Ч И?…
Ч Ну, суть в том, что это оправдывает наш гигантский аппетит на энергию. Н
адо заправить топливо в самолет, если хотим, чтобы он летал. Другие нации м
ира извлекают пользу из наших прорывов. Они могут покупать плоды техноло
гии, не делая инвестиций во все исследования. Э-э, статья в качестве пример
а называла энергетические спутники. Бедная нация, ограниченная по терри
тории, не обязана развивать всю космическую программу, чтобы заиметь эне
ргетическую станцию в космосе. Они могут купить ее у нас всего за два милл
иона кейси. Соединенные Штаты потратили миллиарды кейси, развивая индус
триальное использование космоса, но выиграли все.
Ч Понятно, и это все оправдывает?
Ч Разве было бы лучше, если бы мы потратили эти деньги на еду для бедных? Е
ще и сегодня у нас была бы масса бедного народа, но не было бы энергетическ
их станций в космосе. А энергетические станции могут со временем сделать
возможным для бедных наций накормить весь свой народ.
Уайтлоу смотрел непроницаемо. Ч Если бы вы были одним из этих бедняков, Д
жой, что бы вы чувствовали? Нет, позвольте сказать определеннее. Если вы Ч
бедный фермер, а ваша жена и трое детей так плохо питаются, что впятером в
ы весите меньше ста кило, что бы вы чувствовали?
Ч Э-э… Ч Джой тоже сел.
Куда гнет Уайтлоу? Многие студенты начинали злиться. Мы неправы, наслажд
аясь тем, что у нас есть?
Пол Джастроу высказался за всех. Он низко ссутулился в кресле и гневно сл
ожил руки на груди: Ч Это наши деньги, Ч сказал он. Ч Разве у нас нет права
тратить их, как мы хотим?
Ч Звучит хорошо за исключением, что не все эти деньги наши. Вспомните, бол
ьшую часть столетия мы потребляли почти половину мировых ресурсов. Что е
сли это и их деньги тоже?
Ч Но это не их деньги Ч это были их ресурсы. И они продали их нам на свобод
ном рынке.
Ч Они обвиняют нас, что мы манипулируем свободным рынком в своих интере
сах.
Ч А они не манипулируют?
Ч Этого я не говорил. Ч Уайтлоу тщательно пытался сохранить нейтрально
сть. Он поднял руку: Ч Я не хочу повторять все аргументы, мы не об этом сего
дня, но вы начали понимать природу разногласия? Вы понимаете законность
обоих точек зрения?
Всеобщий шепот признания прошел по аудитории.
Ч Теперь, Ч сказал Уайтлоу, Ч мы понимаем, как группа людей может принят
ь решение, действующее на всех, и, однако, это решение может быть несправед
ливым. Большинство наций на этой планете думают, что Московские соглашен
ия справедливы. А вы?
Мы обдумали это. Некоторые покачали головами.
Ч Почему нет? Ч Уайтлоу указал на студента.
Ч Наша экономика было почти разрушена. Ее восстановление заняло более д
есятилетия.
Ч Тогда почему мы согласились с этими договорами?
Ч Потому что альтернативой была война…
Ч Они превосходили нас числом…
Ч У нас не было выбора…
Ч Хорошо, хорошо… Ч Он снова поднял руку. Ч Все это очень хорошо, но я хоч
у, чтобы сейчас вы подумали вот о чем. Не может оказаться так, что ваше восп
риятие несправедливости договоров является пристрастным, продуктом ва
шей собственной субъективной точки зрения?
Ч Э-э…
Ч Ну…
Ч Конечно, но…
Ч Нет, Ч сказал Пол Джастроу. Все обернулись. Он продолжил: Ч Не имеет зн
ачения, сколько людей говорят, что это правильно или неправильно. Мы потр
атили всю лекцию, чтобы понять, что любое решение правительства будет не
справедливо для кого-нибудь, но хорошее правительство пытается минимиз
ировать несправедливость.
Ч Ага, Ч кивнул Уайтлоу. У него было выражения адвоката дьявола и приятн
ый, уклончивый тон голоса. Ч Разве не этому посвящены Московские догово
ра? Установить более справедливое распределение мировых ресурсов?
Ч Да, но это было сделано плохо, договора были конфискационными. И вы прод
емонстрировали нам, что нельзя исправлять старое зло, чтобы при этом не с
оздавать новое.
Уайтлоу поднял клипборд и сделал пометку: Ч Вы правы. Ч Он сел на краешек
своего стола и совершил нечто весьма необычное для Уайтлоу Ч понизил г
олос. Он сказал: Ч Большая часть нашего курса должна посвящаться Москов
ским договорам, чтобы вы понимали, почему они были необходимы. Мне кажетс
я, теперь вы понимаете, почему так много американцев негодовали. Они чувс
твовали, словно их несправедливо наказали за успех. А для других наций не
имело значения, что все наши исследования, наши данные и компьютерное мо
делирование показывали, что большая часть их голодающего населения был
а за пределами спасения, они считали, что обязаны сделать попытку…
Ч Но не с помощью наших ресурсов…
Ч Погоди немного, Пол, Ч сказал Уайтлоу, нехарактерно вежливо. Ч Позвол
ь мне закончить. Не имело значения, что мы чувствовали. Мы оказались в мень
шинстве. Другие нации этого мира пришли увидеть, что мы станем сотруднич
ать, хотим мы этого или нет. Что им моделирование Ч они все еще хотели поп
робовать спасти свое голодающее население. Да, путь к этому был выбран не
справедливым, я хочу, чтобы вы это ясно поняли, но это было наилучшее решен
ие, к которому они смогли прийти. Да, оно было карательным…
Он остановился перевести дыхание. Он слегка посерел. Дженис Макнейл сказ
ала: Ч Почему до сих пор так не объясняли? То есть, всегда говорили, что это
наша собственная благородная жертва помощи остальному миру. Я никогда н
е слышала раньше, что они держали пистолет у нашего виска.
Ч Что ж, чему вы захотите раньше поверить? Что вы совершили что-то из-за ми
лосердия, или потому что вас принудили? Если бы вы были президентом, что бы
ло бы легче продать электорату?
Ч О, Ч сказала она, Ч но разве никто не заметил?
Ч Конечно, заметила масса народу. И они высказывались очень громко, но ни
кто не хотел им верить. Вспомните, большинство людей с таким облегчением
восприняло уход от ядерной войны и они хотели верить, что это было доказа
тельством благородства обоих сторон. Они легче верили в это, чем в то, что
кто-то шантажировал другого под столом. Недовольных назвали экстремист
ами, кстати, вам не стоит попадать в экстремисты. Легче, когда вы недооцени
ваете правду, которую не хотите слышать. И вспомните: любая непопулярная
идея выглядит экстремистской, поэтому вы отвечаете за то, как ее предста
вите. Почти всегда опасно быть правым, и уж определенно опасно быть правы
м слишком рано.
Ч Ну, э-э, теперь-то правительство знает? Я имею в виду, что мы собираемся де
лать? Или что делаем?
Уайтлоу сказал: Ч Процесс принятия решения начался почти двадцать лет н
азад. Мы делаем это каждый день. Мы выживаем. Мы продолжаемся и мы участвуе
м.
Видите, эту часть всего труднее принять. В ретроспективе, а сегодня у нас е
сть преимущество опыта прошедших двадцати лет, мы видим: было сделано то,
что, вероятно, было лучшим при данных обстоятельствах. Если вы хотите взг
лянуть с националистической точки зрения, договоры были только временн
ыми препятствиями, потому что они не искалечили нас навсегда. И, кроме тог
о, договоры сделали возможным для нас общаться с миром в атмосфере сокра
тившейся враждебности, потому что они наконец почувствовали, что сравня
ли счет.
Теперь вам следует узнать, как именно мы выплатили наши репарации. Мы пос
тавляли еду и сельскохозяйственные машины вместо денег, мы давали им эне
ргетические спутники и приемные станции. Таким образом у всех них был на
стоятельный интерес в продолжении нашей космической программы. Мы пост
авляли учителей и инженеров. Мы экспортировали себя…
Внезапно, три года спустя и в тысяче миль от того места, монета упала. Уайт
лоу никогда не сказал этого прямо, но стало совершенно ясно, что мы проигр
али войну. И мы знали, что ее проиграли, было похоже, словно мы активно сотр
удничали в процессе собственного наказания. Или нет?
Существовало множество правительственных программ, которые обрели себ
я только в ретроспективе, трудовые армии, например. Предполагалось, что э
то мирное решение проблемы массовой безработицы Ч части были в точност
и, как в регулярной армии, только что не упражнялись с оружием, однако, ско
лько надо, чтобы научиться с ним обращаться? Шесть недель?
А космическая программа? Как скоро мы заимели катапульты на Луне, ни один
город на Земле не был в безопасности. Нам не нужны стали атомные бомбы, мы
могли сбрасывать астероиды.
А все эти поставки продовольствия и сельскохозяйственной техники помо
гли нашей экономике больше, чем их, потому что мы обрели возможность пере
оборудовать наши сборочные линии на основе нового поколения технологи
и.
А все эти энергетические спутники Ч каждое государство, получившее его
, зависело от нас при его эксплуатации.
А экспорт более полумиллиона учителей в бедные страны Ч следующее поко
ление мировых лидеров выросло на американских ценностях.
В этом было безумно много смысла. Я почти представил себе президента, гов
орящего: Ч Что, если мы притворимся проигравшими?
Я вспомнил коробочку с фальшивым дном и анфиладу комнат на тринадцатом э
таже. Ничего нельзя спрятать навсегда, можно только переключить внимани
е ищущего в неверном направлении.
Остальной мир хотел увидеть свидетельства военного строительства, а мы
маскировали его под видом восстановления экономики, репараций и гражда
нского решения проблемы безработицы. И лучше всего Ч вещи были в точнос
ти такими, какими казались, даже если таковыми не были.
И еще кое-что…
Даже класс Уайтлоу был подделкой.
Я всегда удивлялся, почему существовало Федеральное агенство образова
ния. Теперь увидел смысл. Под видом обучения истории, как мы проиграли вой
ну, Уайтлоу учил нас, как выиграть следующую, даже не начав боев. Он учил, ка
к перехитрить врагов, потому что это легче, чем победить их.
Я почувствовал, словно граната разорвалась в моем животе. Граната, котор
ую Уайтлоу засунул мне в глотку три года назад и которая ждала так долго, ч
тобы взорваться.
Прежде я никогда не думал о Специальных Силах Ч они были просто еще одно
й военной частью, специально тренированной для кризисных ситуаций. Я дум
ал, что это означает природные катастрофы и бунты, и не понимал, что имелис
ь вторые Специальные Силы, спрятанные в месте, где никто не стал бы искать
Ч внутри регулярных Специальных Сил.
Я понял это и мое сердце подпрыгнуло. Для чего же были предназначены наст
оящие Специальные Силы? Частью чего я стал?

27

Их было четверо. Полковник Валлачстейн, Лизард, кр
ошечная, дружески улыбающаяся леди-японка с седыми волосами и смуглый па
рень в черном костюме. Они расселись вокруг небольшого стола лицом ко мн
е.
Валлачстейн сказал: Ч Без представлений, Маккарти. Поймите кое-что. Эта в
стреча не происходила. Эти люди не существуют. Как и я. Понятно?
Ч Э-э, да, сэр.
Ч Хорошо. Я надеюсь. Потому что это происходит в рамках закона о национал
ьной безопасности. Если совершите еще хоть одно нарушение, вам лучше исч
езнуть. Навсегда.
Ч Да, сэр.
Ч Теперь, прежде чем мы начнем, я хочу сказать кое-что. Сделать это требуе
т закон. Ч Он взглянул на записи перед ним и прочел: Ч "Справедливый суд п
редполагает, что ответчик является ответственным человеческим существ
ом, способным понять различие между правым и неправым, и способным на это
й основе оценивать свои действия и их последствия." Поэтому результат сл
ушания зависит от вашей способности иметь дело с доверенной вам информа
цией. Ч Он поднял на меня глаза: Ч Вам понятно?
Я кивнул. В горле снова было сухо. Я перед судом? За что?
Валлачстейн нахмурился: Ч Что-нибудь не так?
Ч Сэр, Ч попробовал я каркнуть, Ч что это за слушание? То есть, под чьей юр
исдикцией?…
Он поднял руку: Ч Позвольте вначале закончить. Ч Он возобновил чтение:
Ч "При действии таких условий мы не можем говорить 'виновен' или 'невинове
н' в качестве абсолютной моральной оценки, и даже не должны пытаться. Вмес
то этого мы определяем способность организма рационально обходиться с
о своим окружением. Вместо поиска наказания, мести или даже реабилитации
, целью этого трибунала является определение ценности индивидуального
вклада в социальное окружение и, наоборот, цена его продолжающегося суще
ствования для этого окружения." Ч Он отложил листок в сторону и посмотре
л прямо на меня. Ч Вам понятно?
Я кивнул.
Ч Хорошо. Теперь еще одно. То, что я прочел вам Ч выдержки из исправленно
го кодекса законов от 2001 года. В этом слушании в любой области, где есть кон
фликт между исправленным кодексом законов и стандартами закона о нацио
нальной безопасности, будут иметь предпочтение стандарты закона о наци
ональной безопасности. Вам понятно?
Ч Э-э, мне кажется, да. Но?…
Ч Да?
Ч Могу я задавать вопросы?
Он сказал: Ч У вас есть право установить для себя полномочия этого трибу
нала и его юрисдикцию над собой. Ваш вопрос?
Ч У меня их несколько, Ч начал я.
Ч Давайте послушаем.
Ч Что здесь происходит? Кто вы? Каковы ваши полномочия? И в чем я обвиняюс
ь?
Валлачстейн обменялся взглядами с японской леди. Она сладко улыбнулась
и заговорила с легким акцентом, она проглатывала некоторые согласные и м
не пришлось концентрироваться, чтобы быть уверенным, что я понимаю все с
казанное ею. Ч Как член агенства защиты Специальных Сил, вы находитесь п
од прямым командованием военного отделения службы национальной безопа
сности и поэтому вы под многоуровневой юрисдикцией кодекса о националь
ной безопасности, военного кодекса Соединенных Штатов и гражданского к
одекса Соединенных Штатов именно в таком порядке. Целью этого слушания я
вляется определение обстоятельств, которые привели к нарушению секрет
ности, произошедшему сегодня утром в присутствии около двух тысяч свиде
телей, среди которых были известные агенты враждебных иностранных прав
ительств. Члены этого трибунала имеют полномочия действовать от имени а
генства национальной безопасности. По причине национальной безопаснос
ти офицеры этого суда не будут идентифицироваться. Вам понятно?
Ч Да, мэм.
Она сладко улыбнулась в ответ.
Ч Э-э, Ч сказал я, Ч у меня есть несколько вопросов.
Они выжидательно молчали.
Ч Во-первых, я хочу знать, как долго Специальные Силы являются прикрытие
м для секретных военных операций. Я желаю знать, какова природа этих опер
аций и все остальное, что вы можете рассказать мне об этом. Я понимаю, что к
ак член Специальных Сил я обладаю правом быть полностью информированны
м.
Валлачстейн обменялся взглядом со смуглым парнем. Тот посмотрел на меня
и спросил: Ч Кто рассказал вам это?
Ч Никто. Я сам сложил все части вместе. Это было нетрудно.
Валлачстейн сказал: Ч В рамках Специальных Сил нет секретных военных оп
ераций. По крайней мере, нет на бумаге. Однако, внутреннее ядро организаци
и готово проводить необходимые, но грязные тайные операции уже более ста
лет. Текущая операция почти исключительно нацелена на контроль за инфек
цией хторров. Она является секретной, потому что мы применяем оружие, зап
рещенное международными соглашениями, в чем вы прекрасно убедились. Что
еще вы хотите знать?
Ч Я хочу знать, что есть хторры? Они действительно из другого мира или они
Ч биологическое оружие, изобретенное здесь?
Японская леди сказала: Ч Вы слышали доклад доктора Цимпф об инфекции, эт
о наша лучшая оценка ситуации на сегодняшний день.
Ч Как я узнаю, что вы говорите мне правду?
Ч Никак. Ч Она добавила: Ч Я хочу сказать, что доктор Цимпф слишком горд
а, чтобы лгать, даже если это поможет.
Ч Возможно, но хторры слишком хорошо адаптированы к нашей экологии. И Со
единенные Штаты получают слишком много выгод из ситуации.
Ч Да, Ч сказала она, Ч я вижу. Ч Она не сказала ничего более. Она просто с
мотрела на меня.
Ч Хорошо, вы не хотите отвечать на эти вопросы?
Она покачала головой. Ч К несчастью, не существует удовлетворительных о
тветов, по крайней мере таких, что удовлетворят вас сейчас.
Ч Но тогда дайте мне неудовлетворительные ответы.
Она сказала: Ч Я не могу сообщить вам о хторрах что-либо, чего вы еще не зна
ете. Да, они ужасно хорошо адаптированы к нашей экологии. Мы тоже это замет
или. Мы надеемся, что когда-нибудь узнаем, почему. Я хочу сказать, что если к
акое-нибудь государство на этой планете имело способность создать Ч в а
бсолютной секретности Ч несколько сотен новых видов вирулентных жизн
енных форм, совершенно нераспознаваемых современной генетической инже
нерией, то это могли быть только Соединенные Штаты. Мы знаем, что не делали
этого. То, что мы видим, находится за пределами наших способностей к конст
руированию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40