Он был в куртке с натянутым на глаза капюшоном, в блестящих сапогах-веллингтонах из красной резины, полностью одетый для прогулки.
— Папочка, папа! Идем! Скорее! — Бутс резко остановился. — Почему ты плачешь?
Фицдуэйн улыбнулся. Дети иногда бывают чересчур наблюдательны.
— Я простудился, — сказал он и натужно чихнул, вытирая глаза.
Бутс сунул руку в карман своей непромокаемой курточки и исследовал его содержимое. Его маленькая рука вынырнула обратно с зажатой в пальцах тряпицей, настолько грязной, что отстирать ее не представлялось возможным. К платку прилепилась недоеденная полурастаявшая конфета. Все это Бутс протянул отцу.
— Поделиться — в любви объясниться, — сказал он, цитируя одну из любимых поговорок Уны, при помощи которых она пыталась внести свой вклад в воспитание мальчика.
— Можно мне что-нибудь сладенькое?
Фицдуэйн расхохотался.
— Тебе три года, но ты уже знаешь, как обходить углы, — сказал он. В свое время Фицдуэйн прочитал чуть ли не все книги о рациональном детском питании, в которых строго запрещалось потакать вредным привычкам, однако как только дело касалось Бутса и сладостей, он неизменно уступал.
И он бросил сыну засахаренное яблоко, которое выудил из стоявшей на буфете вазы. Бутс скорчил гримасу и, поймав яблоко на лету, схватил Фицдуэйна свободной рукой.
— Пойдем, папа, ну пойдем же! Пойдем! Пойдем!
Снайпер подумал, что огромное большинство его соотечественников никогда даже не прикоснется к оружию, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него.
Япония отказалась от самой идеи участия в войнах. Армия как таковая была запрещена соответствующей статьей конституции. Так называемые силы самообороны набирались исключительно из добровольцев. Полиция, правда, была вооружена пистолетами, однако полицейским почти не приходилось вытаскивать оружие из кобуры, а уж о том, чтобы его применить, не могло быть и речи. На улицах городов было безопасно. Преступные кланы угрожали лишь друг другу, но предпочитали пользоваться для сведения счетов старинными самурайскими мечами.
Снайпер сплюнул. Его страна деградировала, все больше поворачиваясь к меркантильным идеалам и фальшивым ценностям. Чиновники погрязли в коррупции, а правительство сбилось с курса. Сословие воинов, пораженное болезнью стяжательства, разлагалось на глазах и приходило в упадок. Подлинные желания Императора — взгляды и мысли, которыми он никогда ни с кем не делился и не высказывал, но которые, как они знали, он непременно лелеет в своем сердце — игнорировались и не принимались в расчет.
Требовалось новое стратегическое направление. Как это уже не раз бывало в истории, группа людей, обладающих достаточно сильной волей и объединенных одним стремлением, могла изменить судьбу нации.
Снайпер опустошил магазин своей винтовки и заново набил его нестандартными штучными патронами, внимательно осматривая каждый. Рядом с ним, повесив автомат на сгиб руки, сидел наблюдатель, внимательно оглядывая в бинокль пространство впереди. Корректировщик занимал позицию в пятидесяти метрах слева от них, чуть выше по холму.
Все трое одновременно увидели, как поднялась решетчатая кулиса в воротах замка и оттуда появилась лошадь с всадником и маленьким пассажиром в седле.
Группа приготовилась ждать. По их расчетам, должно было пройти около часа, прежде чем они начнут действовать. До слуха японцев доносился шум небольшого водопада, который превращался в неглубокий ручей чуть ниже их позиции. Именно в этом месте поток разливался и негромко бурлил на скользких камнях. В таких местах люди, как правило, устраивали переправу или брод, и хотя ни на одной, даже самой крупной карте нельзя было отыскать его названия, поколениям Фицдуэйнов это место было известно под именем Бэттлфорд.
В этом месте столетия назад сражались и умирали предки Хьюго.
В войсках специального назначения всем и каждому, вплоть до последнего солдата, было известно, что ничто и никогда не идет точно по плану.
В этот раз они отрабатывали ночное десантирование трех боевых машин и девяти пехотинцев, после чего им предстояло провести учебную атаку на покинутый замок Дракер, расположенный на противоположной стороне острова неподалеку от Данклива. Килмара вовсе не хотел, чтобы у Фицдуэйна были основания жаловаться, будто они потревожили его драгоценный сон. На этот остров у него были свои далеко идущие планы, которые в значительной степени зависели от доброй воли его старого друга. Хорошие учебные полигоны давно стали большой редкостью.
Первые две боевые десантные машины приземлились совсем неплохо, учитывая нормативы, предусмотренные для этой действительно устрашающей и весьма эффективной техники. Третий “Канонир”, как и два предыдущих, укрепленный на специальном амортизирующем поддоне, приземлился еще удачнее, спикировав прямо в середину стада обезумевших от страха овец, в панике мечущихся по лугу. Похоже было на то, что семь из них никогда больше не поднимутся.
При мысли об этом Килмара вздрогнул. Он знал Фицдуэйна, и с ужасом представлял себе, как эти его охотничьи трофеи попадут в штаб рейнджеров. Ему не хватит целой жизни, чтобы загладить свою вину.
Вторая неприятность заключалась в том, что трое спецназовцев группы “Дельта”, откомандированных из Форт-Брэгга, приземлились не туда, куда следовало. Ирландцы были хорошо подготовлены к прыжкам при порывистом ветре, которым славилась их страна, но солдаты из “Дельты” только начали свою прыжковую подготовку, и теперь им предстояло весь остаток ночи двигаться по пересеченной местности ускоренным маршем, чтобы соединиться с остальными.
Хорошо, что они не попали в океан и не погибли, как опасался вначале Килмара. В который уже раз он вознес свою горячую благодарность Великому Богу Войск специального назначения за то, что им не нужно было соблюдать полного радиомолчания, как во время настоящих боевых действий. Даже за три десятка лет военной службы Килмара так и не привык терять людей. Техасская тягучая речь, раздавшаяся в наушниках, подействовала на него успокаивающе. Он язвительно и коротко подтвердил получение информации и только после этого смог сосредоточиться на гибели безвинных овец.
Солнце стояло уже довольно высоко, когда Килмара объявил перерыв. Они разбили лагерь и приготовили еду. Только за завтраком один из американцев вскользь упомянул о гражданском вертолете, который они заметили на северной оконечности острова. Солдат решил, что это техника принадлежит кому-то из местных жителей и, поскольку все это происходило довольно далеко от района учений, он почти не придал увиденному значения.
Килмара прекрасно помнил топографию острова и лучше владел ситуацией.
— Вынужденная посадка? — с надеждой спросил он, держа в руке кружку с горячим чаем.
— Наверное, — пожал плечами сержант Лонсдэйл, который просто по привычке посмотрел на садящуюся машину в свой инфракрасный бинокль.
Впрочем, техасец был не очень уверен. Он не видел ни дыма, ни отчаянного маневрирования, которое, как правило, предшествует вынужденной посадке. Вертолет двигался уверенно, и за штурвалом его сидел явно опытный ас.
— Он шел низко над землей и довольно быстро, — сказал сержант и задумался снова. — Вертолет был гражданский, но на посадку пошел в неблагоприятных условиях. Наверное, армейский ветеран решил тряхнуть стариной.
Килмара отпил глоток чаю и не почувствовал вкуса.
— Что было потом? — спросил он.
— Ну, вылезли оттуда три парня… В этакой туристской одежде: шляпы с сеткой, безрукавки со множеством карманов… В руках — рыболовные снасти. Похоже, они знали, куда идут. Все трое потопали к Данкливу, где живет ваш друг. Мне кажется, они слегка промахнулись и сели с большим недолетом. С такой высоты, да еще за холмами они не могли видеть замок.
— Рыболовные снасти? — переспросил Килмара.
— Да, скорее всего это были удочки, — ответил Лонсдэйл. — В таких длинных чехлах, в которых возят удочки во время путешествия. Ну, вы знаете, похожие на чехлы для винтовок с…
— О, дьявол! — До него вдруг дошло. Килмара отшвырнул кружку и вскочил, недопитый чай выплеснулся на траву.
— Сейчас не рыболовный сезон! — прорычал он. — Рейнджеры, подъем! БОЕВАЯ ТРЕВОГА!
Но они были на противоположной оконечности острова.
Фицдуэйн давно облюбовал маршрут вдоль скал на южном берегу, мимо замка Дракера и до самого мыса, однако с тех пор как однажды утром он обнаружил на дереве труп юного Руда фон Граффенлауба с петлей на шее, эта дорога утратила для него большую часть своей привлекательности. Именно эта загадочная смерть заставила его познакомиться с миром борьбы против терроризма.
Это был мир, вырваться из которого было почти невозможно. Тот конкретный случай закончился ликвидацией опасного убийцы по прозвищу Палач, но он оказался не волком-одиночкой, а центральным звеном разветвленной сети террористических организаций. Месть со стороны кого-нибудь из его уцелевших товарищей оставалась весьма вероятной.
Воспоминания о том происшествии засели в его памяти достаточно прочно, поэтому Фицдуэйн не нуждался в излишних напоминаниях вроде созерцания упомянутого дерева. Кроме того, Бутс обладал жадным вниманием трехлетнего ребенка; он любил более короткие прогулки, большее разнообразие и чтобы все непременно заканчивалось у водопада. Низвергающаяся с каменного уступа вода Бэттлфорда развлекала его и поглощала настолько, что Фицдуэйн получал возможность наслаждаться окружающей природой, не отвечая через каждые тридцать секунд на самые неожиданные вопросы. Бутс любил бросать в водопад палки, наблюдая за тем, как они плывут, швырял в воду камни и вообще по-всякому плескался и брызгался. Поток в этом месте был неглубоким и относительно безопасным.
В тот день, усадив Бутса на специальное сиденье перед собой так, что малыш был в полной безопасности между его руками, державшими поводья, Фицдуэйн поехал на запад в направлении Дракера, как он уже не раз делал, а потом резко повернул в глубь острова и, обогнув коварное болотце, отклонился севернее. Вскоре он пересек под прямым углом тропу, ведущую к замку Дракер, и пустил лошадь рысью, направляясь к скалам, сторожившим северное побережье острова.
Фицдуэйн очень любил чувствовать рядом с собой маленькое тельце сына. Его любопытство и веселость были заразительны. Его рвение и энтузиазм были всепоглощающими. Время от времени Фицдуэйн бессознательно прижимал Бутса к себе и касался губами волос на макушке или гладил его по щеке. Он знал, что это особенный возраст, и наслаждался той абсолютной физической близостью, которая, он знал, пройдет слишком быстро.
Центральная часть острова была относительно плоской, особенно по местным стандартам. Именно здесь, к северу от тропы, Фицдуэйн и Бутс увидели мертвых овец, выложенных аккуратным рядком. Рядом обнаружилась трепещущая на ветру записка, написанная на обрывке учетной ведомости и прикрученная проволокой к палке.
В записке говорилось:
“Хьюго! Если ты найдешь этих овец прежде, чем я успею их спрятать, то я сумею все объяснить! Увидимся вечером за ужином”.
Записка была подписана: “Генерал (будущий) Шон Килмара”.
Фицдуэйн улыбнулся. Килмара был неисправим. То, что он добился генеральского звания, можно было расценивать как чудо, особенно учитывая огромное количество врагов, которых он себе нажил. Впрочем, Фицдуэйн считал, что талант Килмары в конце концов пробьет себе дорогу.
Ему с самого начала было очень любопытно, как пройдут испытания. Он возлагал большие надежды на эти быстроходные скоростные машины, оснащенные самым современным оружием и способные обогнать и уничтожить средний боевой танк. К тому же они и обходились гораздо дешевле.
На пустоши он обнаружил следы трех гусеничных машин. Они появлялись словно ниоткуда и вели на север. Фицдуэйн пошел по следам и вскоре набрел на укрытые маскировочной сетью амортизирующие поддоны и кевларовые привязные ремни, оставленные возле скалы. Здесь следы расходились в разные стороны. Ну что же, сегодня вечером он узнает подробности.
Бутс развлекался, играя с масксетью и перепрыгивая с поддона на поддон. Фицдуэйн тоже спешился и пустил Поку попастись. Сын тем временем изобрел новую игру — он бесстрашно бросался с пружинящего поддона, уверенный в том, что отец не даст ему ушибиться, а Фицдуэйн должен был его ловить.
Неожиданно Бутс поджал губы, и Фицдуэйн, поспешно расстегнув ему штанишки, отвел его за скалу, подальше от ветра. На этот раз все закончилось довольно успешно. Потом они взобрались на лошадь и не торопясь поехали на восток, к водопаду, держась более или менее параллельно холмам.
Корректировщик первым заметил их, но не предпринял никаких действий. Его главная задача заключалась в том, чтобы охранять тыл и следить за маршрутом отхода. Там все было чисто.
Наблюдатель заметил приближающуюся лошадь, когда она вынырнула из-за холма и направилась к водопаду. Он сообщил об этом снайперу.
В соответствии с этой информацией стрелок отрегулировал прицельную планку. Через несколько секунд всадник и его сын, сидевший на луке седла, оказались в ограниченном поле зрения его телескопического прицела.
Килмара уже давно подметил, что расценивать “движение само по себе” в качестве положительного результата было вполне естественным искушением, которому некоторые легко поддавались. По его личному мнению, тенденция эта сильно осложняла применение маневра в позиционной войне с тех самых пор, как Каин прикончил Авеля.
Килмара был тертым калачом. Он быстро загнал ФАВ на господствующую высоту — в седловину на склоне холма — и выбрал подходящую позицию. Затем он произнес несколько слов в прикрепленный к наушникам микрофон, и из кормовой части машины выдвинулась высокая телескопическая мачта, которая остановилась, как только ее верхушка поравнялась с горбом седловины на склоне. Более высокий склон позади, четко вырисовывающийся на фоне неба, ни на что не годился, но и не мешал.
Теперь Килмара мог видеть большую часть местности вплоть до самого Данклива и даже дальше. Разумеется, на ней было несколько глубоких впадин, которые с этой высоты не просматривались, а в северной части острова, слева от его позиции, вздымались высокие холмы, однако Килмара никогда не позволял себе сожалеть об идеале, которого можно было достичь разве что теоретически. Он всегда был прагматиком, а три десятилетия военной службы лишь убедили его в том, что война — занятие, основывающееся исключительно на вещах реальных.
На вершине выдвижной мачты был укреплен прибор инфракрасного видения, который действовал как очень мощный телескоп, обладающий к тому же более широким углом панорамного видения и дававший возможность вести наблюдения в темноте, сквозь туман, дождь и дым. Изображение передавалось на экран телемонитора с высокой разрешающей способностью, который был встроен в консоль перед Килмарой.
Полковник начал методично прочесывать местность, поворачивая головку, инфракрасного прожектора при помощи микроскопического пульта. Одновременно он приказал двум другим “Канонирам” выдвинуться вперед. Одна боевая машина двигалась теперь параллельно холмам, а вторая на максимальной скорости мчалась к Данкливу по тропе, идущей вдоль острова.
Башенный стрелок за спиной Килмары попытался поговорить с Данкливом по радио. Его станция спутниковой связи способна была через сеть ретрансляторов связаться с любой точкой земного шара, однако до Данклива, расположенного всего в трех милях, он дотянуться не смог. Сигнал попал в штаб рейнджеров в Дублине, а оттуда его переадресовали в Ирландскую телефонную сеть.
Это был слишком сложный путь. Местная телефонная станция, к которой были подключены телефоны Фицдуэйна, давно нуждалась в ремонте и была настолько древней, морально и физически изношенной, что порой она просто отдыхала как любой старый человек. Как раз сегодня и был один из таких неудачных дней.
Старший сержант Лонсдэйл сидел на водительском сиденье и злился на себя, что не доложил о вертолете раньше. Его не утешало даже то, что полковник, слегка поостыв, сказал ему, что он не мог знать, насколько важным может оказаться то, что он увидел. Полковник, конечно, был прав, но Лонсдэйл не почувствовал себя лучше. Сержант был патриотом своей части, а войска “Дельта” армии США были его семьей. Теперь Лонсдэйлу казалось, что он уронил перед ирландцами честь своего подразделения, и он был полон решимости реабилитировать себя.
Ирландцы были хороши — чертовски хороши, если быть до конца откровенным, — однако никто не мог сравниться с лучшими из лучших, а этот высокий эпитет, по мнению Лонсдэйла, принадлежал только его “Дельте”.
Рядом с ним лежал на сиденье металлический прибор защитного цвета, увенчанный телескопическим прицелом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67