— Должен заметить, Фицдуэйн-сан, — сказал Кеи Намака, — мне искренне жаль, что вы должны умереть. Вы — отважный и достойный человек, но вы должны понять, что у меня нет выбора. Ваша смерть входит в наши обязательства, это вопрос гири. Кроме того, мы обязаны думать и о собственной безопасности. Вы знаете слишком много.
Фицдуэйн по очереди посмотрел на своих врагов. Двое якудза стояли у стены спортивного зала неподалеку от того места, где были сложены его вещи, в том числе и автомат “калико”. Еще двое стояли по сторонам Кеи. Гото спрятался за спину своего босса.
Фицдуэйн хотел было сказать пару слов о том, насколько безумным кажется ему все происходящее, но вовремя понял, что любые слова будут напрасны. Кеи строго придерживался своего плана. С его точки зрения, Фицдуэйн был препятствием, которое необходимо устранить. В этом чисто деловом подходе не было ничего личного, а раз так, то почему бы не прикончить гайдзина каким-нибудь особым способом, чтобы доставить себе удовольствие? В свете извращенной логики, которой следовал Кеи, имело смысл превратить смерть Фицдуэйна в поучительный спектакль.
— Фицдуэйн-сан, — продолжил Кеи. — Мы с вами оба состоим членами Общества средневековых воинов, и оба интересуемся средневековым оружием. И вы, и я — опытные фехтовальщики. Таким образом, было бы непростительно не воспользоваться предоставившейся нам редкой возможностью, чтобы разрешить старый спор: что лучше, японский меч-катана или его западный аналог? Собственно говоря, я хотел бы сравнить катана и рапиру, но, может быть, у вас есть какие-то предложения?
Фицдуэйн быстро взвесил все возможные варианты. Западным аналогом японского меча была сабля, так как и то и другое оружие было предназначено для нанесения рубящих ударов, однако уникальный японский меч был вне конкуренции. Он был и легче, и лучше сбалансирован, им можно было действовать быстро, да и лезвие его было намного острее.
Нет, если у него и были шансы, то только со шпагой. Шпага убивала острием, к тому же именно этим оружием Фицдуэйн владел лучше всего. Вооружившись шпагой, он получал максимальное преимущество, и Кеи не мог этого не знать. Каким бы опасным и жестоким он ни был, у него определенно сохранилось чувство чести. Возможно, впрочем, что в данном случае им двигало чистое любопытство. Чем бы он ни руководствовался, сути это не меняло. Для Фицдуэйна все свелось к самому простому вопросу: кому суждено жить, а кому — умереть.
— Я также подумал, — заявил Кеи, — что мне может представиться замечательная возможность испытать топор, который вы столь любезно мне преподнесли. Хотя это не подлинная средневековая вещь, но качество работы совершенно великолепное, поэтому он займет в моей коллекции подобающее место.
Он взвесил в руках сверкающее оружие, потом взмахнул им над головой.
— Если кто-нибудь будет серьезно ранен, то его добьют топором. Если вы победите двух моих телохранителей, я сам буду сражаться с вами мечом, но прикончу топором. Так или иначе, но сегодня он напьется крови, и мы испытаем в деле мастерство ирландских оружейников.
“Ты даже не догадываешься, насколько ты прав, — подумал Фицдуэйн. — Если бы у меня был хотя бы один шанс!”
И действительно, специалисты из научно-технической лаборатории Оперативного отдела “Ирландских рейнджеров” приложили немало усилий, чтобы создать этот топор специально для Кеи Намака. Это действительно было смертоносное оружие, но Фицдуэйну как-то не приходило на ум, что этот топор может быть использован для того, чтобы снести с плеч его собственную голову. В его представлении топор должен был выполнить двоякую задачу: во-первых, он должен был заинтриговать Кеи, а во-вторых, помочь прикончить его при первом удобном случае.
В головке двухстороннего топора, под тонким слоем легированной стали и свинца, противостоящего рентгеновскому просвечиванию — эта мера была предпринята на случай, если сотрудники службы безопасности “Намака Корпорейшн” подвержены паранойе в такой же степени, что и их коллеги во всем мире, — находился почти фунт пластиковой взрывчатки, окруженный смертоносной начинкой из пяти сотен миниатюрных шариков. Взрывчатка была герметично закупорена, так что даже при снятой с древка головке обнаружить ее не могла никакая химическая экспертиза и никакая специально обученная собака. Золотая проволока, которой было изящно окручено древко, представляла собой превосходную радиоантенну. Эффект от взрыва подобного устройства был бы примерно таким, как от двух направленных мин “клэймор”, соединенных вместе донышко к донышку.
К сожалению, радиодетонатор, замаскированный в часах Фицдуэйна, лежал в углу вместе с остальным его имуществом под охраной двух якудза.
Ну что же, как любил говорить один знакомый Фицдуэйна, офицер британской армии, планы обладают неприятной особенностью в решающий момент превращаться в крысиный помет. Хочет он того или нет, но ему придется сражаться за свою жизнь со шпагой в руке. Каким бы устарелым ни казалось это оружие в конце двадцатого столетия, однако на короткой дистанции оно убивало так же верно, как пистолет.
— Фицдуэйн-сан, — снова заговорил Кеи. — Мне не хотелось бы, чтобы вы испытали жестокое разочарование, питая напрасные надежды. Позвольте еще раз объяснить вам ваше положение. Не надейтесь выйти живым из этого спортзала. Все ваши попытки ни к чему не приведут. Дверь на крышу, на вертолетную площадку, заперта, и снаружи ее стерегут двенадцать человек, верных моему клану. Откровенно говоря, ваше положение безнадежно. Вы можете только умереть с достоинством, и мне кажется, вы меня не разочаруете.
Он слегка поклонился.
— Первым и, я надеюсь, последним человеком, с которым вы будете сражаться, станет сэнсей Хираи. Он является инструктором группы “Инсуджи-гуми”.
Фицдуэйн медлил с ответом. Хираи был мускулистым якудза среднего роста, с умными внимательными глазами и татуировкой в виде головы павлина, которая виднелась у него на шее под кимоно. На вид ему было около сорока пяти лет. В ножнах за широким поясом торчал меч. Приставка “сэнсей” была для Фицдуэйна не лучшей новостью: перед ним был не обычный уличный головорез с мечом, а настоящий мастер, имеющий за плечами не меньше чем двадцатипятилетний опыт бойца, правда, опыт лишь в обращении с японским мечом. Европейская техника была совсем другой. Фицдуэйн посмотрел на Кеи и слегка поклонился в ответ.
— Благодарю вас, Намака-сан, — сказал он сухо. — Ваша небольшая речь весьма меня воодушевила. Я буду счастлив с достоинством встретить свой конец.
Второй якудза выступил вперед и положил на пол перед Фицдуэйном его шпагу, а потом поспешно попятился. До шпаги было несколько футов. Не спуская глаз с Хираи, Фицдуэйн легко, почти небрежно, шагнул вперед и, опустившись на одно колено, подобрал оружие. Хираи не двинулся с места, но в его глазах, направленных на гайдзина, промелькнуло нетерпение.
Отец научил Фицдуэйна не только искусству фехтования, но и сообщил сыну кое-какие сведения из истории меча как оружия. Фицдуэйн-старший придерживался мнения, что умелый фехтовальщик руководствуется в своих действиях не разумом, а инстинктом, и поэтому во время тренировочных поединков он имел обыкновение беседовать со своим учеником, пытаясь отвлечь его и одновременно сообщая ему кое-какие полезные сведения. В результате, после нескольких лет подобных занятий, Хьюго приучился во время боя полагаться на интуицию и быстроту реакции. Перед схваткой он всегда имел возможность подумать о чем-нибудь еще, кроме тактических ухищрений.
“Первый меч, описанный в истории, — говорил ему отец, — появился в Египте за девятнадцать веков до нашей эры. У него была длинная рукоять и кривое бронзовое лезвие, похожее на лезвие серпа. Называлась эта штука “хопеш”. Фактически это был скорее нож, а не меч, однако самое интересное заключалось в том, что делался он из одного куска”.
Фицдуэйн знал, что в пятнадцатом веке до нашей эры появились более длинные бронзовые мечи. Это было колющее оружие с узким лезвием, его длина была около трех футов, а ширина лезвия — всего лишь полдюйма. Идея была превосходной, но подвела технология. Бронза — слишком мягкий металл, длинный клинок легко гнулся, так что в конце концов ему на смену пришли более короткие мечи с листовым лезвием…
Держа в руке шпагу, Фицдуэйн медленно отступал от Хираи. Якудза удивленно посмотрел на Кеи, потом начал медленно приближаться к гайдзину. Его меч все еще не покидал ножен.
“Постепенно, примерно за тысячу лет до нашей эры, бронзу заменило железо. Форма мечей осталась такой же, они лишь стали чуть-чуть уже. Так появился короткий меч римских легионеров — так называемый “испанский меч”. Его длина составляла всего два фута, а ширина — два дюйма. Для своего времени это, конечно, было большое достижение. Меч предназначался в основном для нанесения колющих ударов и был достаточно длинен, чтобы эффективно драться на коротком расстоянии, прикрываясь щитом, и достаточно короток, чтобы не сгибаться и не мешать соседу при действии в строю. Меч этот носили на правом боку, чтобы его можно было быстро вытащить из ножен, при этом прикрываясь щитом. Как оружие он был компактным, легким и смертоносным. Галлы, противники римлян, пользовались длинными рубящими мечами, и в ближнем бою им приходилось внимательно следить за тем, чтобы оружие не гнулось и не уходило в сторону.
На протяжении всей истории не смолкали споры, были ли мечи рубящим или колющим оружием. Римляне полагались в основном не на лезвие, а на острие, и в конечном итоге благодаря этому их империя просуществовала дольше других. У них даже была пословица: Duas uncias in puncta mortalis est, что в наши дни означает: “Два дюйма стали в нужное место приводит к летальному исходу”. По-моему, выпад или укол со времен римлян остается самой действенной тактикой для шпаги и меча…”
Якудза-сэнсей начал терять терпение. Гайдзин продолжал отступать, он уже отошел так далеко, что вот-вот должен был покинуть деревянный пол и ступить на соломенные татами, предназначенные для гостей. Но отступать бесконечно он не мог. У стены стояли двое якудза с автоматами “узи” на ремнях и вынутыми из ножен мечами. Уж они-то сумеют заставить трусливого гайдзина перестать отступать.
Про себя якудза недоумевал, как мог этот иностранец совершить то, что он совершил на Ясукуни-дори, отражая нападение шестерых якудза из банды “Инсуджи-гуми”. Ему было непонятно, откуда взялись все эти разговоры о потрясающих способностях гайдзина как фехтовальщика. Совершенно очевидно, что спасением своим ирландец обязан не самому себе, а неожиданному и своевременному вмешательству полиции.
“Основные силы римлян состояли из пехоты, — рассказывал Фицдуэйн-старший. — После того как они уступили конным варварам Атиллы и готам, кавалерия, вооруженная Длинными и тяжелыми рубящими мечами, надолго стала главенствующим родом войск. Всаднику в бою требовался длинный рубящий меч, так как колоть острием меча, сидя на лошади, почти невозможно. Сверху вниз удобнее всего рубить; колющие удары наносились исключительно пиками и копьями, да и те, как правило, позволяли разогнавшемуся в конном строю всаднику нанести один, первый удар. Копье обычно застревает в теле жертвы, поэтому, чтобы не вылететь из седла, его необходимо сразу же выпустить из рук.
Кои Намака шагнул вперед, и Фицдуэйн заметил, что его лицо раскраснелось от гнева.
— Этого делать не разрешается, Фицдуэйн-сан! — воскликнул он сердито. — Вы сражаетесь не по правилам. Нельзя уходить на соломенные маты. Вы должны сражаться на деревянном полу. Если вы не послушаетесь, я прикажу моим людям зарубить вас. Не разочаровывайте меня.
Фицдуэйн в нерешительности прекратил свое отступление. Плечи его поникли, а шпага была опущена к земле. Фицдуэйна словно окружала аура неминуемого поражения. Когда он с беспомощным видом оглянулся через плечо, то якудза у стены взмахнули мечами, давая понять что если он отступит еще на шаг, то будет убит. Не считаться с этой угрозой было нельзя — охранники стояли всего в двух шагах позади него и без труда могли дотянуться до него своими катана.
Фицдуэйн снова вспомнил своего отца.
“Начиная с падения Римской империи и на протяжении следующей тысячи лет мечи на Западе были в основном длинные, прямые, широкие и тяжелые и использовались для того, чтобы рубить врага. Это относилось как к кавалерии, так и к пехоте, и конники и пехотинцы вооружились длинным тяжелым оружием. Упорядоченные боевые действия в так называемом романском стиле, когда воины выстраивались в несколько рядов, взаимно прикрывая друг друга, больше не практиковались. Длинное тяжелое оружие было необходимо и для того, чтобы пробивать доспехи, помогая удерживать противника на порядочном расстоянии.
Доспехи, — продолжал Фицдуэйн-старший, — стали излишними с появлением в четырнадцатом веке огнестрельного оружия. Благодаря, в частности, арабским мастерам технология металлообработки продолжала совершенствоваться. Мечи стали намного тоньше и легче. И, наконец, в шестнадцатом столетии появилась рапира. Это было легкое и узкое обоюдоострое оружие с плоским клинком, однако убивало оно не лезвием, а острием”.
Фицдуэйн посмотрел сначала на Хираи, потом на Кеи Намака.
— Все, что мы делаем, Намака-сан, это безумие чистой воды. Все это… — он обвел рукой спортивный зал для единоборств. — Все это не нужно. Результат может быть только один — смерть и тюрьма. Почему? — спросите вы. Да потому, что все ваши усилия бессмысленны. Даже если вы сумеете убить меня, то останутся другие, которые знают все, что знаю я.
Первоначальный гнев Кеи сменился неистовой, ослепляющей яростью. Поведение гайдзина перестало быть просто неподобающим и недостойным. Оно стало оскорбительным. Из-за него он, могущественный глава “Намака Корпорейшн”, терял свой престиж на глазах подчиненных. Такого унижения Кеи терпеть не мог и не стал. Рука его взлетела вверх в нетерпеливом жесте.
— Убейте гайдзина, — сказал он по-японски. — Но не спешите!
Глава 21

Япония, Токио, 28 июня
Из— за производимой на нем оборонной продукции цех “Намака Спешл Стил” считался закрытой военной зоной, поэтому Чифуни приказала пилоту дважды облететь посадочную площадку на крыше, громко объявляя в мегафон, что вертолет является полицейской машиной, прибывшей со специальным заданием.
На крыше были ясно видны шестеро охранников в форме; в небольшой контрольной башенке их, без сомнения, было еще немало, и Чифуни не хотелось идти на обострение отношений с самого начала.
Полицию в Японии чтили, поэтому Чифуни не ожидала никаких серьезных осложнений. Другой вопрос, удастся ли ей попасть куда-нибудь дальше крыши, однако она решила, что волноваться об этом станет только после посадки. Обычно удостоверение сотрудника “Кванчо” помогало ей проникнуть куда угодно — служба безопасности вызывала в рядовых гражданах чуть ли не благоговейный трепет.
Однако реакция охранников была совершенно неожиданной. С крыши дали решительную отмашку, запрещающую посадку, затем загремел металлический, усиленный динамиками громкоговорителя голос:
— Предупреждение! Вы находитесь в запретной зоне. При попытке зайти на посадку открываем огонь на поражение. Повторяю, при попытке зайти на посадку открываем огонь на поражение.
Чифуни и сержант Ога потрясение переглянулись. Это была беспрецедентная наглость.
— Ничего себе… — пробормотал Ога. Куда катится спокойная и безопасная Япония, если охрана какого-то заводика угрожает открыть огонь по полицейскому вертолету? Уважение к властям и к закону было одним из столпов, на котором держалось японское общество.
— Очень странно, сержант-сан, — сказала Чифуни. Затем, приказав пилоту продолжать облет, она приникла к укрепленному на турели мощному биноклю и стала рассматривать посадочную зону. Бинокль был снабжен устройством гироскопической стабилизации, поэтому неизбежная для всех типов вертолетов вибрация не оказывала на него никакого воздействия. Изображение не прыгало, и Чифуни могла рассмотреть даже лица охранников. Казалось, до них можно было дотронуться — такова была разрешающая способность оптики.
Потом она предложила взглянуть вниз сержанту. Наводя бинокль на лица людей внизу, Ога мельком подумал, что “Кванчо” пользуется самыми новыми игрушками из арсенала спецсредств наблюдения. Вглядевшись как следует, сержант понял, чем объясняется странное поведение охраны.
— Якудза, — определил он. — Я узнал нескольких человек. Наверняка это не настоящие охранники из Управления обороны. Это преступники, но что они тут делают?
— Уверена, что Намака знают ответ на этот вопрос, — мрачно откликнулась Чифуни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67