Не думая об этом специально, они с Региной не поднимали глаз. Они не хотели, чтобы в них узнали Двадцатников, хотя и не понимали, что их может выдать. Но в пылу сражения с девушкой, которая о чем-то догадалась, интересно, о чем, подумал Рекс, он не сумел скрыть своей принадлежности к клану, о котором ничего не знал. Теперь же, когда это произошло, он хотел получить у девушки информацию о Двадцатниках, несмотря на то, что всего две минуты назад его интересовала только Крэста. А несколько секунд назад он был бы счастлив, если бы мог не сомневаться, что они с Региной благополучно отсюда выберутся.
– Ну и что? – спросил он.
– Зачем же вы меня держите в таком случае?
Рекс отпустил девушку. Двадцатникам не было нужды прибегать к насилию.
– Кто такой Двадцатник? – спросил он.
Девушка изумленно уставилась на Рекса.
– Расскажи мне, – потребовал он, чувствуя, что девушка не может ему не подчиниться.
– Вы должны знать, – сказала девушка, на которую манера Рекса, казалось не произвела никакого видимого впечатления.
– Расскажи мне все, что ты знаешь о Двадцатниках.
Хороший вопрос. Он был ей понятен.
– Ну… во-первых, вы особенные, я хотела сказать, доминирующая личность. В вас вливается девятнадцать людей.
– Вливается?
– Это самоубийство. Только вместо того, чтобы навсегда покончить счеты с жизнью, они сливаются с Доминирующей личностью, и таким образом получается Двадцатник. Всем известно, что от них ничего не остается. Никаких воспоминаний, лишь разнообразные умения, таланты и способности. Впрочем, кое-кто верит, что сохраняется что-то от души. Самое лучшее, что есть в каждой их этих девятнадцати личностей. Они совершают самоубийство, но их души обретают новое тело, да и умирают ведь они не совсем.
– А что получается в результате?
– Двадцатники. Они уравновешенны. Никогда не совершают самоубийств. По крайней мере, никто не знает, чтобы это случалось. В них нет зла.
– Или в ней?
– Женщины Двадцатники? Их очень мало. И вовсе не потому, что небольшое число женщин совершает самоубийства, просто среди женщин очень мало Доминирующих Личностей. Ну что, я сдала экзамен? Чего вы хотите на самом деле?
– Мне нужна была только информация.
– Не обо мне естественно. – Девушка с сомнением посмотрела на Рекса. – Я же никто. И ничего плохого не сделала.
– Меня интересует Крэста.
– Вы прибыли на последнем корабле?
– Нет.
– Вы прибыли сюда, как птицы, – кивнув, сказала девушка. Наконец-то Рекс понял.
– Здесь неожиданно стали появляться птицы, не так ли? И вы хотите, чтобы их было больше?
– Мы мечтаем о миллионах птиц, – воскликнула девушка.
– А это возможно?
– Что с ними происходит? Они не умирают?
– Большинство умирает. Но некоторым удается остаться в живых. Вы же знаете про птиц, ведь правда? Откуда они прилетают?
Рекс знал, откуда на Крэсту прилетали птицы. На территории возле Ворот со стороны Чистилища было множество птиц. Сознательно или по глупости многие из них залетали в Ворота. Тут Секция К совершила ошибку. Рекс был уверен в том, что жители Крэсты не должны были ничего знать о существовании скрытого передатчика материи в их мире, и, конечно же, появление птиц могло выдать его местонахождение неподалеку от Стрэнда 7. То, что некоторые птицы были мертвыми, не имело серьезного значения.
– Больше птицы не будут сюда прилетать, – сказал Рекс.
По щекам девушки потекли слезы. Она плакала молча, просто слезы, будто по собственной воле, бежали из ее глаз.
– Значит это просто была ошибка, – прошептала она. – А мы-то думали… кое-кто думал… что кто-то пытается нам помочь. Или что где-то в этом мире, в каком-то неизвестном месте, есть жизнь.
– Боюсь, – тихо проговорил Рекс, которому было ужасно жалко девушку, – что было непростительной ошибкой позволять птицам прилетать сюда. Это повредит…
– Крэста должна погибнуть?
– Дело не в этом… Поверь мне, если живые существа прибудут на Крэсту… из другого мира от этого ничего не изменится. Потому что это очень маленький мир.
– Иногда, даже от самого малого бывает польза.
Рекс покачал головой. На самом деле, главная причина, о которой он не мог ей сказать, заключалась в том, что если из Чистилища в Крэсту будут продолжать попадать живые существа, то рано или поздно крэстийцы обнаружат Ворота.
Удивительно, что они еще этого не сделали.
– Я свяжу тебя и засуну в рот кляп, – сказал Рекс.
– В этом нет никакой необходимости, – пожав плечами ответила девушка. – Вы же Двадцатник. Разве я могу вам противиться?
Это означало, что либо Двадцатники обладали гипнотическим даром, либо Двадцатникам надо было беспрекословно подчиняться, вне зависимости от того, откуда они появились.
– Я не могу рисковать, – сказал он. – Мне очень жаль.
Она не сопротивлялась, когда Рекс привязывал ее к стулу полосками полотенца для рук, которое висело в туалете.
Она просто посмотрела на него и сказала:
– Двадцатник, если все, что я слышала правда, вы должны быть добрым, моральным и справедливым человеком. Крэста находится между жизнью и смертью. Речь идет не о добровольной смерти, которая ждет почти каждого жителя галактики – мы умрем медленной, мучительной смертью, потому что у нас здесь хорошее поселение, но мы не можем ни импортировать, ни создать достаточно живых форм, чтобы самим остаться в живых. Двадцатник, откуда бы вы ни прибыли, вы должны помочь нам.
– Я ничего не могу обещать, – ответил Рекс. – Но если я смогу что-нибудь для вас сделать, я непременно это сделаю. Как тебя зовут?
– Вера. Вера Тейлор.
– Я совсем тебя не знаю, Вера, но ты одна сделала для своего мира гораздо больше, чем миллионы человек, живущих в другом городе, в котором я побывал. – Он помолчал, потом добавил, – По крайней мере вы «хотите» жить.
– Разве это не логично? – проговорила она, и подобрала под себя коленки так, чтобы ему было удобно привязать ее ноги к стулу. – В других местах можно жить, поэтому люди убивают себя. Здесь же, жизнь это борьба, так что самоубийства случаются крайне редко.
– Спасибо, Вера, – сказал Рекс. Возможно она, сама того не сознавая сообщила ему нечто очень важное.
Через пять минут Рекс подошел к Регине и сказал:
– Давай выбираться отсюда.
Отдых не принес Регине никакой пользы, она была какой-то вялой и потухшей. Она поднялась на ноги с видимым усилием.
Регина выпила много воды, в этом городе воды было сколько хочешь, но она ничего не ела. У них не было денег, а еда тут была самой ценной вещью – они не видели здесь ни одного толстого человека, зато многие жители Стрэнда 7 были очень худыми.
Регине просто необходимо было как следует поесть и отдохнуть в течение нескольких дней прежде, чем она снова сможет совершить обратное путешествие в Чистилище.
Уставшая, больная и голодная она, возможно, не переживет еще одно подобное испытание. Но что они могли сделать?
Зайти в какой-нибудь дом и потребовать пищи и крова, сообщив хозяевам, что они являются Двадцатниками? Пойти на воровство?
Нет, в иммиграционном центре, в туалете, сидела связанная Вера, которую могли обнаружить в любой момент – так что выбора у них не было, им необходимо поскорее выбираться с Крэсты.
На них по-прежнему не обращали никакого внимания. На границе города им не пришлось долго ждать, пока опустеет дорога – они вышли из города и, оказавшись в пустыне, почувствовали себя спокойнее.
– Что случилось? – спросила Регина.
– Я расскажу тебе позже. Я знаю, ты в плохом состоянии, и нам нужно побыстрее уходить отсюда…
– Если я останусь жива, я никогда больше не войду в Ворота. Ты ведь это знаешь, не так ли?
– Иногда бывает хуже, а иногда лучше…
– Рекс, неужели после этого ты по-прежнему хочешь пройти через остальные Ворота?
– Ну, ты же сама сказала, что я переношу это не так тяжело.
Регина открыла было рот, чтобы напомнить ему, в каком состоянии он вернулся с Буллана, а ведь путешествие туда было не таким сложным, как сюда, и о том, что он провел в Меркурии несколько часов и, по чистой случайности получил возможность подкрепить свои силы едой. Но ее усталый мозг не хотел подчиняться, и она промолчала. Регина могла только из последних сил, еле передвигая ноги, тащиться с ним рядом.
По дороге назад Рекс внимательно смотрел по сторонам, надеясь обнаружить трупы птиц. К своему великому облегчению он не увидел ни одного. Хотя птицы и выдали крэстийцам секрет существования Ворот, они не сообщили им, где эти Ворота находятся. Появляясь на Крэсте, вне всякого сомнения, мучимые жаждой и слабые так же, как и люди после перехода, птицы все-таки имели достаточно воли к жизни, чтобы немедленно отправиться на поиски воды и пищи. Воду, вероятно, они находили достаточно легко, однако, для птиц на Крэсте не было пищи.
Без удивительного чувства направления, которым обладала Регина, они бы никогда не нашли Ворота. Случайность, показавшая им точное место, где находились Ворота, оказалась бы совершенно бесполезной, если бы они не находились от них на расстоянии пятидесяти ярдов.
Неожиданно, словно из ничего, появился большой голубь, который отчаянно бил крыльями. Он упал на землю, точно его подстрелили, но через несколько секунд он пошевелился, взлетел, и начал делать большие круги в небе.
– Для него там ничего нет, – сказала Регина.
Крошечное усилие, которое ей пришлось приложить, чтобы обдумать свою мысль, а затем произнести ее вслух, оказалось для нее слишком тяжелым – у нее подкосились колени и она упала на песок. До Ворот Рекс донес ее на руках.
Глава 7
Рексу с большим трудом удалось спуститься вниз по лестнице. Как ни странно, Регина не потеряла сознания, Но она была так слаба, что даже не могла пошевелить рукой. Рексу пришлось оставить ее на платформе, на самом верху лестницы, потому что он знал, что если попытается помочь ей спуститься, они оба свалятся вниз.
На этот раз у него не было воды. Но совсем рядом с лестницей находились птичьи гнезда, в которых лежали яйца. Рекс выпил несколько штук, и отнес Регине. Через полчаса, с его помощью, Регина смогла спуститься вниз.
И тут рядом с ними оказалась Венера – сильная и энергичная. Регина с облегчением оперлась на ее руку.
Сначала Венера начала извиняться перед ними, что не появилась раньше – она проверяла стада и находилась далеко от Ворот – но вскоре поняла, что Рекс и Регина находились в таком состоянии, что обоих совершенно ничего не интересовало, кроме того факта, что она наконец пришла и что у нее, в отличие от них, достаточно сил, чтобы им помочь.
Рекс, правда, обратил внимание на то, что Венера, как и Регина, сразу узнала об их возвращении, но он решил, что подумает об этом своем открытии позднее.
Рекс собирался загородить Ворота так, чтобы птицы больше не могли к ним приблизиться, но решил, что это вполне может подождать еще несколько часов. Все равно сейчас он ничего не мог делать.
День близился к вечеру и уже начало смеркаться, когда они добрались до дома, при этом Венера практически несла Регину и еще умудрялась поддерживать Рекса. Только оказавшись в доме, он спросил:
– Сколько времени нас не было?
– Двадцать девять дней, – ответила Венера.
Венера повела Регину наверх, чтобы помочь ей улечься в постель, а Рекс устроился в кресле – он понял, что Венере была отведена малоприятная роль няньки.
После того, как Венера дала ему выпить чего-то теплого, изумительно вкусного и подкрепляющего силы, он смог принять душ и переодеться. Регина же, которая не ела и не пила ничего, кроме тех нескольких яиц, вынутых из птичьих гнезд, спала так крепко, что если бы в ее комнате заиграл духовой оркестр, она бы этого даже не заметила. Рекс надел брюки от пижамы, намереваясь остаться у себя наверху, а потом, когда желудок опять придет в норму отправиться спать. Но потом из кухни до него донеслись очень соблазнительные ароматы, и он решил спуститься вниз.
Он не стал снимать пижаму, у него даже не было сил, чтобы надеть тапочки.
Венера ничего ему не сказала, только протянула ему чашку бульона, приготовленного почти так же хорошо, как это делала Регина, а потом Рекс получил жареного цыпленка, которого съел с огромным удовольствием. При этом он легкомысленно поглощал пиво, запасы которого были необыкновенно малы, а они еще не начали варить своего собственного, но сейчас Рексу больше всего на свете хотелось пива и он, не задумываясь о завтрашнем дне, мог бы совершенно спокойно выпить последнюю банку.
– Расскажешь мне о вашем путешествии? – наконец спросила его Венера.
– Прости меня, – серьезно ответил Рекс, – я веду себя просто недопустимо. Мы приняли твою помощь, Венера, и при этом вообще тебе не рассказали…
– Не будь дураком, Рекс, – сердито проговорила Венера. – Регина едва жива, а ты еще только начинаешь приходить в себя. Ты немного захмелел, но в этом нет ничего страшного… Еще пива хочешь?
Понимая, что она намекала на то, что он уже достаточно выпил, Рекс тем не менее с удовольствием взял из рук Венеры новую банку. Он смутно помнил, что Венера пробежала несколько миль, когда почувствовала их возвращение – она была в грязном платье, растрепана и тяжело дышала. Но с тех пор она уже нашла время, чтобы привести себя в порядок, надеть скромное голубое платье, настолько скромное, что Рекс не в первый раз подумал, что Венера даже слишком честно держит свое слово, данное Регине, и уж если не старается сознательно выглядеть непривлекательной, то, по крайней мере, делает вид, что она никакая не Венера, хотя каждому видно, что она именно… Рекс запутался в своих размышлениях, и вместо того, чтобы залпом проглотить остатки пива, начал потягивать его маленькими глоточками.
Они с Венерой еще ни разу не были настолько наедине.
Регина, которая обычно все видела и чувствовала, теперь ничего не видела и не чувствовала. Ничего подобного еще ни разу не происходило раньше.
– Венера, – сказал Рекс, – ты очень красива.
Отвращение, появившееся в ее глазах, заставило Рекса настолько протрезветь, во всяком случае, ему очень захотелось, чтобы отвращение исчезло из ее глаз.
– Послушай, – с трудом проговорил он, – я тут пью пиво, но еще до того, как я начал, я был не совсем в себе. Я сказал, что ты очень красива. Точка. Конец разговора. Запомни, пожалуйста, Венера, что у нас с Региной все в порядке. Она крошечная и хрупкая, и я никак не могу понять, почему она совсем не такая, как я – или как ты. Ей бы следовало… так мне, по крайней мере кажется.
– Возможно, – тихо сказала Венера, но Рекс не обратил на это внимания.
– Но у нас с ней все в порядке, – уверенно проговорил он несколько раз.
Венера только успокаивающе кивала головой.
– И вообще, – с торжеством в голосе заключил он свою речь, – если бы ты хотела, чтобы мы с Региной вели себя с тобой отстранено вежливо, всегда стучали в дверь прежде, чем войти, тебе не следовало изображать рождение Венеры из пены.
– Не следовало, – терпеливо согласилась Венера.
Рекс с трудом взял себя в руки. Венера хотела узнать про Крэсту. И он рассказал ей.
Именно она нашла то единственное слово, которое определяло настроение жителей Стрэнда 7, а возможно, и всего мира Крэсты.
– Отчаянье, – проговорила она.
Абсолютно точно. Если апатия была характерной чертой Буллана, Крэста была миром, погруженным в отчаянье. План оживить планету не сработает, если некто или нечто более могущественное и богатое не вмешается и не поможет осуществлению этого плана.
Этот мир был гораздо лучше Буллана, но только потому, что Крэста не могла позволить себе впасть в апатию. Им ничего не оставалось, кроме отчаяния…
На следующий день Рекс уже практически пришел в себя, у него только довольно сильно болела голова, но Ворота тут были не при чем. Однако Регина могла только лежать на диване на открытой веранде и пить апельсиновый сок.
Она была хрупкой и крошечной. Сейчас, когда она лежала, греясь под ласковыми лучами солнца Чистилища, она казалась своей собственной тенью. Шорты болтались на ней, а пояс был на несколько дюймов шире, чем ей было нужно.
– Совершенно ясно, – с трудом проговорила она, заметив, что Рекс на нее смотрит, – я не смогу снова пройти через Ворота. Надеюсь, и ты не станешь этого делать. Я знаю, я никогда больше не смогу…
Рекс сел рядом с ней. Она была по-прежнему очень привлекательной, худоба не сделала ее уродливой, как произошло бы в случае обычного недоедания. И хотя она потеряла в весе, главная ее потеря заключалась в другом – она лишилась своей жизнерадостности и уверенности.
– Может быть, и сможешь, – сказал Рекс.
– Рекс, я не переживу этого еще раз. Нет, я бы, конечно, сделала это, если бы мне нужно было вернуться сюда. Если бы встал вопрос о жизни и смерти. Но когда речь идет о самом обычном эксперименте, о том, что тебе хочется сделать что-то из чистого любопытства, только потому, что ты веришь в необходимость исследования…
– Я хотел сказать, что переход не должен быть всегда таким тяжелым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22