Тут вместе со своей женой спал вечным сном Реджинальд Торн;
первая, жена Ричарда, Мэри, была похоронена здесь же; да и тетя Мэрион
обрела последний приют вблизи своего брата.
Марка похоронили рядом с матерью.
"Однажды, - подумал вдруг Ричард Торн, обводя невидящим взором
собравшихся этим морозным и тоскливым днем вокруг небольшой могилы, -
однажды я тоже окажусь здесь".
Анна с Ричардом были облачены в черное. Дэмьен, стоящий рядом с
Анной, был одет просто - в синюю курсантскую форму с черной повязкой на
рукаве.
Поль Бухер представлял на похоронах компанию "Торн Индастриз". Здесь
же находился и сержант Нефф, прибывший из Академии с небольшим почетным
караулом. Когда гроб опускали в могилу, курсанты взяли под козырек, а один
из них выступил вперед и протрубил на горне сигнал, которым обычно Марк
провожал всех ко сну.
Услышав звуки горна, Анна разрыдалась, Торну же, как ни странно, этот
сигнал напомнил вдруг старую ковбойскую песенку. Давным-давно, когда он
и
его бра Роберт были еще детьми и учились в Академии, они собирались с
другими курсантами вокруг костра и весело горланили эту песенку. Слезы
выступили у Ричарда от этого воспоминания, и он заплакал. Впервые после
гибели сына.
Когда священник приступил к проповеди, Ричард отвернулся. Что мог
сказать о Марке совершенно незнакомый человек?
Священники вынуждены говорить штампами, а Ричарду меньше всего
хотелось слышать сейчас какие-то банальности о Марке.
Взгляд Ричарда упал на Дэмьена, и то, что он вдруг уловил, привлекло
его внимание. Мальчик уставился на Неффа, который, в свою очередь,
пристально смотрел на Бухера. Взгляд же Бухера был сосредоточен на
Дэмьене. Четкий, маленький треугольник.
Торн почувствовал, что его дернули за рукав. Он обернулся и увидел
Анну. Ее лицо было залито слезами, а глаза молили не отвлекаться от
церемонии.
Ричард погладил руку жены и снова взглянул на могилу, заставив себя
вслушиваться в проповедь и отыскивая в ее словах хоть какой-нибудь смыс
л.
Но вскоре опять мысленно перескочил к событиям последних лет.
Память возвратила его к разговору, состоявшемуся после вскрытия в
кабинете доктора Фидлера.
- Как это могло произойти? - спросил Ричард врача. - Ведь вы
наблюдали его с момента рождения. Неужели же не было ни единого признака?
Семейный врач грустно покачал головой.
- К сожалению. Мне уже как-то приходилось сталкиваться с подобным, -
начал он. - Совершенно здоровый мальчик или мужчина, но эта штука уже
сидит в организме, выжидая своего часа, какого-то непредвиденного
напряжения. У него была очень тонкая артериальная стенка. Она-то и
лопнула... - Врач широко развел руками - жест неизбежности и сострадания.
Анна перебила его:
- Значит, он был обречен с рождения?
Доктор Фидлер кивнул.
- Более чем вероятно, - мягко заверил он. - Я очень сожалею, очень.
Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия двинулась
прочь от могилы. Начинался сильный ливень, и с последними словами утешен
ия
все начали разбредаться но своим машинам.
Ричард принял от собравшихся соболезнования, ограничившиеся скупыми
грустными улыбками и легкими прикосновениями рук, а затем рухнул на задн
ее
сиденье автомобиля рядом с Анной и Дэмьеном. Он подал знак Мюррею, и
лимузин медленно тронулся.
В один из поздних вечеров на следующей неделе в доме Торна раздался
звонок. Звонил священник из Нью-Йорка и просил Ричарда немедленно
приехать. Он сообщал также, что доктор Чарльз Уоррен находится в плохом
состоянии и не перестает звать Ричарда Торна.
Несколько минут понадобилось Ричарду на сборы, он побросал в чемодан
кое-какие вещи. Анна пыталась убедить мужа остаться хотя бы до утра, но он
и слышать не хотел об этом. Он должен был ехать немедленно.
- Я не хочу ехать, - кричал он жене, - но я _в_ы_н_у_ж_д_е_н_!
Анна опустилась на кровать и потянулась за сигаретой. Ее руки
дрожали.
- Почему ты не можешь поговорить с Чарльзом по телефону? - спросила
она. - Зачем тебе ехать в Нью-Йорк? Чарльз в конце концов не самый твой
близкий друг, чтобы сломя голову мчаться к нему на ночь глядя.
- Мне передали, что он в смертельной опасности и нуждается во мне, -
перебил жену Ричард. Он окинул взглядом комнату, соображая, не забыл ли
чего.
- Здесь ты нам тоже нужен, - тихо проговорила Анна.
Ричард повернулся и посмотрел на нее.
- Я вернусь как можно быстрее. - Он наклонился и, чмокнув ее в щеку,
направился к двери.
- Что я завтра утром скажу Дэмьену? - спросила Анна.
Стоя в дверях, Ричард на мгновение заколебался. Он не подумал об
этом.
- Скажи ему, - произнес Ричард, все еще соображая, - скажи, что мне
надо помочь Чарльзу утрясти кое-какие таможенные дела в Нью-Йорке.
Придумай что-нибудь. Только не говори ему правду! - И он поспешил из
комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Пока Ричард на цыпочках спускался по лестнице к ожидавшему его в
лимузине шоферу, он, конечно же, не заметил, как приоткрылась дверь
спальни Дэмьена. И взгляд желтых, как у кошки, глаз пронизал тьму.
Сразу после того, как шасси самолета отделились от взлетной полосы,
Ричард включил над головой свет и вытащил из "дипломата" письмо
Бугенгагена. Колоссальный объем информации, а времени в обрез. Торн глян
ул
на часы. Половина пятого утра. В Нью-Йорке он будет в семь тридцать или,
самое позднее, в восемь. Город в это время только начинает пробуждаться.
Ричард снова посмотрел на странички и уже в четвертый или пятый раз
принялся читать:
"И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и
говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет
поклоняться образу зверя".
Торн вздрогнул. За последние несколько месяцев произошло столько
смертей - слишком много для банального совпадения. Отдельные части
начинали, наконец, складываться в единое целое.
Первой в этой страшной цепочке оказалась тетушка Мэрион. Ее голос
вдруг зазвучал в мозгу Торна.
"Дэмьен оказывает ужасное влияние, ты разве не замечаешь? -
спрашивала тетушка Мэрион. - Ты хочешь, чтобы Марк _б_ы_л
у_н_и_ч_т_о_ж_е_н_, _ч_т_о_б_ы _е_г_о _п_о_г_у_б_и_л_и_?"
Потом эта журналистка Джоан Харт. Жуткая, жуткая гибель. Судя по той
короткой газетной заметке, смерть была мучительной. И кому она только
понадобилась?
"Все вы в _с_м_е_р_т_е_л_ь_н_о_й _о_п_а_с_н_о_с_т_и_! - предупреждала
Джоан. - _У_в_е_р_у_й_т_е_ в _Х_р_и_с_т_а_!"
И Ахертон. Еще одна невероятная, страшная потеря. А он кому мешал?
Торн не мог этого понять. Смерть Пасариана тоже, казалось, не имела
смысла.
Ричард подумал о своей компании - одной из крупнейших
трансконтинентальных корпораций мира. О том, как однажды ее унаследует
Дэмьен. И тут все встало на свои места. Ахертон стоял на пути Бухера, и
Ахертон исчез с лица земли. Бухер стал президентом компании, и его план
уже начал осуществляться. Но не так гладко, как тому хотелось. Возникли
кое-какие проблемы, и первым их обнаружил Пасариан. И... погиб.
Когда-нибудь, если, конечно, все будет развиваться в соответствии с
планом Бухера, Дэмьен унаследует корпорацию, контролирующую питание вс
его
земного населения.
Торн вспомнил похороны Марка и странную, треугольную связь между
Дэмьеном, Бухером и Неффом. Но Нефф-то тут при чем? Ричард опять вернулся
к страничкам письма, чтобы попытаться найти ключ к разгадке:
"...и дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону,
который дал власть зверю. И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю
сему? и кто может сразиться с ним?"
Дракон.
Может, Нефф как раз и являлся этим драконом? Военный стратег, чтобы
обучить и выпестовать...
"И дано было ему вести войну со святыми, и _п_о_б_е_д_и_т_ь _и_х_: и
дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем...
И восстанет он против Царя Царей..."
Торн не мог читать дальше. У него заболели глаза, а мысли начали
путаться. Он уже был не в состоянии о чем-нибудь думать. Ричарду как
воздух были необходимы несколько часов сна.
Его преследовала фраза Уоррена, брошенная Чарльзом в тот вечер, когда
ученый демонстрировал им слайды из мест раскопок: ИМЕЕТСЯ МНОГО
СВИДЕТЕЛЬСТВ О БЛИЗКОМ КОНЦЕ СВЕТА.
Анна рассмеялась тогда, но Уоррен продолжал как ни в чем не бывало
читать выдержки из библейских пророчеств. И что же? Все они осуществилис
ь,
и все сразу. Наводнения, голод, тьма, войны...
Торн подумал вдруг о некоторых тревожных событиях в мире, происшедших
совсем недавно. Ситуация на Ближнем Востоке все еще грозила вылиться во
всеобщую войну, в нее, возможно, будут вовлечены и все другие страны. И
будет она называться Третья мировая война. Конечно, если останется в жив
ых
хоть один человек, кто будет ее так называть.
Ядерное вооружение распространяется устрашающими темпами. Почти
каждая нация имеет уже доступ к атомной бомбе. И все что требуется - это
где-нибудь, пусть даже случайно, по самой дурацкой причине рвануть хоть
одну бомбу. Тут-то и произойдет неизбежная и необратимая цепная реакция:
каждая нация будет стремиться стереть с лица земли другую, пока та,
другая, не уничтожила ее саму.
Нью-Йорк не являлся исключением из числа городов, перенесших в этом
году те или иные потрясения. Лондон, Париж, Москва, Токио - все эти
столицы претерпевали мощные мистические крушения. Конечно, здесь можн
о
было подозревать и саботаж, но не было найдено ни одного свидетельства,
подтверждающего эту версию. Везде грабежи, разбой, насилие и убийства, вс
е
более жестокие и изощренные. И не оставалось уже на мировой карте города,
где бы не происходили какие-нибудь катаклизмы.
Похоже, человеческие существа постепенно превращались в роботов,
орудующих без чувств и сострадания. В этой суматошной жизни у них не
оставалось ни минутны, чтобы остановиться и задуматься. Стольким
разочарованиям и такому частому бессмысленному насилию подвергались
люди,
что рано или поздно замыкались в себе, изолируя свой дом-крепость от
окружающего мира.
Да и в природе происходили весьма странные и необъяснимые явления.
Снег сыпал там, где раньше его и в помине не было, засуха обрушивалась на
области, прежде подверженные ливням, а засушливые земли затапливались
водой. Ураганы, торнадо и землетрясения все чаще опустошали и разоряли
планету. Трудно сказать, на самом ли деле участились подобные проявлени
я
стихии, или же мир просто получал большее количество информации об этих
случаях. Но результат оставался тем же. Казалось, будто этих катастроф
стало больше.
Торн был уже не в состоянии бороться с дремотой. Веки его слипались
от усталости и вскоре закрылись. Он забылся неглубоким и беспокойным сно
м.
13
Было уже светло, когда самый маленький самолет компании коснулся
посадочной полосы в аэропорту Ла Гардиа.
Торн потянулся и, зевнув, взглянул на часы. Семь сорок пять.
Вдруг Ричард почувствовал себя одураченным. То, что он пролетел
тысячу миль - и все из-за какого-то ночного звонка от священника,
сообщавшего ему о состоянии Уоррена, - внезапно показалось Торну чем-то
нереальным. К тому же последняя встреча Ричарда с Чарльзом вылилась в их
ссору, и Уоррен уехал. Торн был уверен, что им уже не доведется обрести
былые дружеские отношения.
Но сведения, которыми Уоррен пытался поделиться с Ричардом в тот
вечер, как дамоклов меч зависли над самим Торном. Теперь и Ричард ощущал
жгучую потребность увидеть стену Игаэля собственными глазами и понять
все
до конца.
Он был уверен, что Уоррен уже был у стены.
Ричарда серьезно обеспокоил тот факт, что звонил священник, а не сам
Чарльз. Возможно, таким образом Уоррен пытался заманить Торна в Нью-Йорк.
Откуда Ричард мог знать, что там происходило? Торн пересек здание
аэропорта, взял такси и назвал адрес, следуя указаниям священника,
полученным накануне ночью. Таксист, удивленно взглянув на Торна, пожал
плечами, и машина тронулась.
Сидя в такси, Торн задавал себе вопрос по поводу происходящих
событий: кому это может быть выгодно? Вдруг Ричард понял, что все эти
ужасные события были выгодны Дэмьену Торну.
Только два человека отделяли сейчас Дэмьена от возможности
контролировать могущественнейшую компанию: Ричард Торн и его жена.
Торн знал наверняка, зачем Уоррен ищет с ним встречи. Чарльз будет
просить его убить Дэмьена.
Это уже было. Бугенгаген и Роберт Торн. Они намеревались сделать это
семь лет назад, однако попытки эти привели их к гибели.
"Опять меня понесло не туда, - подумал Торн. - Я обязан сохранять
спокойствие. И ясный ум. Слишком много поставлено нынче на карту".
- Вы предпочитаете заплатить сейчас? Мне подождать вас здесь? -
Таксист прервал размышления Торна.
Ричард пробормотал какие-то извинения и полез в карман за бумажником.
Проезд влетал ему уже в тридцать долларов. Торн сунул таксисту еще пару
банкнот сверху, чтобы тот дождался его, вышел из машины и огляделся по
сторонам. Он находился у старой, разрушенной церкви, стоящей рядом с
железнодорожными путями. Рельсы тянулись сюда издалека - с Центральног
о
вокзала.
Церковь выглядела заброшенной. Ричард подошел к ней и толкнул дверь.
Она легко распахнулась. Торн оглянулся на такси. Машина стояла на месте, у
обочины тротуара, тихо работал мотор. Таксист сдвинул на глаза кепку,
похоже, он уже задремал. Торн повернулся и вошел в здание.
Внутри церковь была такая же пыльная и обшарпанная, как и снаружи.
Деревянные скамьи были сработаны из рук вон плохо, они, похоже, вот-вот
развалятся. Окна были грязными, казалось, что стекла в них никогда не
мылись, кое-где они были выбиты. И лишь почти неуловимый запах ладана
говорил о том, что здесь время от времени проходят службы.
Ричард направился к алтарю. Как только он подошел к поручню, дверь
слева внезапно отворилась, и оттуда вышел невысокий горбатый священник.
- Мистер Торн?
Торн кивнул.
Хромая, священник подошел к Ричарду и протянул для приветствия руку.
- Я отец Уэстон. Спасибо, что пришли. - Он пожал протянутую Торном
руку. - Доктор Уоррен ждет вас. - Священник жестом указал на боковую дверь
справа от алтаря и направился к ней.
Ричард последовал за ним.
- Спасибо, что позвонили, - прошептал он. - Что случилось с доктором
Уорреном?
- Он не хочет говорить со мной, я только уверен, что этот человек
обуреваем жутким страхом.
Они подошли к небольшой боковой дверце, и священник легонько стукнул
в нее один раз. Изнутри донесся хриплый голос: "Кто это?" Голос был
какой-то чужой и совсем не походил на голос Уоррена.
- Здесь мистер Торн, - объявил священник.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Уоррен. Выглядел он
чудовищно. Казалось, его подкосила какая-то внезапная и ужасная болезнь.
Глаза Чарльза покраснели, щеки впали, а кожа под трехдневной щетиной име
ла
неестественный бледно-желтый цвет. Уоррен трясущимися руками сжимал
распятие.
- Ричард? - воскликнул он голосом, в котором сквозил ужас.
- Это я, Чарльз.
Уоррен ринулся вперед. Он схватил Торна за воротник плаща и втащил в
комнату. Захлопнув за собой дверь, он запер ее на засов.
Торн украдкой взглянул на Уоррена, почти уверенный, что тот сошел с
ума.
- Чарльз, - осторожно начал Ричард ласковым голосом, - я вот сразу же
приехал, как только...
Казалось, Уоррен не слышал его. Дикий взгляд ученого был устремлен
сквозь Торна куда-то вдаль.
- Зверь с нами, - прошептал он. - Это все правда, сущая правда! Я
видел стену...
- Чарльз, пожалуйста, выслушай меня...
- Я видел ее! Она кошмарна! - Уоррен вздрогнул и в ужасе зажмурился.
- Она свела с ума и Джоан Харт, и Бугенгагена...
Торн подскочил к Уоррену и схватил его за плечи.
- Возьми же, наконец, себя в руки! - Ричард не верил своим глазам.
Неужели перед ним стоял человек, который на протяжении многих лет управл
ял
его музеем и долгие годы был его лучшим и верным другом? Если во всем этом
и присутствовал Бог, то какое же нелегкое существование уготовил Он все
м
тем, кто в Него верил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
первая, жена Ричарда, Мэри, была похоронена здесь же; да и тетя Мэрион
обрела последний приют вблизи своего брата.
Марка похоронили рядом с матерью.
"Однажды, - подумал вдруг Ричард Торн, обводя невидящим взором
собравшихся этим морозным и тоскливым днем вокруг небольшой могилы, -
однажды я тоже окажусь здесь".
Анна с Ричардом были облачены в черное. Дэмьен, стоящий рядом с
Анной, был одет просто - в синюю курсантскую форму с черной повязкой на
рукаве.
Поль Бухер представлял на похоронах компанию "Торн Индастриз". Здесь
же находился и сержант Нефф, прибывший из Академии с небольшим почетным
караулом. Когда гроб опускали в могилу, курсанты взяли под козырек, а один
из них выступил вперед и протрубил на горне сигнал, которым обычно Марк
провожал всех ко сну.
Услышав звуки горна, Анна разрыдалась, Торну же, как ни странно, этот
сигнал напомнил вдруг старую ковбойскую песенку. Давным-давно, когда он
и
его бра Роберт были еще детьми и учились в Академии, они собирались с
другими курсантами вокруг костра и весело горланили эту песенку. Слезы
выступили у Ричарда от этого воспоминания, и он заплакал. Впервые после
гибели сына.
Когда священник приступил к проповеди, Ричард отвернулся. Что мог
сказать о Марке совершенно незнакомый человек?
Священники вынуждены говорить штампами, а Ричарду меньше всего
хотелось слышать сейчас какие-то банальности о Марке.
Взгляд Ричарда упал на Дэмьена, и то, что он вдруг уловил, привлекло
его внимание. Мальчик уставился на Неффа, который, в свою очередь,
пристально смотрел на Бухера. Взгляд же Бухера был сосредоточен на
Дэмьене. Четкий, маленький треугольник.
Торн почувствовал, что его дернули за рукав. Он обернулся и увидел
Анну. Ее лицо было залито слезами, а глаза молили не отвлекаться от
церемонии.
Ричард погладил руку жены и снова взглянул на могилу, заставив себя
вслушиваться в проповедь и отыскивая в ее словах хоть какой-нибудь смыс
л.
Но вскоре опять мысленно перескочил к событиям последних лет.
Память возвратила его к разговору, состоявшемуся после вскрытия в
кабинете доктора Фидлера.
- Как это могло произойти? - спросил Ричард врача. - Ведь вы
наблюдали его с момента рождения. Неужели же не было ни единого признака?
Семейный врач грустно покачал головой.
- К сожалению. Мне уже как-то приходилось сталкиваться с подобным, -
начал он. - Совершенно здоровый мальчик или мужчина, но эта штука уже
сидит в организме, выжидая своего часа, какого-то непредвиденного
напряжения. У него была очень тонкая артериальная стенка. Она-то и
лопнула... - Врач широко развел руками - жест неизбежности и сострадания.
Анна перебила его:
- Значит, он был обречен с рождения?
Доктор Фидлер кивнул.
- Более чем вероятно, - мягко заверил он. - Я очень сожалею, очень.
Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия двинулась
прочь от могилы. Начинался сильный ливень, и с последними словами утешен
ия
все начали разбредаться но своим машинам.
Ричард принял от собравшихся соболезнования, ограничившиеся скупыми
грустными улыбками и легкими прикосновениями рук, а затем рухнул на задн
ее
сиденье автомобиля рядом с Анной и Дэмьеном. Он подал знак Мюррею, и
лимузин медленно тронулся.
В один из поздних вечеров на следующей неделе в доме Торна раздался
звонок. Звонил священник из Нью-Йорка и просил Ричарда немедленно
приехать. Он сообщал также, что доктор Чарльз Уоррен находится в плохом
состоянии и не перестает звать Ричарда Торна.
Несколько минут понадобилось Ричарду на сборы, он побросал в чемодан
кое-какие вещи. Анна пыталась убедить мужа остаться хотя бы до утра, но он
и слышать не хотел об этом. Он должен был ехать немедленно.
- Я не хочу ехать, - кричал он жене, - но я _в_ы_н_у_ж_д_е_н_!
Анна опустилась на кровать и потянулась за сигаретой. Ее руки
дрожали.
- Почему ты не можешь поговорить с Чарльзом по телефону? - спросила
она. - Зачем тебе ехать в Нью-Йорк? Чарльз в конце концов не самый твой
близкий друг, чтобы сломя голову мчаться к нему на ночь глядя.
- Мне передали, что он в смертельной опасности и нуждается во мне, -
перебил жену Ричард. Он окинул взглядом комнату, соображая, не забыл ли
чего.
- Здесь ты нам тоже нужен, - тихо проговорила Анна.
Ричард повернулся и посмотрел на нее.
- Я вернусь как можно быстрее. - Он наклонился и, чмокнув ее в щеку,
направился к двери.
- Что я завтра утром скажу Дэмьену? - спросила Анна.
Стоя в дверях, Ричард на мгновение заколебался. Он не подумал об
этом.
- Скажи ему, - произнес Ричард, все еще соображая, - скажи, что мне
надо помочь Чарльзу утрясти кое-какие таможенные дела в Нью-Йорке.
Придумай что-нибудь. Только не говори ему правду! - И он поспешил из
комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Пока Ричард на цыпочках спускался по лестнице к ожидавшему его в
лимузине шоферу, он, конечно же, не заметил, как приоткрылась дверь
спальни Дэмьена. И взгляд желтых, как у кошки, глаз пронизал тьму.
Сразу после того, как шасси самолета отделились от взлетной полосы,
Ричард включил над головой свет и вытащил из "дипломата" письмо
Бугенгагена. Колоссальный объем информации, а времени в обрез. Торн глян
ул
на часы. Половина пятого утра. В Нью-Йорке он будет в семь тридцать или,
самое позднее, в восемь. Город в это время только начинает пробуждаться.
Ричард снова посмотрел на странички и уже в четвертый или пятый раз
принялся читать:
"И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и
говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет
поклоняться образу зверя".
Торн вздрогнул. За последние несколько месяцев произошло столько
смертей - слишком много для банального совпадения. Отдельные части
начинали, наконец, складываться в единое целое.
Первой в этой страшной цепочке оказалась тетушка Мэрион. Ее голос
вдруг зазвучал в мозгу Торна.
"Дэмьен оказывает ужасное влияние, ты разве не замечаешь? -
спрашивала тетушка Мэрион. - Ты хочешь, чтобы Марк _б_ы_л
у_н_и_ч_т_о_ж_е_н_, _ч_т_о_б_ы _е_г_о _п_о_г_у_б_и_л_и_?"
Потом эта журналистка Джоан Харт. Жуткая, жуткая гибель. Судя по той
короткой газетной заметке, смерть была мучительной. И кому она только
понадобилась?
"Все вы в _с_м_е_р_т_е_л_ь_н_о_й _о_п_а_с_н_о_с_т_и_! - предупреждала
Джоан. - _У_в_е_р_у_й_т_е_ в _Х_р_и_с_т_а_!"
И Ахертон. Еще одна невероятная, страшная потеря. А он кому мешал?
Торн не мог этого понять. Смерть Пасариана тоже, казалось, не имела
смысла.
Ричард подумал о своей компании - одной из крупнейших
трансконтинентальных корпораций мира. О том, как однажды ее унаследует
Дэмьен. И тут все встало на свои места. Ахертон стоял на пути Бухера, и
Ахертон исчез с лица земли. Бухер стал президентом компании, и его план
уже начал осуществляться. Но не так гладко, как тому хотелось. Возникли
кое-какие проблемы, и первым их обнаружил Пасариан. И... погиб.
Когда-нибудь, если, конечно, все будет развиваться в соответствии с
планом Бухера, Дэмьен унаследует корпорацию, контролирующую питание вс
его
земного населения.
Торн вспомнил похороны Марка и странную, треугольную связь между
Дэмьеном, Бухером и Неффом. Но Нефф-то тут при чем? Ричард опять вернулся
к страничкам письма, чтобы попытаться найти ключ к разгадке:
"...и дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону,
который дал власть зверю. И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю
сему? и кто может сразиться с ним?"
Дракон.
Может, Нефф как раз и являлся этим драконом? Военный стратег, чтобы
обучить и выпестовать...
"И дано было ему вести войну со святыми, и _п_о_б_е_д_и_т_ь _и_х_: и
дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем...
И восстанет он против Царя Царей..."
Торн не мог читать дальше. У него заболели глаза, а мысли начали
путаться. Он уже был не в состоянии о чем-нибудь думать. Ричарду как
воздух были необходимы несколько часов сна.
Его преследовала фраза Уоррена, брошенная Чарльзом в тот вечер, когда
ученый демонстрировал им слайды из мест раскопок: ИМЕЕТСЯ МНОГО
СВИДЕТЕЛЬСТВ О БЛИЗКОМ КОНЦЕ СВЕТА.
Анна рассмеялась тогда, но Уоррен продолжал как ни в чем не бывало
читать выдержки из библейских пророчеств. И что же? Все они осуществилис
ь,
и все сразу. Наводнения, голод, тьма, войны...
Торн подумал вдруг о некоторых тревожных событиях в мире, происшедших
совсем недавно. Ситуация на Ближнем Востоке все еще грозила вылиться во
всеобщую войну, в нее, возможно, будут вовлечены и все другие страны. И
будет она называться Третья мировая война. Конечно, если останется в жив
ых
хоть один человек, кто будет ее так называть.
Ядерное вооружение распространяется устрашающими темпами. Почти
каждая нация имеет уже доступ к атомной бомбе. И все что требуется - это
где-нибудь, пусть даже случайно, по самой дурацкой причине рвануть хоть
одну бомбу. Тут-то и произойдет неизбежная и необратимая цепная реакция:
каждая нация будет стремиться стереть с лица земли другую, пока та,
другая, не уничтожила ее саму.
Нью-Йорк не являлся исключением из числа городов, перенесших в этом
году те или иные потрясения. Лондон, Париж, Москва, Токио - все эти
столицы претерпевали мощные мистические крушения. Конечно, здесь можн
о
было подозревать и саботаж, но не было найдено ни одного свидетельства,
подтверждающего эту версию. Везде грабежи, разбой, насилие и убийства, вс
е
более жестокие и изощренные. И не оставалось уже на мировой карте города,
где бы не происходили какие-нибудь катаклизмы.
Похоже, человеческие существа постепенно превращались в роботов,
орудующих без чувств и сострадания. В этой суматошной жизни у них не
оставалось ни минутны, чтобы остановиться и задуматься. Стольким
разочарованиям и такому частому бессмысленному насилию подвергались
люди,
что рано или поздно замыкались в себе, изолируя свой дом-крепость от
окружающего мира.
Да и в природе происходили весьма странные и необъяснимые явления.
Снег сыпал там, где раньше его и в помине не было, засуха обрушивалась на
области, прежде подверженные ливням, а засушливые земли затапливались
водой. Ураганы, торнадо и землетрясения все чаще опустошали и разоряли
планету. Трудно сказать, на самом ли деле участились подобные проявлени
я
стихии, или же мир просто получал большее количество информации об этих
случаях. Но результат оставался тем же. Казалось, будто этих катастроф
стало больше.
Торн был уже не в состоянии бороться с дремотой. Веки его слипались
от усталости и вскоре закрылись. Он забылся неглубоким и беспокойным сно
м.
13
Было уже светло, когда самый маленький самолет компании коснулся
посадочной полосы в аэропорту Ла Гардиа.
Торн потянулся и, зевнув, взглянул на часы. Семь сорок пять.
Вдруг Ричард почувствовал себя одураченным. То, что он пролетел
тысячу миль - и все из-за какого-то ночного звонка от священника,
сообщавшего ему о состоянии Уоррена, - внезапно показалось Торну чем-то
нереальным. К тому же последняя встреча Ричарда с Чарльзом вылилась в их
ссору, и Уоррен уехал. Торн был уверен, что им уже не доведется обрести
былые дружеские отношения.
Но сведения, которыми Уоррен пытался поделиться с Ричардом в тот
вечер, как дамоклов меч зависли над самим Торном. Теперь и Ричард ощущал
жгучую потребность увидеть стену Игаэля собственными глазами и понять
все
до конца.
Он был уверен, что Уоррен уже был у стены.
Ричарда серьезно обеспокоил тот факт, что звонил священник, а не сам
Чарльз. Возможно, таким образом Уоррен пытался заманить Торна в Нью-Йорк.
Откуда Ричард мог знать, что там происходило? Торн пересек здание
аэропорта, взял такси и назвал адрес, следуя указаниям священника,
полученным накануне ночью. Таксист, удивленно взглянув на Торна, пожал
плечами, и машина тронулась.
Сидя в такси, Торн задавал себе вопрос по поводу происходящих
событий: кому это может быть выгодно? Вдруг Ричард понял, что все эти
ужасные события были выгодны Дэмьену Торну.
Только два человека отделяли сейчас Дэмьена от возможности
контролировать могущественнейшую компанию: Ричард Торн и его жена.
Торн знал наверняка, зачем Уоррен ищет с ним встречи. Чарльз будет
просить его убить Дэмьена.
Это уже было. Бугенгаген и Роберт Торн. Они намеревались сделать это
семь лет назад, однако попытки эти привели их к гибели.
"Опять меня понесло не туда, - подумал Торн. - Я обязан сохранять
спокойствие. И ясный ум. Слишком много поставлено нынче на карту".
- Вы предпочитаете заплатить сейчас? Мне подождать вас здесь? -
Таксист прервал размышления Торна.
Ричард пробормотал какие-то извинения и полез в карман за бумажником.
Проезд влетал ему уже в тридцать долларов. Торн сунул таксисту еще пару
банкнот сверху, чтобы тот дождался его, вышел из машины и огляделся по
сторонам. Он находился у старой, разрушенной церкви, стоящей рядом с
железнодорожными путями. Рельсы тянулись сюда издалека - с Центральног
о
вокзала.
Церковь выглядела заброшенной. Ричард подошел к ней и толкнул дверь.
Она легко распахнулась. Торн оглянулся на такси. Машина стояла на месте, у
обочины тротуара, тихо работал мотор. Таксист сдвинул на глаза кепку,
похоже, он уже задремал. Торн повернулся и вошел в здание.
Внутри церковь была такая же пыльная и обшарпанная, как и снаружи.
Деревянные скамьи были сработаны из рук вон плохо, они, похоже, вот-вот
развалятся. Окна были грязными, казалось, что стекла в них никогда не
мылись, кое-где они были выбиты. И лишь почти неуловимый запах ладана
говорил о том, что здесь время от времени проходят службы.
Ричард направился к алтарю. Как только он подошел к поручню, дверь
слева внезапно отворилась, и оттуда вышел невысокий горбатый священник.
- Мистер Торн?
Торн кивнул.
Хромая, священник подошел к Ричарду и протянул для приветствия руку.
- Я отец Уэстон. Спасибо, что пришли. - Он пожал протянутую Торном
руку. - Доктор Уоррен ждет вас. - Священник жестом указал на боковую дверь
справа от алтаря и направился к ней.
Ричард последовал за ним.
- Спасибо, что позвонили, - прошептал он. - Что случилось с доктором
Уорреном?
- Он не хочет говорить со мной, я только уверен, что этот человек
обуреваем жутким страхом.
Они подошли к небольшой боковой дверце, и священник легонько стукнул
в нее один раз. Изнутри донесся хриплый голос: "Кто это?" Голос был
какой-то чужой и совсем не походил на голос Уоррена.
- Здесь мистер Торн, - объявил священник.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Уоррен. Выглядел он
чудовищно. Казалось, его подкосила какая-то внезапная и ужасная болезнь.
Глаза Чарльза покраснели, щеки впали, а кожа под трехдневной щетиной име
ла
неестественный бледно-желтый цвет. Уоррен трясущимися руками сжимал
распятие.
- Ричард? - воскликнул он голосом, в котором сквозил ужас.
- Это я, Чарльз.
Уоррен ринулся вперед. Он схватил Торна за воротник плаща и втащил в
комнату. Захлопнув за собой дверь, он запер ее на засов.
Торн украдкой взглянул на Уоррена, почти уверенный, что тот сошел с
ума.
- Чарльз, - осторожно начал Ричард ласковым голосом, - я вот сразу же
приехал, как только...
Казалось, Уоррен не слышал его. Дикий взгляд ученого был устремлен
сквозь Торна куда-то вдаль.
- Зверь с нами, - прошептал он. - Это все правда, сущая правда! Я
видел стену...
- Чарльз, пожалуйста, выслушай меня...
- Я видел ее! Она кошмарна! - Уоррен вздрогнул и в ужасе зажмурился.
- Она свела с ума и Джоан Харт, и Бугенгагена...
Торн подскочил к Уоррену и схватил его за плечи.
- Возьми же, наконец, себя в руки! - Ричард не верил своим глазам.
Неужели перед ним стоял человек, который на протяжении многих лет управл
ял
его музеем и долгие годы был его лучшим и верным другом? Если во всем этом
и присутствовал Бог, то какое же нелегкое существование уготовил Он все
м
тем, кто в Него верил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83