- Остановилась, - сказала Гризл.
- Только не делай шага назад, - сказал Билли, и в этот момент
Дездемона легко перепрыгнула на противоположную сторону рва. Фен немного
потеряла равновесие при прыжке, и ей пришлось хвататься за гриву лошади,
когда та взбиралась вверх по склону второй насыпи. Каким-то чудом Фен
удалось выровняться, и на дорожку она выехала в полном порядке. Мгновение
толпа безмолвствовала, а потом разразилась оглушительным приветственным
воплем.
- Чертовски отлично! - сказал Билли. - Прекрасно сделано, малышка.
Руперт и Джейни набросились на него в один голос:
- На чьей ты стороне?
- На стороне мозгов и отличного жокейского мастерства, - хмуро сказал
Билли.
- Чудесная крошка! - прошептал Стив Салливен.
Полковник глотал черный виноград прямо с косточками.
- Если кто-то попробует не пустить эту девочку в Лос-Анджелес, то
только через мой труп!
- Присоединяюсь, - сказал Мелис.
- Прошла, абсолютно все прошла! - кричал Дадли из комментаторской
кабины. - Отлично сделано, Фелиция! Прекрасное выступление!

Джейк внезапно обнаружил, что вцепился в руку главной медсестры. С
громогласным ревом, который возрос до оглушительного крещендо, толпа
приветствовала возвращение Дездемоны. С деловым видом лошадка преодолела
остальные препятствия. Казалось, она говорит всем своим видом: "Что за шум
по пустякам?" Пройдя всю дорожку, она взбрыкнула, взмахнула хвостом и
вышла галопом с круга.
Джейк повернулся к главной медсестре, которая улыбалась от уха до
уха.
- Господи боже, вы это видели? Давайте выпьем.
- Вы же знаете, что в больнице спиртные напитки запрещены, мистер
Лоуэлл.
- К черту запреты, - сказал Джейк, држажщей рукой потянувшись за
другим картонным стаканчиком и наливая в него остатки виски.
- А, ладно, - сказала главная медсестра, чокаясь с ним стаканчиками.

- Чтобы никто с ней не разговаривал, - приказал Руперт.
- Устройте ей бойкот, - сказала Джейни.
Когда Фен вышла, толпа сгрудилась вокруг нее, не обращая внимания на
других жокеев. Дездемона скрылась под лавиной похлопывающих рук.
Сара с трудом протолкалась к ним.
- О Дезди, о Фен, это было здорово! Я так боялась. - Она смахнула
слезы. - С нами больше никто не будет разгоаривать.
Фен взглянула вверх на профессиональную ложу и увидела хмурые лица и
устремленные на нее мрачные взгляды.
- Пикетчики выглядят сурово, - легкомысленно заметила Фен. - Они
устроят нам бойкот.
Но сердце ее упало.
- Черт побери! - сказал Билли, вскакивая на ноги. - Не будьте такими
мелочными!
- Сядь! - громыхнул Руперт.
- Не смей заговорить с ней! - взвилась Джейни.
Не обращая внимания на протестующие крики, Билли спустился по
каменным ступенькам, перескочил через бортик площадки и пробился к Фен.
- Отлично сделано, красотка. Ты всех нас уела.
Фен вздрогнула, побледнела и уставилась сверху вниз на любимое
знакомое лицо со смеющимися глазами и солнечным бликом в седеющих волосах.
Никогда она еще не испытывала такого сильного искушения упасть со спины
Дездемоны прямо ему в объятия.
- О Билли, - ее голос дрогнул. - Мне так тебя не хватает.
Он не успел ответить.
Примчался Дадли Диплок, таща микрофон. Из уважения к телевидению
толпа расступилась, чтобы пропустить его, и сомкнулась за ним, размахивая
руками и пытаясь попасть в камеру. Журналисты столпились вокруг.
- Удачи, Фен!
Трибуны снова взревели в громогласном приветствии. Фен развернулась в
седле. Вишбоун перепрыгнул ров, но сбил барьер, так что Фен по-прежнму
была впереди. Айвор готовился к выходу.
- Если ты смогла это сделать, Фен, - сказал он с обожанием в голосе,
- то я могу тоже попробовать.
После этого остальные жокеи преодолели ров без неудач.
Ганс Шмидт удачно прошел все препятствия дорожки на своей новой
лошади по кличке Папа Гайдн, а общее время у него оказалось на одну
десятую секунды меньше, чем у Фен. Он получил пятнадцать тысяч фунтов и
кубок, но венок из дубовых листьев - символ победителя - он снял с Папы
Гайдна и надел на шею Дездемоне. Толпа взорвалась криками в знак
одобрения.
- Я забрал деньги, - сказал он, целуя Фен, - но лавры достались тебе.
Зрители кричали и хлопали, и вызвали Фен на второй круг почета.
Дадли снова подошел к ней с микрофоном.
- Что заставило тебя преодолеть это препятствие вопреки другим
жокеям?
Фен усмехнулась.
- Мне не нравится, когда толпа мужчин указывает мне, что делать.
По-моему, они вели себя, как стадо.
- Дерзкая речь, - сказал Дадли. - Ты не боишься, что стала очень
непопулярной?
Фен пожала плечами.
- Каждый мог перепрыгнуть ров, если хотел.
- Это Джейк велел тебетак поступить, правда?
- Я не позвонила ему, - призналась Фен. - Я боялась, что он велит мне
этого не делать. Извини, Джейк, - сказала она в камеру.
- Вы все наверняка знаете, - сказал Дадли, - что зять Фионы, чемпион
мира Джейк Лоуэлл, сейчас находится в больнице на лечении скверного
перелома руки.
- Ноги, - мягко поправила Фен.
- Ноги. И мы все желаем тебе самого лучшего, Джейк, и надеемся скоро
тебя увидеть. Сегодняшнее событие может оказаться лучшим лекарством!
- За это стоит выпить еще, - сказала главная медсестра. - Ваш виски
мы, похоже, прикончили, мистер Лоуэлл. Кажется, у меня в кабинете есть
немного бренди.
Джейни пила весь день. И когда они с Билли вернулись в грузовик, она
первым делом потянулась к бутылке водки.
- Какого черта тебе понадобилось протолкаться к ней и поздравлять ее
перед всей прессой и телекамерами? - српосила она.
- "Что подумают люди?" - сказал Билли, стараясь обратить все в шутку.
- Они подумают, что ты по-прежнему в связи с ней.
- Подумают. Если ты будешь так орать.
- Надо полагать, в этот волнующий миг ты договаривался с ней о
свидании.
- Нет.
- Или говорил, как ты по ней соскчился.
- Я всего лишь сказал ей, что она отлично выступила. Она заслужила
похвалу. Я терпеть не могу, когда люди сбиваются в кучу против кого-нибудь
потому, что им не хватает храбрости выступить против него в одиночку.
Много лет назад я участвовал в таком сговоре против Джейка, и мне до сих
пор мучительно стыдно. Я дал себе зарок никогда этого не повторить.
- Ты, наверное, страшно ее хотел в тот момент.
Билли посмотрел на ее лицо, красное и с расплывшимися чертами от
бешенства.
- Ради господа бога! - рявкнул он. - Ты трахалась на стороне почти
год!
- Я так и знала, что недолго ждать, пока ты начнешь меня обвинять!
- Я тебя не обвиняю, - устало сказал Билли. - Но если я могу забыть
про Кева, то почему ты не можешь забыть про Фен?
- Я оставила Кева, потому что у нас все кончилось, потому что я
от!него устала. Твоя история с Фен была в самом разгаре. Откуда мне знать,
что у тебя с ней уже все? Что ты не лежишь рядом со мной и не мучаешься
похотью к ее мальчишескому телу?
Билли наполнил чайник из крана и включил газ. Он был так неловок,
зажигая спичку, что едва не сжег сбе ресницы. Даже газ был против него. Он
устал, он был голоден, ему ужасно хотелось выпить. Его угнетало сознание
того, что Багль мог бы перескочить крепостной ров, и он бы выиграл
пятнадцать тысяч. И ничего из этого не осуществится, если Джейни не
сделает ему навстречу хотя бы один шаг из десяти.
- Откуда мне знать, что между тобой и Фен все кончено? - Она
разразилась шумными всхлипываниями.
Билли нагнулся и обнял ее.
- Тебе придется поверить мне. Я люблю тебя, и всегда тебя любил. Я
связался с Фен, потому что умирал от одиночества, и ты не поможешь ни мне,
ни себе, вызывая память о ней каждые пять минут.
- Я знаю, - всхлипнула Джейни. - Я не знаю, почему ты связался со
мной.
Новый синдром, который, как решил Билли, Джейни подхватила у Кева,
выглядел так: сначала милое и легкое настроение, затем период
основательного употребления спиртного, затем брань и швыряние посуды,
затем самобичевание и безумное самоуничижение. Билли находил эту
последовательность изматывающей. У него был ужасно трудный год. Временами
он задумывался, достаточно ли широки его плечи, чтобы нести проблемы их
обоих, его и Джейни. Обнимая ее тяжелое, цветущее, обильное слезами,
дышащее алкогольными испарениями тело, Билли посмотрел в окно на
Критлденские дубы на фоне пустого синего неба и внезапно его заполнила
тоска по Фен, по ее веселью, невинности и доброте. Она была так
восхитительна сегодня, смущенная и дерзкая, с блеском в зеленовато-голубых
глазах, как у котенка - когда ожидала, что остальные жокеи набросятся на
нее. Свист чайника заставил Билли и Джейни подпрыгнуть обоих.

43
"Сколько миль до Ковентри?" - вздохнула Фен. - "Трижды двадцать и еще
десять. А доберусь ли я туда при свете свечи? Да - Но обратно не
возвращайся".
Это была последняя ночь трехдневных скачек в Ист-Йоркшире. Фен лежала
в постели, прижимая к себе медвежонка Лестера, и слушала, как дождь
надоедливо барабанит по крыше грузовика. Сон снова ускользнул от нее, и
даже новая книжка Дика Френсиса не смогла ее отвлечь. Фен отложила книгу и
потянулась за своим дневником, где между сентябрем и октябрем была вложена
потрепанная фотография Билли. Билли смеялся, глаза его сверкали под
солнцем Люцерны.
На следующей неделе предстоял Уэмбли. Это были отчаянные шесть недель
для Фен. После Криттлдена британские жокеи сдержали слово и устроили ей
бойкот. На каждых состязаниях, на которых она появлялась, люди, которые
недавно были ее друзьями, не отвечали на ее слова или демонстративно
поворачивались к ней спиной. Фен знала, что за этим стоит Руперт. Он
перестал проявлять к ней хорошее отношение, когда она рассталась с Билли,
а тут она привселюдно продемонстрировала неповиновение ему самым
унизительным для него образом. Это было для Руперта ужасным ударом по
самолюбию. А поскольку большинство жокеев либо боялись Руперта, либо
завидовали стремительному взлету Фен, они были только рады следовать его
примеру по отношению к ней.
Однако, дело было не только в Кэмпбелл-Блэке. Нога Джейка наконец
зажила; ожидалось, что он выйдет из больницы вскоре после Уэмбли, а весной
уже будет выступать. И если Криттлденская победа Фен взбесила жокеев, то
публику она просто околдовала. Новости о том, что жокеи бойкотируют Фен,
достигли прессы, которая вся была на стороне девушки. Накануне вечером
начал!звонить телефон: газеты, журналы и телекомпании наперебой просили
интервью. На Фен потоком посыпались приглашения выступать на обедах, на
открытиях супермаркетов, написать в клубы владельцев пони, пожертвовать
разные предметы своей одежды для продажи на благотворительных аукционах.
Где бы она ни появлялась, ее окружала толпа охотников за автографами. По
почте к ней приходили груды писем от поклонников - восторженных мужчин и
маленьких девочек, которые хотели получить от нее фотографию с подписью
или совет касательно их пони.
Для публики, всегда жадной к новым идолам, Фен великолепно
соответствовала шаблону. Ее гибкая фигурка неопределеного пола с намеком
на отсутствие аппетита, неровная мальчишеская стрижка и лицо с озорным и в
то же время задумчивым выражением, в высшей степени хотогеничное - Фен
была стопроцентное дитя своего времени. Точно так же, как Джейк привлекал
публику своей загодочностью, точно так же Фен они любили за то, что она не
умела скрывать свои чувства. Она пребывала либо в ярости, либо в отчаянии,
либо в восторге, а ее природное дружелюбие делало ее всеобщей любимицей.
Фен льстили слава и обожание, но вся ее энергия была сосредоточена на
лошадях; а единственное, что ей было дорого - это Билли.
Лошади чувствовали себя великолепно, за исключением Харди, который
подрос и стал плохо управляем. Он стал слишком сильным и быстрым, и с тех
пор, как в начале месяца на скачках Ройял и Ланкастер он убежал от нее и
перемахнул через два ряда девушек-охранниц, которые тихо сидели рядом с
площадкой, Фен стала его бояться - и он это знал. Если Харди станет еще
хуже, он будет серьезной опасностью для Джейка, когда тот только вернется
в седло.
Лошади отнимали у нее все время, и даже больше, и только в
бесконечных поездках или ложась спать - обычно гораздо позже полуночи -
Фен позволяла себе мысли о Билли.
Через мафию конюхов просочились слухи, что не все ладно в доме
Ллойд-Фокс. Трейси рассказал Диззи, Диззи рассказала Саре, Сара рассказала
Фен о бесконечных ссорах по ночам, о том, как Джейни на автостраде
вытряхнула все содержимое чемодана Билли в окно, потому что Билли якобы
слишком быстро ехал, о том, как Джейни со скандалом утащила Билли с
вечеринки BSJA, потому что она услышала, будто туда придет Фен. И о том,
что Билли выглядит бледным и изможденным, и огрызается на конюхов, что на
него не похоже.
Так что Фен жила крохами надежды. Она знала, что Билли сделает все,
чтобы спасти брак, ноне могла не считать дни до Уэмбли в октябре, где они
на неделю окажутся все под одной крышей.

На следующий вечер очень усталый Билли вернулся домой с Лисбон Шоу.
Это были первые скачки, на которые Джейни не ездила вместе с ним с тех
пор, как они снова стали жить вместе. Она осталась дома, чтобы написать
для "Пост" статью о международных игроках в поло. Поначалу для Билли было
облегчением оказаться вдали от истерик и скандалов, но очень скоро прежние
демоны стали преследовать его. Он полностью простил Джейни то, что она
уходила к Кеву, но не мог справиться с нездоровым, терзающим его страхом,
когда звонил домой и не заставал Джейни дома. Он не выносил мысли о том,
что она будет тесно общаться с симпатичными игроками в поло. Он помнил,
как она в первый раз брала у него интервью. Он просто слышал, как она
говорит:
- Последнее ваше выступление, это было так здорово! Ты просто чудо. А
какие у тебя бицепсы! Можно потрогать? Нужно быть очень смелым человеком,
чтобы играть в поло.
Он и Руперт добрались до Пенскомба, когда огромное красное
сентябрьское солнце садилось за лесом. Деревья едва только начали желтеть,
но шелковица посреди двора уже вся была лимонно-желтой, и в воздухе стоял
осенний запах влажной палой листвы. Билли присмотрел за разгрузкой и
размещением своих лошадей, и решил пройти полмили до дома в сумерках. Ему
нужно было время, чтобы подготовиться к встрече с Джейни. В каком она
будет настроении? Скучала ли она по нему? Или обшарила все его полки в
поисках обличающего свидетельства? Он боялся предстоящего на следующей
неделе Уэмбли, потому что присутствие Фен вызовет новые ссоры и
оскорбления.
Роса уже покрыла траву; голубоватый дым от сотен костров смешивался с
сырыми испарениями от ручья, протекающего по дну долины. Когда Билли
подходил к коттеджу, его выбранил черный дрозд; золотые далии в саду уже
поблекли в меркнущем свете. Болезненное ощущение тревоги снова овладело
Билли. В коттедже не горел свет.
О боже, где она? Она знала, что он возвращается сегодня вечером.
Билли бросился бежать, поскальзываясь на влажных листьях. Он с громким
треском распахнул калитку. Это даст игроку в поло возможность надеть
брюки. Нет, он не должен так думать! В слдующий миг ему навстречу вылетела
Мэвис, восторженно приветствуя его. Дверь коттеджа была открыта. Джейни,
должно быть, выбежала в спешке. Билли отчаянно швырнул чемодан на желтые
плитки холла, чтобы обе руки были свободны, и запустил их в шерсть Мэвис,
которая извивалась всем телом от радости.
- Билли, дорогой, это ты? - позвала Джейни.
Охваченный облегчением, Билли смог только хрипло крикнуть:
- Да.
- Я в гостиной.
Он обнаружил ее за пишущей машинкой. На ней были только футболка без
рукавов и красные трусики.
- Я подумал, что тебя нет дома, - пробормотал Билли.
Она вскочиа с места и подбежала к нему.
- О, дорогой, прости. Статья так хорошо шла, я не хотела отвлекаться,
чтобы включить свет.
- Ты испортишь глаза, - сказал Билли. - Извини, что я тебя прервал.
Будешь продолжать?
- Конечно нет, раз ты вернулся. Как успехи?
Билли расстегнул вещевой мешок, достал пригоршню розочек и высыпал их
на стол.
- Прекрасно! - сказала Джейни, разбирая розочки. - Две первых, три
вторых, третья, четвертая и две пятых.
- Одна из первых - это Гран При.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57