Рэнди пр
едполагает, что его даже открыть нельзя без подробно составленного план
а. Дуг Шафто разложил содержимое на столе, чтобы сфотографировать и внес
ти в опись. На пике своей карьеры Дуглас Макартур Шафто, бывший «морской л
ев», стал своего рода архивариусом.
Рэнди видит очки в золотой оправе, авторучку, несколько ржавых скрепок. К
роме того, из чемодана, похоже, вынули уйму размокшей бумаги Ч Дуг Шафто с
тарательно просушил ее и надеется прочесть.
Ч Во время войны бумага была очень плохая, Ч говорит он. Ч Наверное, бол
ьшая часть растворилась в первые же два дня. А владелец чемоданчика был с
воего рода аристократом. Посмотри на очки, ручку.
Рэнди смотрит. Водолазы нашли на лодке зубы и пломбы, но ничего, что можно
назвать телами. Места, где погибли люди, отмечены твердым инертным остат
ком, вроде этих очков. Вроде обломков взорвавшегося аэролайнера.
Ч Так что нам достались лишь несколько листков хорошей бумаги из чемод
анчика, Ч продолжает Дуг. Ч Личные документы. Получается, что его звали Р
удольф фон Хакльгебер. Тебе это имя что-нибудь говорит?
Ч Нет. Я могу поискать в Сети...
Ч Я поискал, Ч говорит Дуг. Ч Нашел всего несколько ссылок. Человек с та
ким именем написал в тридцатых годах несколько математических статей. И
еще так называются несколько учреждений в Лейпциге и его окрестностях: г
остиница, театр, страховая компания. Вот и все.
Ч Ну, если он был математиком, то мог знать моего деда. Поэтому ты и спроси
л меня про семью?
Ч Смотри. Ч Дуг щелкает ногтем по стеклянной кювете с прозрачной жидко
стью. В ней плавает расклеенный и развернутый конверт. Рэнди наклоняется
. На обороте конверта что-то написано карандашом, но прочесть не удается, п
отому что клапаны распластаны в разные стороны.
Ч Можно? Ч спрашивает он.
Дуг кивает и придвигает ему пару хирургических перчаток.
Ч План погружения составлять не обязательно? Ч шутит Рэнди, влезая в пе
рчатки.
Дугу не смешно.
Ч Это серьезнее, чем кажется, Ч говорит он.
Рэнди переворачивает конверт, складывает клапаны и читает:

УОТЕРХАУЗ
ЛАВАНДОВАЯ РОЗА

БРИСБЕН

Лоуренс Притчард Уотерхауз смотрит сквозь пыльное, крест-накрест закле
енное окошко на деловую часть Брисбена. Жизнь не бурлит. Такси ползет по у
лице и сворачивает к гостинице «Канберра», где живет в основном средний
офицерский состав. Такси дымит и воняет Ч оно работает на угле. Из-за окна
доносится строевой шаг Ч не «бум-бум-бум» солдатских ботинок, а «тук-тук-
тук» приличных туфель. Такие туфли носят приличные женщины Ч местные до
броволки. Уотерхауз инстинктивно приникает к стеклу. Зря. Можно прогнать
колонну смазливых девиц в такой форме по всем каютам и переходам боевог
о корабля, и никто не засвистит, не отпустит сальность, не попытается ущип
нуть за попку.
Из проулка на главную улицу выворачивает грузовичок и стреляет выхлопо
м, пытаясь прибавить скорость. Нехорошо. В Брисбене по-прежнему боятся во
здушных налетов и не любят громких внезапных звуков. Впечатление, что на
грузовичок напала амеба: кузове прорезиненный полотняный баллон с прир
одным газом.
Уотерхауз на третьем этаже коммерческого строения, такого невзрачного,
что, кроме четырехэтажности отметить в нем нечего. На первом этаже Ч таб
ачная лавочка. Остальные пустовали, пока Генерал, потирая ушибленную зад
ницу, не перебрался в Брисбен с Коррехидора и не превратил город в столиц
у Юго-Западного тихоокеанского театра военных действий. Многие брисбен
цы бежали на юг в страхе перед японцами, так что, надо думать, до появления
Генерала здесь наблюдался переизбыток офисного пространства.
Уотерхауз давно успел ознакомиться с Брисбеном и окрестностями. Он здес
ь четыре недели и до сих пор без дела. В Британии его не успевали перебрасы
вать с места на место. Любое полученное задание приходилось исполнять ли
хорадочно, пока не пришел очередной совсекретный приказ мчаться любым д
оступным транспортом для выполнения следующей миссии.
Теперь доставили сюда. ВМФ перебросил через Тихий океан, с одной островн
ой базы на другую на летающих лодках и транспортных самолетах. Уотерхауз
в один день пересек экватор и линию смены дат. Однако на границе между Тих
оокеанским ТВД Нимица и Юго-Западным Ч Генерала он словно впечатался в
каменную стену. Еле-еле удалось упросить, чтобы его взяли на транспортны
е корабли сначала в Новую Зеландию, потом во Фримантл. Это был почти неопи
суемый кошмар: корабли Ч набитые людьми и прожариваемые солнцем стальн
ые печки; наверх не выпускают, чтобы не засекли японские субмарины. Даже п
о ночам не удавалось глотнуть воздуха Ч все отверстия закрывали светом
аскировкой. Впрочем, грех жаловаться: другие так добирались от самого во
сточного побережья Соединенных Штатов.
Главное, что он, согласно приказу, добрался до Брисбена и прибыл с докладо
м к нужному офицеру, который велел ждать дальнейших приказов. Это Уотерх
ауз и делал сегодня утром, когда пришло указание явиться в данное помеще
ние над табачной лавочкой Ч комнату, где множество солдат заполняют на
машинке бланки и подшивают их к делу. По опыту общения с военными Уотерха
уз знает: дурной знак, что тебе назначили встречу в таком месте.
Наконец его впускают к майору, который занят одновременно еще нескольки
ми разговорами и большим количеством важных бумаг. Отлично: Уотерхаузу н
е надо быть криптоаналитиком, чтобы понять смысл сообщения Ч он здесь н
икому не нужен.
Ч Маршалл отправил вас сюда, потому что думает, будто Генерал наплевате
льски относится к «Ультра».
Уотерхауза перекашивает: слово «Ультра» звучит в кабинете куда беспрер
ывно заходят солдаты и женщины-доброволки. Почти как если бы майор хотел
сказать: да, Генерал наплевательски относится к «Ультра», и отвалите, пож
алуйста.
Ч Маршалл боится, что нипы пронюхают и сменят коды. Это все из-за Черчилл
я. Ч Майор говорит о генерале Джордже К. Маршалле и сэре Уинстоне Черчилл
е как о запасных игроках сельской бейсбольной команды. Он делает паузу, ч
тобы закурить. Ч «Ультра» Ч любимая игрушка Черчилля. Винни обожает св
ою ультрочку. Думает, мы, идиоты, выдадим его тайну. Ч Майор глубоко затяг
ивается, откидывается на стуле и старательно выпускает два дымовых коль
ца. Это явная и намеренная инсинуация. Ч Поэтому все время теребит Марша
лла, чтобы тот усилил безопасность, и Маршалл время от времени бросает ем
у кость, просто чтобы поддержать союзнические отношения. Ч Впервые майо
р смотрит Уотерхаузу в глаза. Ч Вам случилось стать последней костью. Во
т и все.
Наступает долгая тишина, как будто Уотерхауз должен что-то ответить. Он п
рочищает горло. Никого еще не отдали под трибунал за следование приказам
.
Ч В моих приказах сказано...
Ч Засуньте их себе в задницу, капитан Уотерхауз.
Снова долгая тишина. Майор смотрит в окно, словно собираясь с мыслями. Нак
онец говорит:
Ч Запомните. Мы Ч не идиоты. Генерал Ч не идиот. Генерал ценит «Ультра»
не меньше, чем сэр Уинстон Черчилль. Генерал использует «Ультра» не мень
ше любого другого командующего.
Ч От «Ультра» не будет проку, если японцы о ней узнают.
Ч Как вы понимаете, у Генерала нет времени, чтобы лично вас принять. Ни у к
ого из штаба тоже. Поэтому у вас не будет возможности объяснить, как надо с
охранять секрет «Ультра». Ч Майор пару раз смотрит на лист бумаги перед
собой. Дальше он и впрямь говорит так, будто читает заранее составленное
заявление. Ч С тех пор, как вы здесь появились, о вас несколько раз доклад
ывали Генералу. В те короткие промежутки времени, когда Генерал не был за
нят более спешными делами, он весьма выразительно охарактеризовал вас, в
аше задание и тех умников, которые вас сюда направили.
Ч Не сомневаюсь, Ч говорит Уотерхауз.
Ч Генерал убежден, что человек, не знакомый с уникальными ценностями Юг
о-Восточного тихоокеанского театра военных действий, не может судить о е
го стратегии, Ч говорит майор. Ч Генерал уверен, что нипы никогда не узна
ют про «Ультра». Почему? Потому что они не в состоянии понять, что с ними пр
оисходит. Генерал считает, что мог бы завтра прийти на радиостанцию, объя
вить в эфир, что мы взломали все японские коды, читаем все их сообщения Ч
и ничего бы не произошло. Генерал высказался в том смысле, что японцы нико
гда не поймут, как мы их поимели, потому что когда тебя так поимели, значит,
ты полнейший мудак и полнейшим мудаком выглядишь.
Ч Ясно, Ч говорит Уотерхауз.
Ч Но Генерал высказал это все гораздо длиннее и без единого нецензурно
го слова, потому что так Генерал выражается.
Ч Спасибо, что дали краткую выжимку.
Ч Знаете про белые повязки, которые нипы цепляют себе на голову? С фрикад
елькой и нипскими буковками?
Ч Видел на фотографии.
Ч Я видел их в жизни, на нипских пилотах, которые с пятидесяти футов обст
реливали из пулемета меня и моих людей, Ч говорит майор.
Ч Ах да! Я тоже. В Перл-Харборе, Ч вспоминает Уотерхауз. Похоже, это его са
мая большая бестактность за сегодняшний день. Майору требуется секунда,
чтобы вернуть самообладание.
Ч Повязка называется хатимаки.
Ч Ясно.
Ч Представьте себе, Уотерхауз. Император принимает у себя генеральный
штаб. Главные генералы и адмиралы Японии в полной парадной форме входят
и почтительно кланяются. У каждого на лбу Ч новехонькая повязка-хатимак
и. На хатимаки написано: «Я Ч дерьмо собачье», «Я по собственной дури сгуб
ил двести тысяч наших солдат», «Я на блюдечке преподнес Нимицу планы Мид
уэя».
Майор делает паузу и звонит по телефону, чтобы Уотерхауз сполна насладил
ся предложенной картинкой. Потом вешает трубку и закуривает новую сигар
ету.
Ч Примерно этим было бы для нипов признать на данном этапе войны, что у н
ас есть «Ультра».
Новые дымовые колечки. Уотерхаузу нечего сказать. Поэтому майор продолж
ает:
Ч Поймите, мы прошли водораздел. Мы выиграли Мидуэй. Выиграли Северную А
фрику. Сталинград. Битву за Атлантику. За водоразделом все иначе. Реки тек
ут в другую сторону. Сама сила тяжести работает на нас. Мы это понимаем. Ма
ршалл, Черчилль и иже с ними думают по старинке. Они привыкли обороняться.
Генерал Ч нет. Строго между нами, в обороне Генерал слаб, что и показал на
Филиппинах. Генерал Ч завоеватель.
Ч Хорошо, Ч говорит Уотерхауз. Ч Чем вы мне предлагаете заняться, коли
я уже в Брисбене?
Ч Велик соблазн посоветовать, чтобы вы нашли других специалистов по бе
зопасности «Ультра», которых нам присылали до вас. Как раз хватит, чтобы с
оставить партию в бридж.
Ч Я не люблю бридж, Ч вежливо отвечает Уотерхауз.
Ч Вроде бы предполагается, что вы опытный дешифровщик, верно?
Ч Верно.
Ч Вот и шли бы в Центральное бюро. У нипов мильон разных кодов, и еще не все
взломаны.
Ч Это не моя миссия.
Ч На свою миссию можете сто раз плюнуть и растереть, Ч говорит майор. Ч
Я позабочусь, чтобы Маршалл считал, будто вы выполняете свою миссию, инач
е он с нас не слезет. Так что перед начальством вы будете чисты.
Ч Спасибо.
Ч Считайте свою миссию исполненной. Поздравляю.
Ч Спасибо.
Ч Моя миссия Ч бить долбаных нипов, и она еще не исполнена, поэтому у мен
я масса других дел, Ч выразительно говорит майор.
Ч Так мне можно откланяться? Ч спрашивает Уотерхауз.

ДЕНИЦ

Когда Бобби Шафто было восемь, он гостил у бабки с дедом в Теннесси. Как-то
вечером мальчик от нечего делать стал читать письмо, которое старушка за
была на столе. Бабка строго его отчитала и пожаловалась деду. Тот понял на
мек и всыпал Бобби по первое число. Это и ряд подобных детских происшеств
ий плюс несколько лет в Корпусе морской пехоты научили его вежливости.
Шафто не читает чужих писем. Это неприлично.
И вдруг... Обстановка: обитый деревом номер над кабачком в Норрсбруке, Швец
ия. Заведение моряцкого типа Ч сюда ходят честные рыбаки. Значит, вполне
подходит для друга и собутыльника Шафто Ч капитан-лейтенанта Гюнтера Б
ишофа, кригсмарине Третьего Рейха (в отставке).
Бишоф получает кучу писем и разбрасывает их по всему номеру. Часть писем
от родных из Германии. Они присылают деньги. Поэтому Бишофу в отличие от Б
обби не придется работать, даже если война затянется и он застрянет в Шве
ции лет на десять.
Часть писем, по словам Бишофа, от команды U-691. После того как Бишоф доставил
их всех в Норрсбрук, его заместитель, оберлейтенант-цюр-зее Карл Бек, стор
говался с кригсмарине, что экипаж может вернуться в Германию и никому ни
чего не будет. Вся команда за исключением Бишофа погрузилась на борт U-691 и в
зяла курс на Киль. Буквально через несколько дней посыпались письма. Все
до единого человека описывали торжественную встречу: Дениц лично приех
ал их встречать, целовал, обнимал, осыпал медалями и прочими памятными зн
аками. Все только и твердили, как здорово бы дорогому Гюнтеру вернуться д
омой.
Дорогой Гюнтер словно к месту прирос: сидит в своей комнатенке уже почти
два месяца. Мир состоит из ручки, чернил, бумаги, свечей, тминной водки, уми
ротворяющего прибоя за окном. По его словам, каждый удар волны о берег нап
оминает: он над уровнем моря, там, где людям и положено жить. Мысленно Бишо
ф все время в студеной Атлантике, на глубине сто футов, запертый, как крыса
в канализационной трубе, дрожащей от взрывов глубинных бомб. Он прожил т
ак сто лет и каждую секунду мечтал о поверхности. Десять тысяч раз он дава
л себе клятву, что, вернувшись в мир света и воздуха, будет наслаждаться ка
ждым вздохом, радоваться каждому мгновению.
Примерно этим он и занят в Норрсбруке. У него с собой личный дневник, котор
ый он и заполняет, страницу за страницей, тем, что не успел записать воврем
я. После войны это станет книгой воспоминаний, одной из миллиона других, к
оторые наводнят библиотеки от Новосибирска до Ньюфаундленда и от Вашин
гтона до Джакарты.
К концу первых недель число писем резко пошло на убыль, хотя несколько чл
енов экипажа продолжали писать. Шафто видел эти письма, разбросанные по
комнате, Ч как правило, на клочках плохой серой бумаги.
Рассеянный серебристый свет из окна падает на письменный стол Бишофа, ос
вещая нечто, похожее на прямоугольную лужицу густых сливок. Это какой-то
официальный фрицевский бланк, сверху у него хищная птица со свастикой в
когтях. Письмо не напечатано, а написано от руки. Когда Гюнтер ставит на не
го мокрый стакан, чернила расплываются.
Тут Бишоф выходит по нужде. Шафто не может оторвать взгляд от письма. Он зн
ает, что это неприлично, но Вторая мировая война частенько заставляла ег
о пренебрегать этикетом, да и дедушки с ремнем вроде бы не видать Ч полне
йшая безнаказанность. Все переменится года так через два, если немцы и яп
онцы проиграют войну. Но тогда придется отвечать за куда более серьезные
проступки, и одно чужое письмо вполне может проскочить незамеченным.
Оно пришло в конверте. Первая строка адреса очень длинная. Там значится «
Гюнтер БИШОФ» после целой цепочки званий и титулов, потом еще несколько
букв. Обратный адрес Бишоф порвал, когда разрезал конверт, но видно, что эт
о где-то в Берлине.
Само письмо Ч неразбериха немецкой скорописи. Имя внизу страницы Ч кру
пными буквами, в одно слово. Шафто некоторое время пытается его разобрат
ь. Кто бы это мог быть? Надо думать, какая-то большая шишка вроде генерала.

Когда Шафто соображает, что письмо подписано Деницем, у него мурашки бег
ут по коже. Дениц Ч жутко важная птица, Шафто раз видел его в киножурнале
Ч он поздравлял подводников, вернувшихся из похода.
С какой стати он пишет любовные послания Бишофу? Для Шафто немецкий Ч чт
о японский: черт ногу сломит. Но он видит цифры. Дениц пишет цифрами. Может
быть, это тонны потопленных кораблей или потери на Восточном фронте. Или
деньги.
Ч Да! Ч Бишоф вернулся неслышно. На подводной лодке, когда она движется
бесшумно, научаешься ходить тихо. Ч Я придумал гипотезу насчет золота.
Ч Какого золота? Ч Шафто, конечно, знает какого, однако его застукали на
месте преступления, и он инстинктивно пытается разыгрывать дурачка.
Ч Которое ты видел в аккумуляторной U-553, Ч говорит Бишоф. Ч Понимаешь, др
уг мой, многие бы сочли, что ты просто кокнутый.
Ч Правильно Ч «чокнутый».
Ч Они сказали бы, что, во-первых, U-553 затонула много раньше того, как ты ее як
обы видел, а во-вторых, такая подлодка не может возить золото. Но я тебе вер
ю.
Ч И что?
Бишоф смотрит на письмо Деница, слегка зеленея, как от морской болезни.
Ч Прежде я должен рассказать тебе о вермахте одну вещь, за которую мне ст
ыдно.
Ч Какую?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66