Заметив, что она уже ступает по дну, мальчик вскочил в
седло и помчался обратно к каравану.
Вскоре он услышал привычные звуки, разносившиеся по долине - грохот
копыт, стук колес в выбоинах, крики возниц. Джейд вознес благодарность
небесам Перна, что все фургоны были тщательно осмотрены н проверены
перед отъездом из Киммиджа; сейчас соскочившее колесо или треснувшая
ось могли погубить их. Теперь до него долетел свист кнутов -
погонщики торопили животных, заставляя сменить на рысь их обычный
размеренный шаг.
Джейд поднял глаза на серовато-серебристое облако. Что за брызги
пламени вспыхивали перед его краем? Они походили на сотни светлячков,
ночных созданий, которых он с приятелями пытался изловить в джунглях
Нерата. Наконец, он сообразил. Драконы! Всадники Вейра Бенден бились с
Нитями - как и положено всадникам! Сейчас, как и раньше, крылья
драконов прикрывали Перн от страшного всепожирающего ливня. Джейд
почувствовал облегчение, которое тут же сменилось замешательством.
Если всадники жгли Нити в небесах, то, возможно, ему с родичами не
стоит лезть в эту запруду?
Он снова поглядел на страшную тучу. , - всплыли в памяти строки баллады,
но это были не те слова, которые он хотел бы сейчас услышать; больше
подошли бы другие строфы: . Но у
клана Лилкамп не было своего холда.
Внезапно на дороге появился отец; он мчался галопом, фургон Чаллера
летел вслед за ним.
- Запруда за этим бугром... - начал Джейд.
- Я уже сам вижу. Передай остальным! - Кренден махнул рукой,
посылая мальчика в хвост каравана.
Повозки растянулись, холщовые тенты над ними раскачивались и
тряслись, из одной начали вываливаться какие-то узлы. Джейд послал
Файрекс на обочину; он не мог видеть, как пропадает добро.
- Не останавливайся! - крикнул отец.
Привычка боролась с приказом; путь клана Лилкамп никогда не был
усеян выброшенными вещами. Скрепя сердце, Джейд повернул назад, к
следующей повозке; придержав кобылку, он предупредил о запруде тетушку
Темму. Тетушка была умелым возничим и ухитрилась заставить своих быков
мчаться неуклюжим галопом. Затем им с Файрекс пришлось нырнуть в лес,
спасаясь от табуна брошенных на произвол судьбы скакунов; тюки с
товарами хлопали их по бокам. Джейд увидел застывший на дороге воз с
бревнами, его колеса были подперты камнями; сзади громыхали,
приближаясь, новые фургоны, груженные доверху. Его двоюродные братья и
сестры, дети старшего дяди, Бореля, бежали рядом, подгоняя животных.
Быки ревели и брыкались под ударами хворостин, повозки виляли, едва
продвигаясь вперед. Наконец, двое взрослых погонщиков подскочили к
упряжкам, и в их руках засвистели тяжелые кнуты.
Джейд с криком промчался вдоль колонны, мимо фургонов Бореля и
тетушки Ник; они с мужем ехали верхом на массивных тяжеловозах и
тащили остальных животных в поводу. Последняя телега была запряжена
бегунами и быстро нагоняла остальные. Обогнув ее, Джейд придержал
Файрекс и поправил корзины, едва не вылетевшие за борт. Несколько раз
он свешивался с седла, подбирал упавшие тюки и забрасывал их в
ближайший фургон; он старался также заметить, где вывалились товары и
прочий багаж, чтобы найти их, когда кончится это светопреставление.
Караванщики были памятливы на такие вещи, и Джейд, хотя бы раз проехав
по незнакомой дороге, всегда мог вернуться назад.
Когда серая туча надвинулась совсем близко, все люди клана Лилкамп
уже были в воде. Пруд наводняли плавающие фургоны; их затащили в самую
глубокую часть водоема. Кренден и дядья успокаивали животных; быки в
панике ревели, скакуны ржали и пытались вылезти на противоположный
берег.
Джейд спустился к запруде со стороны каменной гряды и послал Файрекс
в воду. Глаза кобылки были широко раскрыты от ужаса, ноздри
раздувались. Мальчик соскочил с седла на камни и, крепко ухватившись
за повод, потащил животное за собой. Он прыгал по скользким валунам,
изо всех сил натягивая узду, чтобы Файрекс не захлебнулась, и отчаянно
балансировал свободной рукой.
Он навсегда запомнит картину, открывшуюся его взгляду: люди,
судорожно барахтавшиеся в воде; их вопли, не менее ужасные, чем рев
животных; тюки, корзины и узлы, прибитые течением к камням; матери,
прижимавшие к себе детей; их посиневшие пальцы на бортах повозок. И в
этом содоме метался Кренден, его отец, снова и снова повторяя, что они
могут спастись только под водой; время от времени он подкреплял свои
приказы плетью. Пройдут Обороты, но Джейд никогда не забудет этот миг:
люди, охваченные ужасом, неумолимо приближающиеся Нити и парящие над
серым облаком огнедышащие драконы.
Затем Джейд, не желавший верить своим глазам, получил первое
представление о Нитях. Три длинных серых отростка шлепнулись среди
высоких деревьев на правом берегу; их стволы внезапно вспыхнули и
начали таять. То же происходило с кустарником на другой стороне реки.
Джейд не успел моргнуть, как там было уже пустое обугленное
пространство, в котором бились, извивались какие-то отвратительные
жгуты; и с каждым мгновением их становилось все больше, а кусты и
деревья вокруг валились как подкошенные. Вдруг фонтан огня обдал серую
кучу, и мальчик увидел, как она обуглилась и почернела; над чистым
ярким пламенем поднялся желтый дым. Увлеченный зрелищем, Джейд едва не
пропустил дракона; огромный, золотистый, тот навис над обгорелым
пятном - видимо, хотел убедиться, что с Нитями покончено. Затем снова
мелькнул огонь, выше по склону, и зверь взмыл в небо. Дальше по
течению парил еще один золотой, там тоже мелькало пламя. Два золотых?
Но, кажется, это цвет королев, а в Вейре Бенден была только одна
королева! И, как кто-то говорил Джейду, золотые не летают; ведь они
должны высиживать яйца!
Не успел он поразмыслить над этим поразительным фактом, как
раздалось шипение, словно в воду свалился кусок раскаленного железа.
Файрекс дернулась, пронзительно заржав, и Джейд увидел, как еще одна
Нить падает почти прямо на них. Спрыгнув с камней, он потянул Файрекс
вниз, в воду, одновременно яростно работая руками, словно желая
оттолкнуть подальше смертоносный жгут.
Что-то ударило его сзади по голове, вытянутые пальцы коснулись
металлической поверхности котелка. Высунув голову над водой, Джейд
обнаружил, что плавает среди котлов и кастрюль; рядом фыркала,
прочищая ноздри, Файрекс. Поток увлекал мальчика к запруде, и он
уцепился за седло, стараясь держаться поближе к своему скакуну.
Течение, однако, неумолимо прижимало их к гряде валунов; до Джейда
доносился звон медной посуды, бившейся о камни.
Внезапно этот грохот перекрыл вопль - слитный крик ужаса и боли,
вырвавшийся одновременно у человека и животного. Джейд поднял голову
- Нити валились на воду, на камни, на повозки, на все... Где же
всадники? Извивающийся жгут толщиной в руку шлепнулся рядом, снова
послышалось шипение и дикий визг Файрекс - видимо, конец Нити задел
ее. Мальчик схватил котелок, надвинул на свернувшегося кольцом
белесого червя и, перевернув, погрузил котел в воду. Тяжелая посудина
пошла ко дну; Джейд освободил руки и схватил крышку от большой
кастрюли. Он держал ее словно щит над своей головой и мордой бешено
бившейся кобылы, пока не почувствовал, как что-то ударилось о медную
поверхность. Вскрикнув, он неистово оттолкнул свалившийся с неба груз,
пытаясь отбросить Нить подальше; вцепившись в повод, он взбивал ногами
воду, как будто эти судорожные торопливые движения могли спасти от
обжигающего удара.
Мелькнуло пламя, и Джейд скорчился под своей крышкой, одной рукой
обхватив кобылку за шею; с ее крупа текла кровь, расплываясь в воде
розоватым облачком. Снова столб пламени разлетелся над его головой
огненными брызгами. Мимо проплыла, медленно крутясь и переворачиваясь,
черная опаленная голова бегуна; поток подхватил ее, швырнув на камни.
Затем Нити посыпались опять, и Джейду было некогда глядеть по
сторонам, он видел только толстых отвратительных червей и старался
уклониться от жгучих ударов. Штаны его превратились в лохмотья, а
подошвы башмаков, как он потом обнаружил, были почти насквозь проедены
Нитями.
Время тянулось бесконечно. Много позже Джейд понял, что Нити падали
в реку всего десять - пятнадцать минут, затем смертоносная туча
прошла дальше. Всадники же далеко не всегда облетали водоемы, зная,
что споры довольно быстро погибают в воде. К тому же Древние Вейры,
приведенные Лессой из прошлого, не привыкли защищать огромные
пространства лесных угодий.
В тот ужасный день, когда Джейд вывел, наконец, измученную Файрекс
на берег, пруд заполняли безжизненно покачивающиеся тела людей и
животных, обломки повозок и остатки скарба некогда процветающего
торгового каравана.
- Джейд, нам нужен огонь,- произнес отец; голос его был вялым,
лицо - осунувшимся. Он вышел из воды и стал расседлывать своего
бегуна.
Мальчик поднял глаза на склон, еще недавно заросший лесом - там
дымились голые стволы, зияли проплешины обожженной почвы, черное
смолистое марево зловеще поднималось к небесам. Строевая роща
выглядела теперь скопищем обгорелых столбов, без ветвей и листвы.
Солнце вновь сияло над ними; вершина горы теперь закрывала и мрачную
серую тучу, и сражавшихся с ней всадников. Джейд поежился. Надо бы
снять седло с Файрекс... Она стояла с опущенной головой, расставив
ноги в кровоточащих шрамах, слишком усталая, чтобы стряхнуть воду.
- Разложи костер, сынок, - пробормотал отец, снова направляясь к
пруду, чтобы помочь тетушке Темме; она несла на руках маленькую
неподвижную фигурку.
Джейд полез вверх по склону. Сзади раздавались тихие рыдания, иногда
- пронзительный горестный вскрик. Ему пришлось долго разыскивать
неповрежденные сучья; шел он с опаской, подозревая, что какая-нибудь
Нить могла укрыться в почве от драконьего огня. Вернувшись к реке,
Джейд занялся костром, стараясь не глядеть на прибрежный откос и
распростертые там неподвижные тела. С первого взгляда он увидел, что
мать жива - она перевязывала кому-то голову. Он заметил и тетю Темму,
но тут же отвернулся, не в силах смотреть на окровавленную спину
Райдиса, над которой она трудилась; кожа и плоть были иссечены
отвратительными ранами, словно дяде на плечи вскочил разъяренный дикий
страж и располосовал его когтями от лопаток до пояса. Тетушка Бедда
раскачивалась взад и вперед с остановившимся взглядом, и Джейд не мог
понять, жив или мертв его маленький кузен, лежавший у нее на коленях.
Сейчас он не мог, не смел это проверить.
Запалив костер, он снял с луки седла веревку и, таща за собой
Файрекс, снова полез в гору - надо было привезти побольше дров. На
обратном пути Джейд все же заставил себя поглядеть на берег. Впервые
он понял масштабы трагедии. Среди пропитанных водой тюков и корзин,
разбросанной посуды и упряжи, лежали семь маленьких свертков - три
совсем крошечных и четыре побольше. Конечно, малыши не могли пережить
такое. Они не понимали, что нужно сдерживать под водой дыхание...
Значит, там и его младшая сестренка, и маленькие кузены...
Слезы текли по лицу Джейда, пока ой сваливал дрова рядом с костром.
На камнях, придвинутых к огню, уже стояли два чайника и большой
суповой котел; седла были разложены кругом - на просушку. В пруду
кто-то еще барахтался и, повернувшись туда, Джейд увидел торчавшие над
повозками изогнутые металлические прутья, на которые натягивался тент;
сейчас они торчали словно обглоданные ребра гигантской водяной змеи.
Отец с тетушкой Теммой выбрасывали на берег мокрые тюки; рядом дядья,
Борель и Райдис, несмотря на свои раны, отчаянно сражались с веревкой,
вытягивая из воды какой-то затонувший груз.
Джейд повернулся к своей кобылке, намереваясь опять отправиться в
лес, как вдруг Файрекс с паническим ржанием бросилась прочь от лагеря.
В следующий миг вихрь взъерошил волосы мальчика, взметнулась пыль, в
котел с водой и в огонь полетел песок. Джейд, перепуганный, задрал
голову, не в силах представить, какая новая напасть угрожает им.
Огромный коричневый дракон, сложив крылья, опустился на склон горы
прямо над запрудой.
- Эй, парень! Кто старший вашей наземной команды? Сколько нор вы
нашли? Этому лесу здорово досталось!
Сперва Джейд даже не понял выпаленных скороговоркой слов. Голос
мужчины звучал как-то непривычно, со странным - и потому пугающим -
акцентом. Когда он впервые услышал медленную и плавную речь южан, мать
говорила ему, что арфисты стараются сохранить язык, спасти его от
деградации и изменений. Однако говор всадника - такого маленького по
сравнению с могучим зверем, на шее которого он восседал - казался
почти непонятным Джейду... И этот человек выглядел совсем непохожим на
прочих мужчин, которых ему доводилось видеть. Чудовищно огромные
глаза, безволосый череп, затянутое в кожу тело... Неужели всадники так
отличались от остальных людей Перна? Тут мальчик сообразил, что на
голове у гостя плотный шлем с очками; рот у него приоткрылся от
удивления, и Джейд поспешил захлопнуть его.
- Нет, ты не из наземной команды, - произнес всадник, и на этот
раз Джейд понял его. - Слишком ты мал... какая от тебя польза!
Зови-ка, парень, главного, - он говорил раздраженно и как будто
обиженно. - Я не обязан работать за вас - совсем не дело Вейра
шарить по земле и выискивать каждую нору. В следующий раз вам надо
трудиться получше.
- Нам? - Кренден, подоспевший с берега, шагнул вперед. Позади него
стояли Борель и Темма с Гледией, матерью Джейда.
- Дети и женщины! И только двое мужчин! Ну и ну! Вот так помощь!
Это все, кого вы смогли собрать? - всадник стянул шлем с очками, и
Джейд теперь убедился, что лицо у него вполне человеческое, только
покрытое глубокими шрамами и рубцами; волосы были коротко острижены.
Возможно, встретившись с этим человеком в другое время и при других
обстоятельствах, Джейд простил бы ему ворчливый тон и резкие слова -
но только не в этот раз. Не в этот скорбный день, когда рука судьбы
уничтожила богатство и гордость клана Лилкамп.
Но дракон очаровал его. Он заметил темные полосы сажи на коричневой
шкуре дракона, два слегка поврежденных кровоточащих гребня, неровные
шрамы на предплечьях - длинные тонкие штрихи, выделявшиеся на гладкой
коже; они тянулись дальше по бокам и спине, словно зверя хлестнули
пучком хворостин. Однако больше всего Джейда поразили глаза -
огромные, медленно вращающиеся, мерцающие всеми цветами радуги - от
красного до сине-зеленого. Эти глаза, полные невысказанной усталости,
долго преследовали его в снах; он сам не знал, откуда и почему пришло
это чувство безмерного утомления и муки.
Хотя Джейд не спускал с гигантского зверя завороженных глаз,
постепенно презрительный тон всадника начал доходить до него. Этот
человек говорил с Кренденом словно с рабом или слугой, который обязан
молча и покорно выполнять все его приказы. Голос всадника,
раздраженный и резкий, так не вязался с только что пережитой
трагедией, с крохотными телами на берегу, что Джейд вдруг почувствовал
острый приступ ненависти. Да, сейчас он ненавидел этого летуна из
Вейра - за его слова, заносчивый вид и за все, что тот не удосужился
сделать, чтобы спасти людей и добро Лилкампов. Внезапно он понял, что
слышит хриплый голос отца:
- Мы не наземная команда, всадник; мы - все, что осталось от
каравана Лилкамп.
- Караван? Какой караван? - всадник пренебрежительно махнул рукой.
- Вы отправились в путь во время Падения? Парень, ты сумасшедший!
- Мы не знали ничего о Нитях, когда выехали из Киммидж Холда.
Джейд глубоко втянул воздух. Отец никогда не лгал - но на этот раз
он не сказал всей правды. Да, они ничего не слышали о Падении, покидая
Киммидж; весть нагнала их в дороге. Наверное, Кренден прав - надо же
как-то пристыдить этого типа из Вейра!
- Вы должны были знать! Весть разослали по всем холдам! - видимо,
всадник уже разобрался в ситуации и не хотел принимать на себя вину за
разгром каравана.
- Говорю тебе - посыльный еще не прибыл в Киммидж, когда мы
уехали! - Кренден тоже не собирался отступать.
- Ладно, чего пререкаться! Все равно нам не под силу защитить
каждого торговца, посчитавшего Падение весенним дождиком! Во имя
Скорлупы, к чему мы вообще пришли сюда, если этот глупый спор - вся
благодарность, которую мы получаем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106