С тех пор, как Джейк спас
Макулая на Ближнем Востоке, они не расставались ни дня. Фен попыталась
отвлечь его другими лошадьми, но он просто стоял, дрожа в своей
новозеландской попоне, и кричал, чтобы его отвели назад в конюшню. Бедный
Мак, подумала Фен, и бедная я. После мирового чемпионата она часто думала
о Дино Ферранти, надеясь встретиться с ним этим летом на серии. А теперь
Джейк приказал избавиться от лошадей, значит не будет поездок за границу.
Поэтому ей неизбежно прийдется участвовать с Дездемоной в нескольких
дурацких местных соревнованиях, которые, как считает Джейк, только и
находятся в пределах ее возможностей.
После обеда позвонил один довольно симпатичный журналист, с которым
она познакомилась на Олимпиаде, и спросил, не хочет ли она сплавать до
Чербурга, чтобы там присоединиться к какой-то крупной вечеринке. Ей
пришлось отказаться, как она постоянно отказывалась от свиданий и
вечеринок, потому что всегда приключались какие-нибудь непредвиденные
события с лошадьми. А теперь Джейк был в госпитале, и на нее легла в
десять раз большая ответственность. Всю прошлую ночь ей пришлось провести
с Харди, у которого после того, как он объелся весенней зеленой травкой,
неожиданно случился острый приступ колик. Заведенный в стойло, он сразу же
улегся, и был так напуган, что не может подняться, что Фен вынуждена была
позвонить ветеринару. Некоторая компенсация бессонной ночи была сегодня
утром, когда Харди, оправившись, вместо того, чтобы взять у нее из рук
свой обычный кусочек, ткнул ее головой и благодарно облизал руку.
Ко всему Джейк, когда она приехала к нему в госпиталь, вел себя
отвратительно. Конечно, Джейку убийственно плохо, иначе он не был бы таким
ужасным, но порой так трудно войти в чужое положение. И, наконец,
отсутствие третью ночь на неделе подряд Сары - нового человека для ухода
за лошадьми. Она была очень хороша за работой и весьма привлекательна
собой с длинными черными волосами, которые никогда не становились жирными,
и мягкой без трещин кожей, всегда обработанной кремом, на которой никогда
не появлялись прыщики. И к тому же она была довольно трудным человеком.
Она отказалась от работы у Гая де ля Тура из-за недоплаты. Как она
рассказывала, от тебя ожидается, что ты работаешь двадцать четыре часа в
сутки семь дней в неделю, а единственная компенсация - это когда тебя
трахает граф Гай, если у него появляется такое настроение. Поэтому она
нанялась к Джейку.
- Может твой зать и угрюмый мужик, - говорила Сара, - и предпочитает
четвероногое существо всему, что на двух ногах, но по крайней мере он
хорошо платит и дает кучу свободных вечеров.
"Если ты член семьи, то не дает", - подумала Фен, мрачно наблюдая за
Сарой, вовсю накрашенной, которая отъезжала на вечеринку в своем
светло-голубом спортивном автомобиле.
Снова Фен вспомнились слова Дино: "Жизнь заключается не только в
ведре для мойки!" Все, она уже сыта этими лошадьми. Хочется немного
развлечений.
Из кухни выплыл восхитительный запах куриной запеканки. Взглянув на
часы, она с удивлением увидела, что уже половина десятого. В доме сидела
Тори и складывала в стопку конверты. Она потратила весь вечер на письма с
отказами от участия в соревнованиях и размышления о том, какие счета
оплачивать в первую очередь.
- Бедная малышка, ты выглядишь такой разбитой, - сказала она Фен. -
Давай выпьем перед ужином.
Фен посмотрела на счета.
- А мы можем себе это позволить?
- Я думаю, да. В данный момент, по крайней мере. Меня просто бесит,
что за конюшни за границей надо платить заранее. Мы не можем тратить такие
деньги.
Открыв бутылку красного вина и наполнив два стакана, Фен рухнула в
кресло у печи. Хотя уже наступил апрель, все равно было холодно. Волк,
который скучал по хозяину даже больше, чем Макулай, забрался на колени к
Фен.
- Бедный старичок, - сказала Фен, прижимая к себе дрожащее мохнатое
тело.
- Как Мак? - спросила Тори, отцеживая брокколи.
- По прежнему не в своей тарелке. Разрушен весь образ его жизни.
О-ох, - Фен вскрикнула, когда Волк, услышавший звук подъезжающей по
дорожке с гравием машины, соскочил с коленей, поцарапав ей своими длинными
когтями бедро. В следующий момент он открыл заднюю дверь и с яростным лаем
помчался во двор.
- Кого это черт несет? - спросила Фен.
- Волк наверняка его знает. Он перестал гавкать.
- Можно войти? - раздался голос Мелиза.
- О, дьявол, - пробормотала Фен, - он будет думать, что мы только то
и делаем, что часами едим и болтаем.
- Привет, - от природной застенчивости Тори покрылась густым
румянцем. - Ты вовремя пришел. Мы как раз открыли бутылку. - Она наполнила
еще один бокал.
Мелиз уселся за выскобленный стол, наслаждаясь теплом и умиляясь
детскими рисунками и фотографиями лошадей из газет на пробковой доске,
стоящей рядом с розетками, количество которых уже увеличилось за этот год,
и им не хватало места в шорной. Он бросил взгляд на стопку конвертов.
- У тебя много работы.
- Писала отказы от соревнований. Может быть хоть какие-нибудь деньги
вернем. Почему бы тебе не остаться на ужин? - Тори запнулась. - У нас
много еды.
- Уверен, что недостаточно.
- Тори всегда готовит на пять тысяч и всегда чудесно, - сказала Фен.
Мелиз вдруг почувствовал, что не ел весь день.
- Тогда было бы чертовски здорово.
- У нас только курица, - извиняющимся голосом сказала Тори.
- Я достану. - Фен подошла к печи. "Типичная Тори", - подумала она,
доставая четыре огромных запеченых картофелены и большой кусок запеканки.
- Прекрасное блюдо, - проговорил Мелиз, накладывая масло на запеченую
картофель. - Как Макулай?
- Весь опустошенный. Скучает по соревнованиям. Каждый раз, когда в
шорной звонит телефон, он начинает галопом скакать по полю.
- Слушай, превосходно, Тори. Я не понимал, как я голоден. Кстати, я
только что был у Джейка.
- О, как мило с твоей стороны. Как он?
- По прежнему жалеет себя, раздражен и уставший.
- И по прежнему сильная боль? - спросила Тори.
- Да, но сейчас я подкинул ему кое-что, что отвлечет его мыслей о
ноге. Фен, подготовь-ка завтра лошадей. Он согласился разрешить тебе на
них прыгать.
- Бедный Джейк. Я сегодня утром ездила к нему. Он выглядел ужасно.
Что ты сказал? - Она замерла с куском морковки на половине пути ко рту.
- Он собирается разрешить тебе скакать на лошадях.
- Г-где? - Фен начала заикаться.
- Рим, Париж, Винсдор, Барселона, Критлден, Люцерн - как раз для
начинающих.
Фен закрыла и открыла рот, затем повернулась к Тори.
- Это правда?
Тори засмеялась и крепко обняла ее.
- Если Мелиз говорит, значит должно быть правдой.
- Но мы не можем себе этого позволить.
- Можете, можете. Ты будешь прыгать как член команды Англии, так что
эти расходы будут оплачены, и если я что-нибудь смыслю в этом деле, то
скоро ты сама будешь с деньгами.
Фен недоверчиво посмотрела на него. - Спасибо, - сказала она
дрогнувшим голосом. Затем, вскочив на ноги и споткнув шись о Волка, она
выбежала во двор, бормоча, что ей надо пойти и рассказать все Макулаю.
- О, Боже, прости меня, - молилась она, уткнувшись лицом в шею
Макулаю, - я не это имела в виду, когда говорила, что хочу бросить скачки.
На следующий день Фен погрузила Макулая в трейлер и поехала в
Оксфорд. Не спрашивая ни у кого разрешения, она вывела его из бокса в
Вудсток Роуде и поскакала верхом прямо по изумрудно-зеленой и ровной, как
биллиардный стол, лужайке у госпиталя, по кавалерийски перескакивая через
клумбы темно-красной желтофиолы. Подъехав к окну палаты Джейка, она
постучала.
Джейк, погруженный в глубины уныния, сначала подумал, что у него
галлюцинации, когда увидел как через стекло на него смотрит огромная белая
морда с белым глазом. К счастью был тихий час. Старшая медсестра ушла на
ленч, пациенты отдыхали, и приходящая сестра Вутерспун, которая оказалась
болельщицей соревнований по преодолению препятствий, пододвинула кровать
Джейка вплотную к открытому окну. Встреча тронула всех. Сначала Макулай не
мог поверить происходящему. Он прижал голову к плечу Джейка и тоненько
заржал в экстазе, а затем своим длинным розовым ремнеподобным языком
облизал жакет пижамы и его лицо. Около минуты Джейк совершенно не мог
говорить, но в конце концов к его лицу вернулся цвет, и он на радостях
скормил Макулаю целый фунт винограда, плитку шоколада и яблоко. Вскоре по
госпиталю пошел слух, и в палату набралась толпа медсестер, чтобы
похлопать и даже сфотографироваться с чемпионом мира. Всех взволновало
выражение удовольствия на лице Джека, так как врачей беспокоило медленное
его выздоровление и глубокая черная депрессия. В середине встречи пришла
старшая медсестра и все испарились. К счастью она тоже была болельщицей.
- В общем-то мы не разрешаем посетителям приходить во внеурочное
время, мистер Ловелл, но я думаю, что в случае Макулая мы можем сделать
исключение.
Через двадцать минут Фен отвела Макулая в трейлер и вернулась, чтобы
поговорить с Джейком. Она снова и снова благодарила его за разрешение
поехать и обещала звонить каждый вечер.
- Когда ты отправляешься?
- В пятницу утром. Гризелла заберет меня.
Перед отъездом она еще один раз встретилась с ним, заехав после
однодневной поездки в Лондон. Джейк был настолько занят выдачей последних
наставлений, что не обратил внимание на то, что она не снимает шарф с
головы.
- Рим - предательский город. Ты сама увидишь: препятствия
вываливаются из углов очень быстро, и в сумерках деревья вокруг поля
отбрасываю тень на жерди, что очень легко может привести к ошибкам. У
Макулая зрение не блестящее. Если возникает хоть какое-нибудь сомнение, то
не заставляй его прыгать. Тебе не понравится Рим - куча итальяшек, которые
строчат как из автомата и постоянно щипают за задницу. Не держи деньги и
паспорт в сумочке, ворье страшное, и все призы сразу ложи в сейф отеля.
- Если будут, - глухим голосом проговорила Фен.
- Я слышал, что в команду снова вернулся Билли Ллойд-Фокс. Если
возникнут проблемы, то лучше иди и обращайся к нему, а не к Мелизу. Он
должен скакать, и он знает о чем говорит.
Три часа спустя Фен вернулась домой и нашла Тори на кухне, штопающей
ей удачливые чулки.
- Знаешь, я очень виновата. Я купила три пары брюк, три блузки, два
платья и бикини. Обещаю, я выиграю и верну. А в метро я проходила мимо
плаката с Джейни Ллойд-Фокс, призывающего читать ее каждую неделю в "Дейли
Пост", и пририсовала ей усы, а снизу написала "сука".
- Надеюсь, тебя никто не видел? - с тревогой спросила Тори. - Давай
посмотрим, что ты купила.
- И я сходила в парикмахерскую, - осторожно проговорила Фен. -
Знаешь, я прикрылась шарфом, так как подумала, что Джейк может
взбелениться, поэтому прическа немного примялась. - И она сняла шарф. Тори
буквально разинув рот от удивления, уставилась на нее. Утром Фен уехала с
темными мышиного цвета волосами, доходившими почти до самого пояса. Сейчас
же это была блондинка с участками более темных волос, которые имели длину
чуть более двух дюймов. Тоненькие косички обрамляли ее лицо и
заканчивались на затылке. Зная о поездке, последние десять дней Фен сидела
на суровой диете и сейчас весила не более шестидесяти килограммов. В
результате потребления большого количества салатов прыщики пропали, а
новая прическа подчеркнула выступающие скулы, яркие косо расположенные
аквамариновые глаза и длинную утонченную шею.
Фен наклонила голову.
- Извини, ноя думала, что так легче будет за ними ухаживать.
"Но определенно не будет легче удержать мужчин на расстоянии", -
подумала Тори. - Мелизу придется потрудиться, играя роль сопровождающего.
- Неожиданно со вспышкой одновременно и боли и удовлетворения она поняла,
что Фен больше не ребенок, младшая сестра. Практически с сегодняшнего утра
она превратилась в красавицу.
- Прекрасно, - с благоговением проговорила Тори. - Прическа просто
небесная.
Фен облегченно вздохнула.
- Теперь Гризелла не сможет избавляться от меня!
38
Фен редко встречала кого-нибудь, кто не нравился бы ей больше, чем
Гризелла Хаббард.Сказав Фен быть готовой к 5.30, она подкатила в 4.45,
когда было еще темно, и Фен как раз кормила Дездемону и Макулая.
Отказавшись зайти в дом и выпить чашечку кофе, она сидела и барабанила
пальцами по рулевому колесу своего огромного восьмицилиндрового
мастодонта, поглядывая на безукоризненно чистый двор так, словно это был
свинарник и все время подгоняя Фен, чем приводила ее в панику и разрушала
заранее продуманную до последней минуты организацию погрузки. Макулай и в
лучшие времена ненавидел вставать рано, и не было силы, которая могла бы
заставить его закончить завтрак быстрее или Сару прекратить сушить волосы
в распущенном состоянии.
- Если я их так оставлю, то они потом будут торчать в разные стороны,
- был единственный ее ответ на отчаянные просьбы Фен.
- Это еще что такое? - спросила Гризелла, когда Фен загружала
огромную конфетную банку с лимонным шербетом, заняв большой угол
ограниченного пространства буфета в машине.
- Награда Макулаю, если он прыгает хорошо.
- Ты оптимистка, - развязанно бросила Гризелла.
Ее нельзя было назвать полной, скорее она была плотной, как
бультерьер, с огромными мясистыми бедрами, которые растягивали
темно-бардовый водительский комбинезон. У нее было жесткое лицо, короткие
завитые волосы, маленькие глаза-бусинки и более чем намек на усики над
верхней губой. На вид ей можно было дать любой возраст от тридцати до
сорока пяти, но фактичечки ей исполнилось только двадцать восемь.
- Я с ней рядом не сижу, - пробормотала Сара.
Джорджи, девушка-конюх Гризеллы, была на столько же худа и тонка, как
проволока, на сколько плотной была Гризелла. Она обладала острым носиком,
водянистыми голубыми глазами и длинной косой цвета беж, спускающейся по
спине. Много шума поднялось при загрузке лошадей. У Гризеллы было четыре
лошади, и с края стоял ее звезда Мистер Панч. Когда Фен начала заводить по
рампе Макулая, она заявила:
- Я не хочу, чтобы этот грубиян был рядом с Панчи.
- Но он и мухи не обидит, - возразила Фен.
- Панчи не муха, и, кроме того, Руперт Кемпбел-Блек говорил совсем
другое. Поставь рядом с Панчи Дездемону.
- Дездемона пугается. Лучше, если она станет между Маком и Харди,
причем Мак идет первым.
- Послушай, если уж я забираю тебя, то подчиняйся моим правилам.
Управляясь с громадны грузовиком как мужчина, Гризелла спокойно
сломала два любовно выращенные Тори куста сирени, которые стояли на
обочине дороги у ворот. На трассе Гризелла обгоняла один трейлер за
другим, что заставляло Фен трепетать Фен от беспокойства за безопасность
Дездемоны и Макулая К парому она добралась на два часа раньше, в
результате пришлось слоняться без дела. Фен настояла на том, чтобы
покормить своих лошадей на пристани. К сильному раздражению Гризеллы
Мистер Панч и другие ее лошади тоже шумно потребовали себе ленч. Фен
расстроилась при виде картины загрузки грузовика с перепуганными, мычащими
от жажды маленькими телятами. Водитель сказал, что они пойдут на консервы.
- Почему же их не убить в Англии?
- Правила ЕЭС, - ответил водитель.
- Не будь сентиментальной, - сказала Гризелла. - Ты же ешь мясо?
Выйдя в море, они решили позавтракать в ресторане. Гризелла заказала
огромный бифштекс. - Мне надо заправиться. Только я и делаю всю работу.
Голодающая Фен заказала жаренную камбалу, что выглядело менее
кровожадным. По прибытии Гризелла не переменула попросить ее спуститься в
вниз в трюм и проверить лошадей.
Всю трехдневную поездку она обращалась с Фен даже с большим
презрением, чем с конюхами. Сначала она заставила ту смотреть по карте, а
потом страшно взбеленилась, когда Фен, засмотревшись из окна на
бело-розовые цветы яблонь и представляя себе, как бы она брала на
Дездемоне все пролетавшие мимо заборы, дважды направила Гризеллу по
неправильно дороге.
Примерно каждые шестьдесят миль, как заправка бензином, Гризелла
приказывала Саре или Фен приготовить очередную чашку крепкого черного кофе
с тремя чайными ложками сахара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Макулая на Ближнем Востоке, они не расставались ни дня. Фен попыталась
отвлечь его другими лошадьми, но он просто стоял, дрожа в своей
новозеландской попоне, и кричал, чтобы его отвели назад в конюшню. Бедный
Мак, подумала Фен, и бедная я. После мирового чемпионата она часто думала
о Дино Ферранти, надеясь встретиться с ним этим летом на серии. А теперь
Джейк приказал избавиться от лошадей, значит не будет поездок за границу.
Поэтому ей неизбежно прийдется участвовать с Дездемоной в нескольких
дурацких местных соревнованиях, которые, как считает Джейк, только и
находятся в пределах ее возможностей.
После обеда позвонил один довольно симпатичный журналист, с которым
она познакомилась на Олимпиаде, и спросил, не хочет ли она сплавать до
Чербурга, чтобы там присоединиться к какой-то крупной вечеринке. Ей
пришлось отказаться, как она постоянно отказывалась от свиданий и
вечеринок, потому что всегда приключались какие-нибудь непредвиденные
события с лошадьми. А теперь Джейк был в госпитале, и на нее легла в
десять раз большая ответственность. Всю прошлую ночь ей пришлось провести
с Харди, у которого после того, как он объелся весенней зеленой травкой,
неожиданно случился острый приступ колик. Заведенный в стойло, он сразу же
улегся, и был так напуган, что не может подняться, что Фен вынуждена была
позвонить ветеринару. Некоторая компенсация бессонной ночи была сегодня
утром, когда Харди, оправившись, вместо того, чтобы взять у нее из рук
свой обычный кусочек, ткнул ее головой и благодарно облизал руку.
Ко всему Джейк, когда она приехала к нему в госпиталь, вел себя
отвратительно. Конечно, Джейку убийственно плохо, иначе он не был бы таким
ужасным, но порой так трудно войти в чужое положение. И, наконец,
отсутствие третью ночь на неделе подряд Сары - нового человека для ухода
за лошадьми. Она была очень хороша за работой и весьма привлекательна
собой с длинными черными волосами, которые никогда не становились жирными,
и мягкой без трещин кожей, всегда обработанной кремом, на которой никогда
не появлялись прыщики. И к тому же она была довольно трудным человеком.
Она отказалась от работы у Гая де ля Тура из-за недоплаты. Как она
рассказывала, от тебя ожидается, что ты работаешь двадцать четыре часа в
сутки семь дней в неделю, а единственная компенсация - это когда тебя
трахает граф Гай, если у него появляется такое настроение. Поэтому она
нанялась к Джейку.
- Может твой зать и угрюмый мужик, - говорила Сара, - и предпочитает
четвероногое существо всему, что на двух ногах, но по крайней мере он
хорошо платит и дает кучу свободных вечеров.
"Если ты член семьи, то не дает", - подумала Фен, мрачно наблюдая за
Сарой, вовсю накрашенной, которая отъезжала на вечеринку в своем
светло-голубом спортивном автомобиле.
Снова Фен вспомнились слова Дино: "Жизнь заключается не только в
ведре для мойки!" Все, она уже сыта этими лошадьми. Хочется немного
развлечений.
Из кухни выплыл восхитительный запах куриной запеканки. Взглянув на
часы, она с удивлением увидела, что уже половина десятого. В доме сидела
Тори и складывала в стопку конверты. Она потратила весь вечер на письма с
отказами от участия в соревнованиях и размышления о том, какие счета
оплачивать в первую очередь.
- Бедная малышка, ты выглядишь такой разбитой, - сказала она Фен. -
Давай выпьем перед ужином.
Фен посмотрела на счета.
- А мы можем себе это позволить?
- Я думаю, да. В данный момент, по крайней мере. Меня просто бесит,
что за конюшни за границей надо платить заранее. Мы не можем тратить такие
деньги.
Открыв бутылку красного вина и наполнив два стакана, Фен рухнула в
кресло у печи. Хотя уже наступил апрель, все равно было холодно. Волк,
который скучал по хозяину даже больше, чем Макулай, забрался на колени к
Фен.
- Бедный старичок, - сказала Фен, прижимая к себе дрожащее мохнатое
тело.
- Как Мак? - спросила Тори, отцеживая брокколи.
- По прежнему не в своей тарелке. Разрушен весь образ его жизни.
О-ох, - Фен вскрикнула, когда Волк, услышавший звук подъезжающей по
дорожке с гравием машины, соскочил с коленей, поцарапав ей своими длинными
когтями бедро. В следующий момент он открыл заднюю дверь и с яростным лаем
помчался во двор.
- Кого это черт несет? - спросила Фен.
- Волк наверняка его знает. Он перестал гавкать.
- Можно войти? - раздался голос Мелиза.
- О, дьявол, - пробормотала Фен, - он будет думать, что мы только то
и делаем, что часами едим и болтаем.
- Привет, - от природной застенчивости Тори покрылась густым
румянцем. - Ты вовремя пришел. Мы как раз открыли бутылку. - Она наполнила
еще один бокал.
Мелиз уселся за выскобленный стол, наслаждаясь теплом и умиляясь
детскими рисунками и фотографиями лошадей из газет на пробковой доске,
стоящей рядом с розетками, количество которых уже увеличилось за этот год,
и им не хватало места в шорной. Он бросил взгляд на стопку конвертов.
- У тебя много работы.
- Писала отказы от соревнований. Может быть хоть какие-нибудь деньги
вернем. Почему бы тебе не остаться на ужин? - Тори запнулась. - У нас
много еды.
- Уверен, что недостаточно.
- Тори всегда готовит на пять тысяч и всегда чудесно, - сказала Фен.
Мелиз вдруг почувствовал, что не ел весь день.
- Тогда было бы чертовски здорово.
- У нас только курица, - извиняющимся голосом сказала Тори.
- Я достану. - Фен подошла к печи. "Типичная Тори", - подумала она,
доставая четыре огромных запеченых картофелены и большой кусок запеканки.
- Прекрасное блюдо, - проговорил Мелиз, накладывая масло на запеченую
картофель. - Как Макулай?
- Весь опустошенный. Скучает по соревнованиям. Каждый раз, когда в
шорной звонит телефон, он начинает галопом скакать по полю.
- Слушай, превосходно, Тори. Я не понимал, как я голоден. Кстати, я
только что был у Джейка.
- О, как мило с твоей стороны. Как он?
- По прежнему жалеет себя, раздражен и уставший.
- И по прежнему сильная боль? - спросила Тори.
- Да, но сейчас я подкинул ему кое-что, что отвлечет его мыслей о
ноге. Фен, подготовь-ка завтра лошадей. Он согласился разрешить тебе на
них прыгать.
- Бедный Джейк. Я сегодня утром ездила к нему. Он выглядел ужасно.
Что ты сказал? - Она замерла с куском морковки на половине пути ко рту.
- Он собирается разрешить тебе скакать на лошадях.
- Г-где? - Фен начала заикаться.
- Рим, Париж, Винсдор, Барселона, Критлден, Люцерн - как раз для
начинающих.
Фен закрыла и открыла рот, затем повернулась к Тори.
- Это правда?
Тори засмеялась и крепко обняла ее.
- Если Мелиз говорит, значит должно быть правдой.
- Но мы не можем себе этого позволить.
- Можете, можете. Ты будешь прыгать как член команды Англии, так что
эти расходы будут оплачены, и если я что-нибудь смыслю в этом деле, то
скоро ты сама будешь с деньгами.
Фен недоверчиво посмотрела на него. - Спасибо, - сказала она
дрогнувшим голосом. Затем, вскочив на ноги и споткнув шись о Волка, она
выбежала во двор, бормоча, что ей надо пойти и рассказать все Макулаю.
- О, Боже, прости меня, - молилась она, уткнувшись лицом в шею
Макулаю, - я не это имела в виду, когда говорила, что хочу бросить скачки.
На следующий день Фен погрузила Макулая в трейлер и поехала в
Оксфорд. Не спрашивая ни у кого разрешения, она вывела его из бокса в
Вудсток Роуде и поскакала верхом прямо по изумрудно-зеленой и ровной, как
биллиардный стол, лужайке у госпиталя, по кавалерийски перескакивая через
клумбы темно-красной желтофиолы. Подъехав к окну палаты Джейка, она
постучала.
Джейк, погруженный в глубины уныния, сначала подумал, что у него
галлюцинации, когда увидел как через стекло на него смотрит огромная белая
морда с белым глазом. К счастью был тихий час. Старшая медсестра ушла на
ленч, пациенты отдыхали, и приходящая сестра Вутерспун, которая оказалась
болельщицей соревнований по преодолению препятствий, пододвинула кровать
Джейка вплотную к открытому окну. Встреча тронула всех. Сначала Макулай не
мог поверить происходящему. Он прижал голову к плечу Джейка и тоненько
заржал в экстазе, а затем своим длинным розовым ремнеподобным языком
облизал жакет пижамы и его лицо. Около минуты Джейк совершенно не мог
говорить, но в конце концов к его лицу вернулся цвет, и он на радостях
скормил Макулаю целый фунт винограда, плитку шоколада и яблоко. Вскоре по
госпиталю пошел слух, и в палату набралась толпа медсестер, чтобы
похлопать и даже сфотографироваться с чемпионом мира. Всех взволновало
выражение удовольствия на лице Джека, так как врачей беспокоило медленное
его выздоровление и глубокая черная депрессия. В середине встречи пришла
старшая медсестра и все испарились. К счастью она тоже была болельщицей.
- В общем-то мы не разрешаем посетителям приходить во внеурочное
время, мистер Ловелл, но я думаю, что в случае Макулая мы можем сделать
исключение.
Через двадцать минут Фен отвела Макулая в трейлер и вернулась, чтобы
поговорить с Джейком. Она снова и снова благодарила его за разрешение
поехать и обещала звонить каждый вечер.
- Когда ты отправляешься?
- В пятницу утром. Гризелла заберет меня.
Перед отъездом она еще один раз встретилась с ним, заехав после
однодневной поездки в Лондон. Джейк был настолько занят выдачей последних
наставлений, что не обратил внимание на то, что она не снимает шарф с
головы.
- Рим - предательский город. Ты сама увидишь: препятствия
вываливаются из углов очень быстро, и в сумерках деревья вокруг поля
отбрасываю тень на жерди, что очень легко может привести к ошибкам. У
Макулая зрение не блестящее. Если возникает хоть какое-нибудь сомнение, то
не заставляй его прыгать. Тебе не понравится Рим - куча итальяшек, которые
строчат как из автомата и постоянно щипают за задницу. Не держи деньги и
паспорт в сумочке, ворье страшное, и все призы сразу ложи в сейф отеля.
- Если будут, - глухим голосом проговорила Фен.
- Я слышал, что в команду снова вернулся Билли Ллойд-Фокс. Если
возникнут проблемы, то лучше иди и обращайся к нему, а не к Мелизу. Он
должен скакать, и он знает о чем говорит.
Три часа спустя Фен вернулась домой и нашла Тори на кухне, штопающей
ей удачливые чулки.
- Знаешь, я очень виновата. Я купила три пары брюк, три блузки, два
платья и бикини. Обещаю, я выиграю и верну. А в метро я проходила мимо
плаката с Джейни Ллойд-Фокс, призывающего читать ее каждую неделю в "Дейли
Пост", и пририсовала ей усы, а снизу написала "сука".
- Надеюсь, тебя никто не видел? - с тревогой спросила Тори. - Давай
посмотрим, что ты купила.
- И я сходила в парикмахерскую, - осторожно проговорила Фен. -
Знаешь, я прикрылась шарфом, так как подумала, что Джейк может
взбелениться, поэтому прическа немного примялась. - И она сняла шарф. Тори
буквально разинув рот от удивления, уставилась на нее. Утром Фен уехала с
темными мышиного цвета волосами, доходившими почти до самого пояса. Сейчас
же это была блондинка с участками более темных волос, которые имели длину
чуть более двух дюймов. Тоненькие косички обрамляли ее лицо и
заканчивались на затылке. Зная о поездке, последние десять дней Фен сидела
на суровой диете и сейчас весила не более шестидесяти килограммов. В
результате потребления большого количества салатов прыщики пропали, а
новая прическа подчеркнула выступающие скулы, яркие косо расположенные
аквамариновые глаза и длинную утонченную шею.
Фен наклонила голову.
- Извини, ноя думала, что так легче будет за ними ухаживать.
"Но определенно не будет легче удержать мужчин на расстоянии", -
подумала Тори. - Мелизу придется потрудиться, играя роль сопровождающего.
- Неожиданно со вспышкой одновременно и боли и удовлетворения она поняла,
что Фен больше не ребенок, младшая сестра. Практически с сегодняшнего утра
она превратилась в красавицу.
- Прекрасно, - с благоговением проговорила Тори. - Прическа просто
небесная.
Фен облегченно вздохнула.
- Теперь Гризелла не сможет избавляться от меня!
38
Фен редко встречала кого-нибудь, кто не нравился бы ей больше, чем
Гризелла Хаббард.Сказав Фен быть готовой к 5.30, она подкатила в 4.45,
когда было еще темно, и Фен как раз кормила Дездемону и Макулая.
Отказавшись зайти в дом и выпить чашечку кофе, она сидела и барабанила
пальцами по рулевому колесу своего огромного восьмицилиндрового
мастодонта, поглядывая на безукоризненно чистый двор так, словно это был
свинарник и все время подгоняя Фен, чем приводила ее в панику и разрушала
заранее продуманную до последней минуты организацию погрузки. Макулай и в
лучшие времена ненавидел вставать рано, и не было силы, которая могла бы
заставить его закончить завтрак быстрее или Сару прекратить сушить волосы
в распущенном состоянии.
- Если я их так оставлю, то они потом будут торчать в разные стороны,
- был единственный ее ответ на отчаянные просьбы Фен.
- Это еще что такое? - спросила Гризелла, когда Фен загружала
огромную конфетную банку с лимонным шербетом, заняв большой угол
ограниченного пространства буфета в машине.
- Награда Макулаю, если он прыгает хорошо.
- Ты оптимистка, - развязанно бросила Гризелла.
Ее нельзя было назвать полной, скорее она была плотной, как
бультерьер, с огромными мясистыми бедрами, которые растягивали
темно-бардовый водительский комбинезон. У нее было жесткое лицо, короткие
завитые волосы, маленькие глаза-бусинки и более чем намек на усики над
верхней губой. На вид ей можно было дать любой возраст от тридцати до
сорока пяти, но фактичечки ей исполнилось только двадцать восемь.
- Я с ней рядом не сижу, - пробормотала Сара.
Джорджи, девушка-конюх Гризеллы, была на столько же худа и тонка, как
проволока, на сколько плотной была Гризелла. Она обладала острым носиком,
водянистыми голубыми глазами и длинной косой цвета беж, спускающейся по
спине. Много шума поднялось при загрузке лошадей. У Гризеллы было четыре
лошади, и с края стоял ее звезда Мистер Панч. Когда Фен начала заводить по
рампе Макулая, она заявила:
- Я не хочу, чтобы этот грубиян был рядом с Панчи.
- Но он и мухи не обидит, - возразила Фен.
- Панчи не муха, и, кроме того, Руперт Кемпбел-Блек говорил совсем
другое. Поставь рядом с Панчи Дездемону.
- Дездемона пугается. Лучше, если она станет между Маком и Харди,
причем Мак идет первым.
- Послушай, если уж я забираю тебя, то подчиняйся моим правилам.
Управляясь с громадны грузовиком как мужчина, Гризелла спокойно
сломала два любовно выращенные Тори куста сирени, которые стояли на
обочине дороги у ворот. На трассе Гризелла обгоняла один трейлер за
другим, что заставляло Фен трепетать Фен от беспокойства за безопасность
Дездемоны и Макулая К парому она добралась на два часа раньше, в
результате пришлось слоняться без дела. Фен настояла на том, чтобы
покормить своих лошадей на пристани. К сильному раздражению Гризеллы
Мистер Панч и другие ее лошади тоже шумно потребовали себе ленч. Фен
расстроилась при виде картины загрузки грузовика с перепуганными, мычащими
от жажды маленькими телятами. Водитель сказал, что они пойдут на консервы.
- Почему же их не убить в Англии?
- Правила ЕЭС, - ответил водитель.
- Не будь сентиментальной, - сказала Гризелла. - Ты же ешь мясо?
Выйдя в море, они решили позавтракать в ресторане. Гризелла заказала
огромный бифштекс. - Мне надо заправиться. Только я и делаю всю работу.
Голодающая Фен заказала жаренную камбалу, что выглядело менее
кровожадным. По прибытии Гризелла не переменула попросить ее спуститься в
вниз в трюм и проверить лошадей.
Всю трехдневную поездку она обращалась с Фен даже с большим
презрением, чем с конюхами. Сначала она заставила ту смотреть по карте, а
потом страшно взбеленилась, когда Фен, засмотревшись из окна на
бело-розовые цветы яблонь и представляя себе, как бы она брала на
Дездемоне все пролетавшие мимо заборы, дважды направила Гризеллу по
неправильно дороге.
Примерно каждые шестьдесят миль, как заправка бензином, Гризелла
приказывала Саре или Фен приготовить очередную чашку крепкого черного кофе
с тремя чайными ложками сахара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57