Через всю щеку.Господи Боже, да это были телохранители Мейера Лански, сидевшего за его столом в «Билтморе»!— Их ждала машина. Они вернулись назад через час, может, чуть больше. Влезли в лодку, и уплыли назад, в шторм. Сумасшедшие — плавать в такие волны!— А что это была за машина, Артур? Вы разглядели водителя?— Нет, водителя я не видел. Как называется такая большая машина, где много сидений?— Лимузин? — спросила Марджори.— Точно, это был лимузин.— А вы случайно не запомнили его номер? — спросил я.— Нет.Я и не рассчитывал, что мне повезет.— А это не мог быть лимузин мистера Кристи? — спросила Марджори. Потом, повернувшись ко мне, она сказала: — У мистера Кристи есть такая машина.— Может быть, — сказал Артур. — Это была похожая машина. Но я не разглядел водителя. Понимаете, я не думал об этой машине столько, сколько об эта лодка, причаливший к Лайфорд Кэй. Я думать, может, эта лодка не место здесь. Поэтому я записывать ее регистрационный номер и название.Я улыбнулся.— Вы — молодец, Артур. Может, вы случайно запомнили это название и номер? Или они у вас с собой?— Нет. Но я их записал.— Хорошо. Очень хорошо... Вы показывали их кому-нибудь? Или говорили кому-нибудь, — мистеру Кристи, например, — о том, что вы видели той ночью.Он вытер мокрое горлышко бутылки пальцем и покачал головой.— Нет, я подумать, может, это был мистер Кристи в тот машина, а ему могло не понравится, что я спрашивать.— Ты же говорил своей сестре, Артур, — напомнила ему Марджори.— Ну, я сказал нескольким друзьям. Наверное, так это узнали и вы.— Но никому, на кого вы работаете? — спросил я.— Нет. Чем больше я думать об этом, тем меньше мне хотеться поднимать шум. К тому же... сэра Гарри убивать как раз в ту ночь. Это заставлять думать.Это точно.Я опустил руку в карман моих брюк и вынул ее вместе с банкнотой в пять долларов. Я вручил ее Артуру, который с благодарностью взял деньги.— Я работаю вместе с юристом по фамилии Хиггс, — сказал я ему. — Он захочет взять у вас показания.Он нахмурился.— Что это?— Ваше заявление о том, что вы видели.— Ну, я не знать, сэр...— Послушайте, вы получите еще денег. Как насчет сотни баксов, а, Артур?Артур усмехнулся.— Это другое дело, сэр.Я засмеялся.— Вот и отлично. Но пока помалкивайте обо всем этом. Я с вами свяжусь.— Я буду нем, как рыба, сэр.— Я хотел бы посмотреть на этот Лайфорд Кэй... Сделать рекогносцировку. Хотите, я подвезу вас на работу прямо сейчас, а заодно и все там посмотрю?Он отрицательно покачал головой.— Нет. Нет, спасибо, мистер, но у меня есть велосипед. В любом случае, мне надо время, чтобы найти тот листок, на котором я записать тот номер и название.— О'кей, тогда как насчет того, чтобы встретиться со мной завтра ночью, на пристани? Вы заступаете на работу в десять, правильно? Встретимся в одиннадцать, идет? Вы успеете подготовить для меня вашу информацию, а я — договориться с Хиггсом о вашей встрече у него в офисе через два дня.— Идет. Только назначайте встречу после обеда — по утрам я спать.— Нет проблем, Артур. И держите рот на замке.— Обязательно, — пообещал он и снова улыбнулся, на этот раз первым протягивая мне руку. Я пожал ее, и вместе с Марджори направился к выходу. Теперь мы едва удостоились беглых взглядов черных завсегдатаев. Толстый бармен, которому я дал на чай, правда, махнул рукой.На обратном пути — в гору и с горы — Марджори спросила:— Что все это, по-вашему, значит, Натан?— Я не уверен. Возможно, ничего. А может быть, все.— Те люди, которых видел Артур, — они могли быть убийцами?— Да, но мне придется дать вам тот же совет, что и Артуру: никому ни слова.Я оставил машину на стоянке у загородного клуба и пошел проводить Марджори до ее коттеджа. Время от времени наши руки соприкасались, и мы нервно отдергивали их только для того, чтобы через мгновение соприкоснуться опять. Оба шли молча: неожиданно, когда деловая часть нашей встречи была завершена, мы почувствовали себя неловко.Я как раз собирался сказать Марджори «спокойной ночи», стоя на ступеньках крыльца ее коттеджа и чувствуя себя тинэйджером в конце первого в жизни свидания, как что-то быстро перебежало песочную дорожку и до смерти перепугало меня.Она рассмеялась.— Да это просто краб-песчаник.Я вытер пот со лба.— Я знаю.В ее глазах появилось участие; она дотронулась до моего лица своими нежными пальчиками, будто пробуя, нет ли у меня жара.— Вы расстроены. Вы выглядите больным... Что случилось?— Ничего.— Что-то случилось. Скажите мне.— Мне нужно немного пройтись. Глубоко подышать.Она дошла со мной до пляжа, наши ноги увязали в песке. Монотонный шум прибоя и лунный свет успокоили меня.— Ну вот, уже все в порядке, — сказал я.Я не знал, как объяснить ей, что последний раз крабы перебегали передо мной дорожку, когда я лежал в воронке от минометной мины на другом тропическом острове и ждал, когда придут японцы и прикончат меня вместе с остатками нашего патруля.Марджори вложила свою горячую руку в мою; она была сейчас так близко, глядя мне прямо в глаза. Можно было утонуть в ее огромных глазах, и я почувствовал, что тону.Я остановился, увязая в песке, и она остановилась тоже, и я заглянул ей в глаза, спрашивая разрешение, прежде чем обнял и поцеловал ее — нежно, но не слишком.О, эти губы; они были мягкими и сладкими, они сказали мне, что она чувствовала, без слов. Все еще дрожа в моих объятиях, Марджори взглянула мне через плечо.— Мы пришли к «Вестбурну».В ореоле лунного света прямоугольник дома, где умер сэр Гарри, четко выступал на фоне синего неба. Мы стояли с ней там же, где я разговаривал с Оуксом в первый день.— Нам надо возвращаться, — сказала она.Я ответил «конечно» и проводил ее до дома. Прежде чем девушка с привычной легкой улыбкой скользнула внутрь, я быстро поцеловал ее на прощанье.И мы оба знали, что для нас нет пути назад. Глава 14 За Роусон-сквер, позади угрюмой статуи королевы Виктории и розовых зданий с белыми колоннами и зелеными ставнями, которые она охраняла, перед вереницей административных зданий (почта, штаб пожарной команды и Верховный суд) была другая площадь. Посреди нее зеленела лужайка, на которой рос буйно раскинувшийся древний эриодендрон — прекрасное шерстяное дерево, ствол которого пробивался к небу сквозь волны веток и листьев, — удивительное чудовище, будто перенесшееся сюда из «Белоснежки» Диснея. В тени его листвы спасалась от полуденной жары толпа людей, высыпавших из суда: судьи в мантиях и париках, полицейские, белые и черные граждане — истцы, ответчики и свидетели. Без сомнения, они обсуждали свои дела, репетируя показания.Рядом с желтым зданием суда, над которым, на фоне голубого багамского неба, полоскался «Юнион Джек», находилось розовое здание с зеленой верандой, белыми ставнями и синим викторианским фонарем над проходной: полицейское управление.Кабинет Линдопа располагался на втором этаже, и белый, одетый в хаки секретарь полковника провел меня прямо к нему. Длиннолицый старший инспектор кивнул, не вставая из-за своего стола, и указал мне на стул перед собой.Этот маленький кабинет с парой карт на стене и несколькими деревянными шкафами с делами ясно говорил о том, как мало значил пост главного полицейского Нассау. Это, конечно, не оправдывало приглашение герцогом двух олухов из Майами проваливать дело.— Вы хотели видеть меня, полковник? — спросил я.Из открытого окна за его спиной тянуло прохладой; на потолке лениво вращался вентилятор. Линдоп не смотрел на меня.— Да. Спасибо, что пришли. Мистер Геллер, Генеральный прокурор Хэллинан попросил меня... разъяснить вам вашу роль в деле де Мариньи.— Разъяснить мне мою роль? Что это, черт возьми, значит?— Это значит, — подчеркнуто терпеливо сказал он, — что мистер Хэллинан хочет, чтобы вы поняли, зачем вы здесь, мистер Геллер.Я засмеялся.— Вообще-то, полковник, мне глубоко плевать, чего хочет Хэллинан. Это не его дело — разъяснять, чем мне нужно заниматься: он — представитель обвинения. Я же работаю на защиту, помните?Теперь он взглянул на меня: его глаза не говорили ничего.— Мистер Геллер, мне было поручено сообщить вам, что вам категорически запрещается искать какого-либо другого подозреваемого, кроме графа де Мариньи.Я поморщился и покачал головой.— Что-что? Не понял, о чем вы?Он вздохнул и начал постукивать карандашом о стол.— Позиция обвинения заключается в том, что, раз один человек уже обвинен по этому делу, будет... неправильным искать другого виновного до тех пор, пока ему не будет вынесен оправдательный приговор.Я почувствовал себя так, будто меня с размаху ударили по голове пирогом; не особенно свежим, между прочим.— Вы говорите, что я не должен искать настоящего убийцу сэра Гарри Оукса?Он пожал плечами.— Такова позиция мистера Хэллинана. Вчера вы направили мне в управление просьбу...— Да, конечно. Я знаю, сейчас, во время войны, вы ведете учет всех лиц, приезжающих сюда или уезжающих из Нассау, регистрируя дату прибытия и отъезда. Я хотел бы взглянуть на эти данные.— Ваша просьба отклонена.Я пододвинулся на край стула, изо всех сил стараясь сдерживаться.— Могу я узнать, почему?— Это не имеет отношения к расследованию.— А по моему мнению, имеет.— Ваше мнение, мистер Геллер, мало чего стоит в Нассау.Тут я чуть не разразился, но сдержался, взглянув на него. В выражении его лица была странная смесь отвращения и симпатии, так что я лишь откинулся на спинку стула и сказал:— Вам ведь все это нравится не больше моего, а, полковник?Линдоп ничего не ответил; его глаза по-прежнему изучали карандаш, которым он постукивал по столу.— Ладно, где наши Фрик и Фрэк?Он понял, кого я имею в виду.— Капитан Мелчен на своем боевом посту. Капитан Баркер улетел в Нью-Йорк для консультации с дактилоскопистом.— Я думал, Баркер — сам эксперт по отпечаткам пальцев.Он вопросительно поднял, а потом опустил брови.— Конечно, вы понимаете, — сказал я. — Какое это для вас оскорбление. Конечно, ваш департамент невелик... и, может, идея пригласить кого-нибудь работать с вами или даже вести это дело здесь самостоятельно и была неплохой. Но почему не кого-нибудь из Скотланд-Ярда, черт возьми? Здесь же британская колония. А если невозможно пригласить кого-то из Англии из-за войны, ладно, есть еще ФБР. Но приглашать пару клоунов из Майами? Как вы можете с этим мириться, Линдоп?Я встал и оттолкнул стул, сокрушенно качая головой.— Мистер Геллер, — сказал он, глядя на меня взглядом побитой собаки. — Есть пределы того, что я могу сделать.— Хорошо, я скажу вам, что вы можете сделать. Я думаю, в доме Оукса убийцы использовали сварочную горелку или что-то типа огнемета. Ну, проследить огнемет будет не очень тяжело... это мог быть какой-нибудь сувенир времен первой мировой войны. Но сварочную горелку не так уж легко найти на таком острове, как ваш, кроме, пожалуй, одного места: места, где идет строительство. На строящихся аэродромах, например. И если я не могу проверить это сам, это должны сделать вы.Он задумался.— Хорошо, я учту это.— Спасибо.Я был уже на полпути к двери, когда он мягко окликнул меня.— Мистер Геллер... прежде, чем вы уйдете, зайдите и поздоровайтесь с капитаном Сирзом.— С капитаном Сирзом?— Его кабинет — через две двери по коридору. Он — инспектор, отвечающий за транспорт. Я думаю, у него есть кое-какая интересная информация касательно ночи убийства.Я усмехнулся.— Это намек, полковник?— Что ж, скажем так: вы можете упомянуть мое имя в этой связи, но только перед капитаном Сирзом, и ни перед кем другим.— Ясно, — сказал я. — Вы — в порядке, полковник.— Всегда мечтал быть «в порядке», — сухо сказал он и махнул рукой в сторону двери. Наше интервью было закончено.Сирз сидел в своем кабинете — почти таком же, как у Линдопа, только в нем висело побольше карт на стенах; в некоторых торчали булавки; карты были разбиты на участки патрулирования. Сирз сразу увидел меня.— Закройте дверь, — сказал он, и я закрыл.Коренастый, плотного телосложения англичанин с маленькими серовато-стальными глазами под пучками черных косматых бровей, Сирз поднялся мне навстречу, протягивая руку, и я пожал ее. Он сел, предложив мне сделать то же.Его темные волосы были зализаны назад; сжатый рот напоминал тонкий шрам. Он обладал властными, уверенными манерами человека, заставляющего исполнять свои приказы.— Вы — Натан Геллер, детектив, — сказал он.— Вы — капитан Сирз, который видел что-то интересное в ночь убийства Оукса, — сказал я.Я был удивлен, когда он улыбнулся, услышав сказанное. Его губы не разжались, но все же это определенно была улыбка.— Да, это я, — сказал Сирз. — И я действительно кое-что видел. Я прошу вас, мистер Геллер, передать мистеру Хиггсу, что я хочу и готов выступить свидетелем защиты.— А почему?— Потому, что я видел что-то, крайне важное для защиты; потому что это мой долг — блюсти справедливость. А еще потому, что меня тошнит от топорных методов расследования, проводимого американцами. Я не имел в виду вас, сэр.— Да, глядя на этих ребят, понимаешь, почему американских полицейских зовут копами.Теперь он тихо засмеялся и доказал, что у него есть зубы.— Вы потрясающе непретенциозны, мистер Геллер, — спокойно сказал он.— Я рад, что вы заметили это. Так что вы видели?— Честно говоря, я предпочел бы рассказать это мистеру Хиггсу.— Очень хорошо, но я работаю на него. Нам все равно придется поговорить, рано или поздно, и лучше — прямо сейчас.Он кивнул, его глаза сверкнули из-под мохнатых бровей.— Хорошо.Сирз откинулся назад на своем стуле. Ветер шелестел листьями эриодендрона на площади, которую было видно из окна за его спиной.— Когда я уезжал из управления в ту ночь, вскоре после полуночи, был сильный дождь... Только что прошел ураган.Он поехал в центр по Бэй-стрит и только свернул на Джордж-стрит, как заметил лимузин, тоже поворачивающий с Мальборо-стрит на Джордж-стрит.— На переднем сиденье сидел Гарольд Кристи.— Не может быть!— Может. Когда наши машины разъезжались, мы были ярко освещены: теперь на Бэй-стрит электрические фонари.— Кристи был за рулем?— Нет, за рулем сидел другой человек.— Вы узнали водителя?— Нет. Это мог быть белый или цветной, мужчина или женщина. Но я отчетливо видел Кристи — мы ехали со скоростью не больше пятидесяти миль в час.— У Кристи есть лимузин, — сказал я. — Вообще-то, он говорит, автомобиль стоял в ту ночь у «Вестбурна». Это могла быть его машина?— Да. По правде говоря, мистер Геллер, я не смог бы опознать ее, и не запомнил номера. Не было никаких причин записывать его.— Но вы уверены, что видели именно Кристи?Он терпеливо улыбнулся.— Я знаю Гарольда еще со школы. Я знаю его всю мою жизнь.Сирз говорил убежденным голосом, отчетливо произнося каждое слово.— Это был Гарольд Кристи. Без сомнения, в ту ночь он был в центре Нассау.— И в какую сторону он ехал?Капитан пожал плечами.— Он мог направляться к «Вестбурну».— Я еще не очень хорошо ориентируюсь в географии Нассау... Когда Кристи свернул с Мальборо-стрит, он мог ехать от пристани?Сирз кивнул.— Он мог взять пассажиров у «Причала принца Джорджа», если у кого-нибудь хватило бы глупости выйти в море в такой шторм.Но, по словам Артура, часом позже лимузин забрал двух человек с Лайфорд Кэй, пришвартовавшихся там, несмотря на шторм. Мог Кристи сначала захватить кого-то в городе, возможно с «Причала принца Джорджа», а потом направиться на Лайфорд Кэй и посадить там в машину двоих людей, похожих на охранников Мейера Лански, которых я видел в «Билтморе»?Когда я уходил, капитан Сирз вдруг сказал:— Кстати, на вашем месте, мистер Геллер, я бы почаще оглядывался.— Что вы хотите этим сказать?Но он лишь усмехнулся и покачал головой, показывая, что и так сказал больше, чем должен. Я поблагодарил его за мужество и честность, и направился на Бэй-стрит. Пришла пора встретиться с Гарольдом Кристи, к которому у меня уже накопилось несколько вопросов, особенно в свете телефонного разговора со Штатами, который у меня состоялся утром.Я застал Элиота Несса за завтраком в его доме в Вашингтоне. Мы были знакомы с ним много лет и, я полагаю, то, что во время своей войны с Аль Капоне Элиот считал меня одним из тех немногих копов, кому он мог доверять, говорит кое-что о честности чикагских полицейских. В былые дни я поставлял ему информацию, а после того, как я занялся собственным делом, уже он стал моим человеком в полиции.И он по-прежнему был им, хотя давно уже не работал в Департаменте Юстиции. Удачная деятельность на посту директора службы общественной безопасности Кливленда позволила ему получить повышение и стать исполнительным шефом Федерального Агентства по обеспечению безопасности и защите населения. Это означало, что в то время он был ведущим полицейским США по антисоциальным преступлениям.— Еще борешься с В. Д.? — спросил его я.— Вовсю, — ответил он.— Говорят, у Аль Капоне сифилис.— Это его проблема, — сказал Элиот. — Послушай, в следующем месяце я буду в Чикаго с проверкой окрестностей военных заводов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40