– Такое мне в голову не приходило. – Окинув сканер беглым взглядом, Джованни засмеялся. – Пакетиков с орешками внутри нет. Может, чашечку кофе? А я тем временем покажу вам, как с ним управляться, – предложил он, подключая USB-кабель от прибора к своему ноутбуку.
Шарлотта за пять минут переоделась и вернулась, готовясь приступить к работе.
– Этой штуковиной мы просканируем каждую косточку и с помощью программы обработки изображений воссоздадим скелет, – объяснил Берсеи. – Затем программа CAD проанализирует кости и соответствующие точки их соединения, просчитает количество мышечной массы, которую поддерживала каждая косточка, и попытается воссоздать внешность этого загадочного человека уже во плоти. Я проделаю первый этап, вы можете продолжить.
Берсеи потянулся за черепом, бережно взял его одной рукой за зубастую нижнюю челюсть, другой – за купол и поместил в камеру сканера.
– «Просто поставь в мини-бар»…
Шарлотта громко рассмеялась. Берсеи, улыбаясь, перешел к своему ноутбуку:
– …и кликни на «COMINCIARE SCANSIONE»…
– А что, вся программа на итальянском?
Берсеи поднял глаза и удивился, заметив ее слегка встревоженное выражение лица.
– Упс… Недодумал. Сейчас переключу на английский. – Работая мышкой, он через несколько секунд изменил настройки программы. – Прошу прощения. Итак, мы остановились на «кликните „Начать сканирование“» – вот так…
Сканер загудел, а лазеры внутри камеры сформировали координатную сетку вокруг черепа, детализируя каждую особенность. Менее чем через минуту тщательно оцифрованная репродукция черепа в серо-белом изображении появилась на экране ноутбука.
– Ну вот. Трехмерная копия. Мы можем манипулировать ею, как нам захочется. – Антрополог провел пальцем по сенсорной панели ноутбука, и череп развернулся в обеих плоскостях, подчиняясь команде. – Теперь сохраняем изображение, и программа выкинет меню и попросит замаркировать кость. – Берсеи открыл перечень меток, прокрутил его, нашел «Череп с нижней челюстью» и кликнул по ней. – Теперь нажмем «Продолжить сканирование». Хотите попробовать? – Он открыл дверцу сканнера и достал череп. – Надевайте перчатки и маску и берите кость.
Шарлотта бросила стаканчик из-под кофе в мусорную корзину, натянула перчатки и надела маску.
Она взяла сегмент позвоночника скелета и поместила его в камеру сканера. Кликнув на кнопку SCAN, она принялась наблюдать за пляской лазерных лучей. Мелькнули непрошеные мысли о компьютерной томографии и лучевой терапии, но Шарлотта отогнала их.
– Джованни, как Кармела – справилась с сальтимобоккой?
– Ну, если честно, все получилось не так уж плохо, – ответил он удивленно. – Вот только дочери все же удалось уболтать меня на вторую бутылочку вина. О матерь божья… – добавил он, взявшись за голову.
Через минуту формирование изображения закончилось. Шарлотта с помощью сенсорной панели ноутбука покрутила изображение; Берсеи из-за плеча наблюдал за ее действиями. Она сохранила снимок как «Позвонок поясничный». Затем кликнула «Сканировать дальше».
– Perfetto. Скажите, когда закончите, хорошо? Я покажу, как собрать все «сканы» в единое целое. – Берсеи удалился в подсобку.
Шарлотта приступила к сканированию другого спинного позвонка. Минуту спустя Берсеи вернулся с двумя эспрессо.
– Пора заправиться итальянским реактивным топливом.
– Вы – мой спаситель!
– Будут проблемы – не стесняйтесь, зовите на помощь.
Остановившись у рабочей установки, Берсеи заглянул в оссуарий, чтобы исследовать толстый слой пыли приблизительно полдюйма толщиной, покрывавший его дно. Пыль надо извлечь и провести ее анализ с помощью микроскопа, а затем лабораторного спектрометра. Специальной ложечкой антрополог начал выгребать пыль на прямоугольное стеклянное блюдце, накрытое ситом, чтобы отсеять мелкие фрагменты костей, упавшие на дно оссуария. Он полагал, что найдет частицы высохшей плоти и осыпавшейся каменной пыли, а может, и ничтожное количество органических материалов, например цветов или масел, традиционно использовавшихся в древнееврейских погребальных ритуалах.
Чего он вовсе не предполагал найти, так это маленький круглый предмет, который попал в ложечку при втором гребке. Пальцами в перчатках Берсеи взял его, осторожно стряхнул пыль мягкой кисточкой и тогда разглядел, что структура двух его окислившихся поверхностей была рукотворной. Штампованный металл. Монета.
Взяв с подноса для инструментов более жесткую кисть, антрополог кивком головы подозвал Шарлотту.
– Что там у вас?
– Взгляните. – Положив монету на ладонь, Берсеи вытянул руку.
Шарлотта прищурила зеленые глаза, рассматривая трофей.
– Монета? Отличная находка, Джованни!
– Согласен. Она здорово облегчит нам работу. Как правило, монеты, которые находят вместе с останками, чрезвычайно полезны в плане определения возраста.
Он передал ей монету, повернулся к компьютеру и ввел в строку поиска: «Римские монеты LIZ».
Шарлотта внимательно разглядывала находку. Диаметр немногим более дюйма. На аверсе был символ, напоминающий вопросительный знак в зеркальном отражении, обрамленный написанными по кругу буквами. На реверсе просматривались три заглавные буквы LIZ, помещенные в центр грубоватого изображения растения, напоминающего изогнутую, покрытую листьями ветвь.
– Так… – прошептал Берсеи.
Антрополог был явно поражен. Человек, принадлежащий к поколению, которое строчило дипломные работы на пишущей машинке, он не уставал изумляться эффективности прикладной науки и Интернета, в частности, в исследовательской области. Он щелкнул по наиболее подходящей ссылке и попал на сайт онлайнового торговца монетами «Форум древние монеты».
– Что вы нашли?
Просмотрев список выложенных для продажи древних монет, Берсеи нашел изображение монеты, идентичной той, что была зажата в пальцах Шарлотты.
– Хоть наша и в лучшем состоянии, осмелюсь утверждать, что эта – та самая. – Берсеи увеличил изображение лицевой и тыльной сторон монеты, являвшихся безукоризненными копиями их находки. – Хм, любопытно. Здесь написано, что она была выпущена Понтием Пилатом.
Склонившись поближе к монитору, чтобы лучше разглядеть изображение, Шарлотта ошеломленно переспросила:
– Тем самым Понтием Пилатом? Библейским?
– Тем самым, – кивнул Джованни. – Он ведь существовал на самом деле. – Негромким голосом антрополог прочитал с экрана текст, сопровождавший изображение. – Вот, пишут, что Пилат за время своего десятилетнего пребывания в должности, начавшегося в двадцать шестом году новой эры, выпустил три монеты. Все были бронзовыми prutah, отчеканенными в Кесарии в двадцать девятом, тридцатом и тридцать первом годах новой эры.
– Значит, эти римские цифры L–I-Z говорят нам об определенной дате? – Ей смутно припомнилось, что «L» означает пятьдесят, а «I» – единицу. Про «Z» вспомнить не удалось.
– Формально это греческие цифры – числительные. В те времена эллинская культура все еще оказывала существенное влияние на повседневную жизнь Иудеи. Да, они на самом деле обозначают дату выпуска, – объяснил Берсеи. – Вот только эта монета была изготовлена за сотни лет до того, как появился наш современный григорианский календарь. В первом веке римляне вели летоисчисление, исходя из периодов правления императоров. Видите эту круговую надпись на древнегреческом?
Шарлотта попробовала произнести вслух:
– «TIBEPIOY KAICAPOC»… М-м-м…
– Это означает «Император Тиберий».
– Откуда вы знаете? – Она обратила внимание, что Берсеи не смотрел в этот момент на экран.
– Я довольно бегло читаю на древнегреческом. В ранней Римской империи этот язык был общепринятым.
– Ну вы даете…
Антрополог ухмыльнулся.
– Итак. Правление Тиберия началось в четырнадцатом году нашей эры. Буква «L» – просто сокращение слова «год». «I» значит десять, «Z» – семь: складываем и получаем семнадцать. Значит, монетку эту отчеканили на семнадцатом году правления Тиберия.
Немного смутившись, Шарлотта отсчитала годы.
– То есть в тридцать первом году от Рождества Христова?
– Вообще-то греки опускали ноль. Избавлю вас от мук подсчетов – правильная дата будет тридцатый год нашей эры.
– А что означает другой символ – как перевернутый вопросительный знак?
– Здесь говорится, что это lituus – спираль, символизирующая скипетр, который в качестве символа власти держал авгур.
– Авгур?
– Жрец. Приравнивался к оракулу и назначался Римом. Авгур поднимал спираль-жезл, чтобы вызывать богов, когда изрекал предсказания о войне или о каком-нибудь политическом деянии.
Когда разговор заходил о предсказаниях, Шарлотте прежде всего приходили в голову образы докторов в белых халатах, пытающихся истолковать лабораторные анализы. Она вновь тщательно осмотрела монету:
– Что, помимо Библии, вам известно о Понтии Пилате?
– Довольно много. Он был скверным типом, – усмехнулся Берсеи.
– В каком смысле?
Джованни рассказал ей, что знал. Император Тиберий не желал отдавать правление прибрежной Иудеей в руки иудейского царя, так как римские войска должны были иметь возможность без помех, оперативно перемещаться на юг – к Египту. Вдобавок через Иудею проходили главные торговые пути. Тиберий практически отстранил от власти сыновей царя Ирода и посадил своего наместника Пилата, оскорблявшего религиозные верования и обычаи местного населения, а также беспощадно подавлявшего массовые выступления мятежных иудеев. В одном документально подтвержденном источнике сообщается: когда стало известно о том, что Пилат изъял храмовые деньги для строительства акведука и толпы возмущенных кражей мирных жителей собрались у его иерусалимской резиденции, он подослал в толпу переодетых в гражданское платье солдат. По сигналу Пилата солдаты достали оружие и вырезали сотни людей.
– И это лишь один пример, – закончил рассказ Берсеи.
– Мерзость.
– Пилат по большей части жил на севере, в городе Кесария, в роскошном дворце с видом на Средиземное море – у вас в Штатах это называется «пляжным домом». Я бывал там… Красивое место. Именно в Кесарии под его непосредственным наблюдением были отчеканены эти монеты.
Вновь взглянув на экран монитора, Шарлотта обратила внимание на удивительно низкую цену, предложенную за реликвию Пилата:
– Двадцать два доллара? Как может монета возрастом почти в две тысячи лет стоить так дешево?
– Каков спрос, таково и предложение, – ответил Берсеи. – Не такая уж это и редкость. В свое время, кстати, это был эквивалент вашего американского пенни.
Шарлотта изогнула бровь: пенни?
– А как, по-вашему, эта монета попала в оссуарий?
– Очень просто. В древнееврейском погребальном ритуале веки усопшего прикрывали монетками. Веки должны были оставаться сомкнутыми, служа защитой душе до тех пор, пока сохранялась плоть. Когда ткани истлевали, монеты проваливались в череп.
– Хм-м.
Пошарив в оссуарий, Берсеи выудил что-то из пыли и протянул на ладони вторую монету.
– Два глаза – две монеты. – Он рассмотрел находку с обеих сторон. – Полное совпадение.
Несколько мгновений Шарлотта обдумывала новую информацию.
– Получается, что кости похоронены в тот же год, правильно?
– Необязательно. Но скорее всего, так и было.
Глубоко задумавшись, она оглянулась и посмотрела на скелет, затем перевела взгляд на монету:
– Понтий Пилат и тело распятого. А не кажется ли вам…
В тот же миг Берсеи поднял руку, поняв, что она собирается сказать.
– Давайте не будем забегать вперед, – попросил он. – Как я уже говорил, римляне распяли сотни людей. И к тому же я добропорядочный католик, – добавил он с улыбкой.
Не найдя ни капли сомнения в строгом взгляде Берсеи, Шарлотта почувствовала, что антрополог прежде всего хочет получить самую полную и объективную информацию.
– Вы закончили сканирование скелета?
– Да, все готово.
– Отлично. – Поднявшись, Берсеи подхватил из принтера лист с распечаткой интернет-статьи. – Сейчас покажу вам, как это все скомпоновать. – Он указал на скелет, выложенный на столе рабочей установки. – И вот тогда-то мы узнаем, каков был из себя этот парень.
31
Храмовая гора
Ровно в двенадцать Разак подошел к деревянному столу, стоявшему перед крохотным кафе, за ним сидел Грэм Бартон, прихлебывая черный кофе и читая «Иерусалим пост». Завидев Разака, англичанин свернул газету и поднялся, чтобы поздороваться.
– Доброе утро, Грэм. – Разак застенчиво улыбнулся.
Бартон протянул руку, и они обменялись рукопожатием.
– Ассалам алейкум, – поздоровался Бартон на приличном арабском.
– Ва алейкум ассалам, – ответил Разак, приятно удивленный. – Нам с вами следует над этим поработать, но для начала не так уж плохо для неверного.
– Благодарю вас. Присаживайтесь, пожалуйста. – Археолог указал на стул с противоположной стороны стола.
– Вы выбрали отличное место для встречи.
– Думал, вам понравится.
Бартон сознательно выбрал это популярное маленькое кафе в Мусульманском квартале, поскольку в последнее время до него доходили слухи, что владельцы магазинов еврейской национальности не очень-то любезны с покупателями-мусульманами: еще одно негативное последствие нашумевшей кражи.
Не успел Разак сесть, как к нему подошел молодой официант-палестинец, болезненно худой, с признаками редкой поросли на подбородке.
– Вы есть будете, Грэм?
– Да, если вы не торопитесь.
– Что вы предпочитаете?
– Давайте на ваш вкус.
Разак повернулся к официанту и на одном дыхании отбарабанил названия нескольких блюд. Знаменитый хумус с черными бобами и жареными кедровыми орешками, лаваш («горячий, пожалуйста», – уточнил он), фалафель, две порции шаурмы, под конец Разак попросил чайник зеленого чая с мятой. «И две чашки», – добавил он намеренно по-английски, чтобы Бартон не чувствовал себя неловко.
Нацарапав заказ в блокноте и прочитав вслух, официант скрылся в кухне.
– Ну, рассказывайте, что нашли.
Лицо Бартона просияло.
– Нечто просто невероятное. – Он потянулся к карману рубашки и, заметно волнуясь, вытащил оттуда сложенный листок бумаги. – Смотрите. – Археолог развернул листок и положил его на стол перед Разаком. – Сверху фотокопия оригинального текста, внизу – распечатка на английском. Будьте добры, прочтите сами, пожалуйста.
Разак немного полюбовался вязью рукописного текста древнего свитка. Затем взглянул на страничку перевода.
«Исполнив волю Господа, я, Иосиф Аримафейский, и моя возлюбленная семья ожидаем здесь славного дня, когда наш павший Мессия вернется, чтобы истребовать свидетельство Божье из-под алтаря Авраама и восстановить священную Скинию».
– Кто этот Иосиф? – По лицу Разака было заметно, что он в замешательстве.
Вернулся официант с дымящимся чайником чая, и, пока он разливал его в две чашки, Разак прикрывал документ рукой.
Бартон дождался ухода официанта и заговорил:
– Иосифом звали человека, чей скелет находится в девятом оссуарий. Иудейское имя Иосиф на английском звучит как Джозеф. – Он дал Разаку несколько мгновений, чтоб тот воспринял услышанное, и продолжил: – Вы слышали когда-нибудь об Иосифе из Аримафеи?
Разак покачал головой.
– Неудивительно. Это библейский персонаж, жил в первом веке, и в Новом Завете о нем упоминается довольно скупо.
Разак отпил глоточек чая, на лице его появилось беспокойство.
– А что о нем говорится в Писании?
– Прежде всего должен вам сказать, что об Иосифе нам известно только из легенд. – Бартон говорил торопливо, но понизив голос, чтобы его слышал только собеседник. – Считается, что он был преуспевающим купцом, снабжавшим металлами как иудейскую знать, так и римских чиновников: и тем и другим он поставлял бронзу, олово и медь для производства оружия и чеканки монет.
– Полезный человек.
– Да. – Бартон терпеливо продолжил: – В Евангелиях от Марка и Луки утверждается, что Иосиф был влиятельным членом Синедриона – высшего государственного совета и высшего судебного института в древней Иудее, состоявшего из семидесяти одного члена. В Евангелиях также выдвигается предположение, что Иосиф был тайным последователем знаменитого иудея по имени Иешуа, в высшей степени харизматической личности.
Мусульманин никак не отреагировал на произнесенное имя, однако Бартон продолжал выжидательно смотреть на собеседника.
– Вы полагаете, я обязан знать этого Иешуа?
– О, несомненно, – убежденно проговорил Бартон. – В некоторых еврейских переводах оно звучит как Иешуа, а в подлинниках Евангелий на греческом – Иесос. – Он чувствовал, как растет нетерпение Разака. – Ну а уж арабское звучание его имени вам конечно же известно… Иса.
– Иисус? – Разак широко распахнул глаза.
– И хотя имя Иешуа, или Иисус, было вторым по популярности тогда, в первом веке, не думаю, что Иисус, о котором идет речь, нуждается в каких-либо представлениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38