..
Скарлетт непонимающе посмотрела на него.
- Неужели непонятно?..
- Нет.
До дома, в котором они жили, оставалось на более нескольких сотен футов. Они подошли к газовому фонарю и почему-то вместе остановились. Ретт, поставив на булыжную мостовую клетку с горностаем, посмотрел в глаза Скарлетт и улыбнулся.
- Так объясни же мне, почему в каждом поступке я должен видеть какой-то смысл?..
Скарлетт откашлялась.
- Пойми, дорогой... Каждый поступок имеет свой смысл...
Ретт неожиданно перебил ее:
- Очень часто поступки не имеют никакого смысла... Это иногда касается и меня... и тебя, дорогая...
Скарлетт сделала вид, что не расслышала этой язвительной реплики.
Она продолжала все тем же тоном:
- Да, каждый человеческий поступок должен иметь какой-то смысл... Во всяком случае - должен иметь. Точно также, как и каждая вещь... Каждый предмет должен иметь свое предназначение...
Ретт лишь улыбнулся в ответ.
- Ну, и что же?..
- Я никак не могу понять, какое предназначение у этого животного, которого нам навязал в подарок уважаемый мистер Коллинз, и которого, я просто уверена, ты не будешь знать, куда деть?..
Батлер посмотрел на горностая - от перемены места, от того, что сетчатую клетку вынесли на свежий воздух, тот свернулся калачиком, только две точки глаз зверька ярко блестели в фонарном свете - Ретту казалось, что он чего-то испугался.
- Так какой же в нем смысл?.. Передернув плечами, Батлер произнес:
- А какой смысл, скажем... - Он внимательно осмотрел свой костюм; взгляд его упал на собственный цветастый галстук. - Какой смысл, скажем, в моем галстуке? Ответь мне...
Скарлетт пожала плечами.
- Ну, не знаю... Так принято - чтобы мужчины носили галстуки.
Ретт вновь улыбнулся.
- Если вдуматься как следует - то никакого. Это не одежда в общепринятом смысле, он не защищает ни от холода, ни от жары... Зачем же тогда носить его?..
Скарлетт пожала плечами.
- Не знаю... Так принято...
Она попыталась сказать еще что-то, но теперь инициативу разговора уже перехватил Ретт...
- А какой смысл, скажем, в курении табака?.. Нет, если как следует вдуматься: люди берут в рот свернутые трубочкой листья какого-то дрянного растения, предварительно его иссушив, поджигают его с одного конца и глотают дым... Какой в этом смысл?..
Произнеся этот вопрос, далеко нериторический, он внимательно посмотрел на Скарлетт.
Та произнесла после небольшой паузы:
- Ведь и ты, когда куришь, получаешь от этого удовольствие...
Ретт согласно кивнул.
- Правильно... Хорошее слово - удовольствие... Это ты очень хорошо подметила, Скарлетт... Слушай дальше, - он быстро посмотрел на горностая, сидящего за сеткой, - слушай дальше... Я собираю картины... Хороших мастеров, старой школы - ты ведь прекрасно знаешь всю мою коллекцию и, надеюсь, не будешь оспаривать мой вкус... Какой смысл в этом?..
Скарлетт, не задумываясь, ответила:
- Ты вкладываешь в произведения искусства деньги... Ты ведь сам это говорил.
Ретт с улыбкой согласился со своей женой и на этот раз.
- Да, так... Все верно. Но ведь я мог вкладывать деньги и в другие, столь же непреходящие ценности... Например - в акции «Дженерал Электрик», «Стандарт Ойл» или в Фордовскую автомобильную кампанию, в Транснациональную магистраль, в нефтяные скважины, в соболя, в дорогие спортивные или туристские автомобили, в брильянты, в редкие почтовые марки или старинные монеты, в земельные участки под нашим городом, в какой-нибудь последний государственный заем, в федеральную программу реконструкции и развития нашего штата... да мало ли во что еще?!
Миссис Батлер не поняла мысли Ретта, но, тем не менее, согласилась:
- Ну да...
- Тогда почему же я выбрал именно произведения искусства?..
Скарлетт ответила честно:
- Не знаю...
Улыбнувшись жене - улыбка эта получилась тем более неожиданной, потому что тема разговора была очень серьезной, Ретт произнес:
- Ты ведь сама только что сказала мне это слово... ключевое, кстати...
Скарлетт по-прежнему не понимала, куда это клонит ее муж.
- То есть?..
- Ну, только что... Когда я говорил о бессмысленности табакокурения...
- Удовольствие?..
Неожиданно Ретт воскликнул - очень громко, на всю улицу:
- Да, да, вот именно... Удовольствие!.. Ведь любой человек - не станем скрывать этого! - живет потому, что хочет получать удовольствия... Пока у него есть хоть какие-то потребности, хоть какие-то желания, он будет жить... Да-да, Скарлетт, не надо быть ханжами, как этот несносный мистер Сойер, с которым ты сегодня в гостях так некстати поругалась...
Скарлетт кивнула.
- Сама не знаю, что это на меня такое нашло... Просто он мне сразу же чем-то не понравился...
Ретт понимающе улыбнулся.
- Наверное - своим истерическим, припадочным патриотизмом?..
- Наверное...
- Не надо быть такими... Этот отставной генерал наверняка находит в своем патриотизме какое-то удовольствие... Я понимаю его. Любой человек естественно создан для удовольствий... Ты ведь и сама прекрасно понимаешь это...
Да, по мнению Ретта, именно Скарлетт с ее ясным практичным умом должна была прекрасно понять, что же он имеет в виду...
Он продолжал:
- Да, именно так... Да, мне хорошо известно, что какая-нибудь старинная гравюра какого-нибудь Дюрера через пять... каких пять? Через два года будет стоить уже не триста долларов, которые я за нее заплатил, а вдвое, втрое больше... Но ведь акции той же Фордовской автомобильной кампании теперь растут в цене быстрее!..
Скарлетт несмело возразила мужу:
- Но ведь Хайленд-Парк, где мистер Форд построил свои заводы, может... ну, допустим, сгореть... Или же сам мистер Форд разориться...
Ретт спокойно возразил ей:
- От подобных случайностей не застрахован в жизни никто... Наш дом может сгореть куда быстрее, чем заводы мистера Форда... А тогда разом сгорит и вся моя коллекция... Не правда ли?..
Скарлетт промолчала.
Теперь, в этом разговоре Ретт открывался ей с совершенно другой стороны... Да, она прекрасно изучила этого человека за долгие годы их совместной жизни, она знала, что Ретт - до мозга костей практичный реалист, прожженный прагматик во всем, что касается реальной жизни... что он куда более умнее ее, Скарлетт - и теперь она все больше и больше убеждалась в своих мыслях...
Но такой поворот событий, рассуждения Ретта о том, что жизнь создана лишь для удовольствий...
Это пугало ее.
«Как, - пронеслось в голове Скарлетт, - как, неужели... неужели я тоже создана для того, чтобы доставлять кому-нибудь удовольствия?.. Ему, Ретту?.. Точно также, как когда-то я считала, что Эшли пришел в этот мир, чтобы дать радость мне... Радость, удовольствия... Слова близкие, а звучат так по-разному... Впрочем, какая разница?.. Ведь если Ретт одним только своим существованием доставляет мне радость... Значит, в том числе - и удовольствие... Не все ли равно, как это называется?..»
Ретт с улыбкой явного превосходства глядел на размышляющую жену.
- Ну, дорогая, что ты скажешь?.. - спросил он, переставляя клетку с горностаем.
Скарлетт пожала плечами.
- Даже и не знаю...
- То есть...
Тяжело вздохнув, она промолвила:
- Наверное, ты и прав... - сделав небольшую паузу, она почему-то, совершенно вопреки своим мыслям, добавила:
- Как всегда... Только...
Ретт насторожился.
- Что - только?..
Метнув осторожный взгляд в сторону клетки со зверьком, она недоуменно спросила:
- Никак не пойму...
- То есть...
- Не пойму, какое отношение все это имеет к горностаю...
Вновь улыбнувшись, мистер Батлер подошел к клетке и опустился на корточки.
- Самое прямое...
Скарлетт подсела к нему.
- Не пойму...
- Думаю, что этот зверек тоже доставит нам с тобой немало приятных минут...
Улыбнувшись, миссис Батлер спросила - почему-то со скрытой издевкой:
- Точно также, как мистеру Коллинзу доставляют удовольствие его птички?..
- Зря ты так иронизируешь, - серьезно ответил Ретт. - Я ведь уже говорил тебе, что птицы и звери - не самое худшее увлечение, какое человек нашего возраста может подыскать...
Скарлетт задумчиво покачала головой и ничего не ответила.
Ретт, резко поднявшись, произнес:
- Знаешь, старость - очень странная вещь... Человек во цвете лет, ему кажется, что у него если и не все еще впереди то, во всяком случае - многое... Когда-то, очень давно, еще до той Гражданской войны, я знавал одного человека - некоего мистера Сысьера... Он торговал хлопком и весьма преуспел в этом занятии... У него был отличный, даже не отличный, а просто шикарный дом в Хьюстоне... Он был выдающимся торговцем хлопком - если таким можно было стать в то время у нас, на Юге... И вот, когда он скопил порядочный капитал, он вышел, что называется, на покой... К тому времени мистер Сысьер был уже достаточно пожилой человек - ему было что-то около семидесяти... И что же ты думаешь?..
Скарлетт, которой в тот момент совершенно не была интересна судьба какого-то там мистера Сысьера, тем не менее спросила:
- И что же?..
Ретт воодушевленно продолжал:
- Он очень быстро покатился, что называется, с горы... За какое-то очень короткое время он просто-напросто спился... Да, я как теперь помню: этот несчастный старик весь день проводил в салуне, весь день, с раннего утра до позднего вечера налегал на виски... И в очень короткое время он умудрился пропить все, что у него только было - дом, всех своих чернокожих слуг, хорошую табачную плантацию... Просто уму непостижимо, как это у него получилось!..
Скарлетт задумчиво спросила:
- К чему это ты мне рассказываешь?..
- А все к тому, - голос Ретта прозвучал неожиданно нравоучительно, - что этот человек неожиданно почувствовал себя стариком и не мог найти нужной отдушины... То есть, он нашел ее в другом - в виски...
- Ну, и что же?..
Ретт покачал головой.
- Мы ведь старики с тобой, Скарлетт, давай называть вещи своими именами...
Миссис Батлер вздохнула.
- Увы...
- И что же нам теперь остается?.. Сидеть у камина, перечитывать старые письма, которые мы, когда были молодыми и счастливыми, писали друг другу... И с улыбкой смотреть на этого зверька...
Скарлетт хотела было спросить: «А теперь что - мы уже немолоды... и потому несчастливы?..», но почему-то промолчала...
- Ты уверен, что он будет приносить нам радость?.. - спросила Скарлетт.
Ретт, взяв клетку, направился в сторону дома - Скарлетт последовала за ним.
- Надеюсь, - после продолжительной паузы, уже у самых ворот дома ответил Ретт.
«Может быть, он и прав, - думала Скарлетт, глядя, как ее муж возится с ключами. - Действительно, как ни храбрись, а мы уже не так молоды... Да, может быть, он и прав... Скорее всего...»
Когда Ретт наконец-то справился с дверным замком, он, обернувшись к жене, произнес:
- Кстати, о чисто практической стороне дела...
- О чем это ты?.. - спросила Скарлетт, заходя в прихожую и зажигая свет.
- А все о том же...
- То есть?..
- О горностае...
- Ты считаешь, что от него может быть какая-то польза кроме той, какую он принесет нам своим присутствием?.. - спросила Скарлетт, снимая плащ.
- Несомненно... Ты ведь практик и рационалист, поэтому я должен сказать тебе, что горностаи могут с успехом охотиться на мелких грызунов... На крыс и мышей, например...
Скарлетт быстро возразила:
- Но у нас в доме, слава Богу, нет ни того, ни другого...
Ретт сдержанно улыбнулся и, поставив сетчатую клетку на пол, произнес:
- Это я так, на всякий случай... Если вдруг они заведутся...
Скарлетт, бросив косой взгляд на клетку со зверьком, с сомнением спросила:
- А ты уверен, что сумеешь как-нибудь приручить этого зверька?..
- Не я, так ты...
Скарлетт совершенно искренне удивилась.
- Я?!
- Ну да...
- То есть... Почему ты думаешь, что у меня это получится лучше?..
- Я думаю, если это удалось сделать даме с картины великого Леонардо, то, наверняка, получится и у тебя... - Ответил Ретт. - Таким образом, мистер Коллинз оказался целиком и полностью прав: теперь у меня в доме действительно будет дама с горностаем...

* * *

Батлеры поели в гостях так плотно, что ужин в тот вечер был более чем легкий - гренки и какао...
Ужин прошел, как и обычно, в разговорах о прожитом дне - супруги детально обсуждали вечер в особняке мистера Коллинза, и сошлись во мнении, найдя его на редкость удачным...
После ужина они еще немного поговорили и разошлись - каждый по своей комнате.
На столе миссис Батлер лежало письмо от Уилда, из Тары - видимо, его передал кто-то из слуг...
Скарлетт, взяв письмо и нож для разрезки бумаги, хотела было уже вскрыть его, но в последний момент отложила корреспонденцию из столь дорогого ее сердцу места...
Она была взволнована и немного обеспокоена непонятными рассуждениями Ретта, к тому же после танцев чувствовала себя немного уставшей...
Читать письмо в таком состоянии не хотелось...
Ретт, зайдя в комнату к Скарлетт, ласково произнес:
- Спокойной ночи...
Та, накрыв письмо газетой, пришедшей вместе с ним, улыбнулась.
- И тебе того же, мой дорогой...
И Скарлетт, утомленная впечатлениями минувшего дня, сразу же погрузилась в глубокий сон...
Ей снилось, что она опять та самая Скарлетт, та самая гордая и горячая южанка, которой когда-то все так восхищались...
Уже не ночь, но еще не утро...
Она, восемнадцатилетняя девочка, в тоненьком платье из светло-зеленого муслина, бредет по каким-то иссушенным солнцем холмам...
Откуда-то снизу, с извилистой, петляющей между холмами дороги до ее слуха внезапно доносится резкий скрип несмазанных колес, цоканье копыт и далекое ржание множества лошадей...
Скарлетт знает наверняка: там - Ретт... Капитан Батлер.
Она хочет спуститься туда, вниз, но колючие кусты терновника не дают ей этого прохода... Она пытается найти дорогу туда, вниз, к своему любимому, но удаляется все дальше и дальше...
Боже, что же делать?..
А ржание и цоканье копыт все дальше и дальше, и она вдруг понимает, что если не найдет дороги, то никогда больше не увидит своего любимого...
Боже, помоги мне!..
Скарлетт, зажмурившись, бросается в самую чащу, в самые заросли - колючки больно ранят ее тело...
Но все безрезультатно. Дороги туда, к подножью холма нигде нет. Но ведь она должна быть!.. Скарлетт узнает эти холмы - еще недавно она гуляла тут с Реттом... А там, внизу, они когда-то прогуливались верхом на лошадях. Как красив и благороден был в тот момент ее любимый!.. Как она любовалась им!..
Но где он?..
Да, да, конечно же, он там, внизу... Надо только найти дорогу...
- Ретт!.. - пытается крикнуть она, но из горла выходит только какой-то сдавленный стон. - Ретт!.. Любимый!..
Никакого ответа...
Холодная испарина покрывает лоб девушки...
- Ретт, любимый, помоги мне!.. Неужели я больше никогда не увижу тебя?..
Но цоканье копыт, скрип колес и лошадиное ржание все дальше и дальше...
- Ретт!..
Кто-то больно царапает, кусает ее за ноги... Скарлетт опускается на корточки и видит, что какой-то зверек впился ей в ногу своими острыми, как ножи, зубами...
Горностай!..
Да, тот самый, неожиданный подарок мистера Коллинза... Причем же тут сэр Джонатан - ведь она познакомилась с ним недавно, вчера... Или... Может быть, она давно была знакома с ним, с этим полковником армии генерала Шермана, но просто забыла?..
Нет, этого просто не может быть!
Но горностай...
В самом деле - откуда ему тут взяться?.. Ведь в ее родной Джорджии - а она теперь наверняка там, на своей родине, - горностаи никогда не водились...
Может быть, его просто подкинули, чтобы она не увиделась с Реттом?..
Может быть, это сделал полковник Коллинз из враждебной армии янки?..
Но для чего?..
Ясно, для чего - чтобы навсегда разлучить ее с Реттом... На этот раз - окончательно. О, Боже, как больно...
- Ретт, где же ты, ну сделай что-нибудь... Он не пускает меня к тебе, мой любимый...
Но конское ржание все дальше и дальше, все дальше скрип колес и цоканье копыт...
- Ретт!..
Боже, как больно... Этот горностай... Откуда он тут взялся?.. Что же делать?.. Почему никто не приходит ко мне на помощь?..
- Ретт!..
Неожиданно Скарлетт слышит за своей спиной горячее дыхание... Она оборачивается... Хвала Всевышнему!
Это Ретт... Он услышал ее, он бросил свой конный отряд, чтобы спасти свою возлюбленную... Боже, как я тебе теперь благодарна!.. Но... Но что это?..
Ретт с непроницаемым лицом приближается к ней... О, как ей больно!.. Она пытается сбросить горностая со своей ноги, но тот вцепился в нее мертвой хваткой... А Батлер... Он все ближе и ближе...
- Ретт, любимый... Спаси меня от этого зверя!.. Мне не от кого больше ждать помощи!..
Вот он подходит к Скарлетт - та не в состоянии вымолвить ни слова... Наклоняется... Берет горностая... Ласкает его, словно кошку...
- Ретт!..
Капитан Батлер, будто не слышит ее... Он, ни слова не говоря, хочет уйти...
Скарлетт не верит своим глазам... Как?..
Неужели он оставит ее тут, одну, погибать в этих непроходимых зарослях терновника?..
- Ретт!..
Но тот словно не слышит и не видит ее... Да, он уходит... Боже, что же делать?.. Он бросает меня!.. Что же мне делать?!. Наверное, он просто не заметил, что я тут... Наверное...
- Ретт!..
Батлер, ни слова не говоря, удаляется все дальше и дальше...
Скарлетт, набрав в легкие как можно больше воздуха, кричит изо всех сил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52