- Ретт!.. Не оставляй меня!.. Ты слышишь?.. Ретт!.. Ретт!!. Ретт!!!
Но капитан Батлер уже исчез... Вокруг непроходимые заросли... Скарлетт знает - она погибнет тут... Одной ей никогда не выбраться...
- Ретт!!!
Она пришла в себя только после того, как Ретт, приподняв ее голову, дает стакан холодной воды...
«Боже, - подумала Скарлетт, - как, все-таки, хорошо, что это всего только сон... Ретт... Да, он тут, он рядом со мной... Он никогда не оставит меня в этих зарослях... Нет, он не такой, как в этом страшном сне - он любит меня, я вижу это...»
Дождавшись, пока Скарлетт успокоится, Ретт Батлер участливо спрашивает:
- Что-то случилось?..
Скарлетт благодарно посмотрела на него и слабым движением отвела его руку со стаканом.
- Да, дорогой...
- Что?..
Скарлетт, окончательно придя в себя, ответила:
- Мне приснилось такое... такое...
Ретт, поставив стакан на тумбочку, с мягкой улыбкой спросил:
- Что же?..
Слезы потекли по щекам Скарлетт... Она не могла, не могла сказать ему этого...
Ретт встревоженно произнес:
- Дорогая... Дорогая, не надо волноваться... Все хорошо... успокойся.
Вытерев слезы рукавом ночной рубашки, Скарлетт всхлипнула.
- Ретт...
Батлер не на шутку обеспокоился.
- Что с тобой?..
Слезы буквально душили Скарлетт.
- Мне приснилось...
- Скажи - тебе плохо?.. Может быть, вызвать врача?.. Скарлетт, скажи мне...
Скарлетт попыталась улыбнуться, но улыбка получилась похожей скорее на мучительную гримасу.
- Нет... не надо врача... Ты мой врач, Ретт... Не надо...
- Скажи мне, что такое?..
Скарлетт уткнулась мокрым от слез лицом в его сильное плечо.
- Не надо врача...
- Ну что с тобой?.. Она вновь всхлипнула.
- Мне приснилось... Мне приснилось, что ты бросил меня...
- Оставь, Скарлетт... Какие глупости ты говоришь... Слушать стыдно, - попытался улыбнуться Ретт. - Как ты могла подумать...
- Ретт, скажи честно...
- Да...
- Ты... Ты ведь никогда не бросишь меня?.. Не бросишь, Ретт?..
Ретт нежно поцеловал ее в щеку.
- Ну что ты, что ты...
- Не бросишь?..
- Ну конечно же, нет... А почему ты об этом спрашиваешь?..
- Мне приснилось...
- Не надо снить такое, Скарлетт... Ты ведь знаешь, как я люблю тебя...
Скарлетт благодарно посмотрела на своего мужа и спросила:
- Правда?..
Ретт кивнул.
- Ну да... Ты ведь сама об этом знаешь...
- А ты никогда не оставил бы меня в темном лесу?.. - Спросила Скарлетт.
- Ну что ты...
- Мне приснилось...
- Я же говорю - тебе приснился кошмар... Отдыхай, дорогая..
Ретт уже поднялся с кровати, чтобы уйти, но Скарлетт задержала его.
- Не уходи... Побудь со мной...
Батлер охотно согласился.
- Хорошо... Как ты только захочешь, моя любимая... Как ты захочешь...
Скарлетт впервые улыбнулась.
- Как ты сказал?..
- Как ты захочешь...
- А до этого?..
- Я сказал - любимая...
- О, повтори еще раз... Повтори, очень прошу тебя, Ретт, повтори еще раз... это слово!..
- Могу повторить хоть сто раз: любимая, любимая, любимая...
- О, какое счастье... Ретт, если можешь - прости меня за все, что я сделала тебе нехорошего... В своей жизни ты видел от меня больше печалей, нежели радостей... Ретт, мне так стыдно...
Ретт нежно погладил ее седеющие волосы.
- Что ты... Не думай об этом. Все будет хорошо... Мы ведь вместе с тобой, мы счастливы вдвоем...
- Да... Я действительно счастлива с тобой - как поздно я осознала это!.. О, мой любимый!.. Ретт, ты даже не представляешь, что ты для меня значишь!..
Ретт осторожно вытер своим платком ее мокрые от слез щеки.
- Я тоже счастлив с тобой... Да, у нас все с тобой будет хорошо... У нас и так с тобой все хорошо...
- Да, да... Говори мне еще что-нибудь...
Ретт с улыбкой продолжал:
- Да, конечно, конечно... У нас с тобой семья, дети... Мы понимаем друг друга с полуслова... Счастливая старость... Чего же еще можно желать?
- Ретт, я так благодарна тебе... У меня просто нет слов передать, как я тебя люблю!..
Батлер посмотрел на свою жену немного удивленно и спросил:
- Благодарна?..
Она счастливо улыбалась.
- Да...
- Я не ослышался?.. Ты благодарна мне?.. Скарлетт, за что?..
- За то, что ты теперь рядом со мной... Ретт, я так люблю тебя... Да, только теперь, с возрастом, я начинаю понимать, что такое настоящая любовь...
Ретт едва заметно улыбнулся.
- Скарлетт, ты не одинока в этом чувстве - и я люблю тебя...
Она незаметно смахнула со щеки слезинку - но на этот раз она плакала от радости...
Убедившись, что с женой все нормально, Ретт осторожно поднялся с ее кровати и неспешным шагом отправился к двери.
- Спокойной ночи... Думаю, что на этот раз ты крепко заснешь...
- Да, мой Ретт...
Неожиданно Скарлетт, вспомнив свой недавний кошмар, спросила:
- А где же горностай?..
Ретт уже взялся за дверную ручку, когда она задала этот странный, как показалось, вопрос. От неожиданности он остановился.
- Горностай?..
- Да...
Ретт удивленно поднял брови.
А почему ты об этом спрашиваешь?.. Причем тут какой-то горностай?..
Скарлетт замялась - она поняла, что этот совершенно неожиданный для ее любимого вопрос прозвучал в ее устах явно не к месту и не ко времени...
Слабо улыбнувшись, она как-то очень неуверенно произнесла:
- Ну, ничего, это я просто так...
Ретт недоуменно пожал плечами - он ожидал от Скарлетт какого угодно вопроса, но только не этого...
- Я думаю, он теперь спит... Я поместил его в своем кабинете, поставил в клетку тарелочку с молоком и накрошил немного мяса...
Скарлетт, ласково и благодарно посмотрев на Ретта, произнесла:
- Спокойной ночи...
На этот раз Батлер не удержался от того, чтобы еще раз не подойти к жене и все с той же нежностью не поцеловать ее перед сном.
- И тебе того же...
«Как хорошо, что он рядом со мной», - подумала Скарлетт, засыпая...
ГЛАВА 4
Иногда Скарлетт и Ретт начинали ссориться по самым незначительным пустякам - потом, поостыв, глядя на случившееся с высоты своего жизненного опыта, они сами задавали себе один и тот же вопрос: «Неужели мы, такие взрослые, почтенные люди, могли дать себе взорваться из-за самых незначительных вещей?.. Ведь недомолвки, эти неосторожно сказанные фразы - не причина для ссор, это всего-навсего повод...»
И Скарлетт, и Ретт все время корили себя за свою невыдержанность.
Но эти ссоры случались все чаще и чаще - иногда им казалось, что они находят в ругани, во всех этих нелепых обидах и взаимных упреках какую-то непонятную потребность - скандалы входили в их плоть и кровь, в их повседневное существование, они становились такой же насущной, каждодневной необходимостью, как желание поесть, поспать, посидеть у камина...
Скандалы, бурные и драматичные, обычно заканчивались трогательными сценами примирения, они просили прощения друг у друга, каждый говорил, что виноват именно он...
Тем не менее примирения, как правило, были до обидного непродолжительными - в лучшем случае на какую-то неделю: очередные взрывы эмоций происходили непредсказуемо, спонтанно, совершенно внезапно - ни Скарлетт, ни Ретт не могли предугадать, когда это произойдет...
Да, они по-прежнему любили друг друга, также, как и много лет назад; да они прекрасно понимали, что не проживут без друг друга и дня...
Оба прекрасно понимали это, но ничего не могли с собой поделать...
И Скарлетт, и Ретт все время задавали себе один и тот же вопрос: «Сколько же все это будет продолжаться?..», и ответ был один: «Пока нас не разлучит смерть...»

* * *

Так случилось и в то памятное для Скарлетт утро, следующее после посещения гостеприимного дома мистера Джонатана Коллинза...
Вопреки своему обыкновению, Скарлетт проснулась довольно поздно - где-то в половине десятого (обычно она поднималась очень рано, еще раньше прислуги, где-то часов в семь...).
Однако Ретт не будил ее, щадил, помня, что ночью приснившийся кошмар вымотал Скарлетт, и теперь ей необходимо отдохнуть...
За завтраком ни Ретт, ни Скарлетт ни словом не обмолвились ни о том страшном сне, ни о его возможных причинах - хотя для Скарлетт причины того страшного видения были совершенно очевидны. Ее муж не акцентировал внимания на ее вчерашнем состоянии - он всегда отличался глубиной такта... Он прекрасно знал, что всякое, пусть даже невольное напоминание женщине о ее внезапной слабости чаще всего неприятно... Скарлетт чувствовала тактичность мужа, и глаза ее благодарно блестели...
Беседовали о разных пустяках, преимущественно - о впечатлениях вчерашнего вечера, проведенного в гостях у мистера Коллинза...
Скарлетт, сосредоточенно наливая себе и мужу из большого серебряного кофейника горячий кофе, почему-то спросила:
- Дорогой, как ты думаешь - этот отставной полковник, мистер Коллинз, наш сосед - действительно порядочный человек?..
Ретт поправил белоснежную салфетку у себя на шее и ответил вопросом на вопрос:
- А почему ты меня об этом спрашиваешь?.. У тебя есть особые причины сомневаться в его порядочности и добросердечии?..
Скарлетт немного стушевалась, замялась - но только на минуту.
- Понимаешь, - начала она, - когда он вчера начал говорить о своих пернатых, я заметила у него какой-то странный блеск в глазах... Не то, чтобы он не понравился мне... Даже не знаю, как тебе и сказать... Он так увлеченно рассказывал о своих птицах...
Однако Ретт только передернул плечами.
- Ну, и что с того?.. Тебе, дорогая, не понравилось это обстоятельство?.. Мне, например, эта увлеченность мистера Джонатана Коллинза, не скрою - весьма симпатична... Тем более, что в наш меркантильный век так мало людей, увлеченных не деньгами, векселями и какими-то финансовыми проектами, а прекрасным... Певчие птицы, - воскликнул Ретт несколько патетично, - что может быть милее их?..
Скарлетт поставила кофейник и, медленно покачав головой, сказала:
Нет... Ты немного неправильно понял меня... Я имела в виду несколько иное...
Что же ты имела в виду?.. - спросил Ретт немного безразлично, сочно хрустя поджаристой гренкой. - Потрудись объясниться...
Скарлетт, поразмыслив некоторое время, ответила своему мужу:
Не то, чтобы не понравилось, просто он рассказывал обо всех этих своих птицах как-то... - Она сделала небольшую паузу, подыскивая нужное, наиболее удачное выражение. - Как-то фанатично...
- Фанатично?..
- Да...
Мистер Батлер пожал плечами.
- А что же тут плохого?..
Понимаешь, этот мистер Коллинз... Он какой-то странный...
Ретт в ответ заметил:
- Что значит странный не такой, как все остальные?..
Скарлетт кивнула.
- Наверное... Впрочем, я не совсем уверена. Батлер едва заметно улыбнулся.
- Если тебе непонятны те или иные поступки человека - это вовсе не значит, что он ненормальный. Знаешь, в Атланте многие считали ненормальным меня - если помнишь...
Скарлетт склонила голову.
Да, конечно... Но тебя считали ненормальным совершенно по другой причине... Ты же не разводил птиц, как Джонатан...
- Нет, насчет Джонатана ты зря так... Мистер Коллинз, на мой взгляд - настоящий джентльмен и прекрасный человек... И у нас вчера была прекрасная возможность убедиться в этом - не так ли?..
Скарлетт, вспомнив, как ловко разрядил хозяин вечера напряженность, возникшую после ее совершенно ненужного спора с отставным бригадным генералом, подумав, согласилась с мужем:
- Да... Он действительно очень порядочный человек и джентльмен. Он напоминает мне старых плантаторов нашей Джорджии - тип людей, которых почти уже не осталось на свете...
- А что касается его птиц - то он просто очень сильно увлечен ими... Разве это плохо, дорогая?
Скарлетт поджала губы.
- Это уже не увлечение...
Ретт, заметив это, слегка, одними только уголками губ, улыбнулся.
- А что же тогда?..
Передернув плечами, она произнесла:
- Скорее - самый настоящий фанатизм...
- Ну, и что же?..
Скарлетт лишь вздохнула:
- Я всегда боялась фанатиков. Хотя... - Она, будто бы вспомнив что-то, на секунду запнулась. - Когда мы с тобой были молоды, мы все время повторяли одно и то же: «Король-Хлопок, благословленный Юг, будь прокляты янки, один конфедерат стоит дюжины солдат генерала Шермана...» Это тоже был своего рода фанатизм... За который мы так жестоко и поплатились в той никому ненужной войне, - резюмировала миссис Батлер.
- Вот именно.
- Если бы мы были менее самонадейны и рассуждали более здраво, мы бы, возможно, не проиграли ту войну...
Ретт небрежно махнул рукой.
- Боюсь, что и это бы не помогло... Мы бы все равно ее проиграли...
- Возможно, - согласилась Скарлетт, - но если бы и проиграли - то, во всяком случае, не так бездарно, не так позорно...
- Хотя, - согласно кивнул Ретт, - хотя, когда я говорил тебе то же самое, ты смеялась надо мной... Ты обвиняла меня во всех возможных грехах, даже в полнейшем отсутствии патриотизма... А я был прав... Вот видишь, дорогая...
- Да, фанатизм...
- Но с мистером Коллинзом, - Ретт вернулся к первоначальной теме разговора, - с Джонатаном совершенно иной случай...
- Нет, он все-таки фанатик...
Однако Ретт с легкой улыбкой возразил:
- Дорогая, ты просто не различаешь фанатизм и здоровую увлеченность...
Скарлетт передернула плечами.
- А какая разница?..
- Ну, не говори, разница есть... и притом - довольно существенная.

* * *

Когда утренний чай был допит, Скарлетт с какой-то странной, как, во всяком случае, показалось Ретту, улыбкой, произнесла:
- Надеюсь, дорогой, что ты никогда не станешь таким же, как ты только что выразился, увлеченным, как наш сосед Джонатан...
Ретт вопросительно посмотрел на Скарлетт и спросил ее:
- Это ты о чем?..
Он, поднявшись из-за стола, согласно кивнул головой и произнес:
- Надеюсь, что мы оба не станем такими... Так ведь, дорогая?..
Скарлетт на минуту задумалась.
- Хотя...
Выжидательно посмотрев на свою жену, мистер Батлер поинтересовался:
- Что - «пока»?..
- Смотря в чем...
Вытерев тонкие волевые губы белоснежной свеженакрахмаленной салфеткой, которая при этом издала легкий, едва различимый хруст, Ретт очень серьезно поинтересовался:
- Ты хочешь сказать, что есть вещи, в которых фанатизм допустим?..
Скарлетт едва заметно для Ретта улыбнулась, вспомнив свою вчерашнюю перепалку с отставным генералом от инфантерии Дейлом Ганнибаллом Сойером.
- Думаю, что так... - произнесла она. - Мы бываем свидетелями подобного куда чаще, чем того хотелось бы... А иногда, - подумав, веско добавила она, - иногда случается и наоборот: не видим подобное там, где фанатизм попросту необходим...
После этой пространной фразы Скарлетт неожиданно замолчала.
- Например... - Ретт помедлил минутку, а затем, словно прочитав ее мысли, сказал: - Припадочный казенный патриотизм? Вроде такого, который мы вчера имели неудовольствие наблюдать у одного из гостей уважаемого мистера Коллинза?.. Этого несносного отставного генерала от инфантерии?..
«И все-таки, - подумала Скарлетт, - и все-таки, когда с человеком так долго живешь... Просто невозможно не научиться читать мысли друг друга... Интересно, а Ретт всегда такой?.. Если он действительно обладает таким даром, почему же он не всегда бывает со мной таким... как вчера вечером?..»
- Нет, что касается этого грязного янки, - Скарлетт, вспомнив жаргонное название северян времен противостояния Севера и Юга, почему-то не совсем кстати ввернула его в беседу, - нет, я не об этом... Теперь я имела в виду совершенно другое...
Ретт, как и минуту назад, словно вновь опережая дальнейший ход мыслей своей собеседницы, несколько иронически усмехнулся.
- Что же тогда, дорогая... Нет, ты серьезно считаешь, что есть вещи, в которых фанатизм допустим?.. Скарлетт, ты ли это?.. Признаться честно, ты меня удивляешь... Притом - сильно удивляешь...
Скарлетт нахмурилась - и почему это он ухмыляется?.. И взгляд у него какой-то не такой...
Нет, это не тот Ретт, это какой-то совершенно иной человек...
- Что же ты хотела сказать, дорогая?.. - Повторил он свой предыдущий вопрос.
- Да, есть вещи, которые фанатизм только облагораживает, - задумчиво сказала Скарлетт. - Например - любовь...
- Какая любовь?.. К родине, к родительскому очагу, к своим старикам, к детям, наконец, - принялся перечислять Ретт.
Скарлетт отрицательно покачала головой.
- Я говорю о любви между мужчиной и женщиной, между женщиной и мужчиной... Ты понимаешь, что именно я имею в виду?.. - Спросила она и тут же подумала: «И зачем я ему обо всем этом говорю - он ведь и без того прекрасно понимает, что именно я теперь имею в виду... Он ведь почти читает мои мысли...».
Скарлетт немного помолчала, а потом вновь добавила: - Я говорю о любви между мужчиной и женщиной...
Произнеся это утверждение, она почему-то так внезапно вспомнила вчерашние слова Ретта, когда они долго беседовали под ночным фонарем на полпути от особняка Коллинза к их дому...
«Каждый человек стремится получить от жизни удовольствия... Он живет для этого... Разве это непонятно?..»
Тогда слова мужа хотя и испугали ее, но она, уставшая от ярких впечатлений дня, не слишком-то стремилась вникнуть в их сущность.
«Удовольствие... Удовольствие... Главное - удовольствие...»
Обычная утренняя беседа за семейным чаепитием начинала приобретать какой-то нервозный, необычный оборот... И Ретт, и, тем более, Скарлетт, прекрасно поняли это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52