— А как ты себя чувствуешь?— В порядке, более или менее. Немного больно.— Где — в боку или в душе? — спросил Флеминг.— Будь поразборчивей в средствах. — Произнес я и добавил: — Зачем ты принес меня сюда, Флеминг? Откуда ты знал, что нужно нести меня именно к Марджори?— Ты что, действительно ничего не помнишь? — удивился британский агент.— О чем именно?Его губы изогнулись в улыбке.— О том, что ты сам попросил меня об этом. Ты был почти без сознания, но отчетливо произнес: «Марджори Бристол», а когда я спросил, где найти ее, ты сказал: «Коттедж для гостей в „Вестбурне“ 383». А затем закончил свою речь, отхаркиваясь кровью.— А что произошло с Дианой? Она ведь умерла, не так ли?Англичанин кивнул.— Заупокойный молебен назначен на завтра. Нэнси в полном отчаянии, бедняжка. Ты знаешь, ведь Диана погибла при шторме — пошла ко дну вместе с яхтой, которая носила ее имя. Тело так и не нашли; должно быть, его поглотила морская пучина.Я грустно усмехнулся.— Вы, секретные агенты, действительно неплохо умеете «наводить порядок», так ведь?— Мы вынуждены это делать, особенно, когда такие, как вы, вносят беспорядок в дела. Кроме того, вам же на руку, что мы настолько разборчивы. Если бы я не вернулся снова в Шангри-Ла, чтобы закончить «уборку», твое тело также затерялось бы где-то в море.— Так значит, ты случайно наткнулся на меня.— Верно. А теперь расскажи-ка мне, как все произошло.— Ты имеешь в виду, как я убил ее?Флеминг закивал головой, словно дракон, выпуская из ноздрей дым.— И о том, что привело к этому, если, конечно, ты не против.Я рассказал ему обо всем, включая мой визит к Лански и Кристи и мою теорию о том, что «Банко Континенталь» является нацистским денежным хранилищем.— Весьма проницательно, Геллер, — похвалил меня британец. — В «Банко Континенталь» действительно хранится огромное количество денег, выкачанных нацистами из Европы. Но, конечно, банк занимается не только этим.— А разве этого мало?Он пожал плечами.— Среди других важных инвестиций «Банко Континенталь» — финансирование синдиката, снабжающего Японию нефтью, платиной и другими редкими металлами. Тот же самый синдикат скупает на рынке пеньку, медь и ртуть — важнейшие стратегические материалы для США.— Значит, ты согласен со мной, что Гарри по-королевски напустил в штаны, когда пронюхал обо всем этом?— Не только я с этим согласен, — проговорил британский агент, — но также и ваше ФБР. Я проверил. Сэр Гарри налаживал с вами предварительные контакты.— О Боже! Должно быть, я влез в крупное дело...— Или шпионскую игру, — добавил Флеминг. — Позапрошлой ночью я наблюдал впечатляющее представление — похоже, за твоей цивилизованной внешностью таится настоящий хищник.— Благодарю за комплимент, — сказал я. — А как ты считаешь, герцог знал о том, что его любимый банк вовлечен в операции держав оси?— Насколько я знаю, нет. По крайней мере, надеюсь на это. Я полагаю, что Веннер-Грен держал некоторых членов консорциума в неведении относительно многих направлений деятельности «Банко Континенталь». Поверь мне, герцога скоро поставят на место и предупредят, чтобы впредь он никогда не занимался такими делами.— Что же мне теперь делать?— В каком смысле?— Ну, что касается дела Оукса. Ты ведь знаешь, что Нэнси де Мариньи просила меня продолжить расследование.— Боюсь, что об этом теперь не может быть и речи. Ни твое, ни мое правительство не желает придавать огласке такую деятельность герцога. Может быть, после окончания войны.— Что же мне сказать Нэнси?!— А что конкретно ты ей пообещал?Я рассказал ему о встрече с Хэллинаном и Пембертоном, а также о письме, которое те от меня потребовали.— Напиши письмо, — посоветовал Флеминг. — Однако, будь на твоем месте, я не стал бы особенно рьяно разыскивать новые улики... Лучше приберечь их до определенного времени.— Потому что герцог теперь запретит любое расследование?— Безусловно. Но, написав это письмо, ты выполнишь свой долг перед миссис де Мариньи. Думаю, что при нынешних обстоятельствах, когда ее муж подлежит немедленной депортации, а лучшая подруга трагически погибает сразу после смерти ее отца, Нэнси смирится со своей судьбой.Вероятно, он был прав.— Знаешь, — сказал я, — ведь ничего еще не кончилось.— Ну, для тебя-то, наверное, все позади.— Я в этом не уверен. Ведь надо еще разобраться с этим подонком Акселем Веннер-Греном. И даже если мне придется проплыть на каноэ по всей Америке, я найду этого ублюдка и всажу ему пулю в голову.— С какой стати?— А потому что именно он стоит за всем этим делом!— Возможно. А может быть, Диана Медкалф организовала убийство по своей инициативе. Ответ на этот вопрос лежит на дне океана...— Мне все равно. Так или иначе, во всем виноват этот мерзавец. А как вежливо напомнил мне Мейер Лански, я — еврей. И я не собираюсь умыть руки и позволить этим поганым нацистам остаться безнаказанными за убийства.Флеминг закурил очередную сигарету. Казалось, что его что-то забавляло, и это начинало меня раздражать.— Что тут смешного, черт возьми? — раздраженно поинтересовался я.Взмахом руки англичанин затушил спичку, выдавил из себя улыбку и произнес:— Прости. Но дело в том, что Веннер-Грен не больше нацист, чем покойная леди Медкалф.— Ну, а кто же он тогда? — удивился я.— Кроме всего прочего, он творец шведского нейтралитета, финансовый советник Геринга, доверенное лицо Круппа... и кое-кто еще. Но только не нацист.Веннер-Грен — один из консорциума нескольких богатейших и могущественнейших людей в мире — тех, что стоят вне политики и над ней.— Ты хочешь сказать, что Кристи, герцог и Веннер-Грен являются лишь некоторыми из участников мексиканской банковской авантюры?— Говоря на американском слэнге, ты попал почти в десятку. Кроме нескольких уважаемых европейцев в деле участвуют и наиболее выдающиеся американские бизнесмены.— Которые поддерживают нацистов?— Нет, которые делают деньги. Ваш «Дженерал Моторс» вложил сотню миллионов долларов в гитлеровскую Германию, и это — далеко не единственный пример. Поэтому, на твоем месте, Геллер, я был бы доволен тем, что мне удалось разоблачить хотя бы нескольких негодяев. Вступив в борьбу с этим мощным консорциумом, ты неизбежно проиграешь в самом скором времени.Резким движением я сел в кровати. Волна боли прокатилась по всему телу, но мне было плевать.— Значит, пусть Кристи гуляет на свободе, а Аксель Веннер-Грен... проклятье, я даже ни разу не встретился с этим сукиным сыном.— Лучше оставить все как есть, — затягиваясь сигаретой и пожимая плечами проговорил Флеминг. — Великие негодяи мира сего редко получают по заслугам.— Муссолини все-таки получил, а скоро придет час расплаты и для Гитлера.Англичанин выпустил голубое облако дыма.— Возможно. Но ведь они, в конце концов, всего-навсего политические марионетки. И где гарантии того, что Адольф не укроется где-нибудь в Южной Америке в тропическом раю, созданном с помощью Веннер-Грена?— А ты веришь в это?Печальная улыбка Флеминга была наполнена иронией.— Боюсь, Геллер, справедливое возмездие ждет хозяев зла только в мире фантазий. Лучше предоставить это Саксу Ромеру и Сапперу.— А кто это? — поинтересовался я.Британец рассмеялся.— Да, в общем, никто. Просто приятели. * * * Примерно через полторы недели я почти полностью выздоровел. Хотя я постепенно привыкал к тому, что некоторые раны никогда не заживают, я прогуливался по белоснежному песку пляжа в свете ущербной луны, обняв за талию Марджори Бристол, которая была одета в белую блузку с открытым верхом и юбку в белую и синюю полоску. На ее шее красовалось коралловое ожерелье.— Ты спасла мне жизнь, — сказал я.— Нет, этот британец, он спас тебе жизнь.— Он спас мое тело, а мою жизнь спасла ты, — настаивал я.— Но не твою душу, Натан?— Слишком поздно для этого...— И не твое тело?— А вот оно всегда твое.Мы прошлись еще немного. На ясном ночном небе виднелся силуэт «Вестбурна». Нас обдувал прохладный бриз, а песок у нас под ногами был теплым.— Нет, ты больше никогда не будешь моим, — произнесла Марджори.Мы повернули назад и добрели почти до самого коттеджа. Затем она сняла юбку и выбралась из своего нижнего белья. Я положил руку на манивший меня темный треугольник внизу ее живота. Марджори тем временем стянула через голову блузку.Совершенно голая, если не считать кораллового ожерелья, блестевшего в лунном свете, она расстегнула мою рубашку, молнию на брюках, принялась стаскивать их с моих ног. Я помог ей. Затем я снял и трусы. На мне оставалась только свежая повязка, которую она поменяла около часа назад.Мы вошли в воду, но не глубоко, — так, чтобы не намочить повязку. Мы стояли и целовались взасос в полном смысле этого слова, в то время как вода омывала наши ноги. Затем Марджори легла на песок так, что половина ее тела оказалась в воде, а я устроился на ней и продолжал целовать ее губы, глаза, лицо, шею, груди, живот, и мои губы скользили все ниже и ниже, пока не остановились на чем-то влажном и теплом...Ее милое лицо с отпечатком страсти, белевшее в лунном свете, являло собой зрелище, которое я никогда не забуду. Я знал, что этот образ навсегда останется в моей памяти, и, входя в нее, я знал также, что мы вместе в последний раз.Мы молча лежали, лаская и целуя друг друга. Затем мы сели и стали смотреть на покрытую рябью поверхность океана и отражавшуюся в нем луну, которая попеременно то ломалась, то разглаживалась.— Просто летний роман, Марджори?— Не «просто» летний роман, Натан... а настоящий летний роман.— Лето кончилось...— Знаю!Взявшись за руки, мы вошли в коттедж. Глава 29 Я все-таки написал письмо и направил его непосредственно герцогу Виндзорскому, а копии отослал генеральному прокурору Хэллинану и майору Пембертону. В этом письме я говорил о том, что осознаю глубокую озабоченность герцога благополучием граждан Багамских островов и обращаюсь к нему по делу чрезвычайной важности. «Во время следствия и суда над Альфредом де Мариньи, — писал я, — не было никакой возможности проведения адекватного расследования. Заявления свидетелей и улики, которые говорили в пользу подзащитного, игнорировались».Заканчивалось письмо словами: «Я и мой помощник Леонард Килер приветствовали бы возможность провести новое расследование по делу об убийстве Оукса. Мы охотно предложим свои услуги, не требуя вознаграждения».В ответ я получил короткое письмо от Лесли Хипа с вежливым отказом. От Хэллинана и Пембертона не последовало никакой реакции. Элиот позднее рассказал мне, что почти в то же самое время президент Франклин Рузвельт написал почтенному губернатору Багамских островов письмо с предложением провести расследование силами ФБР. Однако и эта инициатива была отклонена. Я также направил письмо Нэнси, в котором устранялся от дальнейшего участия в этом деле, приложив к нему копию моего письма, ответа на него и счет с подробным перечнем своих расходов. Нэнси ответила запиской с благодарностью, не забыв приложить к ней чек на причитающуюся мне сумму.Флеминг не ошибался на ее счет; у Нэнси оказалось действительно множество других, более насущных проблем. Через неделю после суда де Мариньи и его приятель маркиз де Висделу были задержаны и оштрафованы на сто фунтов каждый за незаконные операции с бензином. А еще через три недели Фредди, отказавшись от апелляции как по поводу распоряжения о его депортации, так и по поводу штрафа, нанял маленькое рыболовное судно с командой и вместе с Нэнси уплыл на Кубу.Однако Нэнси недолго прожила вместе с мужем — через несколько месяцев она переехала в штат Мэн, где стала давать уроки танцев и занялась косметической хирургией. Де Мариньи было отказано во въезде в Соединенные Штаты, и через год их брак окончательно распался.Нэнси возвратилась-таки в лоно семьи Оуксов, хотя по-прежнему оставалась убежденной в невиновности своего бывшего мужа, точно так же, как ее мать в том, что он был виновен. На деле, леди Оукс время от времени становилась жертвой вымогательства со стороны тех, кто за деньги был готов предоставить доказательства виновности Фредди.Семейству Оуксов суждено было еще много пережить. Оба брата Нэнси умерли молодыми: Синди (которого я ни разу не видел, но из-за симпатий которого ссорились между собой Гарри и Фредди) погиб в автокатастрофе, а Уильям скончался от острого алкогольного отравления, не дожив и до тридцати.Лишь у младшей сестры Нэнси, Ширли, казалось, жизнь складывалась замечательно: диплом юриста по окончании Йельского университета, тесная дружба с Жаклин Бувье Кеннеди, брак с банкиром, разделявшим ее либеральные идеи и поддерживавшим чернокожих бизнесменов и политиков в Нассау. Однако после того как ее муж связался с Робертом Веско, их состояние было потеряно, супружество разладилось, а Ширли стала калекой в результате автомобильной аварии.Среди клана Оуксов также имели место семейные дрязги по поводу раздела денег и имущества. Сэр Гарри оставил солидное состояние, но никоим образом не двести миллионов, как утверждали слухи.По-видимому, остальные инвесторы «Банко Континенталь» испытали некоторое облегчение, когда сэр Гарри замолчал навеки, тем более, что большая часть его состояния уже была переправлена в Мексику. Затем деньги просто затерялись там, и поверенные Оуксов так и не смогли отыскать никаких их следов. Семье же пришлось довольствоваться суммой, не превышавшей и десяти миллионов долларов.Дальнейшая личная жизнь миссис де Мариньи так и не сложилась. Она совсем было собралась замуж за офицера королевских ВВС Дании, но ее суженый погиб в авиакатастрофе в 1946 году.Длительная любовная связь с прославленным английским актером закончилась тогда, когда последний решил, что женитьба расстроит его многочисленных поклонниц. В 1950 году Нэнси вышла замуж за барона Эрнеста фон Хойнигена-Гьюна, титул которого оказался более впечатляющим, чем его финансовое положение. Однако их брачный союз продлился так долго, что Нэнси успела родить двух детей, мальчика и девочку, наполнивших ее жизнь радостями и разочарованиями. Обычная история.В периоды между браками она пережила несколько светских романов: один — с наследником известной французской винодельческой фамилии, другой — с личным секретарем королевы Елизаветы, и, наконец, третий — с главным действующим лицом скандала Кристин Килер — Джоном Профумо. Нэнси удалось выкрутиться, и в 1962 году она снова вышла замуж, а спустя десять лет — развелась. Самое странное из того, что мне довелось услышать о ее жизни, — это то, что она поселилась в Мексике, в Куэрнаваке — стране, где был разорен ее отец, и городе, в котором во время войны находился в изгнании его зловещий партнер Аксель Веннер-Грен. Нэнси, несмотря на перенесенные ею бесчисленные операции и постоянно преследовавшие болезни, и по сей день остается красивой женщиной. Я не видел ее много лет, но фотографии свидетельствуют о ее неувядающей красоте. По-видимому, она сохранила относительно теплые отношения с Фредди, который во время своих скитаний вел полную перемен, но достойную пера романиста жизнь, что вполне соответствовало его характеру.Де Мариньи превратился в человека без гражданства, отвергнутый не только Соединенными Штатами и Великобританией, но и его родиной — Маврикием. На Кубе, сдружившись с Эрнестом Хемингуэем, Фредди стал объектом покушения. Пули разбили окно в его спальне. После этого де Мариньи решил покинуть тропики. Он в короткое время прошел путь от матроса канадского торгового флота до рядового канадской же армии, но его просьба о предоставлении гражданства этой страны была отклонена. Судьба бросала Фредди по всему Карибскому бассейну: стараясь держаться подальше от британских территорий, где ему было запрещено появляться, он провел некоторое время в Доминиканской Республике. Наконец в 1947 году де Мариньи все-таки получил визу на въезд в США, — увы, лишь для того, чтобы узнать о безвозвратной утрате средств, которыми он располагал в Нью-Йорке, со смертью его брокера.Де Мариньи выгуливал собачек богатых пожилых леди, продавал обувь и сдавал собственную кровь для того, чтобы попасть на кухню Армии Спасения, где готовили бесплатную похлебку. Но его судьба оказалась счастливее, чем судьба Нэнси: в 1952 году, проделав карьеру от торговца алюминиевыми люками до руководителя брачного агентства в Лос-Анджелесе, он женился на Мэри Тэйлор, американской девушке, и, насколько мне известно, их союз сохраняется и поныне. Они произвели на свет трех сыновей, жили во Флориде, на Кубе и в Мексике, но главным образом в Техасе, где, если я не ошибаюсь, проживают и теперь. По некоторым сведениям Фредди преуспел в нескольких профессиях, в частности, изготовлении литографий. Он также по-прежнему ходит под парусом.Дружба между маркизом Джорджем де Висделу и графом Альфредом де Мариньи, по-видимому, не перенесла процесса по делу об убийстве Оукса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40