самого умника, что стоял на воротах в день, когда они с Донованом прибыли в Ватикан. Охранник его тоже припомнил и довольно ухмыльнулся.
– Что здесь происходит? – по-английски спросил Шарлотту второй гвардеец.
– Этот человек угрожает мне и пытается отобрать мою сумку, – твердым голосом сказала она.
Первый охранник попросил у Конти удостоверение личности.
– У меня не… – его вырвало желчью, – …нет с собой.
Конти был уверен, что Сантелли не одобрит, если он воспользуется таким неподходящим моментом для упоминания своей связи с ним. Звонок кардиналу он потребует чуть позже. Он также решил не сообщать охране о том, что в ноутбуке содержится чрезвычайно важная информация, разглашение которой грозит куда более серьезными проблемами, если они будут настаивать на разъяснениях. Ну а пока можно поиграть по правилам.
Второй охранник попросил Шарлотту предъявить удостоверение, что она с готовностью сделала. Витиеватый папский герб на гостевом пропуске свидетельствовал о том, что она является приглашенным лицом секретариата.
– Вы можете идти, доктор Хеннеси. – Он повернулся к Конти: – А вам придется пройти с нами, синьор.
Конти вынужден был подчиниться.
Гвардейцы помогли ему подняться на ноги и остались стоять по бокам, не убирая пистолетов.
Шарлотта вздохнула с облегчением и быстро зашагала к воротам. Очутившись за пределами Ватикана, она направилась к Виа Делла Кончильяцьоне, поймала такси и велела водителю отвезти ее прямо в аэропорт Фьюмичино.
– Rapidamente!
Водитель вдавил акселератор, и машина рванулась вперед – это был единственный раз, когда ей не пришло в голову обвинять в безрассудстве римских водителей. Ей не терпелось как можно скорее убраться отсюда.
И только сейчас Шарлотта осознала, что ее просто трясет от страха.
Глядя в заднее окно на то, как уплывает назад собор Святого Петра, она судорожно сжимала сумку с ноутбуком.
Такси выскочило на федеральную автомагистраль, и Шарлотта увидела, как стрелка спидометра добралась до отметки «160 км/час». Она откинулась на спинку сиденья и пристегнула ремень безопасности. Когда Рим остался позади, Шарлотта достала мобильный телефон и позвонила Эвану Олдричу. Не важно, что в Финиксе сейчас ночь в разгаре. Он ответил почти сразу же.
– Эван?
– Привет, Чарли. А я как раз думал о тебе.
Его голос мгновенно успокоил ее.
– Привет. – Голос Шарлотты дрогнул.
– У тебя все в порядке?
– Нет. Все очень плохо. – Отвернувшись от водителя, она шепотом вкратце рассказала Эвану о том, что произошло. – Сейчас еду в аэропорт.
– Хотел сделать тебе сюрприз, но… на самом деле я на пути к тебе и сейчас только что приземлился во Фьюмичино.
– Что?! Ты шутишь! – Она с облегчением расслабила плечи.
– Стою получаю багаж. Слушай, где меня найти…
60
Абруццо, Италия
В часе езды на северо-запад от Рима черный седан «альфа-ромео», взятый Конти напрокат, выбрался на автостраду SS5, которая тянулась вдоль Апеннинского хребта к Монте Скунколе. Сквозь матово-серую дымку, подернувшую послеполуденное небо, проглядывал белесый солнечный диск. На лобовом стекле оседала морось.
Пытаясь собраться с мыслями, Патрик Донован глядел в запотевшее окно на лоскутное одеяло виноградников раскинувшейся внизу долины.
После неожиданного и стремительного бегства Шарлотты Хеннеси и довольно хлопотного вызволения Конти из камеры предварительного заключения Швейцарской гвардии крайне встревоженный кардинал Сантелли дал ему необычные инструкции относительно дальнейших действий: «Следует принять все необходимые меры для того, чтобы эта глава истории церкви исчезла бесследно. Можете использовать любые методы, Патрик. Конти поможет вам уничтожить оссуарий и его содержимое… И манускрипт. Никаких материальных улик; единственное, что должно остаться, – легенда. Вы все поняли?»
Реликвии и книга могли быть легко уничтожены в ватиканской лаборатории, и Донован чувствовал, что цель этой поездки намного серьезнее, чем простая ликвидация улик.
Поглядывая на наемника, он понимал, что рана на голове, происхождение которой Конти не удосужился объяснить, напрямую связана с таинственным исчезновением доктора Берсеи.
Конти снизил скорость и повернул с автострады направо, на узкую немощеную дорогу. Густая трава и низкорослый кустарник зашуршали о брюхо машины. Они ехали молча, пока грунтовка не вывела их к небольшой буковой рощице. Конти остановил машину, заглушил двигатель, оставив ключи в замке, и нажатием кнопки открыл багажник.
Выбравшись из машины, они направились к багажнику – в нем были уложены по диагонали лопаты и кирки. Конти вытащил инструмент и сунул в руки Доновану лопату.
– Копать будем глубоко.
* * *
– Так, с этим все. – Конти вытер пот со лба тыльной стороной грязной ладони. – А теперь у меня к тебе пара вопросов.
Он воткнул лопату в землю и облокотился на нее. Остро пахло сырой землей. Снова стал накрапывать дождь.
Донован поднял на него взгляд поверх запотевших очков.
– Вам разве недостаточно увиденного, чтобы разобраться самому?
– Не-а. – Наемник помотал головой. – Скажи-ка мне, только честно: ты как думаешь, чьи кости в этом оссуарии?
Сальваторе Конти не подвергал сомнению собственную веру. Эти проблемы он давным-давно оставил за бортом. Просто кража оссуария, результаты его научного исследования, а также открытия Берсеи в катакомбах Торлония разожгли его любопытство.
– Вы видели то же, что и я. – Донован развел руками. – Сами-то что думаете?
– Думать – не моя работа, – ухмыльнулся Конти.
– Если честно, я не знаю.
– Тогда к чему столько возни?
Немного подумав над его вопросом, Донован ответил:
– Доказательства серьезные. Все указывает на то, что это останки Иисуса Христа. Наш долг – защищать церковь. Сами понимаете, что другого выхода у нас не было.
– Ну, если там Иисус, – наемник указал на багажник машины, – то защищаете вы офигенную кучу вранья. Хотя мне-то что…
Донован никак не ожидал, что такой человек, как Сальваторе Конти, в состоянии понять глобальные последствия происходящего. Оссуарий и его содержимое способно кардинально изменить двухтысячелетнюю историю человечества. А человечество нуждается в истинах, которые объединяют людей, а не в полемике и разногласиях. Он убедился в этом на личном опыте, еще на улицах Белфаста. Патрик Донован был весьма сведущ в истории католической церкви, но то, что он защищал, имело мало общего с древними книгами. Существовал некий моральный долг, исполнять который он должен был так, чтобы праведная вера в этом суетном материалистическом мире не оскудевала.
– Вы меня удивили. Вы не похожи на человека, которому на все это глубоко насрать, – бросил Донован.
Конти обжег его взглядом, несколько смущенный неожиданной грубостью священника. Возможно, это облегчит его задачу.
– Ну, не знаю… Кроме того, если бы на свете был Бог, – с сарказмом продолжил он, – таким, как я и ты, уж точно не поздоровилось бы. – Наемник вновь взялся за лопату.
Доновану претила сама мысль о том, что у него с Конти может быть что-то общее, но он понимал: вполне вероятно, наемник прав. «Я ведь часть всего этого, один из них». В конце концов, Конти не действовал самостоятельно, он был всего лишь рядовым исполнителем. И ведь не Конти упрашивал Сантелли предпринять меры по извлечению оссуария, а он, Донован. Даже принимая во внимание, что Донован и представить себе не мог, на какие экстремальные меры решится.
Сантелли, тем не менее сам он пальцем не пошевелил, чтобы остановить кардинала.
– Скажите, что на самом деле произошло с доктором Берсеи? – В голосе священника чувствовалось напряжение, он инстинктивно понимал, что с ответом Конти связана и его собственная судьба.
– На его счет можешь не беспокоиться. – Грубое лицо Конти скривилось. – Он получил по заслугам, а тебя я избавил от грязной работы. Это все, что тебе положено знать.
– А как он оказался в катакомбах? – Донован почувствовал, как гнев наполняет его.
Конти решил было проигнорировать вопрос, но, подумав, что Донован не представляет никакой угрозы, ответил:
– На свитке, что этот парень вытащил из оссуария, был рисунок, и он вычислил, что рисунок является точной копией фрески в катакомбах Торлония. Вроде как у этого типа, Иосифа из Аримафеи, был склеп в Риме. Ну, вот Берсеи, похоже, решил, что именно в ней и засушили Иисуса. Кто бы мог подумать, а?
Донован мысленно ахнул. Неужели такое возможно? Неужели Берсеи нашел настоящую могилу?
– Хочешь совет? – продолжал Конти. – Ты на девку-то особо не заглядывайся. – Ему доставляло удовольствие наблюдать, как каждое его новое слово подрывает мужество священника. – Она, так сказать, получила «отсрочку приговора».
– Я вас не понимаю…
– Сантелли пересказал мне всю ту ересь, что вы наплели ей про манускрипт. Хороша сказочка. Только вы оба не врубаетесь, что скормили ей слишком много информации. Кардинал сказал тебе, что она слиняла со своим ноутбуком… набитым результатами исследований?
– Нет…
Неудивительно, что Сантелли так нервничал. Все могло вот-вот раскрыться. Конти наломал дров – в сообщениях из Иерусалима появился фоторобот человека, до странности похожего на него. Джованни Берсеи погиб. Теперь вот Хеннеси умудрилась сбежать с доказательствами, имеющими серьезные последствия для Ватикана.
– Плохо. Придется мне решать и эту проблему, а кровь американки будет на ваших руках.
В глазах священника вспыхнула ненависть.
– Ну-ну, не пялься на меня так, Донован. Ты ведь один из тех, кто настаивал на приглашении посторонних.
– У нас не было выбора.
– Ну да.
– Что вы собираетесь с ней сделать?
Хитро осклабившись, Конти ответил не сразу.
– Так я тебе и сказал. Знаешь, ты сейчас похож на влюбленного по уши сопляка, ей-богу. Сантелли считает, что два трупа в непосредственной близости от Ватикана могут возбудить излишние подозрения. Но если с нашим обожаемым генетиком по дороге домой в Штаты приключится какой-нибудь несчастный случай, власти и не рыпнутся. Будь уверен, мы с ней повеселимся как следует – на прощание… – Конти вздохнул, будто бы от скуки. – Копай давай.
Донован, стиснув зубы, воткнул штык лопаты в землю. Затаенная ярость, которую он когда-то загнал в дальний угол своей души, пыталась пробиться наружу.
Почти три часа они копали прямоугольную яму пять футов глубиной.
«В нее легко поместятся оссуарий и тело», – подумал Донован.
Наконец Конти бросил лопату на землю.
– Хорош. – Оба взмокли от пота и перемазались землей. – Пошли за оссуарием.
Они возвратились к машине.
– Зачем надо его закапывать? – спросил Донован, поворачиваясь к Конти. – Почему нельзя уничтожить прямо на земле?
Не отвечая, Конти наклонился над багажником и поднял крышку оссуария. Сверху на костях лежали «Тайные хроники» и два серых брикета, напоминающие формованную глину.
– А это… – Донован указал на С-4.
– Это, это… – передразнил наемник. – Уж с твоим-то прошлым ты просто обязан знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Выскочив на площадку, Шарлотта уже знала, что у нее есть две возможности: дверь служебного выхода – прямо на улицу, или же дверь для персонала, ведущая в галерею музея. Не раздумывая, она толкнула первую дверь так, что та распахнулась настежь. Но вместо того чтобы выскочить на улицу, женщина бросилась к двери для персонала и вошла в музей так тихо, как только могла, осторожно прикрыв за собой створки.
* * *
На подходе к верхнему пролету крутой лестницы Конти услышал звук захлопнувшейся двери служебного выхода. Преодолев последние ступени, он толкнул ее и выбежал наружу.
Чертовой бабы нигде не оказалось – ни на аллеях сада, ни за углом музея. Как не было поблизости и подходящего места, чтобы спрятаться. Он резко развернулся и кинулся в здание.
* * *
Быстро шагая вдоль галереи Пио, Шарлотта понимала, что ей надо как можно скорее убираться из Ватикана. Вероятно, через ворота Святой Анны. Слава богу, что паспорт, деньги и кредитные карточки при ней, надежно спрятаны на поясе, охватывающем талию, об остальных вещах даже думать не стоило.
Чувствуя головокружение – не от бега, а от действия мельфалана, – Шарлотта сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть чуть-чуть привести в порядок голову. Острый приступ тошноты отпустил так же внезапно, как и пришел.
Зная, что лишь ненадолго избавилась от Конти, Шарлотта напряженно размышляла. Что делать? Попробовать затеряться в необъятных галереях музея? Места, конечно, предостаточно, но повсюду стоят камеры наблюдения, и ей не хотелось предоставлять этому ублюдку шанс подключить к охоте службу безопасности музея. К тому же в длинных коридорах, тянущихся по периметру гигантского основания здания, ее будет легко заметить. Одинокая туристка в ярко-розовой блузке, с компьютерной сумкой, кудрявая, с каштановыми волосами, к тому же не задерживается ни перед одним экспонатом.
К счастью, галерея Пио располагалась совсем недалеко от главного выхода из музея. Осмотрев пространство за стеклянными дверями, Шарлотта выскользнула наружу.
Пробравшись через толпы туристов, слоняющихся по внутреннему двору, она обогнула угол здания и поспешила по дорожке, идущей вдоль восточной стены музея. Конти пока видно не было. Но Шарлотта не позволяла себе расслабиться, поскольку знала наверняка, что этот человек из тех, кто идет до конца.
Пройдя через короткий туннель под древним крепостным валом города, она очутилась среди невысоких домиков, прятавшихся в тени заднего фасада громады Апостольского дворца. Мелькнула мысль: «Донован все еще общается со своим кукловодом Сантелли? Как может такой приятный человек быть замешан в таком грязном деле?»
Когда Шарлотта свернула на Борго Пио, взгляд ее невольно упал на пост швейцарских гвардейцев у открытых ворот.
«Интересно, – подумала она, – предупредил ли их Сантелли? Попытаются меня задержать или нет?»
Шарлотта устремилась вперед, понимая, что это ее единственный шанс.
И в тот момент, когда до ворот оставалось метров двадцать, она увидела Конти. И заметила то, на что прежде не обратила внимания: на виске у него была рана.
Уперев руки в бедра и тяжело дыша, Конти стоял между Шарлоттой и воротами, бросая ей вызов и перекрывая дорогу.
Но она не замедлила шаг. Поскольку назад пути не было, единственной надеждой Шарлотты оставалась попытка прорваться вперед. Место людное. Охрана рядом. Разумеется, гвардейцы не допустят, чтобы стычка произошла здесь, даже если они на его стороне.
Сосредоточив взгляд на воротах, Шарлотта бросилась вперед.
Конти среагировал молниеносно, вылетев на проезжую часть и едва увернувшись от грузового фургона, направлявшегося в город. Рявкнул клаксон, но Конти не обратил на него внимания, стараясь не упустить из поля зрения свою жертву.
Шарлотта успела преодолеть еще десять метров, когда в опасной близости от нее вырос наемник. Обойти его она не могла.
* * *
Конти преградил ей путь.
– Эту штучку я тебе не дам вынести, – прорычал он, показав глазами на сумку с ноутбуком.
Непонятно почему, но она не испугалась. Он заметил, что женщина поглядывала то на огромную багровую шишку на его виске, то за его плечо – в сторону ворот.
А затем Шарлотта сделала то, чего Конти никак не ожидал. Она завизжала.
* * *
На мгновение Конти остолбенел.
– Помогите! – опять завизжала Шарлотта, на этот раз еще громче.
Гвардейцы у ворот услышали ее. Двое из них, в синей форме и черных беретах, бросились к ней, на ходу вытягивая из кобуры «беретты» и расталкивая толпу испуганных туристов.
Конти решил было вырвать у нее сумку. Но куда потом деваться? Сам себя наказал, идиот, что не захватил оружие.
– А как же ваше соглашение о конфиденциальности, доктор Хеннеси? – спокойно спросил он. – Забыли? Могу напомнить.
Как только Шарлотта заметила, что его внимание на мгновение отвлеклось на приближающихся охранников, она решилась проделать то, о чем не переставала думать с первого момента, когда познакомилась с этим подонком. Чуть присев, левой ногой она нанесла преследователю сильнейший удар в пах.
Конти переломился пополам. От жуткой боли ему пришлось опереться обеими руками на землю, чтобы не рухнуть ничком.
– Сука! – Вены на его побагровевшем лице вздулись, когда он поднял злобный взгляд на американку.
Двое подоспевших охранников встали по обе стороны от Конти, направив пистолеты ему в голову.
– Не двигаться! – скомандовал один из них, сначала по-английски, затем – по-итальянски.
Хватая ртом воздух, Конти сразу узнал в нем cacasenno того самого умника, что стоял на воротах в день, когда они с Донованом прибыли в Ватикан. Охранник его тоже припомнил и довольно ухмыльнулся.
– Что здесь происходит? – по-английски спросил Шарлотту второй гвардеец.
– Этот человек угрожает мне и пытается отобрать мою сумку, – твердым голосом сказала она.
Первый охранник попросил у Конти удостоверение личности.
– У меня не… – его вырвало желчью, – …нет с собой.
Конти был уверен, что Сантелли не одобрит, если он воспользуется таким неподходящим моментом для упоминания своей связи с ним. Звонок кардиналу он потребует чуть позже. Он также решил не сообщать охране о том, что в ноутбуке содержится чрезвычайно важная информация, разглашение которой грозит куда более серьезными проблемами, если они будут настаивать на разъяснениях. Ну а пока можно поиграть по правилам.
Второй охранник попросил Шарлотту предъявить удостоверение, что она с готовностью сделала. Витиеватый папский герб на гостевом пропуске свидетельствовал о том, что она является приглашенным лицом секретариата.
– Вы можете идти, доктор Хеннеси. – Он повернулся к Конти: – А вам придется пройти с нами, синьор.
Конти вынужден был подчиниться.
Гвардейцы помогли ему подняться на ноги и остались стоять по бокам, не убирая пистолетов.
Шарлотта вздохнула с облегчением и быстро зашагала к воротам. Очутившись за пределами Ватикана, она направилась к Виа Делла Кончильяцьоне, поймала такси и велела водителю отвезти ее прямо в аэропорт Фьюмичино.
– Rapidamente!
Водитель вдавил акселератор, и машина рванулась вперед – это был единственный раз, когда ей не пришло в голову обвинять в безрассудстве римских водителей. Ей не терпелось как можно скорее убраться отсюда.
И только сейчас Шарлотта осознала, что ее просто трясет от страха.
Глядя в заднее окно на то, как уплывает назад собор Святого Петра, она судорожно сжимала сумку с ноутбуком.
Такси выскочило на федеральную автомагистраль, и Шарлотта увидела, как стрелка спидометра добралась до отметки «160 км/час». Она откинулась на спинку сиденья и пристегнула ремень безопасности. Когда Рим остался позади, Шарлотта достала мобильный телефон и позвонила Эвану Олдричу. Не важно, что в Финиксе сейчас ночь в разгаре. Он ответил почти сразу же.
– Эван?
– Привет, Чарли. А я как раз думал о тебе.
Его голос мгновенно успокоил ее.
– Привет. – Голос Шарлотты дрогнул.
– У тебя все в порядке?
– Нет. Все очень плохо. – Отвернувшись от водителя, она шепотом вкратце рассказала Эвану о том, что произошло. – Сейчас еду в аэропорт.
– Хотел сделать тебе сюрприз, но… на самом деле я на пути к тебе и сейчас только что приземлился во Фьюмичино.
– Что?! Ты шутишь! – Она с облегчением расслабила плечи.
– Стою получаю багаж. Слушай, где меня найти…
60
Абруццо, Италия
В часе езды на северо-запад от Рима черный седан «альфа-ромео», взятый Конти напрокат, выбрался на автостраду SS5, которая тянулась вдоль Апеннинского хребта к Монте Скунколе. Сквозь матово-серую дымку, подернувшую послеполуденное небо, проглядывал белесый солнечный диск. На лобовом стекле оседала морось.
Пытаясь собраться с мыслями, Патрик Донован глядел в запотевшее окно на лоскутное одеяло виноградников раскинувшейся внизу долины.
После неожиданного и стремительного бегства Шарлотты Хеннеси и довольно хлопотного вызволения Конти из камеры предварительного заключения Швейцарской гвардии крайне встревоженный кардинал Сантелли дал ему необычные инструкции относительно дальнейших действий: «Следует принять все необходимые меры для того, чтобы эта глава истории церкви исчезла бесследно. Можете использовать любые методы, Патрик. Конти поможет вам уничтожить оссуарий и его содержимое… И манускрипт. Никаких материальных улик; единственное, что должно остаться, – легенда. Вы все поняли?»
Реликвии и книга могли быть легко уничтожены в ватиканской лаборатории, и Донован чувствовал, что цель этой поездки намного серьезнее, чем простая ликвидация улик.
Поглядывая на наемника, он понимал, что рана на голове, происхождение которой Конти не удосужился объяснить, напрямую связана с таинственным исчезновением доктора Берсеи.
Конти снизил скорость и повернул с автострады направо, на узкую немощеную дорогу. Густая трава и низкорослый кустарник зашуршали о брюхо машины. Они ехали молча, пока грунтовка не вывела их к небольшой буковой рощице. Конти остановил машину, заглушил двигатель, оставив ключи в замке, и нажатием кнопки открыл багажник.
Выбравшись из машины, они направились к багажнику – в нем были уложены по диагонали лопаты и кирки. Конти вытащил инструмент и сунул в руки Доновану лопату.
– Копать будем глубоко.
* * *
– Так, с этим все. – Конти вытер пот со лба тыльной стороной грязной ладони. – А теперь у меня к тебе пара вопросов.
Он воткнул лопату в землю и облокотился на нее. Остро пахло сырой землей. Снова стал накрапывать дождь.
Донован поднял на него взгляд поверх запотевших очков.
– Вам разве недостаточно увиденного, чтобы разобраться самому?
– Не-а. – Наемник помотал головой. – Скажи-ка мне, только честно: ты как думаешь, чьи кости в этом оссуарии?
Сальваторе Конти не подвергал сомнению собственную веру. Эти проблемы он давным-давно оставил за бортом. Просто кража оссуария, результаты его научного исследования, а также открытия Берсеи в катакомбах Торлония разожгли его любопытство.
– Вы видели то же, что и я. – Донован развел руками. – Сами-то что думаете?
– Думать – не моя работа, – ухмыльнулся Конти.
– Если честно, я не знаю.
– Тогда к чему столько возни?
Немного подумав над его вопросом, Донован ответил:
– Доказательства серьезные. Все указывает на то, что это останки Иисуса Христа. Наш долг – защищать церковь. Сами понимаете, что другого выхода у нас не было.
– Ну, если там Иисус, – наемник указал на багажник машины, – то защищаете вы офигенную кучу вранья. Хотя мне-то что…
Донован никак не ожидал, что такой человек, как Сальваторе Конти, в состоянии понять глобальные последствия происходящего. Оссуарий и его содержимое способно кардинально изменить двухтысячелетнюю историю человечества. А человечество нуждается в истинах, которые объединяют людей, а не в полемике и разногласиях. Он убедился в этом на личном опыте, еще на улицах Белфаста. Патрик Донован был весьма сведущ в истории католической церкви, но то, что он защищал, имело мало общего с древними книгами. Существовал некий моральный долг, исполнять который он должен был так, чтобы праведная вера в этом суетном материалистическом мире не оскудевала.
– Вы меня удивили. Вы не похожи на человека, которому на все это глубоко насрать, – бросил Донован.
Конти обжег его взглядом, несколько смущенный неожиданной грубостью священника. Возможно, это облегчит его задачу.
– Ну, не знаю… Кроме того, если бы на свете был Бог, – с сарказмом продолжил он, – таким, как я и ты, уж точно не поздоровилось бы. – Наемник вновь взялся за лопату.
Доновану претила сама мысль о том, что у него с Конти может быть что-то общее, но он понимал: вполне вероятно, наемник прав. «Я ведь часть всего этого, один из них». В конце концов, Конти не действовал самостоятельно, он был всего лишь рядовым исполнителем. И ведь не Конти упрашивал Сантелли предпринять меры по извлечению оссуария, а он, Донован. Даже принимая во внимание, что Донован и представить себе не мог, на какие экстремальные меры решится.
Сантелли, тем не менее сам он пальцем не пошевелил, чтобы остановить кардинала.
– Скажите, что на самом деле произошло с доктором Берсеи? – В голосе священника чувствовалось напряжение, он инстинктивно понимал, что с ответом Конти связана и его собственная судьба.
– На его счет можешь не беспокоиться. – Грубое лицо Конти скривилось. – Он получил по заслугам, а тебя я избавил от грязной работы. Это все, что тебе положено знать.
– А как он оказался в катакомбах? – Донован почувствовал, как гнев наполняет его.
Конти решил было проигнорировать вопрос, но, подумав, что Донован не представляет никакой угрозы, ответил:
– На свитке, что этот парень вытащил из оссуария, был рисунок, и он вычислил, что рисунок является точной копией фрески в катакомбах Торлония. Вроде как у этого типа, Иосифа из Аримафеи, был склеп в Риме. Ну, вот Берсеи, похоже, решил, что именно в ней и засушили Иисуса. Кто бы мог подумать, а?
Донован мысленно ахнул. Неужели такое возможно? Неужели Берсеи нашел настоящую могилу?
– Хочешь совет? – продолжал Конти. – Ты на девку-то особо не заглядывайся. – Ему доставляло удовольствие наблюдать, как каждое его новое слово подрывает мужество священника. – Она, так сказать, получила «отсрочку приговора».
– Я вас не понимаю…
– Сантелли пересказал мне всю ту ересь, что вы наплели ей про манускрипт. Хороша сказочка. Только вы оба не врубаетесь, что скормили ей слишком много информации. Кардинал сказал тебе, что она слиняла со своим ноутбуком… набитым результатами исследований?
– Нет…
Неудивительно, что Сантелли так нервничал. Все могло вот-вот раскрыться. Конти наломал дров – в сообщениях из Иерусалима появился фоторобот человека, до странности похожего на него. Джованни Берсеи погиб. Теперь вот Хеннеси умудрилась сбежать с доказательствами, имеющими серьезные последствия для Ватикана.
– Плохо. Придется мне решать и эту проблему, а кровь американки будет на ваших руках.
В глазах священника вспыхнула ненависть.
– Ну-ну, не пялься на меня так, Донован. Ты ведь один из тех, кто настаивал на приглашении посторонних.
– У нас не было выбора.
– Ну да.
– Что вы собираетесь с ней сделать?
Хитро осклабившись, Конти ответил не сразу.
– Так я тебе и сказал. Знаешь, ты сейчас похож на влюбленного по уши сопляка, ей-богу. Сантелли считает, что два трупа в непосредственной близости от Ватикана могут возбудить излишние подозрения. Но если с нашим обожаемым генетиком по дороге домой в Штаты приключится какой-нибудь несчастный случай, власти и не рыпнутся. Будь уверен, мы с ней повеселимся как следует – на прощание… – Конти вздохнул, будто бы от скуки. – Копай давай.
Донован, стиснув зубы, воткнул штык лопаты в землю. Затаенная ярость, которую он когда-то загнал в дальний угол своей души, пыталась пробиться наружу.
Почти три часа они копали прямоугольную яму пять футов глубиной.
«В нее легко поместятся оссуарий и тело», – подумал Донован.
Наконец Конти бросил лопату на землю.
– Хорош. – Оба взмокли от пота и перемазались землей. – Пошли за оссуарием.
Они возвратились к машине.
– Зачем надо его закапывать? – спросил Донован, поворачиваясь к Конти. – Почему нельзя уничтожить прямо на земле?
Не отвечая, Конти наклонился над багажником и поднял крышку оссуария. Сверху на костях лежали «Тайные хроники» и два серых брикета, напоминающие формованную глину.
– А это… – Донован указал на С-4.
– Это, это… – передразнил наемник. – Уж с твоим-то прошлым ты просто обязан знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38