Их было шесть.
– Ворота, – без всякого выражения сказала Регина. В ее голосе никогда не звучало особого энтузиазма, когда речь заходила о Воротах.
Рекс кивнул. Тут не могло быть и речи о простом совпадении.
Он поискал ручки управления у основной модели и нашел их.
Можно было сделать так, что любой, интересующий вас район космического пространства, мог быть увеличен так, что заполнял собой всю витрину. Но даже в этом случае рассмотреть детали было достаточно сложно. Но сами системы, даже планеты размерами с булавочную головку вполне можно было рассмотреть.
Найти Солнечную Систему и увеличить ее изображение было совсем не трудно. Перед Рексом была самая обычная модель, а вовсе не точное изображение настоящей галактики.
Девяносто пять процентов изображения было неточным, указывая на то, что люди, создавшие эту модель, не знали точно, сколько планет входит в систему каждого солнца, они не знали размеров этих планет, а иногда даже и того, есть ли там какие-нибудь описания вообще. Но изображение Солнечной Системы было таким точным, естественно, в тех пределах, в каких позволял масштаб, что каждую даже самую крошечную планету можно было легко узнать.
В Солнечную Систему не вело никаких проводков.
Даже Регина, которая изо всех сил старалась думать о подобных вещах как можно меньше, была удивлена.
– Секция К, Отдел Образования и Науки, Лондон, Англия, Европа, Земля, Солнечная Система, похоже не хочет чтобы мы зашли к ним пожаловаться на недостатки созданного ими мира, – заметила Регина.
– Похоже не хочет, – задумчиво проговорил Рекс. Ему придется перестраивать кое-какие из своих теорий. Не было никакой необходимости ставить штампы на книгах.
Совершенно ясно, что как только Рекс и Регина поймут, как здесь все устроено и обнаружат второй подвал, они захотят вернуться на Землю.
С одной стороны модели была панель с названиями систем и планет, расположенными в том порядке, в каком их можно было увеличивать. Вскоре Рекс обнаружил Буллан, девятую планету звезды под названием Картейдж, проводок шел прямо от Буллана, подтверждая то, что уже не нуждалось в подтверждении. Дальше этот проводок шел прямо к верхней точке круга находящегося на щитке.
Пять других проводков шли к мирам под названиям: Крэста, Нери, Лендфол, Чатер и Байрон.
Ни одна из этих планет не принадлежала к солнечной системе известной Рексу и Регине, здесь не было звезд, с которыми дружили моряки на Земле еще в те времена, когда люди не летали в космос.
– Знаешь, это не имеет никакого значения, – сказал Рекс возвращаясь к полкам с микрофильмами и настраивая проектор.
Двадцать минут спустя он хмуро посмотрел на Регину, которая молча за ним наблюдала.
– Ни единого слова, ни про одну из этих планет, – задумчиво проговорил он. – А про все остальное, пожалуйста, сколько хочешь.
– Значит, они хотят, чтобы у нас по поводу этих планет сложилось собственное мнение.
Рекс с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Регину застали врасплох и она признала то, что упорно отказывалась признавать. Но он ничего ей не сказал.
Вместо этого он вернулся к модели и начал вертеть ручки без всякой видимой цели.
– Хотелось бы знать, – сказала Регина, – что это ты делаешь?
– Гадаю, – ответил Рекс.
– Гадай вслух, а то скучно стоять рядом.
– Предполагается, что рано или поздно нас заинтересуют Ворота и мы станем их изучать, так?
Регина поколебалась немного, а потом сказала:
– Я все-таки думаю…
– Регина, будь честной сама с собой. Ты не хочешь пройти через те Ворота и не хочешь чтобы я это сделал. Ты любишь наш мир и чувствуешь себя здесь хорошо. Это нормально.
– Ты хочешь сказать…? – с надеждой проговорила Регина.
– Я хочу сказать, что все это важно и имеет значение, но ты должна согласиться с тем фактом, фактом, а не просто моим мнением, что нас здесь поселили, потратив неслыханное количество денег, не только для того, чтобы выяснить сможем ли мы побороть любопытство заставляющее нас обследовать шесть дверей ведущих отсюда в другие миры. Адаму и Еве говорили, что они не должны есть яблоко. Нам же с тобой вообще ничего не сказали.
Он замолчал, давая ей возможность что-нибудь сказать если она захочет. Она промолчала.
– Впрочем, соблазн тут не особенно велик, – задумчиво продолжал Рекс. – Мы молоды, это очевидный факт, но так же очевидно и то, что на наших плечах головы вполне зрелых людей. Мы Двадцатники, а это кое-что да значит, даже если мы и не знаем что именно. Я бы не стал открывать Шкатулку Пандоры только потому, что на ней написано «Не открывать» Я не могу сказать, что мне очень хочется войти в следующие ворота, ведущие на Крэсту, меня совсем не привлекает перспектива снова испытать боль, голод, жажду, подвергнуться опасности, а возможно, остаться там навсегда…
– Тогда зачем идти туда? Ты прав, нам не говорили, чтобы мы не трогали Ворота, но ведь и не говорили, чтобы мы ими занимались. Если ты не хочешь идти туда, Рекс…
– Это наше предназначение, – ответил Рекс. – Давай пока считать так. Ты все-таки признала то, чего не признавала раньше.
Регина молчала, и тогда Рекс продолжал:
– Предположим, мы здесь затем, чтобы изучить Ворота, в таком случае, каждому ясно, что начинать надо с ближайших.
– Да?
– Нам пришлось построить лестницу и отнести ее к…
– Я поняла. Считай, что я ничего не сказала.
– Поскольку лестницу надо будет передвигать, или иначе нам придется строить другие, совершенно очевидно, что мы станем проверять Ворота по порядку двигаясь налево или направо. Какой нам смысл выбирать Ворота, ведущие в Лендфол, следующими после Буллана – ведь они расположены дальше всего от нашего дома, в то время как Ворота на Крэсту находятся всего в миле или двух к северо-востоку, а Ворота на Байрон находятся на том же расстоянии к северо-западу?
– Если все твои вопросы будут такими же простыми, тебе не придется делать пауз для того, чтобы получить ответ.
– Предполагается, что мы предпримем определенные шаги, – сказал Рекс. – на самом деле, срочности тут никакой нет, все как раз наоборот складывается так, чтобы мы не спешили. Есть, конечно, несколько намеков, например, штампы на книгах, но никаких определенных указаний нам не дается. Тем не менее мы должны были рано или поздно заняться исследованием Ворот. Мы должны войти в них, во все по очереди, по часовой стрелке, или против.
– Может быть.
Регина неожиданно почувствовала какое-то беспокойство и начала ходить по подвалу.
– В моем мозгу нет никакого специального устройства, – сказала она. – Нам обоим это известно. В то самое мгновение, как ты вернулся с Буллана я это почувствовала, а перед этим не было ничего. Я лежала в кровати и не могла заснуть. Никакого предчувствия. И тут ты вернулся. И все. Тем не менее у меня есть предчувствие по поводу всего этого. Если ты и дальше будешь поступать по-своему случится что-нибудь ужасное. Я это знаю.
– Вполне может быть и так. Но неужели ты не понимаешь, что это не имеет никакого значения? Люди делают то, что они должны…
Регина беспокойно расхаживала вокруг Рекса. Неожиданно она остановилась у основания шахты Венеры.
– Что это такое? – спросила она.
– Я тоже это видел, – спокойно проговорил Рекс, который подошел к ней и встал рядом.
В отличие от двух других шахт на основании этой был громадный, бросавшийся в глаза выключатель. И хотя около него не было никаких надписей, было ясно, что если его перевести в другое положение, может что-нибудь произойти.
Например, Венера спустится сюда вниз, или это ее убьет, а может быть наоборот, оживит – могло произойти великое множество вещей. Этот выключатель был большим вопросительным знаком.
– Что ты хочешь с этим сделать? – тихо спросила Регина изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более равнодушно.
Рекс пожал плечами и ничего не сказал. Он просто отошел в сторону, оставив Регину возле шахты.
Назначение всех остальных машин было им обоим совершенно непонятно, поэтому они просто не обращали на них внимания. Они не пытались все понять, только то, что необходимо было понять в данный момент.
Взяв с собой проектор и несколько самых интересных микрофильмов, Рекс покинул ту часть подвала, где располагалась библиотека. Регина стояла возле модели галактики и что-то внимательно рассматривала, но когда Рекс подошел к ней, она подняла голову.
– Ты получил, все что хотел, а теперь хочешь уйти? – спросила она.
В ее голосе звучал вызов, совсем как в ту первую неделю, когда они еще только встретились. Впрочем, с тех пор все изменилось, и она редко с ним так разговаривала. Регина не искала ссор, она скорее бросала ему вызов, чтобы заставить его принять решение по какой-нибудь из множества проблем, которые у них возникали в первую неделю их совместной жизни.
– А ты разве есть не хочешь? – миролюбиво поинтересовался Рекс. Они провели в этом подвале уже несколько часов.
– Ты что, собираешься все так здесь и оставить? – сердито спросила Регина.
– Что ты имеешь в виду?
– А вот я не собираюсь.
Регина подошла к основанию шахты Венеры и демонстративно перевела выключатель в другое положение.
– Зачем ты это сделала? – мягко спросил Рекс.
– Это надо было сделать.
– Ты так считаешь?
Регина молча пожала плечами.
– Ты хочешь сказать, – начал Рекс, – что это вроде необходимости взобраться на гору, уж раз она существует на свете?
– Может быть.
– Так же, как путешествие через Ворота – ведь они как и горы, являются реальностью, а значит, их надо изучить?
Регина сделала вид, что не слышал этого.
Они оба, не отрывая взглядов, несколько минут смотрели на шахту. Ничего не происходило.
– Пора обедать, – сказал Рекс и они направились к своим шахтам.
Устроившись в своей, Рекс на мгновение засомневался в том, поднимет ли механизм их вверх, но все обошлось.
Импровизированный лифт начал работать сразу, как только они оба были готовы к подъему.
Вечером, просматривая микрофильмы, пока Регина сидела за столом и перешивала платья, которые ей не очень нравились, Рекс обнаружил одну и ту же повторяющуюся тему, сильно его озадачившую.
Почему Земле придается такое большое значение?
Эмоциональные связи – это понятно. На Земле и только на Земле родилось человечество. Люди могли жить в тысячах, возможно, миллионах других миров, но только на Земле история человечества имеет свое начало.
И все же, не теряя эмоциональных связей, Земля могла оставаться Родиной, которую немного презирают, и все же любят, миром прошлого, который должны защищать от реальной жизни ее повзрослевшие сыновья и дочери – музей, или даже храм, странный старый мир, не идущий ни в какое сравнение с огромными, новыми, пышащими здоровьем и жизнью мирами, взявшими в свои руки бразды правления.
Земля должна стать своего рода некрополем.
Но этого почему-то не произошло.
Земля контролировала все. Каждая колония зависела от Земли, и именно поэтому между поселениями людей никогда не возникало крупных конфликтов. Никто не мог рисковать остаться без поддержки Земли. Это означало, не только то, что никто не смел бросить вызов Земле, но еще и то, что никто не осмеливался обидеть других детей Земли – они боялись родительского гнева. Естественно мелкие стычки возникали, но страх потерять расположение Земли не превращал их в разрушительные войны.
И вовсе не потому, что Земля прекрасно справлялась со своими обязанностями.
И не потому, что она стремилась к власти.
– Что значит для тебя Земля, Регина? – спросил Рекс.
– Дом, – рассеяно произнесла Регина, она была сосредоточена на своей работе. – Родной мир. И все.
– Многие из ранних колонистов называли Землю своей Старой Родиной, или чем-то вроде того. Но это им не помешало покинуть ее…
Все еще рассеяно Регина проговорила:
– Я это чувствую, а ты нет?
– Честно говоря, нет.
– Ну… человеческие существа могут жить на разных планетах, но не существует ни одного мира, который настолько бы походил на Землю, что там могли бы родиться люди. Земля – это дом, это то место, где все началось.
Значит это и в самом деле эмоциональная проблема.
– И ты хочешь когда-нибудь туда вернуться?
– Когда-нибудь. – Регина подняла глаза и внимательно посмотрела на Рекса. – Не пытайся втянуть меня во что-нибудь, Рекс. Наш мир просто чудесен. А Земля – это шумный, перенаселенный, вопящий сумасшедший дом, как и почти все остальные миры. Меньше всего на свете я хотела бы вернуться туда и остаться там жить. Я только хотела сказать, что ведь у каждого время от времени возникает желание взглянуть на старые места снова, когда-нибудь.
Рекс не стал на это ничего говорить, хотя ему было очевидно, что он не входит в понятие каждого. На следующий день щиколотка Рекса уже так не досаждала ему и они с Региной вместе отправились на южный берег озера, чтобы проверить, как там себя ведут животные. Регина не успела добраться до них накануне.
Посередине обсуждения совершенно жизненной проблемы, заключающейся в том, надо ли убивать или кастрировать молодых быков – они решили, что предпочтительнее было бы все-таки их убивать, если бы только они сумели придумать способ доставлять туши в дом – Регина вдруг сказала:
– Она вышла.
– Венера? А что она делает?
– Я не имею ни малейшего представления, – пожав плечами ответила Регина. – Знаешь, слепец был бы сильно удивлен, что зрячий человек так мало знает – не чувствует запахов, многого не слышит, и становится беспомощным в темноте. Я знаю только то, что нас теперь трое.
– Зачем ты это сделала, Регина?
Она поняла, что он имел в виду.
– Я никогда не стану строить дом на горе с вулканом, или работать не покладая рук в долине, которую рано или поздно должен уничтожить горный обвал. Я хочу знать, на каком свете я нахожусь. Если рано или поздно что-то должно случиться, я предпочитаю, чтобы это произошло раньше.
– Вернемся назад? Я спрашиваю потому, что мне кажется, это была твоя идея.
– Нет. Пойдем дальше.
Они вернулись к озеру, когда уже наступил вечер, они шли по самому берегу, потому что здесь идти было легче. Они почти не разговаривали. Регина была задумчивой, она впервые решила заглянуть в свою душу, и только потому, что ей пришлось это сделать.
Накануне, в подвале Рекс сказал кое-что, и его слова произвели на нее неожиданное для обоих впечатление.
«Регина, будь честной сама с собой»
Она снова отказалась признать, что они «вынуждены» исследовать Ворота. А он Рекс сказал: Будь честной сама с собой. Она-то прекрасно понимала, что изо всех сил пытается обмануть себя. Она хотела остаться навсегда в их уютном, удобном мире и чтобы Рекс был рядом. Все ее существо восставало против того, что в их мире была еще одна женщина – Венера. Но именно потому, что она была, Регина перевела выключатель.
Регина находилась в полнейшем замешательстве и это ее страшно раздражало. И еще одна мелочь (Регина убеждала себя, что это конечно же мелочь), о которой она постоянно думала, но никогда не говорила с Рексом – испытанные ею удивление и радость, когда она, взглянув на себя впервые в зеркало, обнаружила, как чудесно она выглядит, и ужас, который она совсем недавно пережила, поняв, что немного растолстела, а значит, существовала опасность, что она может перестать быть такой же привлекательной, какой была сначала.
Чудо-зеркальце скажи…
Мысли об этом, как, впрочем, и обо всем остальном, были взаимосвязаны, только вот Регина оказалась в весьма неприятном положении: она не знала, хочет ли она, да и вообще, может ли связать все воедино.
Неожиданно появилось какое-то новое ощущение… Регина почувствовала приближение Венеры.
– Нам оказали честь, или точнее, сейчас окажут, – сказала она. – В особенности тебе, поскольку ты мужчина.
– О чем ты говоришь?
– Об историческом событии. Изумительное зрелище. Ты присутствуешь при Рождении Венеры из Пены.
Рекс, ничего не понимая, смотрел на Регину.
– За холмами, – объяснила она.
Они не спешили. Регина ревниво следила за Рексом и заметила бы любой, даже самый маленький признак нетерпения. Ей этого не удалось.
Они обошли небольшой холм, и там, из воды им навстречу вышла Венера.
Она была обнажена и, как и опасался Рекс, просто великолепна. Она и вправду была богиней, потому что ни одна смертная женщина не была столь величественно прекрасна. Она должна была быть дочерью Зевса. Даже Регина понимала, что купальник на таком совершенстве выглядел бы так же вульгарно, как человеческая одежда на собаках и кошках.
Ни пены, ни волн, естественно, на этом озере не было, ведь на нем не было никаких течений. И то, что они впервые повстречались с Венерой, когда она купалась, было чистой случайностью… А может быть, все-таки нет? Регина заметила, что на лице Венеры нет ни малейшего признака удивления; и что она идет прямо им навстречу. Значит, вполне возможно, что Венера, как и сама Регина, обладает той обостренной способностью видеть и слышать, которой лишен Рекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22