Анна протягивала к нему руки и, похотливо нашептывая мерзости,
умоляла взять ее. Джек вдруг вспомнил свой ночной кошмар. Размахнувшись,

Мейсон со всей силы влепил Анне пощечину, надеясь привести ее в чувство,

однако удар пришелся по носу. Мгновенно хлынула кровь.
"Я сломал ей переносицу", - с ужасом подумал Мейсон.
- Анна, - пробормотал он, - пожалуйста, очнись. - И тут Джек заметил,
что глаза ее словно ожили. Анна как будто пробуждалась от тяжелого сна.
- Джек? - Она сидела на полу, глядя на Мейсона широко раскрытыми,
удивленными глазами. Одной рукой Анна утирала кровь на лице, а другой
пыталась натянуть на себя лохмотья.
Мейсон протянул было руку Анне, но толпа, почуявшая кровь, отбросила
Мейсона к стене.
- Анна! - закричал он в отчаянье, но силы были неравны. Сатанисты
насели на Джека, они выворачивали ему руки, и он уткнулся носом в пыль,
ощущая смрад, исходящий от них: зловоние грязного совокупления,
смешанное с запахом крови. Какое-то время сквозь яростный рев Джек еще
улавливал стоны Анны, затем они стихли.
Стервятники почуяли кровь - дальше сработал инстинкт.
И вдруг все разом прекратилось. Мейсона отпустили, и он рухнул возле
алтаря. Сатанисты же в мгновение ока сгрудились вокруг Дэмьена и с
восторгом уставились на него. Мейсона внезапно пронзила грустная мысль:

да, похоже, юноша прав, и человечество не заслуживает права на
существование. Конец ему пришел. И ладно. Впервые за свою жизнь Джек
Мейсон обрадовался смерти. И молился лишь об одном: чтобы все произошло

поскорее.
Сатанисты не оставили от церквушки камня на камне. Их окружали груды
развалин, и лишь деревянные балки, поддерживаемые такими же мощными
столбами, возвышались над обезумевшей толпой.
Словно окаменев, Мейсон даже не заметил, как Дэмьен подошел к алтарю
и велел принести сюда земные останки своего отца. Он извлек их из урны
и, разложив на алтаре, склонился в молитве. Ученики последовали его
примеру, и вновь воцарилась тишина. Ни один сатанист даже не шелохнулся.

Похоть их улеглась, и теперь они молча внимали своему духовному
повелителю.
Мейсон покосился на дверь. Он мог бы сейчас беспрепятственно сбежать,
пока его сумасшедшие стражи застыли в трансе, но куда ему идти и с кем
разделить свой последний час? Ему уготована ужасная судьба - погибнуть в

окружении этих гнусных ублюдков. Внезапно Мейсона охватила жалость к

самому себе. И тогда на грани отчаянья Джек взмолился, вопрошая
Создателя, что же такого страшного натворил он в своей жизни и чем
заслужил подобный конец?
Дэмьен поднялся с пола, жестом приказав ученикам оставаться на
коленях. Потом повернулся и, запрокинув голову, обратился к распятию:
- Все, Назаретянин. Я перестал чувствовать твою силу и твое
присутствие. - Дэмьен помолчал и продолжил: - Написано ведь, что Сатана
обманет народы на четырех концах земли. Но это, пожалуй, даже и не ложь.
Это их предназначение и судьба. Человечество само сделало выбор. Оно
отвергло твое слащавое и приторное обещание вечного мира.
Дэмьен повернулся к ученикам.
- Посмотри на них, Назаретянин. Вымазанные в нечистотах, в грязи
собственного вожделения, они пресмыкаются передо мной.
Дэмьен скользнул взглядом по толпе.
- Всех вас увижу в аду, - проговорил он, и еле слышное "аминь" эхом
прозвучало ему в ответ.
Дэмьен снова повернулся к алтарю.
- Да святится имя Твое, Отец. И придет Твое царствие на земле, как в
аду...
- Аминь, - хором подхватили ученики.
- Твоим будет царствие, да не убудет мощь Твоя и сила...
- Во веки веков, - отозвались сатанисты.
- Аминь, - произнес Дэмьен.
Наступила полная тишина. И тут вдруг раздался дикий хохот,
заставивший всех вздрогнуть.
Повернувшись, сатанисты увидели в проходе женщину. Она была облачена
в белоснежную тунику и держала в руках серебряную урну. Медленно
двигаясь по проходу и вытянув вперед руки, она обратилась к Дэмьену,
словно никого больше не замечая.
- У меня тоже имеется клеймо, - заявила женщина. - Так что и я должна
присутствовать здесь.
Пока она приближалась, Дэмьен все ниже и ниже склонялся над алтарем.
- Столько лет я обожала тебя, - произнесла женщина, поворачиваясь к
собравшимся. - Ради тебя я спала с Полем Бухером. Ради тебя я убила.
Из груди женщины вырвался стон.
- Убила, ради этого ублюдка. - Она ткнула пальцем в Дэмьена. - Там, в
его черной, поганой богадельне. Охваченная безумием, заколола
собственного мужа. Никогда мне не смыть с себя его кровь.
Она взметнула над собой серебряную урну.
- Вот здесь покоится прах моего мужа. Человека, которому я наставила
рога, а потом и прирезала.
На короткий миг женщина закрыла глаза, будто погружаясь в молитву, а
затем стремглав бросилась к лестнице, не дав никому опомниться. Дэмьен

сделал было шаг в ее сторону, но вдруг остановился, и Мейсону на
какое-то мгновение показалось, что в глазах юноши мелькнуло смятение.
Собака рванулась с места, но было поздно: женщина уже карабкалась вверх

по лестнице.
Она добралась до верха, и ее ослепительная белая туника развевалась,
словно крылья. Сатанисты, как вкопанные, замерли на месте, не сводя с
нее глаз.
- Боже мой, - пробормотал Мейсон, перехватив взгляд Дэмьена.
Женщина уже восседала на балке. Терновый венец поранил ей бедра, но
она, казалось, не обратила на это внимания.
Какое-то время она сидела неподвижно, потом улыбнулась и пинком
отбросила лестницу. Женщина рассмеялась, заметив, как толпу внизу все
сильнее охватывает паника. Лестница грохнулась на землю, подняв клубы

пыли, на мгновенье окутавшие распятие.
Когда пыль рассеялась, все увидели, что Маргарет Бреннан все еще
громко хохочет, вцепившись в урну с прахом мужа.
- Говоришь, что пришло твое времечко, Дэмьен? Брешешь, ибо написано:
после Армагеддона души мертвых воскреснут и вознесутся. Мой муж снова

будет жить, и тогда мы с ним опять воссоединимся.
Дэмьен взвыл. Это был рев зверя, полный ярости и ненависти, Юноша
вскочил на алтарь и, застыв на мгновенье на четвереньках, поднялся затем

во весь рост. Он тянул к Маргарет руки, норовя вцепиться в нее, но
женщина была вне досягаемости. И тогда Дэмьен воскликнул, обращаясь к
распятию:
- Опять ты пытаешься одурачить меня! И снова с помощью моей же
ученицы, этой заблудшей души! Маргарет сорвала с урны крышку.
- Мерзкий ублюдок! - взвизгнула она и высыпала прах прямо на голову
Дэмьену. Пепел попал в глаза, ослепив юношу. Маргарет задела распятие, и
расшатанные балки затрещали.
Толпа испуганно подалась назад. Раздались предостерегающие возгласы,

но Дэмьен, казалось, ничего не слышал. Он с остервенением тер глаза и
метался возле алтаря. Сквозь слезы, застилающие глаза, юноша разглядел

ядовитую усмешку Маргарет Бреннан. Женщина что есть силы раскачивала

деревянное распятие: шипы венца вонзались и ранили ее ноги, но Маргарет,

как заклинание, твердила лишь одну фразу:
- Ублюдок! Мерзкий ублюдок!
Сверху донесся треск, и Мейсон в один голос со всеми закричал, чтобы
Дэмьен спустился с алтаря.
Балка с привязанным к ней распятием не выдержала и, рухнув, полетела
вниз. Дэмьен распростер руки - он, а не думал защищаться. Встав в полный
рост, юноша словно вызывал Иисуса на поединок. Лицо его исказила гримаса

ненависти, а из горла вырвался яростный вопль. В этот момент обугленная

и запятнанная кровью фигура Христа швырнула Дэмьена на алтарь,
распластав и подмяв под себя. Хрустнули сломанные ребра. Последнее, что

увидел Дэмьен, была Маргарет Бреннан, которая, сорвавшись, падала вниз,
и терновый венец, летящий ему прямо в лицо...
Воцарилась гробовая тишина. И среди этого безмолвия раздался
равномерный стук. Это на каменные плиты падали капли крови. На алтаре,
из-под распятия, виднелись лишь ноги и руки Дэмьена, судорожно
вцепившиеся в Христа и еще вздрагивающие в последних конвульсиях.
Потом он замер.
Первым к алтарю бросился Мейсон. Он действовал, как автомат.
Оттолкнув кого-то, Джек схватил распятие, чтобы опустить его на землю.
Но только он дернул крест, деревянная фигура тут же распалась на две
части. Джек оттащил с алтаря каждую половину распятия. Он дрожал с
головы до ног и, охваченный приступом тошноты, не смел взглянуть на
раскроенный череп Дэмьена.
Только сложив обе половины распятия, Джек решился посмотреть на
распростертое тело. Дэмьен Торн уставился на Мейсона незрячими глазами,

в которых застыла ярость, и Джек с ужасом отшатнулся, заметив семь
кинжалов, торчавших из тела юноши.
И тут в памяти возникли обрывки письма от старого священника,
ссылавшегося на указания археолога по фамилии Бугенгаген:
"Каждый стилет должен быть погружен в тело по самую рукоятку в виде
креста. Первый кинжал самый важный. Он уничтожает физическую жизнь и
должен находиться в центре креста. Остальные кинжалы призваны отнять

жизнь духовную. Все должно совершиться на священной земле".

***

Дэмьен Торн сгинул. Сгинули его плоть и его дух. Останки юноши,
воссоединившись с прахом отца, исчезли навсегда.
- Да, ну и дела, - спохватившись, буркнул Мейсон, стирая лужицу крови
между пятым и шестым кинжалом. - А ведь старик-то оказался прав, и пупка
у Дэмьена Торна действительно не было.
Мейсон невольно перекрестился. Сзади раздался вой.
Ученики на коленях выползали из церкви, повизгивая и поскуливая, как
щенки. Тело Маргарет Бреннан покоилось возле разрушенной стены, куда оно

рухнуло. Склонившись, Мейсон прикрыл туникой обнаженные ноги женщины

Череп ее был разбит, но выражение торжества и облегчения навсегда
застыло на лице Маргарет.
Мейсон двинулся вдоль сломанных скамеек и, выйдя в церковный дворик,
застыл у ворот. Собака лапами рыла яму. Мейсон молча наблюдал за ней.
Прошло довольно много времени. Земля промерзла, однако силищи у этого
исчадия ада было хоть отбавляй. Собака закончила наконец копать могилу и

сползла в нее. Закрыв глаза, чудовище еще несколько раз вздрогнуло в
агонии...
Мейсон пошел прочь, бросив напоследок взгляд на церковную стену, где
четыре столетия висела табличка. Теперь от нее остались одни щепки.
Мейсон поднял с земли две из них и, сложив щепки в виде креста,
направился в сторону особняка.
Внезапно его окликнули.
Из кустарника показалась Анна. Женщина стояла на коленях. Лицо и тело
ее было залито кровью. Собравшись с силами, Анна еще раз тихонько
позвала Мейсона.
- Слава Богу, - обезумев от радости, выдохнул Мейсон, бросаясь к ней
и подхватывая ее израненное тело.
- Все? - еле слышно прошептала она. Мейсон молча кивнул. Страданиям
наступал конец...

ЭПИЛОГ

На экране ученые мужи то и дело задавали друг другу один и тот же
вопрос, однако никто из них так и не смог дать мало-мальски
вразумительного ответа. Почему вдруг война не развернулась по
запланированному сценарию? Почему так и не нажали на кнопку, ведь над
ней уже была занесена рука? Ответа не имелось. В ход пускались разного
рода прописные истины. Особенно муссировали мысль о том, что
человечество якобы дошло до края пропасти, но вовремя остановилось,
отступив от этого края. В последний миг здравый смысл возобладал.
Почему? Комментаторы лишь переглядывались с умным видом, пожимая
плечами. Какое это имеет значение? радоваться надо, а не ломать голову
над тем, что не играет теперь никакой роли.
Джек Мейсон выключил телевизор и покосился на свой письменный стол,
заваленный документами. Поверх бумаг лежал пухлый конверт с кассетами и

письмами. Анна обнаружила его у себя и тут же переслала Мейсону с
короткой запиской, где сообщила, что врачи надеются на ее окончательное

выздоровление.
"А вот душевные раны будут затягиваться еще долго, - подумал Джек. -
Однако время - лучший лекарь. Постепенно все войдет в нормальное русло.
Успокоится и душа, и тело".
Зазвонил телефон. Это оказался Барри Кинг из обсерватории.
Срывающимся от волнения голосом он сообщил, что в восточной части неба

вспыхнула новая звезда. Барри зафиксировал ее рождение до мельчайших

подробностей. Это его первая звезда, и он хотел бы знать, как ему
назвать ее. Улыбнувшись, Мейсон предложил астроному самому решить столь

важную задачу.
Повесив трубку, Джек уставился на заправленный в пишущую машинку лист

бумаги. Пожалуй, первые строчки всегда самые важные. Теперь Мейсон знал,

что все-таки напишет книгу о Дэмьене Торне. Сейчас в руках у Джека
имеется куча документов. Все факты у него наконец в кармане. Дело только

за вдохновением.
Мейсон бросил взгляд на пожелтевшее письмо священника, где говорилось

о пророчестве Бугенгагена. Археолог утверждал, что Армагеддон случится

не один раз. Это сражение происходило во все эпохи и повторится вновь.
Время движется по кругу, "...все то, что нынче ново, в веках минувших
тыщу раз до нас уже случалось - и случится снова".
Мейсон знал, с чего начать книгу. С появления черной звезды. С
рождения Дэмьена Торна.
И Джек Мейсон склонился над пишущей машинкой:
"Все произошло в тысячную долю секунды. Движение в галактиках,
которое обычно занимало триллионы лет, свершилось в мгновенье ока..." А
уж над названием книги он подумает как-нибудь в другой раз...

"И ничего уже не будет проклятаго: но престол Бога и Агнца будет в
Нем, и рабы Его будут служить Ему. И узрят лицо Его, и имя Его будет на
челах их. И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильниках,
ни в свете солнечном: ибо Господь Бог освещает их: и будут царствовать
во веки веков".
ОТКРОВЕНИЕ: 22.3 22



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83