Падре произносит несколько сильно урезанных благодарственных молит
в и крестит Гото Денго водой из купели. Шафто выступает в роли счастливог
о отца, генерал армии Дуглас Макартур Ч крестный. После Шафто помнит из в
сей церемонии только одну строчку.
Ч Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всего служения его, и всей горды
ни его? Ч говорит падре.
Ч Отрицаюсь! Ч необычайно веско произносит Макартур, Бобби Шафто борм
очет: «Да, бля», Гото Денго кивает, намокает, становится христианином.
Бобби Шафто говорит, что ему надо отлучиться, и углубляется на монастырс
кую территорию. Она большая и бестолковая, как алжирская касба, сумрачна
я и пыльная внутри. Здесь тоже повсюду изображения Страстей; они выполне
ны художниками, воочию видевшими, как наказывают плетью, и без всяких про
поведей знавшими, что такое дела и гордыня сатаны. Бобби проходит вверх и
вниз по старой лестнице, в память о ночи, когда его привела сюда Глория.
Дальше двор с фонтаном посредине, окруженный длинной крытой галереей, по
которой испанские монахи прогуливались, глядя на цветы и слушая птичек.
Сейчас здесь поют лишь пули. Однако филиппинские дети носятся по галерее
, а их матери, тетки, бабушки во дворе достают воду из фонтана и варят рис на
кострах из разломанных стульев.
Сероглазый двухлетний малыш с самодельной дубинкой бегает по галерее з
а ребятами постарше. У него пегие волосы, одни прядки, как у Бобби, другие, к
ак у Глории, и Глория почти фосфорически просвечивает в лице. У мальчика т
а же костная структура, какую он видел на песчаной косе несколько дней на
зад, только одетая пухлой розовой плотью. Плоть эта украшена многочислен
ными синяками и ссадинами, без сомнения, заработанными в честном бою. Боб
би садится на корточки и смотрит маленькому Шафто в глаза, не зная, как нач
ать, чтобы объяснить все. Однако мальчик говорит: «Бобби Шафто, у тебя бо-б
о», бросает палку и подходит, чтобы рассмотреть рану у Бобби на руке. Мален
ькие дети не здороваются, они просто начинают с тобой говорить, и Бобби ду
мает, что это неплохой выход из затруднительной ситуации. Альтамира наве
рняка с первого дня говорили Дугласу М. Шафто, что однажды Бобби Шафто со с
лавой вернется из-за моря. То, что это случилось, так же буднично и так же ди
вно, как ежедневный восход солнца.
Ч Вижу, ты и твои умеете проявить смекалку, хорошо, Ч говорит Бобби Шафт
о сыну и тут же понимает, что для ребенка эти слова ничего не значат. Нужно
сказать что-то, что останется навсегда, и потребность эта сильнее, чем ког
да-либо была тяга к морфию или к женщине.
Он берет малыша на руки и несет по монастырю, через полуразрушенные кори
доры и груды камней, мимо мертвых японских парней к большой лестнице, пок
азывает исполинские гранитные плиты и рассказывает, как их клали одна на
другую, год за годом, по мере того как из Акапулько приходили серебряные г
алеоны. Дуг М. Шафто играл в кубики и сразу схватывает основную мысль. Отец
несколько раз проносит сына по лестнице. Они стоят внизу и смотрят вверх.
Аналогия с кубиками запала глубоко. Без всякой подсказки Дуг М. Шафто под
нимает руки над головой и говорит: «Большая-большая»; звук эхом прокатыв
ается по лестнице. Бобби хочет объяснить, что так это делается
: кладешь одно на другое, раз за разом, снова и снова Ч иногда галеон
тонет в бурю, и ты остаешься без плиты, но не отступаешь, и в конце концов по
лучается что-то большое-большое .
Ему хочется сказать про Глорию, как она тоже строила свою лестницу. Может,
будь у него язык подвешен, как у Еноха Роота, он бы сумел объяснить. Но поня
тно, что мальчик все пропустит мимо ушей, как пропустил Бобби, когда Глори
я впервые показала ему лестницу. Дуглас Макартур Шафто запомнит только,
как отец носил его вверх и вниз по ступеням, и если он доживет до таких лет
и будет много думать может быть, он, как Бобби, когда-нибудь тоже поймет. На
чало неплохое.
Женщины во дворе прослышали, что Бобби Шафто вернулся Ч лучше поздно, че
м никогда! Ч и теперь ему все равно некогда зря болтать языком. Альтамира
отправляют его с поручением: разыскать одиннадцатилетнего Карлоса, кот
орого несколько дней назад японцы увели из Малате. Прежде Шафто находит
Макартура и Гото Денго. Они увлеченно обсуждают познания Гото Денго в ст
роительстве туннелей, и как это может пригодиться при восстановлении Яп
онии, которое Макартур намерен начать, как только окончательно разнесет
по камешку все Тихоокеанское побережье.
Ч Тебе надо искупить грехи, Шафто, Ч говорит генерал, Ч их не замолишь, с
тоя на коленях и читая «Богородицу».
Ч Ясно, сэр, Ч кивает Шафто.
Ч У меня есть работенка Ч как раз для рейдера морской пехоты, умеющего п
рыгать с парашютом.
Ч А что скажет департамент флота, сэр?
Ч Я не собираюсь сообщать им, что ты нашелся, пока не выполнишь задание. П
осле этого все будет прощено.
Ч Я скоро вернусь, Ч говорит Шафто.
Ч Куда собрался?
Ч Есть люди, чье прощение я должен заслужить раньше.
Он отправляется в форт Сантьяго вместе с перевооруженным и заметно выро
сшим в числе отрядом хукбалахап. За последние два часа американские войс
ка полностью освободили старый испанский форт. Они распахнули двери под
земных казематов и катакомб вдоль реки Пасиг. Соответственно, чтобы найт
и одиннадцатилетнего Карлоса, надо пересмотреть несколько тысяч трупо
в. Почти все филиппинцы, которых загнали сюда, погибли Ч некоторых убили,
другие задохнулись или утонули, когда в прилив подземелья заполнились в
одой. Бобби не знает Карлоса в лицо, поэтому просто вытаскивает мертвых м
альчиков и предъявляет Альтамира для опознания. Амфетамин, принятый дво
е суток назад, уже не действует, и Бобби сам почти мертвый. Он ходит по испа
нским казематам с керосиновым фонарем, направляет тусклый желтый свет н
а лица покойников и твердит про себя, как молитву:
«Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всего служения его, и всей гордын
и его?»
ЯРОСТЬ
Несколько лет назад, когда Рэнди устал от постоянной давящей боли в челю
стях, он обратил взгляд на калифорнийский рынок стоматологических услу
г в поисках хирурга который удалил бы ему зубы мудрости. Благодаря полно
й медицинской страховке о цене можно было не беспокоиться. Дантист сдела
л ему панорамный рентгеновский снимок всей нижней половины головы. Проц
едура такая: вам запихивают в рот полрулона высокочувствительной пленк
и, надевают на голову хреновину, и рентгеновский аппарат едет вокруг, исп
уская лучи в прорезь, а персонал прячется за свинцовой перегородкой. В ит
оге Рэнди получил на руки снимок: не слишком аппетитную плоскую развертк
у своей челюсти. Чтобы не мыслить грубыми аналогиями типа «голова челове
ка, лежавшего на спине, после того как по ней несколько раз проехался асфа
льтовый каток», он смотрит на снимок как на картографическую проекцию Ч
очередную безуспешную попытку человечества изобразить трехмерные объ
екты на плоской поверхности. Углы этой координатной плоскости отмечали
сь пресловутыми зубами мудрости, от вида которых стало слегка не по себе
даже стоматологически несведущему Рэнди. Они были размером с его большо
й палец (хотя, может быть, это следовало отнести на счет искажений, как раз
дутую Гренландию в меркаторовой проекции) и довольно далеко отстояли от
других зубов, то есть (по логике) попадали в категорию тех частей тела, кот
орыми дантисты обычно не занимаются, а в довершение торчали под неправил
ьными углами, не просто криво, а почти что вверх тормашками и задом напере
д. Поначалу Рэнди и это списал на феномен Гренландии. С картой челюсти он в
ышел на улицы Трех Сестер в поисках хирурга-стоматолога. Чертовы зубы уж
е начали давить ему не только на челюсть, но и на психику. Надо ж было вырас
тить такое кошмарище! Проявление каких-то реликтовых цепочек ДНК времен
охотников-собирателей, предназначенное для перемалывания древесной ко
ры и мамонтовых хрящей в легко усвояемую массу. В миниатюрной голове кро
маньонца просто не было места для таких глыбищ живой эмали. Только подум
ать, сколько лишнего веса он на себе таскает! Сколько бесценной жилплоща
ди в голове пропадает зазря! Чем заполнятся котлованы в его башке, когда и
х извлекут? Впрочем, прежде чем об этом думать, надо было найти врача, кото
рый их вырвет. Хирурги-стоматологи отказывались один за другим. Вставлял
и снимки в негатоскоп и бледнели. Может дело было в белом свете негатоско
па, но Рэнди готов был поклясться, что они бледнели. В один голос хирурги о
бъявляли, что зубы мудрости сидят очень-очень-очень глубоко в голове Ч к
ак будто обычно зубы мудрости растут иначе. Нижние настолько ушли в челю
сть, что при их извлечении она практически переломится пополам, а дальше
одно неверное движение, и стальное хирургическое кайло попадает ему в ср
еднее ухо. Верхние так глубоко в черепе, что их корни обвились вокруг отде
лов мозга, отвечающих за восприятие синего цвета (с одной стороны) и спосо
бность получать удовольствие от плохих фильмов (с другой), а между зубами
и светом, слюной и воздухом лежат многочисленные слои кожи мяса, хрящево
й ткани, крупных нервов, питающих мозг артерий лимфоузлов, несущих скеле
тных конструкций, костного мозга а также несколько желез, о которых меди
цине пока очень мало известно, равно как и многое другое, что делает Рэнди
Рэнди, и все это, очевидно, такие вещи, которые лучше не трогать.
Создавалось впечатление, что хирурги-стоматологи не любят залезать пац
иенту в башку глубже, чем по локоть. Все они жили в больших домах и ездили н
а работу в седанах «мерседес-бенц» задолго до того, как Рэнди притащился
к ним со своим чудовищным снимком. Они абсолютно ничего не выигрывали от
попытки вырвать эти даже не зубы в нормальном смысле слова, а какие-то апо
калиптические знаки из «Откровения Иоанна Богослова». Лучший способ из
бавиться от этих зубов Ч гильотина. Ни один хирург не соглашался даже ра
зговаривать с Рэнди, пока тот не подпишет многостраничный документ, влож
енный в скоросшиватель (потому что степлер не берет такую толстую стопку
), из которого следовало, что если голову пациента найдут в банке с формали
ном в багаже у туриста на мексиканской границе, то это одно из нормальных
последствий операции. Таким манером Рэнди скитался из клиники в клинику
, словно облученный изгой после атомной войны, которого камнями гонят из
деревень несчастные перепуганные селяне. Кончилось тем, что в очередной
клинике медсестра встретила его с таким видом, будто давно ждала, попрос
ила подождать (врач был занят у себя в кабинете чем-то таким, от чего в возд
ухе висела костяная пыль), предложила кофе, включила негатоскоп и встави
ла в него рентгенограмму, потом отступила на шаг, скрестила руки на груди
и завороженно уставилась на снимок.
Ч Ах, Ч пробормотала она, Ч знаменитые зубы мудрости.
Следующие два года Рэнди к хирургам-стоматологам не ходил. Зубы по-прежн
ему двадцать четыре часа в сутки давили на челюсти, но отношение Рэнди к н
им переменилось. Он уже не считал их легко устранимым дефектом, а восприн
имал как свой личный крест. Что ж, другим приходится терпеть худшее. Здесь
, как и во многих других неожиданных ситуациях, ему помогли усиленные зан
ятия ролевыми играми: в различных эпических ситуациях ему приходилось в
живаться в образ персонажей лишенных части конечностей либо на некий ал
горитмически вычисленный процент спаленных драконьим огнем. Этика игр
ы требовала всерьез воспринимать увечья и вести себя соответственно. В с
равнении с этим чувство, будто в голову вставили домкрат и раздвигают ег
о на оборот в месяц, просто не заслуживало внимания. Оно терялось в сомати
ческом шуме.
Так Рэнди прожил несколько лет. Тем временем они с Чарлин постепенно кар
абкались вверх по социоэкономической лестнице и вскоре стали бывать на
одних приемах с людьми, приезжавшими на «мерседес-бенцах». На одной из та
ких вечеринок Рэнди случайно услышал, как зубной врач расхваливает блес
тящего молодого хирурга-стоматолога, недавно переехавшего в их края. Рэн
ди прикусил язык, чтобы не спросить, что означает «блестящий» в контекст
е стоматологической хирургии. Интерес был продиктован исключительно л
юбопытством, но врач мог неправильно его понять. У компьютерщиков пример
но понятно, кто блестящий, а кто нет, но как отличить блестящего хирурга-ст
оматолога от просто хорошего? Тут начинаются темные эпистемологически
е дебри. Каждый зуб мудрости удаляют только один раз. Нельзя поручить ста
хирургам вырвать один и тот же зуб, а потом научно сравнить результаты. Од
нако по лицу врача было видно, что новый хирург-стоматолог и впрямь блест
ящий. Так что Рэнди чуть позже подошел к зубному врачу и спросил, нельзя ли
Ч на личном примере Ч испытать несравненное мастерство упомянутого х
ирурга, и адресок, пожалуйста.
Через несколько дней он уже беседовал с хирургом-стоматологом, действит
ельно молодым и подозрительно умным, похожим скорее на других блестящих
специалистов, которых Рэнди знал (по большей части компьютерщиков), чем н
а зубодера. Он ездил на пикапе, носил бородку и держал в приемной свежие но
мера журнала «Тьюринг». Медсестры и прочие служительницы женского пола
постоянно вибрировали от сознания его гениальности и ходили за докторо
м по пятам, следя, чтобы он не налетал на мебель и не забывал пообедать. Это
т хирург не побледнел, Увидев меркато-рентгенограмму Рэнди в негатоскоп
, только оторвал подбородок от руки, чуть выпрямился и замолчал на нескол
ько секунд. Так он и сидел некоторое время, поводя глазами из угла в угол к
оординатной плоскости, чтобы сполна насладиться изысканной гротескнос
тью каждого зуба Ч их палеолитической мощью и длинными искривленными к
орнями, уходящими в неведомые анатомам глубины.
Когда он наконец повернулся к Рэнди, его лицо светилось жреческим экстаз
ом, чувством явленной космической гармонии как будто Архитектор Вселен
ной пятнадцать миллиардов лет назад предуготовил встречу между челюст
ями Рэнди и блестящим хирургическим мозгом молодого врача. Он не сказал:
«Позвольте, Рэнди, я покажу, как близко корни этого зуба проходят к пучку н
ервов, отличающих вас от мармозетки», или «Мои приемные часы расписаны н
а десять лет вперед, и вообще я подумываю сменить профессию», или «Минуто
чку, я позвоню адвокату». Он даже не сказал: «Глубоко сидят, сволочи». Моло
дой блестящий хирург-стоматолог просто сказал: «Хорошо», постоял неловк
о и вышел, проявив такую некоммуникабельность, что Рэнди окончательно в
него уверовал. Одна из служительниц все же попросила подписать документ
, оставлявший за врачом право пропустить Рэнди через лесопилку, но чувст
вовалось, что это пустая формальность, а не начало многолетней тяжбы на м
анер диккенсовского «Холодного дома».
И вот настал великий день. Рэнди сосредоточенно съел завтрак, сознавая, ч
то, возможно, последний раз в жизни чувствует вкус пищи или даже жует. Когд
а он переступил порог клиники, сестры и ассистентки уставились на него в
священном ужасе, словно говоря: «Боже, все-таки пришел!», потом захлопотал
и с успокаивающей деловитостью. Рэнди сел в кресло, ему сделали укол. Воше
л доктор и спросил, в чем разница между Windows 95 и Windows NT и есть ли она вообще. «Вы спр
ашиваете это только для того, чтобы понять, когда я потеряю сознание?» Ч с
просил Рэнди. «Вообще-то есть и вторая цель, поскольку я собираюсь постав
ить NT и хотел бы узнать ваше мнение», Ч сказал доктор.
Ч Ну, Ч начал Рэнди, Ч вообще-то я больше знаком с UNIX'ом, чем с NT, но, наскольк
о могу судить, NT Ч приличная система и, уж во всяком случае, намного серьез
нее обычных виндов.
Он замолчал, чтобы перевести дух, и внезапно увидел, что все переменилось.
Хирург и ассистентки никуда не делись и занимали примерно ту же позицию
в поле его зрения, что и в начале фразы, но очки у доктора съехали набок, сте
кла были забрызганы кровью, лицо вспотело, на марлевой повязке блестели
куски чего-то явно из самой глубины Рэнди, в воздухе висела костяная пыль,
а медсестры осунулись и выглядели так, словно им не помешали бы косметич
еский салон, лицевые подтяжки и двухнедельный отпуск на море. Грудь и кол
ени Рэнди, а также пол усеяли окровавленные тампоны и рваные обертки от м
едикаментов. Затылок болел Ч видимо, так сильно бился о подголовник от у
даров хирургической кувалды. Когда Рэнди попытался закончить фразу («та
к что, если вас не пугают расходы, думаю, переход на NT вполне оправдан»), то о
бнаружил, что рот у него чем-то забит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
в и крестит Гото Денго водой из купели. Шафто выступает в роли счастливог
о отца, генерал армии Дуглас Макартур Ч крестный. После Шафто помнит из в
сей церемонии только одну строчку.
Ч Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всего служения его, и всей горды
ни его? Ч говорит падре.
Ч Отрицаюсь! Ч необычайно веско произносит Макартур, Бобби Шафто борм
очет: «Да, бля», Гото Денго кивает, намокает, становится христианином.
Бобби Шафто говорит, что ему надо отлучиться, и углубляется на монастырс
кую территорию. Она большая и бестолковая, как алжирская касба, сумрачна
я и пыльная внутри. Здесь тоже повсюду изображения Страстей; они выполне
ны художниками, воочию видевшими, как наказывают плетью, и без всяких про
поведей знавшими, что такое дела и гордыня сатаны. Бобби проходит вверх и
вниз по старой лестнице, в память о ночи, когда его привела сюда Глория.
Дальше двор с фонтаном посредине, окруженный длинной крытой галереей, по
которой испанские монахи прогуливались, глядя на цветы и слушая птичек.
Сейчас здесь поют лишь пули. Однако филиппинские дети носятся по галерее
, а их матери, тетки, бабушки во дворе достают воду из фонтана и варят рис на
кострах из разломанных стульев.
Сероглазый двухлетний малыш с самодельной дубинкой бегает по галерее з
а ребятами постарше. У него пегие волосы, одни прядки, как у Бобби, другие, к
ак у Глории, и Глория почти фосфорически просвечивает в лице. У мальчика т
а же костная структура, какую он видел на песчаной косе несколько дней на
зад, только одетая пухлой розовой плотью. Плоть эта украшена многочислен
ными синяками и ссадинами, без сомнения, заработанными в честном бою. Боб
би садится на корточки и смотрит маленькому Шафто в глаза, не зная, как нач
ать, чтобы объяснить все. Однако мальчик говорит: «Бобби Шафто, у тебя бо-б
о», бросает палку и подходит, чтобы рассмотреть рану у Бобби на руке. Мален
ькие дети не здороваются, они просто начинают с тобой говорить, и Бобби ду
мает, что это неплохой выход из затруднительной ситуации. Альтамира наве
рняка с первого дня говорили Дугласу М. Шафто, что однажды Бобби Шафто со с
лавой вернется из-за моря. То, что это случилось, так же буднично и так же ди
вно, как ежедневный восход солнца.
Ч Вижу, ты и твои умеете проявить смекалку, хорошо, Ч говорит Бобби Шафт
о сыну и тут же понимает, что для ребенка эти слова ничего не значат. Нужно
сказать что-то, что останется навсегда, и потребность эта сильнее, чем ког
да-либо была тяга к морфию или к женщине.
Он берет малыша на руки и несет по монастырю, через полуразрушенные кори
доры и груды камней, мимо мертвых японских парней к большой лестнице, пок
азывает исполинские гранитные плиты и рассказывает, как их клали одна на
другую, год за годом, по мере того как из Акапулько приходили серебряные г
алеоны. Дуг М. Шафто играл в кубики и сразу схватывает основную мысль. Отец
несколько раз проносит сына по лестнице. Они стоят внизу и смотрят вверх.
Аналогия с кубиками запала глубоко. Без всякой подсказки Дуг М. Шафто под
нимает руки над головой и говорит: «Большая-большая»; звук эхом прокатыв
ается по лестнице. Бобби хочет объяснить, что так это делается
: кладешь одно на другое, раз за разом, снова и снова Ч иногда галеон
тонет в бурю, и ты остаешься без плиты, но не отступаешь, и в конце концов по
лучается что-то большое-большое .
Ему хочется сказать про Глорию, как она тоже строила свою лестницу. Может,
будь у него язык подвешен, как у Еноха Роота, он бы сумел объяснить. Но поня
тно, что мальчик все пропустит мимо ушей, как пропустил Бобби, когда Глори
я впервые показала ему лестницу. Дуглас Макартур Шафто запомнит только,
как отец носил его вверх и вниз по ступеням, и если он доживет до таких лет
и будет много думать может быть, он, как Бобби, когда-нибудь тоже поймет. На
чало неплохое.
Женщины во дворе прослышали, что Бобби Шафто вернулся Ч лучше поздно, че
м никогда! Ч и теперь ему все равно некогда зря болтать языком. Альтамира
отправляют его с поручением: разыскать одиннадцатилетнего Карлоса, кот
орого несколько дней назад японцы увели из Малате. Прежде Шафто находит
Макартура и Гото Денго. Они увлеченно обсуждают познания Гото Денго в ст
роительстве туннелей, и как это может пригодиться при восстановлении Яп
онии, которое Макартур намерен начать, как только окончательно разнесет
по камешку все Тихоокеанское побережье.
Ч Тебе надо искупить грехи, Шафто, Ч говорит генерал, Ч их не замолишь, с
тоя на коленях и читая «Богородицу».
Ч Ясно, сэр, Ч кивает Шафто.
Ч У меня есть работенка Ч как раз для рейдера морской пехоты, умеющего п
рыгать с парашютом.
Ч А что скажет департамент флота, сэр?
Ч Я не собираюсь сообщать им, что ты нашелся, пока не выполнишь задание. П
осле этого все будет прощено.
Ч Я скоро вернусь, Ч говорит Шафто.
Ч Куда собрался?
Ч Есть люди, чье прощение я должен заслужить раньше.
Он отправляется в форт Сантьяго вместе с перевооруженным и заметно выро
сшим в числе отрядом хукбалахап. За последние два часа американские войс
ка полностью освободили старый испанский форт. Они распахнули двери под
земных казематов и катакомб вдоль реки Пасиг. Соответственно, чтобы найт
и одиннадцатилетнего Карлоса, надо пересмотреть несколько тысяч трупо
в. Почти все филиппинцы, которых загнали сюда, погибли Ч некоторых убили,
другие задохнулись или утонули, когда в прилив подземелья заполнились в
одой. Бобби не знает Карлоса в лицо, поэтому просто вытаскивает мертвых м
альчиков и предъявляет Альтамира для опознания. Амфетамин, принятый дво
е суток назад, уже не действует, и Бобби сам почти мертвый. Он ходит по испа
нским казематам с керосиновым фонарем, направляет тусклый желтый свет н
а лица покойников и твердит про себя, как молитву:
«Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всего служения его, и всей гордын
и его?»
ЯРОСТЬ
Несколько лет назад, когда Рэнди устал от постоянной давящей боли в челю
стях, он обратил взгляд на калифорнийский рынок стоматологических услу
г в поисках хирурга который удалил бы ему зубы мудрости. Благодаря полно
й медицинской страховке о цене можно было не беспокоиться. Дантист сдела
л ему панорамный рентгеновский снимок всей нижней половины головы. Проц
едура такая: вам запихивают в рот полрулона высокочувствительной пленк
и, надевают на голову хреновину, и рентгеновский аппарат едет вокруг, исп
уская лучи в прорезь, а персонал прячется за свинцовой перегородкой. В ит
оге Рэнди получил на руки снимок: не слишком аппетитную плоскую развертк
у своей челюсти. Чтобы не мыслить грубыми аналогиями типа «голова челове
ка, лежавшего на спине, после того как по ней несколько раз проехался асфа
льтовый каток», он смотрит на снимок как на картографическую проекцию Ч
очередную безуспешную попытку человечества изобразить трехмерные объ
екты на плоской поверхности. Углы этой координатной плоскости отмечали
сь пресловутыми зубами мудрости, от вида которых стало слегка не по себе
даже стоматологически несведущему Рэнди. Они были размером с его большо
й палец (хотя, может быть, это следовало отнести на счет искажений, как раз
дутую Гренландию в меркаторовой проекции) и довольно далеко отстояли от
других зубов, то есть (по логике) попадали в категорию тех частей тела, кот
орыми дантисты обычно не занимаются, а в довершение торчали под неправил
ьными углами, не просто криво, а почти что вверх тормашками и задом напере
д. Поначалу Рэнди и это списал на феномен Гренландии. С картой челюсти он в
ышел на улицы Трех Сестер в поисках хирурга-стоматолога. Чертовы зубы уж
е начали давить ему не только на челюсть, но и на психику. Надо ж было вырас
тить такое кошмарище! Проявление каких-то реликтовых цепочек ДНК времен
охотников-собирателей, предназначенное для перемалывания древесной ко
ры и мамонтовых хрящей в легко усвояемую массу. В миниатюрной голове кро
маньонца просто не было места для таких глыбищ живой эмали. Только подум
ать, сколько лишнего веса он на себе таскает! Сколько бесценной жилплоща
ди в голове пропадает зазря! Чем заполнятся котлованы в его башке, когда и
х извлекут? Впрочем, прежде чем об этом думать, надо было найти врача, кото
рый их вырвет. Хирурги-стоматологи отказывались один за другим. Вставлял
и снимки в негатоскоп и бледнели. Может дело было в белом свете негатоско
па, но Рэнди готов был поклясться, что они бледнели. В один голос хирурги о
бъявляли, что зубы мудрости сидят очень-очень-очень глубоко в голове Ч к
ак будто обычно зубы мудрости растут иначе. Нижние настолько ушли в челю
сть, что при их извлечении она практически переломится пополам, а дальше
одно неверное движение, и стальное хирургическое кайло попадает ему в ср
еднее ухо. Верхние так глубоко в черепе, что их корни обвились вокруг отде
лов мозга, отвечающих за восприятие синего цвета (с одной стороны) и спосо
бность получать удовольствие от плохих фильмов (с другой), а между зубами
и светом, слюной и воздухом лежат многочисленные слои кожи мяса, хрящево
й ткани, крупных нервов, питающих мозг артерий лимфоузлов, несущих скеле
тных конструкций, костного мозга а также несколько желез, о которых меди
цине пока очень мало известно, равно как и многое другое, что делает Рэнди
Рэнди, и все это, очевидно, такие вещи, которые лучше не трогать.
Создавалось впечатление, что хирурги-стоматологи не любят залезать пац
иенту в башку глубже, чем по локоть. Все они жили в больших домах и ездили н
а работу в седанах «мерседес-бенц» задолго до того, как Рэнди притащился
к ним со своим чудовищным снимком. Они абсолютно ничего не выигрывали от
попытки вырвать эти даже не зубы в нормальном смысле слова, а какие-то апо
калиптические знаки из «Откровения Иоанна Богослова». Лучший способ из
бавиться от этих зубов Ч гильотина. Ни один хирург не соглашался даже ра
зговаривать с Рэнди, пока тот не подпишет многостраничный документ, влож
енный в скоросшиватель (потому что степлер не берет такую толстую стопку
), из которого следовало, что если голову пациента найдут в банке с формали
ном в багаже у туриста на мексиканской границе, то это одно из нормальных
последствий операции. Таким манером Рэнди скитался из клиники в клинику
, словно облученный изгой после атомной войны, которого камнями гонят из
деревень несчастные перепуганные селяне. Кончилось тем, что в очередной
клинике медсестра встретила его с таким видом, будто давно ждала, попрос
ила подождать (врач был занят у себя в кабинете чем-то таким, от чего в возд
ухе висела костяная пыль), предложила кофе, включила негатоскоп и встави
ла в него рентгенограмму, потом отступила на шаг, скрестила руки на груди
и завороженно уставилась на снимок.
Ч Ах, Ч пробормотала она, Ч знаменитые зубы мудрости.
Следующие два года Рэнди к хирургам-стоматологам не ходил. Зубы по-прежн
ему двадцать четыре часа в сутки давили на челюсти, но отношение Рэнди к н
им переменилось. Он уже не считал их легко устранимым дефектом, а восприн
имал как свой личный крест. Что ж, другим приходится терпеть худшее. Здесь
, как и во многих других неожиданных ситуациях, ему помогли усиленные зан
ятия ролевыми играми: в различных эпических ситуациях ему приходилось в
живаться в образ персонажей лишенных части конечностей либо на некий ал
горитмически вычисленный процент спаленных драконьим огнем. Этика игр
ы требовала всерьез воспринимать увечья и вести себя соответственно. В с
равнении с этим чувство, будто в голову вставили домкрат и раздвигают ег
о на оборот в месяц, просто не заслуживало внимания. Оно терялось в сомати
ческом шуме.
Так Рэнди прожил несколько лет. Тем временем они с Чарлин постепенно кар
абкались вверх по социоэкономической лестнице и вскоре стали бывать на
одних приемах с людьми, приезжавшими на «мерседес-бенцах». На одной из та
ких вечеринок Рэнди случайно услышал, как зубной врач расхваливает блес
тящего молодого хирурга-стоматолога, недавно переехавшего в их края. Рэн
ди прикусил язык, чтобы не спросить, что означает «блестящий» в контекст
е стоматологической хирургии. Интерес был продиктован исключительно л
юбопытством, но врач мог неправильно его понять. У компьютерщиков пример
но понятно, кто блестящий, а кто нет, но как отличить блестящего хирурга-ст
оматолога от просто хорошего? Тут начинаются темные эпистемологически
е дебри. Каждый зуб мудрости удаляют только один раз. Нельзя поручить ста
хирургам вырвать один и тот же зуб, а потом научно сравнить результаты. Од
нако по лицу врача было видно, что новый хирург-стоматолог и впрямь блест
ящий. Так что Рэнди чуть позже подошел к зубному врачу и спросил, нельзя ли
Ч на личном примере Ч испытать несравненное мастерство упомянутого х
ирурга, и адресок, пожалуйста.
Через несколько дней он уже беседовал с хирургом-стоматологом, действит
ельно молодым и подозрительно умным, похожим скорее на других блестящих
специалистов, которых Рэнди знал (по большей части компьютерщиков), чем н
а зубодера. Он ездил на пикапе, носил бородку и держал в приемной свежие но
мера журнала «Тьюринг». Медсестры и прочие служительницы женского пола
постоянно вибрировали от сознания его гениальности и ходили за докторо
м по пятам, следя, чтобы он не налетал на мебель и не забывал пообедать. Это
т хирург не побледнел, Увидев меркато-рентгенограмму Рэнди в негатоскоп
, только оторвал подбородок от руки, чуть выпрямился и замолчал на нескол
ько секунд. Так он и сидел некоторое время, поводя глазами из угла в угол к
оординатной плоскости, чтобы сполна насладиться изысканной гротескнос
тью каждого зуба Ч их палеолитической мощью и длинными искривленными к
орнями, уходящими в неведомые анатомам глубины.
Когда он наконец повернулся к Рэнди, его лицо светилось жреческим экстаз
ом, чувством явленной космической гармонии как будто Архитектор Вселен
ной пятнадцать миллиардов лет назад предуготовил встречу между челюст
ями Рэнди и блестящим хирургическим мозгом молодого врача. Он не сказал:
«Позвольте, Рэнди, я покажу, как близко корни этого зуба проходят к пучку н
ервов, отличающих вас от мармозетки», или «Мои приемные часы расписаны н
а десять лет вперед, и вообще я подумываю сменить профессию», или «Минуто
чку, я позвоню адвокату». Он даже не сказал: «Глубоко сидят, сволочи». Моло
дой блестящий хирург-стоматолог просто сказал: «Хорошо», постоял неловк
о и вышел, проявив такую некоммуникабельность, что Рэнди окончательно в
него уверовал. Одна из служительниц все же попросила подписать документ
, оставлявший за врачом право пропустить Рэнди через лесопилку, но чувст
вовалось, что это пустая формальность, а не начало многолетней тяжбы на м
анер диккенсовского «Холодного дома».
И вот настал великий день. Рэнди сосредоточенно съел завтрак, сознавая, ч
то, возможно, последний раз в жизни чувствует вкус пищи или даже жует. Когд
а он переступил порог клиники, сестры и ассистентки уставились на него в
священном ужасе, словно говоря: «Боже, все-таки пришел!», потом захлопотал
и с успокаивающей деловитостью. Рэнди сел в кресло, ему сделали укол. Воше
л доктор и спросил, в чем разница между Windows 95 и Windows NT и есть ли она вообще. «Вы спр
ашиваете это только для того, чтобы понять, когда я потеряю сознание?» Ч с
просил Рэнди. «Вообще-то есть и вторая цель, поскольку я собираюсь постав
ить NT и хотел бы узнать ваше мнение», Ч сказал доктор.
Ч Ну, Ч начал Рэнди, Ч вообще-то я больше знаком с UNIX'ом, чем с NT, но, наскольк
о могу судить, NT Ч приличная система и, уж во всяком случае, намного серьез
нее обычных виндов.
Он замолчал, чтобы перевести дух, и внезапно увидел, что все переменилось.
Хирург и ассистентки никуда не делись и занимали примерно ту же позицию
в поле его зрения, что и в начале фразы, но очки у доктора съехали набок, сте
кла были забрызганы кровью, лицо вспотело, на марлевой повязке блестели
куски чего-то явно из самой глубины Рэнди, в воздухе висела костяная пыль,
а медсестры осунулись и выглядели так, словно им не помешали бы косметич
еский салон, лицевые подтяжки и двухнедельный отпуск на море. Грудь и кол
ени Рэнди, а также пол усеяли окровавленные тампоны и рваные обертки от м
едикаментов. Затылок болел Ч видимо, так сильно бился о подголовник от у
даров хирургической кувалды. Когда Рэнди попытался закончить фразу («та
к что, если вас не пугают расходы, думаю, переход на NT вполне оправдан»), то о
бнаружил, что рот у него чем-то забит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66