Мистер Лестрейд из Скотланд-Ярда уже ведет
расследование по этому делу, но он ничего не имеет против
Вашего сотрудничества, и даже считает, что оно может оказаться
полезным. Я буду у Вас сегодня в четыре часа дня и надеюсь, что
ввиду первостепенной важности моего дела Вы отложите все другие
встречи, если они назначены Вами на это время.
Уважающий вас Роберт Сент-Саймон".
- Письмо отправлено из особняка в Гровнере и написано
гусиным пером, причем благородный лорд имел несчастье испачкать
чернилами тыльную сторону правого мизинца, - сказал Холмс,
складывая послание.
- Он пишет, что приедет в четыре часа. Сейчас три. Через
час он будет здесь.
- Значит, я как раз успею с вашей помощью выяснить
кое-какие обстоятельства. Просмотрите газеты и подберите
заметки в хронологическом порядке, а я, покамест, взгляну, что
представляет собой наш клиент.
Он взял с полки толстую книгу в красном переплете,
стоявшую в ряду с другими справочниками.
- Вот он! - сказал Холмс, усевшись в кресло и раскрыв
книгу у себя на коленях. - "Роберт Уолсингэм де Вир
Сент-Саймон, второй сын герцога Балморалского". Гм!.. "Герб:
голубое поле, три звездочки чертополоха над полоской собольего
меха. Родился в 1846". Значит, ему сорок один год - достаточно
зрелый возраст для женитьбы. Был товарищем министра колоний в
прежнем составе Кабинета. Герцог, его отец, был одно время
министром иностранных дел. Потомки Плантагенетов по мужской
линии и Тюдоров - по женской. Так... Все это ничего нам не
дает. Надеюсь, что вы, Уотсон, приготовили что-нибудь более
существенное?
- Мне было совсем нетрудно найти нужный материал, -
сказал я. - Ведь события эти произошли совсем недавно и сразу
привлекли мое внимание. Я только потому не рассказывал вам о
них, что вы были заняты каким-то расследованием, а мне
известно, как вы не любите, когда вас отвлекают.
- А, вы имеете в виду ту пустячную историю с фургоном для
перевозки мебели по Гровнер-сквер? Она уже совершенно выяснена,
да, впрочем, там все было ясно с самого начала. Ну, расскажите
же, что вы там откопали.
- Вот первая заметка. Она помещена несколько недель назад
в "Морнинг пост", в разделе "Хроника светской жизни":
"Состоялась помолвка, и, если верить слухам, в скором времени
состоится бракосочетание лорда Роберта Сент-Саймона, второго
сына герцога Балморалского, и мисс Хетти Доран, единственной
дочери эсквайра Алоизиеса Дорана, из Сан-Франциско, Калифорния,
США".
- Коротко и ясно, - заметил Холмс, протягивая поближе к
огню свои длинные, тонкие ноги.
- На той же самой неделе в какой-то газете, в светской
хронике, был столбец, в котором более подробно говорилось об
этой происшествии. Ага, вот он: "В скором времени понадобится
издание закона об охране нашего брачного рынка, ибо принцип
свободной торговли, господствующий ныне, весьма вредно
отражается на нашей отечественной продукции. Власть над
отпрысками благороднейших фамилий Великобритании постепенно
переходит в ручки наших прелестных заатлантических кузин.
Список трофеев, захваченных очаровательными завоевательницами,
пополнился на прошлой неделе весьма ценным приобретением. Лорд
Сент-Саймон, который в течение двадцати с лишним лет был
неуязвим для стрел Амура, недавно объявил о своем намерении
вступить в брак с мисс Хетти Доран, пленительной дочерью
калифорнийского миллионера. Мисс Доран, чья грациозная фигура и
прелестное лицо произвели фурор на всех празднествах в
Вестбери-Хаус, является единственной дочерью, и, по слухам, ее
приданое приближается к миллиону, не говоря уже о видах на
будущее. Так как ни для кого не секрет, что герцог Балморалский
был вынужден за последние годы распродать свою коллекцию
картин, а у лорда Сент-Саймона нет собственного состояния, если
не считать небольшого поместья в Берчмуре, ясно, что от этого
союза, который с легкостью превратит гражданку республики в
титулованную английскую леди, выиграет не только калифорнийская
наследница".
- Что-нибудь еще? - спросил Холмс, зевая. - О да, и
очень много. Вот другая заметка. В ней говорится, что свадьба
будет самая скромная, что венчание состоится в церкви святого
Георгия, на Гановер-сквер, и приглашены будут только пять-шесть
самых близких друзей, а потом все общество отправится в
меблированный особняк на Ланкастер-гейт, нанятый мистером
Алоизиесом Дораном. Два дня спустя, то есть в прошлую среду,
появилось краткое сообщение о том, что венчание состоялось и
что медовый месяц молодые проведут в поместье лорда Бэкуотера,
близ Питерсфилда. Вот и все, что было в газетах до исчезновения
невесты.
- Как вы сказали? - спросил Холмс, вскакивая с места.
- До исчезновения новобрачной, - повторил я.
- Когда же она исчезла?
- Во время свадебного обеда.
- Вот как! Дело становится куда интереснее. Весьма
драматично.
- Да, мне тоже показалось, что тут что-то не совсем
заурядное.
- Женщины нередко исчезают до брачной церемонии, порою во
время медового месяца, но я не могу припомнить ни одного
случая, когда бы исчезновение произошло столь скоропалительно.
Расскажите мне, пожалуйста, подробности.
- Предупреждаю, что они далеко не полны.
- Ну, может быть, нам самим удастся их пополнить.
- Вчера появилась статья в утренней газете, и это все.
Сейчас я прочту вам ее. Заголовок: "Удивительное происшествие
на великосветской свадьбе".
"Семья лорда Роберта Сент-Саймона потрясена загадочными и
в высшей степени прискорбными событиями, связанными с его
женитьбой. Венчание действительно состоялось вчера утром, как
об этом коротко сообщалось во вчерашних газетах, но только
сегодня мы можем подтвердить странные слухи, упорно
циркулирующие в публике. Несмотря на попытки друзей замять
происшествие, оно привлекло к себе всеобщее внимание, и теперь
уже нет смысла замалчивать то, что сделалось достоянием толпы.
Свадьба была очень скромная и происходила в церкви святого
Георгия. Присутствовали только отец невесты - мистер Алоизиес
Доран, герцогиня Балморалская, лорд Бэкуотер, лорд Юсташ и леди
Клара Сент-Саймон (младшие брат и сестра жениха), а также леди
Алисия Уитингтон. После венчания все общество отправилось на
Ланкастер-гейт, где в доме мистера Алоизиеса Дорана их ждал
обед. По слухам, там имел место небольшой инцидент: неизвестная
женщина - ее имя так и не было установлено - пыталась
проникнуть в дом вслед за гостями, утверждая, будто у нее есть
какие-то права на лорда Сент-Саймона. И только после
продолжительной и тяжелой сцены дворецкому и лакею удалось
выпроводить эту особу. Невеста, к счастью, вошла в дом до этого
неприятного вторжения. Она села за стол вместе с остальными, но
вскоре пожаловалась на внезапное недомогание и ушла в свою
комнату. Так как она долго не возвращалась, гости начали
выражать недоумение. Мистер Алоизиес Доран отправился за
дочерью, но ее горничная сообщила, что мисс Хетти заходила в
комнату только на минутку, что она накинула длинное дорожное
пальто, надела шляпу и быстро пошла к выходу. Один из лакеев
подтвердил, что какая-то дама в пальто и в шляпке действительно
вышла из дому, но он никак не мог признать в ней свою госпожу,
так как был уверен, что та в это время сидит за столом с
гостями. Убедившись, что дочь исчезла, мистер Алоизиес Доран
немедленно отправился с новобрачным в полицию, и начались
энергичные поиски, которые, вероятно, очень скоро прольют свет
на это удивительное происшествие. Однако пока что
местопребывание исчезнувшей леди не выяснено. Ходят слухи, что
тут имеет место шантаж и что женщина, которая разыскивала лорда
Сент-Саймона, арестована, ибо полиция предполагает, что из
ревности или из иных побуждений она могла быть причастна к
таинственному исчезновению новобрачной".
- И это все?
- Есть еще одна заметка в другой утренней газете.
Пожалуй, она даст вам кое-что.
- О чем же она?
- О том, что мисс Флора Миллар, виновница скандала, и в
самом деле арестована. Кажется, она была прежде танцовщицей в
"Аллегро" и встречалась с лордом Сент-
Саймоном в течение нескольких лет. Других подробностей
нет, так что теперь вам известно все, что напечатано об этом
случае в газетах.
- Дело представляется мне чрезвычайно интересным. Я был
бы крайне огорчен, если бы оно прошло мимо меня. Но кто-то
звонит, Уотсон. Пятый час. Не сомневаюсь, что это идет наш
высокородный клиент. Только не вздумайте уходить: мне может
понадобиться свидетель, хотя бы на тот случай, если я
что-нибудь забуду.
- Лорд Роберт Сент-Саймон! - объявил наш юный слуга,
распахивая дверь.
Вошел джентльмен с приятными тонкими чертами лица,
бледный, с крупным носом, с чуть надменным ртом и твердым,
открытым взглядом - взглядом человека, которому выпал
счастливый жребий повелевать и встречать повиновение. Движения
у него были легкие и живые, но из-за некоторой сутулости и
манеры сгибать колени при ходьбе он казался старше своих лет.
Волосы на висках у него поседели, а когда он снял шляпу с
загнутыми полями, обнаружилось, что они, кроме того, сильно
поредели на макушке. Его костюм представлял верх изящества,
граничившего с фатовством: высокий крахмальный воротничок,
черный сюртук с белым жилетом, желтые перчатки, лакированные
ботинки и светлые гетры. Он медленно вошел в комнату и
огляделся по сторонам, нервно вертя в руке шнурок от золотого
лорнета.
- Добрый день, лорд Сент-Саймон, - любезно сказал Холмс,
поднимаясь навстречу посетителю. - Садитесь, пожалуйста, сюда,
в плетеное кресло. Это мой друг и коллега, доктор Уотсон.
Придвиньтесь поближе к огню, и потолкуем о вашем деле...
- ... как нельзя более мучительном для меня, мистер
Холмс! Я потрясен. Разумеется, вам не раз приходилось вести
дела щекотливого свойства, сэр, но вряд ли ваши клиенты
принадлежали к такому классу общества, к которому принадлежу я.
- Да, вы правы, это для меня ступень вниз.
- Простите?
- Последним моим клиентом по делу такого рода был король.
- Вот как! Я не знал. Какой же это король?
- Король Скандинавии.
- Как, у него тоже пропала жена?
- Надеюсь, вы понимаете, - самым учтивым тоном произнес
Холмс, - что в отношении всех моих клиентов я соблюдаю такую
же тайну, какую обещаю и вам.
- О, конечно, конечно! Вы совершенно правы, прошу меня
извинить. Что касается моего случая, я готов сообщить вам любые
сведения, какие могут помочь вам составить мнение по поводу
происшедшего.
- Благодарю вас. Я уже ознакомился с тем, что было в
газетах, но не знаю ничего больше. Надо полагать, что можно
считать их сообщения верными? Хотя бы вот эту заметку - об
исчезновении невесты?
Лорд Сент-Саймон наскоро пробежал заметку.
- Да, это более или менее верно.
- Но для того, чтобы я мог прийти к определеному
заключению, мне понадобится ряд дополнительных данных. Пожалуй,
лучше будет, если я задам вам несколько вопросов.
- Я к вашим услугам.
- Когда вы познакомились с мисс Хетти Доран?
- Год назад, в Сан-Франциско.
- Вы путешествовали по Соединенным Штатам?
- Да.
- Вы еще там обручились с нею?
- Нет.
- Но вы ухаживали за ней?
- Мне было приятно ее общество, и я этого не скрывал.
- Отец ее очень богат?
- Он считается самым богатым человеком на всем
Тихоокеанском побережье.
- А где и как он разбогател?
- На золотых приисках. Еще несколько лет назад у него
ничего не было. Потом ему посчастливилось напасть на богатую
золотоносную жилу, он удачно поместил капитал и быстро пошел в
гору.
- А не могли бы вы обрисовать мне характер молодой леди
- вашей супруги? Что она за человек?
Лорд Сент-Саймон начал быстро раскачивать лорнет и
посмотрел в огонь.
- Видите ли, мистер Холмс, - сказал он, - моей жене
было уже двадцать лет, когда ее отец стал богатым человеком. До
того она свободно носилась по прииску и бродила по лесам и
горам, так что ее воспитанием занималась скорее природа, чем
школа. Настоящая "сорви-голова", как мы называем таких девушек
в Англии, натура сильная и свободолюбивая, не скованная
никакими традициями. У нее порывистый, я бы даже сказал, бурный
характер. Быстро принимает решения и бесстрашно доводит до
конца то, что задумала. С другой стороны, я не дал бы ей имени,
которое имею честь носить, - тут он с достоинством откашлялся,
- если бы не был уверен, что, в сущности, это благороднейшее
создание. Я твердо знаю, что она способна на героическое
самопожертвование и что все бесчестное ее отталкивает.
- Есть у вас ее фотография?
- Я принес с собой вот это.
Он открыл медальон и показал нам прелестное женское лицо.
Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости.
Художнику удалось передать прелесть блестящих черных волос,
больших темных глаз, изящно очерченного рта. Холмс долго и
внимательно рассматривал миниатюру, потом закрыл медальон и
вернул его лорду Сент-Саймону.
- А потом молодая девушка приехала в Лондон и вы
возобновили знакомство с нею?
- Да, на этот сезон отец привез ее в Лондон, мы начали
встречаться, обручились, и вот теперь я женился на ней.
- За ней дали, должно быть, порядочное приданое?
- Прекрасное приданое, но такова традиция в нашей семье.
- И поскольку ваш брак - уже совершившийся факт, оно
конечно, останется в вашем распоряжении?
- Право, не знаю. Я не наводил никаких справок на этот
счет.
- Ну, понятно. Скажите, виделись вы с мисс Доран накануне
свадьбы?
- Да.
- И в каком она была настроении?
- В отличном. Все время строила планы нашей будущей
совместной жизни.
- Вот как? Это чрезвычайно любопытно. А утром в день
свадьбы?
- Она была очень весела - по крайней мере до конца
церемонии.
- А потом вы, стало быть, заметили в ней какую-то
перемену?
- Да, по правде говоря, я тогда впервые имел случай
убедиться в некоторой неровности ее характера. Впрочем, этот
эпизод настолько незначителен, что не стоит о нем и
рассказывать. Он не имеет ни малейшего значения.
- Все-таки расскажите, прошу вас.
- Хорошо, но это такое ребячество... Когда мы с ней шли
от алтаря, она уронила букет. В этот момент мы как раз
поравнялись с передней скамьей, и букет упал под скамью.
Произошло минутное замешательство, но какой-то джентльмен,
сидевший на скамье, тут же нагнулся и подал ей букет, который
ничуть не пострадал. И все-таки, когда я заговорил с ней об
этом, она ответила какой-то резкостью и потом, сидя в карете,
когда мы ехали домой, казалась до нелепости взволнованной этой
ерундой.
- Ах вот что! Значит, на скамье сидел какой-то
джентльмен? Стало быть, в церкви все-таки была посторонняя
публика?
- Ну конечно. Это неизбежно, раз церковь открыта.
- И этот джентльмен не принадлежал к числу знакомых вашей
жены?
- О нет! Я только из вежливости назвал его
"джентльменом": судя по виду, это человек не нашего круга.
Впрочем, я даже не разглядел его хорошенько. Но, право же, мы
отвлекаемся от темы.
- Итак, возвратясь из церкви, леди Сент-Саймон была уже
не в таком хорошем расположении духа? Чем она занялась, когда
вошла в дом отца?
- Начала что-то рассказывать своей горничной.
- А что представляет собой ее горничная?
- Ее зовут Алиса. Она американка и приехала вместе со
своей госпожой из Калифорнии.
- Вероятно она пользуется доверием вашей жены?
- Пожалуй, даже чересчур большим доверием. Мне всегда
казалось, что мисс Хетти слишком много ей позволяет. Впрочем, в
Америке иначе смотрят на эти вещи.
- Сколько времени продолжался их разговор?
- Кажется, несколько минут. Не знаю, право, я был слишком
занят.
- И вы не слышали о чем они говорили?
- Леди Сент-Саймон сказала что-то о "захвате чужого
участка". Она постоянно употребляет такого рода жаргонные
словечки. Понятия не имею, что она имела в виду.
- Американский жаргон иногда очень выразителен. А что
делала ваша жена после разговора со служанкой?
- Пошла в столовую.
- Под руку с вами?
- Нет, одна. Она чрезвычайно независима в таких мелочах.
Минут через десять она поспешно встала из-за стола,
пробормотала какие-то извинения и вышла из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145