Однако он забыл сказать о том, что первым его впечатлением было то, что раны эти были от огнестрельного оружия.При обсуждении результатов вскрытия доктор показал, что «после трепанации черепа в мозговой массе обнаружено некоторое количество крови», и что «по-видимому, это являлось результатом легкого сотрясения мозга, а не кровоизлияния».Для меня сие означало, что пули, застряв внутри черепа, теперь находились в мозге сэра Гарри, который наверняка вовсе не осматривали, и который, вместе с останками своего хозяина, покоился в настоящий момент в гробу в шести футах под землей в Бар-Харбор в штате Мэн.Куокенбуш также сказал о «приблизительно четырех унциях» неопределенного «густого, липкого, темного цвета вещества», обнаруженного в желудке сэра Гарри. Возможно, сэр Гарри был отравлен, а может быть, усыплен?В своей записной книжке я пометил, что следует намекнуть Хиггсу об этом.Тем временем на сцену вышла одна из представительниц блестящей плеяды женщин военной поры: неуловимая Далсибел Хеннедж, которая представилась как «эвакуированная англичанка с двумя детьми». Я бы описал ее как хорошенькую блондинку не старше тридцати, обладавшую прекрасной фигурой, которую, впрочем, несколько скрывал консервативный костюм со шляпой; если она действительно была любовницей Гарольда Кристи, то парень был настоящим счастливчиком.Однако ее рассказ о том, как они с Чарльзом Хаббардом, Гарольдом Кристи и сэром Гарри Оуксом в тот злосчастный день сначала играли в теннис, а затем ужинали в «Вестбурне» дела особенно не прояснил. Похоже, ее вызвали только для того, чтобы установить хронологию событий.Парад местных красоток продолжили блондинка Дороти Кларк и брюнетка Джин Эйнсли, жены офицеров английских военно-воздушных сил, которых Фредди в ту дождливую ночь подвозил домой. Как и миссис Хеннедж, обе дамы были одеты подобающим образом и с нервной уверенностью подтвердили факт присутствия де Мариньи в окрестностях «Вестбурна» в ночь убийства.Я не был вызван в суд в качестве свидетеля; поскольку я был теперь явно на стороне Фредди, становилось маловероятным, что меня попросят подтвердить показания девушек. Скорее всего, я буду свидетелем защиты и попытаюсь доказать, что действия де Мариньи седьмого июля совсем не походили на действия человека, собиравшегося в конце дня совершить умышленное убийство.В общем-то, жены офицеров не нанесли Фредди серьезного вреда; ведь по сути дела все, что они рассказали, почти не отличалось от его собственных показаний. Гораздо большее беспокойство внушали показания констебля Венделла Паркера, который заявил, что де Мариньи заезжал в семь тридцать утра восьмого июля в полицейский участок за тем, чтобы зарегистрировать новый грузовик, приобретенный для нужд птицефермы.— Он казался взволнованным, — утверждал констебль. — Его глаза... были навыкате.При этом очевидно тупом замечании свидетеля глаза де Мариньи и теперь едва не выскочили из орбит, однако я знал, что присяжные заседатели могли впоследствии приписать визит Фредди в полицейский участок наутро после убийства его желанию узнать, не обнаружено ли тело сэра Гарри.Следующая свидетельница была мне слишком хорошо знакома. Марджори Бристол, свежая и красивая в своем красно-белом цветастом платье, подошла к свидетельской трибуне (что делали и все остальные согласно британским законам), и встала там, не облокачиваясь на перила. Она просто и ясно рассказала о том, как приготовила ночную одежду сэра Гарри и установила сетку от комаров, а также о том, как на следующее утро она прибежала на шум, поднятый Кристи.Тут, собираясь приступить к перекрестному допросу, поднялся Хиггс, чем нарушил правила поведения, якобы свойственные английским юристам.— Мисс Бристол, — начал он, приветливо улыбаясь, — если я не ошибаюсь, вы говорили, что «прошлись» по комнате с распылителем инсектицида?— Да, сэр.— Куда вы дели баллон потом?— Я оставила его в комнате, как и просил меня всегда сэр Гарри.— Как много инсектицида оставалось в распылителе, не скажете?— Ну, сэр... я заправляла его накануне вечером.— Значит, вы уже однажды использовали его?— Это верно. По-моему, он был полон не больше чем наполовину.— Благодарю вас! Больше вопросов нет.Марджори прошла рядом со мной, и мы обменялись мимолетными взглядами. Я улыбнулся, но она, приподняв подбородок, отвернулась.Два вентилятора под потолком медленно разрезали застоявшийся воздух в помещении; там и тут стояли, отчаянно вертя лопастями, маленькие электрические вентиляторы. Моя рубашка под пиджаком липла к телу, словно клейкая бумага от мух. Однако следующая пара свидетелей — полицейские офицеры из местных, одетые по полной форме, казалось, вовсе не ощущали жары.Оба поведали суду до боли похожие друг на друга истории о том, какие обязанности им пришлось выполнить в «Вестбурне» в день обнаружения тела. Офицеры говорили на любопытном карибском диалекте английского языка. Хотя свидетели казались внешне спокойными, их слишком уверенный тон указывал на заученность показаний.Оба полицейских заявили, что видели де Мариньи наверху вместе с капитаном Мелченом в три тридцать дня.Это было девятого июля. Утром обгоревшую складную китайскую ширму перенесли из спальни сэра Гарри в холл, где «лучшие» майамские специалисты проводили осмотр на предмет обнаружения отпечатков пальцев.— К тому времени капитан Баркер уже завершил осмотр, — заявили оба свидетеля.Гарднер посмотрел на меня со своего места за столом прессы и нахмурился. Мы оба поняли, что что-то тут было не так. Фредди, сидя за решеткой медленно покачивал головой.Точно так же качала головой и Нэнси де Мариньи когда я пересказывал ей как две капли воды похожие друг на друга свидетельские показания офицеров полиции. Мы встретились за обедом в столовой «Британского Колониального», куда Нэнси пришла со своей подругой леди Дианой Медкалф.— Что же они задумали? — воскликнула Нэнси.В своем белом платье свободного покроя и широкополой соломенной шляпе, красиво повязанной белой шелковой лентой, она была похожа на очаровательного ребенка.— Ничего хорошего, — произнесла в ответ Ди, поднося к своим сочным, ярко накрашенным губам бокал джина с тоником. Вот она нисколько не напоминала очаровательного ребенка, одетая в плотно облегающее фигуру голубое платье из крепдешина с большими серебряными пуговицами, образовывавшими вертикальный ряд между объемистыми грудями. На руках Ди были белые перчатки, а на голове белый же тюрбан, скрывавший ее светлые волосы.Проглотив очередную ложку ароматного густого супа из моллюсков, я сказал:— По-моему, отпечатки пальцев, о которых шла речь на суде, были сняты с этой ширмы.— И что если это так? — спросила Нэнси с нетерпением в голосе.— Тогда им придется доказать, что Фредди не мог дотронуться до ширмы, когда его допрашивали в доме.Ди, нахмурившись, с интересом слушала наш разговор.— А когда, по словам Фредди, его провели наверх для допроса?Я вытащил свой блокнот и проверил.— Что-то около одиннадцати тридцати утра.Нэнси подалась вперед.— А мы можем подловить их на этом?Я кивнул.— Если показания Фредди подтвердит кто-либо из тех свидетелей, которых в то же время допрашивали в «Вестбурне», например, те же жены офицеров, тогда мы сможем подставить им подножку в стиле герцога Виндзорского.— В стиле герцога? — не поняла Нэнси.— Ну, по-королевски, — усмехнувшись, пояснил я.Ди продолжала хмуриться.— А почему этих женщин повезли на допрос именно в «Вестбурн», а не в полицейский участок?Я пожал плечами.— Таково было решение ребят из Майами. Когда плохие парни — идиоты, это только на руку. — Я взглянул на Ди и улыбнулся. — А вечеринка, которую вы устраиваете в этот уик-энд, может оказаться для нас весьма полезной, если, конечно, явятся все приглашенные.— Они явятся, — пообещала Ди с недоброй улыбкой. Она поманила к себе черного официанта и заказала еще одну порцию джина с тоником.— Знаете, — сказал я, самодовольно улыбаясь Нэнси, — это так забавно — вновь быть в «Британском Колониальном», после того как совсем недавно меня выставили отсюда.— А комната у Хиггса вас устраивает? — с искренней озабоченностью в голосе спросила Нэнси.— Все в порядке. Я только боюсь, что действую на нервы его жене и детям.Я почувствовал, как под столом чья-то рука легла мне на колено.— В Шангри-Ла... — как бы невзначай произнесла леди Диана, — у меня есть коттедж для гостей. И если вас не смущает то, что вам придется каждый раз совершать пятиминутную прогулку на катере...Чувствуя ее руку на своем колене, я был готов поехать куда угодно, даже прежде чем она закончила говорить.— Очень щедрое предложение, — сказал я, — но боюсь, что это будет не совсем удобно для вас.Она сжала рукой мое колено; конечно, это было больше по-дружески, но все же достаточно сексуально.— Чепуха, — произнесла Ди со своим британским акцентом. — Я буду вам только рада.— Ну, тогда...— Думаю, что это просто блестящая идея, — похвалила Нэнси. Ее глаза искрились. — В конце концов, я тоже половину своего времени провожу там вместе с Ди. Мы могли бы совещаться все вместе и вырабатывать общую стратегию.Под столом рука соскользнула с моего колена.— Отлично! — заявил я, прищурив глаза и посылая сигнал леди Диане. — Я с радостью перееду к вам.— Замечательно! — сказала Ди. Ее глаза цвета багамского неба встретились с моими и послали ответный сигнал.— Кроме того, — продолжал я, — мне ведь известно о том, что никто в Нассау не посмеет отказаться от вашего приглашения.Она усмехнулась, затем с непроницаемым выражением на лице приняла очередной бокал джина с тоником из рук официанта, который слегка вздрогнул, когда Ди буквально вырвала у него напиток.Нэнси наклонилась ко мне.— А как вы думаете, Нат, кто еще выступит сегодня в суде?— Чтобы не разрывать хронологическую цепочку событий, — сказал я, Эддерли может вызвать только одного человека... * * * Гарольд Кристи так сильно ухватился за перила свидетельской трибуны, что костяшки его пальцев приобрели цвет его белоснежного двубортного костюма. На протяжении всего времени, пока он давал показания, этот маленький лысеющий человечек, напоминавший ящерицу, раскачивался из стороны в сторону, словно постоянно боялся потерять равновесие.Установив, что Кристи в течение двадцати лет работал агентом по недвижимости в Нассау, Эддерли попросил свидетеля рассказать о его отношениях с покойным.— Я считал сэра Гарри одним из своих самых близких друзей, — сказал Кристи, и, хотя он выступал свидетелем обвинения, он говорил оправдывающимся тоном.Его пересказ событий дня убийства был не более чем скучным и сбивчивым повторением прежних показаний: теннис после обеда в загородном клубе, ужин в «Вестбурне» с несколькими гостями, игра в шашки до одиннадцати, когда мистер Хаббард и миссис Хеннедж уехали, после чего он и сэр Гарри отправились наверх спать.Поболтав некоторое время с сэром Гарри в его спальне, когда тот уже лежал, одетый в пижаму, в постели с газетой в руках, Кристи прошел в свою комнату, где и сам намеревался немного почитать перед сном.Благодаря уважительному и даже несколько льстивому тону Эддерли, Кристи постепенно успокоился. Твердым и уверенным голосом он поведал о том, как дважды просыпался среди ночи — первый раз для того, чтобы прихлопнуть нескольких проникших сквозь сетку москитов; второй раз — из-за «сильного ветра и проливного дождя». Однако он не слышал никаких звуков из комнаты сэра Гарри и не чувствовал запаха гари.На следующее утро, когда сэра Гарри не оказалось на веранде, где они обычно завтракали, Кристи, как он утверждал, отправился в спальню друга, где и обнаружил его обгоревшее, все в копоти тело на все еще дымящейся постели.— Я приподнял голову Оукса, потряс его, налил в стоявший на ночном столике стакан воды и поднес к его губам. — Кристи потянулся к заднему карману брюк за платком и принялся промокать выступивший на блестящей лысине пот. — Я взял подушку с другой кровати, подложил ее ему под голову, намочил полотенце и стал протирать его лицо, надеясь привести сэра Гарри в чувство.Выражение лица де Мариньи в кабинке за железными прутьями было скептическим; он впервые за весь день посмотрел на меня, и я в ответ пожал плечами. Мне довелось побывать на месте преступления, да и де Мариньи, впрочем, как и все остальные, видел огромные снимки обуглившегося тела.Замечание, что кто-либо мог принять труп сэра Гарри Окуса за живого человека, казалось чем-то из области фантастики.Но еще кое-что не давало мне покоя: какого дьявола Кристи так настойчиво утверждал, что находился всего лишь в восемнадцати футах от места преступления во время, когда оно было совершено?Тем временем довольный собой Эддерли, наслаждаясь звуком собственной речи с британским акцентом, наполнявшим собой весь зал суда, спросил Кристи:— А знакомы ли вы, сэр, с обвиняемым, де Мариньи?Кристи, переминаясь с ноги на ногу на свидетельской трибуне, кивнул.— Знаком. Думаю, я знаю его с тех самых пор, как он приехал сюда.— По какому поводу вы встречались с обвиняемым в последний раз?— Около двух недель назад он просил меня оказать ему содействие в продаже его собственности на острове Эльютера. Он говорил, что ему предстоят значительные расходы.— А имя сэра Гарри Оукса упоминалось в вашем разговоре?— Да. Он говорил, что не был в дружеских отношениях с сэром Гарри.— Назвал ли обвиняемый причину?— Нет, но я думаю, причин несколько. Я считаю, что сэр Гарри придерживался мнения, будто де Мариньи нехорошо поступил со своей бывшей женой Фэнсток де Мариньи...— Я протестую, милорд, — произнес, привстав с места, Хиггс тоном человека, терпение которого кончилось.— Я снимаю свой вопрос, — заявил Эддерли, снисходительно улыбаясь Хиггсу, а затем снова обратился к свидетелю: — Сэр, не могли бы вы ограничиться пересказом мнений, выраженных обвиняемым, и не высказывать при этом собственных суждений?Кристи кивнул.— В тот раз он говорил мне, что сэр Гарри относится к нему несправедливо, с тех пор как он женился на мисс Нэнси Оукс... Что Гарри неоправданно строг...— Понятно. И это был последний раз, когда вы говорили с де Мариньи до убийства сэра Гарри Оукса?— Нет. Это был последний раз, когда я видел де Мариньи. Я еще говорил с ним по телефону утром седьмого числа.— В день, вечером которого произошло убийство? — помпезно, как в мелодраме, переспросил Эддерли.— Да, — ответил свидетель. — Де Мариньи звонил мне с просьбой помочь ему с получением разрешения на деятельность его птицефермы.— Приглашал ли тогда вас обвиняемый поужинать у него дома на Виктория-авеню вечером седьмого?— Нет, не приглашал.— Может быть, он пригласил вас... как бы между делом? Возможно, вы просто не припоминаете столь внезапного приглашения?— Если бы де Мариньи пригласил меня, я бы помнил это.Железные прутья клетки почти врезались в лицо де Мариньи. И лоб его пересекали глубокие морщины. Показания Кристи прямо противоречили показаниям обвиняемого, данным полиции.Затем Кристи рассказал, как он позвал с балкона Марджори Бристол, позвонил доктору Куокенбушу и полковнику Линдопу, и как вслед за этим прибыли полицейские сначала из Нассау, а потом из Майами. Свидетель ничего не упомянул о каких-либо контактах с герцогом Виндзорским, не говоря уже о личном появлении в «Вестбурне» его королевского высочества.Вскоре настала очередь Хиггса, и я был доволен, что тот собирался нарушить первое, по словам Гарднера, правило английского судопроизводства.— Мистер Кристи... — начал Хиггс. — Когда вы вытирали лицо сэра Гарри, его глаза были открыты или закрыты?Кристи промокнул лицо влажным платком.— Я не помню, — ответил он.— Мы все видели фотографии тела погибшего. Почему вы подумали, что сэр Гарри, возможно, все еще жив?— Я подумал, что еще есть надежда. Его тело было теплым.— Еще бы! Ведь его же подожгли, в конце концов.— Протестую! — раздался звонкий голос Эддерли.— Снимаю вопрос, — произнес Хиггс, улыбаясь коллеге своей мальчишеской улыбкой.— Мистер Кристи, а вы не могли бы объяснить, откуда в вашей спальне следы крови?— Возможно, я измазал руки в крови, вытирая лицо сэра Гарри...— А пятна крови на постельном белье в вашей спальне?Кристи судорожно сглотнул и еще сильнее вцепился в поручень свидетельской трибуны.— Как я уже заявлял раньше, я просыпался ночью и убил журналом нескольких комаров.— Значит, кровь на ваших простынях — это кровь нескольких маленьких насекомых?Де Мариньи, улыбаясь, отодвинулся от прутьев решетки; казалось, он немного успокоился.— Я полагаю, что это так, — заявил Кристи, нервно теребя рукой кончик своего галстука.Хиггс снова заулыбался, но на этот раз уже не мальчишеской улыбкой. Он безжалостно допросил Кристи о расположении предметов на верхнем этаже в ночь убийства, доказав суду, что маленький гигант в деле торговли недвижимостью совершенно не мог указать, была ли открыта или закрыта та или иная дверь, когда он обнаружил «все еще теплое» тело своего любимого друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40